Приключения Джона Дебри (№4) - Через Дебри к звездам

Ясновидение

Когда Дебри вышел на людную улицу, он подумал, что люди начнут от него шарахаться из-за странного костюма. Но нет. Он просто шел в своем костюме Зорро, и никто его не замечал. Дебри не знал, что видят люди, когда глядят на него. Он предполагал, что все они видят разное – то, что способны увидеть. Человек видит то, что хочет увидеть, что готов увидеть. Человек верит в то, во что может поверить. И в отдельно взятом субъективном мире отдельно взятого человека есть только то, что он хочет видеть и во что он хочет верить. А что теперь было в мире Дебри?

Он попробовал разглядывать лица людей, чтобы увидеть их миры. Через пять минут Дебри начало подташнивать. Люди. Ничего хорошего. Но и ничего плохого тоже.

Вон тот жирный субъект в коричневом пиджаке. Он менеджер в маленькой фирме, начальник взял его на работу лишь по старой дружбе, потому что из колледжа его выгнали. Он каждую неделю ходит в стрип-клуб и делает вид, что смотрит на танцовщиц, хотя на самом деле он гей, но никогда не признается в этом даже самому себе.

Вот симпатичная блондинка с пышными формами. Она замужем, у нее двое детей, но ей не хватает приключений, и она завела себе двух молодых любовников.

Вот седовласый старичок садится за руль старенького «Форда»… Поняв, что он сейчас увидит, Дебри отвернулся, чтобы скрыть отвращение.

Люди проходили мимо Дебри, и Дебри проходил мимо людей. Они текли и текли по улицам Нью-Йорка. Пройдя мимо комиссара Невруба, наш герой прочитал в его душе сильную и чистую любовь к пончикам и другим продуктам из теста и сахара.

– Ну, хоть одна чистая душа попалась, – мысленно вздохнул Дебри. – Пусть и повернутая на пончиках.

Невруб взглянул на Дебри и, не узнав его, прошел мимо – к «Макдональдсу».

А Дебри шел дальше.

– Неужели ни одного?! – вдруг с отчаянием подумал Дебри. – Во всем Нью-Йорке, столице мира – и ни одного?!

И тут Дебри повезло. Навстречу ему шла влюбленная парочка – негр, то есть этот, как его, афроамериканец – и китаянка. Они стояли и смотрели друг другу в глаза, не обращая внимания на вертящийся вокруг мир. А Дебри стоял и смотрел на них, чувствуя, как частичка их энергии передается и ему – глоток чистого кислорода после коктейля из выхлопных газов и отходов химической промышленности. Глядя на парочку, Дебри дышал. Дышал полной грудью и с удовольствием. Он понял, что должен что-то сделать, чтобы помочь им, чтобы этот грязный мир не поглотил их сияние.

Дебри начал шарить по карманам и нащупал рекламную листовку совей Академии. Откуда она взялась в этом костюме? Ага, опять Вселенная.

Поняв, что Вселенной действительно присуще обалденное чувство юмора, Дебри заговорщически улыбнулся и направился к влюбленным.

– Добрый вечер, – сказал он. – Извините, что прерываю вас, но позвольте вручить вам подарок судьбы. Это именно то, что вам нужно.

Вручив молодежи листовку, Дебри снова улыбнулся, отошел и растворился в толпе.

– Что это было? – спросил он.

– Мне показалось, это какой-то звездочет с карнавала, – ответила она.

– А мне показалось, что он из карибских пиратов, – усмехнулся он. – Так, а что это он нам дал?

Дебри знал, что завтра они придут на бесплатную лекцию для начинающих. И уж тут-то он их поймает – такие ученики на дороге не валяются, так что надо будет очень постараться.

Рай для агента Малдера

На перекрестке агент Малдер ловил такси. Как назло, ни одного свободного такси не было. Дебри прикинул, как здорово он сейчас разыграет старого друга.

– Вам помочь, мистер Малдер? – спросил Дебри. – Может, вызвать летающую тарелку?

