Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Криминальные дневники (№3) - Дневник киллера

ModernLib.Net / Криминальные детективы / Кинг Дэнни / Дневник киллера - Чтение (стр. 5)
Автор: Кинг Дэнни
Жанр: Криминальные детективы
Серия: Криминальные дневники

 

 


– Я больше не буду встречаться с ней... – начал я и понял, что лгу сам себе – еще до того, как сказал. Если Анджела не может быть моей, то пусть не достается никому.

– Извини, Иан, все зашло слишком далеко. – Логан замолчал, сложив руки – ждал, пока я приду в себя.

– Дэнни, неужели нельзя никак иначе?

Он отвернулся, не в силах выдержать мой взгляд.

– Боюсь, что так. Или ты, или кто-то другой. Анджела Хоторн должна умереть. Лучше, если это будешь ты. Нам не нужны разборки внутри организации, сам понимаешь.

Наступило долгое молчание. Я поднес к глазам черно-белую фотографию Анджелы – прямо на ее лицо упали две слезинки. В этот момент Анджела показалась мне красивее, чем когда-либо раньше. Я любил эту женщину, она была моим единственным другом. Еще вчера вечером она лежала со мной в постели, целовала меня и говорила, что хочет провести со мной всю свою жизнь.

Неужели Логан всерьез полагает, что я убью ее только потому, что он так хочет?

– Ладно, – сказал я.

* * *

Я разбудил Анджелу, зажав ей рот рукой. Она сразу же начала вырываться, ощутив на себе вес моего тела, но скинуть меня ей было не по силам. Наконец она разглядел а мое лицо.

– Ш-ш, тихо, тебе грозит страшная опасность, – прошептал я. – Молчи, я тебе помогу.

Анджела перестала бороться и лежала неподвижно. Я убрал руку с ее рта и поднес палец к своим губам.

– Что случилось? – шепотом спросила она.

– Тебя хотят – убить. У нас совсем мало времени.

– Убить? Не понимаю. Зачем кому-то меня убивать?

– Они думают, что ты работаешь на полицию, – объяснил я, снимая с полки шкафа чемодан. – Одевайся, скорее!

– На полицию? Это просто смешно, я ведь ничего не знаю! – Анджела села на кровати, протирая глаза. – Я даже не знакома ни с одним полицейским.

– Не важно, правда это или нет, главное, что они так считают.

– Кто они? И откуда ты обо всем знаешь?

– Твои бывшие хозяева в "Вольере". Там заправляют гангстеры, ты что, не в курсе? Они уверены, что ты подслушиваешь под дверью и докладываешь в уголовку. – Я перестал набивать чемодан тряпьем и посмотрел на Анджелу. Вот он, момент истины, которого я боялся больше всего. – А я, ну... я работаю на них. Мы с тобой там и встретились, помнишь? Эти идиоты даже не знали, что мы... ну, то есть встречаемся.

Как сказать человеку, что тебе поручено его убить? Что ты согласился отнять у него жизнь, чтобы сохранить свою собственную. Собираешься ты на самом деле это сделать или нет, уже не важно: недоверие все равно возникает. К примеру, если кто-то вам сказал, что должен вас убить, но передумал, а вы в этот момент карабкаетесь по отвесной скале, то станете ли вы хвататься за веревку, которую он вам сверху бросит? Я бы не стал.

– Так ты гангстер? – ахнула Анджела.

– Да нет, не совсем, я что-то вроде советника – помогаю им покупать недвижимость и все такое, – пробормотал я.

– Значит, ты агент по недвижимости у гангстеров? – В ее голосе прозвучала нотка разочарования.

– Ну да, вроде, – кивнул я. – Примерно так.

– С какой стати им рассказывать о таких вещах агенту по недвижимости? – подозрительно спросила она.

– Э-э... я не совсем агент, скорее исполнитель.

– Какой исполнитель?

– Послушай, мы что, будем ждать, пока нас изрешетят пулями? – рявкнул я.

– Прости, я просто испугалась и болтаю невесть что. Я подошел и обнял ее. Анджела дрожала как осиновый лист.

