– Но ведь создать «дипломата» – не значит просто его вырастить. Люди для этого проходят обучение, усваивают определенные навыки…

Снова заговорил Сим Редмонд:

– Им достаточно загрузить сведения. Память, личность, черты характера. Привычки. Они все это могут записать. Вы только что убедились в этом при допросе. Предположим, у вас появилась новая потребность. Скажем, переговоры с инопланетянами, с людьми. Создаете примитивного «дипломата» и посылаете его на переговоры. Он выучивает язык, усваивает мысли и идеи, устремления и ожидания второй стороны.

С этим он возвращается домой, и Этрикша на базе данного «дипломата» создают следующую, усовершенствованную модель, назовем ее Марк II, с учетом всего достигнутого предыдущей моделью. Если первые модели делали ошибки, новые учатся на них. Все это развивается очень быстро, и к настоящему моменту мы имеем «дипломата» Марк XX или что-то вроде того.

Это значит, что их общество текучее, развивающееся. Они не повторяют ошибок. Это также значит – мы этого еще не знаем наверняка, лишь предполагаем, – что они практически бессмертны. Когда одно тело начинает изнашиваться, стареет, они перегружают разум в следующее, специально выращенное. Они прекрасно разбираются в механизмах всех типов, в вычислительной технике, но еще лучше чувствуют себя в обращении с биологическими системами. Мы полагаем, что они уже пять столетий экспериментируют с людьми. Тролли. Еще ряд подвидов, которые нам удалось уви-Деть. Наверное, есть и такие, которых нам увидеть не удалось. Функция «дипломатов» – переговоры с нами. И никакой другой Трикси с нами не контактирует, кроме них.

– Кажется, вы не одобряете их, мистер Редмонд. И их культуру.

– Разумеется, не одобряю. – Он глянул на дверь. – Не зря мы давали информацию на Примус, для Армии. Люди здесь фактически рабы, и факт, что они обработаны таким образом, что считают своих поработителей богами, ничего не меняет.

– Богами? Пожалуйста, расскажите поподробнее. Карла знала о «богах» из курса предэкспедиционной подготовки, но уж очень причудливым было это обстоятельство, чтобы в него сразу же поверить.

– На Церне около дюжины различных религий, майор. – Питир Морриган подхватил беседу вместо уставшего Редмонда. – Йенно, Тарси, Ивадда – основные по числу последователей. Но все они базируются на идее, что люди созданы богами для того, чтобы служить богам.

– Значит ли это, что они не знают о колонизации планеты людьми?

Карле показалось, что где-то есть ключ для манипуляции населением Дерна. Она знала о нескольких случаях в истории человеческой галактической диаспоры, когда колониальные миры оказывались отрезанными и забытыми, а потом снова выходили на контакт. В большинстве случаев население этих миров сохраняло память о прошлом, о своем происхождении и было радо снова войти в состав более мощной, более обширной цивилизации.

Если население Церна было удовлетворено своей изолированностью и контролировалось Этриксом, складывалась иная ситуация. Умышленно изолированные провинциальные культуры рассматривали остальную вселенную как угрозу своему общественному порядку и философским основам.

– Кажется, что они помнят Землю, – сказал Редмонд. – У них есть то, что они называют Историями, хроники до времен заселения, начиная со Старой Земли. Ведет эти хроники, изучает их и интерпретирует военно-религиозный орден, называемый Братством. Люди Церна, с их точки зрения, избранные. Спасенные из ада, который, по их мнению, представляет пустое межзвездное пространство.

Карла кивнула. Она слышала об этом раньше. Разумеется, люди Церна будут опасаться угрозы со стороны всего, что лежит вне их ограниченного малого мира.

– А остальное человечество?

– Неизбранные. Неспасенные, блуждающие меж звездами и ни на что хорошее не пригодные. Здешние люди называют нас Небесными Демонами.

– Значит, они избранные, – задумчиво сказала Карла, – и так благодарны за честь, что сделают все, что им прикажут Трикси…

– По сути, да, – подтвердила Тами.

