Александер Камерон и Кэтрин Эшбрук (№2) - Меч и роза

– Пещеры рядом, – объяснил Роберт, чувствуя, как напряжены его спутники. – Там найдутся и еда, и одеяла.

– А хворост для костра? – с надеждой спросил принц, стуча зубами от холода.

– Я не советовал бы разводить костер, ваше высочество, – отозвался капрал Питерс. – В такой темноте огонь будет виден издалека.

Вскоре они выехали на поляну, где воздух был кристально чист, месяц заливал все вокруг ярким голубовато-белым светом, повиснув на черном бархате неба. Тропа круто поднималась еще с десяток ярдов, затем выводила на широкое плато, где впереди виднелись нагромождения камней. За ними обнаружилась узкая горная долина, которую заполнял стелющийся туман. Над ним выступали лишь вершины холмов.

Харди спешился и исчез в почти неприметной трещине в каменной стене. С помощью кремня и трута он быстро развел огонь, и вскоре вход в пещеру озарил неяркий желтоватый свет.

Кэтрин мысленно оценила ширину и высоту устья пещеры и, спешиваясь, взяла за плечо помогающего ей капрала.

– Капрал... нельзя ли чем-нибудь замаскировать вход в пещеру? – спросила она дрожащим голосом. – Он не настолько широк...

– Можно завесить его одеялами, – предложила Дейрдре, – или нарубить веток...

– Мы что-нибудь придумаем, – пообещал Питере. – Иначе к утру превратимся в ледышки.

У принца опять начался приступ сухого кашля, и он поспешно отвернулся от спутников. Харди вышел из пещеры, вздрогнул и предостерегающе замахал руками. Только после этого Чарльз Стюарт заметил, что стоит на самом краю каменного карниза, а под его ногами зияет пропасть.

– О Господи! – Он поспешно отступил. – И много здесь таких опасных мест? Вы уверены, что нам ничто не угрожает?

– Здесь безопаснее, чем в вашей спальне, ваше величество, – заверил Роберт. – Как только мы разведем огонь, в пещере станет совсем уютно. Да и утес невысок, – добавил он, кивая в сторону карниза. – Футов двадцать, не больше – днем вы убедитесь сами.

– Лучше уж я поверю вам на слово, – отозвался принц и подошел поближе к пещере, не скрывая, что он боится высоты. А что касается пещер... Да уж, это не Холируд-Хаус, – заметил он, оглядывая устье пещеры.

– Зато здесь вам ничто не угрожает, – возразил Роберт Харди. – В этой пещере нас не найдет даже блоха.

– Но мы-то не блохи, Роберт, – послышался знакомый голос, и еще один всадник подъехал к пещере. – А нашли вас почти без труда.

– Демиен! – воскликнула Кэтрин и бросилась к брату. – Откуда ты взялся? Как нашел нас?

– Скажи лучше, Китти, что ты здесь делаешь? Если не ошибаюсь, я велел тебе запереться в комнате. Но когда я вернулся за тобой, то обнаружил там лишь ворох бархата и нижних юбок.

– Кринолины, братец, – в седло в них не сядешь. А что касается твоих распоряжений и моих поступков, тебе пора бы запомнить: я всегда поступаю так, как считаю нужным.

– Могу подтвердить это, – вмешался принц. – Демиен, не сердитесь на нее. Сегодня она оказала нам неоценимую услугу, забыть о которой невозможно.

Кэтрин улыбнулась и перевела взгляд с Чарльза на брата:

– А теперь объясни, как ты разыскал нас.

– Не я, – поправил Демиен. – Юный Лахлан догадался, куда вы направляетесь. Мы задержались в пути, чтобы убедиться, что за нами никто не следит.

– Надо поскорее привязать лошадей где-нибудь у пещеры, а самим спрятаться внутри, – предложил капрал Питерс.

– Верно, – кивнул Демиен и повернулся к своему молчаливому спутнику. – Лахлан, может быть, ты перестанешь сверлить меня глазами и займешься лошадьми? Эй, парень, ты оглох?

Но Лахлан Макинтош не оглох и не ослеп. Он напряженно прислушивался, и вскоре все вокруг поняли, в чем дело. Из долины доносились приглушенные хлопки, в темноте вспыхивали и тут же гасли искры. За последние недели все беглецы научились различать выстрелы из мушкетов и теперь сообразили, что в долине поднялась тревога.

