Глава 23

– А я думала, вы просто собираетесь разыграть сцену. – Кэт ухватилась обеими руками за кожаную петлю у дверцы экипажа. – Конечно, вы не можете жениться на мне. По-настоящему.

Было уже далеко за полночь, и шел сильный дождь. Небольшой наемный экипаж трясся по ухабистой дороге. Кэт, покачиваясь на скамье напротив Деринга, казалось, лишь теперь поняла то, что для Джаррета было совершенно очевидным.

Ну хорошо, он не просил ее руки и сердца. Но похоже, выбора у нее не было, и предложение было бы лишь намеком на ее прошлое. Кроме того, она могла бы и отказаться. Так что он решил пойти более простым путем, представив эту женитьбу как факт, и постепенно подвести ее к пониманию его точки зрения. Лучше действовать сейчас силой, а извиниться потом.

Теперь настало время просить прощения. И он сделает это, ii своей манере, если она даст ему возможность вставить хоть слово.

Сейчас Кэт излагала ему все причины, по которым о свадьбе не могло быть и речи. И он выслушивал их, удивляясь при этом, почему с Кэт все превращается в баталию. Но ей, он в этом не сомневался, приходилось сражаться всю жизнь. Возможно, теперь она просто не знала, как остановиться.

Кэт уже перебрала все аргументы разной степени важности – ее возможное осуждение как убийцы, годы, проведенные в качестве странствующей актрисы, ее сомнительное задание в «Раю» – и перешла к возражениям типа «вы разрушите свою жизнь», когда он пристально взглянул на нее. Кэт не злилась. Она по-настоящему огорчена. Пора прекратить поток ее слов, пока она не зашла слишком далеко.

– Есть, конечно, и другой вариант, – сказал он, с трудом выдавливая слова. – Но он гораздо хуже, чем идея с женитьбой. Послушай, я не хочу и не допущу, чтобы ты предстала перед властями в какой-нибудь другой, нежели относительно безопасной ситуации. Жену виконта тоже могут осудить, но только при наличии убедительных доказательств. Например, более веских, чем показания слуг против тебя. Прошло уже десять лет с тех пор, как все это случилось, и любой хороший адвокат усомнится в том, что они помнят, как все произошло той ночью. Выйдя за меня замуж, Кэт, ты будешь в безопасности. Но без защиты моего имени – а это единственное, что я могу тебе предложить, – исход дела по новому расследованию смерти Фолшо остается неопределенным. Ты сбежала и вела такой образ жизни, который большинство людей сочтут недостойным.

– Знаю. А какой у меня есть выбор? Упрямая женщина.

– Вернуться со мной назад в Англию, – сказал Джаррет. – Начать карьеру сначала, если тебе так хочется. Найти покровителя, способного лучше позаботиться о тебе, или мужчину, за которого ты захочешь выйти замуж. Зачем отдаваться в руки равнодушной и, возможно, некомпетентной системы правосудия в этой глуши? Свекровь, которая свидетельствовала против тебя десять лет на зад, поступит так же снова. Зачем тебе это? Разве можно обнаружить правду после стольких лет? И ты уверена, что хочешь ее знать?

Казалось, прошло очень много времени, прежде чем Кэт ответила. Голос ее едва можно было расслышать за грохотом экипажа.

– Я должна сделать это, милорд. Все эти годы я собирала свое мужество по крохам, пока его не набралось достаточно для того, чтобы приехать сюда. Я чувствую все время тяжесть в груди. Это чувство вины, и страха, и безнадежности. Лучше покончить с этим, чего бы это ни стоило, чем я буду остаток жизни влачить жалкое существование, как все эти годы. Но я отказываюсь вмешивать в это вас. Нет ли третьего выхода? Женитьба, возможно, которая будет сразу аннулирована? Я могла бы использовать фальшивое имя.

– Для этого слишком поздно. – Деринг хранил эти новости на тот случай, если бы она приняла его предложение. Теперь придется воспользоваться этими сведениями как оружием. – У меня есть специальная лицензия от архиепископа Кентерберийского и гарантия брачной лицензии епископского двора ирландской церкви в Дублине, в обоих документах моей невестой значится Катриона Фолшо. Я выложил круглую сумму двору в качестве залога, что для брака нет помех. Я имею право жениться на тебе законным образом в двух странах, Кэт. Может быть, это и лишнее, но я хотел избежать любой случайности.

– Вы собирались жениться на мне до того, как нашли меня? Даже до того, как покинули Англию?