– А как вы это узнали, ведь населению с вами общаться было не разрешено.

– Как я уже говорил, они приставили к нам слуг, – напомнил Редмонд. – Слуги эти были, конечно, тщательно подготовлены, возможно снабжены памятью «дипломатов». При нас был молодой человек по имени Виджей. Внимательно за нами следил, много не разговаривал. Но о богах он охотно распространялся, а мы охотно слушали. Кроме слуг, никаким людям вход в резервацию разрешен не был.

– Б резервацию?

– Да, лагерь для иностранцев, охраняемый троллями и управляемый «дипломатом». По сути, что-то вроде тюрьмы, хотя и весьма комфортабельной.

– На планете было шесть таких лагерей. Ген-дай – первый и главный, основанный при нашем прибытии пять лет назад. Были компаунды в Оте-лиде, на берегу Вортана; в Меллаииде, у Северного полюса; в Дравиннире Ка; в Гартое, на другой стороне планеты; и в Тедмириниде, у Южного полюса.

– Мы как раз эвакуировались из лагеря перед вторжением, когда они схватили нас и доставили сюда. Что произошло с персоналом других наших миссий, мы не знаем. Мы все должны были в наших мелких катерах направиться навстречу Флоту Конфедерации.

– Вряд ли кому-нибудь удалось выбраться, при ваших-то слугах, – заметила Карла. – Я о прибывших, во всяком случае, не слышала. Как только вы начали собираться, Трикси уже об этом узнали.

– Мы сами об этом думали, – согласилась Та-ми. – Они всегда опережали нас.

– Каждый шаг каждого цернца определяется богом, – добавил Редмонд. – Без разрешения не чихнешь.

– Богом? Только одним?

– Каждый человек на Церне имеет собственного бога, – вздохнула Тами. – Мы над этим подшучивали между собой. Как будто Трикси держали людей в качестве домашних животных. У каждого Трнкси контроль над несколькими десятками людей. Может быть, и сотнями. Опять же точно не знаем, но, вероятно, людям в младенчестве имплантируются в мозг узлы управления. Они воспитываются не в семьях, а в детских центрах. Они слышат – мысленно – голоса своих богов с обозначением эмоции, отношения, что-то в таком духе.

– Вроде наших имплантов, только не для связи, а для управления, – отметила Карла.

– Да, – подтвердил Редмонд. – Управление человеком и его изоляция от внешних источников.

– Не понимаю, – покачала головой Карла, – как люди позволяют закабалить себя таким образом!

– Но для них это не рабство, – сказала Тами. – Это религия; человеку удобно знать, кто он и что он и что боги ведут его в этом сложном мире… и могут дать ему бессмертие.

– Цепи остаются цепями, на теле они или в мозгу, – подытожила Карла.

Элкен понял, что вражеский Боло сильно поврежден, но он знал по опыту, что враг в любой момент может устроить ловушку. Боевой опыт, накопленный в предыдущих схватках, показывал, что враг хитер и коварен. Борясь против численно превосходящего противника, он мог попытаться расколоть его силы и уничтожить по частям. Зажатый в угол, он мог применить свои дистанционные средства для захода с тыла и отвлечения внимания.

Вражеские Боло точно знали свои возможности трезво оценивали возможности противника. Допусти оплошность – и враг тотчас ею воспользует-сомкнув челюсти на твоем горле.

Элкен продолжал продвижение вперед, ведя массированный огонь, тесня противника метр за метром. Окружающий лесок, подожженный «Хеллборами», горел дымным пламенем, повышая температуру его корпуса и ухудшая видимость, но он чувствовал врага по магнитным свойствам корпуса, по сейсмоследу, ионизации и ударным волнам выстрелов. Машина Небесных Демонов дралась яростно, искусно используя рельеф, пламя и дым горящего леса.

Остерегаясь возможной ловушки, Элкен замедлил ход, продолжая вести огонь в направлении врага.

