Лучшая подруга

Она не была их матерью, но любила их не меньше, чем мать любит своих детей. Она вздохнула.

Зачерпнув еще одну ложечку мороженого, Рэйчел сказала:

– Я не могу пообещать вам, что вы вернетесь домой позже. Но я обещаю, что приеду. И останусь до полуночи!

Сестры удовлетворенно переглянулись. Даже слишком удовлетворенно.

Слоан, глядя в зеркало, повязал галстук. Он испытывал какое-то волнение и беспокойство из-за предстоящей новогодней вечеринки, на которую должен был сопровождать своих дочерей.

С одной стороны, сердце радовалось тому, что девочки пригласили его. Этого не в состоянии понять мужчина, которому незнакомы проблемы и счастье отцовства. Но он постоянно думал, правильно ли поступает, так ли следует себя вести хорошему отцу. Когда дочери попросили его сопровождать их на праздник, они очень волновались, говорили наперебой. Им просто невозможно было отказать.

Но с другой стороны, он не мог не признаться себе, что не готов к такому повороту событий.

Его веселые и беззаботные дочери приближались к возрасту, когда им предстояло общаться с их друзьями. С мальчиками. И это беспокоило его.

Он не был настолько глуп, чтобы не отдавать себе отчет в том, что они повзрослели. Но не преждевременно ли они заводят разговоры о мальчиках? Не следует ли им подождать? Не слишком ли рано – двенадцать лет? Быть может, все-таки не стоило отпускать их на вечеринку?

Тогда возникал другой вопрос: может ли вообще отец смириться с тем фактом, что его дочери уже выросли, стали взрослыми? Ответа не было.

Рассматривая свое отражение в зеркале, Слоан проворчал:

– Ну, конечно, выросли.., однако…

Его дочерям только двенадцать. Они еще слишком малы для вечеринок, продолжающихся всю ночь. Они слишком малы, чтобы танцевать с мальчиками. Флиртовать и целоваться.

Нельзя затуманивать свой разум всякими посторонними доводами и молчаливо взирать на происходящее. Нужно отбросить все сомнения и потребовать, чтобы дочери вернулись домой вовремя. И они не должны забывать об этом правиле. Никогда.

Так.., почему же вечер должен оказаться неудачным? – удивился Слоан. Он будет присутствовать на вечеринке и проследит за всем происходящим. И, таким образом, девочки будут под его бдительным присмотром.

В дверь позвонили, и у Слоана перехватило дыхание. Его дочери, наверное, пригласили кого-нибудь из приятелей и забыли предупредить отца. Во всяком случае, он не помнил, чтобы они ему что-то говорили.

– Девочки, – позвал он, – я иду открывать дверь. Поторопитесь. Уже пора ехать.

Яростное шуршание и суета, доносившиеся из их комнаты, заставили его улыбнуться. У них было целых пять часов, чтобы подготовиться и переодеться, а они все еще возились.

Смеясь, он подошел к двери и открыл ее.

Улыбка исчезла с его лица, и оно вытянулось от изумления.

Это была.., это была…

Рэйчел улыбнулась, приветствуя его, и шагнула в прихожую. Слоан закрыл за ней дверь и помог снять плащ.

Он был в замешательстве. Хуже того, он просто не знал, что подумать. Его разум совершенно отключился.

Он глубоко вздохнул и взглянул на нее один раз, затем другой.

Она выглядела потрясающе.

Ее огненно-рыжие волосы, обычно уложенные и заколотые, рассыпались по плечам. Бледная кожа приобрела теперь нежный матовый оттенок.

На работе Рэйчел выглядела весьма прозаично. Сейчас она была необыкновенна. Он никогда прежде не обращал внимания на ее глаза, цвет которых был подобен расплавленному золоту с теплым медовым оттенком. Ее рот оказался идеальной формы. А губы.., ему не приходилось раньше видеть их ярко накрашенными. Они вызывали желание немедленно поцеловать их.

Во рту пересохло. Слоан никак не мог понять, что его так смутило.