– Ш-ш, – прошептал я ей на ухо, целуя. – Все будет в порядке, обещаю. Я никому не позволю сделать тебе больно, верь мне.

Мы набили в чемоданы самое необходимое, сколько могли унести. Анджела оделась потеплее и вышла вслед за мной через заднюю дверь. Было уже три часа ночи, луна пряталась за тучами, холодный ветер качал ветки деревьев и разметал мусор в переулках, маскируя любое движение.

Для убийства лучшей ночи не придумаешь.

– Держись рядом, – шепнул я Анджеле, ожидая, когда глаза привыкнут к темноте. Если Логан что-то задумал, то все произойдет именно здесь, пока мы на виду и беззащитны. Убийца может прятаться где угодно: за окном соседнего дома, за мусорными баками, в конце переулка, в стоящей машине. Я держал пистолет наготове и по пути чуть не пристрелил трех кошек, кравшихся мимо. Наконец мы забросили в машину вещи и выехали со стоянки.

– Куда мы едем? – спросила Анджела.

– Во Францию.

– Постой, у меня же нет паспорта! – Какие они все-таки безмозглые, эти бабы! Говоришь ей: "Твоя жизнь в опасности, тут полно убийц, которые за тобой охотятся, Франция – это спасение", а она: "Погоди, у меня нет документов, и еще надо сдать книгу в библиотеку – придется остаться здесь, пусть убивают".

– Не волнуйся, все сделаем на месте, у меня есть связи.

– На месте? Но как мы туда попадем, если у меня нет паспорта?

– У меня в Кенте есть катер. Доберемся морем.

– Катер? А что, если он перевернется? Я не умею плавать.

– Катер – это не лодка, он не перевернется. Да не волнуйся ты, все в порядке! Будем во Франции уже к обеду и сможем отправиться куда захотим. У меня куча денег, посмотрим мир. Что скажешь?

– Давай поедем в Египет, я всегда мечтала туда попасть, – оживилась Анджела.

– Значит, решено – едем в Египет.

Чего еще от нее ждать? Нам только мумий не хватало!

* * *

Мы добрались до катера где-то после четырех и быстро погрузились. Я все время озирался, опасаясь, что Логан предвидел мой план, но все было спокойно. Единственными звуками были шум моря и грохот волн, разбивавшихся о пирс. Судя по всему, путь нас ждал нелегкий.

Катер сильно качало, и Анджела, и без того не очень поворотливая, чувствовала себя неважно.

– Ты уверен, что у нас получится? – спросила она.

– Не бойся, я плавал туда уже раз десять.

– А как же твоя машина?

– Машина?

– Что, если ее кто-нибудь найдет? Тогда они поймут, что мы во Франции.

– А что мне с ней делать – взять с собой? Или выстрелить в воздух, чтобы отогнать?.. Ерунда, забудь. Отправляйся на корму и сиди там, чтобы тебя не было видно.

У Анджелы дрожали губы – она явно опасалась предстоящего плавания. Выровняв курс, я подошел и потрепал ее по волосам, чтобы приободрить, но без особого успеха. Это вообще редко помогает.

Мотор натужно ревел, мы с трудом пробились сквозь полосу прибоя и вышли в открытое море. Качало очень сильно – Анджелу выворачивало наизнанку. Морская болезнь в сочетании со страхом – зверская штука. Бедняжка стояла на коленях, согнувшись вдвое, с позеленевшим лицом – вероятно, это было ее первое морское путешествие.

Я постарался выкинуть все лишние мысли из головы и сосредоточиться на управлении.

Мили через три я заглушил мотор и подошел к Анджеле. Такой бледной мне ее еще не приходилось видеть.

– Извини, мне что-то нехорошо. – Она зарыдала. И немудрено. Еще пару часов назад она лежала в теплой постели и видела во сне счастливое будущее – и вдруг оказалась в открытом море, оставив позади все, к чему привыкла, и спасаясь бегством от смертельной опасности. Такой шок проходит не скоро. Наверняка она уже не раз спрашивала себя, не сон ли это.

Я поднял ее лицо и вытер рукой слезы.