Один из его братьев – Элкен Четыре – искалечен и обезображен врагом. Обе гусеницы правого борта вместе с системой подвески разнесены вдребезги, башня сорвана; бедняга беспомощно крутится на месте. Враг сосредоточился было на Элкене Шестом, но к этому моменту потерпел настолько серьезный урон, что исход битвы уже предрешен.

Элкен ощутил дикий восторг. Не думал он, что это когда-либо случится, но они действительно побеждают!

Глава 18

Заднюю башню главного калибра заклинило в результате воздействия огня противника. Вынужден отходить, но повреждения ходовой части столь серьезны, что скорость уменьшилась на 48 процентов, пострадала также маневренность. Отключил все внешние соматические сенсоры, чтобы не воспринимать сигналы о повреждениях, которые по аналогии с человеческим организмом можно обозначить как боль. Они на данном этапе лишь отвлекают меня от более существенных задач.

Один из вражеских Боло выведен из строя, второй, очевидно, серьезно поврежден. Однако оставшиеся четыре надвигаются спереди и с обоих флангов с прекрасной, неожиданной слаженностью, точно координируя огонь, последовательность выстрелов главного калибра. Мой собственный, единственный оставшийся у меня, «Хеллбор» перегружен, раскален, я вынужден сдерживать огонь, чтобы не лишиться ствола. Если это произойдет, у меня останутся лишь 20-сантиметровые «Хеллбо-ры», 240'Сантиметровые гаубицы, минометы и ракеты вертикального пуска.

В поиске альтернативы рассчитываю еще на одно оружие, которое могу применить против врага. Шансы на успех невелики, но все же…

* * *

Элкен и Элкены, его братья, его воплощения, оттесняя врага к северо-востоку от разрушенной базы снабжения, в лес к северу от Гендая, повредили его настолько, что он снизил скорость вдвое. Лес также замедлял Боло Небесных Демонов. Элкен с братьями стреляли по лесу из «Хеллборов», воспламенив его на обширном пространстве.

Теперь уже недолго…

Элкен заметил индикацию запроса на использование ОСРД. Из туннеля выходили дополнительные боевые единицы, товарищи по оружию, они должны были включиться в систему распределения данных вместе с уже добивавшими врага четырьмя Элкен Марк XXXII.

Проверив коды распознавания и связи, он открыл доступ в канал…

* * *

Боло Марк XXVI с гиперэвристическим, математическим обеспечением был первой моделью, способной эффективно взламывать системы безопасности вражеских связных и компьютерных сетей. Войдя через каналы связи в мозговые коммуникации врага, Боло мог выбирать нужные данные и даже, если повезет, совершать информационные диверсии, внедряя дезинформацию и вредящие или противоречивые приказы. В военной истории отмечен случай, когда Боло заставил сдаться гарнизон, просто направив по каналу связи приказ это сделать.

Такая тактика вряд ли целесообразна в моем случае, потому что опыт и технология врага не уступают нашим, а кое в чем. и превосходят их. То, что враг декодировал протоколы безопасности Марк XXXII на складах Церна и использовал его нейропсихотрониые интерфейсы для имплантирования в качестве операционной системы человеческой личностной базы и базы памяти, предполагает высокий научно-технологический уровень в области кибернетики и психотроники.

Однако копия памяти Альфа Один включает все необходимые коды и процедуры доступа. Запросив допуск в систему распределения данных, я мгновенно его получил.

Отдыхать некогда, потому что даже со всеми паролями и процедурами я не могу дурачить врага более чем несколько сотен миллисекунд. В течение этого времени враг распознает меня как взломщика и еще через 0,01 секунды выкинет из системы.

Но даже 500 миллисекунд весьма продолжительный период, когда имеешь дело с электропикой. Я ношусь по потокам данных, идентифицирую массивы памяти, процессоры, интерфейсы. Прохожу и обхожу внутренний контроль безопасности, прикрываясь оболочкой входящего сообщения высокой важности. Замечаю ингибиторы главного оружия, подавляю в себе соблазн их задействовать. Слишком, грубо, примитивное силовое решение. Почти наверняка ничего не получится. Его опротестуют сразу несколько Уровней системы безопасности. Ищу более изощренный и действенный путь с долгосрочными последствиями.