Покрой черного вечернего платья Рэйчел, отделанного по краям серебром, подчеркивал ее стройную фигуру. Его пристальный взгляд скользил по ее груди, изгибу талии, бедрам, по струящимся волосам.

Он подумал о песочных часах. Она была подобна им, гибкая и сияющая.

Он застыл, не в силах вымолвить ни слова.

Внезапно Рэйчел прикоснулась к нему.

– С вами все в порядке? – спросила она, следуя за ним в гостиную.

Ему вдруг захотелось ускользнуть, скрыться.

От чего – он и сам не знал. Но она растревожила его. Ее ноги в темных чулках, ее грациозные движения, ее легкое прикосновение будили забытые желания.

Ему захотелось спросить, не замерзла ли она.

Ведь стоит зима, а она пришла в таком легком платье. Он никогда раньше не видел ее столь роскошно одетой.

Слоан работал с ней изо дня в день. Согласно правилам, служащие носили поверх одежды халаты, цвета которых менялись ежедневно в течение недели. Но он никогда не придавал этому значения. До нынешнего момента он вообще не задумывался над тем, какая у Рэйчел фигура.

Ну конечно, он знал, что у нее есть тело. Ведь он, слава богу, был врачом. Но он никогда не думал, что это было за тело!

О боже!

Надо взять себя в руки, подумал он. Но почему вдруг такие мысли приходят ему в голову?

Необходимо срочно восстановить привычную дистанцию между ним и гостьей. Он собирался открыть дверь приятелю одной из его дочерей, но никак не ожидал увидеть Рэйчел. Ее появление шокировало его.

Шокировало? Она смешала все его мысли!

Как внезапный удар кувалдой по голове!

– Со мной все в порядке, – сказал Слоан, – все нормально.

Отвечая ей, он продолжал шагать по комнате, пока не оказался на некотором расстоянии от нее. Он подошел к дивану, собираясь с мыслями, и только тогда повернулся.

– Вы уверены, что все в порядке? – переспросила Рэйчел.

Пристальный взгляд золотисто-бронзовых глаз поверг его в трепет. Обычно ее интерес был сосредоточен на его детях. Рэйчел можно было считать их приемной матерью. И она прилежно исполняла свои обязанности после смерти Оливии. Девочки всегда были окружены ее заботой.

Нет, ответил он про себя, я не уверен в том, что все в порядке.

Однако вслух произнес;

– Да, все прекрасно. Просто немного задумался. Со мной все хорошо.

Он переживал какой-то непонятный разлад, вглядываясь в лицо Рэйчел. Ему хотелось скользнуть взглядом ниже, вдоль линии ее тела, до самого низа соблазнительного вечернего платья, доходившего до колен. Волнение, жар, смятение охватили его. Он и сам не мог понять, что на него нашло.

Она выглядела на миллион долларов. Конечно, Слоан чувствовал, что происходит что-то неладное, если не сказать больше. Рассеянно поглядев на отвороты своего пиджака, он заметил:

– Вы.., вы прекрасно выглядите.

– Вы тоже.

Только тогда он заметил, что и в ее глазах мелькает крайнее смущение. Рэйчел едва заметно нахмурилась. Он все еще не мог справиться со странным волнением, которое вызвала такая неожиданная встреча, и до сих пор гадал, почему же она сбила его с толку.

– У вас, наверное, есть планы на сегодняшнюю ночь, – произнес он под влиянием странного чувства, нахлынувшего на него. Оно, словно каменная плита, давило, и избавиться от него было невозможно.

– И я хотела задать вам тот же вопрос.

Показалось ему или в ее тоне действительно было нечто странное? Все выглядело не совсем обычно. Словно каждый из них чувствовал затаившийся где-то подвох.

Слоан не ответил на вопрос, и поэтому Рейчел добавила:

– Я отправляюсь на вечеринку с девочками.

Они просили, чтобы я помогла матери Дебби в качестве их старшей подруги. И я согласилась. Я приехала за ними. Они готовы?

