Нет места лучше дома

Сидя за своим письменным столом, Джеф спокойно смотрел на них и намеренно ждал, когда Картрайт и его адвокат подойдут к столу. Ни одному из мужчин он не подал руки, но указал на стулья, которые были придвинуты близко к его письменному столу.

В качестве свидетелей Джеф пригласил детективов Анджело Ортиза и Пола Уолша, которые уже сидели на стульях сбоку от прокурора. Судебный репортер была на месте, ее лицо было как обычно непроницаемым. Про Луизу Бентли говорили, что даже если бы ей пришлось записывать признание Джека-потрошителя, она бы и тут не позволила ни единому мускулу лица прийти в движение.

Адвокат Картрайта представился.

— Прокурор Макингсли, я, Луис Буч, являюсь адвокатом мистера Теодора Картрайта. Я хочу заявить для протокола, что мой клиент чрезвычайно огорчен кончиной Зака Виллета, и, в ответ на вызов прокуратуры, сегодня явился сюда добровольно, имея огромное желание оказать вам любую помощь в расследовании смерти мистера Виллета.

Джеф Макингсли бесстрастным взглядом окинул Тэда.

— Как давно вы были знакомы с Заком Виллетом, мистер Картрайт?

— Лет двадцать, я думаю, — ответил Тэд.

— Подумайте хорошенько, мистер Картрайт. — Может быть, все-таки больше тридцати лет?

— Двадцать, тридцать лет, — Картрайт пожал плечами. — Очень давно по-всякому.

— Можете сказать, что вы были друзьями?

Тэд заколебался.

— Смотря что считать дружбой. Я был знаком с Заком. Мне он нравился. Я люблю лошадей, а он умел с ними обращаться. Я восхищался тем, как он ухаживал за ними. А с другой стороны, мне не пришло бы в голову приглашать его на обед или иначе проводить с ним время.

— Выпивать в баре «Сэмми» не означает «проводить с ним время»?

— Ну, конечно, раз уж мы случайно встретились в баре, то почему бы нам не выпить с ним по стаканчику, мистер Макингсли?

— Разумеется. Когда в последний раз вы говорили с ним?

— Вчера днем, около трех.

— Для чего вы созванивались?

— Мы изрядно посмеялись над тем, как он разыграл меня.

— Что это был за розыгрыш, мистер Картрайт?

— Несколько дней назад Зак пришел в мою фирму по строительству таунхаусов и сказал моему менеджеру по продажам, что я отдаю ему дом-образец в таунхаусе. Мы заключили пари на матч между «Янки» и «Ред Сокс», и он пошутил, что если «Ред Сокс» выиграют больше десяти забегов, я отдам ему этот дом.

— Вашему менеджеру по продажам он сказал другое, — произнес Джеф. — Он сказал ей, что спас вам жизнь.

— Это была шутка.

— Когда вы в последний раз видели Зака?

— Вчера, около полудня.

— Где вы с ним виделись?

— В конюшнях Клуба верховой езды Вашингтонской долины.

— Вы повздорили?

— Ну да, я немного выпустил пар. Из-за той его дурацкой шутки мы чуть не упустили шанс продать дом. Мой менеджер приняла его всерьез и сказала той паре, которая заинтересовалась домом, что дом уже не продается. Я всего лишь хотел объяснить Заку, что шутка зашла слишком далеко. Но те супруги все-таки вернулись и сделали новое предложение, так что в три я позвонил Заку и извинился.

— Все это очень странно, мистер Картрайт, — сказал Джеф, — есть свидетель, который слышал, как Зак говорил вам, что ему не нужны деньги, которые можно выручить за дом, потому что у него есть предложение получше. Вы не припоминаете что-то в этом духе?

— Нет, об этом разговора не было, — мягко ответил Тэд. — Вы ошибаетесь, мистер Макингсли, как и ваш свидетель.

— Не думаю. Мистер Картрайт, вы когда-либо обещали Генри Палею сто тысяч долларов в том случае, если он сумеет убедить Джорджет Гроув продать ту недвижимость, которой они с Генри совместно владели на 24-й магистрали?