– Все в порядке, дорогая. Иди сюда, перегнись через борт, тебе станет легче.

– О нет, я упаду!

– Не упадешь, ты ведь держишься, – рассмеялся я. – Просто наклоняйся, если тебя тошнит. А я пойду сделаю нам по чашечке горячего кофе.

Анджела послушалась и, подойдя к борту, посмотрела вниз, крепко ухватившись за деревянную обшивку.

– Как холодно... – с трудом проговорила она.

– Да, милая, – ответил я и дважды выстрелил ей в затылок.

Она не успела ничего почувствовать – я сдержал свое обещание. Обхватив ее за пояс, я не дал телу осесть назад, чтобы кровь не забрызгала палубу и мою одежду, и держал до тех пор, пока первичное кровотечение не прекратилось. Через двадцать минут Анджела погрузилась в волны, которые внушали ей такой ужас.

– Прощай, любимая, – сказал я, смахивая слезу. – Мне очень жаль, поверь.

Я в последний раз посмотрел на ее лицо, уходящее в черную воду, такое прекрасное, такое чарующее. Сердце сковал холод – я никогда больше не увижу Анджелу.

Зачем я ее убил?

Потом я тысячу раз задавал себе этот вопрос, и ответ был только один: я киллер, убивать – моя профессия.

Я понимаю, такое объяснение звучит слишком напыщенно, но в конечном счете все сводится именно к этому. Слишком много было причин убить и слишком мало, чтобы оставить в живых. В подобных обстоятельствах руководствуешься инстинктом. Нравится тебе или не нравится – должен, и все. Привычка, автоматизм.

Кроме того, Анджела была стукачкой и рано или поздно сдала бы меня легавым. Она меня использовала – так сказал Логан. И никогда не любила, теперь это было ясно. Я просто защищал себя, и не только себя, а всю организацию. Если еще точнее, я защищал себя от Анджелы и от организации. Просто чудо, что Д. Б. не решил избавиться разом от нас обоих – на тот случай, если она успела меня завербовать. Вырезать зараженное место – с запасом, чтобы исключить всякий риск. Кстати, еще не факт, что не решил. Надо быть настороже.

Все так, но легче от этого не становится.

Я смотрел, как Анджела уходит в темноту, и вытирал все новые слезы солеными пальцами.

Правильно ли я поступил?

Ну конечно, правильно. Она мешала, и ее следовало устранить. Логан ясно сказал.

И все-таки?

Откуда мне знать? Может, стоило рискнуть? Но какое право я имел принимать решение? Д. Б. отдал приказ, как всегда, и наверняка имел достаточные основания.

"Мы не убиваем просто так", – сказал Логан. Верно. Зачем нам? А значит, Д. Б. был уверен, что Анджела представляет вполне реальную опасность. Что мне еще нужно знать? Вполне достаточно, других аргументов не надо. И все-таки...

Если разобраться, я убил целую семью. Старую больную мать и заботливую любящую дочь. Всю их историю, жизнь, любовь – стер начисто. Может, что-то со мной не так?

Не стоит об этом думать – задвинуть подальше и постараться забыть.

Я завел мотор и повернул к берегу. Уже начало светать, ветер немного утих, волны стали пониже. Не успел я пройти и нескольких метров, как вода рядом с бортом вспучилась от мощного подводного взрыва, едва не перевернув катер. Я изо всех сил налег на рулевое колесо. Волна окатила меня с головой, смыв слезы с лица.

Зубная бомба сработала, но взрывчатки, пожалуй, стоит класть поменьше.

10. Ночь с призраками

Как уже здесь упоминалось, я не пью. В общем и целом это верно, но бывают и исключения. Сейчас объясню. Как правило, я не притрагиваюсь к спиртному: мне не нравится ни его вкус, ни то, как оно на меня действует. Кроме того, я люблю всегда быть в форме – при моей работе это просто необходимо. Однако временами, когда становится совсем уж паршиво и трезвость трудно переносить, я пью. Выбираю этикетку покрасивее (обычно шотландское виски) и покупаю себе на вечер бутылочку. Только на один вечер. И выпускаю пар. Не очень часто, пару раз в год – в терапевтических целях, не более того.