– В любом саду есть своя змея подколодная, дорогая. Я не в силах вернуть тебе твою прежнюю жизнь, как и никто другой. Но я могу освободить тебя от нее и повести в новую жизнь… пока буду с тобой.

Он оторвал ее онемевшие пальцы от петли, за которую она держалась, и взял ее руки в свои. В золотистом свете фонаря тени скользили по ее лицу. Он мог заставить ее хотеть его. Он знал, что мог бы, если бы только она отважилась на этот прыжок в неизвестность вместе с ним.

И снова он был на краю пропасти, как в горах Ско-Фелл, и эта женщина – единственная нить, связывающая его с жизнью. Он говорил тихо, так что ей пришлось наклониться к нему, смотреть ему в лицо и внимательно слушать его слова, а не думать о доводах против, которые она приведет потом.

– Мы оба, – начал он, – в молодости совершили ужасные ошибки. Мы были безголовые и себялюбивые. Мы поверили не тем людям. И наконец, нас предали наши семьи, нас изгнали из дома и лишили наследства. Твое путешествие было более сложным, я в этом уверен. Твой характер сформировали трудности. О своем пути или о себе я не могу сказать ничего хорошего, кроме того, что сейчас у меня нет долгов. Видишь, как мало я могу предложить тебе.

– Вы тот, кто вы есть, – просто сказала она.

Джаррет не понял, что она имела в виду. Он мог не оправдать чьих-то надежд, это так, но если она будет вдохновлять его, он сможет стать лучше. И в какой-то степени уже стал.

– Мы странники, – тихо продолжал лорд Деринг. – Одинокие и потерянные, пока не нашли друг друга. Так не продолжить ли нам наше путешествие вместе?

Она долго молчала. Джаррет держал ее руки, чувствуя, как пульсирует в них кровь. Наконец Кэт спросила:

– А если, милорд, вы почувствуете сожаление, что связались со мной?

– Не знаю, – откровенно ответил он. – К тому времени мне будет лет девяносто, стану пускать слюни в шезлонге в Бате и, возможно, влюблюсь в чью-нибудь болонку. Все, что я могу обещать тебе, – это по меньшей мере полвека верности и, что очень возможно, нелегкое существование. Особенно если власти сочтут тебя виновной в убийстве и нам придется спасаться бегством.

– Я думала, что замужество исключает такую возможность.

– Так и будет. Но если нет, то уже готов план бегства. Что бы ни произошло, Кэт, мы с этим справимся. Так что ты скажешь?

– Что я не доверяю самой себе. Что я еще не исчерпала все аргументы. Что больше всего я боюсь привести такой, который заставит вас изменить свое решение.

Сначала он не мог поверить своим ушам. Она, наверное, оговорилась, сейчас возьмет свои слова обратно и выложит новые возражения. Она даже не подумала, будто он может жениться на ней из-за ее имения – прямо посреди пастбищ для лошадей, – которое унаследовал бы их первый ребенок. Он был уверен, что именно этот довод она бросит ему прямо в лицо.

– Я не хочу менять свой взгляд на это. Но ты запутаешь нас окончательно, если я позволю тебе продолжать. Иди ко мне. – Прежде чем Кэт начала сопротивляться, он посадил ее к себе на колени. Она лишь удивленно вскрикнула. – Ты заметила, что мы никогда не целовались? Я думаю об этом все время. О том, как мне этого хочется, как мы это сделаем, и какая ты на вкус, и куда это нас заведет.

– Вы не можете соблазнить меня на замужество, – сказала она, прислоняясь к нему. – Я уже однажды оказалась замужем за человеком просто потому, что страстно желала его. И эту ошибку я не повторю.

– Конечно, нет. Ты выйдешь за меня совсем по другой причине, и мне безразлично, по какой. А пока мы оба полны страсти – не прикидывайся, что это не так, – и нет никакого разумного основания отказывать себе в этом удовольствии. Поцелуй меня, Кэт.

– Откуда вы так хорошо знаете эту пьесу? – ворчала она, устраиваясь поудобнее в его объятиях. – С ума можно сойти. Кэт всегда делала то, что приказывал ей Петруччио.

– Великолепный пример. – Джаррет развязал ленты у нее под подбородком и снял шляпу. – Я вспомню еще и другие строки, чтобы заставить звучать твои внутренние струны.

Кэт дерзко взглянула на него:

– Если поцелуй единственный способ вынудить вас замолчать…

– О да. – Он притянул ее к себе, наклонил голову и накрыл ее губы своими. Они были мягкие, сочные, сладкие, как персики. Она застонала, очень по-женски и приглашающе, сердце у него подскочило. Ее волосы, гладкие и короткие, пахли мылом, которое он ей дал. Ее рот, когда открыла его для него, имел привкус его зубного порошка.