— У нас были деловые контакты с Генри Палеем.

— Джорджет сильно препятствовала вашему бизнесу, не так ли, мистер Картрайт?

— У Джорджет были свои способы добиваться желаемого. У меня свои.

— Где вы были около десяти утра в среду, четвертого сентября?

— Я рано утром уехал кататься на лошади.

— Не проезжали ли вы по дороге, которая выходит на частную тропу в лесах позади дома на Холланд-роуд, где умерла Джорджет?

— Я не катаюсь по тропам на частной собственности.

— Мистер Картрайт, вы знали Уилла Бартона?

— Да, я знал его. Это первый муж моей покойной жены Одри.

— Перед смертью жены вы жили раздельно, не так ли?

— Вечером, накануне смерти, она позвонила мне и попросила прийти, это должно было быть что-то вроде примирения. Мы очень сильно любили друг друга, но ее дочь Лиза ненавидела меня, она даже подумать не могла о том, что кто-то может занять место ее отца. Она ненавидела и мать за то, что та любила меня.

— Почему вы расстались с женой, мистер Картрайт?

— Одри стало тяжело выносить такое отношение дочери. Расставание было лишь временной мерой, — пока ее дочь не успокоится и не смирится со сложившейся ситуацией.

— А не послужил ли причиной окончательного разрыва ваш длинный язык; ведь однажды, будучи пьяным, вы признались Одри Бартон, что убили ее мужа?

— Не отвечайте, Тэд, — приказал Луис Буч, бросив злобный взгляд на Джефа. — Я думал, что тема нашего разговора — Зак Виллет, меня не предупреждали, что будут обсуждаться другие вопросы.

— Все в порядке, Луис, я отвечу.

— Мистер Картрайт, — сказал Джеф, — Одри Бартон боялась вас. Она не заявила в полицию — это было ошибкой. Она опасалась новой душевной травмы для ее дочери в случае, если она узнала бы, кто убил ее отца. Так что о браке с вами и речи быть не могло. Но вы боялись, не так ли? Вы боялись, что однажды она наберется смелости и заявит на вас. Тем более оставался открытым вопрос о выстреле, который слышали в то время, когда мерин Уилла Бартона прыгнул с обрыва.

— Это смехотворно, — отрезал Картрайт.

— Отнюдь. Зак Виллет засвидетельствовал, что вы сделали с Уиллом Бартоном. А в его квартире обнаружили одну очень интересную улику. Виллет оставил заявление, в котором рассказывает о том, что видел. К тому же он сделал фотографию вашей пули, застрявшей в стволе дерева на той самой тропе. В заявлении он рассказал, что вы сделали с Бартоном. Он извлек пулю, подобрал гильзу и все эти годы хранил их. Позвольте мне зачитать его заявление.

Джеф взял письмо Зака Виллета и прочитал, подчеркнуто медленно произнося те предложения, в которых описывалось, как Тэд на лошади потеснил мерина Уилла Бартона.

— Это просто вымысел, в суде это не пройдет! — выпалил скороговоркой Луис Буч.

— Убийство Зака не вымысел, — сказал Джеф. — Он вымогал у вас деньги в течение двадцати семи лет и наконец настолько в себе уверился, — когда понял, что вы убили Джорджет Гроув, — что решил, что теперь он заслуживает от вас гораздо более широкой материальной поддержки.

— Я не убивал ни Джорджет Гроув, ни Зака Виллета, — решительно заявил Картрайт.

— Вы были вчера в квартире Зака Виллета?

— Нет, не был.

Джеф посмотрел за него и сказал:

— Анджело, будь так добр, попроси Рэпа войти.

Он продолжил:

— Мистер Картрайт, как видите, у меня есть улика, которую вы искали в квартире Зака, — гильза и пуля, выпущенная из пистолета, из которого вы выстрелили, чтобы напугать мерина Уилла Бартона, и фотофафии, на которых запечатлено, где и при каких обстоятельствах все это произошло. Вы завоевали приз этим пистолетом, не так ли? Позже вы пожертвовали его в оружейную коллекцию Музея Вашингтона, поправьте меня, если я ошибаюсь. Вы не могли его просто выкинуть, однако вы не хотели хранить его у себя дома, так как знали, что Зак заполучил пулю, которая отправила Уилла Бартона на тот свет. Я попросил прислать этот пистолет из музея, чтобы мы могли проверить — соответствуют ли ему пуля и гильза, — Джеф поднял глаза: — А вот и сын хозяйки дома, квартиру в котором снимал Зак.

