«Код принят. Возобновление передачи информации. Синхроорбита: небесный лифт „Вавилон-Библ“, высота — 39,690 км, постоянное население (2536г.) — 112 тыс».

По причине того, что период обращения вокруг оси составлял 32 часа, на Эриду был построен один из самых высоких небесных лифтов в Шикидзу, почти 40 километров. Хотя на орбите и проживало более ста тысяч человек, сама станция была невелика: горстка разбросанных и неприглядных герметизированных домов и модулей, а также один-единственный док, Шиппурпорт. У орбитальных порталов уже находилось несколько кораблей, в том числе имперский эсминец «Токитукадзе». Интересно, подумал Дэв, а его-то что сюда занесло? Может, прибытие эсминца связано каким-то образом с его миссией?

В соответствии с местной традицией давать объектам названия, связанные с Востоком, космопорту дали имя Шиппурпорт; небесный лифт, как нетрудно догадаться, стал вавилонской башней, а городок у его основания — Библом, хотя он мало чем отличался от пограничного торгового поселения, расположенного на плато между морем и джунглями. Что касается орбитального городка, то его без лишней скромности окрестили Вавилоном. Даже при наличии мягкого климата на полюсах, Эриду мало что могла предложить колонистам, но Дэв знал, что всегда найдутся люди, готовые вынести любые самые невозможные условия ради шанса внезапно разбогатеть, а иногда, чтобы начать жизнь заново.

Официальная резиденция губернатора находилась в Вавилоне, неподалеку от космопорта, внутри вращающейся карусели, дублирующей местное поверхностное тяготение, составляющее 0,8 земного. Через пять часов после прибытия в Шиппурпорт Дэв в парадной черной форме с медалью уже прижимал руку к ридеру в холле офиса, а затем, встреченный кланяющимися чиновниками, был препровожден к самому губернатору.

Губернатор Эриду не был этническим японцем, хотя, подобно многим сановникам такого ранга, являлся уроженцем Империи. Прем Танарат родился в Бангкоке, одном из анклавов Японии на Земле, и, как говорили, своим постом был обязан давней личной дружбе с самим Императором.

— Итак, лейтенант Камерон. Вы эксперт по ксенофобам, — на прекрасном англике обратился к Дэву Прем, когда тот остановился перед письменным столом тонкой работы, за которым восседал сам губернатор — невысокий человек с кожей цвета ореха и старомодными, в тяжелой оправе очками, сидевшими на самом кончике носа. Выглядел он старше 50, и Дэв подумал, как и когда тот успел подружиться с Императором, правившим уже 85 лет. Возможно, Прем тоже придерживался анти-возрастной диеты, что отчасти объясняло бы, почему у него такие усталые глаза. Зато голос звонкий, почти музыкальный.

Дэв церемонно поклонился и поприветствовал губернатора.

— Хай, шидзи-сама.

— Пожалуйста, без церемоний и не надо мучить себя нихонго, — отмахнулся Прем. Он сделал знак, и адъютант тут же пододвинул посетителю удобное мягкое кресло на безфрикционной основе. — Садитесь, садитесь. Как прошло ваше путешествие с Земли?

— Отлично, Ваше Превосходительство, только немного утомительно. — Под давлением его веса кресло опустилось, а спинка заняла более удобное положение. Большинство вещей и произведений искусства в кабинете, как понял Дэв, были завезены с Земли или других Центральных Миров.

— Могу себе представить. На курьерском не предусмотрено комфортабельных мест. Чаю?

— Да, спасибо, сэр.

Прем снова сделал знак, и на пороге появилась молодая женщина с подносом, на котором стояли чашки и чайник с зеленым чаем. Наверное, подумал Дэв, доставка этих аксессуаров имперской культуры через 25 световых лет обошлась недешево.

— Буду весьма признателен, лейтенант, — сказал Прем, когда его гость пригубил напиток, — если вы подробнее расскажете мне об «Операции Юнаги».

— Конечно, сэр.

Дэв принялся излагать детали плана, размышляя при этом, не сидит ли перед ним один из тех, кто, подобно адмиралу Мунимори, выступал против попыток установить контакт с ксенофобами. Среди членов Имперского Штаба мало кто отрицательно относился к идее применения так называемых глубинных ядерных зарядов там, где появлялась угроза вторжения ксенов. Геноцид, или точнее, ксеноцид. Легче убить противника, чем вступить с ним в переговоры.