Еще недавно Колин Фрейзер был кузнецом в деревеньке Моу, потом встал под знамя полковника Энн и вскоре доказал, что он опытный вожак, которого опасность лишь приятно волнует, как не волновала и жена двадцать два года назад, будучи еще юной невестой. К армии принца Чарльза Колин присоединился вопреки советам жены и надеялся после войны живым и невредимым вернуться домой, в крытую соломой хижину.

Едва леди Энн вылетела из густого тумана верхом на своем рослом мышастом жеребце, Колин собрал одиннадцать мужчин и вместе с ними направился по лесной дороге. Отойдя мили на три от Моу-Холла, он расставил спутников вдоль дороги, сам спрятался за густыми зарослями можжевельника и затаился в ожидании.

Не прошло и минуты, как волосы у него на затылке встали дыбом: Колин понял, что в лесу прячутся не только они. Мало того, не только он выбрал местом для укрытия заросли можжевельника.

Медленно и осторожно Колин вытянул шею так, чтобы из-за вечнозеленых веток показались только его макушка и вытаращенные глаза, и увидел на расстоянии прыжка перед собой еще одну пару вытаращенных глаз. Не задумываясь и не давая незнакомцу никакого преимущества, Колин бросился на него с ножом в руках.

* * *

На расстоянии четырехсот ярдов от этого места полковник Блейкни поднял руку, приказывая своему отряду остановиться.

– Вы что-нибудь слышали? – спросил он своего помощника.

Младший офицер прислушался, склонив голову набок и всматриваясь в зловещие тени по обеим сторонам дороги.

– Может быть, сова?..

– Совы не визжат, лейтенант, – с досадой напомнил Блейкни, тщетно оценивая позицию отряда и прикидывая, сколько еще придется маршировать по лесу. – Позовите Маклеода, – распорядился он, – только, ради Бога, тихо! По пути передайте всем солдатам, что они должны соблюдать полнейшую тишину. Первому из них, кто чихнет, я сам перережу глотку.

– Слушаюсь, сэр.

Лейтенант бесшумно побежал вдоль извилистой пехотной колонны, по пути передавая солдатам приказ полковника. Солдат с самого начала не покидала тревога: до всех дошли слухи об огромном лагере якобитов в долине возле Моу-Холла, мало кто верил, что долина опустела. Фамилии Камеронов и Макдональдов вызывали дрожь успешнее резкого зимнего ветра: кое-кто из солдат участвовал в битве при Престонпансе и своими глазами видел, как сражаются эти два клана. Те же, кто побывал в Фолкерке, видели, как вопящие горцы ринулись на них, словно выскочив из-под земли.

Почти половину армии лорда Лаудауна составляли англичане, которые ненавидели горы и долины и боялись их, считая, что в таких условиях от солдата просто нелепо требовать воинской доблести. Остальными солдатами армии были горцы кланов, поддерживающих Ганновера. У них душа не лежала к ожесточенным битвам с соотечественниками, они знали, что серьезным препятствием для мятежников может стать только смерть.

– Почему колонна остановилась? – спросил Раналд Маклеод, капитан отряда Маклеодов. Подобно отцу, он был невысоким, грубовато сложенным и имел привычку выискивать изъяны в любом плане, если его разработал не горец. Но в отличие от отца он прекрасно понимал, как запятнали свою репутацию Маклеоды, отказавшись поддержать принца, и питал черную зависть к своему младшему брату Эндрю, который пренебрег отцовским гневом и примкнул к якобитам.

– Мы приблизились к одной из развилок, отмеченных на карте, – предположил Блейкни. – Пройдя по этому узкому ущелью и перевалив через холм, мы разделимся и возьмем Моу-Холл в клещи.

– За этим холмом будут еще десятки других, – презрительно процедил Маклеод. – Было бы лучше зайти с востока, где торфяники и ровные поля.

– И где нас наверняка заметит противник.

Маклеод всмотрелся в туман и принюхался, как охотничий пес.

– Нас уже заметили. Эти совы давно подняли тревогу, пока мы торчим здесь.

Блейкни побагровел.

– Тогда предлагаю сплотить ряды и примкнуть штыки.

– Мы не готовы сражаться против всей армии мятежников, – ровным тоном возразил Маклеод. – Генерал ясно дал понять, что от нас зависит, захватят они весь север Шотландии или нет.