По сигналу Анджело Рэп вышел вперед и встал около стола.

— Рэп, ты узнаешь кого-нибудь в этой комнате? — спросил Джеф.

По Рэпу было видно, что он наслаждается своими пятнадцатью минутами славы.

— Я узнал вас, мистер Макингсли. А еще я узнал детектива Ортиза, вы оба были в моем доме после того, как я нашел беднягу Зака в его машине.

— Ты узнаешь еще кого-нибудь, Рэп?

— Да, я узнаю этого мужчину. — Он указал на Тэда. — Вчера он пришел к нам домой в комбинезоне грузчика. С ним был еще кто-то. Я дал ему ключи от квартиры Зака. Зак говорил нам, что после выходных он переезжает в крутой таунхаус в Мэдисоне.

— Ты уверен, что это тот человек, который приходил к вам домой вчера и поднялся в квартиру Зака?

— Я уверен. На нем был белый дурацкий парик. В нем он выглядел как настоящий шут. Но я бы узнал это лицо в любом месте, и если вы найдете другого парня, я его тоже узнаю. Сейчас я лучше его помню. У него было маленькое красноватое родимое пятно у лба и не было половины указательного пальца на правой руке.

— Спасибо, Рэп.

Джеф молчал, пока Рэп неохотно вышел из кабинета. Анджело закрыл за ним дверь.

— Робин Карпентер — ваша девушка. — Сказал Джеф Картрайту. — Вы дали ей деньги, чтобы она подкупила единокровного брата, Чарли Хетча, чтобы тот разукрасил дом, который теперь благодаря вам получил известность как «Обитель Малютки Лиз». Вы стреляли в Джорджет Гроув, и мы сможем доказать это. Хетч стал угрозой, и вы или Робин убрали его.

— Это неправда! — закричал Картрайт, вскакивая на ноги.

Луис Буч поднялся ошеломленный и полностью взбешенный.

Не обращая внимания на адвоката, Джеф пристально посмотрел на Картрайта.

— Мы знаем, что вы приходили в дом к Одри Бартон, чтобы убить ее той ночью. Мы знаем, что вы виноваты в смерти Уилла Бартона. Мы знаем, что вы убили Зака Виллета. И мы знаем, что вы не занимаетесь перевозкой мебели.

Джеф встал.

— Мистер Картрайт, вы арестованы за ограбление квартиры Зака Виллета. Мистер Буч, мы заканчиваем наше следствие и предполагаем, что в течение нескольких дней мистеру Картрайту будет вынесено официальное обвинение в этих убийствах. Я сейчас дам указания детективу Уолшу отправиться к дому мистера Картрайта и оцепить место происшествия, пока мы получим ордер на обыск.

Джеф немного помешкал, а затем добавил с сарказмом:

— Я предупреждаю, что мы найдем спрятанные светлый парик и комбинезоны грузчиков. — Он повернулся к детективу Ортизу и сказал: — Пожалуйста, зачитайте мистеру Картрайту его права.

77

Через двадцать минут после того, как Картрайт покинул кабинет Макингсли, Джеф пригласил Дрю Перри поговорить с ним.

— Я обещал вам сюжет для репортажа? Так вот, это только начало. Только что за ограбление квартиры Зака Виллета мы арестовали Тэда Картрайта.

Джеф считал Дрю опытным репортером, которого трудно удивить, однако по выражению ее лица он понял, что такой новости она не ожидала.

— Мы делаем все возможное, чтобы в ближайшие несколько дней выдвинуть более серьезные обвинения, имеющие отношение к смерти Уилла Бартона и Зака Виллета. Могут быть и другие обвинения, но это напрямую зависит от исхода нашего расследования.

