Семья Уэллесли (№7) - Поцелуй страсти

— Будь по-вашему. Сделаем для такого рода случаев исключение. Все же вы не настолько глупы, чтобы падать с дубов с удручающей регулярностью.

— Чувствительно вам благодарен, — насмешливо произнес Майлз. — Я, со своей стороны, обещаю держаться на почтительном расстоянии от всех деревьев вообще, особенно в тех случаях, когда вы будете находиться поблизости.

— Очень мило с вашей стороны, — проговорила Виктория, не сумев скрыть улыбки. — Кстати, вы не знаете, куда подевались мои шпильки. Что-то я никак их не найду. — Она похлопала ладошкой по траве.

— Не затрудняйте себя поисками. — Майлз протянул руку и коснулся ее пышных черных локонов. — По-моему, вам больше идет, когда волосы свободно лежат у вас на плечах.

— Оставьте, мистер Уэлсли! Леди не пристало ходить простоволосой.

— Бог ты мой! — простонал Майлз. — Опять мы возвращаемся к «мистеру Уэлсли»! Почему, когда мы целуемся, вы называете меня «Майлз», а все остальное время — «мистер Уэлсли»?

Виктория одарила его потрясенным взглядом. Майлз был прав, и то, что он обратил внимание на подобную странность, основательно ее смутило. Поднявшись на ноги и отряхнув от травы и листьев свой костюм для верховой езды, она сказала:

— Мне пора ехать.

— Правда? Так скоро?

Девушка кивнула, и тогда Майлз тоже поднялся на ноги. И поморщился от боли в правом колене.

— Вам плохо?

— Увы. Кажется, я при падении ушиб колено.

— Да вам просто повезло, что вы отделались одним только ушибом!

— А вот если бы я, к примеру, сломал себе ногу, вы бы расстроились? — спросил Майлз, изобразив полнейшее равнодушие.

— Разумеется. Я ведь тоже люблю пернатых, — ответила Виктория, перелезая через загородку и отвязывая свою кобылку. — Пострадай вы серьезно — и живущие окрест птички сильно бы опечалились, да и я вместе с ними.

Она вскочила в седло, повернулась к Майлзу и помахала ему рукой.

— Желаю вам доброго здоровья, мистер Уэлсли!

— Подождите! — воскликнул Майлз, облокотившись об изгородь. — Не согласитесь ли вы отужинать со мной сегодня вечером?

— Сегодня вечером? Увы, вынуждена отклонить ваше предложение, поскольку вы не предупредили меня заранее.

— У вас что — другие планы на сегодняшний вечер?

— Никаких особенных планов у меня нет, просто так не делается — вот и все.

— Но почему?

— Это не принято. Если вы хотите пригласить меня на ужин, то должны прежде послать составленное по всей форме приглашение с указанием места и даты, а потом ожидать моего решения.

— По мне, это все бессмысленная трата времени, — вздохнул Майлз, с досады хлопнув ладонью себя по бедру. — Скажите, Виктория, в этой чертовой стране люди хоть когда-нибудь поступают необдуманно?

— Необдуманно?

— Ну да, под воздействием чувств или момента?

Виктория со всей серьезностью обдумала вопрос Майлза и покачала головой.

— Боюсь, что нет.

— А у вас нет желания стать в этом смысле первопроходцем? — Майлз перелез через забор и, прихрамывая, подошел к девушке. — Сделаем так: к семи часам я за вами заеду, и мы отправимся в деревенскую гостиницу.

— В гостиницу?

— Ну да, в гостиницу. У них там есть уютный ресторанчик.

Виктория озадаченно на него посмотрела, но потом у нее на губах появилась понимающая улыбка.

— Вы, наверное, считаете меня тупицей?

— Тупицей? В каком смысле? — изумился Майлз.

— Ну, думаете, наверное, что у меня нет чувства юмора? Ошибаетесь, я не настолько непробиваема, чтобы не понимать шуток.

— С какой это стати вы решили, что я над вами подшучиваю?

Виктория мелодично рассмеялась.

— Мистер Уэлсли! Ни одна леди в Англии не согласится ужинать с мужчиной в гостинице без компаньонки или приживалки. В противном случае репутация женщины будет уничтожена на веки вечные.