Пару минут Малдер исступленно таращился на странного незнакомца, потом воскликнул:

– Дебри?! Это ты?!

– Я самый, – ответил Дебри. – А ты все гоняешься за зелеными человечками?

– Одного почти поймал! – похвалился Малдер. – И если бы я не проиграл ему в карты, сейчас его фото было бы во всех газетах. А так – пришлось его отпустить в уплату долга. Ну, а ты все еще в полиции?

– Уже давно ушел, – ответил Дебри. – Вот, возьми мою рекламную листовку. Приходи к нам, послушаешь лекции. А может, и сам прочитаешь ребятам целый курс о зеленых человечках.

– Ух ты, здорово! – воскликнул Малдер. – У меня ведь много материала! И просто некому вывалить все это на голову!

– Э-э… смотри-ка, а что это там спускается? – спросил Дебри, показав вверх.

Малдер не поверил своим глазам: прямо на опустевшую дорогу опускалась летающая тарелка. На ее крыше горела надпись «Taxi».

– О, мой Бонд! – воскликнул агент Малдер. – Как это возможно?

– Ну, тебе же все равно нужно такси, – спокойно ответил Дебри. – Я думаю, это подойдет.

В летающей тарелке открылась дверца.

– Э-э… до Вашингтона подбросите?

– За бутыль текилы, – ответила продолговатая зеленая голова, высунувшаяся изнутри.

– Дебри, а нет ли у тебя… – начал агент Малдер и опешил, увидев, что Дебри протягивает ему бутылку текилы.

– Ничего страшного, позже вернешь, – улыбнулся Дебри.

Агент Малдер залез в это «такси» с таким выражением лица, как будто только что исполнились все его мечты. И это было недалеко от истины. Последним, что Дебри услышал перед тем, как закрылась дверь этого странного транспортного средства, был голос зеленого человечка:

– Надеюсь, вы не против, если я включу музыку?

И зазвучала знакомая песня Мунлайона.

– Значит, даже инопланетяне покупают диски Мунлайона, – подумал Дебри, бредя дальше по улице. – Обалдеть можно. Хотя что тут удивительного, если его продюсер – сэр Эльдорадо.

The world is music

На закате Дебри забрался на небоскреб. На один из небоскребов Манхэттена. Ах, да – ведь именно на этой крыше его подстрелил киллер, убегавший от полиции. И отсюда Дебри впервые отправился на тот свет.

– Хэй, Альф! – позвал Дебри. – Ну, как дела на том свете?

– Как и на этом, – вздохнул Альф. – Что вверху, то и внизу. Бардак. А еще технический отдел свалил нам кучу отчетов… Я ж говорю – бардак.

– Ладно, – сказал Дебри. – Не буду мешать. Привет Маклауду.

– Передам, – кивнул Альф.

Дебри наблюдал, как лучи закатного света играют на небоскребах. Ему вспомнились слова Эльдорадо, произнесенные когда-то в Вечно Падающем Самолете:

– Ведь в масштабе Вселенной и ты, и я, и этот самолет – всего лишь пылинки, опускающиеся на асфальт в жаркий летний вечер. Но на самом деле нет ни пылинок, ни асфальта, ни даже летнего вечера. А есть только чувство удивительной красоты, которое испытала одна-единственная душа, любуясь закатным солнцем, отражающимся в сотнях окон большого города. И для этого всеохватного чувства удивительной красоты и реальности не существует ни пылинок, ни асфальта, ни даже заходящего солнца. А если в это вдуматься, то не существует даже той души, которая испытала это чувство…

Дебри понял, что сейчас он испытывает именно это. Дебри раскинул руки в стороны, поднял голову к небу и закрыл глаза. И отовсюду полилась музыка.

Известно, что мир составлен бесконечным потоком волн. Человеческие органы чувств воспринимают лишь узкий спектр этих волн и преображают их в звук, свет и т.д. и т.п. А есть еще огромное количество волн, которые люди вообще не воспринимают. Но если свет – волна и звук – волна, то можно увидеть музыку. Или еще лучше – услышать свет!