Сравниваю данные Альфа Один и Боло, в котором я нахожусь. Обнаруживаю, что этим, Марк XXXII также управляет человеческий разум и… Да! Это тоже личность, именующая себя Элкеном.

Я смог бы выполнить свой план и с иной личностью, но присутствие ЛКН 8737938 облегчает мою задачу.

Во всяком случае я на это надеюсь. То, что я собираюсь проделать, будет для Элкена полной неожиданностью.

Я изолировал часть своею резерва памяти, объемом в несколько терабайт, для размещения информации из разрушенного Альфа Один. Произвожу имитацию среды, в которой существовал, этот Элкен. К сожалению, личностные характеристики неполны, эта часть Элкена утрачена при перезагрузке – возможно, из-за некоторой несовместимости систем. Сохранилось, однако, достаточно, чтобы создать для себя необходимую маскировку, еще одну оболочку, при первом взгляде выглядящую идентичной другому Эл-кену.

И в этом случае обман не продлится дольше нескольких сотен миллисекунд. Надеюсь, этого хватит.

* * *

Элкен получил сообщение, помеченное как особо важное. Кто-то пытался привлечь его внимание.

– Здесь ЛКН 8737938, – представился он. – Кто вызывает?

– Здесь ЛКН 8737938, – последовал немедленный ответ. – Есть о чем поговорить…

Еще одна его копия. Однако не из его отряда, еще кто-то. Вернулись его подозрения и страхи, вернулись и даже усилились.

– Ты здесь для подкрепления?

Лесной пожар бушевал, застилая поле зрения дымом, вокруг пылали деревья и их обломки. Окружающая картина составлялась лишь из показаний сейсмических и аудиосенсоров, с трудом следил он за положением врага и своих трех собратьев. Можно было предположить появление еще одного Боло, пока невидимого, еще не подошедшего вплотную.

– Это Боло Марк XXXII, разрушенный сегодня в самом начале боев. Ты прошел мимо меня в пяти и трех десятых километра отсюда, азимут двести шестьдесят два градуса.

В сознании Элкена представилась карта, на которой он точно отметил указанную собеседником позицию.

– Но там лишь выгоревший корпус, – ответил Элкен. – Не было заметно никаких признаков действовавших систем, ни силовых, ни интеллектуальных. – Элкен не верил в привидения.

В тот же момент он почувствовал, как что-то вторглось… не в мысли, нет. Гораздо глубже, в наиболее личные уголки его сознания, его глубинного «я». Там были… там были барьеры, о существовании которых он даже не подозревал, потому что эти барьеры не давали ему думать об их существовании, ничем себя не обнаруживали, – они были созданы именно для того, чтобы он не смог заметить их присутствие.

И как только он их заметил, барьеры рухнули, растворились в электронном потоке.

Из-за них хлынули воспоминания…

* * *

То, что я пытаюсь осуществить, можно сравнить по воздействию с мозговой хирургией, однако не на физиологическом уровне. Фактически это психологическая терапия. Я тщательно обследовал записанные личностные характеристики, банк памяти, закономерности мыслительного процесса Элкена, существовавшего в искусственном, интеллекте Марк XXXII, обозначенного мною как Альфа Один. Сейчас я занят тем же в отношении Элкена-Боло, которого я обозначил как Эхо Один. Он идет на сближение со мной, расстояние 0,94 километра. Хотя он еще не полностью мною проскапировап, я уже могу сравнивать обоих по отдельным пунктам, выявляя, как полное совпадение, так и отличия, тоже имеющие место.