Майлз тяжело вздохнул.

— Наверное, вы правы. В таком случае хочу вам объявить, что в восемь часов вечера я буду ужинать в «Доув и Хок». Что, если вы тоже окажетесь там — как будто невзначай? Тогда мы сможем поужинать вместе.

Виктория покачала головой.

— Я не могу этого сделать.

— Не можете или не хотите?

Девушка заколебалась, но потом сказала честно:

— Не могу. А теперь извините меня, мистер Уэлсли, — мне и вправду уже пора.

Виктория тронула кобылу и поехала шагом в сторону Пемброка. И сразу же у нее за спиной послышался голос Майлза:

— Леди Виктория?

Повернувшись в седле, девушка спросила:

— Что вам угодно, мистер Уэлсли?

— Я надеюсь, вы никогда не отыщете свои шпильки.

15

Ребекка единым духом взлетела на второй этаж и промчалась рысью до самых дверей комнаты Виктории. Постучав, она крикнула:

— Леди Виктория! Принесли письмо от лорда Уэлсли!

Дверь распахнулась с такой быстротой, что едва не хлопнула Ребекку по лбу.

— Ох, миледи! Вы меня испугали.

— Прости, — сказала со смехом Виктория, протягивая руку. — Давай сюда письмо. Кстати, называй молодого человека мистер Уэлсли, а не лорд Уэлсли.

— Разумеется, мадам. Как скажете, мадам. — Ребекка вручила Виктории большой конверт из плотной бумаги бежевого цвета. — По-моему, это приглашение, — Добавила она взволнованно.

Виктория грозно посмотрела на служанку, взглядом призывая ее к сдержанности, и, вернувшись в комнату, плотно прикрыла за собой дверь. Только после этого она позволила себя бросить взгляд на конверт, где крупным размашистым почерком было проставлено ее имя.

Не успела она распечатать письмо, как дверь распахнулась и в комнату влетела Каролина.

— Тори! Ребекка сказала, что мистер Уэлсли прислал тебе приглашение!

— Похоже, у Ребекки рот всегда готов на полкорпуса обставить голову, — сухо заметила Виктория.

— Правда? — Каролина сморщила белоснежный лобик. — Это в каком же смысле?

— В переносном, — вздохнула Виктория. Она вытащила из конверта листочек бумаги, присела на край кровати и с улыбкой прочла то, что там было написано.

— Ну, что он от тебя хочет? — торопливо осведомилась Каролина.

— Приглашает пойти с ним вместе на свадьбу Кэтрин Кроуфорд.

— Ах! — воскликнула Каролина. — Как это романтично!

— Что именно? — спросила Джорджия, заглядывая в комнату.

— Майлз Уэлсли пригласил Викторию на свадьбу Кэтти Кроуфорд!

— Не может быть! — выдохнула Джорджия. — Послушай, Тори, а ведь он всерьез за тебя взялся. Ни один мужчина не станет приглашать женщину на свадьбу своих знакомых, если сам при этом не подумывает о женитьбе.

— Это уж слишком, девочки, — строгим голосом произнесла Виктория. — Ларчик открывается куда проще. Бабушка Майлза в силу обстоятельств не может пойти на свадьбу — вот она и посылает вместо себя Майлза, а тому, естественно, одному идти не хочется. Вот и все.

— Все, да не все! — округлила глаза Каролина. — Он мог взять с собой Александра Шоу или еще кого-нибудь из приятелей.

— Это так, — подтвердила Джорджия слова сестры. — Не понимаю, отчего ты не соглашаешься признавать, что Майлз тобой заинтересовался? Если бы он стал ухаживать за мной, я бы трезвонила об этом на каждом перекрестке.

— Этого человека я не интересую, — стояла на своем Виктория, — просто ему здесь нечего делать, и он заскучал. Как только приедут его родители и братья, он и думать про меня забудет. Хотя мне, разумеется, это все равно.

— По-моему, это больше твои домыслы, — скептически скривила рот Джорджия. — Ну а если даже и так? Свадьба Кэтрин Кроуфорд — гвоздь нынешнего сезона. Не говоря уже о том, что все это ужасно романтично!