— Уилл Бартон! — воскликнула Дрю. — Тэд Картрайт убил отца Лизы Бартон?

— Мы это доказали, а целью, с которой он той ночью забрался в дом на Олд-Милл-лейн, было убить Одри Бартон, жену, которую он ненавидел. Бедняжка Лиза, которой тогда было всего десять, просто пыталась защитить мать от Тэда. В течение двадцати четырех лет Лиза Бартон, ныне известная как Силия Нолан, терзалась мучениями не только от потери матери, но и от непоколебимой веры в то, что это она разрушила жизнь матери и Тэда, потому что противилась их отношениям.

Джеф потер глаза от усталости.

— Конечно, через пару дней всплывут более детальные подробности, но вы можете доверять тому, что я вам только что рассказал.

— Я ходила вокруг да около столько времени, Джеф, — воскликнула Дрю, — но все это так невероятно! Я так рада, что у этой девочки теперь любящий муж и замечательный ребенок. Полагаю, что именно это дало ей силы, чтобы все пережить.

— Согласен, — осторожно сказал Джеф, — у нее действительно замечательный малыш, и он поможет ей пройти через все это.

— Вы рассказали мне поразительные вещи, — сказала Дрю. — Но вы ни слова не сказали про ее преданного мужа.

— Нет, ни слова, — спокойно ответил Джеф. — Пока что не могу сказать ничего, но очень скоро, возможно, смогу.

78

Меня несут вниз. Я не могу открыть глаза.

— Джек!

Я пытаюсь выкрикнуть его имя, но получается только шепот. Губы стали резиновыми. Я должна проснуться. Я нужна Джеку.

— Все в порядке, Лиза. Я отнесу тебя к Джеку.

Со мной говорит Алекс. Алекс, мой муж. Он дома, не в Чикаго. Завтра я ему непременно расскажу, что я Лиза Бартон.

Но он назвал меня Лизой.

В стакане были таблетки снотворного.

Может быть, мне все снится.

Джек. Он плачет. Он зовет меня.

— Мама. Мама. Мама!

— Джек. Джек, — я пытаюсь крикнуть, но только беззвучно раскрываю рот.

Мое лицо ощущает прохладный воздух. Алекс несет меня. Куда он несет меня? Где Джек?

Глаза не открываются. Я слышу, как скрипит дверь — дверь в гараж. Алекс кладет меня. Я знаю, где я теперь. В моей машине, на заднем сиденье.

— Джек…

— Вам нужен он? Вот он. — Это резкий женский голос.

— Мама-а!

Джек обнял меня. Голова его прислонена к моей груди.

— Мама-а!

— Выходи, Робин, я завожу мотор, — голос Алекса.

Я услышала, как закрывается дверь гаража. Мы с Джеком остались одни.

Я ужасно устала. Ничего не могу поделать с собой. Я засыпаю.

79

В 10.30 вечера, все еще находясь у себя в кабинете, Джеф ждал детектива Морта Шелли. Ему уже сообщили, что в результате обыска в доме Картрайта был найден белый парик, рабочая одежда грузчиков и ящики с бумагами, которые были вынесены из квартиры Зака Виллета. И что еще важнее, девятимиллиметровый пистолет был найден в сейфе в его спальне.

Джеф был практически уверен, что девятимиллиметровая пуля, которую всадили в голову Заку Виллету, была выпущена из этого пистолета.

«С доказательствами проблем не будет, — подумал он. — И если нам удастся договориться в суде, мы, возможно, сумеем заставить его признаться в убийстве Уилла Бартона. Возможно, нам наконец-то удастся заставить его признаться, что он собирался сделать, когда пришел домой к Одри Бартон в ту ночь, когда она погибла».

Удовлетворение, которое Джеф обычно чувствовал, когда мог успешно завершить подобное дело, отступало перед беспокойством о Силии Нолан. «Или Лизе Бартон, — поправил он сам себя. — Мне придется быть тем, кто должен будет сказать ей, что ее муж подставил ее, чтобы ее обвинили в убийстве Джорджет Гроув, — подумал он, — и все это из-за денег, которые она унаследовала от своего кузена, Лоренса Фостера».