Нужно упасть на самое дно, прежде чем всплывать.

И вот, вернувшись домой из гавани, я запер все оружие в сейф, положил ключ в конверт и отправил сам себе по почте. Потом пошел и купил по бутылке виски, водки и джина. Операция с сейфом и ключом – для моей собственной безопасности. Мне нельзя дотрагиваться до оружия в нетрезвом виде, иначе я пущу себе пулю в лоб. Обязательно.

– Вечеринка? – улыбнулся индус, стоящий за прилавком.

– Вроде того.

В узком кругу: только я да мои мертвецы.

Теперь включить сигнализацию, запереть двери и окна, задвинуть шторы – и вперед. Ненавижу виски, его бьющий в нос запах и тошнотворный солодовый привкус, который обволакивает язык. Каждый раз приходится привыкать заново. Еще два глотка, и бокал опустел.

– Как холодно... – повторяет Анджела, и я тороплюсь налить еще. – Холодно, холодно!

Ее лицо в воде, бледное, безжизненное... стоит перед глазами – никак от него не избавиться. Надо представить Анджелу живой и смеющейся... Нет, еще хуже. Она никогда больше не улыбнется мне, хотя, по правде говоря, Анджела и раньше была не очень-то улыбчивая. Вечно куксилась... Впрочем, куда ей до меня самого!

– Ты самый добрый человек на свете, – снова и снова твердит она, пока я пью виски и стараюсь забыть о том, что не сбылось.

– Вы поглядите, что сотворил со мной этот ублюдок, – жалуется Роуз. – Взял и задушил веревкой! Вы обе еще легко отделались – пуля в голову.

– Легко? – возмущается Дженет. – Будь проклят тот день, когда он пришел ко мне! Прикинулся этаким добрячком, кормил меня ужином, даже отдал свой пудинг, а самому было на меня наплевать!

– Вот именно, – соглашается Анджела. – Что он сделал для меня? А еще о любви говорил! Он любит одного только себя!

– Он хуже всех, с кем я встречалась!

– Чтобы быть мужчиной, мало отдать свой пудинг.

– Иан убил меня из-за моей ноги. Если бы у меня все было в порядке, он никогда бы так не поступил. Все говорил, что не обращает на ногу никакого внимания, а потом взял и убил! Он такой же, как все, нисколько не лучше!

– Он хуже.

– Хороший человек помог бы мне вместо того, чтобы душить.

– Хороший человек отдал бы мне пудинг и не стал устраивать из-за этого скандал.

– Хороший человек даже не заметил бы моей ноги. Я женщина, и мне нужен мужчина. Настоящий. А он и не мужчина вовсе!

– Он просто неудачник!

– Жалкий злобный неудачник, ничтожество!

Я с размаху разбиваю недопитую бутылку об пол и, не удержавшись на стуле, валюсь прямо на битое стекло. Встать на ноги никак не удается – мое тело весит не меньше тонны. После нескольких попыток я поднимаюсь наконец на четвереньки и выдергиваю из руки острые осколки, не в силах оторвать взгляд от ручейков крови, стекающих с локтя.

– Разве это рана? – презрительно бросает Роуз. – Пустяки, царапина.

– Погляди на мою голову, – восклицает Дженет, – вот это рана! Тебе бы так – тогда поймешь, что такое рана!

– Да где ему! – прищуривается Анджела. – Разве он выдержит? Он может только других убивать, а сам... Жалкий трус!

– Я не убью себя, – с усмешкой качаю я головой. – Ни сейчас, ни потом. Не надейтесь!

– Да куда тебе! – орут они хором. – Ты же не мужчина!

– Вам не удастся меня уговорить!

– Потому что ты эгоист! Ты всегда был эгоистом, с самого детства.

– Я не эгоист!

– Неправда, гляди! – Анджела откидывает волосы, открывая две дырки, каждая размером с мячик для гольфа. – Скажешь, это не эгоиста работа?

– Мне надо выпить!

– Тебе бы выпить тот цианид, что ты запер в сейф. Действует быстро: ничего не успеешь почувствовать.