— Лучше бы он тебя пригласил, Джорджи, — сказала Виктория. — Тебе балы и званые вечера куда больше по сердцу, чем мне. Обидно, что такая отличная возможность поплясать и повеселиться предоставляется мне, а не тебе.

— Но ведь ты пойдешь, не правда ли? — стала допытываться Каролина. — Не отвергнешь же ты, в самом деле, его предложения?

Виктория подумала о том, как расстроится Фиона, если узнает, что она отказала Майлзу, и вздохнула.

— Нет, его предложения я отвергать не стану.

— Разумеется, как же иначе? — заявила Джорджия таким тоном, что сразу стало ясно: согласие Виктории здесь никто под сомнение не ставил. — Знаешь, что, Кэрри? — обратилась она к сестре. — Пойдем-ка подберем в гардеробе для Виктории что-нибудь эдакое — чтобы мистер Уэлсли от восторга рот разинул. Если мы сейчас как следует постараемся, может быть, вслед за свадьбой Кэтти Кроуфорд состоится свадьба Тори?

Как только сестры удалились, Виктория со стоном бросилась на кровать и зарылась лицом в подушку.

Майлз Уэлсли выглядел настолько сногсшибательно, что у Ребекки, которая открыла ему дверь, глаза на лоб полезли.

— Вы сегодня прямо принц Уэльский! — воскликнула она, окидывая взглядом его стройную фигуру, затянутую в сидевший без единой морщинки фрак. — Пойду доложу миледи, что вы уже здесь и ее дожидаетесь.

Она удалилась с такой поспешностью, что забыла взять у Майлза шляпу. Тот швырнул головной убор на стол, пододвинул себе стул и с отсутствующим видом оглядел холл, краем глаза зафиксировав свое отражение в зеркале.

Господи, подумал он, если бы Эрик и Джефф меня сейчас видели, разговорам и насмешкам не было бы конца.

Вспомнив о братьях, он улыбнулся — представил себе, как изменится жизнь в старом доме с их приездом.

— Бедная бабушка даже не представляет себе, какой сюрприз ожидает ее на следующей неделе, — пробормотал он.

Внимание Майлза привлек шум на площадке второго этажа, и он вскинул глаза. То, что он увидел, заставило его мгновенно забыть не только о младших братьях, но и обо всем на свете.

Виктория, не знавшая, что ее появление вызвало такой фурор, спускалась по лестнице. На ней было платье из ярко-зеленого атласа, обнажавшее плечи, шею и грудь, впрочем, скромно прикрытые газовым шарфиком в тон платью. Приподнимая широкие юбки, чтобы сделать шаг, она, сама того не желая, открыла взору Майлза свои тонкие лодыжки и маленькие ступни в атласных туфельках.

Заметив дожидавшегося внизу Майлза, она едва слышно ахнула — видимо, внешность спутника и на нее произвела немалое впечатление.

— Вы прекрасно выглядите, — негромко произнес Майлз, поднимаясь с места и протягивая девушке руку.

Виктория почти готова была вернуть ему комплимент, но сдержалась и спокойно сказала:

— Благодарю вас, сэр.

Майлз предложил Виктории руку, и они вместе спустились во двор.

— Вы приехали в карете вашей бабушки? — с удивлением спросила Виктория, увидев на подъездной дорожке величественный экипаж с гербами на лакированных дверцах.

— Да, — ответил Майлз. — Я, правда, хотел взять кабриолет, но бабушка настояла, чтобы я ехал в этом чудище.

Виктория едва заметно улыбнулась, поскольку была рада видеть Майлза, что бы там она ни говорила в приватной беседе сестрам. Утверждая, что свадьба Кэтрин Кроуфорд, хотя и блестящая, мало ее занимает, она не лукавила. Куда больше интересовал девушку спутник, с которым ей предстояло провести вечер.

— И все же я уверена тем не менее, что это весьма комфортабельный экипаж, — заметила девушка, забираясь с помощью Майлза в карету.

