Нет места лучше дома

«Я должна была знать об этом законе, — подумала Дрю. — И как я это упустила?»

Факты, о которых сообщил Джеф Макингсли, были общими: Силия Нолан приехала без четверти десять на встречу, которая была назначена на десять часов. Она обнаружила дверь незапертой и вошла внутрь, окликая Джорджет по имени.

Когда она обнаружила труп, она побежала обратно к машине, приехала домой и позвонила «911», а затем с ней случился шок, и она не могла говорить.

Затем Джеф рассказал репортерам о слесаре, который позвонил в полицию сразу после одиннадцати тридцати.

— Наше расследование продолжается, — подчеркнул он. — Возможно, кто-то вошел следом за Джорджет Гроув в дом или уже ждал ее там. Пистолет, из которого она убита, был найден возле трупа.

Чувствуя, что на Холланд-роуд никакой информации больше не получить, Дрю отправилась к дому Ноланов. Сюда она снова прибыла вовремя. Она приехала за несколько минут до краткого заявления Алекса Нолана.

— Вы слышали о законе, касающемся жилья с плохой репутацией? — выкрикнула Дрю, но Нолан уже направился обратно в дом.

Следуя интуиции, Дрю не уехала с другими журналистами, а осталась ждать в машине в нескольких сотнях футов от дома. Она находилась там, когда прокурор Макингсли и детектив Уолш подъехали к дому, припарковались за машиной Нолана, позвонили в дверь и их пустили в дом.

Она сразу вышла из машины, подошла поближе к дому по подъездной дорожке и стала ждать. Прокурор и детектив пробыли там не более двадцати минут, и когда вышли, вид у них был мрачный.

— Дрю, в пять я проведу пресс-конференцию, — твердо сказал ей Макингсли. — Я отвечу на все вопросы, на какие смогу. Надеюсь, мы там встретимся.

— Договор дороже денег, — крикнула она ему вслед, когда он и детектив ускорили шаги.

Следующим пунктом назначения было «Агентство недвижимости Гроув» на улице Ист-Мейн-стрит. Дрю поехала туда, не надеясь, что оно открыто, но когда припарковала машину и подошла к зданию, то увидела в приемной троих человек, хотя на двери висела табличка «'закрыто».

К своему удивлению, Дрю заметила, что в числе троих была Марселла Уильямс.

«Конечно, как же без нее? — подумала Дрю. — Она хочет получить всю информацию из первых рук. Но Марселла может быть полезной», — признала про себя Дрю через минуту, когда Марселла открыла дверь, пригласила ее войти и представила сотрудникам Джорджет Гроув.

Сотрудники, мужчина и женщина, имели раздраженный вид. Они явно были готовы отказаться давать интервью, несмотря на то, что Дрю обратилась к ним с самой невинной просьбой:

— Я хочу написать достойную статью о Джорджет Гроув, которая была столпом нашего общества.

Тут на помощь пришла Марселла.

— Вы действительно должны поговорить с Дрю, — обратилась она к Робин Карпентер и Генри Палею. — В ее статье, опубликованной во вчерашнем выпуске «Стар-Леджер», она благожелательно отозвалась о Джорджет, написав о том, как ее расстроил вандализм, и даже описав, как Джорджет тащила шланг, стараясь навести порядок до прибытия Ноланов.

«Это было до того, как я узнала, что Джорджет, возможно, нарушила закон, продав тот дом Ноланам и не сказав им о его дурной репутации», — подумала Дрю, а вслух сказала:

— Джорджет Гроув играла важную роль в Мендхеме. Я думаю, она заслужила, чтобы о ней помнили за всю ее общественную деятельность.

Произнося эти слова, она внимательно смотрела на Робин Карпентер и Палея.