Все мужское в нем обрадовалось при малейших признаках его власти. При ее податливой позе, ее приглашении к большей интимности. Но он знал, углубляя поцелуй, что это она держит его жизнь в своих руках.

Дождь прекратился, и утреннее солнце проглядывало сквозь облака, когда экипаж подъехал к хорошей гостинице на Саквилл-стрит. Кэт, растаявшая от удовольствий путешествия, опиралась на руку Деринга, когда он вел ее к двойному номеру, заказанному, как она узнала в конторке портье, для них сегодня рано утром.

– Джон Гиллиам скакал верхом перед нами, – объяснил Деринг, пока она наслаждалась горячей водой, мылом и мягкими полотенцами. Он сидел в кожаном кресле с высокой спинкой, положив ноги на оттоманку, довольный собой и расслабленный, типичный образ совершенно удовлетворенного мужчины. – Сейчас он приводит в состояние боевой готовности викария, собирает свидетелей и приобретает букет цветов, который ты понесешь. Нам сообщат, когда в церкви все будет готово.

– Я думала, мы пойдем за покупками.

– Начнем сначала, дорогая. Мне не пристало покупать платья для женщины, которая не является моей женой.

– А то, чем мы занимались в экипаже, тебе пристало?

– Конечно. Господь Бог прекрасно знает, что мы собираемся пожениться. А приличные владельцы магазинов хотят видеть обручальное кольцо на твоем пальце. А я его тебе не надену, пока мы не произнесем обеты.

– У тебя есть кольцо?

– Конечно, оно не достойно тебя, но есть. Подготовлено все, что полагается. Дело о смерти Фолшо и твоем наследстве висит на волоске, а вот вокруг этой женитьбы я построил крепостную стену. Ничто не сможет помешать нам или разрушить ее.

– Если только я не откажусь выйти за тебя. Прошлой ночью ты старался возвести стену вокруг меня?

В его глазах мелькнуло что-то похожее на обиду. Он тяжело задышал, потом, помолчав, ответил:

– Я планировал провести первую ночь после свадьбы здесь. – Он показал на широкую постель с роскошным балдахином и парчовым покрывалом. – Я хотел, чтобы мы впервые по-настоящему занялись любовью. То, что произошло в экипаже, – это моя неуправляемая страсть к тебе и твоя – ко мне. Страсть не всегда можно сдержать.

Она кивнула, устыдившись, и снова принялась умываться. Каждый раз, когда она почти верила ему, ее охватывала паника и желание перейти в нападение. Он не виноват. Насколько она знала, он искренне верил во все, что говорил ей сейчас.

Кэт боялась собственной неполноценности, неспособности стать ему настоящей женой. Что скажут его аристократические друзья, когда он вернется в Лондон с такой женой? Она никогда не смогла бы сопровождать его в общество. И когда он снова окажется в привычном для себя мире, то встретит там равную себе женщину, такую, как герцогиня Сарн.

Как она переживет долгие ночи, когда он оставит ее дома, чтобы быть с людьми своего круга? Атак он и сделает. Как бы благородны ни были его намерения, лорд Деринг унаследовал вековые традиции. Он думал, что лишился только наследства, которое у него украли, но теперь он мог потерять также и чувство собственного достоинства.

Она могла бы повторить слово в слово все, что он когда-нибудь говорил ей, описать выражение его лица. Она знала его уловки, полеты фантазии, конструкции, которые он строил, чтобы скрыть правду, даже от самого себя. Многого она не понимала в нем, были противоречия, которые приводили ее в недоумение, но в одном она совершенно уверена. Пока он не станет тем, кем должен быть по рождению, он не успокоится, не почувствует удовлетворения, и душа его будет пуста.

Помешает ли она ему, став его женой? Или, поскольку до сих пор ему не удавалось самостоятельно заняться собой, она должна направить его туда, где его место? И достанет ли у нее мужества сделать это, даже если в случае необходимости он оставит ее?

Все эти вопросы кружились у нее в голове, и ответа на них не находилось.

– А как случилось, – спросила Кэт, – что «Черный Феникс» вдруг заинтересовался мною? Мне говорили, что по завершении миссии «Черный Феникс» поможет мне найти новое место. И других связей между нами не предполагалось. И все-таки тут миссис Киппер с сэром Перегрином, которых я пока не видела. И мистер Гиллиам тоже.

– И я.