– Я не собираюсь убивать себя!

– А почему бы и нет? Тебя же никто не любит, ты один-одинешенек, всем на тебя наплевать! Подумай, сколько женщин останутся в живых, если ты хоть раз поступишь как мужчина!

– Нет! Я этого не сделаю! Не хочу! Пожалуйста!

– Это единственный достойный поступок, которым ты можешь искупить свою дрянную никчемную жизнь! Нам уже не помочь, но ты можешь спасти других.

– Люди будут тебя уважать!

– Вот-вот, ты станешь в своем роде героем! Ты ведь всегда мечтал стать героем, верно?

– Живым героем! Какой смысл быть героем, если не получаешь от этого удовольствия?

– Самые великие герои все мертвы.

– Я их поздравляю.

– Ты что, боишься?

– Нет, не боюсь.

– Это же совсем не больно.

– Выстрели в себя и увидишь.

– Нет.

– Давай попробуй!

– Нет!

– Мы ждем тебя.

– Не могу, все заперто.

– Достань ключ.

– Он на почте.

– Неправда, он в почтовом ящике. Почту заберут только через час, ты можешь взять его, если хочешь, время еще есть.

– Возьми ключ!

– Просто достань его, можешь потом ничего не делать. Просто пойди и достань!

Я открываю водку и пью прямо из горлышка. Может, в самом деле пойти и взять ключ, – чтобы они наконец заткнулись? Отнести его в спальню и держаться оттуда подальше, вот и все. Сколько там времени? Еще пятьдесят минут, успею. А вдруг я все-таки убью себя?

Нет, не стоит.

Или, может быть...

Умирать не хочется, это я знаю точно. Но что, если они правы? Сколько еще жизней мне предстоит оборвать? Может быть, хватит? Я живу только для того, чтобы убивать по приказу Логана: у меня нет ни семьи, ни друзей, и никто никогда не захочет связать со мной жизнь. Сколько можно мучиться?

Ну почему я не могу найти себе пару? Почему?!

Как же я любил Анджелу, если бы она только знала! Любил каждую клеточку ее тела, даже ее уродство.

Она была так прекрасна, так сексуальна! В тот первый раз я чуть с ума не сошел, в жизни такого не испытывал. У нее такая нежная кожа! А какая грудь, какие ноги, какие бедра! Как она ласкала меня, как наслаждалась сама!

Я бы все отдал, чтобы вернуть ее. Все...

Испытывая стыд и отвращение, я вытираю липкие следы своего путешествия в прошлое. Пасть так низко! И это все, что значила для меня Анджела? Ее вера в меня, любовь, сама жизнь – и примитивный онанизм! Ненавижу себя, ненавижу!

Они правы, я не мужчина. Неудачник. Бесполезное, жалкое, грязное ничтожество. Надо покончить с этим, вышибить себе мозги, оказать миру хоть одну услугу!.. Первый раз в жизни я увидел все в истинном свете. Нет никакого смысла коптить небо дальше. Вся моя жизнь – одно несчастье; мало того, я приношу несчастье другим, и изменить уже ничего нельзя, впереди то же самое. Я подонок, мразь, пустое место! Сколько людей я убил? Так что мне стоит убить и себя заодно?

Разве это трудно?

Осталось сорок минут. Почтовый ящик открыть несложно. Потом отпереть сейф, сунуть дуло в рот – и все.

Так просто. Почему я не сделал этого раньше?

Решено, я достану ключ. Точно. Столько раз хотел, а потом шел на попятный, но теперь – все. Я это сделаю. Одна пуля – и конец. Скорее!

Без колебаний. Клянусь! Сто процентов. Все, черт побери! Беру ключ, и через пять минут я труп. Ура! Вперед! Только встану на ноги и...

И вот что самое интересное: я абсолютно уверен, что так бы и сделал – если бы в тот самый момент не отрубился.