Затем, опустив голову, она спросила:

– Разве они вам не говорили?

Как только Слоан услышал, что Рэйчел поедет вместе с ними, напряжение исчезло. Ему вдруг показалось, что воздух наполнился пряным сладким запахом духов. Но он не мог объяснить себе, откуда взялось это приятное ощущение, как и предшествовавшее ему замешательство.

Возможно, какие-то проблемы с нервами, начало простуды?

– Нет, – заговорил он, чувствуя, как чарующее умиротворение разливается по всему телу. – Девочки мне ни слова не сказали. – Он нахмурился.

Но почему, почему его дочери скрыли от него, что они пригласили на вечеринку Рэйчел? Когда же они научатся быть внимательными и ответственными?

Теперь уже Рэйчел почувствовала себя неловко.

– Вы, – произнесла она поспешно, – наверное, куда-нибудь собираетесь сегодня?

Он чуть иронично отозвался:

– Я тоже иду на вечеринку.

Лицо Рэйчел внезапно потемнело.

– Вы тоже идете?..

– Ну да, – ответил он мягко. – Иду. Они попросили меня сегодня. Может, они что-нибудь перепутали?

– Но ведь они были все вместе, когда… – Рэйчел умолкла, задумавшись на минуту, а затем добавила:

– Это неважно.

Внезапно он вспомнил разговор с дочерьми.

«Ну к чему я пойду туда, зачем вам мое присутствие?» – говорил он.

«Но папа!» – возражали они.

«Мы хотим, чтобы и Рэйчел тоже пошла…» добавила Софи.

«Она пойдет, папа. Мать Дебби рассчитывает на ее помощь», – подтвердила Сидни…

Слоан повернулся и увидел, что три его дочери стоят внизу у лестницы.

На их лицах застыло настороженно-робкое выражение. Что они задумали?

Но прежде чем задать вопрос, Слоан присмотрелся к их нарядам. Его дочери были красивы в вечерних платьях и туфлях на каблуках. Они выглядели совсем взрослыми с блестящими длинными темными волосами. Он даже обомлел от изумления. Они были настолько привлекательны, что он невольно почувствовал гордость за то, что был их отцом…

Музыка оглушительно гремела. Слоан занял место в самом дальнем углу зала, чтобы хоть как-то уберечься от шума, царившего вокруг.

Изысканность, с которой был сервирован стол, его поразила. Миссис Фоке, мать Дебби, потратила немало сил, чтобы обставить праздничный вечер своей дочери со всей возможной роскошью.

Повсюду свисали на лентах цветные светящиеся шары. Праздничные гирлянды с поздравлениями были натянуты поперек зала. Столы, покрытые скатертями, сверкали от обсыпанных блестками конфетти. Центральный длинный стол ломился от невероятного количества еды и напитков. В танцевальном зале, залитом радужным светом, вел программу профессиональный диджей. Профессионал для двенадцатилетних детей?

Здесь наверняка потрачены немалые деньги.

Приглашенных было очень много. Дети сновали вокруг него, но никого из тех, кто с ним здоровался, он даже не знал. Все они веселились на своем празднике. В мире, где им вовсе не требовались взрослые.

Слоан чувствовал себя очень странно. И сам не мог понять, отчего.

Свет, блеск, оглушительные аккорды популярных мелодий, которые отнюдь не входили в число его любимых произведений… Однако несколько раз он поймал себя на том, что сам начинал притоптывать в такт музыке.

И все же какое-то необъяснимое предчувствие шевелилось в его душе. Он еще не мог точно осознать, чего именно оно касалось, но что-то в нем было ему отдаленно знакомо. Порой нечто похожее возникало у него перед звонком пациента, который нуждался в помощи. Конечно же, не хотелось в такую ночь ехать по вызову, бросив дочерей. Но по крайней мере здесь находится Рэйчел, и ей можно доверить присматривать за ними, Да, что-то странное носилось в воздухе.

И как бы то ни было, это касалось Рэйчел.