Несмотря на то, что голубые глаза Робин Карпентер припухли, а на лице остались следы недавних слез, нельзя было сомневаться, что она красивая, сделала вывод Дрю. Робин была натуральной блондинкой, но красоту волос подчеркивала отличная работа парикмахера. Привлекательное лицо. Большие, широко посаженные глаза. Если она родилась с таким носом, то ей повезло. Соблазнительные губы. Интересно, закачивает ли она в них силикон, чтобы они оставались такими пухлыми? Восхитительное тело. Она запросто могла бы стать моделью, хотя из-за роста 1, 6 метра едва ли могла рассчитывать на большие заработки в модельном бизнесе. Она также умеет одеваться, на ней хорошо скроенный габардиновый брючный костюм кремового цвета и розово-кремовая ситцевая блузка с оборками и низким вырезом.

Если Робин старается быть привлекательной и зарабатывать на этом деньги, то здесь она напрасно растрачивает усилия, решила Дрю, переключая внимание на Генри Палея.

Этот худощавый, нервного вида, шестидесятилетний агент по недвижимости, казалось, был скорее взволнован, нежели чем-то огорчен. Она решила поразмыслить над этим позже.

Они сказали ей, что как раз хотели выпить по чашечке кофе, и пригласили присоединиться. Держа чашку в руке, Дрю последовала за Робин через всю комнату прямо к дивану и стульям, которые стояли полукругом около телевизора.

— Год назад, когда я пришла сюда работать, Джорджет сказала мне, что она сделала в приемной перепланировку, чтобы иметь возможность беседовать с потенциальными клиентами в дружеской обстановке и показывать им видеоролики домов, которые, по ее мнению, могли бы их заинтересовать, — объяснила Робин с грустью в голосе.

— А был у нее видеоролик дома на Холланд-роуд? — спросила Дрю, надеясь, что этот вопрос не покажется слишком неожиданным.

— Нет, — ответил Генри Палей. — Этот дом был продан сразу, как только его выставили на продажу. У нас даже не было возможности осмотреть его. Но сделка не состоялась. И только на прошлой неделе он был снова внесен в список домов на продажу.

— Вы проводили его осмотр? — спросила Дрю, мысленно скрестив пальцы в надежде на то, что они все-таки смогут ответить на несколько вопросов о доме, в котором была убита Джорджет Гроув.

— Да, на прошлой неделе, — ответил Палей. — Я действительно приводил туда потенциальных покупателей, чтобы они его посмотрели.

Но потом они признались, что он не подходит им по цене.

— Я была там пару часов назад, собирала информацию для моей газеты, — сказала Дрю. — Внутри мы, конечно, не были, но это, безусловно, красивый дом. Я не перестаю удивляться, почему Джорджет Гроув так спешила показать его Силии Нолан. Сказала ей Силия Нолан, что не хочет оставаться в доме на Олд-Милл-лейн, или это было как-то связано с законом о недвижимости в части, касающейся домов с плохой репутацией? Если бы Ноланы предъявили Джорджет иск, пришлось бы ей вернуть им деньги?

От Дрю не ускользнуло, что Генри Палей поджал губы.

— Ноланы хотели остаться в этом районе, — холодно сказал Генри. — Джорджет говорила мне, что звонила госпоже Нолан и предложила ей посмотреть другие дома, отказавшись от комиссионных.

Дрю решила воспользоваться случаем и задать еще один щекотливый вопрос.

— Но после того, как Джорджет Гроув подвела их, не сообщив всю информацию, разве не было бы разумнее потребовать свои деньги обратно и обратиться к другому брокеру?

— Я слышала, как раз в этой самой комнате, как Джорджет пыталась рассказать Алексу Нолану про историю дома, но он отмахнулся, — взволнованно сказала Робин. — Должна ли была она настаивать или нет, чтобы рассказать об истории дома миссис Нолан, — это, конечно, другое дело. Давайте начистоту. Если бы я была на месте Силии Нолан, я была бы вне себя из-за того случая вандализма, но не стала бы падать в обморок. Джорджет беспокоилась, что с юридической точки зрения ее позиция была уязвимой. И поэтому она так настойчиво пыталась найти другой дом для Силии Нолан. И эта спешка стоила ей жизни.

— Как вы думаете, что с ней произошло? — спросила Дрю.