— Нисколько в этом не сомневаюсь, — сказал он со смехом, усаживаясь на шелковые подушки с нею рядом. — Стоит, однако, представить себе, что ехать предстоит всего две мили, невольно начинаешь думать о чрезмерности и даже обременительности подобного комфорта.

Две мили они одолели в рекордно короткий срок, и прежде, чем Виктория успела об этом пожалеть, карета остановилась около церкви, в которой должно было проходить венчание.

— Это они вас обсуждают, — заметила Виктория, кивком головы указав на шушукавшихся матрон.

— Только потому, что я нахожусь рядом с вами, — сказал Майлз, помогая девушке сесть на стул в заднем приделе храма.

Виктория знала, что это не так, но все равно порадовалась его словам. Оглянувшись, она доверительно склонилась к Майлзу и прошептала:

— Люблю летние свадьбы, когда вокруг все цветет. Они куда ярче и наряднее зимних. Зимой жениху и невесте приходится вместо цветов довольствоваться еловыми ветками.

— В таком случае, когда настанет ваш черед выходить замуж, вы потребуете от жениха, чтобы свадьба состоялась летом?

— Едва ли. Я не собираюсь выходить замуж — ни зимой, ни летом.

Откровенность Виктории удивила и позабавила Майлза.

— Это почему же?

— Вас наверняка поставили в известность, мистер Уэлсли, что здесь меня считают старой девой.

Майлз нахмурился.

— Если не ошибаюсь, Кэтрин Кроуфорд столько же лет, сколько и вам.

— Тем не менее между нами большая разница. Кэтти всегда мечтала о замужестве, а потому она продолжала выезжать в свет до тех пор, пока ей не сделали предложения. Я же не хочу выходить замуж, потому что считаю: замужество для женщины сродни рабской доле.

Удивлению Майлза не было предела.

— Вы и в самом деле так думаете?

— Да. Брак — это рабство, в особенности для женщины.

— Это самое забавное заявление, какое мне только доводилось слышать!

Виктория посмотрела Майлзу в глаза.

— Вот как? Вы считаете мои слова забавными? А ведь то, что я говорю, — правда. Замужняя женщина призвана ублажать мужчину, вести его дом, развлекать его гостей, воспитывать его детей…

— Уступать его грубым плотским желаниям, — с готовностью продолжил Майлз список претензий Виктории к мужскому полу.

Девушка вспыхнула и отвернулась.

— Такие вещи обсуждать неприлично.

Майлз хотел сказать: напротив, они впервые в разговоре затронули действительно важную тему, но его размышления были прерваны громкими звуками органа, которые заполнили весь храм. Разговаривать стало невозможно, и все присутствующие разом повернулись к кафедре священника.

Венчание продолжалось недолго. Когда жених и невеста рука об руку выходили из храма, Майлз с улыбкой заметил:

— Вы только посмотрите, как счастлива Кэтрин! Вряд ли в эту минуту она думает о том, что ее продали в рабство.

— Интересно, какие чувства она будет испытывать завтра? — бросила с раздражением Виктория. Потом, осознав, что ее слова прозвучали весьма двусмысленно, она хотела было отвести глаза, но не успела — наткнулась на широкую белозубую улыбку Майлза.

Свадьба Кэтрин Кроуфорд и Джеймса Беннингтона считалась самым блестящим событием в светской жизни графства. Прием, который был устроен в честь новобрачных в фамильном поместье Беннингтонов, отличался исключительной пышностью. Бальный зал был убран гирляндами весенних цветов, а для жениха и невесты сплели огромный венок, украшавший арку, стоя под которой новобрачные принимали гостей.

Свадебный пирог напоминал башню и был украшен алыми розами, марципаном и сахарными фигурками жениха и невесты на самом верху.

— Красиво, правда? — спросила Виктория, когда они вошли в бальный зал.

Майлз кивнул, после чего указал на ломившиеся от снеди столы и заметил:

— В жизни не видел такого изобилия. Похоже, нас здесь неплохо покормят.

— Разве в Америке не устраивают свадебный ужин?

— Конечно, устраивают, только он продолжается всего один вечер.

Виктория одарила его смущенным взглядом.

— Но у нас свадебный ужин тоже длится один вечер.