Слоан думал о ней, но не мог отыскать ее в многочисленной толпе гостей. Она была занята, помогая миссис Фоке, и принимала участие в развлечениях детей, которые в то же время не должны были бы тяготиться ее присутствием.

Она первая повлекла за собой нескольких ребят в танцевальный зал, когда никто не решался начать танцы. Она чудесно танцевала под динамичную легкую музыку. Он с улыбкой смотрел на нее и чувствовал себя немного одиноко.

Рэйчел, оставив танцы, начала разливать пунш для детей, а Слоан все еще мысленно любовался ею.

Господи, она же знала, что отлично выглядит.

– Доктор Рэдклифф…

Слоан замер, загипнотизированный мечтами о Рэйчел. Внешний мир внезапно ворвался в них и вывел его из забытья. Он оглянулся.

– Миссис Фоке, – сказал он, приветственно кивнув.

– Пожалуйста, зовите меня Виржиния. Наши дети так давно дружат, что мы можем позволить себе не соблюдать лишних формальностей.

Он улыбнулся.

– Хорошо, Виржиния, а вы в таком случае называйте меня Слоан.

– С удовольствием, – произнесла она с такой странной интонацией, что с минуту он не знал, что сказать дальше.

Наконец он нашелся:

– Вы устроили чудесную вечеринку. Дети просто в восторге.

– Вы так полагаете?.

Ее голубые глаза смотрели на Слоана с интересом. Он снова кивнул, –Я бы хотела…

Ее рука прикоснулась к его плечу, и Слоан невольно отступил назад. Но миссис Фоке в тот же момент подошла еще ближе, словно в ответ на его попытку сохранить дистанцию.

– ..поблагодарить вас за помощь, – пояснила она.

Она улыбалась так любезно, что способна была растопить айсберг. Он отступил еще немного, поняв, что Виржиния Фоке относится к разновидности женщин-охотниц, которые, выбрав жертву, преследуют ее весьма целенаправленно. Ему никогда еще не приходилось сталкиваться с таким откровенным напором.

Она огляделась вокруг и затем, снова повернувшись к доктору, сказала шепотом:

– Вы могли бы задержаться после вечеринки, и мы бы что-нибудь выпили.

Слоан снова попятился назад, с трудом справляясь с удивлением.

– О, это, вероятно, будет очень поздно, – ответил он прежде, чем в голову пришло что-то еще. И потом, мои дочери.., мне нужно отвезти их домой…

Он был шокирован ее откровенностью. И как вообще женщина, у которой тоже есть двенадцатилетняя дочь, может предположить, что он способен отправить своих детей домой одних ночью?

Его ответ заметно огорчил ее.

– Может быть, откроете секрет? Как ее имя?

Ракель? Она взялась позаботиться о них?

Виржиния снова огляделась вокруг.

– Она очень мила. И по-моему, заслуживает внимания. – Затем она, понизив голос, добавила: Если вам нравятся рыжеволосые, то все ясно.

Рыжеволосые? Рэйчел?

Слоан едва не рассмеялся.

Действительно, цвет волос Рэйчел этой ночью был ослепительным. Но в новогоднюю ночь все стремятся выглядеть необычно, что в этом особенного? Однако ее черное платье с серебристой отделкой… Как только он вспоминает о платье, мысли его начинают путаться. Рэйчел в нем неотразима.

Он действительно с трудом держал себя в руках. Мысли о сексе, пробужденные его коллегой по работе, казались Слоану тем более нелепыми, что были обусловлены всего лишь нарядной ее одеждой.

Виржиния снова прикоснулась к его руке, заставив его мышцы инстинктивно напрячься.

– Пойдемте, – сказала она, – что-нибудь выпьем.

Он много раз встречал мать Дебби в школе, но она никогда не обращалась к нему в таком откровенно интимном тоне. Ему было очень неприятно обижать женщину, но в то же время вовсе не хотелось…

– Папа…

Слоан несказанно обрадовался появлению Софи. Рэйчел шла рядом с его дочерью, и он был счастлив, что подвернулась возможность под благовидным предлогом отделаться от Виржинии.

