Глава 8

— Итак, вот что мы имеем, — сурово закончил Фрейзер, — Мы предоставлены самим себе.

Здание штаба было переполнено, на собрание пришли все, кто мог. Фрейзер сидел в кресле Ласалля, рядом, перед компьютером, устроилась Гарсия, готовая извлечь любую справочную информацию, которая могла потребоваться лейтенанту.

Присутствовали и все три субалтерна роты Браво вместе со своими сержантами. Ватанака бережно поддерживал забинтованную руку, повязка на голове Фонтэйна придавала ему пиратский вид. Четвертый сержант — Пересов представлял обеспечение; еще до начала наступления ханнов офицер этого подразделения субалтерн Лоутон отправился на аванпост штрафной роты.

Еще четыре ответственных офицера занимали угол комнаты. Доктор Рамирес выглядел совершенно истощенным. Падре казался скорее растерянным, чем утомленным. Фрейзер прекрасно понимал разочарование, охватившее преподобного отца. Сегодня Фицпатрик видел слишком много смертей.

Канонир сержант Трент тоже присоединился к собранию.

— Что ж, брешь в восточной стене нам удастся ликвидировать не раньше чем через два дня, — начал Трент. — Однако мы использовали песок, чтобы как-то укрепить наиболее серьезные проломы. Я не думаю, что это — серьезное препятствие, но ненадолго все же задержит обезьян.

— Меня больше интересуют сенсоры дистанционного наблюдения, — вмешался ОО/4 Вандерграфф. — «Ганимед» снес добрый кусок восточного периметра, у нас на складе не хватит датчиков, чтобы возместить утраченные. Это будет слабым местом в обороне до тех пор, пока мы не наберем достаточное число запчастей из ненужных электронных блоков.

— У нас нет не только сенсоров, — добавил Трент. — Пока всякого барахла хватает, но еще несколько битв, подобных той, что разыгралась сегодня утром, и мы очень быстро сожрем все свои боеприпасы. Если ханны будут продолжать столь же интенсивные атаки…

— Так оно и будет, — вмешался специалист по взаимоотношениям с аборигенами ОО/4 Гамильтон. — Можете не сомневаться, они будут атаковать. Для туземцев — это дело принципа. И коль уж они решили покончить с Содружеством, то наше присутствие здесь повлечет за собой новые и новые атаки.

— Ну, если дело обстоит так, — продолжил Трент, бросив растерянный взгляд на Гамильтона, — то я полагаю, что вскоре у нас начнутся серьезные проблемы с обеспечением. Мы сможем выдержать еще две или три массированные атаки… но раз уж они не собираются отступать, то время работает на них.

— Может быть, нам попробовать прорваться к батальону, тогда они передумают? — Рамирес всплеснул руками. — Я хочу сказать, что они не могли серьезно говорить, что бросят роту на произвол судьбы, разве не так?

Сержант Фонтэйн раздраженно фыркнул.

— Я не впервые слышу это от гражданского лица! — пробормотал он. Однако сказано это было достаточно громко, чтобы все отчетливо услышали.

— Что случилось, сержант? — мягко спросил Фрейзер.

Фонтэйн отреагировал на его взгляд ледяным выражением лица.

— Здесь каждый легионер знает: единственное, что нас губит — это вмешательство гражданских!

Сержант НСО Третьего взвода Кэйзи одобрительно кивнул.

— Хватит, сержант, — злобно предупредил Фрейзер.

— Если бы решал комендант Исаев, то у нас бы не было проблем, — вмешался Трент. — Легион должен заботиться о своих. Но когда за дело берутся политики, то нам всегда достается по макушке…

— Как насчет переговоров с туземцами? — предложил Вандерграфф. — Может, удастся прийти к какому-либо соглашению. Даже если нас окружат и возьмут в плен, это все же лучше, чем смерть.

— Какой, к черту, плен! — выкрикнул сержант Фонтэйн.

— Легионеры не сдаются в плен, — добавил Карл Перссон.

Фрейзер только открыл рот, чтобы вмешаться, но Гамильтон опередил его.