– Вы беспокоитесь за север Шотландии... или за владения Маклеодов?

Ладонь тяжело легла на рукоять меча.

– Придержи-ка язык, англичанин! А то мои люди не станут ждать, когда твои храбрые солдаты опять обратятся в бегство, едва завидев противника.

При этом недвусмысленном намеке на позорное отступление у Престонпанса Блейкни покраснел еще гуще и уже схватился было за шпагу, намереваясь бросить вызов дерзкому горцу, но тут прямо на него из тени вылетел один из разведчиков лагеря, вопя во всю мощь легких:

– Мятежники, сэр! Там, впереди! Среди деревьев, на холмах!

– Успокойся! – скомандовал Блейкни. – Отдышись и объясни, что ты видел.

– Мятежников, сэр! В полумиле отсюда, на дороге... они идут сюда!

– Черт! – Блейкни устремил взгляд вперед, на дорогу, скрытую из виду туманом. – Сколько их? Это отряд разведчиков? Несколько отрядов? Полк? Да говори же, не тяни!

– Сэр, я не знаю, сколько их. Но насколько я слышал, они приближались со всех сторон. Они прячутся среди деревьев, в лесу их больше, чем мух в июне. Похоже, они устроили засаду. Они прикончили Джейкобса и убили бы меня, если бы я не удрал вовремя.

По колонне солдат прошел ропот, почти все они невольно попятились. Ни выражения их лиц, ни позы не изменились, когда Блейкни пришпорил коня и вывел его на середину дороги.

– Постройте солдат! Мушкеты зарядить, штыки примкнуть! Готовьтесь к атаке!

На расстоянии двухсот ярдов Колин Фрейзер услышал этот приказ и метнулся в заросли, где ждали его подчиненные. Прежде всего следовало найти способ предупредить тех, кто остался в Моу-Холле, сообщить им, что к поместью движется целая армия англичан из Инвернесса.

«Так просто мы не сдадимся», – думал Колин. Вскинув мушкет, он выстрелил и велел своим солдатам готовиться к атаке. В отчаянии он выкрикивал не только их имена, но и имена всех кланов, какие только смог вспомнить, принялся перебегать от куста к кусту, издавая боевые кличи Камеронов, Макдональдов, Магилливри, Стюартов, Чизхолмов... Его спутники быстро сообразили, что к чему, разрядили оружие и снова перезарядили его, забегали по лесу, громко отдавая приказы, создавая впечатление, что в лесу полным-полно кровожадных горцев.

– О Господи! – выпалил Маклеод. – Это же сам Лохиэл! Они поджидают нас. Мы чуть не попали в засаду!

– Ни с места! – взревел Блейкни, выхватывая шпагу и рассекая ею воздух.

– Нас подстерегли! – бушевал Маклеод, размахивая мечом. – Мы едва не угодили в ловушку!

Пуля просвистела у самого уха коня Блейкни, тот взвился на дыбы и ударил копытом одного из пехотинцев. Схватившись за горло, раненый издал душераздирающий вопль и зашатался, кровь забрызгала всех, кто стоял рядом. Солдаты сломали ряды, колонна пришла в движение.' Предчувствуя, что они готовы обратиться в бегство, не слушая приказов, Блейкни попытался хоть как-нибудь восстановить порядок.

– Отступаем! – приказал он. – Уходим! Стреляйте по деревьям! Мы не позволим окружить нас!

Он вонзил шпоры в дрожащие бока коня, и тот сорвался с места. Маклеод понесся следом, задержавшись лишь затем, чтобы перебросить через седло* раненого и отозваться на яростные кличи, несущиеся из кустов.

А отряд Колина Фрейзера продолжал беспорядочную пальбу и крики, пока не израсходовал все боеприпасы и не охрип. Обливаясь потом и понимая, что сделали все возможное, чтобы отдалить неизбежное, Колин и его спутники рухнули у живой изгороди. Они с изумлением понимали, что сумели прогнать целый отряд англичан, не верили своим глазам и в конце концов пришли к выводу, что солдаты еще вернутся, чтобы отомстить.

Только утром они окончательно убедились: им, двенадцати горцам, удалось обратить в бегство полторы тысячи солдат.