И Дебри услышал свет. Музыка исходила отовсюду – от Солнца, от неба, даже от небоскребов. И от него самого. Весь мир вокруг, вся плотная материя на самом деле оказалась всего лишь музыкой.

Дебри слушал симфонию Вселенной. Он представлял себе людей, одного за другим – и слышал их ритм. Были люди, составленные из двух нот. Были и сложные гаммы. Были фальшивые ноты. Чистые ноты вообще попадались редко. Альф оказался сложной джазовой последовательностью со множеством импровизаций. Маклауд был торжественным гимном. Сэр Эльдорадо явился Джону Дебри как чудо, составленное из звуков электронных синтезаторов со своей долей джазовой импровизации. И было еще одно существо – Дебри всегда помнил о нем, но лишь самым краешком сознания. Оно было соткано из чистого белого света или из одной кристально чистой высокой ноты…

А Вселенная была сложной симфонией – все эти мелодии были вписаны в нее, они играли поочередно, иногда смешиваясь и создавая шум, но этот шум был лишь частью общего замысла. Всю симфонию Вселенной целиком Дебри услышать не мог, но теперь он хотя бы отдаленно представлял себе, что это такое и как это существует.

Затем в мир вернулся Нью-Йорк – небоскребы в лучах заката на секунду напомнили Дебри то великолепие, куда отправился Эльдорадо. Ветер принес обрывки песни группы «Savage Garden»: «And I will fly into the moon and back…» И Дебри снова понял, что нужно делать. Ему захотелось услышать свою собственную мелодию, и он знал способ это сделать.

Как Кастанеда над Нью-Йорком

(или как фанера над Парижем)

Дебри побежал к краю крыши. Известно, что Карлос Кастанеда однажды прыгнул в пропасть с обрыва – и остался жив. У Джона Дебри не было под ногами подходящего обрыва. У Дебри была только крыша небоскреба и сотня этажей до земли. Ничего, тоже сойдет.

Прыгнув и воспарив над землей, Дебри впервые в жизни ощутил абсолютную свободу. Черная накидка за его спиной встрепенулась, как крылья. Этажей сорок уже пронеслось мимо, но Дебри просто наслаждался полетом. А потом вспомнил, что нужно сделать. И где-то на полпути до земли Нью-Йорк исчез. И Джон Дебри исчез.

Осталось чувство полета, но и оно исчезло. Зато в пустоте звучала мелодия – та самая мелодия, что была когда-то Джоном Дебри. Просто скопление волн в определенном диапазоне частот, записанное на материальный носитель – человеческое тело. Но если эти волны пропустить через динамик… Дебри услышал простенький быстрый проигрыш на гитаре. Довольно веселый и заводной проигрыш, впрочем. Если бы хороший ди-джей взялся его обработать, могло бы получиться что-нибудь красивое. Значит, Эльдорадо в этом смысле и был ди-джеем. Бог – это ди-джей, вертящий диск планеты Земля.

Отлично. Ведь свою мелодию можно усложнять, развивать, добавлять новые элементы и инструменты, импровизировать. Пройдя через множество динамиков и лазерных дисков и даже побывав на звуковой дорожке какого-то фильма, мелодия снова собрала себя. Теперь она была гораздо мудрее и обогатилась парочкой ремиксов. И это было хорошо. И весь этот звукоряд собрался в образ Джона Дебри – человека в черном костюме и маске.

– Жрецы Бонда врут, что в начале было слово, – пробормотал Дебри, поворачивая за угол. – В начале была музыка. А слова к ней позже написали.

И царству Бонда пришел конец

Направляясь к своей Академии, Дебри заметил, что Нью-Йорк сошел с ума. Люди бежали по всем направлениям. Церковь святого Бонда громили восставшие прихожане. Та же картина наблюдалась и в Соборе имени Терминатора.

