— Спасибо, майор.

— Николь, я просмотрела данные. Да Куна прав — там придется туго.

— Знаю.

«Черт ее подери, она следила за мостиком после своего ухода!» Впрочем, это прерогатива командора.

— В самом деле?

Пока Николь поправляла рукава и поводила плечами, чтобы белье прилегало ровно и без складок, Кэт закрепила ее на месте и пристегнула карабины. Затем слегка попятилась, когда Николь просунула ноги в нижнюю половину скафандра; покончив с этим, она, извиваясь, протискивалась в отдельную верхнюю половину. Тем временем Кэт затягивала и герметизировала поясное кольцо. И снова отпрянула, словно хотела полюбоваться плодами своих трудов. Николь вдруг вспомнила, что в невесомости Кэт при разговоре всегда располагается на голову выше собеседника. С одной целью: занять главенствующую позицию, поскольку при тяготении ее рост проигрывает.

«Быть может, потому-то мы и не можем ужиться? — подумала Николь. — Из-за того, что я намного выше?»

— Хочу дать пару мудрых советов, прежде чем перейти к прописным истинам, — продолжала Кэт. — Не суетитесь, но и не зевайте. Ни на секунду не забывайте, что часы пущены, но и не пугайтесь этого. Спокойно прикиньте все варианты. Чтобы потом не попасть впросак. Ни в коем случае не шарахайтесь туда-сюда. Где спешка — там и небрежность.

— Понимаю, майор.

— Надеюсь. Рискуя, помните: надежность расчета зависит от надежности данных, на которых он основан. Плюс-минус миллион, как в компьютере.

Далее. Доверьтесь Кьяри. Прислушивайтесь к его предложениям, подчиняйтесь его командам. Он уже бывал здесь, и это дает ему неоценимое преимущество. В остальном же полагайтесь на себя.

— Рано или поздно, командир, это должно было произойти.

Кэт чуть изогнула губы в призрачной улыбке — единственная вольность, которую она позволяла в присутствии Николь, — и кивнула.

Больше она не проронила ни слова. Николь была признательна начальнице за то, что не пришлось самой таскать снаряжение — все это вместе весит в два раза больше упакованного в скафандр человека. Даже перемещаться в этом неуклюжем обмундировании с места на место — уже проблема, и Николь отнюдь не горела желанием ринуться в изувеченные внутренности «Скального пса». Для полета решили взять миниатюрный катер общего назначения из первого ангара. Николь предстояло пересечь шахту коридора, так как ее гардероб располагался рядом с четвертым. Для удобства она передвигалась без перчаток, пристегнув их к поясу; к сожалению, шлем приходилось нести в руках. Кислородная маска и баллон на спине лишь усугубляли дело. Поэтому-то здешние люки — самые широкие на корабле. Кэт покинула гардероб следом за Николь, но тут же устремилась к мостику, а Николь пришлось в одиночку возиться у люка. И когда он открылся, сверху донесся голос майора:

— Возвращайтесь оба, слышите?!

Когда «Скальный пес» приблизился, Николь сразу же подумала: «Дохлый номер». Экипаж был единодушен: каким бы асом Николь ни слыла, о швартовке и думать нечего. Почти не уступающий в размерах «Страннику» горняцкий корабль летел, словно огромное колесо. Быстрое вращение порождало циклопические центробежные силы, разрывающие судно на части и расшвыривающие обломки в разные стороны, вынуждая крейсер НАСА удерживаться на почтительном расстоянии. А это, в свою очередь, укорачивало и без того краткое рандеву.

— И это называется корабль?! — вслух поразилась Николь. — Ни дать ни взять полдюжины цистерн, кое-как слепленных друг с другом при помощи строительного хлама.

Головной модуль «Скального пса» оказался сферическим и заметно более миниатюрным, чем у «Странника», поскольку ему никогда не приходилось возить многочисленный экипаж или столько же дополнительного снаряжения. Следом за ним цепочкой вытянулись пузатые вторичные модули. За отсеком управления от центрального стержня под углом градусов в сорок пять отходили три пятидесятиметровые грузовые стрелы; каждая заканчивалась ковшом. Кричащая окраска открытых поверхностей в сочетании с огнями и предупредительными знаками давали понять, что судно предназначено для перевозки сверхрадиоактивных материалов. На круглых основаниях стрел виднелись антенны радаров и радиостанций.