— Думаю, кто-то нашел способ проникнуть в этот дом и очень удивился, когда появилась Джорджет; или же кто-то вошел в дом следом за ней с мыслью ограбить ее, а потом испугался, — ответила Робин.

— Сегодня утром Джорджет появлялась в офисе?

— Нет, да мы и не ждали ее. Когда мы с Генри уходили вчера, она сказала нам, что думает отправиться сразу в фермерский дом.

— Джорджет осталась в офисе после вашего ухода по причине встречи с кем-нибудь тут?

— Офис для Джорджет был вторым домом. Она часто оставалась допоздна.

Дрю узнала гораздо больше, чем смела надеяться. Казалось, Генри Палей вот-вот начнет возражать против ее вопросов, но ответ Робин Карпентер дал Дрю возможность отступить.

— Вы говорите, что офис был ее вторым домом. Давайте поговорим о том, что за человек была Джорджет. Я знаю, что она была лидером в общественных делах, — сказала Дрю.

— У Джорджет был альбом для наклеивания газетных вырезок, — сказала Робин. — Хотите посмотреть?

Пятнадцать минут спустя записная книжка Дрю наполнилась записями, и она собралась уйти. Марселла Уильямс встала, чтобы выйти вместе с ней.

Выйдя из офиса, когда Дрю собралась попрощаться, Марселла сказала:

— Я провожу вас к машине.

— Ужасно, не правда ли? — начала Марселла. — То есть, я все еще не могу поверить в то, что Джорджет нет в живых. Я не думаю, что большинство людей в городе уже знают про это. Прокурор и детектив только уходили, когда я пришла в офис. Я думаю, они расспрашивали Робин и Генри. Я пришла сюда, потому что хотела посмотреть, могла ли я что-нибудь сделать, ну, вы знаете, позвонить, чтобы известить людей, или что-нибудь в этом роде.

— Это было очень любезно с вашей стороны, — сухо сказала Дрю.

— Я хочу сказать, что Джорджет, конечно, была популярной фигурой, но отнюдь не все ее любили. У нее была принципиальная позиция, что следует и что не следует строить в городе. Вы помните великолепное высказывание Рональда Рейгана, что если дать волю защитникам окружающей среды, они понастроят птичьи клетки в Белом доме. Некоторые люди думают, что, если бы все было, как того хотела Джорджет, мы бы в Мендхеме ездили по дорогам, вымощенным булыжником, и читали книги при свете газового рожка.

«К чему клонит Марселла?» — подумала Дрю.

— Робин сказала мне, что Генри плакал как ребенок, когда услышал про Джорджет, и я этому верю, — продолжила Марселла. — Я поняла, что с тех пор, как несколько лет назад его жена умерла, Генри стал неровно дышать к Джорджет, но ее, очевидно, это не волновало. Я также слышала, что с тех пор, как он начал готовиться к выходу на пенсию, его отношение к фирме сильно изменилось. Он говорил многим людям, что закрыл бы агентство и продал бы офис. Вы как раз были там. Изначально это был приятный семейный дом, но теперь, из-за того, что здание относится к коммерческой зоне, оно сильно поднялось в цене. Кроме того, несколько лет тому назад Генри совместно с Джорджет купил недвижимость на 24-й магистрали, чтобы вложить деньги. Он хочет продать ее, но Джорджет хотела передать ее штату.

— А что с этой собственностью будет сейчас? — спросила Дрю.

— Я знаю не больше вашего. У Джорджет были какие-то кузены в Пенсильвании, она с ними близко общалась; держу пари, что она не забыла о них в завещании, — Марселла саркастически рассмеялась. — В одном только я уверена. Если она оставила эту землю кузенам, штату она не достанется. Не успеем и глазом моргнуть, как они продадут ее.

Дрю оставила машину на стоянке рядом с аптекой Робинсонов, зданием девятнадцатого века, одной из местных достопримечательностей. Когда они подошли к машине, она попрощалась с Марселлой, пообещав держать ее в курсе. Отъезжая, она взглянула на аптеку и подумала, что Джорджет Гроув было, наверное, приятно видеть это причудливое здание.