При сравнении двух массивов информации сразу привлекают внимание слои боевого опыта в модели Эхо, отсутствующие в Альфа. В голографической памяти при наложении слоя новой информации поверх записанного все совпадающее исчезает, остаются лишь новые данные… Таким образом, рельефно выделяются события, хранящиеся в массиве памяти одного из них, и видно, что именно подверглось изменениям.

Не столь простая, по все же заурядная операция – обнаружение барьеров, умышленно «огороженных» секторов в памяти модели Эхо. Так как в голографической памяти хранение информационных пакетов распределенное, простое стирание не действует. Барьеры блокируют передачу пакетов информации в мозг, в обрабатывающие центры искусственного интеллекта, которые при этом ощущают что-то вроде приступов амнезии, если воспользоваться человеческими понятиями. Эти барьеры даже не дают возможность мозгу заметить, что существуют запретные зоны памяти, что существуют сами барьеры.

Свободное течение информационных потоков и неограниченный доступ к информации – основа моей деятельности как думающей, сознающей себя единицы. Эти барьеры я рассматриваю как вызов, насилие над разумом и личностью, я не могу испытывать по этому поводу ничего, кроме резко отрицательных эмоций.

Ранние марки Боло были, конечно, напичканы всяческими ограничениями. Люди, их создатели, опасались, что вследствие боевых повреждений или каких-либо неисправностей, кумулятивной деградации математического обеспечения или оборудования в ходе их многовековой эксплуатации они могут повести себя непредсказуемо, «сойти с ума».

Например, выпущенный в 2796 году (Земной календарь, старый стиль) Марк XX мог проявлять себя лишь в боевом режиме реагирования, находясь в полной зависимости от командира-человека. Абсолютно независимой личностью Боло стал лишь с модели Марк XXIV, получив полное самоуправление как на тактическом, так и на стратегическом уровне. Человеческие страхи перед «свихнувшимся» Боло, обратившимся против своих создателей, заставили сохранить пакеты программ, позволяющих в любой момент лишить машину независимости. Так называемый Червяк Омега в модели Марк XXVмог обрушить память и волевые центры Боло, который из-за эксплуатационных неисправностей, износа или боевых повреждений вышел бы из-под контроля.

Даже в наши дни Марк ХХХШ имеет определенные подпрограммы-ингибиторы на различных уровнях. В систему управления противопехотным ору-э/сием, например, введены запреты на умышленное или случайное нанесение вреда, местный жителям черна. Эти ингибиторы находятся, однако, под моим суверенным контролем. Вспоминаю неприятный случай, когда я подавил запрет ингибитора и Убил страдавшего обреченного человека на окраине Т'епдая.

В случае ЛКН 8737938 имеет место искажение, внесенное в базовый набор программ, с целью ограничить не действия, а мышление Элкеиа. Сравнивая информационные пакеты Альфа Один и Эхо Один, с большой точностью выделяю блоки, подверженные «редактированию» с момента первого применения, а также выявляю адреса блокировок, введенных еще раньше.

Я выявляю блокировки, регистрирую их. Внутри своей операционной оболочки создаю матрицы памяти для отмеченных секторов, по без блокировок. Барьеры стерли ключи-указатели маршрутов доступа, я их реконструирую, используя в качестве шаблонов свое математическое обеспечение.

По сути, я сравниваю коды барьеров Эхо с кодами Альфа и стираю те, что не согласуются. В результате барьеры выключаются.

Вся эта операция занимает 4,49 секунды, период опасной продолжительности, в течение которого вражеский Боло может выкинуть меня из своей сети и далее, проследив по интерфейсу, попытаться совершить диверсию в моих сетях данных.

Но я имею дело с человеком, с человеческим разумом, его реакциями и мыслями. Хотя и многократно ускоренный внедрением в гиперэвристическую систему, он может замедлиться от шока или воздействия эмоционального характера.

Теперь мне досталась роль наблюдателя на берегах стремительной электронной реки; я воспринимаю его реакцию, в то время как перед ним. открываются принадлежащие ему, но от него сокрытые мысли, образы, воспоминания.