В дверь тихонько постучали, и вошел Морт Шелли.

— Джеф, у меня просто в голове не укладывается, почему этот Нолан еще не сидит за решеткой!

— Что у тебя, Морт? — спросил Джеф.

— С чего начать?

— На твое усмотрение.

Джеф откинулся на спинку кресла. Сейчас он сидел, выпрямившись.

— Алекс Нолан — обманщик, — сказал Морт решительно. — Он действительно адвокат и действительно связан с адвокатской фирмой, которая когда-то была престижной, но сейчас состоит из двух человек, которыми руководит внук учредителя. Они с Ноланом в основном занимаются каждый своим направлением. Нолан утверждает, что специализируется на завещаниях и распоряжении имуществом на основе доверительной собственности, но у него клиентов очень мало. Против него было вьщвинуто несколько обвинений в связи с нарушением профессиональной этики, и дважды он получил условное наказание. Его защита всегда строилась на том, что он неаккуратный бухгалтер, а не вор, и поэтому он уходил от наказания.

Презрение в голосе Шелли усилилось, когда он продолжил читать свои записи и заглядывать в толстую папку, которая была у него с собой.

— Алекс за всю жизнь не заработал ни доллара честно. Свои деньги он получил четыре года назад в завещательный дар от семидесятисемилетней вдовы, за которой он волочился. Семья была в ярости, но, не желая выставлять на посмешище достойную, интеллигентную даму, они не опротестовали завещание в суде. Нолан же получил три миллиона долларов в результате мошеннической проделки.

— Неплохо, — сказал Джеф. — Большинство людей стали бы судиться.

— Джеф, эти деньги — мелочь для такого фрукта, как Алекс Нолан. Он хочет настоящих денег, таких, за которыми стоят частные самолеты, яхты и особняки.

— У Силии, то есть у Лизы, нет таких денег.

— У нее нет, но у сына есть. Хочу, чтобы ты понял меня правильно. У нее полно денег. Лоренс Фостер позаботился о ней, но две трети имущества, которое он оставил Джеку, представлены долей Фостера в патентах на исследования, которые он финансировал. Имеются три разных компании, которые должны быть реорганизованы в открытые акционерные общества, и это будет означать, что в один прекрасный день Джек получит десятки миллионов долларов.

— А Нолан знал про это?

— Ни для кого не было секретом, что Лоренс Фостер вкладывал деньги в новые компании. Документы завещания находятся в здании суда, где они были оформлены. Нолану не нужно было быть гением, чтобы узнать.

Шелли вынул из папки еще один лист.

— Мы разыскали по твоему совету частных сиделок Фостера, которые ухаживали за ним, когда он был в последний раз в больнице. Одна из них подтвердила, что получала от Нолана крупные подачки за то, что пускала его к Лоренсу Фостеру, когда тот умирал и к нему допускали только ближайших родственников. Вероятно, Нолан надеялся получить часть наследства, однако мозг Фостера уже начал слабеть, и вполне вероятно, что он сам рассказал Нолану о прошлом Силии. Конечно, это не точно, но во всяком случае похоже на правду.

Джеф слушал, плотно сжав губы.

— Жизнь Нолана покрыта тайной, — продолжал Шелли. — Квартира в Сохо[15] ему не принадлежала. Он взял ее в субаренду с помесячной оплатой. Мебель также была не его. Все было не его. С помощью трех миллионов, которые ему оставила его старая — в прямом смысле старая — подружка, он убедил Лизу в том, что он известный и преуспевающий адвокат.

Я говорил с консультантом Силии по инвестированию, Карлом Уинстоном. Он сказал мне, что несчастье с Силией, когда ее сбил лимузин прошлой зимой, стал для Нолана настоящей удачей. Ее пугала мысль о том, что в случае ее смерти у Джека не останется близких родственников, которые могли бы о нем позаботиться. Уинстон также сообщил мне, что по завещанию Лоренса Фостера треть его имущества отходит Силии и две трети Джеку. Если Джек умрет до достижения им двадцати одного года, все переходит Силии. Когда Силия вышла замуж за Алекса Нолана, свое состояние, за исключением небольшого пожертвования на благотворительность и определенной суммы на обеспечение приемных родителей, она разделила между Ноланом и Джеком. Она также назначила Нолана опекуном Джека и попечителем его имущества до тех пор, пока ребенку не исполнится двадцать один год.