Дрю также подумала о том, что Марселла Уильямс изо всех сил старалась дать ей понять, что Генри Палею могла быть выгодна смерть Джорджет Гроув.

«Имеются ли у нее личные счеты с Генри, — подумала Дрю, — или Марселла пытается защитить кого-то еще?»

23

Чарли Хетч жил в одном из самых маленьких домов Мендхема, в особняке девятнадцатого века, состоявшем всего из четырех комнат. Чарли купил особнячок после развода. Главным достоинством участка был сарай, в котором хранился весь его инвентарь для садоводческих работ и уборки снега. Сорокачетырехлетний, в известной мере привлекательный, с русыми волосами и оливковым цветом лица, Чарли неплохо зарабатывал на жителях Мендхема, хотя в глубине души таил обиду на своих состоятельных клиентов.

С лета и до поздней осени он ухаживал за их лужайками и живыми изгородями, а затем зимой очищал от снега подъездные дорожки к их домам, постоянно задаваясь вопросом, почему он находится на нижней ступени социальной лестницы по сравнению с ними, почему ему не выпало родиться богатым и привилегированным.

Несколько старых клиентов доверяли Чарли ключи от своих домов и платили только за то, чтобы он приглядывал за их имуществом во время сильных дождей и снегопадов, когда они уезжали. Когда он бывал в настроении, то брал иногда спальный мешок и отправлялся в один, из домов, где проводил ночь: смотрел телевизор в гостиной и угощался всевозможными спиртными напитками из хозяйских коллекций. Так он удовлетворял свое стремление в высшее общество. Ради того же ощущения он согласился устроить погром на Олд-Милл-лейн.

Когда зазвонил его сотовый телефон в четверг вечером, Чарли сидел в своем откидном кресле, сделанном из искусственной кожи; его ноги лежали на тахте. Достав телефон из кармана, он посмотрел на часы и удивился, увидев на часах одиннадцать тридцать.

«Я проспал новости», — подумал он. Чарли хотел их посмотреть, зная, что, возможно, будет много информации об убийце Гроув. Он узнал номер звонящего и пробормотал приветствие.

Знакомый голос, резкий и злой, рявкнул:

— Чарли, ты просто дурак! Зачем ты оставил пустые банки от краски в чулане? Почему ты не избавился от них?

— Ты с ума сошел? — ответил Чарли возбужденно. — Неужто кто-нибудь в общей суматохе заметит банки от красной краски среди мусора? Послушай! Ты получил то, что хотел. Я выполнил серьезную работу.

— Тебя никто не просил вырезать череп и кости на парадной двери. Я предупредил тебя на днях, чтобы ты спрятал все твои резные деревяшки, которые есть у тебя дома. Ты сделал это?

— Не думаю… — начал Чарли.

— Правильно. Не думаешь! Тебя будет допрашивать полиция. Они докопаются, что ты ухаживаешь там за газоном.

Не отвечая, Чарли захлопнул крышку телефона, оборвав связь. Чувствуя себя полностью проснувшимся, он уперся ногами в тахту, пытаясь отодвинуть кресло, и встал. С растущей тревогой он осмотрел неубранную комнату и насчитал шесть вырезанных из дерева фигурок на видном месте: на каминной полке и на столе. Тихо ругаясь, он собрал их, вышел на кухню, достал рулон полиэтилена, завернул их и осторожно сложил в мусорный мешок. Какое-то мгновение он стоял в нерешительности, затем отнес мешок в сарай и спрятал на полке позади двадцатикилограммовых мешков с каменной солью.

Он угрюмо вернулся в дом, открыл крышку сотового телефона и позвонил.

— Сегодня ты можешь спать спокойно, — сказал Чарли. — Я избавился от хлама.

— Хорошо.

— Почему ты меня доставал? — спросил Чарли, повышая голос. — Почему полиция будет говорить со мной? Едва ли я даже знал ту женщину-риелтора.

В этот раз уже звонивший, который ранее нарушил покой Чарли, оборвал связь.