– Да, дорогая, – Слоан улыбнулся дочери, – веселитесь?

– Да. – Она перевела взгляд на миссис Фоке, которая немного отодвинулась от Слоана при их появлении. – Спасибо за вечеринку, миссис Фоке.

– Боже мой, за что.., я так рада каждой из вас…

Она нервно рассмеялась, взглянув на Слоана.

– Я никак не могу различить ваших дочерей.

– Я Софи, – пояснила девочка.

Но Виржиния, по-видимому, думала совсем о другом в ту минуту и пропустила слова Софи мимо ушей, улыбаясь ей без всякого энтузиазма.

– Ракель принесла нам пунш… Как мило…

– Это Рэйчел, – автоматически поправила Софи. – А пунш – для папы.

Рэйчел виновато улыбнулась миссис Фоке.

Подавая бокал Слоану, она проговорила:

– Софи сказала мне, что вы хотите пить.

Слоан заметил, что стоит рядом с Рэйчел.

Рэйчел посмотрела на Софи.

– Там есть менее шумная комната. Она бы подошла твоему папе.

– Спасибо, – сказал доктор, взглянув на ярко-красный напиток в бокале, но тревога мешала ему попробовать его.

И вдруг Софи спросила:

– Папа, а ты собираешься танцевать сегодня?

Он улыбнулся ей.

– Это приглашение?

– Что ты! – воскликнула она весело. – Все решат, что я совсем спятила, если танцую с собственным отцом. Меня ждет Бобби. Я подумала, может быть, ты пригласишь Рэйчел?

Хорошая идея! – подумал Слоан. Он был благодарен дочери за то, что она помогла ему столь успешно избавиться от общества Виржинии, и с удовольствием взял Рэйчел за руку. И в тот же момент он понял, что давно уже хотел пригласить ее, наверное, еще тогда, когда увидел на пороге своего дома.

– Спасибо за совет, дорогая, – сказал он. – А разве взрослым гостям полагается танцевать?

– Ты просто должен это сделать, – ответила Софи.

– Обещаю, что так и будет. – Затем он взглянул на Рэйчел:

– Вы не откажетесь потанцевать со мной?

В золотистых глазах сквозило искреннее изумление. Но она кивнула в знак согласия.

Слоан повернулся к Виржинии.

– Приятного вечера, – улыбаясь, сказал он.

Затем оставил миссис Фоке и повел Рэйчел в танцевальный зал.

Глава 3

Ничто не могло сравниться с этими восхитительными мгновениями. Сильные крепкие руки Слоана обнимали Рэйчел, которой казалось, что она попала в рай. Медленная музыка окутывала их, создавая вокруг чувственную романтическую атмосферу.

Она знала Слоана много лет, но никогда еще он не был так близок ей. Фактически она стала приемной матерью его дочерей и выполняла обязанности лучшей подруги его жены, ухаживая за Оливией до самого ее конца. Она работала с ним каждый день в офисе. Он полагал, что видит в ней только друга, хотя ей всегда хотелось стать для него чем-то большим. Однако быть другом означало встречать праздники, дни рождения и Рождество вместе, целуя друг друга, но всего лишь дважды ей довелось танцевать с ним.

На его свадьбе с Оливией много лет назад он тоже обнимал ее, и она помнила его объятия до сих пор. Непередаваемо приятные мгновения грели ее всю жизнь. Рэйчел была влюблена в Слоана еще тогда и тайно завидовала Оливии и ее удаче. Но никогда она не позволяла себе перейти границу дозволенного и навредить подруге.

Руки Слоана легко скользнули по ее спине, заставив сердце забиться быстрее, воскрешая былые воспоминания во всех подробностях. Рэйчел ненавидела себя за нелепое волнение, подходящее, скорее, глупой школьнице, которое обязательно охватывало ее, когда она оказывалась рядом со Слоаном.