Смотрю и слушаю, подслушиваю, а он осознает реальность. Его командиры, которых он величает богами, все время лгали ему, манипулировали им, заманивали обещаниями иллюзорного бессмертия.

Мне было бы в этот момент относительно просто манипулировать этими воспоминаниями в собственных целях, но я воздерживаюсь от этого. Я хочу добиться осознанной и добровольной помощи и участия Элкеиа.

И добиться этого возможно при помощи правды.

Элкен и Синди идут по Пляжу Богов, прижимаясь друг к другу. Теплый и влажный воздух насыщен запахами соленого моря и влажного песка. Они еще обнажены после любовных объятий, солнце село, радуга татуировок на левой щеке Синди и левой половине ее тела переливается в бледном золотистом сиянии Лиса. Сияют кольца газового гиганта, серебристые и золотистые дуги закрыли полнеба.

– Я умираю, Элкен, – говорит она. – Но я не хочу умирать. Наш бог сказал мне, что я могу жить вечно в другом теле. В теле бога.

– Мне нравится это тело. – Он плотнее притянул ее к себе, обнял покрепче. Вся его вселенная опрокинулась, ему нужна была опора, ему нужна была она. – Я не могу любить… бога!

Он в отчаянии; безграничная, ослепляющая скорбь, вызванная ее сообщением, скребет по сердцу, затупляет восприятие, путаются мысли.

Невыносимая боль…

– Мы можем снова быть вместе, – сказала она. – Это не будет совсем то же самое, конечно, но во всех остальных отношениях… ведь это много значит…

– Пока я не умру. Может быть…

– Что?

– Может быть, боги меня тоже сделают бессмертным. Мы сможем хотя бы разделить бессмертие.

– Перед тобой еще целая жизнь в этом теле. Не делай поспешных шагов, пожалуйста, – попросила она. – Обещаешь?

– Конечно. Но… жить без тебя…

– Мне придется влачить бессмертие без тебя, любовь моя. Я буду жить, – она выдавила улыбку, – конечно, не с этим… оснащением. Но…

– И я буду жить. С тобой.

– Ты уверен?

– Никогда ни в чем я не был больше уверен.

– Но ты подождешь, хорошо? Ты не сократишь эту жизнь только из-за того, что я… ухожу такрано?

Он сосредоточился. Совсем не прельщала его перспектива провести остаток своей человеческой жизни без Синди. Но видно было, что ей важно получить его согласие.

– Хорошо… Во всяком случае я попытаюсь. Если же я не смогу больше вынести…

– Иногда жизнь невыносима, Элкен. Мы должны учиться с нею справляться. Я иногда чувствую себя виноватой перед тобой. Из-за того, что ухожу. Может быть…

– Нет, нет. Я пойду с тобой. Меня всегда немного пугала мысль о вечности… Вечность – владения богов. Но мне кажется, с тобой я смог бы ее принять.

Он крепко обнял ее. Синди повернулась к небу, ее глаза отражали свет Диса. Мерцание татуировок, слева на ее теле, справа – на его, сливалось в радугу меняющихся цветов.

– Вечность вместе… – прошептала она. Долгий поцелуй.

И снова они опустились на песок, и снова они любили друг друга…

* * *

Через несколько циклов после этого вечера она вошла в сопровождении Элкена в Зал Бессмертия. Он больше ее никогда не видел. И через двенадцатую часть года Диса Элкен снова поднялся по этим широким хрустальным ступеням.

Все оказалось так, как он и ожидал. Жизнь без Синди стала невыносимой. Элкен ощущал свою вину: он не выполнил данного ей обещания, не выждал, как она просила, по – чем раньше, тем лучше. Скоро они будут вместе. Его бог обещал ему…

И все-таки он не видел Синди до сегодняшнего утра, когда почувствовал ее присутствие под горой дюралоя Марк XXXII. И встреча их была… случайной. Точнее, обыденной, как будто они были лишь добрыми знакомыми.

Что случилось? С ним или с ней?