— Когда Нолан сидел вчера в этом кабинете и отозвался о найденной Лизой в сарае фотографии как о семейной фотографии Бартонов, сделанной на пляже у озера Спринг-Лейк, я догадался, что именно он прикрепил ее к столбу, — сказал Джеф. — На прошлой неделе Лиза дала мне фотофафию, когда я был в кухне. Нолан вошел как раз в ту минуту, когда я опускал ее в пластиковый пакет. Он не спросил, что на фоторафии, поэтому можно считать, что он как будто ее раньше не видел. Но вчера, несмотря на большое количество семейных фотофафий Бартонов, опубликованных в газетах, он точно знал, которая из них была этой.

— Робин была его девушкой по крайней мере три года, — сказал Шелли. — Я взял фотофафию Нолана, которую нашел в справочнике Ассоциации Адвокатов, в «Пэтси». Один из официантов начал работать там три года назад, и он помнит, что видел их первое время. Он сказал, что Нолан всегда платил наличными, что немаловажно.

— Я думаю, Робин пожелала остаться инкогнито, потому что хотела, чтобы он получил много денег, — сказал Джеф. — Есть одна вещь, по поводу которой она, может быть, нам не врала: ее свидания с Тэдом Карфайтом ничего не значили.

Джеф задумался: интересно, план привезти Лизу обратно в ее родной дом созрел после того, как Робин стала работать в «Агентстве недвижимости Гроув» и дом был выставлен на продажу? Покупать дом в подарок. Перевозить ее туда. Разукрашивать красной краской дом, чтобы напугать ее. Разоблачить ее как Малютку Лиз. Рассчитывать на нервный срыв, чтобы завладеть имуществом. Но потом что-то пошло не так.

В тот последний вечер, когда Джорджет осталась в офисе, она, очевидно, нашла что-то, связывавшее Алекса и Робин. Генри сказал нам, что Джорджет перерыла оба их стола. Может быть, Джорджет нашла общую фотофафию Алекса и Робин или записку от него к ней. Джорджет позвонила Робин в десять вечера во вторник. Если Робин не расскажет правду, мы никогда не узнаем причину этого звонка.

— Мне кажется, что именно Робин поджидала Джорджет в доме на Холланд-роуд, — предположил Морт. — Если она и Алекс решили вдвоем, что необходимо избавиться от Джорджет, то это решение они могли принять тогда, когда они попытались подставить Силию, подбросив фотографию в сумку Джорджет. И не забудьте, если Робин подсунула фотографию в сумку, то она, вероятно, что-то оттуда вытащила, нечто такое, что потом Джорджет нашла у себя на столе. А затем, когда джинсы, мокасины и резные фигурки Чарли Хетча конфисковал сержант Эрли, Чарли стал для них слишком опасен. Поэтому их план по завладению деньгами Лизы и Джека мог провалиться. И если бы Силия попала в тюрьму за эти убийства, то это был бы отличный финал.

— Возможно, что это не первый случай, когда Нолан причастен к убийству, — сказал Джеф Морту Шелли. — Как ты знаешь, кое-кто из наших сотрудников раскапывает сведения о его жизни до юридического факультета. Он ведь был подозреваемым в смерти одной богатой молодой женшины, с которой встречался в колледже. Так ничего и не доказали, но она его бросила ради другого. Он, очевидно, помешался и преследовал ее на протяжении года. Ей надо было добиться запретительного судебного приказа против него. Я узнал об этом только сегодня.

Выражение лица Джефа стало серьезным.

— Первое, что сделаю завтра утром, так это поеду в Мендхем и расскажу Лизе, что нам известно. После этого выставим круглосуточную охрану для нее и для Джека. Если бы Нолан не был в Чикаго, то я бы выставил круглосуточную охрану прямо сейчас. Мне кажется, что Нолан и его подружка должны очень нервничать.