– Определенно перестрелка... – пробормотал Демиен, прислушиваясь к беспорядочным хлопкам мушкетных выстрелов. – Но по звукам невозможно определить, откуда явились противники и сколько их.

– Мы все равно ничего не сможем поделать, – громко заявил капрал Питере, напоминая Демиену о женщинах. – Предлагаю спрятаться в пещере, где тепло и сухо, и, пожалуй, ради спокойствия выпить чаю.

– Чаю? – изумленно переспросила Кэтрин. – В пещере?

Питерс вспыхнул и извлек из кармана маленький сверток.

– Я вспомнил, что вы мечтаете о чашке крепкого английского чая, и выменял его у одного солдата.

На расстоянии полудюжины шагов от него Лахлан Макинтош потянул Демиена за сюртук.

– Сэр, сэр, это он!

– Кто? О чем ты говоришь?

– Сэр, это он. Это его я видел в конюшне, с полковником. Я узнал его сразу, как только он заговорил... а еще я видел, как полковник передал ему в конюшне пакетик. Клянусь, это он! Тот, кто предал принца и леди Энн!

Демиену понадобилась целая секунда, чтобы осмыслить эти слова. К тому времени как он все понял, капрал Питерс почувствовал угрозу в торопливом шепоте и выхватил пистолеты. Грациозным движением он обхватил Кэтрин за талию, притянул ее к себе и приставил пистолет к ее подбородку.

Возмущенный возглас Кэтрин оборвался, едва она ощутила прикосновение холодного металла к коже.

– На твоем месте я бы этого не делал, Эшбрук, – заметил Питерс, видя, что Демиен пытается выхватить оружие. – Или мозги твоей драгоценной сестры забрызгают всю пещеру.

– Капрал! – ахнула Дейрдре. – Что вы делаете?

– Выполняю свой долг, мадам, – ответил он ровным голосом, не выказывая ни толики прежнего смущения и вмиг перестав заикаться. – Харди, брось все, что у тебя под шотландкой, и подойди к остальным.

Роберт Харди выпростал руку из-под отреза шотландки, в который кутался; его пистолет тускло блеснул в лунном свете. Он осторожно положил оружие к ногам и отошел туда, где стояли Демиен и юноша.

– Сэр, я прошу вас отпустить миссис Камерон, – заговорил принц. – Насколько я полагаю, вам нужен я, и я охотно пойду с вами куда угодно, но только если вы сейчас же отпустите даму.

– Как трогательно! – усмехнулся Питерс, целясь из второго пистолета в принца. – Ваше высочество, будьте любезны подойти к краю пропасти. Встаньте на самый край карниза, протяните руки перед собой. И немедленно, иначе дама умрет.

Дождавшись, когда принц подчинится, Питерс сам попятился к обрыву, увлекая за собой Кэтрин. Он остановился так, чтобы при малейшей опасности иметь возможность столкнуть принца со скалы и вместе с тем продолжать держать под прицелом остальных. Некоторое время Питере переводил взгляд с одного лица на другое и наконец остановил его на Дейрдре.

– Миссис Маккейл! Соберите все оружие, только двигайтесь как можно осторожнее и медленнее. Отберите у всех пистолеты, мушкеты, ножи – все оружие. И сбросьте его в пропасть.

Дейрдре выполнила приказ, дважды подходя к обрыву и избавляясь от собранного оружия.

– Чрезвычайно вам признателен, миссис Маккейл, – произнес Питерс, когда все было кончено. – А теперь найдите моего коня и веревку, привязанную к седлу.

– Зачем? – ошеломленно спросила Дейрдре, совсем растерявшись от такого поворота событий. – Зачем это вам?

– Зачем? Догадайтесь сами, миссис Маккейл. Мой король и страна превыше всего, но неужели солдат обязан за какие-то десять шиллингов в месяц рисковать жизнью и конечностями?

– Полагаю, вы предпочитаете ставки повыше, – усмехнулся Демиен.

– Тридцать тысяч фунтов – немалая сумма, – невозмутимо подтвердил Питерс. – А пятидесяти тысяч мне хватит на всю жизнь.

Кэтрин задрожала, испустив сдавленный крик.

– Алекс! Господи, мы привели вас прямиком к нему!