— Не пройдет, друзья, — рассудительно сказал он. — Вы все знаете, что прошлой ночью произошло в столице. Мы не можем вести с обезьянами никакие переговоры.

— Но если нам удастся начать диалог…

— Если бы ханны действительно хотели взять нас в плен, то, вы думаете, дали бы они нам возможность договориться с ними об этом раньше? — он покачал головой. — Вы что, никогда не слышали, как они называют нас между собой? Мы — демоны… и поэтому кампания против нас ведется под эгидой Святого Похода, призванного очистить их землю от сатанинских сил. Они не хотят брать нас в плен — мы им нужны исключительно мертвыми.

— Таким образом, вопрос о сдаче в плен отпадает автоматически, — согласно кивая, закончил Фрейзер. — А что касается договора… то это ведь они развязали войну. И если мы поступим так, как иногда наставляет падре, и подставим для удара другую щеку, то это не приведет ни к чему хорошему. Если бы они хотели прийти к какому-нибудь соглашению с нами… то… Посмотрим. Но мне кажется, что мистер Гамильтон прав. Если эти мартышки и предложат нам что-либо, то это определенно нас не устроит.

— Тогда что же нам остается, лейтенант? — спросил субалтерн Бартлоу.

Но на поставленный им вопрос ответил Трент.

— Мы не можем остаться здесь и ждать, когда нас убьют, — сказал он. — Мне кажется, мы должны выбраться из этой западни.

— Но ты же сам, кажется, говорил, что нам не удастся эвакуироваться, — возмутился Фэрфакс.

— Тогда нам придется сделать это своими силами, — ответил Трент. — И мы будем уходить по земле.

Комната наполнилась гулом голосов.

— По земле? — начал было Фэрфакс. — Но как…

— Мы окружены, — Бартлоу продолжил его мысль. — Мы в западне…

— У тебя есть какие-нибудь встречные предложения?.. — поинтересовался Вандерграфф.

Фрейзер предупреждающе поднял руку и произнес:

— Говорить по одному!

— Речь идет о марше длиной в пятнадцать сотен километров, которые отделяют нас от Фвинзея, — продолжил Вандерграфф, когда все остальные замолкли. — Нам предстоит преодолеть Хануманские джунгли и горы Райжи… наиболее труднопроходимые участки планеты. Это займет чертовски много времени, гораздо больше, чем ожидание следующего транспорта.

— И нам придется двигаться по вражеской территории, — добавил Фэрфакс. — И всю дорогу нас будет преследовать армия противника, наступая на пятки.

— Как только нам удастся от них оторваться, мы с легкостью достигнем дома, — настаивал Трент. — Даже если придется выдержать одно или два сражения — наших боеприпасов и ресурсов вполне хватит для этого. Все лучше, чем сидеть здесь в окружении, отражая яростные атаки.

— Но все же это чертовски дальняя дорога, — заметил Пересов. — Не говоря уж о раненых… Я не знаю, где мы найдем транспорт для всего личного состава. И, наконец, мы лишаемся права на ошибку. А если мы будем пешим маршем продвигаться по джунглям, то переход займет уйму времени.

— И тем не менее мы сможем продвигаться быстрее, чем лохи, — сказал Кэйзи. — Мы можем посадить уставших людей на БМП, в то время как отдохнувшие продолжат путь пешком.

Гамильтон кивнул.

— Драенская армия никогда не была достаточно механизированной. Лоханка, которой они воспользовались для того, чтобы напасть на нас, совершенно не годится для дальних переходов по джунглям. В то же время наши БМП могут передвигаться практически по любой чертовски пересеченной местности, которая встретится у нас на пути. Пешие ханны быстро отстанут, поэтому нам вряд ли придется беспокоиться о войсках противника. С ними, вероятно, придется столкнуться, только выходя из форта. И еще одной проблемой для нас будет Жархи, через который мы должны будем пройти по пути в Фвинзей. Есть сообщения, что там сосредоточены значительные скопления войск противника. В штабе обезьян это объяснили одним словом «маневры».