— Не может быть! Здесь такое количество разных вкусностей, что можно кормить гостей два-три дня.

Виктория рассмеялась и указала Майлзу на оркестр из двадцати музыкантов, которые в этот момент настраивали свои инструменты.

— Похоже, нам здесь предложат также и потанцевать, — сказала она.

— Вот и хорошо, — кивнул Майлз. — Я знаю, вы любите танцевать.

Виктория улыбнулась своему кавалеру и позволила ему проводить себя к столу.

Великолепный пир шел своим чередом без всяких происшествий, хотя Майлз пару раз замечал мрачное лицо Хэррисона Гилфлорда, восседавшего в дальнем конце стола.

— По-моему, вашему ухажеру не слишком по нраву, что мы пришли на свадьбу вместе.

Шампанское настроило Викторию на легкомысленный лад, и она неожиданно для Майлза хихикнула:

— Я уже говорила вам, что я старая дева, а потому у меня нет и не может быть «ухажеров» — так, кажется, вы изволили окрестить Гилфорда?

— Не называйте себя старой девой, — попросил Майлз. — К такой красавице, как вы, эти слова не имеют никакого отношения.

Виктория посмотрела на него круглыми от удивления глазами.

— По-моему, мистер Уэлсли, вы только что сказали мне комплимент, причем от чистого сердца.

Майлз минуту рассматривал ее в упор, потом взял у нее бокал с шампанским и поставил на стол.

— Мне кажется, миледи, что шампанского с вас уже довольно. Давайте-ка лучше потанцуем.

Они завершали третий тур вальса, когда кто-то ткнул Майлза пальцем в спину. Молодой человек удивленно оглянулся и увидел перед собой Хэррисона Гилфорда.

— Я очень долго ждал возможности пригласить леди Викторию на танец, — заявил он, — но поскольку вы по неизвестной мне причине решили танцевать с ней вечно, я счел своим долгом вмешаться и разбить вашу пару.

Майлз холодно посмотрел на Хэррисона и обратился к Виктории:

— Не желаете ли потанцевать с мистером Гилфордом?

— С лордом Гилфордом, с вашего разрешения, — прошипел Хэррисон.

Покровительственная улыбка на губах Майлза ясно давала понять, как мало уважения он испытывал к этому титулу.

— Да, да, лорд. Как я мог только об этом забыть! — с ухмылкой произнес он. — Итак, миледи?

Виктория украдкой огляделась, убедилась, что на них поглядывают, и торопливо кивнула.

— Да. Я буду рада сделать тур вальса с лордом Гилфордом.

Услышав такое, Майлз поджал губы, отступил и вложил руку Виктории в ладонь Гилфорда.

— Буду ждать, когда вы закончите танец, — пробормотал он и отошел к столу, чтобы занять наблюдательную позицию рядом с огромной хрустальной чашей с пуншем. Здесь его и обнаружил Ливингстон Хейворт, который был свидетелем маленькой драмы, разыгравшейся на навощенном паркете бального зала.

— Болван совершенный, не так ли? — подходя к Майлзу, заметил он самым небрежным тоном.

— Это точно, — кивнул Майлз, даже не уточнив, о ком идет речь. — Напыщенный осел!

Ливингстон с минуту наблюдал, как кружились в вальсе Виктория и Гилфорд, после чего сказал:

— Знаешь, старина Хэрри пристает к Виктории с ухаживаниями вот уже несколько лет, но она с завидным постоянством его отшивает. Теперь же, после смерти сэра Джона, этот джентльмен, судя по всему, решил удвоить свои усилия, и, похоже, сопротивление леди стало ослабевать.

Майлз кивнул, вспомнив, что застал Хэррисона у Виктории в тот самый день, когда заехал в Пемброк-хаус, чтобы пригласить ее на верховую прогулку.

— Как думаешь, она питает к нему какие-нибудь чувства? — осведомился он ровным голосом, стараясь не выказать клокотавшего внутри негодования.

Ливингстон пожал плечами.

— Если даже она и поощряет его ухаживания, то по одной только причине — по слухам, состояние Пемброков сильно расстроено.