Зазвонил телефон. Анна, которая все еще разговаривала с Дрю Перри, ответила сразу после первого звонка, прослушала сообщение и включила внутреннюю связь.

— Джеф, вам звонит детектив Раен из Чикаго. Говорит, что они упустили Алекса Нолана. Он ускользнул после делового обеда более трех часов назад и даже не появился в гостинице «Риц — Карлтон».

Джеф и Морт подпрыгнули.

— Три часа! — воскликнул Джеф. — Он уже мог прилететь сюда!

80

Я услышала, как закрылась дверь гаража. Двигатель машины работал. Выхлопные газы усыпляли меня, но я знала, что должна сопротивляться. Теперь, когда он был со мной, Джек снова засыпал. Я пыталась тормошить его. Я должна перебраться на переднее сиденье. Я должна выключить двигатель. Если мы останемся здесь, мы умрем. Я должна двигаться. Но мои конечности не слушались меня. Зачем Алекс заставил меня выпить снотворное?

Я не могла двигаться. Я полулежала, полусидела. Звук работающего двигателя был оглушающим. Он грохотал. Наверное, педаль газа была прижата чем-то. Скоро мы потеряем сознание. Скоро мой мальчик умрет.

— Нет. Нет. Пожалуйста, нет, — молила я. — Джек, Джек, — мой голос был еле слышным, прерывающимся шепотом, но он был напраштен прямо в его ухо, и Джек зашевелился.

— Джек, мамочке плохо. Джек, помоги мне.

Он задвигался, беспокойно поворачивая голову. Затем он снова пристроился под моей шеей.

— Джек, проснись. Джек, проснись.

Я снова начала засыпать. Я должна была сопротивляться. Я укусила губу так сильно, что ощутила вкус крови, но боль помогла мне удержаться от потери сознания.

— Джек, помоги мамочке, — умоляла я.

Он поднял голову. Я почувствовала, что он смотрит на меня.

— Джек, садись… на переднее сиденье. Вытащи… ключ.

Джек двигался. Он сел и сполз с моих колен.

— Мама, здесь темно, — сказал он.

— Перелезай… на… переднее сиденье. Перелезай… — прошептала я.

Я чувствовала, что медленно теряю сознание. Слова, которые я пыталась произнести, ускользали от меня…

Джек задел ногой мое лицо, когда перелезал на переднее сиденье.

— Ключ, Джек…

Откуда-то издалека я услышала его слова:

— Я не могу вытащить его.

— Поверни его, Джек. Поверни… затем вытащи… его.

Вдруг в гараже повисла тишина, полная тишина, которая сменилась сонным, но гордым криком Джека:

— Мама, я вытащил его! Ключ у меня!

Я знала, что мы еще можем умереть, задохнувшись выхлопными газами. Надо было выбираться оттуда. Джек ни за что не смог бы сам открыть тяжелую дверь гаража.

Опершись подбородком на спинку переднего сиденья, он смотрел на меня.

— Мама, тебе плохо?

«Дистанционный механизм для открытия двери гаража прикреплен к козырьку над сиденьем водителя, — подумала я. — Я часто разрешала Джеку нажимать его».

— Джек, открой… дверь… гаража, — умоляла я. — Ты знаешь, как.

Мне кажется, на минуту я потеряла сознание. От грохота медленно открывающейся гаражной двери я на секунду очнулась. Чувство облегчения и свободы лишило меня сил сопротивляться, и я окончательно отключилась.

Я очнулась в больнице. Джефри Макингсли был первым, кого я увидела. Первые слова, которые он произнес, я больше всего и хотела услышать:

— Не беспокойся, с Джеком все в порядке.

Затем он сказал, будто обещая:

— Лиза, я говорил тебе, что все будет хорошо.