— Они и не должны выглядеть красиво, — отозвался Кьяри. — Только бы работали.

— Похоже, «Скальный пес» не подходит ни под одну из этих категорий. Такого уродства я еще не видела. — Николь вышла на связь с мостиком. — Майор!

«А ты как думаешь? Хоть намекни, шкипер, с чего лучше начать?»

Николь отерла пот со лба, затем подперла подбородок поудобнее, насколько позволяла кислородная маска. Одно дело — распоряжаться на учебном плацу, и совсем другое — здесь. Сердце ее отчаянно колотилось.

— Командуйте, Николь, — последовал ответ. Девушка вздохнула. Кэт не станет вмешиваться, пока Николь не сядет в лужу.

— Паоло!

— Если мы не попытаемся, то никогда не узнаем, что там произошло. Пока до него доберется кто-нибудь другой, ничего не останется. С другой стороны, я-то свою задницу не подставляю.

— А что говорит компьютер?

— Воздерживается. Если вы сумеете соприкоснуться корпусами со «Скальным псом», то магнитные захваты «Скитальца» удержат вас. Если же нет, то вы отлетите пулей. Стоит напортачить при подходе, и катер вдребезги разобьется о корпус или будет измочален стрелами кранов. Как ни крути, риск велик и превышает порог допустимого.

— Потрясссно.

— Это умная машина. Может, она пытается что-то нам поведать?

— Я возьму себя в руки и нырну в эту свистопляску, пока не сдрейфила окончательно. А решение приму, когда взгляну на ситуацию вблизи.

— Понял, Николь. Дай знать, когда вы с Кьяри будете готовы, я откачаю ангар и открою люк номер один. Будьте осторожнее.

— Естественно, сорвиголова, — откликнулась она.

Пять минут спустя катер был уже в пути. Сократив дистанцию до трех тысяч метров, он лег на курс, параллельный траектории горняцкого корабля.

— Тут только одна дорога внутрь, — комментарии Николь адресовались не только Паоло и черному ящику, но и Кьяри. — Мы уравняем скорость и подойдем, насколько осмелимся, затем покинем катер и пойдем пешком.

— А где вход?

Как только вертящийся штопором отсек управления «Скального пса» повернулся определенным образом, Николь указала на него.

— Мы немного обгоним обломки, забросим на нос пару якорей и проползем вдоль тросов к ближайшему люку. Если зацепиться правильно, то тревожиться придется только об основной компоненте. Если тросы будут короткими, нас не бросит на стрелы кранов.

— Для этого надо подойти вплотную — сказал Поль. — У тебя не остается права на ошибку.

— Все равно так легче, чем пытаться причалить к нему в этом драндулете.

— Но это не ошибка.

— А что вам подсказывает внутренний голос? — поинтересовался Кьяри.

— Мне надо время от времени упражняться. А вы против?

Кьяри переключил интерком на личный канал и сказал:

— Окажись на твоем месте Кэт, я счел бы это показухой. А с тобой стоит попытаться.

— Кьяри, у тебя к ней ни капельки снисхождения!

— Как и у тебя, но на иной манер. С каких это пор ты ее защищаешь?

— Ты бросил ей донельзя обидные обвинения. Будь они заслуженны, ее бы здесь не было.

— У них с Морганом был роман, знаешь ли, и весьма бурный, — невесело рассмеялся он. — Морган нажал на нужные кнопки, чтобы протащить ее в свою команду. Уже за один этот финт Кэнфилд оторвала бы ему голову. Но когда он получил полную отставку, а Кэт осталась, Морган отвалил. Он так и не смирился, что, уцелев, она пошла своим путем. В каком-то смысле она и сама себя не простила. Все ее поступки той поры были своеобразной епитимьей, попыткой искупления. Но как бы блестяще — даже идеально — она ни проявила себя, в собственных глазах она не слишком хороша. Когда ты одержима подобным демоном, Ши, это пагубно сказывается на здоровье.