Она надеялась, что со временем это чувство пройдет, угаснет само собой, ведь Слоан никогда не замечал ее реакции. Однако проходили годы, и все оставалось по-прежнему. Ей приходилось собирать волю в кулак, чтобы не выдать своих чувств. Она всячески пыталась справиться с собой, стараясь не замечать их, стремясь изгнать из своего сознания, отделаться от них. Тщетно прилагая все усилия, она, часто оставаясь наедине с самой собой, сдавалась и страдала молча. И вот теперь она совсем близко к нему, в танце, снова, как в далекие годы, чувствует прикосновение его пальцев к спине, тепло его рук сквозь ткань платья, и у нее все сжимается внутри. Она старается не смотреть на него, рассеянно устремляя взор в пространство.

Что-то мешало ей справиться с собой. Вероятно, пристальный взгляд доктора, требующий, чтобы она ответила на него. Она настолько явно чувствовала его немой приказ посмотреть на него, что с трудом справлялась с дрожью во всем теле, пытаясь победить свое смущение.

Рэйчел медленно подняла голову и увидела прямо перед собой его темные глаза.

Ах, как же он привлекателен! Взгляд его карих глаз был таким горячим и таил для нее столько горечи, подобно крепкому шоколаду!

Она чувствовала исходивший от него запах, так притягивающий ее, похожий на таинственный аромат тропической ночи, сулящий нечто неведомое и желанное. Она заставляла себя гнать прочь мысли, порождающие смятение в ее душе.

Но ее руки по-прежнему лежали на его крепких плечах, линия которых была подчеркнута кроем серого пиджака. Элегантный галстук, повязанный поверх белой рубашки. Разве могла женщина не обратить внимания на столь привлекательного мужчину? Разве могла она не заметить странный блеск в его глазах?

И, даже не задумавшись над тем, стоит ли задавать такой вопрос, она уже заговорила:

– Вы выглядите так, словно вас что-то беспокоит. О чем вы все время думаете?

Слоан пожал плечами, продолжая скользить с ней в танце по залу:

– Я просто пытался понять…

– Понять? – спросила она его с неожиданной настойчивостью. – Понять что?

Он с минуту колебался, словно размышляя над ответом. При этом взгляд его блестел и лучился от удовольствия. Рэйчел почувствовала, как колени ее подгибаются. Наконец Слоан решился.

– Я пытался понять, – сказал он ей, – почему такая красивая женщина, как вы, не выходит замуж. Неужели вы никогда не думали о том, чтобы обзавестись семьей, Рэйчел?

Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами, оступившись, слегка задела его ногу и поморщилась от досады.

– О господи, – пролепетала она.

– Извините.

; – Пустяки.

Она не знала, что повергло ее в большее замешательство – ее неловкость или же заданный им вопрос.

После свадьбы Оливии она прилагала немало усилий, чтобы встретить человека, с которым бы могла связать свою жизнь и тем самым избавиться от своей неразделенной страсти. У нее было достаточно возможностей для этого. Но ни один мужчина не был похож на Слоана, с которым она невольно всех сравнивала. Затем заболела Оливия, и Рэйчел целиком посвятила себя уходу за подругой. А после она взяла на себя труд заботиться о ее детях, подавляя свои чувства к Слоану и скрывая свои страдания. С этим она справлялась лишь благодаря работе и возможности проводить время с Сидни, Сашей и Софи.

Однако Рэйчел не считала свою жизнь неудачной. Фактически все ее время было заполнено работой и занятиями с девочками. И только ночами ей порой бывало очень одиноко. Тогда щемящая тоска давила на нее, вызывая обильные слезы. Но признаться в этом Слоану? Ни за что!

– Так что же? – Выражение глаз доктора как-то не вязалось с его легкомысленным тоном.

О боже, помоги мне, взмолилась Рэйчел. Он действительно хотел услышать ответ.

Она посмотрела в пустоту поверх его плеча и бодро сказала:

– Если бы мне довелось встретить подходящую кандидатуру, я бы приняла предложение. И затем добавила:

– Немедленно.