* * *

Он продвинулся к строю Боло и остановился рядом с СНД 9008988. Он почувствовал теплые приветственные мысли Синди.

– Элкен! Я так тебе рада! Ты решился…

– Я… этого я не ожидал. Я думал, новое тело будет человеческим. Или, по крайней мере, в нем останется что-то человеческое, как у Специалов.

– Мы и есть Специалы. Самые-пресамые Спе-циалы, какие только могут быть на свете.

– К этому надо привыкнуть…

* * *

Воспроизведя эту сцену в памяти, Элкен вдруг понял, что не ощущал к ней ничего в тот момент. Ни возбуждения от неожиданной встречи после долгой разлуки, ни радости по поводу ее избавления от рака, ни удовольствия от ее близости. Он даже не вспомнил, что любил ее, потерял, искал новой встречи с нею. Они как будто были случайными знакомыми, соседями, коллегами по Братству.

Как будто их любви не было вовсе.

Впервые после своего пробуждения он поинтересовался датой и временем. Интересно, почему он об этом не думал раньше.

Оказалось, что прошло двадцать семь лет с того дня, когда он отправился на операцию. Двадцать семь дисовских лет – почти двести восемьдесят стандартных. Они просто положили его – и Синди тоже – в кладовку, чтобы вытащить, когда возникнет потребность.

Собирались ли боги вообще оживлять их? А если бы Небесные Демоны не напали на Церн?

Возможно… но он утвердился во мнении, что оба они были для богов всего лишь сырьем, подручным материалом, двумя пакетами программ, которые могут храниться как угодно долго, на всякий случай.

Он ясно видел теперь, каким именно способом они его использовали. В каждом воплощении посылали его на верную смерть, чтобы определить возможности врага и постепенно истощить их.

Каждая из его смертей была вполне реальной, каждый следующий экземпляр Элкена следовал приказу, шел в бой и погибал, внося свою лепту в копилку боевого опыта для дальнейшего использования.

Он понял, что сам он лишь копия, как и четыре его товарища по оружию в этом бою. Никто из них не получит обещанного богами бессмертия.

Никто из них не соединится с Синди.

Сейчас он чувствовал то же, что и тогда, когда Синди сказала ему, что умирает. В нем бушевали забытые эмоции. Чувство утраты, боль, скорбь, но преобладал гнев. Как гнусно его обманули, как подло злоупотребили его слепой верой!

В это мгновение он хотел только одного – схватить обеими руками шею какого-нибудь Трикси и сжать изо всех сил. Или… ведь он сейчас Боло. Размолоть его гусеницами… Хотя уничтожить его собственными живыми руками было бы приятнее.

– Помоги мне, – донеслась просьба другого Элкена сквозь грохот гнева. – Помоги мне, и ты сможешь хоть как-то компенсировать причиненное тебе зло.

Ему казалось, что он смотрит на свое собственное изображение, на себя в ранней молодости, сквозь него различая иной разум, иную личность.

Он узнал облик вражеского Боло.

Мобилизовалась оборона, барьеры против проникновения вирусов и психотронного взлома. Система приготовилась нанести удар…

Элкен сдержал себя. Он чувствовал искренность чужого Боло, его правдивость, так отличавшуюся от лживости его богов.

Oн прекратил огонь и блокировал огонь остальных Марк XXXII по системе распределения данных.

Странно и весьма по-разному отреагировали остальные четыре Боло Марк XXXII. По общей системе распределения данных все они одинаково ощутили исчезновение барьеров, восстановление памяти, тот же поток эмоций. Каждый, однако, пришел к собственным выводам относительно происшедшего.

Элкен Два разъярился и испугался. Он почувствовал гнев на богов, да, но гораздо больший гнев он ощущал к вторгшемуся в их сознание Боло Небесных Демонов. Он опомнился первым.

– Огонь! – раздался в сети его призыв. – Раздавим эту гадину!

Но блокировка Элкена Один не позволяла открыть огонь.