Кьяри потянулся к интеркому, но остановился, услышав голос Николь:

— Бен! — Он удивился тому, что она назвала его по имени. С того дня, когда он вывернул ей запястье, Николь обращалась к нему только по званию, намеренно держа дистанцию. — Та миссия была первым полетом Кэт?

Он просто кивнул.

— Наверно, вы и можете ее судить, комиссар, но я не имею права. — Она возобновила связь со «Странником». — «Скиталец-один» — Базе. Выходим на финальный отрезок.

— А мы уж гадали, не передумали ли вы, «Скиталец», — небрежно отозвался Поль. — Боюсь, в пункте назначения без перемен.

«Я тоже боюсь, приятель, — внезапно подумала Николь. — Боже, как я хочу поменяться с тобой местами!»

— Медведь говорит, что медицинские показатели в норме, — продолжал Поль, — хотя твой пульс чаще и потовыделение выше, чем у комиссара.

— Вот она, неразделенная страсть, — заметила Николь.

— Николь, подтверди необходимость выхода, — попросил Поль.

— Подтверждаю. Мы подойдем на ноль шесть кэмэ, а потом перейдем на ручное. Бортовые системы «Скитальца» будут переподчинены вашему пульту, так что вытащите нас в случае чего.

— Понял.

— Ну так мы пошли, Паоло! — Николь натянула перчатки, глубоко вдохнула и надела шлем. Оттуда пахнуло, как из необжитого дома; девушку в очередной раз поразило, как громко отдается в ушах собственное дыхание.

— Комиссар! Потуже затяните ремни. Николь и сама проделала то же самое, и когда Кьяри сказал, что все в порядке, включила боковые двигатели.

Но едва они тронулись с места, как в наушниках внезапно завопила Кэт:

— Назад, «Скиталец», назад!!! Отрицательный угол, полная тяга, ну!!!

— Майор, что стряслось?! — Николь уже выполнила приказ.

Кьяри принялся подстраивать камеру «Скитальца», пока экран не заполнило изображение средней части «Скального пса». Центробежная сила изогнула грузовую стрелу назад и в сторону, резко увеличив давление на крепеж; прямо у них на глазах одно из соединений будто взорвалось, стрела согнулась еще больше, а двадцатиметровый фрагмент антенны полетел прочь от беспризорного корабля.

— Какая скорость, — отметил Кьяри. — Увернемся?

— Впритык…

Огромная тень промелькнула над фонарем, заслонив звезды, и Николь, не сдержавшись, отпрянула в сторону. Но не успела она перевести дух, как вдруг услышала в наушниках слабый отзвук сигнала тревоги на «Страннике».

— Паоло, что там?!

— Антенна, Николь, — с деланным спокойствием сообщил Поль. — Метит прямиком в нас.

Помудрив с двигателями, Николь развернула катер.

— Вы сможете уклониться?

— Не настолько, командир. Погоды это не сделает. Нет времени.

— Дьявол! — ругнулась Николь про себя и сказала: — Кьяри, следи за нашими тылами. Дай знать, если оторвется еще какое-нибудь дерьмо!

Поль не стал отключать связь; Николь отчетливо слышала каждое слово, произнесенное на мостике. Кэт приняла командование и со скоростью пулемета раздавала приказы.

— Всем надеть перчатки и шлемы! Загерметизироваться, возможно столкновение! Да Куна, снизить внутреннее давление на корабле, чтобы в случае удара уменьшить последствия разгерметизации. Закрыть все внутренние переборки. Поддерживать связь по рации скафандров.

— Майор, что вы делаете?! — завопил Поль. — Святый Боже, Николь, она запускает ядерные ракеты!

Николь заметила вспышку чуть ниже мостика: включились двигатели ракет.

— Они поджарят всех нас!

— По-моему, у нее другая задумка, — одобрил Кьяри с заднего сиденья.