24

Уж близок смертный час. И время сбросить маску…

Не знаю почему, но эти строки никак не выходили у меня из головы до конца дня. Алексу пришлось отменить все дела, когда он поспешил домой, и поэтому, как только прокурор и детектив ушли, он отправился в свой кабинет и начал звонить по мобильному телефону. Мы с Джеком вышли на улицу, и я разрешила ему вволю покататься на пони. В этот раз обошлось без фарса, я не просила Алекса помочь с седлом. Он уже знал, что я и сама прекрасно могу закрепить подпругу.

После нескольких кругов по загону рядом с пони, на котором Джек сидел верхом, я поддалась на уговоры Джека и позволила ему держать поводья самому.

— Мам, ты сядь на ограду и смотри! — кричал он. — Не бойся, я уже большой!

Разве я не просила свою маму о том же самом, когда сама была маленькой? В первый раз она посадила меня на пони, когда мне было всего три года. Забавно, что эти эпизоды всплывают в памяти. Я всегда пыталась не думать о том, что было, даже о счастливых моментах, уж слишком тяжело мне это давалось. Но вот я снова в доме, где прошли первые десять лет моей жизни, и я чувствую, как эти воспоминания нахлынули на меня.

Доктор Моран, мой психолог, как-то объяснял мне, что подавленные воспоминания всегда всплывают. Но все еще остаются какие-то моменты, которые я никак не могу вспомнить, и мне всегда кажется, что если порыться в памяти поглубже, то они вспомнятся.

Когда я проснулась, я подумала, что работает телевизор , но он не работал. Первым я услышала мамин голос, и я уверена, что она звала отца по имени или разговаривала с ним. Что она сказала Тэду?

Затем я словно нажала кнопку пульта и переключила канал: в памяти всплыли очертания лица Джорджет. Я увидела выражение ее лица, каким оно было, когда я в первый раз увидела ее. Она была огорчена и готова расплакаться. Сейчас я понимаю, что она в основном страдала из-за себя, а не из-за меня. Она не хотела расторгать сделку с нами, поэтому стремилась встретиться со мной, чтобы этим утром я посмотрела дом.

Стоила ли эта встреча жизни Джорджет? Вошел ли кто-то за ней в дом, или кто-то уже прятался там? Она ничего не подозревала. Должно быть, она стояла на коленях и стирала пятно, когда ее застрелили.

В тот момент, когда Джек проезжал мимо, радостно улыбаясь, и сначала помахал мне рукой, а затем быстро взялся за поводья, я нашла ниточку. Была ли та краска на полу из той же самой партии, которая кем-то использовалась здесь?

Да, это была та самая краска. Я была в этом уверена. Я также была уверена в том, что полиция не только придет к подобному заключению, но и сможет доказать это. Затем они будут допрашивать меня не только из-за того, что я нашла труп Джорджет, но и потому, что ее смерть могла быть как-то связана с вандализмом в этом доме.

«Кто бы ни убил Джорджет, он аккуратно положил пистолет в то большое пятно краски. Краска предположительно была связана с ее смертью. И связана со мной», — подумала я.

Уж близок смертный час. И время сбросить маску…

— Настал час смерти, — подумала я, — смерти Джорджет.

Но, к сожалению, я не могу сбросить маску. Я не могу просить стенограмму моего суда. Я не могу раздобыть копию протокола вскрытия мамы. Могу ли я себе позволить рыскать по зданию суда округа Моррис, добывая эту информацию?

Если узнают, кто я, заподозрят ли, что у меня мог быть пистолет, и что я, когда попала в дом и увидела, как Джорджет счищает краску, связала ее с вандализмом и застрелила ее?

Обитель Малютки Лиз.

Берегитесь!…

Борден Лиз топор схватила…

— Мам, ведь правда Лиззи — классная лошадка? — спросил Джек.

— Не называй ее Лиззи! — закричала я. — Ты не можешь называть ее Лиззи! Я не потерплю!

Испугавшись, Джек расплакался. Я подбежала к нему, обняла и попыталась успокоить. Джек прекратил плакать. Я помогла ему слезть с пони.