В целом она говорила истинную Правду.

Встретить порядочного человека вполне возможно для нее, но, чтобы выйти за него замуж, она должна была полюбить.

Привязанность к Слоану служила для нее постоянным источником чувства вины. Она считала себя грешницей, потому что не могла устоять против удивительного чувства защищенности, окутывавшего ее подобно теплому шерстяному пледу всякий раз, когда она оказывалась рядом с ним. В такие моменты ей не было дела ни до чего на свете. Ровным счетом ни до чего…

В это время музыка постепенно затихла, и она поняла, что диджей уже объявил другой танец, твист. Слоан продолжал танцевать, улыбаясь так чарующе и нежно, что у нее перехватывало дыхание.

– Не откажетесь от еще одного танца? спросил он, и взгляд его темных глаз призывал и умолял согласиться.

Его голос завораживал, и она с удовольствием кивнула ему, улыбаясь. И вновь чувство вины, внезапно появившееся, так же внезапно исчезло, как только музыка зазвучала громче. Вокруг них танцевало множество детей.

Слоан двигался так легко, что Рэйчел казалось, будто они скользят над полом. Было странно, что столь серьезный, высокий и статный мужчина может танцевать с такой элегантной легкостью и грацией. Рэйчел сбилась с ритма, но ей было все равно. Вокруг шумели дети, толкая и задевая друг друга. Рэйчел запрокинула голову и рассмеялась. Теперь она была так близко от своего партнера, что плечи их почти соприкасались. Внезапно Слоан сплел свои пальцы с ее, и, оказавшись в самом центре круга, они так и танцевали, крепко держась за руки.

– Вам кто-нибудь говорил, что вы прекрасно танцуете? – спросила она.

– Я немного медлителен, – ответил он, стараясь перекричать музыку, – но и спешить мне некуда.

Рэйчел кивнула:

– Мне тоже.

– Мои дочери и не догадываются о том, что происходит, – сказал он, улыбаясь.

Она рассмеялась.

– Они так заняты танцами, что, наверное, вообще о нас и думать забыли.

В эту минуту быстрый темп сменился медленной мелодией.

– Хорошо, если так, – заметил Слоан, – потому что я надеюсь, что мы с вами будем танцевать и дальше.

Воздух в комнате внезапно стал жарким. Рэйчел была разгорячена танцами, безумным кружением партнера. Интуиция подсказывала ей, что в ее отношениях со Слоаном что-то изменилось и появилось чувство, что за легкомысленностью танца скрывается нечто большее, чем просто желание повеселиться.

И она поняла, что, похоже, мечта преображается в действительность и после чудесного новогоднего вечера ее жизнь изменится.

Он был так близко. Слишком близко, чтобы она могла чувствовать себя спокойно. Но такое беспокойство было ей приятно.

Время, проведенное рядом со Слоаном, показалось ей райским блаженством, словно вечер и правда проходил в раю. Он обнимал ее, разговаривал с ней и смотрел на нее, она никогда не забудет эти чарующие минуты танца.

Рэйчел была беспредельно счастлива, кружась и летя в потоке музыки. Ребячество и легкомысленное поведение делали ее еще более привлекательной. Она улыбалась ему, отчаянно стараясь поспеть за все ускоряющимся ритмом. А он отвечал ей таким же веселым взглядом, горячим и пристальным. Он никогда прежде так не смотрел на нее. Ради такого взгляда она готова была танцевать, пока не упала бы от усталости.

– Вам действительно следовало встречать Новый год на вечеринке с кучей детей, – прошептал он, – вы наконец позволили себе стать самой собой. Веселой и романтичной. Способной разбудить сердце даже самого придавленного заботами мужчины. Нет, вы даже способны на большее, Рэйчел, гораздо большее.

Его слова поразили ее в самое сердце. Они были чрезвычайно дороги для нее. Она и восприняла их как недоступное, недосягаемое ранее сокровище.