– О такой удаче я даже не мечтал, – признался Питерс и ухмыльнулся. – Но расчет оказался точным. Мне приказали просто присоединиться к армии якобитов в Дерби, но ее поспешное исчезновение застало всех врасплох. Я собирался догнать мятежников, когда случайно встретился с лейтенантом Гудвином, догадался, куда он направляется и что он задумал, и последовал за ним в Роузвуд-Холл. Вообразите мое изумление, когда я обнаружил, что невинный ягненок, которому я помог сбежать из волчьего логова, – не кто иной, как жена Александера Камерона! Самого Черного Камерона! Разве можно придумать более надежный способ войти в доверие к вождю мятежников и выполнить поручение майора Гарнера?

– Гамильтона Гарнера? – ахнула Кэтрин.

– Я знал, что это имя вам знакомо. Но сам я узнал о том, что вы знакомы с майором, только сегодня утром. Как правило, я передавал связным только цифры и факты: численность, дислокации, перемещения и так далее. Я понятия не имел, что майора интересуют и местные сплетни и что ему не терпится вновь встретиться с вами и с вашим прославленным мужем. Как вы понимаете, в моем поступке нет никаких личных мотивов. Но за последние несколько недель меня не раз подмывало сбросить маску наивного капрала-заики и вкусить лакомства, которое пришлось по душе самому Черному Камерону. – Он сделал паузу и провел дулом пистолета по нежной коже Кэтрин, усмехаясь этой страшной ласке. Еще совсем недавно он держался неуверенно, выглядел неопытным, но теперь его тело вдруг стало стальным, мышцы рук напряглись, пальцы, сжимающие оружие, ничуть не дрожали, несмотря на неудобную позу. – Кто знает? – продолжал он. – Может быть, после того, как мы избавимся от обузы и передадим принца тюремщикам, вы сможете уговорить меня не отдавать вас майору. Видимо, вы нечто особенное, если вам удалось поставить на колени самого лохаберского льва.

Он коснулся губами виска Кэтрин, и по ее телу прошел трепет отвращения, а к горлу подкатила тошнота.

Роберт Харди и Демиен сорвались с места одновременно, но глаза Питерсу заслоняли развевающиеся волосы Кэтрин, поэтому он успел заметить только прыжок Харди. Не задумываясь, он отвел пистолет от подбородка Кэтрин и нажал на курок. Стальной боек ударил по кремню, взметнулось облачко дыма, от искры воспламенился порох. Свинцовая пуля впилась в лоб Харди, пробила кость и прошла навылет. Пронзительный вопль Дейрдре отвлек Питерса благодаря этому у Демиена появилась лишняя доля секунды. Он ударил Питерса в бок, тот рухнул, подминая под себя Кэтрин – так, что второй пистолет оказался зажатым между телом Кэтрин и боком Питерса. Она вырвалась как раз в ту секунду, когда грянул второй выстрел. Вспышка на миг ослепила Демиена, но он чудом остался жив: пуля пролетела на волосок от его виска.

Противники сплелись в схватке, бранясь и размахивая руками и ногами. Они подкатились почти к самому краю утеса, затем откатились обратно, напрягая все мышцы и извиваясь, стараясь нанести такой удар, который обеспечил бы им долговременное преимущество. Питерс по-прежнему сжимал в руке один из пистолетов и колотил им Демиена по голове и плечам.

Демиен с трудом сдерживал крик. Впервые в жизни он проклял богатство и роскошь, по вине которых он оказался слишком слабым, чтобы дать решительный отпор гибкому и сильному капралу. Этот человек учился сражаться и убивать голыми руками, а Демиен быстро выбивался из сил. На какой-то миг у него перехватило дыхание: он почувствовал, что его голова висит над пропастью. Демиен не свалился с обрыва только потому, что Питерс придавил всем телом его ноги. У Демиена закружилась голова, кровь прилила к ней, в бледном свете луны блеснуло лезвие вскинутого ножа. Громко выкрикнув имя жены, Демиен сжался, втянул живот, готовясь к резкой боли.

Но боль причинил ему не нож, а большой камень, ударивший Питерса в затылок и скатившийся с его плеча. Демиен увидел, как нож вывалился из пальцев капрала, как его тело дрогнуло, рот широко раскрылся в безмолвном крике. Лахлан Макинтош причинил ему Мучительную боль, ударив ногой в пах. Ослепнув от двойного удара, скорчившись в три погибели, Питерс подкатился к краю каменного карниза, не успел удержаться ни за куст, ни за камень и рухнул в пропасть. Тьма поглотила его, вопль резко оборвался, закончившись далеким хрустом веток.