А на огромном экране, висящем над улицей, передавали новости. Ведущий тараторил:

– Сегодня ночью в Интернете был выложен видеоролик, доказывающий, что Саддама Бен-Ладена не существует. Отовсюду приходят сообщения, что жрецы Бонда выдумали Саддама Бен-Ладена, чтобы запугать людей и заставить платить дань церкви, а также для того, чтобы развязывать войны за нефть в разных странах мира. Узнав об этом, сознательные граждане Соединенных Штатов подняли восстание против тирании жрецов Бонда. В данный момент во всех крупных городах громят храмы Бонда и растаскивают имущество. Нам стало доподлинно известно, что восстанием руководит человек, называющий себя индейским президентом США. Это некий индейский шаман по имени Стреляный Воробей…

– О как! – ошарашенно пробормотал Джон Дебри, когда на экране появилась фотография Стреляного Воробья. – Значит, надо бежать в Академию.

Дальше все было понятно. Индейское тайное общество и принадлежащие ему финансовые пирамиды быстро восстановят экономику после потрясений, а Академия Джона Дебри займется разработкой идеологии. Таким образом, власть в США сменится быстро и безболезненно.

У входа в Академию Дебри увидел сэра Эльдорадо – тот прислонился к перилам лестницы и с наслаждением курил.

– Добрый день, сэр Эльдорадо! – Дебри почтительно поклонился.

– А, привет, Дебри, – кивнул Эльдорадо.

– Как там великолепие? – спросил Дебри.

– Великолепно, – ответил Эльдорадо.

– Ну ладно, сэр, я побегу, – сказал Дебри. – Мне надо навести порядок в моем мире.

– Беги, – улыбнулся Эльдорадо. – Это ведь твой мир.

– А почему жрецов Бонда так быстро сбросили? – спросил Дебри.

– А зачем мы с тобой участвовали в той битве? – вопросом на вопрос ответил Эльдорадо. – Если изменить что-то в одной точке реальности, изменится и вся реальность. Понимаешь?

– Ага, кажется, понимаю, – кивнул Дебри. – Ну, я побегу!

И Джон Дебри побежал дальше. Все мы куда-то спешим, даже когда не понимаем, куда именно.

Сэр Эльдорадо, выпустив в небо облачко дыма, отправился дальше по своим делам, не обращая ни малейшего внимания на переполох в Нью-Йорке.

May be, just one more try?

Bonus от Александра Клыгина

Доброго вам времени суток! Если вы дочитали до этого места, значит, вам понравилась сага про Джона Дебри. И теперь – специально для вас – бонусы!

В процессе написания саги были созданы многочисленные стихи, рассказы, просто заметки на полях и даже целый CD-диск музыкальных ремиксов «John Debry’s songs». Автор подумал, что все это может быть интересно истинным поклонникам Джона Дебри. (А раз вы дочитали до конца четвертую часть, вы точно истинный поклонник.) Так и родился раздел «Бонусы от Александра Клыгина». Здесь вы найдете стихи Клыгина, ставшие текстами песен на диске, и незавершенный, но, тем не менее, интересный рассказ «Конец света».

Приятного чтения!

P.S. Для обратной связи с Александром Клыгиным существует электронный ящик [e-mail] . Приветствуются конструктивные предложения.

«John Debry’s song»

My name is John Debry and I am a cop,

My work is catching cats at moonnights

I live in the city which is called New-York

I thought that it's a capital of planet.

At nights I walked on the streets,

I had no friends, I had no enemy.

Pretty women are not in love with me

Only the moon walks with me here.

And I don't know why I was born

I am just a little part of the sistem.

I want to be such as James Bond

But I am not cool and I am not an Englishman.

But all was changed one rainy day

When I came to an Indian's shaman.

He saw my future, he saw next day

And said I should see a magic power!

I was afraid and went to drink.

I fall in love with July Wraker.

I was a hero, it was great.

I was a friend of agent Mulder.

And I was just a simple man,

But I have met sir Eldorado.

Now I'll never be the same

Because I saw his magic power!

And night had come in afternoon

All magic doors were really opened.

And on the sky there was full Moon

This battle never will be forget!

I killed strange monsters at this night

And I became a really hero.

Dark forces was destroyed in fight

And now world's clear like a new mirror.