Улыбка играла в уголках ее рта. Не раздумывая, она сказала:

– Это действительно то место, где я хотела оказаться.

Искренность ее признания была столь удивительной и неожиданной, что у нее промелькнуло в голове: неужели я дошла до такого бесстыдства? Что же он подумает обо мне? Но Рэйчел уже не могла остановиться. Это было какое-то безумие.

Ее чувственный тон подействовал и на доктора. Он, честно говоря, даже не удивился. Медленная чарующая энергия мелодии, неудержимая веселость Рэйчел с магнетической силой приковывали глаза Слоана к губам Рэйчел, его пальцы коснулись ее щеки, и внезапно он взял ее за подбородок.

Его рот прижался к ее губам, и поцелуй их был жарким и страстным, когда его язык скользнул между ее губ. Она инстинктивно прижалась к нему всем телом, но прежде, чем успела подумать о том, что же произойдет дальше, он прервал поцелуй и поднял голову.

Теперь Слоан был крайне удивлен. Рэйчел тяжело дышала. Они не только перестали танцевать, но и отодвинулись друг от друга, словно испытывали ужасную неловкость.

Ее лицо было залито румянцем, а сердце билось так яростно, что она совсем не слышала музыки, только этот звук – тук, тук.., пульсирующий в ее ушах подобно непрекращающемуся барабанному бою.

Они вдруг осознали, что находятся среди людей и на них могли обратить внимание.

– Девочки, – обеспокоенно прошептал Слоан, оглядываясь по сторонам.

Но, казалось, никто вокруг, ни дети, ни взрослые, не проявляли к ним никакого интереса. Даже хозяйка Виржиния была целиком поглощена разливанием очередной порции пунша.

– Все в порядке, – вздохнул он.

Слоан прошептал эти слова с облегчением, заметив, что то же самое почувствовала и Рэйчел.

– Ничего, что я позволил себе…

Она покачала головой:

– Все в порядке, я все понимаю.

Рэйчел очнулась и активно продвигалась из центра зала в самый дальний угол.

– Я хотел сказать, что.., прошу извинения за то, что…

Они остановились в самом дальнем и пустынном уголке. Тогда только Слоан повернулся к ней. Было заметно, что он ужасно растерян.

– Простите меня, Рэйчел. Я виноват. Я не подумал. Не понимаю, как я мог себе такое позволить.

Казалось, он извинялся, больше обращаясь к самому себе, а не к ней.

Она не хотела, чтобы он извинялся. Поцелуй был таким прекрасным. И все было чудесно, восхитительно, несмотря ни на что.

– Вы простите меня? – спросил Слоан. – Не знаю, что на меня нашло. Извините меня. Я даже не могу объяснить…

– Слоан, пожалуйста.

Каждый раз, когда он начинал извиняться, Рэйчел испытывала все большее беспокойство по поводу того, что произошло между ними.

– Я так давно… – он покачал головой, – не был на празднике. Я так давно… – он помолчал, взъерошив свои волосы, – не танцевал с женщиной. Вы простите меня, Рэйчел. Я очень, очень сожалею.

Теперь уже его извинения причиняли ей настоящие страдания. Почему он не замечает, что ей они вовсе не нужны?

Только потому, что она не решилась ответить ему? Она просто не могла позволить себе окончательно потерять чувство собственного достоинства. Рэйчел закрыла глаза, пытаясь заставить себя не думать о том, что значит для нее поступок Слоана.

– Очень, – повторил Слоан.

Напряжение между ними росло, становилось все более вязким, и Рэйчел чувствовала, что оба они вынуждены как бы продираться сквозь него.

И тут их оглушил голос диджея:

– Вы готовы встретить Новый год? Он наступит через пять секунд. Четыре, три, две, одна – с Новым годом!

Дети в зале пронзительно кричали, смеялись, аплодировали. В дело пошли и хлопушки.

Но словно темное облако повисло между Рэйчел и Слоаном. Облако, которое блокировало каждый импульс всеобщей радости, отдаляя их от окружающих.