— Доверьтесь мне, — тотчас сказала Кэт, обращаясь к Полю и Николь.

— Наблюдаю ракеты, — доложил Кьяри. — До контакта с целью тридцать секунд.

— Я не зарядила боеголовки, — продолжала Кэт. — Этой уловке я научилась у горняков Пояса — в экстренных ситуациях пользоваться небольшими холостыми зарядами в качестве дополнительных буксиров. Благодаря тому, что ракеты вручную управляются с моего пульта и имеют лазерную систему самонаведения, мы нежно подведем их к этой дряни, а когда дадим полную тягу, она полетит прочь.

«Это еще вопрос», — подумала Николь, и в этот момент Поль крикнул:

— Контакт!

Ракеты ослепительно вспыхнули; выхлопы пламенели сбоку от искореженных обломков. Несколько секунд казалось, что ничего не происходит.

— Поехала, — объявил Поль. — Наметилось явное отклонение от курса на столкновение. Угол непрерывно возрастает.

— Слишком поздно, сорвиголова. — У Николь защемило сердце. — Зазор чересчур мал.

Пробежавшись пальцами по клавишам, девушка убедилась, что компьютер подтверждает ее подозрения. Если ситуация кардинально и немедленно не изменится, обломки снесут крышу отсека управления. Поль, наделенный даром решать уравнения небесной механики в уме, наверняка знает об угрозе, хотя держится спокойно.

Кьяри постучал Николь по плечу и повернул главную камеру в направлении «Странника». Николь меньше всего на свете хотелось наблюдать катастрофу крупным планом, но тут она заметила слабое мерцание от причальных ангаров до первой Карусели.

— Вспомогательные двигатели, — выдохнула Николь, но Кьяри расслышал.

— Запущены на полную тягу в ту же секунду, когда Кэт отстрелила ракеты. Обломки уходят вверх, «Странник» соскальзывает вниз. В самый раз, чтобы разминуться.

Столкновения не произошло.

— Вы еще в игре, Ши? — осведомилась Кэт, когда кризис миновал.

— Мы на стартовой позиции, майор. Как со временем?

— От силы двадцать пять минут ноль-ноль секунд, включая возвращение и швартовку на «Страннике». Вы по-прежнему настаиваете на выходе из катера?

— Иного пути нет.

— Согласна. Но будьте готовы дать отбой в любую секунду.

— Ага.

— Ваша основная задача — достать черный ящик и блоки памяти телеметрии, — без необходимости напомнила Кэт, — пока комиссар Кьяри поищет оставшихся в живых или трупы.

Катер двигался тем же курсом, что и останки корабля, сравнявшись с ним в скорости и держась немного впереди. Им предстояло одолеть всего-навсего милю открытого космоса, а затем забраться на «Скальный пес», вертящийся будто пьяный дервиш, в хороводе собственных обломков с капризным непостоянством.

Кьяри покинул катер первым. Николь переключила управление на «Странник», еще раз проверила, все ли в порядке, не сомневаясь в глубине души, что о чем-то позабыла. Затем осторожно выбралась наружу, чтобы оказаться рядом с Беном. Ее тотчас же пронзило ощущение вселенской пустоты — вокруг разверзлась бездонная тьма, настолько глубокая, что невозможно представить. Лишь мгновение спустя Николь заметила звездные россыпи. Но в этот миг сильнейшего головокружения ей показалось, что все сейчас провалится в небытие. Она висела в пространстве, но мозг — развившийся, рожденный и воспитанный на дне земного гравитационного колодца, где сила тяжести наделяет мир порядком, формой и, главное, направлением, — твердил, что это невозможно. Парение оставалось прелюдией падения, а оттуда, где стояла Николь, можно было вечно падать.

И тут чье-то прикосновение вернуло ее к действительности. Кьяри легонько развернул Николь лицом к себе. Забрала шлемов были вызолочены, и Николь порадовалась, что лица не видно; наверно, сейчас она бледна как привидение.

Кьяри прижался шлемом к шлему Николь — так можно переговорить наедине, не для ушей «Странника» — и спросил, не дурно ли ей.