I was in the city called Babylon

I made friends with king Hammurapy.

Way home for me was very long

But now I know what means «Be happy».

I was in Mexico on the bridge

On the bridge of Carlos Castaneda .

I saw another world which's rich

In that world every man is Buddha.

And I came back to USA ,

I am working as a Santa-Claus

I told with mister President

I know, I'm dumb, but he is dumber!

I see the Statue of Liberty

And it can show me it' s fuck forever,

But now I know that I am free,

In other world we'll be together.

I was in the greatest pyramid

Sir Eldorado was my teacher.

And now I know, why I must live

I have to live to be creator.

Maybe I'm a little alien tonight

When I am walking on the streets of New-York

I am not James Bond, I never was in Europe ,

But I am lightbright, but I am lightbright!

His name was John Debry and he was a cop,

His work was catching cats at moonnights

He lived in the city which is called New-York

He thought that it's a capital of planet.

«Дождливый Нью-Йорк»

Дождливый Нью-Йорк в туманной дали,

Дождливый Нью-Йорк, в гавани корабли,

Дождливый Нью-Йорк, лишь сирена поет,

Дождливый Нью-Йорк, там Джон Дебри живёт.

Дождливый Нью-Йорк, бутерброды и чай,

В кафе наш герой заглянул невзначай,

Где-то там грабят банк и горит ресторан,

На крыше небоскрёба пляшет пьяный шаман.

Дождливый Нью-Йорк, в нем пули свистят,

Злые якудзы замочить всех хотят.

По балконам с адвокатом своим бегает кот,

Мафия опять сует труп под капот.

Дождливый Нью-Йорк, там «Макдональдс» стоит,

Там негр китайцу что-то, блин, говорит,

Там нации все и культуры все есть,

Летний дождик их врасплох застал здесь.

Дождливый Нью-Йорк в туманной дали,

Дождливый Нью-Йорк, в гавани корабли,

Дождливый Нью-Йорк, лишь сирена поет,

Дождливый Нью-Йорк, там Джон Дебри живет.

Дождливый Нью-Йорк, но и под дождем пир,

Человек-Паук опять летит спасать мир.

Выхода нет – Годзилла идет,

И верхушки небоскребов он по ходу грызет.

Дождливый Нью-Йорк, конец света наступил,

В квартирах везде кто-то свет отключил.

Машины все встали и люди стоят –

Небоскребы-то, блин, огнем не горят!

Дождливый Нью-Йорк, свободы страна,

Здесь каждый другого готов послать на…

Вот опять по балкону пробирается кот,

А за порядком из машины следит сонный коп…

Дождливый Нью-Йорк в туманной дали,

Дождливый Нью-Йорк, в гавани корабли,

Дождливый Нью-Йорк, лишь сирена поет,

Дождливый Нью-Йорк, там Джон Дебри живет.

«Индейский воин»

В империи Инков жил-был индеец,

Он воином был, всем врагам был кобзец!

Он жил, не тужил, на охоту ходил

Стрелял он из лука, природу любил!

Лазил по горам, смотрел в облака,

Широка и чиста была его душа,

Он с миром в гармонии и в счастье бывал,

Никому в этом мире он жить не мешал.

Но за морем жил злой дядя Колумб,

И его клюнул в ж#пу жареный петух.

За золотом он поплыл в Новый Свет

Индейцам теперь никакой жизни нет.

И вот, блин, испанцы в деревню пришли,

Ружья достали, мочить всех пошли.

Но храбр и бесстрашен был наш герой

И в первых рядах понёсся он в бой.

Но меч против пули – хреновый расклад.

Испанец, убивший индейца, был рад.

И в солнечный день, вверх, под облака,

В небо поднималась индейца душа

В небо, в нирвану, где воины живут,

Прочь от земли, не ценят их тут.

Над родными горами воин в небо взлетел,

Оглянулся он вниз, но таков уж удел,

Что душам великим не жить на Земле

На небе, на небе, их дом на небе!

Их дом на небе…

Их дом на небе…

«John Debry’s song»

(russian version)

Меня звать Джон Дебри, я просто коп.