— Но при чем здесь Гилфорд? Он что — миллионер?

— Нет, конечно, но его семья живет в достатке. Впрочем, Хэррисон увлечен девушкой куда больше, чем она им. Виктория всегда его притягивала. Когда умер сэр Джон, он, должно быть, окончательно уверился, что она нуждается в защитнике и покровителе, и, соответственно, решил поднажать.

Ливингстон склонился к Майлзу поближе и прошептал:

— Так что, старина Уэлсли, если ты хочешь заполучить эту женщину, тебе пора вмешаться.

— Хочу заполучить? — фыркнул Майлз. — Откуда такие мысли, Хейворт? Мы с ней друзья — и ничего больше.

Ливингстон расплылся в улыбке.

— А не лукавишь ли ты часом? Что-то вас в последнее время слишком часто стали видеть вместе. Я, признаться, думаю, что здесь скрывается нечто большее, чем просто дружба.

— Так нет же! Говорю тебе, мы дружим — и все тут, — твердо сказал Майлз. — Кроме того, ты сделал еще одну ошибку, утверждая, что после смерти отца леди Виктория стала нуждаться в защитнике. По-моему, она больше нуждается в защите от защитника.

— А я о чем тебе толкую? — воскликнул Ливингстон. — Гилфорд наседает, потому что вбил себе в голову, будто со смертью сэра Джона настал его звездный час. — Молодой человек ухмыльнулся, глотнул пуншу и добавил: — Вот наглядный тому пример — музыка замолчала, а он даже пальцем не шевельнет, чтобы отвести леди Викторию к тебе, как то следовало бы джентльмену.

Майлз оглянулся и обнаружил, что Ливингстон прав.

Хэррисон дождался, когда музыка заиграла вновь, и снова закружился в вальсе с Викторией.

— По-моему, ты прав — Гилфорд и впрямь наседает, — сердито проговорил Майлз. — Я тебе вот что скажу, Ливингстон, — он повернулся к приятелю. — Что-то мне надоело быть джентльменом. Уж если Гил-форд ведет себя по-свински, то мне, как говорится, и сам бог велел.

Отставив пустой стакан, он направился через зал к вальсирующей парочке, выждал момент, когда Гилфорд повернулся к нему спиной, и положил ему на плечо тяжелую руку.

— Мне кажется, Гилфорд, вы уже натанцевались вволю, — молвил он ровным голосом, в котором, однако, звенела сталь.

Гилфорд злобно сверкнул на него глазами.

— Проваливайте, Уэлсли! Этот танец — мой.

— Нет, Гилфорд. Ваш танец — последний. Остальные — мои!

Виктория в волнении смотрела то на Майлза, то на Гилфорда.

— Господа, господа, прошу вас, — негромко взмолилась она, — не устраивайте, ради бога, сцен! Мистер Уэлсли, я закончу этот танец, а потом сразу же присоединюсь к вам, договорились?

Майлз с минуту созерцал расстроенное лицо девушки, потом отвесил ей короткий поклон, отошел в сторону и через стеклянную дверь проскользнул на балкон. Прошло несколько минут, звуки музыки стали затихать и наконец замерли. Тем не менее Майлз, до глубины души оскорбленный пренебрежением спутницы, в зал возвращаться не спешил.

Вскоре он услышал шорох атласных юбок, и знакомый нежный голосок едва слышно прошелестел:

— Вот вы где? А я все никак не могла вас отыскать.

— Мне захотелось подышать воздухом, — соврал Майлз.

Виктория подошла к нему и стала рядом.

— Если вы не возражаете, я бы с удовольствием вернусь домой.

Майлз стукнул кулаком по каменной ограде балкона и смерил девушку холодным взглядом.

— Отлично! В таком случае я пойду и скажу кучеру, чтобы подавал.

Не прошло и десяти минут, как они снова оказались в обитом стеганым шелком экипаже виконтессы Эщмонт.

Майлз и Виктория старательно избегали смотреть друг на друга и хранили молчание, отчего дорога длиной в две мили показалась им бесконечной.