Николь покачала головой, потом сообразила, что он ее не видит.

— Извини, растерялась.

— Бывает.

— Со мной впервые.

— Ты была на земной орбите, на лунной орбите. Ориентация на планету облегчает работу подсознания. Вроде крыши над твоей атавистической башкой. Увы, тут нет ничего этакого.

— Век живи — век учись.

— Вот именно. Это главное условие выживания.

Выбравшись из тени «Скитальца», Николь затаила дыхание при виде «Скального пса», стремительно нагоняющего их. Вдалеке ослепительно вспыхивали габаритные огни «Странника».

— Николь, пора, — негромко бросил Кьяри.

— Я готова. — Она отстранилась и вызвала «Странника». — База, мы готовы.

— Как видок, командир? — поинтересовался Поль, и сердце Николь замерло. «Догадался».

— Надо увидеть самому, сорвиголова.

— Мне уже не терпится.

— Жаль, некогда насладиться.

— Наверно, у Диснея это выглядит натуральнее. Николь не удержалась от смеха. Именно этого Поль и добивался — Господь благослови его плутовскую душу! — и медицинские показатели Николь поползли к норме.

Часть пути они одолели на индивидуальных пилотажных устройствах — небольших ракетных ранцах, закрепленных на спине. Сердце Николь грохотало о ребра, дыхание участилось. Она постаралась взять себя в руки. Чем ближе был «Скальный пес», тем безумнее казался собственный план. Ее так и подмывало развернуться на месте и припустить назад.

Когда в наушниках зазвучали гортанные мелодии Лайлы Чени, сидящий за пультом «Странника» Поль улыбнулся.

— Что за черт? — вслух удивилась Хана Мураи.

— Это Николь, — переключившись на ее личную частоту, сообщил Поль. — Она всегда напевает, когда на взводе; это помогает ей не терять голову. Самое смешное, что она об этом не подозревает; пожалуй, будет открещиваться, даже если прокрутить запись.

— Ее секрет умрет со мной.

— Ужасно не хочется признаваться, — Николь снова прижала свой шлем к шлему Кьяри, когда мимо пронеслись остатки массивной пятидесятиметровой эстакады, — но в «Скитальце» эта идея виделась мне по-другому.

— Не спорю. Но выбора у нас все равно нет. Разве что хочешь дать отбой.

— А это реально?

— Попытаться стоит. К тому же этот трюк не для новичка. Если хочешь, я схожу один.

В глубине души Николь «хотела» этого больше всего на свете, но загнала страх в самый дальний уголок сознания и ответила:

— Идем вместе.

Глядя на потерпевший крушение корабль, она не могла видеть, как Кьяри одобрительно кивнул.

— Я первый, — сказал он непререкаемо. Когда отсек управления начал «падать» на них, Кьяри прицелился из метательного пистолета и послал ракетку с тросом прямо в нос корабля. Второй конец был закреплен у него на груди, и как только весь канат был выбран, Бена вдруг дернуло в сторону корпуса с жуткой скоростью. В подобной ситуации никакие маневры ранцем не затормозят падение, и удар превратит Кьяри в лепешку, несмотря на броню. Николь прокляла свой самонадеянный план, не догадываясь, что говорит вслух и радиоволны несут каждое слово на «Странник».

Она принялась вызывать Кьяри, но слышала только помехи.

— «Скиталец-один», я — База, — раздался в наушниках невозмутимый голос Поля. — Медицинские показатели обоих членов экипажа, находящихся в открытом космосе, в норме.

«Спасибо, Паоло, что ты так изящно меня успокоил!»

— «Странник», Кьяри не выходит на связь.

— Поняли, Николь. У нас та же проблема. Его телеметрия то и дело срывается. Очень сильный шум.

«Проклятие!»

— Как вы считаете, это намеренно? — Николь включила цепь общего вызова, но прежде всего вопрос адресовался Кэт. — Может, подстроенная ловушка?