* * *

Не знаю, сколько я так пролежал, но когда очнулся, было еще темно. И немедленно пожалел, что очнулся: в голову как будто вбивали гвозди, а живот и ноги дико чесались. В воздухе стоял удушливый запах алкоголя и мочи. Меня вырвало желчью. С трудом поднявшись на ноги, я побрел на кухню в поисках воды. Первый стакан из меня тут же выскочил, но второй удалось удержать. Третий. Четвертый. Пятый. Уже добрых полгаллона – больше не помещается. Все назад и сначала. Вместе с четвертым стаканом из новой серии я проглотил три таблетки анальгина, едва доплелся до дивана и снова отрубился.

Все еще темно, хотя, похоже, времени прошло много. Головная боль немного отступила, но в паху саднило еще сильнее. Снова обмочился, второй раз за ночь – малоприятный рекорд, который, видимо, еще предстоит побить. Я бросил одежду в мусорное ведро и стоял под обжигающим душем, пока кожа не покраснела и не сморщилась. И зачем только я измываюсь над собой?

Анджела, катер, штормовые волны Ла-Манша, зубная бомба. Предательство. Убийство. Еще одно. Голова закружилась, я начал проваливаться в пропасть. Как унять эту боль?

Шатаясь, я выполз из душа и пошел в гостиную искать остатки водки.

Имею право: утро еще не наступило, ночь продолжается. Моя ночь.

* * *

Какой бы закрытой ни была вечеринка, от незваных гостей никуда не денешься. Как и следовало ожидать, к рассвету является мамаша.

– Это я! Увидела – свет горит, вот и решила, что тебе не помешает лекция о том, куда катится твоя жизнь.

– Блеск! Как раз это мне и нужно, – бормочу я заплетающимся языком. – Прямо в точку! Длинная подробная лекция о том, куда катится моя жизнь. Просто отпад!

– Опять пьешь? Я думала, ты бросил.

– Врешь, никогда я этого не говорил. – Я делаю большой глоток водки. До чего же мерзкий вкус!

– Нет, говорил! Я прекрасно помню, как ты сказал, что не пьешь – и что же я вижу?

– Чушь собачья! Если ты не поняла, могу повторить: никогда я этого не говорил, никогда в жизни.

– Говорил-говорил, уж я-то помню! Сто раз говорил. Ты просто умеешь забывать, когда надо – очень удобно.

Я улыбаюсь: тут даже спорить смешно.

– Ну ладно, мамочка, раз уж пошел такой разговор, я не возражаю. Торжественно заявляю, что этот бокал последний. – Я допиваю водку и сразу же наливаю еще, улыбаясь и показывая мамаше два пальца. – Два последних.

– Ох, Иан, я так беспокоюсь за тебя, так дальше не может продолжаться, ты же сам понимаешь. И я придумала, как спасти тебя.

– Ого! Давай дальше, это интересно!

– Пойди в полицию и все расскажи. Они тебя выслушают, вот увидишь!

– Еще бы не выслушать, черт побери! – хохочу я.

– Нет-нет, ты не понял! Расскажи им все о тех, с кем работаешь, и тебе помогут, не сомневайся!

– Шутишь? Да меня тут же запрут и ключ выбросят на помойку!

– Вечно ты преувеличиваешь. Неужели мы не можем хоть раз нормально поговорить?

– Да за мои подвиги положено пожизненное и еще десять раз пожизненное!

– Вот именно! Поэтому надо им сказать, что все это сделал не ты, а твои дружки – вот кто настоящие злодеи! Скажи, что ты не сознавал, что делаешь, что тебя обманули, и все будет в порядке.

– Ничего не выйдет. Я проведу за решеткой весь остаток жизни.

– Нет, неправда, они во всем разберутся! Поймут? Она что, серьезно? Разумеется, серьезно, разве отчаявшаяся мать может нормально рассуждать? Не важно, сколько душ у меня на счету – виноваты во всем плохие парни, это они меня заставили! Я лишь невинная жертва.

– Послушай, Иан, я не говорю, что тебе совсем ничего не будет, но тут уж ничего не поделаешь. Если хочешь, я пойду с тобой – они меня выслушают.

– С какой это стати?

– Я твоя мать!

– Да наплевать им на тебя, они меня...

