Наших болельщиков охватила волна полного безумия. Теперь они кричали так громко, что мы уже не могли разобрать, что именно те кричат. Два — один. Победа была совсем близко.
      — Мы должны выиграть, — сказал я.
      Было вполне очевидно, что барон все дальше и дальше уходит от игровой площадки, возможно, он удалился в страну потерянной мечты. Мордайкен представлял себя старшим офицером Ада, командующим целым двором строящих рожи демонов, живущим во дворце на берегу моря лавы в окружении сплошного борделя. Живые мертвецы, служившие барону, почти все остались, если так можно сказать, верны своему долгу. Но Дьявол совершил безответственный поступок, который ему на данный момент доставил мимолетной удовольствие.
      — Надо сказать, что королева еще до этого была слегка помешанной, — сказал Мордайкен.
      Да, это действительно так, могу подтвердить.
      Еще одна башня. Осталось взять последнюю, но система защиты Потрошителей оказалась очень сильной, почти неприступной.
      — Ради всех демонов, — простонал барон.
      — Что такое?
      Металлическая арка начала светиться. Она излучала розоватый свет, который становился все сильнее и сильнее. Мои игроки остановились, уставившись на это зрелище, и даже болельщики на трибунах перестали кричать.
      — Что ты на это скажешь? Гус?
      Рубблин пожал плечами.
      — Ничего особенного.
      — Вы смеетесь?
      Но арка на поле прекратила испускать свечение, и матч возобновился. Сначала все шло как обычно, но потом Огры взяли инициативу в свои руки, они сломали оборону Потрошителей и откинули в сторону последних защитников.
      Прекрасная комбинация: Гораций в центре схватки. Беспорядочная борьба. Боковая атака. Силовой маневр. Большинство зомби тщетно пытались преградить ему путь. И тут же знамя Огров появилось у основания башни. Бешеный карлик находился в нужном месте.
      — Давай! — заорал я во всю силу своих легких. — ДАВАЙ!
      Наши войска вынесли на вершину штандарт. Все трибуны встали. Все болельщики поддерживали Челси.
      И в этот момент за зубчатой стеной появился Глоин Мак-Коугх. У него в руках было знамя. Клянусь святой кровью Трех Матерей! Мы выиграли! Волна бешеного энтузиазма прокатилась по всем трибунам.
      — Да-вай! Да-вай!
      Да-вай! Ставь этот чертов штандарт. Я тоже встал. Сердце выскакивало у меня из груди. Счастье, просто счастье. Счастье, потому что манипуляции, жульничество за спиной, помехи нашим действиям, различные неприятные совпадения — вся эта грандиозная машина не сработала, не смогла ничего изменить. Мы живем. Мы свободны для радости, если нам этого захочется. Свободны для всего. И Огры выиграли. Никакой фатальности. Никакого злого рока.
      Рядом со мной, почти совсем скрючившись, стонал Мордайкен.
      Я почти не испытывал к нему ненависти.
      Мы выиграли. Восторг переполнял наши души. Болельщики стояли с поднятыми руками. Они орали, срывая голосовые связки. Матч, как и все прочие, а? Нет, нет и нет, это больше чем матч. Казалось, что сами наши души играли на этом поле. Огры Челси против фатальности. И мы посадили ее в лужу.
      Но в этот момент произошло нечто экстраординарное.
      Глоин Мак-Коугх замер на месте. Подняв свое знамя в воздух, карлик, не отрываясь, смотрел в мою сторону, и я знал, что ему совсем не нравится то, что он видит. Меня, ликующего на скамейке рядом с бароном Мордайкеном. Пруди, должно быть, подумал безутешный влюбленный. Пруди, Пруди, Пруди.
      Я вполне мог это понять и только надеялся, что он правильно поймет мои намерения. Эй, хотелось мне крикнуть, подожди, этот тип вовсе мне не друг, а наоборот, я с тобой, мы, как прежде, в одной лодке, Глоин, друг мой, брат мой! Я быстренько покинул скамейку Мордайкена и вернулся на свою.
      Но чуть-чуть опоздал. Глоин поднял знамя над головой и в смертельной тишине сбросил его со стены.
      Все застыли в полном изумлении.
      Последний акт, подумал я, глядя, как по стене забирается зомби, держащая в зубах собственный штандарт. Все игроки стояли, повернувшись в мою сторону. Своим видом они показывали, что чего-то ждут. Чего-то такого, что я никак не мог им дать. Одним прыжком живой мертвец из команды Потрошителей добрался до вершины башни. Глоин даже не пошевелился, чтобы помешать ему установить знамя Спиталфилдса.
      И зомби водрузил свой ужасный штандарт.
      Он его поставил не торопясь, хорошо и надежно, как можно надежней, словно забил гвоздь.
      Один из арбитров поднял руку, показывая, что очко зачтено. Но жест эльфа не вызвал никакой реакции: ни восторга, ни гнева. Трибуны так и стояли, застыв в изумлении.
      Я смотрел на Мордайкена. Игроки смотрели на меня. Толпа смотрела на игроков. А Мордайкен не смотрел ни на кого.
      Невероятная действительность начала доходить до сознания.
      Все это казалось невообразимым, подобное событие просто невозможно. Не какое-то совпадение, не следствие чрезвычайных обстоятельств — такого не было и в мыслях.
      Никто в целом Ньюдоне не мог себе представить, что настолько нереальный случай может произойти в один прекрасный день. Ни одна живая душа во всем городе. Ни я, ни барон, ни игроки, ни моя мама, ни мои друзья, ни Дьявол, ни Три Матери… никто.
      Я медленно занял место на своей скамейке и поднял глаза на трибуну.
      Толпа задвигалась, ее охватила легкая паника. Люди расступались, чтобы пропустить какую-то пару. Я прищурил глаза. Что это значит? От болельщиков исходил холодок ужаса. Зрители отступали, наталкивались друг на друга. А пара продолжала спускаться.
      Здоровый тип, весь в красном, в красной шапке и с рогами на голове, и женщина в черном и плаще с капюшоном… не женщина, понял я, когда она спустилась пониже и сердце у меня бешено заколотилось, скелет. Скелет! Смерть собственной персоной.
      Установилась абсолютная тишина.
      Они спускались к нам. Я видел их уверенную походку, радость от вызванного ужаса, они не спешили, так как могли себе это позволить. Дьявол и Смерть: единственные хозяева этого города. Ну, полный бордель, подумал я. Вот и докатились.
      Парочка вступила на поле.
      Спокойными шагами подошла к арке.
      Затем они остановились и сделали нам, мне и Мордайкену, знак, чтобы мы подошли к ним поближе. Но почему именно мы?
      Моя мать смотрела на меня большими умоляющими глазами.
      Я взял ее под руку и направился в сторону поля. А с другой стороны поднялся и барон. Мы приближались к арке. Не было ни одного болельщика, ни одной души в городе, которая бы отвела от нас взгляд. Я это знал. Я это чувствовал.
      Мы подошли вплотную к двум монстрам.
      Дьявол был действительно громадным. Он поднял свою накидку. Тело, высеченное из мрамора, шкура вместо кожи, огненный взгляд, а на спине два перепончатых крыла.
      Смерть была немного пониже, но зато обладала более угрожающим обликом. Ее движения казались очень медленными. В ее распоряжении было все время мира.
      Прекрасные женские одежды и тело скелета.
      Начали приближаться и игроки обоих команд. Они образовали вокруг нас круг на почтительном расстоянии. Там были и Гус Рубблин, и Густус Оаклей, и все остальные.
      Где-то на трибунах, я в этом был уверен, маленький парнишка с головой поросенка тоже застыл, глядя на происходящее. Сердце города замерло. А Смерть и Дьявол смотрели на нас.
      — Итак? — сказал наконец Дьявол. — Что будем делать в данном случае?
      Мы с Мордайкеном обменялись непонимающими взглядами.
      Первый период: три — один в пользу Потрошителей.
      Второй период: один — три в нашу пользу.
      Третий период: два — два.
      Образцовая ничья.
      Единственная проблема в том, что такой вариант был неприемлемым.
      — Так что будем делать? — повторил Дьявол. — Начнем открывать двери?
      — Конечно нет, — ответила Смерть. — Джон, как поступают, когда матч заканчивается вничью?
      Я пожал плечами.
      — Не имею ни малейшего понятия. Такого обычно не случается.
      — Ну вот, — вмешался Дьявол. — Я вполне могу сделать выбор вместо вас.
      Отличный выбор и безо всяких шуток. Итак, мы открываем двери, но позволяем пройти сюда только части демонов.
      — Об этом не может быть и речи, — ответила Смерть.
      Мать со всей силы сжала мне руку.
      — Дорогой, что тут происходит? О чем говорят эти люди?
      — Успокойся, мама.
      — Джон? — продолжала настаивать она.
      Что касается Мордайкена, то тот оставался неподвижным как столб.
      — Послушайте, — сказал я. — Каковы были условия этого матча?
      — Ты знаешь, что мы должны тебе…
      — Если Огры проиграют, то мы открываем двери Ада. Если они выиграют, — Смерть сделала гримасу и кивнула в сторону Дьявола, — этот мсье возвращается к себе.
      У меня перехватило дыхание.
      Так вот оно как? Вот именно за это мы и боролись, именно за это нас и дубасили?
      Я посмотрел на своих игроков. Огры подошли поближе. Футболки у них были все в грязи, на лицах кровоподтеки, но в глазах продолжал сиять победный огонь. Смесь гордости и гнева.
      — Все нормально, — сказал я с притворной уверенностью.
      Наш матч, подумалось мне. Это был наш матч.
      — Так что будем делать? — снова спросил Дьявол. — Переигрывать матч?