— Мама, ты меня напугала, — сказал Джек и убежал в дом.

25

В пятницу утром, на следующий день после убийства Джорджет Гроув, Джеф Макингсли вызвал к себе на совещание детективов, занимавшихся этим убийством. Помимо Пола Уолта на встречу пришли два опытных следователя: Морт Шелли и Анджело Ортиз. Всем троим была очевидна большая заинтересованность их босса в этом деле.

Сухо поздоровавшись, Джеф тотчас перешел к делу.

— Красная краска, которой разукрасили дом Ноланов, была приобретена в скобяной лавке Тэннона в Мендхеме, — сказал он. — Она изготовлена по спецзаказу для семьи Кэрроллов, которым принадлежит дом на Холланд-роуд. И чтобы это выяснить, совсем не обязательно было, чтобы я звонил миссис Кэрролл в Сан-Диего.

— Я занимался этим вопросом, — ответил Ортиз. — Рику Клингу и мендхемской полиции было поручено проверить все магазины красок. Парень, работающий в лавке Тэннона, оказался новичком и ничего не знал о ведении книги учета по продажам краски. А Сэ Тэннон уезжал по делам и вернулся только вчера. Рик хотел встретиться с ним, но к тому моменту мы уже нашли пустые банки от краски на Холланд-роуд.

— Во вторник днем мы уже знали, что, кто бы ни напакостил в доме Ноланов, он использовал краску фирмы «Бенджамин Мур», — твердо ответил Джеф. — Поскольку «Тэннон Хардвер» — единственный магазин в округе, который имеет право торговать краской данной марки, то, по-моему, детектив Клинг должен был потрудиться позвонить Сэму Тэннону, разыскать его и выяснить, помнит ли он заказ на смесь красной краски «Бенджамин Мур» с жженой умброй. Я говорил с мистером Тэнноном час назад. Конечно же, он помнит, как продавал эту краску. Он работал с дизайнером по интерьеру, смешивал краски для дома Кэрроллов.

— Клинг понимает, что ошибся, — заключил Ортиз. — Если бы мы знали, что красная краска была в числе излишков, оставшихся после ремонта, мы бы были в среду на Холланд-роуд.

Смысл сказанных слов медленно доходил до всех присутствующих.

— Это не значит, что мы могли бы спасти жизнь Джорджет Гроув, — признался Джеф. — Она могла оказаться жертвой случайных грабителей, но если бы детектив Клинг довел дело до конца, мы бы в среду обнаружили этот чулан и конфисковали бы всю оставшуюся краску. На пресс-конференции мы выглядели довольно глупо, когда признали, что не смогли сразу же определить, откуда взялась красная краска, в то время как на самом деле она была куплена здесь же, в Мендхеме.

— Джеф, я думаю, что не так важно, когда мы ее обнаружили, гораздо важнее то, что такую же краску использовали в «Обители Малютки Лиз», — суховатый тон Пола Уолша был почти дерзким. — Я думаю, что найденное оружие, которым было совершено убийство, только подчеркивает взаимосвязь между убийством и вандализмом. Это заставляет нас вспомнить о Силии Нолан, которую, я думаю, стоит как следует допросить.

— Этот пистолет был умышленно оставлен на красной краске, — парировал Джеф. — Это очевидно.

Он помолчал, а затем сказал, повысив голос:

— Я не согласен с твоей версией, что миссис Нолан что-то скрывает. Мне кажется, что эта женщина за последние три дня пережила несколько потрясений, и вполне естественно, что она подавлена и нервничает. Клайд Эрли находился среди бригады полицейских, которая устремилась к дому после того, как она позвонила «911», и он сказал, что невозможно имитировать состояние шока, в котором она находилась. Она даже не могла говорить до того, как ее доставили в больницу.

— У нас есть отпечатки ее пальцев на снимке, который она нашла в сарае и отдала тебе. Я хочу проверить их по базе данных, — настойчиво сказал Уолш. — Не удивлюсь, если у этой женщины в прошлом есть нечто такое, о чем, возможно, она не хочет, чтобы мы узнали.