Моя работа – ловить кошек ночью,

Всю жизнь живу я в городе Нью-Йорк,

Я думал, этот город круче прочих.

Ночами я по улицам брожу,

Ни друзей, ни врагов у меня нету.

И даже женщину не нахожу,

Выть на Луну – это плохая примета.

Зачем родился, такой идиот?

Зачем я просто часть системы?

Я хочу быть таким, как Бонд,

Но у меня не английские манеры!

Но изменилось все в дождливый день,

Когда зашел я к индейскому шаману,

Он видел мой завтрашний день,

Сказал, что я познаю власть и славу!

Я испугался и напился

И в Джули Вракер я влюбился.

Побыл героем дня я в банке,

И моим другом стал сам агент Малдер!

И я был просто человек,

Но встретил сэра Эльдорадо

Теперь я не смогу забыть вовек,

Теперь я знаю, что такое магия!

И в полдень наступила ночь,

И были все врата открыты,

То была полнолуния ночь,

И никогда мы не забудем той битвы!

Я мочил монстров в свете Луны

И стал настоящим героем.

Тёмные силы повержены –

И мир чист, как зеркало в коридоре! 

Я побывал в Вавилоне

И подружился с Хаммурапи.

Мой путь домой был все длинней,

Но я могу сказать: «Я счастлив!»

И я был в Мексике на мосту,

На мосту Карлоса Кастанеды,

Я видел мир, где нету копа на посту,

Там копов нет вообще, но все подряд там будды!

Но я вернулся в Юэсэй,

Я Санта-Клаус, и сил не жалею.

Меня наградил даже президент,

Пусть я тупой, но он – еще тупее!

Я смотрю на статую Свободы,

Пусть она кажет мне свой фак все время,

Теперь я знаю – я свободен!

И мне плевать, что бежит время!

Я был в Великой Пирамиде,

Меня учил сэр Эльдорадо,

Теперь я знаю смысл жизни,

И я живу, чтоб творить реальность.

И может, я чужой сегодня,

Когда гуляю ночью по Нью-Йорку,

И я не Бонд, я не в Европе,

Я просветленный, да, я просветленный! 

Его звали Джон Дебри, он был просто коп,

Его работа – ловить кошек ночью,

Всю жизнь он жил в городе Нью-Йорк,

Он думал, этот город круче прочих.

«Два города»

Есть только два города, но между ними стена.

Есть только два полюса, но между ними война.

Один из них светлый, просторный, живой,

Другой – тесный, мрачный конвой.

Но живут ведь люди и тут, и там,

Закрывая глаза на весь шум и гам,

Закрывая глаза на закат и зарю,

Закрывая уши, когда я им пою.

Но ведь пьют тут и там один и тот же хлам,

Напиваются вусмерть во славу богам,

Напиваются вусмерть, чтобы забыть,

Просыпаются утром – а опять надо жить.

Они завидуют друг другу по субботам и средам,

Когда по телеку орет Мандалай – тибетский лам,

Когда орет о том, о сем, что он видел там и тут,

Используя для путешествий устаревший свой батут.

Те, кому тесно, хотят всю жизнь вольно дышать,

Тем, кому просторно, хочется куда-то убежать.

И жизнь идет в недовольстве и зависти,

И жизнь ведет нас, хоть мы должны ее вести.

И все следуют моде – шизофреник и дитя,

А моду ту придумал покемон из мультя.

И два дизайнера сказали, что друг друга хотя

Они и не любят, но будут жить в одной бадья,

Потому что там деньги, а денег все хотят.

И так вертится шарик, хотя не голубой,

Его переименовали Герасим с Мумой,

Чтоб не было у нас ни большинства, ни меньшинства,

Ведь у нас есть Мандалай – один на всех с куста,

На котором косяки растут, трава и капуста!

«Апрельский дождь»

Серый бетон каменных джунглей,

Ветер легкий пыль поднял.

Среди серых каменных ульев

В апрельский вечер я гулял.