– Иан, пожалуйста, не начинай все сначала! Одевайся, договорим по дороге.

– Убирайся к черту! Ты что, не поняла? Я никуда не пойду.

– Ты должен, должен!

– Мне моя жизнь еще дорога.

– Не бойся, я же все объяснила: во всем обвинят других.

– Я виноват так же, как Логан и Брод. Стрелял я, и сядем мы вместе.

– Нет, никогда, я обещаю!

– Мама, я гангстер, и что бы ты ни говорила, это ничего не изменит.

– В жизни не слышала ничего глупее. Какой же ты гангстер?

Вот так всегда. Ничем ее не проймешь, ни логикой, ни убеждением. Мамаша все лучше всех знает, и если вы не соглашаетесь, она будет зудеть, зудеть и зудеть, пока не добьется своего. И даже потом не остановится.

– Гангстер – вот еще выдумал! – фыркает она.

– Я такой же, как Логан, Брод, Эдди и Феликс.

– Понимаю, что тебе этого хочется, и им, наверное, тоже, но поверь мне, ты совсем не такой. Мой сын не мог стать гангстером!

– Я стал.

– Нет! – Да.

– Неправда.

– Хватит дурака валять, оставь меня в покое!

– Не оставлю. Я твоя мать, и мой долг – о тебе позаботиться.

– Хороша забота – отправить меня за решетку!

– О боже, сколько можно? Когда ты наконец прекратишь городить чепуху?

Ну что, пойти и сдаться, чтобы доказать ей?

– В чем дело? – продолжает мамаша. – Они что, шантажируют тебя? Ты поэтому не хочешь идти в полицию?

– Кто? Логан и Брод?

– Да. Они угрожают тебе? Если так, то тем более надо все рассказать!

– Никто мне не угрожает.

– Наверняка так и есть, иначе зачем бы тебе покрывать их?

– Я никого не покрываю.

– Ты всегда был подвержен чужим влияниям. Пора наконец становиться взрослым! Ты ничего им не должен, сам знаешь.

– Знаю.

– Тогда плюнь на них и иди в полицию.

– Не могу, мама. Ты никак не хочешь понять, что мы с ними – одно и то же. Мы вместе.

– Никогда не поверю! Тебя заставляют – вот почему ты все это делаешь, – задумчиво кивает головой мамаша.

– Да нет же, черт возьми, я сам себе хозяин! Сам решаю, что делать, меня никто не может заставить.

– Вот как? – усмехается Анджела. – Неужели никто?

11. Кровный друг

Что нового могу я вам сказать о Крейге Фишере? Ну, пожалуй, что он серьезный, вдумчивый, любит учиться и доставляет радость всем окружающим. Такого о нем точно еще никто не говорил.

Этот самоуверенный юнец, какая-то дальняя родня Джона Брода, вечно болтался в дурной компании, то и дело выезжая на репутации своего крутого дядюшки. Недавно он наконец влип по-крупному, и Д. Б. пришлось как следует тряхнуть мошной, чтобы его выручить. Я не слишком много обо всем этом знаю – только то, что рассказал Логан.

– Крейг говорит, там была драка. Вранье. Он его ждал, чтобы прикончить.

У парня просто не хватило терпения ждать, когда ему вернут деньги, а тут еще, похоже, долг задерживали нарочно, чтобы его унизить. Уже и разговоры пошли. "Не может даже вытрясти свои пять кусков из Лэдлоу без помощи Д. Б.". Кто такое стерпит? Доброе имя для Фишера значило все – у него просто-напросто не было выбора. Так что, когда Лэдлоу допил очередную кружку и отправился в туалет, Крейг уже поджидал его там с револьвером. Две пули: в спину и в голову – вполне профессионально. А вот бежать через переполненный паб с орудием убийства в руке и кровью на одежде после того, как все слышали выстрелы, – уже не слишком.

Таким образом, возникла проблема.