– Не знаю, почему и ты тут, может, только потому, что решил быть галантным. По словам миссис Киппер, «Феникс» занимается преступлениями в высших слоях общества. Конечно, моя скромная история недостойна его внимания.

– Дорогая моя Кэт, тебя нельзя не заметить. И не забывай, что некоторое время ты была одной из них. Возможно, они заботятся о своих людях. А что касается Джона Гиллиама, то он здесь, потому что в восторге от тебя. Рассказывая о трагических событиях на острове, он уверяет, что ты спасла ему жизнь, я, правда, этого не заметил.

– Может быть, я это и сделала. Было темно и сыро. – Ей не хотелось вспоминать об этом. Глядя на себя в зеркало, она видела лохматого мальчишку с горящими щеками, распухшими губами и яркими глазами. Бесчестная распутная невеста предстанет сегодня перед алтарем. Она надеялась, что свидетели будут близорукие и их пути с ней никогда больше не пересекутся.

Некоторое время спустя Кэт и Деринг прошли пешком к церкви Святой Анны, где Джон Гиллиам ждал их с удивительно суетливым священником и солидным мужчиной лет шестидесяти. Деринг представил ее лорду Уитуорту, который предложил себя в свидетели, и она сделала реверанс.

– У нас есть публика, – сказал лорд Уитуорт, предлагая ей руку. – В Ирландии прохожие, увидев, что где-то намечается свадьба, собираются, чтобы порадоваться церемонии. Сентиментальный народ эти ирландцы. Такого не увидишь в церкви Святого Георга на Ганновер-сквер.

– Да, милорд. – Но ей было приятно, что несколько рядов были заполнены улыбающимися, болтающими людьми. И она надеялась, что их не очень разочарует ее простой наряд и шляпка. В утешение им Деринг выглядел хорошо за них обоих.

Возможно, потом она осознает всю чудовищность своего поступка, но сейчас священник так спешил, что ей не оставалось ничего другого, как исполнить роль скромной невесты. Деринг, непринужденно шагающий рядом с ней, казалось, совершенно доволен своим вступлением в этот неравный брак, и никакая ее краткая лекция в последнюю минуту не предостерегла бы его от этого. Но когда священник спросил, известно ли кому-нибудь из них препятствие их союзу, Кэт прикусила язык и уставилась в молитвенник, ожидая, что сейчас он загорится.

Лишь однажды, когда Деринг надел ей кольцо на палец и ободряюще сжал ее руку, она отважилась взглянуть ему в глаза. Моя, говорили они. И еще она подумала, что он выг лядел счастливым.

В ризнице они расписались в приходской книге регистрации браков и подписали еще несколько бумаг, две из которых были украшены печатями и лентами.

– Никто, – сказал Деринг, – не усомнится в нашем браке, увидев это.

Мистер Гиллиам также поставил свою подпись, а за ним и лорд Уитуорт, который скрепил документы еще одной, и даже большей, печатью.

– Леди Деринг, – сказал он, обращаясь к ней по имени. – Как говорит ваш супруг, я не могу иметь удовольствие принять вас в своем доме, пока не будут завершены определенные дела. Лорд Деринг знает, что я готов оказать поддержку, если потребуется. Я желаю вам большого счастья и жду, когда смогу ввести вас в наше общество.

– Благодарю вас, милорд.

Наверное, он не знает ничего о ней и ее происхождении, если говорит такие вещи.

Дерингу и мистеру Гиллиаму нужно было еще много обсудить наедине, но вот наконец она сидит с мужем в экипаже и готова познакомиться со своим новым гардеробом. Который, как она вскоре узнала, он заказал для нее сразу по прибытии в Дублин. Полдюжины платьев, костюм для верховой езды, пальто и накидка, шляпки и перчатки, нижнее белье ждали, когда она их примерит, в заведениях, которые они посещали. Ошеломленная, Кэт молча позволяла подшивать подолы и закладывать складки, как и в театре, когда подгоняли костюмы. Казалось невероятным, что все эти очаровательные вещи, выбранные мужчиной, который разделял се вкусы, принадлежат ей.

– Придется мне подкормить тебя, дорогая, – заметил Джаррет. – В своих странствиях ты заметно отощала. Ну и хорошо, потому что переделки потребуют времени, и нам придется отложить отъезд. И мы сможем провести нашу настоящую первую брачную ночь.

Вспыхнув от смущения, Кэт услышала, как за ширмой захихикали швеи.

Деринг так спешил с бракосочетанием, что Кэт покоилась на облаках его уверений. Но она вернулась на землю, когда они оказались в гостинице, где в голове у нее снова зажужжали осы с острыми ядовитыми жалами.