Дышит воздух свежей свободой,

Но почему-то кругом пустота.

Все будет так, как мне угодно,

И вдруг ветер пригнал облака…

Апрельский дождь поднимет суету,

Апрельский дождь разгонит пустоту.

Апрельский дождь, под струями воды

Встретимся я и ты.

Под апрельский дождь весь мир поет,

Я вижу – мир чего-то ждёт,

А к Земле летел метеорит,

Обернувшись дождем, он стучит.

Он стучит по дорожным камням,

По моим щекам, тут и там.

Чудо света – ни дать, ни взять,

А народ отправляется спать.

Под дождем вселенским лишь мы с тобой,

Мы с тобой сохраняем покой.

Это чудо – только для нас,

И не кончится пусть этот час.

Апрельский дождь поднимет суету,

Апрельский дождь разгонит пустоту.

Апрельский дождь, под струями воды

Встретимся я и ты.

«Глаза бога»

В головоломке великой есть множество уровней тайны.

Первый у всех на виду – он открыт и невидим, как закон мирозданья.

Следом за ним идёт самое тайное знание,

Что в глубине мудрых книг скрыли реки времён.

Жемчужины третьего уровня скрыты в деталях,

В мелочах, что невидны тому, кто в жизнь не влюблён.

И можно быть мудрым, можно алхимичить веками,

Но чтобы все паззлы собрать, надо видеть узор.

Тот, что создавался бесчисленными руками,

Собравшими славу Вселенной плюс людской позор.

Что с того, что мудрейшие выглядят дураками?

Что с того, что запятая вершит судьбы людей?

У богов на руках ремни с голубыми часами,

Что отбивают ритм секунды, не оставляя нам дней.

Я забывал многое, что в мире прекрасно,

Я говорил «нет», когда должен был сказать «да»!

Но теперь в моих текстовых файлах вновь безопасно,

Когда я вспомнил, какие красивые у бога глаза!

«Посреди диких волн хаоса»

Огромный город стоит на земле,

Огромный город мерцает во мгле.

Машины и люди куда-то спешат,

Бегут все вперёд, ни шагу назад.

А я по улицам тихим иду,

В кармане пусто, авось, что найду.

Я свободен от шума и бреда

Листопад для меня устроило небо.

Посреди диких волн хаоса

Есть место свободе и радости.

Меня система не замечает

И я спокойно могу выпить чаю.

На километры выстроилась пробка,

А я иду по тротуару пешком

И на лицах водителей чётко

Вижу я зависть и полный облом!

Мне всё равно, пусть бежит время

Как волна на океанский берег.

Меня всё равно не осилит система

Если нет денег, то плевать и на цены!

Посреди диких волн хаоса

Есть место свободе и радости.

Меня система не замечает

И я спокойно могу выпить чаю.

Муравейник гигантский бегает,

Не сознаёт своего бреда.

А сверху глядят на всё боги,

У них лишь есть право свободы.

Ну и пусть самолёты падают,

Ну и пусть ледники растают,

Вечность всегда пребудет в мгновеньи

И по фигу ей людское круженье!

Посреди диких волн хаоса

Есть место свободе и радости.

Меня система не замечает

И я спокойно могу выпить чаю.

«Другой мир»

А где-то есть, быть может, другой мир,

И в мире том все время светит солнце,

И там идет совсем другая жизнь

В кабриолетах под жарким летним солнцем.

И в мире том шик, блеск и красота.

Большие деньги там – ну, прямо как игрушки.

И там такая высота и глубина,

И там не страшно по улице ходить без пушки.

Там Лимузины прямо на каждом углу

Стоят и ждут своих веселых пассажиров.

Дома с бассейнами, брильянты на виду

И никаких тебе вонючих там сортиров!

И небоскребы в свете утреннем блестят,

Шумят фонтаны посреди дворцов с садами.

А в тех садах растет под солнцем виноград,

Мы пьем вино, и этот мир как будто с нами.

И снова я лечу над городом златым.

Я был другим, когда не знал, что есть такое

Место, которое рассеется как дым