— Сомневаюсь, — помолчав, откликнулась Кэт. — Согласно регистру Ллойда, «Скальный пес» создан специально для перевозки высокорадиоактивных материалов. Отсеки экипажа защищает чрезвычайно толстый изоляционный слой. Видимо, это в сочетании с хаотическим вращением корабля и значительными повреждениями корпуса и нарушает радиосвязь. Кроме того, комиссар мог повредить аппаратуру при посадке.

— А как насчет моего скафандра? Смогу ли я поддерживать дуплексную связь?

— Сомневаюсь, командир, — вмешался Поль. — Разве что ты воспользуешься остронаправленным лучом, сориентированным точно на приемную антенну.

— Ага, как же! Этот козел выписывает такие кренделя, что черта лысого!

— Вот именно.

Николь лихорадочно размышляла над ситуацией и снова замычала мотивчик, на сей раз проверенного временем рок-н-ролла.

— Командир, — подал голос Поль, — сигнал от комиссара окончательно пропал. То ли он полностью экранирован…

— …то ли перестал передавать, — досказала Николь. — Ладно, теперь моя очередь. Брюхо как раз подо мной, так что я впишусь на этом витке.

Так она и поступила.

Основной рывок приняла обвязка скафандра. На самом деле ускорение было не больше, чем при старте челнока с Земли, но у Николь не нашлось ни времени, ни возможности насладиться путешествием. Самое страшное — столкнуться с каким-нибудь обломком во время вращения, не имея возможности маневрировать. А любой удар означает катастрофу. Расчет же строился на том, что за пару секунд ничего не произойдет.

Увидев стремительно надвигающийся корпус корабля, Николь схватилась за пульт управления ИПУ на левом предплечье. Шлемный дисплей сообщил, что двигатели включены. И в тот же миг Николь убедилась в этом, почувствовав неприятную вибрацию в области спины. Сосредоточившись на приземлении, Николь косилась на дисплей, который показывал и на расход топлива. Решив перестраховаться, она отключила двигатели, немного не долетая до точки, заранее намеченной по уговору с Кьяри. Ее ступни ударились об обшивку — под чересчур острым углом к удивительно скользкой поверхности. Скорость оказалась огромной, и ситуация вышла из-под контроля. Магнитные захваты ботинок не успели сработать, и она плюхнулась плашмя, инерция натянула трос, и ее покатило по обшивке. Николь отчаянно размахивала руками, пытаясь за что-нибудь уцепиться, в страхе повредить скафандр или ранец. Если сорвется якорь, ее бросит на изувеченные стрелы кранов. Наконец ей удалось ухватиться за какой-то кронштейн. Она распласталась на животе, отдуваясь, будто марафонец, и не решаясь поверить в свое везение.

— Женщина, — долгожданный голос простреливали электрические разряды, — ты не заслуживаешь подобной удачи.

Кьяри стоял у люка. Его удерживали магнитные подошвы и страховка, закрепленная на обшивке. Осторожно приблизившись к Николь, Кьяри пристегнулся к обвязке ее скафандра; затем, для вящей безопасности, связался с девушкой тросом.

— Ты же сама рассчитывала пределы допустимого, — продолжал он. — Ты не веришь собственным выкладкам?

— Я решила, что небольшой запас не повредит.

— Теперь будешь знать. Как скафандр?

— Цел. Полностью… функционален. Со мной гораздо хуже.

— Поделом. Встать можешь?

Он протянул руку, чтобы помочь подняться, а как только подошвы прилипли к корпусу, повел ее к люку, где отстегнул привязь от ее скафандра и пристегнул к собственному. Двойное вращение создавало на «Скальном псе» нечто вроде тяготения, согнав все незакрепленные предметы в угол; по стенам можно было ходить, а по полу приходилось взбираться на четвереньках с помощью портативных магнитных захватов на ладонях. Чтобы протиснуться в люк в неуклюжем скафандре, требовалось освободить от обломков достаточно просторный участок. Скоро Николь совсем взмокла; плечи, спина и ноги горели, словно в огне, ведь они выдерживали вес скафандра и даже сверх того.