— А как быть с обеспечением? — поинтересовался Фэрфакс. — Хватит ли нам припасов на столь неблизкую дорогу?

— Это по твой части, Хэм, — заметил Трент. Сержант Кэйзи объединял в своем лице две должности: командира взвода и ответственного за интендантское обеспечение роты Браво.

Кэйзи задумчиво грыз карандаш.

— У нас здесь барахла больше, чем сможет поместиться в два грузовых транспорта, — сказал он. — Если мы до предела сократим количество солдат в десантных помещениях, то сможем как следует загрузиться. По крайней мере, на месяц… а провианта хватит и на все шесть недель.

— Будет довольно непросто, — вступил в разговор Фонтэйн, — преодолеть пятнадцать сотен километров пересеченной местности в джунглях за шесть недель…

— Запасы провианта, наконец, мы сможем пополнить из местных источников, — нехотя добавил Вандерграфф. — Биохимия вполне пригодна… будет ощущаться небольшая нехватка витаминов, но в течение шести недель от этого вряд ли кто-нибудь пострадает.

Фрейзер сохранял спокойствие, нарочно не вступая в дискуссию, которая, как казалось, заинтересовала всех. Похоже, идея сержанта Трента сработает… но задача чертовски сложна.

— Я не думаю, что у нас богатый выбор, — сказал он наконец. — Похоже, пушкарь, твой план — единственное, что имеет смысл.

Трент пожал плечами.

— Это единственный шанс, лейтенант, используя который мы можем выбраться отсюда живыми, — заметил он.

— Как там говорится: «Пройти или умереть». Мы потеряем много людей, и нет никакой гарантии, что вообще доберемся до цели. И тем не менее это лучшая из открывающихся перед нами перспектив, — согласился Фрейзер. — Хорошо, я хочу, чтобы все немедленно приступили к работе. Мы должны быть уверены в том, что нам удастся справиться с поставленной задачей. У нас не останется времени, чтобы передумать и вернуться в крепость, — он оглядел комнату, внимательно всматриваясь в лица подчиненных. Не то чтобы все были довольны, но, по крайней мере, многие лица осветились надеждой. — У каждого из вас свои обязанности. Я хочу, чтобы вы согласовывали свои действия с сержантом Трентом. Через шесть часов жду ваших сообщений. Понятно?

— О'кей, посмотрим, что у нас есть, — вымолвил наконец Трент.

Сержант перебрался в командный БМП; терминал его компьютера был подключен к информационной сети КП, поэтому Трент мог следить за каждым шагом любого из подразделений. Рамирес, Кэйзи, Перссон и легионер Гарсия поддерживали с ним постоянную связь.

— Грузоподъемность транспортных средств — 194 человека, — сказал Перссон, взглянув на дисплей наручного компьютера. — И это — не считая раненых… совершенно не остается места для оборудования и снаряжения.

— Какое-то место мы должны выделить под носилки для раненых, — сказал Трент. — Сколько вам нужно, док?

Перссон еще раз посмотрел на наручный компьютер.

— У нас двадцать два раненых. Если мы сложим вместе… то нам понадобится… хм-м-м. Похоже, что для медицинских нужд понадобится вездеход, БМП и еще кое-что… например, один из инженерных транспортов. Мы оснастим их дополнительными креплениями, чтобы можно было установить носилки. Не думаю, что это окажется слишком сложно.

— Хорошо, — сказал Трент, взглянув на Кэйзи. — А как быть со снаряжением, Мохамед?

— Если выкинуть из машин все лишнее, то, думаю, место найдется. Мне понадобится чертовски много места, чтобы вместить оборудование и припасы, — спокойно ответил сержант-араб. — Для начала попробуем убрать из двух инженерных транспортов все, кроме экипажа. Это уже может кое-что дать… но было бы лучше, если бы и две другие машины были отданы для перевозки обеспечения.

— Существует еще одна проблема, — заметил Перссон. — Наши инженерные транспорты находятся в ужасном состоянии. Получили их чуть более недели назад, но до этого батальон ни разу машины не чинил. Через пару дней они совсем развалятся.