— Самое трудное, — сказал в заключении Дэв, — это приблизиться к ним. На Генну Риш, т.е. Алия B-V, родине ДалРиссов, ксены уже перешли от восприимчивой стадии к созерцательной, образовав единый мировой разум. Буквально свалившись в пещеру, я смог прикоснуться к этому организму своим комелем. Пока мы просто-напросто не знаем, возможно ли такое с ксенами первой стадии. Они ведь не связаны друг с другом, как на второй, и не столь разумны. Но на поверхности координируют свои действия. Несколько раз случалось так, что небольшие подразделения приближались к ксенофобам довольно близко, не вызывая при этом враждебных действий с их стороны. План «Юнаги» и базируется на такой возможности.

— Мне это представляется весьма опасным, — покачал головой Прем. — И потом, надо сказать, есть некоторые осложнения. Дело в том, что комели с Земли еще не доставлены.

Дэв удивленно посмотрел на губернатора.

— Но мне сказали…

Прем пожал плечами.

— Уверен, это лишь временная задержка. Я полагал, что их пришлют на «Хайаи».

— Похоже, — задумчиво промолвил Дэв, — что кто-то намерен помешать нам.

Да это же прямой саботаж. Неужели все делается намеренно? Может быть, Мунимори? Или кто-то при дворе Императора из прояпонской фракции?

— Просветите меня насчет комеля, — попросил Прем. — Как я понимаю, он позволяет понять мысли ксенофобов. На чем основано его действие? Телепатия?

— С ксенофобами все не так просто. Они и мыслят-то совершенно иначе. При контакте вы получаете… как бы сказать… впечатления. Воспоминания. Ощущения. Мысленные образы, хотя и ужасно искаженные.

Он описал создания ДалРиссов, ответил на несколько вопросов, признав, что на все ответить не в состоянии. Многое в отношении комелей — как они действуют, как программируются — все еще оставалось тайной, хотя биологи на Земле уже стали понимать, как ДалРиссы копируют некоторые аспекты человеческой технологии.

Комель — это живое существо, созданное ДалРиссовскими биоинженерами, с помощью которого неким образом заполняется брешь, разделяющая взаимно чуждые нейросистемы, что позволяет осуществлять обмен сенсорными впечатлениями. Передаваемая таким путем информация обычно неаккуратна, неполна и искажена, но нужно помнить, что до встречи Дэва с ксенофобом второй стадии никто даже не был уверен, что те вообще что-то чувствуют.

— Понятно, — кивнул Прем, когда Камерон закончил рассказ о биотехнике ДалРиссов. — Насколько я представляю, ксенофобы образуют общий разум. Каждый поддерживает постоянную связь со всеми другими.

Дэв ответил не сразу.

— Видите ли, на Алия B-V, где мне удалось связаться с ними, все ксены, населяющие планету — а их триллионы! — контактируют друг с другом физически. Представьте триллион клеток вашего тела. Все они думают и действуют как единый организм.

— Но этого не происходит на… как это… восприимчивой стадии, о которой вы упомянули. Когда они опасны. Может ли человек, у которого нет ничего, кроме комеля, приблизиться к боевой машине ксенофобов и не быть при этом убитым?

— О, Ваше Превосходительство, мы же не собираемся просто подойти с протянутой для пожатия рукой. План «Юнаги» предусматривает, что контакт будет произведен с изолированной группой клеток, скажем, с выведенной из строя боевой машиной. Другой вариант — при выходе их из кратера, когда ксенофобы создают кристаллические структуры. Мы часто наблюдаем этот процесс. И, конечно, когда наш человек попытается подойти, его будет прикрывать, взвод уорстрайдеров, вооруженных флеймерами.

— И если вам удастся поговорить с ними, то вы передадите послание для остальных, верно?

— Совершенно верно. По крайней мере мы сможем определить, есть ли смысл искать контакт с их подземной сетью, — Дэв пожал плечами. — Пожалуй, это единственный возможный вариант.

На столе губернатора прозвенел звонок.

— Извините, лейтенант. У нас гости. — Он кивнул, и адъютант распахнул большую деревянную дверь, ведущую в приемную. В комнату вошли двое мужчин — полковник и штатский в изысканном золотом плаще. Дэв встал и поклонился.