Эпилог

Мы жили в доме уже два года. Многое обдумав, я решила остаться в нем. Для меня он уже не был домом, в котором я убила маму, а был жилищем, в котором я пыталась спасти ее жизнь. Я использовала все мое мастерство дизайнера по интерьеру, чтобы сделать его таким, каким его представлял мой папа. Дом действительно был прекрасен, и каждый день мы создавали счастливые воспоминания для будущего, чтобы добавить их к тем, которые были у меня о моем раннем детстве.

Тэд Картрайт заключил соглашение с прокуратурой, согласно которому ему было снижено наказание в обмен на признание своей вины. Он получил тридцать лет за убийство Зака Виллета, пятнадцать лет за убийство моего отца и двенадцать лет за то, что по его вине была убита моя мама. Сроки суммировались. Частью этого соглашения было признание им, что он пришел к нам той ночью с намерением убить мою маму.

Он жил в нашем доме, пока был женат на моей маме, и он знал, что было одно подвальное окно, которое по какой-то необъяснимой причине не было снабжено датчиком охранной сигнализации. Через это окно он проник в дом.

Тэд признал, что планировал задушить мою маму во время сна, и, если бы я проснулась, когда он был в доме, он убил бы и меня.

Зная, что грозящий ему развод с моей мамой сделал бы его подозреваемым в ее смерти, он оставил сообщение с нашего подвального телефона на своем домашнем и, выждав час, начал подниматься наверх, совершая свой смертоносный путь. Он запланировал сказать полиции, что моя мама попросила его прийти в наш дом на следующий день, чтобы обсудить примирение.

Однако запланированное объяснение про телефонный звонок пришлось изменить, когда я проснулась и произошла борьба со стрельбой. Вместо приготовленного ранее объяснения, выступая на моем судебном процессе свидетелем, он показал, что мать позвонила ему поздно тем вечером, пока я спала, и умоляла прийти.

Как только Тэд оказался в доме, он нашел новый код в адресной книге моей мамы и отключил охранную сигнализацию. Он отпер дверь на кухню, опять же для того, чтобы сделать вид, будто человек проник в дом благодаря маминой невнимательности.

Однако на суде из его показаний следовало, что моя мама отключила сигнализацию сама и открыла дверь, потому что ждала его.

Тэд также заявлял, что другим грузчиком был Санни Ингерс, работавший на его проекте строительства таунхаусов. Описание Тэдом Ингерса подкрепляли слова Рэпа Корригана о красноватой родинке Ингерса и особенно отсутствии фаланги указательного пальца. Поскольку доказательств причастности Ингерса к убийству Зака было недостаточно, Ингерса признали виновным в ограблении квартиры Зака и осудили на трехлетнее тюремное заключение.

Я думаю, что когда признание Тэда прозвучало на открытом слушании в суде и он рассказал все подобности преступления, многие жители в округе устыдились того, что в прошлом поверили в его легенду и с осуждением относились к маленькой девочке.

Расследованием было установлено, что Генри Палей не совершал уголовных преступлений. Прокуратура заключила, что сговор Генри с Тэдом Картрайтом сводился лишь к тому, чтобы убедить Джорджет Гроув продать участок на 24-й магистрали. Никакие улики не указывали на то, что он был причастен к намерениям причинить кому-либо вред.

Пройдет много, много лет, прежде чем и Робин Карпентер, и Алекс Нолан выйдут из тюрьмы, если их вообще выпустят. Они оба отбывают пожизненное заключение за убийства Джорджет Гроув и Чарли Хетча и за покушение на убийство Джека и меня.

Робин призналась, что именно она застрелила Джорджет и своего единокровного брата Чарли Хетча. Она вытащила из сумки Джорджет свою фотографию с Алексом, которую Джорджет нашла в столе Робин. Она положила мою фотографию в сумку Джорджет, а фотографию моей матери — в карман Чарли Хетча.

Много людей приходили к нашему дому в первые недели после покушения на меня и Джека. Они приносили с собой еду, цветы; поддерживали нас. Некоторые из них рассказывали о том, что их бабушки были одноклассницами моей. Я люблю это место. Здесь мои корни. Я открыла салон дизайна интерьеров в Мендхеме, но вынуждена была ограничить количество клиентов из-за нехватки времени. Джек в первом классе и занимается спортом.