— Итак, мы задействуем два транспорта для припасов и один отдадим доку… — Трент замолк.

— Мы можем посадить на машины всех военнослужащих роты, — заметил Перссон. — Но лучше этого не делать. На внешней поверхности БМП могут разместиться около десятка парней. Поначалу будет трудновато, и как только произойдет первая поломка, скорость нашего продвижения будет не выше маршевой.

— Это и так лучше, чем я думал, — сказал Кэйзи. — Черт, да мы все будем ехать на транспортах!

— У нас будут поломки, Хэм, — заметил Перссон. — Мы подумали и решили взять как можно большее число ТМП, хотя они и недостаточно прочные, и забить их до отказа не чем иным, как энергетическими блоками поддержки поля. Нам крупно повезет, если хоть половина этого хлама дотянет до границы.

— И тем не менее стоит попытаться, — согласился Трент. — Если все поработают как следует, то нам удастся оторваться от туземных малышей сразу же после выхода из крепости, и тогда Драенской армии не настичь нас.

— Да, — задумчиво произнес Перссон. — Возможно, и так…

— Что случилось, швед? — удивился Кэйзи. — Расстроился, что уходишь в отставку, да?

Перссон буркнул:

— Да. Теперь все ложится на плечи Исполнительного. А он не один из наших, не из Легиона. Понимаешь, что я хочу сказать? В нем слишком много от штабного офицера-джентльмена… и он плохо знает изнанку жизни.

— Выброси это из головы, швед, — рявкнул Трент. — Я не желаю слушать подобных разговоров.

— Ах, Джонни, ты ведь знаешь, что я всегда говорю так, как оно есть! Я слышал — это, правда, только разговоры — что Фрейзер провалил свое последнее задание и был направлен в Легион только потому, что высокопоставленные друзья сумели спасти его от трибунала!

— А я слышал, что лейтенанта перевели сюда из-за каких-то политических беспорядков, — добавил Кэйзи. — И если он засыпался на мирном дерьме…

— Я сказал: выбросьте это из головы! — резко повторил Трент. — Лейтенант справится, покуда вы не будете лезть не в свои дела, а как следует выполнять свою работу!

— Но, Джонни…

— Я все сказал, швед! Наши дела и так достаточно плохи, поэтому не пытайся лезть на рожон в разговорах с лейтенантом. И баста! Он хорошо справляется со своей работой… и он выведет нас отсюда.

Кэйзи и Перссон нехотя кивнули.

— Как скажешь, сержант, — согласился араб.

— Ну вот так-то лучше. За работу.

Хотя оба сержанта не знали точной причины, по которой Фрейзера перевели в Легион, они слышали обрывки сведений, которые были вполне правдивыми. Предыдущее задание лейтенанта было связано с человеком, передававшим ложную разведывательную информацию, которая привела к потере двух батальонов Регулярной Армии Содружества на Фэнрисе. Как понял Трент, гибель их была на совести Фрейзера, и руководство требовало трибунала… но у лейтенанта на самом деле были коекакие влиятельные друзья. И, хотя они не были столь влиятельными, чтобы спасти офицера, они оградили его карьеру от полного краха. Лейтенанту дали последний «шанс», позволив служить в Колониальной Армии[57]… и как большинство проштрафившихся офицеров, он очутился в Легионе.

Фрейзер не имел боевой специальности, и здесь был не на своем месте. Трент это знал. Но он не мог допустить, чтобы подобные разговоры распространялись, так как это отрицательно сказалось бы на боевом духе подразделения. Он должен убедиться в том, что лейтенант не подведет. Иначе им грозит неизбежная смерть.

— Лейтенант Уинтерс? Надеюсь, не очень побеспокоил вас.

Келли Уинтерс оторвала взгляд от дисплея ноотбука.

— Что случилось?

Молодой офицер в форме лейтенанта Легиона выглядел усталым и озабоченным.

— Я — Фрейзер. В настоящий момент я исполняю обязанности командующего. Доктор Рамирес передал, что вы хотели меня видеть.