— Действуй, — рявкнул Джеф. — Но если ты будешь возглавлять расследование, то, пожалуйста, сосредоточься на поиске убийцы, не растрачивай время на Силию Нолан.

— Джеф, тебе не кажется забавным, когда она говорит, что ее малыш учится в школе Святого Джо? — настаивал Уолш.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Джеф.

— Она выразилась так, как человек, привычный употреблять это разговорное название. Я бы сказал, что новый человек в нашем городе, только что познакомившийся с этой школой, назвал бы ее «школой Святого Джозефа». Я также думаю, что она солгала, когда сказала, будто Джорджет Гроув объяснила ей дорогу на Холланд-роуд. Вспомни, когда я спросил Нолан об этом, она противоречила сама себе. Сначала сказала «нет», потом, волнуясь, ответила — «да, конечно». Она знала, что допустила серьезную ошибку. Кстати, я проверил, в котором часу она звонила «911» из своего дома. Это было в десять минут одиннадцатого.

— Ты считаешь, что?..

— Я исхожу из того, что, согласно ее показаниям, она вошла в дом на Холланд-роуд без пятнадцати десять, обошла весь первый этаж, окликая Джорджет по имени. Это большой дом, Джеф. По словам миссис Нолан, она подумала было подняться наверх, но вспомнила, что на кухне открыта дверь, ведущая на подвальный уровень, она вернулась на кухню, спустилась, проверила двери в патио и, убедившись, что они заперты, пошла по коридору, повернула за угол и обнаружила труп. Затем она побежала назад к машине, села в нее и поехала домой.

Пол Уолш знал не более того, что рассказывал своему начальнику, он действительно не заметил неопровержимых фактов картины преступления, но упорно продвигался в расследовании.

— Прошлой ночью я вернулся и рассчитал время пути между Холланд-роуд и Олд-Милл-роуд. Подъезжая к дороге Холланд-роуд и выезжая с нее, можно ошибиться. По пути на Олд-Милл я свернул не туда, вернулся и начал все с начала. Я ехал с обычной скоростью, превышающей ограничение скорости примерно на десять миль, и путь от Холланд-роуд до Олд-Милл-лейн занял девятнадцать минут. А теперь подсчитаем.

Пол Уолш бросил взгляд на Шелли и Ортиза, будто хотел убедиться, что они следят за его рассуждениями.

— Если Силия Нолан была точна, утверждая, что добралась до дома на Холланд-роуд без четверти десять, и если она должна была покинуть его не позднее, чем без девяти минут десять, чтобы доехать домой на обычной скорости, значит, она пробыла в доме не более четырех-шести минут, — продолжал Уолш.

— Вполне допустимо, — тихо сказал Джеф. — Время короткое, но вполне допустимое.

— Кроме того, это предполагает, что она ехала без задержек строго по маршруту и точно знала, когда поворачивать на незнакомых и запутанных дорогах, пребывая при этом в состоянии тяжелого шока.

— Я хочу услышать, к чему ты клонишь, — угрюмо сказал Джеф.

— Я клоню к тому, что она либо добралась до дома намного раньше и ожидала Джорджет, либо уже бывала в этом доме прежде и точно знала, по каким дорогам поедет туда и обратно.

— И все же, твое мнение? — настаивал Джеф.

— Я верю словам Нолан о том, что она не знала про закон о недвижимости, который давал ей возможность аннулировать сделку. Щедрый супруг купил этот дом для нее, но дом ей ни капельки не нравился, однако сказать супругу об этом она не решалась. Каким-то образом она узнала о вандализме, учиненном детьми во время прошлого Хэллоуина. Она решила спланировать подобный акт вандализма сама, чтобы избавиться от дома. Она наняла кого-то, чтобы он изуродовал дом перед ее приездом, потом приехала, изобразила обморок, и вот у нее решение проблемы. Она покидает дом, который ей никогда не нравился, а ее милый новый супруг все понимает. Каким-то образом Джорджет поняла, что та имитировала обморок. Она положила в сумочку снимок Силии Нолан, на котором последняя заснята падающей в обморок. Думаю, Джорджет собиралась показать его Силии Нолан и сказать, что это не сойдет ей с рук.