Первым опомнился Чарльз Стюарт. Он бросился на помощь к Демиену, который кашлял, силясь подняться с колен. Вскоре тишину рассек еще один душераздирающий вопль. Дейрдре стояла на коленях возле Кэтрин. Ее руки были перепачканы кровью, лицо казалось совсем белым и застывшим.

– Она не дышит! – выкрикнула Дейрдре. – Вторая пуля... помогите же мне! Она не дышит!

Глава 19

Ровно через две недели маленький, но прекрасно вооруженный отряд Камеронов был замечен в предместьях Инвернесса. Вести об успешном штурме Форт-Огастеса опередили Камеронов на целых четыре дня, но эту победу уже затмил дерзкий маневр принца против правительственных войск из Инвернесса. Через день после неудачного нападения на Моу-Холл авангард армии лорда Джорджа Меррея вошел в долину. Услышав, что принц чуть не стал пленником Блейкни, генерал немедленно отправил Чарльза Стюарта в Куллоден-Хаус, под защиту трех тысяч солдат. А через несколько дней, воспользовавшись замешательством вражеской армии, принц возглавил взятие Инвернесса и преследовал войска лорда Лаудауна по водам Мори-Ферта до самого Дорноха.

– Все дело во времени, – сухо заметил Алуин. – Появись мы неделю назад, мы стали бы героями. А сегодня мы всего лишь добавили еще одно перо на шляпу принца.

– Объясни это моей жене, – попросил Алекс. – Чем ближе мы подъезжаем к Моу-Холлу, тем страшнее мне становится.

– В твоем возрасте и при твоем опыте пора бы знать, что давать поспешные обещания слишком опасно. Особенно если имеешь дело с беременной женщиной. Мне говорили, в таком положении они становятся особенно чувствительными, у них усиливаются защитные инстинкты, или что-то в этом роде! А поскольку она всегда была вспыльчива... – Он пожал плечами и умолк, удостоившись гневного взгляда Алекса.

– Умеешь же ты подбодрить! – заметил Александер, рассеянно кивая двум пожилым женщинам, которые отступили на обочину, глядя на всадников. – И все остальные тоже... или мне почудились приветственные возгласы?

Алуин придержал коня, подстраиваясь под шаг жеребца Алекса. Оба всадника остановились на гребне холма, откуда открывался вид на всю долину и парки Моу-Холла. Зрелище показалось им мирным, лагерь расположился у подножия поросшего лесом холма. Над десятком костров вился дым, у палаток творилась обычная суета. На дальнем плане пологие холмы убегали к горизонту, напоминая зеленые океанские волны, среди которых кое-где мелькал белый снег. Вдалеке холмы сливались с подбрюшьями низко нависших туч.

– Похоже, все тихо, – сказал Алуин.

– На мой взгляд, слишком тихо и спокойно.

Струан Максорли остановил рядом с ними своего коня с разметавшейся гривой, к нему подтянулся граф Джованни Фандуччи, треуголка с плюмажем которого казалась в этой обстановке особенно неуместной.

– Нам следовало бы сделать привал и побриться, – заметил он, недовольно подергивая бровью.

Торопясь вернуться в Моу-Холл, Алекс гнал коня днем и ночью, и спутники были вынуждены поспевать за ним, довольствуясь краткими остановками. Им едва хватало времени перекусить и напоить лошадей. Граф зарос щетиной, но выглядел бодрее остальных. Алекс и Алуин отрастили бороды и были с ног до головы покрыты пылью и потом.

Алекс пустил вперед жеребца, переводя взгляд с величественного каменного особняка на лагерь и обратно. На полпути к подножию холма наперерез всадникам вылетела женщина верхом на мускулистом мышастом жеребце. Волосы ее разметались по плечам, щеки раскраснелись от холода. Леди Энн Моу остановила коня в нескольких шагах от Алекса.

– Мне передали, что вы вышли из Инвернесса! – задыхаясь, выпалила она. – Я послала стражников высматривать вас.

– Мы решили двинуться наперерез, – объяснил Алекс и нахмурился. – На пышную встречу мы не рассчитывали.

Конь леди Энн нетерпеливо заплясал, и она негромко выругалась по-гэльски.

– Вы еще ничего не слышали?

– