Глава 11

За два дня, проведенных среди квелей, Геррод не нашел ответа ни на один из своих вопросов. Он все еще не имел никакого представления, как долго он пребывал в Пустоте. На его взгляд, это были просто несколько часов, но из разговоров с Дру он знал, что время шутит шутки, когда дело касается области, где царит небытие. То, что представлялось часами, могло оказаться целыми месяцами. Насколько он мог судить, люди его бывшего клана погибли — или, что хуже, Шарисса сделалась ценным членом клана, женой наследника и матерью его детей.

Сильный удар по спине бросил его на землю. Вокруг него квели издавали хором гудящие звуки. По предыдущему общению с ними он пришел к выводу, что эти звуки у них означали смех.

Поднявшись на ноги с как можно более достойным видом, Геррод еще раз осмотрел окружающую местность. Они направлялись на юго-запад, и, хотя уверенности у Геррода не было, он подозревал, что он находится далеко от того места, где ему хотелось бы быть. В отдалении была видна обширная водная гладь — возможно, огромное море, но разглядеть его как следует было невозможно. В течение последнего дня он был вынужден прикрывать глаза из-за всего — даже из-за жестоких спутников.

Трудность заключалась в том, что все вокруг него блестело подобно идеальному кристаллу. Квели и сами не были исключением; на близком расстоянии их тела ослепляли. Немного легче было смотреть в землю — но даже скалы под ногами искрились.

Причину он знал. В этой местности имелось великое множество каменных обломков всех форм и размеров, разбросанных так, будто в некоем месте находилась гигантская куча камней, — в этом была особенность этой страны.

Блеск квелей не был естественным, это была защитная окраска. На их панцирях имелись складки, которые при рождении, наверное, были более открыты. В каждой складке находились бесчисленные драгоценные камни, которые врастали в панцирь, хотя и не полностью. Любой искатель в небе был бы частично ослеплен одним лишь видом местности, а кристаллы квелей еще больше усиливали этот блеск.

Как хорошо, что защита за пределами этой местности была не вполне надежна.

Кристаллы имели еще одно предназначение — как несомненно и было задумано теми, кто их использовал. У непривычных к ним они вызывали головокружение. Так или иначе, квели узнали, что Геррод — колдун, и, возможно, даже определили, что он посещал Драконье царство.

После того как они решили оставить его в живых — дискуссия об этом продолжалась больше четверти часа, — один из квелей вытащил его вперед и сунул ему почти в глаза особенно ярко сиявший драгоценный камень. Слепота, вызванная ярким солнечным светом, отражавшимся от камня, была временной, но он принял это за простое отражение тепловых лучей. У него появилась головная боль, о которой он думал как о мелкой неприятности — пока не попробовал прояснить мысли. Нужной ему сосредоточенности он добиться не смог. Вздумай он предпринять серьезную попытку бегства, используя свои способности, это было бы все равно, что каким-то способом напасть на пленивших его квелей.

Головная боль прошла, но ее заменило головокружение.

Прошел еще час. Солнце опускалось и, к сожалению, оказывалось впереди путешественников. «Не ослепну ли я навсегда?» — задавал себе вопрос Геррод. Его спутники с безразличием отнеслись к его проблемам со зрением — они, похоже, имели несколько пар век, из которых все, кроме внешних, были в той или иной мере прозрачны. Чем ярче становился свет, тем более темными становились их глаза, когда опускалось еще одно веко. Он задавал себе вопрос — было ли это их природным свойством или они существенно изменили себя, как некогда враады.

Тяжелая рука — лапа, с точки зрения нервничающего Тезерени, — схватила Геррода и потащила его к месту привала.

— Что это такое? — зарычал он — испуганный и рассерженный. Он хотел научить этих чудищ-переростков вести себя как подобает; но, к его огорчению, он для них был лишь животным.

Тот, кто остановил его, поднял свой боевой топор и указал на один из небольших холмов, которые как раз показались справа. Геррод гораздо дольше смотрел на оружие, чем на эту деталь пейзажа. Он не однажды чувствовал на себе вес этого топора — обычно когда получал удар им плашмя — и знал, что никакой человек не смог бы поднята.такой топор с земли, не говоря уже о том, чтобы так свободно им пользоваться.

Квель, находившийся рядом, издал крик и снова указал на холм. Враад направился к холму, но квель оттащил его назад — как будто Геррод ничего не весил. Квель снова издал крик.

Геррод покачал головой, надеясь, что им уже ясно, что так он выражает свое непонимание. Чародею нередко приходилось качать головой за минувшие два дня.

Огорченный гигант потыкал землю и заставил своего пленника посмотреть вниз.

Что-то рыло под землей нору, направляясь к ним.

Геррод попытался отступить назад, но квель держал его. Рывшее землю существо приблизилось. Геррод попробовал произнести заклинание, но ему мешало головокружение. Пленившие его квели доставили его сюда, чтобы принести в жертву какому-то чудищу, которому они поклонялись. Другого объяснения не было. Убьет его это создание или нет, но ему обязательно надо попробовать произнести заклинание… любое заклинание!

Шлепок по голове положил конец этим мыслям. Его голова раскалывалась, а в ушах звенело — словно мало было других неприятностей.

Существо появилось из земли, держа наготове когтистые лапы… и оказалось, что это всего лишь еще один квель — только крупнее других.

Чародей упал на землю перед новым квелем — его толкнул тот, кто держал за руку.

Голова с коротким рылом смотрела на него, явно выказывая свое презрение к этому жалкому маленькому существу. Одна из лап, размером с голову Геррода, потянулась к нему, обнажив когти, и волшебник почти смирился, что конец его неминуем. Но вместо того, чтобы раскроить чародею череп — что не составило бы для квеля ни малейшего труда, — тот схватил Геррода за шиворот и подтащил к себе.

— Кровь Дракона! — с трудом произнес Геррод. Его сорочка и плащ были стянуты настолько плотно, что ему едва удавалось дышать. Его новый хозяин несколько раз издал гудящие звуки, обращаясь к другим; те ответили чем-то похожим и повернули прочь. Они уходили.

«И что теперь?» — хотелось бы знать вывалянному в грязи врааду. На ум пришло только одно; но, конечно же, чудовище, покрытое броней, не станет…

Держа Геррода одной лапой, квель без малейшего усилия начал рыть нору в земле.

— Нет! Я не могу! Остановись! — Геррод попытался высвободиться, но его ужасный «хозяин» попросту не замечал его слабых усилий. Геррод до глубины души был потрясен тем, что он будет погребен заживо. Земля приближалась к нему, он как бы тонул в зыбучих песках. Уже большая часть безобразной фигуры квеля была покрыта землей. Были уже видны только запястье и рука, державшая пленника.

Чародей едва успел сделать глубокий вдох, как его лицо оказалось в земле. Он закрыл глаза и стал молиться, чтобы смерть оказалась быстрой.

Рыхлая земля стала проникать ему в ноздри. Геррод не мог вытянуть руки вперед, и ему пришлось выдыхать через нос, чтобы очистить его. Воздуха стало не хватать.

Вскоре они с квелем попали в обширный туннель.

Слабый свет позволил Герроду до некоторой степени оглядеться вокруг. Тусклое свечение исходило от кристаллов, расположенных в стене туннеля. Ближайшие были самыми яркими. Геррод попробовал дышать и нашел воздух сухим, но приемлемым.

Он знал, что этот туннель едва ли мог быть тем же самым, из которого появился его нынешний «опекун». Вероятнее всего, он находился чуть ниже или в стороне от того, из которого и появился этот квель. Геррод сомневался, что квель смог бы ответить на вопрос, почему он решил прорыть новый путь сам, а не воспользоваться имеющимся — даже если бы они смогли понимать язык друг друга. Мышление обитателей земных глубин — как и искателей — было совершенно иным, чем у враадов. Возможно, этот туннель специально предназначался для того, чтобы водить по нему существ с поверхности земли — вроде него самого.

Убедившись, что его подопечный в порядке, квель поставил Тезерени на ноги. Откуда-то возникло длинное, похожее на иглу копье. Геррод не мог припомнить, чтобы видел его прежде — однако времени для таких несущественных наблюдений пока что и не было.

Квель толкнул его вперед и нацелился копьем. Геррод понял, чего тот хочет, и поспешил исполнить требуемое.

Он прошел лишь несколько шагов, когда начал со всех сторон ощущать заметную ауру колдовства. Похоже, благодаря каким-то особенностям этого места оно стекалось сюда за счет естественных сил самой земли. Геррод оказался неподалеку от источника волшебства. Дело было не просто в кристаллах на стенах: они, похоже, предназначались лишь для того, чтобы освещать часть туннеля, где кто-нибудь появлялся. Однако Геррод имел достаточное представление о магии кристаллов, для того чтобы понять, что у квелей могли иметься и другие драгоценные камни, благодаря которым они собирали исходную энергию этого мира для дальнейшего использования. Посредством этой магии оказалось бы достижимым многое из того, что не подвластно обычному волшебству враадов — и, возможно, даже магии Драконьего царства.

«Если я смогу найти эти драгоценные камни… то, возможно, смогу найти и выход отсюда», — решил Геррод.

Он сообразил, что, оказавшись в туннеле, больше не чувствует головокружения.

Он нацелился на квеля (тот застыл на месте и приготовил копье) и запустил в того нехитрый, но смертельно опасный огненный снаряд.

Чудище гулко расхохоталось. У Геррода отвисла челюсть; он отчаянно придумывал другой ход. Он ощущал вокруг себя магическую силу; почему же ему не давалось даже простейшее заклинание?

Достаточно позабавившись, квель умолк и ткнул Геррода копьем — явно желая, чтобы это крошечное, слабое создание прекратило играть в игрушки и шло куда требуется. Что Геррод и сделал — его сопротивление было сломлено почти полностью. То, что собирало здесь магическую силу, отводило в сторону ту ее часть, которой пытался воспользоваться Геррод. Чародей был так же беспомощен, как и раньше. Утешало его лишь то, что он больше не страдал от головокружения. Но его усталый ум это не утешило.

Квель продолжал гнать его по туннелям — одному, другому, третьему. Геррод уже давно прекратил попытки запомнить свой путь — система туннелей оказалась крайне извилистой. По крайней мере два раза он был почти уверен, что они повернули назад. Квель непрерывно продолжал подгонять его.

Герроду сделалось не по себе из-за тесноты проходов. Сейчас их путь шел вниз — по крайней мере, в этом-то Геррод был уверен; но какая ему от этого польза? Туннели становились все уже. Чародей воображал, какое количество земли находится у него над головой и что случится с туннелем при малейшем сотрясении. С огромным облегчением он наконец заметил яркий свет в дальнем конце последнего туннеля. Усталый чародей был настолько уверен, что они каким-то образом снова достигли поверхности, что едва не пустился бегом. Остановил его только крик-напоминание квеля, шедшего сзади. Остаток пути Геррод старался сохранять спокойствие. Удар копьем в спину насквозь — вот что, скорее всего, быстро вернуло бы его во внешний мир.

И лишь в нескольких шагах от выхода из туннеля ему стало ясно, что этот яркий свет не принадлежит солнцу.

Геррод оказался в последнем владении квелей.

Назвать его городом, возможно, было бы ошибкой. Там не имелось ни улиц, ни зданий — как это понимали враады, — а квели, которых он видел вокруг, не расхаживали по повседневным делам, которые и составляют городскую жизнь. Геррод провел несколько дней в колонии враадов (в первые годы ее существования) — главным образом по просьбе Дру Зери или его дочери, когда те нуждались в его помощи в каких-то работах, — и припоминал кое-что из того, чем занимались люди, чтобы провести еще один день. А эти существа — некоторые из них находились так далеко, что воспринимались лишь как силуэты, — передвигались с определенной целью. Поднимались ли они по стене обширной пещеры, соединяли ли один туннель с другим или же просто передвигались по гладкому полу — они вели себя так, как будто все их существование зависело от этого.

Он поднял голову и обнаружил то, что принял за солнце. Потолок пещеры был усеян тысячами кристаллов; но, в отличие от драгоценных камней в туннелях, они не были настоящими источниками света. Вместо этого он увидел, что свет исходит из другого источника — возможно даже, с поверхности земли — и многократно отражается от камней, вставленных в потолок. Это мастерское использование естественных свойств кристаллов не было никаким колдовством — которое в этих обстоятельствах было бы, во всяком случае, невозможным.

Квель, охранявший чародея, встал рядом с ним и также начал смотреть на город — но у него была своя на то причина. Он высмотрел одного квеля, который выглядел как и любой другой (как показалось Герроду), и жестом подозвал его. Чудище кратко прогудело в ответ и поднялось к ним по стене пещеры.

Чародей — и зачарованный, и напуганный — мог только наблюдать за ними. То, что такие огромные создания могли передвигаться здесь так ловко и пробираться от одной малонадежной опоры до другой, изумляло. Он надеялся, что они не собираются заставить его попытаться подражать их умению; в противном случае это будет короткий подъем — и смертельное падение.

— Шарисса Зери, — прошептал он. — Во что ты втянула меня?

Геррод вскоре обнаружил, что его передали очередному охраннику. Новоприбывший оглядел его и с замечательной для его размера быстротой протянув лапу, обнял беспомощного Тезерени. Пока Геррод прилагал усилия, чтобы не оказаться разломанным на мелкие кусочки, огромное существо ухитрилось, удерживаясь другой лапой за стену, выбраться из туннеля в огромную пещеру. Действуя одной конечностью, квель как-то сумел переместиться на некоторое расстояние вдоль стены, а затем нырнул в другой туннель. Когда он приземлился на задние лапы, то выпустил своего пленника. Чародей неуклюже упал на пол.

Затем еще несколько туннелей. Геррод был убежден, что так будет продолжаться до конца его жизни. Он вообразил себя пробирающимся из туннеля в туннель — время от времени, находясь в лапах прыгуна-квеля, — пока он не окажется на другой стороне света. «Будет ли это другой континент?» — спрашивал он себя. Вероятно, нет. При его невезении он окажется посреди моря, на дне.

В какой-то момент он попытался испробовать другое заклинание, которое в случае успеха должно было подействовать лишь на его глаза, но странная сила, которой обладали квели, и на этот раз помешала. Колдовство его здесь не спасет; ему придется положиться на собственный разум и тело.

Когда они наконец попали в еще одну освещенную пещеру, чародей вначале окинул ее лишь беглым взглядом. В ней находилось только несколько квелей, одни спешили куда-то, другие стояли неподалеку от центра, беседуя. В стенах пещеры виднелись несколько входов в туннели.

Последовала пауза, которая, на взгляд Геррода, чересчур затянулась. Он повернулся к своему «надсмотрщику» и, хотя знал, что существо понимает его примерно так же, как сам он понимает дрейка, спросил: «Ну, так что? В какую сторону?»

Он почти потерял самообладание, когда квель взглянул на него, как бы прислушиваясь, и затем решительно указал на группу, собравшуюся в центре пещеры. «Это чистое совпадение», — сказал себе Тезерени. Квель не мог понимать его; это уже было доказано не однажды… разве не так?

Негромкое ворчанье его спутника послужило предупреждением, что ему надо очень быстро отреагировать на команду. Острие копья, имевшегося и у этого квеля, также послужило напоминанием.

Когда Геррод шагнул к центру пещеры, квели, находившиеся там, оторвались от своих дел и уставились на него. В отличие от уже встреченных им, эти разглядывали его скорее с открытым любопытством, чем с презрением или ненавистью. Геррод выдержал один изучающий его взгляд и отметил в нем разум — гораздо больший, чем в том, кто доставил его сюда.

Квели некоторое время что-то обсуждали. Звуки, которые издавал тот, что привел Геррода, указывали на почтение к остальным. Затем квель, который обменялся с Герродом взглядами, выступил вперед. Он махнул чародею лапой, и тот осторожно приблизился, постоянно оглядываясь на охранника. Совершенно внезапно у Геррода возникло желание оставить это место и вернуться к монотонности туннелей — или даже леденящим кровь пересечениям пещер. Он знал, что теперь наконец достиг места назначения. Как всегда, квели, похоже, воспринимали его ответы, чуть-чуть забавляясь. Краткий опыт общения с ними Дру Зери оказался для чародея малополезным; большинство квелей, которых повстречал великий волшебник, вскоре погибло в бою с искателями.

«Если бы я мог теперь поменяться с вами местом, господин мой Зери», — кисло подумал Геррод.

Он услышал, что охранник ушел.

Толпа квелей насела на него прежде, чем он успел и наполовину приблизиться к тому, кто уже подзывал его к себе. Тезерени укутался в плащ и проклял свою неспособность защитить себя. Подошли бы даже меч или топор. Они, по крайней мере, дали бы ему некоторое утешение в последние минуты жизни.

Квели вертелись около него, жестикулируя и гулко перекрикиваясь друг с другом, подобно сборищу сов. Некоторые говорили с ним, а их непонятные замечания часто заканчивались вопросительной нотой. Один из квелей перекричал остальных — возможно, тот же самый, кто вначале жестом подозвал Геррода к себе. Он показал, что Геррод должен следовать за ним. Геррод повиновался — он был рад всему, что избавляло его от назойливой толпы.