— На это уйдет слишком много времени, — пропыхтела она и удивилась, услышав в хрипловатом голосе Кьяри такую же усталость.

— Ничего не поделаешь. Дошли досюда… не возвращаться же с пустыми руками.

— Где… мы?

— На средней палубе… Мостик за тем люком.

— Кьяри, видишь… там что-то застряло?

Теперь силовая броня очень пригодилась: упираясь руками и ногами, Кьяри распахнул люк настежь. Застрявший предмет тотчас же вылетел, отрикошетировал от потолка и устремился к Николь, стоявшей на переборке в «нижнем» конце коридора. Она легко поймала его.

— Это шлем.

— Есть фамилия или номер?

— «Вулф». А как насчет остальной части этой жестянки? Будем искать?..

— Оставшихся в живых? — Он отрицательно помотал головой. — Нельзя расходиться… слишком опасно… надо довериться… внешним датчикам «Странника».

Внезапно наушники Николь взорвались звуком, и она завизжала, стиснув шлем, инстинктивно пытаясь зажать уши. Кьяри спрыгнул к ней и крепко держал за руки, пока паника не прошла.

— Спасибо, — всхлипнула Николь, пытаясь восстановить равновесие. — Я… я потеряла голову. Хотелось только одного: избавиться от шума. Если б не ты, я сорвала бы шлем.

— Знаю.

— Что это было, черт?! — Она зажмурилась от боли. На сей раз удар был слабее и ей едва удалось различить слова.

— «Странник», я — «Скиталец-один», как поняли? Командир, это Паоло…

— Слышу тебя! — закричала Николь. — Слышу тебя!!!

Голос Поля пробивался сквозь многочисленные помехи, то поднимаясь до рева, то спадая до шепота, подчиняясь свистопляске погибшего корабля. Слава Богу, контакт восстановлен!

— Боже, — проговорила Николь, когда все выяснилось, — ты загрохотал, будто гнев Господень!

— Извини. Мы беспокоились.

— Но как?!

— Да очень просто. Это Хана придумала. («Убью несчастную», — пообещала Николь.) Воспользовалась твоей идеей, отвернула главную антенну, направленную на Луну и Землю, и сориентировала на мостик «Скального пса». Мощного сигнала «Странника» вполне достаточно, чтобы играючи пройти пространство от Плутона до Хьюстона. Она решила, что с такого расстояния да при полной фокусировке все экраны Солнечной системы нам нипочем.

— Умница. Когда-нибудь я ей отомщу.

— Николь, — девушка очень испугалась, когда Кьяри взял ее за руку. Она даже не заметила, что он уходил. Его встреча со «Скальным псом» была богаче событиями, чем ее. При посадке он ударился о стойку, потеряв при этом парочку антенн, и посему избежал мук Николь. Она ретранслировала его сигнал на «Странник». — Я нашел члена экипажа, мертвого, — отчетливо и бесстрастно доложил Бен. Что ж, для него это обычная работа. — Мужчина белой расы, неопределенного возраста. Судя по ярлыкам на скафандре и идентификационным записям, это Филипп Вулф. Кроме того, у меня основной блок данных.

Николь вопросительно приподняла шлем, и Кьяри махнул рукой:

— Да.

— Фил? — переспросила Кэт.

— Вы знали его, майор? — поинтересовалась Николь.

— Да, и его клан тоже. «Скальный пес» их корабль. Я собиралась навестить их станцию на обратном пути. Бен, как он умер?

— Мгновенная разгерметизация.

— Только это? — спросила Николь.

Не успел Кьяри ответить, как на связь вышла Хана.

— Трещина!!! — крикнула она, и в ту же секунду рубка опрокинулась, содрогнувшись, будто около кормы оторвалось что-то увесистое. Николь остановившимся взглядом смотрела, как сминаются мощные переборки, а коридор сжался, будто бумажный кораблик в руках у великана.

— Доложить обстановку! — потребовала она сдавленным голосом.

— Половину индикаторов зашкалило, — сообщил Поль. — Корпус «Скального пса» согнулся — грузовая стрела номер два оторвалась…

— «Странник» в безопасности?!