Келли в бессознательном состоянии принесли в маленький госпиталь форта, где доктор сделал ей укол от столбняка. Похоже, ее организм слишком сильно отреагировал на чужеродный белок, содержащийся в шейном гребне солдата. Она некоторое время провела в восстановительной камере, полностью отрезанная от мира, но после крушения «Ганимеда» ее вытащили из аппарата, чтобы освободить место для раненых.

Рамирес и его подчиненные не обращали на Келли ни малейшего внимания, если их не вынуждали к этому обстоятельства. Она едва не сходила с ума от полного неведения. Что творилось за стенами маленькой госпитальной палаты, в которой она вынуждена была проводить все время?

— Вы — командующий? Я думала, что капитан Ласалль…

— Капитан Ласалль находился в столице, когда ханны решили немного поразвлечься. В списках он официально числится как пропавший без вести, но… — Фрейзер развел руками. — Но я боюсь, что вам придется иметь дело со мной.

Келли внимательно оглядела лейтенанта. Он не был похож на закаленного в боях, потрепанного жизнью исполнителя Легиона, единственной настоящей любовью которого была бутылка. Фрейзер скорее напоминал молодого, образованного, исполненного амбиций офицера, ступившего на первую ступень лестницы, ведущей к блестящей военной карьере. Что он делал в Легионе?

— Я хотела бы взглянуть на планы эвакуации, лейтенант, — медленно и осторожно произнесла она. — После того, что случилось с «Ганимедом»…

Фрейзер покачал головой.

— Второго корабля не будет, лейтенант. В настоящий момент мы готовимся к марш-броску.

— По суше? Но от дружественной территории нас отделяет свыше тысячи километров!

— Тысяча пятьсот, — сухо поправил Фрейзер. — Но мы не можем оставаться в форте. Рано или поздно Драенская армия все равно до нас доберется.

Келли не ответила. Перспектива пешком пересечь огромный континент… Разве легионеры выдержат такой переход? Да их войско развалится на части, как только столкнется с серьезными трудностями!

— Доктор Рамирес заверил меня, что вам по силам выдержать это испытание, — продолжил Фрейзер после длительной паузы. — Мы обеспечим вам максимально комфортные условия, но я не могу гарантировать, что они покажутся вам слишком приятными.

— Не беспокойтесь об этом, лейтенант, — резко возразила Келли. — Я сама о себе позабочусь, хорошо?

— Я в этом нисколько не сомневаюсь, — ответил Фрейзер. — Вы — единственная, кому удалось бежать из Обезьяновки. А это уже кое-что значит.

— Как насчет аборигена? Я подумала, что кай…

— О, с ним все в порядке. Маяги, так, кажется зовут этого ханна… — лейтенант искренне улыбнулся. — Учитывая обстоятельства, с вашим другом-лохом обошлись довольно хорошо. Полагаю, он все еще в регенерационной камере.

Келли с облегчением откинулась на спинку кровати. Несмотря на внешность и манеры, Фрейзер не слишком отличается от остальных легионеров.

Его не особенно волновала судьба туземца, даже если тот рисковал своей жизнью ради того, чтобы спасти землянина.

— Я хочу быть уверена в том, что с каем действительно хорошо обошлись и что ему оказывается необходимая медицинская помощь, лейтенант. Мой лох — чертовски отважный герой по сравнению с большинством ваших так называемых солдат.

Фрейзер приподнял бровь, а затем кивнул.

— Понимаю. Я проконтролирую доктора, проверю, все ли он правильно сделал. Желаю всего доброго, лейтенант Уинтерс, — он развернулся на каблуках и вышел из комнаты.

— Звучит заманчиво, — сказал Фрейзер, кивая в знак согласия. — Если всех усадить на машины, то наш марш займет не так уж много времени.

Штаб был снова собран в полном составе, чтобы проанализировать малейшие детали плана эвакуации из крепости по суше, разработанного сержантом Трентом. Фрейзер пытался сохранять невозмутимое выражение лица, пока сержант излагал свои соображения. Его сомнения в собственных силах были только усилены тем, сколь малы оказались ресурсы, имеющиеся в его распоряжении.