      Я скрестил руки на груди, почувствовав прилив неизвестной силы, и сказал ему проникновенным тоном:
      — Матч закончился вничью, но ваша команда жульничала.
      — Жульничала?
      Я указал на Мордайкена, который старался держаться в стороне.
      — Во время первого периода он использовал магию. По-моему, следует считать, что мы выиграли.
      Смерть изобразила улыбку, если ехидный оскал скелета можно так назвать. А Дьявол, в свою очередь, стоял растерянный. Не торопясь, он приблизился к Мордайкену.
      — Скажи-ка мне, что ты сделал?
      — Это не моя вина, — затараторил барон, отчаянно жестикулируя. — Это не моя вина.
      — В лучшем случае результатом матча можно считать ничью, — настаивал я. — Раз уж получилась спорная ситуация, то можно оставить двери закрытыми, а Дьявол, если ему очень хочется, пусть остается здесь.
      — Это как? — удивилась Смерть.
      — А вот так, — ответил я. — Обосритесь вы после всего этого.
      И развернулся на каблуках.
      Что-то у меня внутри начало вибрировать. Мы же добились успеха, разве не так?
      Ньюдон был спасен. Я знаю, что Огры сделали все возможное, а остальное уже неважно.
      Команда Челси сражалась как никогда. Мои ребята сыграли матч своей жизни, даже не зная толком ставки.
      Дьявол и Смерть готовы были броситься вслед за мной.
      — Вернись сюда! — кричал скелет. — Ты должен все сделать снова.
      — Точка! Ты что, не слышала, матч кончился вничью? Так что сначала дай мне ключи.
      — А ты их найди.
      — Не заставляй меня…
      Я обернулся. Дьявол схватил свою подружку за горло. Один из моих огров, прекрасно знаю, что это был Гораций, буквально оторвал его от земли и отбросил в сторону.
      — Спасибо, — сказала Смерть, отряхиваясь.
      Но в тот же момент зомби нанес ей удар кулаком прямо в грудь. Она засмеялась, но это продолжалась недолго: один из карликов тоже набросился на нее. Потрошители Мордайкена включились в игру, но Огры не собирались им уступать. Настоящая драка!
      Удары сыпались со всех сторон. Дьявол оказался на земле. Смерть ползла куда-то на четвереньках.
      — Джон!
      Милая мамочка мне на что-то указывала.
      Я улыбнулся. Улыбнулся, потому что с трибун спускались театраломаны. Кролики, лисы, лягушки, утки — все члены Всеведущей Федерации Освобождения Возможной Ирреальности в полном беспорядке, размахивая своими флажками и вымпелами, двигались прямо к нам. Толпа запела боевую песню. Песню войны. Песню грязных улиц.
      Мои игроки ввязались в драку, теперь уже настоящую драку Квартека: разбитые лица, зловещий хруст, тяжелое дыхание. Все, кроме Ориеля и Глоина. Эльф был полумертвым, но еще держался на ногах.
      — Ну как, старая мокрая кошка?
      Я поднял вверх большой палец.
      Мать наконец-то выпустила меня. Густус Оаклей подскочил к ней и повел ее куда-то в сторону. Я почувствовал, как мне на плечо осторожно легла рука Рубблина.
      — Ты только послушай, Джон, — сказал он мне.
      Трибуны были готовы развалиться от криков:
      — ДЖОН МУН! ДЖОН МУН!
      Люди… люди выкрикивали мое имя.
      — Ребята, — взволнованно сказал я. — Мне прекрасно известно, кто сегодня выиграл.
      Глоин Мак-Коугх бросился в мои объятия. Пришлось наклониться, чтобы обнять его покрепче. Вауган в свою очередь тоже тряс меня. Толпа была в восторге! Это уже слишком. И тут к нам подбежала группа театраломанов и я почувствовал, что меня подняли и триумфально куда-то понесли, подбрасывая к небу, навстречу ночи.
      — Джон Мун! Джон Мун!
      Крики болельщиков превратились в бормотание. Я уже ничего не слышал. Меня поднимали вверх руки. Гораций прыгал как сумасшедший. Мои игроки бросались в объятия друг к другу. Закрыв глаза, я в полном восторге плыл на этой волне. Как бы мне хотелось, чтобы в эту минуту меня видела Катей! Как бы мне хотелось, чтобы она сейчас была рядом со мной. Но все это в прошлом. Сегодня вечером родился новый Джон Мун, и мир, вместе с Дьяволом и Смертью, будет очень хорошим.
      Я чувствовал себя очень легким.
      — Том Котенок! Да здравствует Том Котенок!
      Театраломаны подбрасывали меня к небу.
      Эй, подумал я. Меня зовут вовсе не Том Котенок. Разве вам это не известно?
      И все же, когда я раскрыл глаза, то увидел, что ночь в полном разгаре. Большинство облаков рассеялось, и можно было смотреть на звезды.

Все хорошо!
(Хроника Андреаса Тевксбури в «Утре волшебника»)

Эпилог