Военный был явно не-японцем, на его сером мундире выделялись боевые медали и нашивки. Штатский, японец, наград не имел, но по ленте на костюме Камерон понял, что гость — представитель Императора. Прем тоже поднялся и вышел из-за стола.

— Добро пожаловать, Омигато-сама, — сказал он на нихонго и поклонился. Затем посмотрел на Дэва. — Мой господин, это лейтенант Дэвис Камерон. Он недавно прибыл на борту «Хайаи» и является ответственным за проведение «Операции Юнаги».

Губернатор повернулся к Камерону.

— Я имею честь, лейтенант, представить специального посланника Его Величества, Представителя Императора Иоши Омигато.

Дэв низко поклонился.

Омигато сухо кивнул и что-то пробурчал. Императорские представители располагали огромной властью, выступая от имени Императора и докладывая лично ему. Именно этого человека, понял Дэв, доставил сюда эсминец, пришвартовавшийся в Шиппурпорте. Должно быть, это личный транспорт Омигато.

— А это, лейтенант, — продолжал Прем, указывая в сторону офицера рядом с посланником, полковник Эмилио Дуарте, командир 4-го полка Терранских рейнджеров. Он будет и вашим командиром, и вашим сопровождающим здесь, на Эриду.

Камерон бросил взгляд на эмблемы в петлицах, ряды нашивок и поклонился. Военный был страйдером. Две нашивки за участие в боях, медаль «За доблесть» 8-го дана. Орден «Кровь Льва» говорил о тяжелом ранении при исполнении служебных обязанностей. Еще одна, бело-голубая нашивка, свидетельствовала об участии в Алиянских Экспедиционных Силах: значит, он тоже бывал у ДалРиссов.

Дуарте, казалось, прочел мысли Дэва.

— Вы не ошибаетесь, — улыбнувшись, сказал он. — Я был на Алия А. На борту «Каубау Мару». Но мы с Ямагата остались на Шра Риш, а вы с генералом Говардом летали на Генну Риш. Он усмехнулся. — Некоторым везет, а?

Омигато нахмурился, и у Дэва появилось ощущение, что японец не одобряет манеры полковника, а может, ему не понравилось то, что Дуарте откровенно, в присутствии посторонних признал наличие разногласий среди командования Экспедиционными Силами. Дэв припомнил, что адмирал Ямагата чуть было не отстранил генерала Говарда от руководства за использование в столь ответственном деле не-японцев.

— Давайте займемся более неотложными проблемами, — ни на кого не глядя проскрипел Омигато. — Меня крайне беспокоит весь этот план установления связи с нашим врагом, ксенофобами. Предлагаю обсудить возможную стратегическую линию на тот случай, если миссия досточтимого Камерона потерпит крах.

Вот уж веселенькое дело! Да если ему не повезет, то вполне вероятно, что другому варианту уже не бывать.

— Вы, несомненно, имеете в виду решение вопроса с помощью ядерного оружия? — взглянул на него Прем.

— Несколько глубинных зарядов уже доставлены, они на борту «Токитукадзе», — ответил Омигато. — При необходимости мы развернемся очень быстро. А Имперская Морская Пехота осуществит всю операцию.

— Я так понимаю, что вы не являетесь горячим сторонником мирных переговоров с ксенами! — заметил Дуарте. В отличие от Имперского представителя он говорил только на англике.

Омигато косо посмотрел на него, но все же ответил, хотя и на нихонго.

— Весь этот план — чистейшая авантюра, и никакого выигрыша нам не даст. Разве мы сможем распознать, когда эти чудовища врут, а когда говорят правду? Гораздо проще устранить угрозу раз и навсегда.

— Если бы нам удалось с ними договориться, мой господин, то терраформирование было бы намного легче, — вступил в разговор Дэв. — Ведь они сделали бы за нас нашу работу. Преимущества очевидны.

Эта идея неоднократно обсуждалась, когда стало ясно, что для ксенов второй стадии не составляет особого труда с помощью нанотехники изменить состав атмосферы планеты. Возможно, когда-нибудь обе цивилизации даже смогут образовать симбиотическое партнерство, приспосабливая новые миры к нуждам обеих сторон. После разговора с ксеном на Алия B-V у Дэва мелькали такие мысли. Что ж, время покажет. Вполне может случиться, что подобное сотрудничество не такая уж фантазия.