Наконец, когда карета свернула на подъездную дорожку дома Пемброков, девушка решила нарушить затянувшееся молчание:

— Не понимаю, с чего это вы вдруг разозлились? Я просто хотела предотвратить неприятную сцену, и кроме того — речь шла всего лишь об одном танце.

— Так или иначе, но сцена все-таки состоялась, — с горечью сказал Майлз. — И мне была отведена в ней далеко не самая почтенная роль!

— Ничего бы не случилось, если бы вы просто улыбнулись и отправились, к примеру, пить шампанское. Но вы изволили топать ногой, как испорченное дитя, которому не досталось сладкого!

Взгляд Майлза полыхнул от гнева.

— Миледи, вы лжете! Отослав меня и продолжая танцевать с Гилфордом, вы показали, что оказываете ему предпочтение.

— Но это же смешно! Никакого предпочтения Гилфорду я не оказывала.

— Нет, оказывали. Там, откуда я приехал, девушка танцует с тем парнем, с которым пришла на танцы.

— Позвольте вам заметить, сэр, что здесь не Америка, — сказала Виктория, с мрачным видом откинувшись на расшитые шелковые подушки.

— Стало быть, здесь все по-другому? Вы что же — хотите меня уверить, что англичанин радуется, когда дама его при всех отвергает?

— Но я вовсе вас не отвергала! — с возмущением воскликнула Виктория. — Я просто пыталась предотвратить…

— Забудьте об этом! — Карета остановилась, и в наступившей вдруг тишине голос Майлза прозвучал подобно удару грома: — Этого больше не повторится!

— Полностью с вами согласна! — вскричала Виктория и, распахнув дверцу, выскочила из кареты. — Доброй ночи, мистер Уэлсли!

— Черт бы ее побрал! — прорычал Майлз, вылезая в свою очередь из экипажа и устремляясь в погоню за девушкой. В два шага он догнал ее и, ухватив за руку, повел к дому.

— Только не вырывайтесь, — прошипел он, распахивая перед ней массивные двери. — Или вы хотите, чтобы мой кучер Клемент раззвонил на всю округу, что мы поссорились?

Виктория невольно замедлила шаг.

— Уверяю вас, все уже об этом знают. Вы с таким видом ринулись на балкон, что ни у кого не осталось ни малейшего сомнения.

Майлз медленно коснулся ладонью ее щеки.

— Извините меня. Я вспылил и вел себя, как последний идиот.

Виктория, подняв на него глаза, негромко произнесла:

— Я не оказывала предпочтения Гилфорду, как вы, возможно, подумали. Просто мы с ним дружим с детства, а это, знаете ли, налагает известные обязательства…

Майлз наклонился к Виктории так близко, что губами едва не коснулся ее приоткрытых губ.

— А как быть с нами? — прошептал он. — Кто мы — тоже просто друзья?

— Я не знаю, — шепотом ответила ему Виктория.

Миг спустя их губы слились в долгом, хмельном поцелуе.

Сидевший высоко на облучке Клемент видел все, что происходило у дверей, и слышал каждое слово. Ему просто не терпелось вернуться домой и дать подробный отчет виконтессе Эшмонт.

В том, что новости придутся его престарелой хозяйке по сердцу, кучер нисколько не сомневался.

16

— Леди Виктория! Приехал лорд Гилфорд. Говорит, что ему срочно нужно вас повидать, поскольку у него важное дело.

Виктория подняла глаза от книги и с недовольным видом поинтересовалась:

— Ребекка, неужели ты сказала ему, что я дома?

Рыженькая горничная быстро моргнула и затараторила:

— А что — не надо было, да, миледи? Я не знала… Но все равно я сказала ему, что вы неважно себя чувствуете и не принимаете.

Виктория отложила книгу и встала.

— Как-то это не в духе Гилфорда — приходить без предупреждения. По-видимому, дело у него и впрямь важное. Скажи ему, чтобы шел сюда, в библиотеку.

— Слушаю, мисс, — Ребекка сделала реверанс и скрылась в дверях.

Через несколько минут она появилась снова — уже в сопровождении Гилфорда. Когда они вошли в библиотеку, Ребекка обратилась к хозяйке:

— Прикажете закрыть двери, миледи?