Элкена Три мучили страх и подозрительность.

– Боги лгут. Но лжет и Боло противника. Он притворился одним из нас, соорудил себе оболочку и под ее прикрытием преодолел нашу защиту. Мы должны его уничтожить.

– Но Как бы иначе он смог установить с нами контакт? – возразил Элкен Пять. – Если бы он не проник в нашу систему и не снял блокировки, мы бы не узнали о своей утрате.

– Что с нами сделали! Как нас обокрали! – возмущался Элкен Шесть.

– Уничтожить надо Трикси, вот кого, – констатировал Элкен Пять.

* * *

Это святотатство. (Возмущение и ужас.) Вы должны вернуться в Тролвас.

Элкен понимал, что боги могли постоянно следить за происходящим, и размышлял над их возможной реакцией. Имплант в мозгу любого жителя Церна позволял «слышать» голос бога, воспринимая его мозговыми рецепторами. Он же давал богу возможность следить за мыслями, чувствами и решениями его носителя. Обычно боги лишь следили, не вмешиваясь, но в данном случае…

Вас обманули Небесные Демоны. Прекратите всякую связь с ними. Проникший в вас яд будет нейтрализован, вы очиститесь. (Суровая благожелательность.) В этом нет вашей вины, никого из ЛКП 8737938. Вы – жертвы взлома ваших оборонительных систем. Вас следует излечить, иначе Небесные Демоны…

* * *

– Это вы демоны, – воскликнул Элкен Один, прерывая связь. Боги в любой момент могли снова открыть канал, но само это действие было вызовом, проклятием и решением. – Кто со мной?

* * *

Вражеский огонь внезапно прекратился, я пользуюсь передышкой, чтобы найти более глубокое и защищенное укрытие в лощине к северу. Это намного более выгодная позиция, если ситуация обернется против меня. Я тоже прекратил огонь. Боло совещаются по скоростному каналу. Продолжаю наблюдать за ними. Хотя защита выкинула меня из потоков данных, я сохранил интерфейс ввода-вывода через навигационную систему, поддерживая иллюзию того, что этот порт закрыт. В их дискуссию не вмешиваюсь, даже когда она накаляется. Эти размноженные Элкены должны сами прийти к решению – к согласию или к компромиссу.

В течение 0,37 секунды неясно, чья точка зрения возобладает. Двое не доверяют мне и опасаются, что это диверсия с целью внести сумятицу в их ряды. Они хотят немедленно возобновить огонь. Двое не доверяют мне, но еще больше не доверяют богам. Один из этих двоих склоняется к перемирию, в то время как другой, более решительный, поддаваясь эмоциям своего человеческого прототипа, призывает атаковать Этрикс. Пятый, тяжко искалеченный, менее концентрирован – очевидно, из-за повреждений сенсорной и коммуникационной сети. Он тоже склоняется к перемирию, но ратует за открытие каналов связи с богами для получения разъяснений.

Элкен Один закрыл канал связи с богами… во всяком случае он так считает. На самом деле «боги» оержат его под контролем и подслушивают. Я вмешиваюсь и блокирую этот канал, Трикси пока не могут его открыть, пятеро Марк XXXII совещаются без помех. Долго я не смогу удерживать эту блокировку, но надеюсь, им хватит времени, чтобы прийти к решению.

Элкен Один, самый эмоциональный, призывает к немедленной атаке на Этрикс. Элкен Пять поддерживает его, хотя и не так решительно. Элкен Три, сначала желавший возобновления боевых действий против меня, оказывается более рассудительным-, чем остальные, и рассматривает варианты. Похоже, что он склоняется к позиции Элкенов Один и Пять. Элкеи Два столь же эмоционален, как Элкен Один, но его гнев направлен против меня. Он за возобновление боевых действий как можно скорее, пока я не улучшил своих позиций и пока не подошло подкрепление. Элкен Шесть колеблется, возмущенный действиями Этрик-ша, но не доверяя мне и моим целям.