Однако в настоящее время лишь несколько человек в верхних эшелонах власти разделяли оптимизм Камерона, и Омигато явно не относился к их числу.

— Бака митаи! — это грубое выражение означало примерно «это глупо» и прозвучало нарочито оскорбительно. — Они же чужаки!

Дэв обескуражено замолчал. Омигато назвал ксенофобов «гайджин» — «чужаки», т.е. чужие, посторонние или иностранцы. Этим же словом называли вообще всех не-японцев. Странно, подумал Дэв, меня смешали в одну кучу с ксенами, хотя и словесно. Неужели Омигато считал всех, кто не был японцем — людей и не людей, — чужими, не заслуживающими доверия ? Интересный вопрос. Возможно, подумал Дэв, что язык столь же четко может выражать точку зрения определенной культуры, как и любой другой способ.

— Я возвращаюсь на «Токитукадзе», — заявил Омигато. — Вы, несомненно, будете информировать меня об «Операции Юнаги» и обо всех изменениях в ситуации.

Прем поклонился, щелкнув каблуками.

— Да, Омигато-сама.

— Вот вам пример чистокровного ублюдка, — раздался в тишине голос Дуарте, когда японец вышел. — Высший сорт, а?

Оставив без ответа комментарий полковника, Прем повернулся к Камерону.

— Лейтенант, на время пребывания здесь вы будете приписаны к Терранским рейнджерам. Полковник Дуарте покажет вам вашу квартиру и поможет во всем.

— Очень хорошо, Ваше Превосходительство.

— Ваше официальное положение в подразделении — коман, что дает вам определенные властные полномочия. Но помните, что полковник Дуарте должен поддерживать в подчиненных определенное уважение к себе, если хочет добиться дисциплины. Я не потерплю никакого вмешательства в его полномочия.

Коман — военный советник, обычно отвечающий за то, что выходило за рамки чисто командирских обязанностей. Дэв поднял руки:

— Ваше Превосходительство, я всего лишь лейтенант и ни в коем случае не стану поперек дороги полковнику Дуарте.

— О прибытии ваших комелей я вас извещу. — Прем вздохнул. — А до тех пор, займемся тем, чем можно. Полагаю, вы познакомитесь поближе с Эриду, а также с полковником Дуарте, его людьми и оборудованием.

— Что из себя представляет ваше подразделение, полковник?

Дуарте улыбнулся.

— Когда-то это был разведывательный батальон. В основном, легкое вооружение, RLN-90, «Арес-12», LaG-42. После вашего прошлогоднего эксперимента мы тоже стали менять кое-что в тактическом плане. Бронесилы используем при поддержке легкой пехоты. Может быть, вы нам кое в чем поможете, лейтенант!

Дэв улыбнулся в ответ. Дело было хорошо ему знакомо, ведь он сам одним из первых применил метод легкой поддержки.

— Сделаю все, что смогу. Как вы думаете, для меня страйдер найдется?

— Ну, что-нибудь раскопаем, надеюсь.

— Надеюсь, джентльмены, вы найдете общий язык и сумеете детали обсудить без меня, — неспешно объявил Прем, явно пытаясь избавиться от разговорившихся гостей. — Буду ждать еженедельных докладов.

Слуги проводили лейтенанта и полковника к выходу, и через два часа оба уже находились на борту аэрокосмического судна с дельтовидным крылом, направлявшегося из Шиппурпорта на Эриду. Как объяснил Дуарте, путешествие на лифте заняло бы два дня, и еще столько же ушло бы на то, чтобы добраться из Библа к полярной зоне по магнитной дороге. А так им потребуется всего несколько часов лета до Винчестера.

«Операция Юнаги» стартовала плохо. Неразбериха в Имперском Штабе, исчезнувшее жизненно важное оборудование — комель, личный представитель Императора, явно враждебно относящийся ко всему проекту (а может, у него свои, скрытые интересы?) — все это омрачало настроение и ставило под вопрос реализацию самого плана.

Ладно, подумал Дэв, по крайней мере я снова стану уорстрайдером. Хотя, надо признать, это его мало утешало.