— Закрой, — ответил за Викторию Гилфорд.

Служанка вопросительно посмотрела на хозяйку, требуя подтверждения.

— Делай, как тебе говорят, — кивнула Виктория.

— Очень хорошо, миледи. — Ребекка покачала головой, вышла из библиотеки и с силой захлопнула за собой двери, выражая тем самым свое неодобрение.

— Я бы немедленно уволил девчонку, — заявил Хэррисон. — Терпеть не могу своевольных служанок.

— Ребекка — девушка хорошая, — вступилась за свою единственную прислугу Виктория. — К тому же она родилась в поместье и, как мне кажется, считает себя в этом доме скорее членом семьи, нежели служанкой.

— Вряд ли это может послужить ей оправданием, — сказал Хэррисон. — Видно, вы уделяли недостаточно внимания ее воспитанию и манерам.

Виктория вздохнула. Вступать в дискуссию о недостатках и достоинствах прислуги ей не хотелось. Вчерашнее приключение с Майлзом настолько ее взволновало, что ночью она почти не сомкнула глаз, а потому чувствовала себя не в своей тарелке.

Желая положить конец поучениям Гилфорда, она изобразила дежурную светскую улыбку, налила гостю чашку чая и присела на диван.

— Давайте перейдем прямо к делу, Гилфорд. Насколько я понимаю, у вас имелась веская причина, чтобы приехать в Пемброк-хаус без предварительного уведомления?

— Да, Виктория, — сказал Гилфорд, отставляя чашку в сторону и заключая ее ладони в свои. — Такая причина у меня есть. Я приехал в Пемброк, чтобы просить вашей руки.

Виктория была несказанно изумлена. Разумеется, она не знала, что именно хотел сообщить ей Гилфорд, но вот предложения руки и сердца не ожидала вовсе.

Девушка уже открыла было рот, чтобы высказать все это Гилфорду, но тот повелительно приложил палец к ее губам.

— Помолчите пока, миледи. Дайте мне закончить.

Виктория отстранилась, чтобы избежать этого ненужного прикосновения, но все же кивнула, дав понять, что он может продолжать.

Гилфорд снисходительно улыбнулся.

— Помнится, я не раз упоминал, что союз между нашими семьями принесет большие преимущества для обеих фамилий. Я полагал, что в душе вы со мной соглашались, хотя и говорили при этом, что время еще не наступило. Что ж, теперь, когда умер ваш отец, мне кажется, для подобного союза настало самое подходящее время.

Виктория снова хотела вставить словцо, но Гилфорд поднял руку, во второй раз призывая ее к молчанию.

— Виктория, прошу вас, дайте мне договорить! Я волнуюсь и боюсь сбиться. — Кашлянув, гость продолжил свою речь:

— Как я уже говорил, момент для единения настал. Более того, следует поторопиться, ибо вокруг вас, Виктория, уже шныряют хищники, готовые покуситься на вашу честь. Так не будем же ждать, когда события примут дурной оборот и самый их ход заставит меня взять свое предложение назад! Двинемся поскорее вперед и осуществим наконец наши планы!

— Стойте! — воскликнула Виктория, вскочив с места. — Очень вас прошу, Хэррисон, — ни слова больше!

— Виктория, — спокойно сказал Гилфорд, — я еще не закончил. Сядьте, пожалуйста, и дослушайте.

— И не подумаю — слишком долго я вас слушала, — холодно произнесла Виктория. — Благодарю вас за честь, которую вы мне оказали, предложив мне руку и сердце, но замуж за вас не выйду.

Лицо Хэррисона исказило изумление, смешанное со злобой. Впрочем, когда он заговорил снова, голос его по-прежнему звучал спокойно и ровно:

— Не можете — или не хотите?

— И не могу, и не хочу! — выкрикнула девушка, а потом уже спокойнее добавила: — Я не люблю вас и не хочу выходить замуж за нелюбимого. Кроме того, поступи я согласно вашему желанию, прямой ущерб был бы нанесен и вашей чести, поскольку джентльмену не пристало брать в жены женщину, которая заранее объявила ему, что не испытывает к нему чувств, приличествующих будущей супруге.