Что Д. Б. делать с родственничком? Можно, конечно, махнуть на все рукой – Крейг ничего не знает об организации и ему можно позволить гнить за решеткой сколько угодно. Но так все-таки не годится: парень еще молодой, опять же родная кровь, да и кто из нас не ошибался? Так что теперь, заставить его всю жизнь расплачиваться? Как же быть? "Может, пристрелить его?" – предложил Логан. Но какой смысл затыкать рот тому, кто и так ничего не скажет?

И вот на следующее утро после прощания с Анджелой я оказался в офисе Логана, даже не подозревая, зачем меня вызвали. Может быть, Д. Б. решил покончить вслед за ней и со мной, чтобы оборвать последнюю ниточку, ведущую к организации? Поэтому, пока Логан излагал дело, я стоял перед ним вооруженный до зубов и сжатый как пружина, готовый в одну секунду положить всех в радиусе десяти метров.

– Ты что, шутишь?

– Боюсь, что нет, солнышко. Учишь его, и весь разговор, а если тебе не нравится – что ж, могу только посочувствовать.

– Я понятия не имею, как готовить киллеров.

– Тебе не надо учить его убивать, он уже умеет. Научи его делать это чисто. Тут он пока слабоват. – Логан поднял на меня глаза. – Ты что встал столбом? У меня уже шея болит глядеть вверх.

– Спасибо, мне и так хорошо.

– С какой стати ты решил, что я забочусь о твоем удобстве? Будь добр, помести свою задницу в кресло! Хватит стоять столбом!

Я оглянулся на Эдди и немного успокоился – вряд ли Логан поручит мою ликвидацию такому пентюху. Он прекрасно знает: я тут за полсекунды всех положу.

Ладно, так и быть, присяду.

– Послушай, – продолжал Логан, – вам ведь не нужно заниматься стратегией, как в военной академии, просто научи его тому, что знаешь.

– Я и сам не уверен, что я знаю, а что нет. Никогда об этом не думал.

– Теперь будет случай подумать. Мать твою, Бриджес, тебя же когда-то учили, верно? Расскажи Крейгу все, что тебе рассказывал Барри, когда ты вышел на волю, и все, чему с тех пор научился сам.

– Всего-то? Дэнни, ты же понимаешь, на это потребуются месяцы!

– Понимаю. Прости, Иан, если нарушаю твою насыщенную светскую жизнь. К счастью, таковой у тебя не имеется. Честно говоря, я считаю, что тебе будет только полезно с кем-нибудь для разнообразия общаться, а то уж больно ты в последнее время стал чувствителен. Стоит только взглянуть на тебя – и хоть в петлю лезь.

– Ничего, я уже в порядке.

– Не обижайся, но ты совсем расклеился, это видно. А поговоришь с человеком, расскажешь что-нибудь – и сразу полегчает.

– С чего ты взял, что мне не с кем поговорить?

– Брось, Иан, я тебя знаю. За те пять лет, что мы сидели вместе, ты мне все уши прожужжал, только о бабах и говорил: с кем ты учился, с кем работал, и твоя мамаша, и все остальные – в общем, извини, не поверю я в то, что твоя жизнь состоит из вечеринок в теплой компании. Одиночка – всегда одиночка, тут уж ничего не поделаешь.

– Я не...

– Иан, я вовсе не хочу сказать, что это плохо. Свою работу ты делаешь превосходно. Почему, как ты думаешь, я сразу тебя взял? Не хватало еще, чтобы ты гудел где-нибудь ночи напролет и трепался направо и налево насчет этих сраных задниц и всего прочего. Но одно дело – сболтнуть постороннему, и совсем другое – поделиться опытом с кем-то из своих. Ты слишком долго варился в своем соку. Будь уверен, общение с Крейгом пойдет тебе только на пользу.

– Ну да, особенно если бы он был женщиной.

– Нет проблем, Иан: если надо, выбирай любую из наших цыпочек. Раньше ты постоянно ими пользовался, а теперь не знаю, что и думать.

– Мне не нужны проститутки.

– Тебе нужна английская королева?

– Да нет, что-нибудь посередине, если можно, – Улыбнулся я.

– Вроде Папы Римского? – съехидничал Эдди, не упуская случая выслужиться перед начальством.

– Дело в том, что... – начал я, но Логан прервал меня:


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14