— Тогда почему на снимке нет никаких отпечатков пальцев, даже Джорджет? — спросил Ортиз.

— Вероятно, Нолан взяла его в руки, но побоялась унести с собой, потому что кто-нибудь мог видеть этот снимок у Джорджет. Вместо этого она стерла все отпечатки пальцев и положила снимок в сумку Джорджет, — ответил Уолш.

— Да ты просто зарываешь в землю свой талант, Пол, — подколол его Джеф. — Тебе бы в суде выступать адвокатом. На первый взгляд, твоя теория очень убедительна, но в ней много дыр. Силия Нолан — богатая женщина. Она бы смогла купить другой дом, лишь щелкнув пальцами, и легко уговорила бы на это своего мужа. Он без ума от нее, это же очевидно. Проверь, есть ли ее отпечатки в базе данных, и последуем дальше. Морт, что у тебя?

Морт Шелли достал из кармана записную книжку.

— Мы составим список людей, у которых мог быть доступ в дом, а затем опросим их. Это могут быть агенты по недвижимости, у которых есть ключи от почтового ящика, а также весь обслуживающий персонал, например уборщицы или садовники. Нам нужно узнать, были ли у Джорджет Гроув враги, были ли у нее долги и не фигурирует ли где ее приятель. Мы до сих пор не смогли установить, откуда взялась та кукла на крыльце дома Ноланов. Она в свое время стоила недешево, но я думаю, что она была куплена когда-то на распродаже имущества и, возможно, хранилась на чьем-то чердаке в течение ряда лет.

— А как насчет пистолета, который кукла держала в руке? — сказал Джеф. — Он выглядит так натурально, что я бы испугался, если бы увидел его перед собой.

— Мы проверили компанию, которая их выпускала, — ответил Шелли. — Она закрылась. Слишком много дурной славы заработала из-за реалистичного вида этих пистолетов. Владелец компании уничтожил все записи через семь лет после ее закрытия. Здесь мы точно ничего не узнаем.

— Хорошо, держите меня в курсе, — сказал Джеф и встал, давая этим понять, что совещание закончено.

Когда они уходили, он вызвал Анну, свою секретаршу, и велел не соединять его ни с кем в течение часа.

Десять минут спустя она прожужжала по внутренней связи:

— Джеф, на проводе женщина, которая утверждает, что была в «Таверне Черная Лошадь» вчера вечером и слышала, как Тэд Картрайт угрожал Джорджет Гроув. Я подумала, что вы захотите с ней поговорить.

— Соедините, — сказал Джеф.

26

Распрощавшись с Марселлой Уильямс, Дрю Перри прямиком направилась в редакцию «Стар-Леджер», чтобы написать статью об убийстве на Холланд-роуд. Затем она договорилась с редактором, Кеном Шарки, о том, что утром следующего дня она поработает дома, чтобы подготовить очерк о Джорджет Гроув для воскресного выпуска газеты.

Именно поэтому в пятницу утром она сидела дома за своим письменным столом, в пижаме и халате, с чашкой кофе в руке, и смотрела местный двенадцатый канал, по которому корреспондент брал интервью у двоюродного брата Гроув, Томаса Мэдисона, который приехал из Пенсильвании, узнав о смерти Джорджет. Мэдисон, мужчина с тихим голосом, чуть старше пятидесяти лет, говорил о горе семейной утраты и о возмущении, которое вызвало в нем хладнокровное убийство сестры. Он сообщил о своих приготовлениях к похоронам, которые наметил, — Джорджет будут кремировать, как только ее тело закончит осматривать судмедэксперт, и ее прах будет захоронен на семейном участке на кладбище округа Моррис. Отпевание состоится в понедельник в 10 утра в пресвитерианской церкви «Хиллтоп», которую она посещала всю свою жизнь.