— В полнейшей. Стрела полетела в другую сторону. Но ствол центральной шахты накренился. Черт знает, как это скажется на остове корабля. Если вы нашли блоки данных…

— Забудьте о них! — вклинилась Кэт. — Приказываю обоим отходить. Быстрее выбирайтесь любым доступным способом.

— Куда? — спросила Николь у Кьяри. Возвращаться тем же путем было проще — они спускались в колодец, но кувырки корабля стали беспорядочными. Он разрушался буквально на глазах. Когда Николь пробиралась через люк, он перекосился, сдавив ее так, что девушка не могла вздохнуть. Дисплеи шлема сообщали о повреждениях системы жизнеобеспечения. Но Кьяри следовал за ней по пятам, и своими сверхусиленными руками вызволил из плена. Боль быстро прекратилась, но тревожная информация осталась.

— У меня неприятности, — просто сказала Николь.

— Оболочка лопнула, — доложил Бен после беглого осмотра. — Не знаю, сломано ли что-нибудь внутри, но паров не видно; воздух ты не теряешь.

— Пока ситуация стабильна, но я не выдержу еще одну такую встряску.

— Мы почти пришли.

Пока они добирались до выхода, «Скальный пес» перегнулся пополам, напоминая букву «Г». Двигатели громадой нависли над головами, а уцелевшие стрелы трепетали по бокам, будто скелеты крыльев.

— Прыгать отсюда, как собирались, нельзя, — констатировал Кьяри. — Нас расплющит в лепешку.

— Смотри. — Николь указала на стрелы. — Правая свободна. Нельзя ли выстрелить «кошкой» в стрелу, держась за конец троса, чтобы по инерции нас отшвырнуло прочь?

— Это реально.

— Если мы схватимся вместе и синхронно воспользуемся ИПУ, то сможем затормозить, очутившись на воле. Затем «Странник» подгонит «Скитальца» и вытащит нас домой. Паоло, — позвала она, — как понял? — Молчание. — Паоло! — Она крикнула громче, словно пытаясь оживить включенный на полную мощность передатчик. — Кьяри, мы что, оглохли? Или что-нибудь похуже?

— Плевать. Выбора у нас нет. Остается лишь включить SOS.

— Как пойдем?

— Лицом друг к другу. Стреляй, я обниму тебя.

— Как романтично! Только не дави, ладно? У меня и так ребра ноют.

Они сцепили карабины обвязки скафандров, и Кьяри прижал Николь. Самое слабое звено — буксирный трос; его надо пристегнуть так, чтобы отцепиться от рассыпающегося остова, как только их отбросит. Иначе они полетят следом, пока канат не навьется на какой-нибудь выступ, швырнув их обратно на корпус. Разумеется, к тому времени они погибнут от удушья. Впрочем, та же участь ждет их даже в том случае, если они вырвутся, но «Странник» не сумел принять их передачу и не сообразил что к чему. Николь заметила вспышку света — индикаторы поменяли цвет с оранжевого на красный; значит, системы жизнеобеспечения отказали. Пока ничего фатального. Это первая ласточка.

Шлем Кьяри мешал Николь вытянуть руки; ей пришлось целиться из массивного пистолета одной рукой. Девушке казалось, что мушка скачет по всей округе. У них только один выстрел. И он должен быть безупречным. Собственно говоря, в космосе это касается любой мелочи. Идеал здесь норма, награда же нерадивому — смерть. «Задержи дыхание». Она вновь представила себя в горах Колорадо, в свое первое лето в Академии, когда расхлябанных штатских быстро, эффективно и безжалостно перекраивали в курсантов: она лежит на земле, вглядываясь в мишень, внимает инструктору и раз за разом нажимает на курок. «Не торопись». Ее тогда изумил солидный результат. Поль да Куна ездил на Олимпийские игры с командой стрелков, но ей было наплевать. В воздушном поединке Николь неизменно отправляла его на тот свет.

Ее слегка качнуло, когда твердотопливный двигатель «кошки» запустился, и ракетка унеслась прочь.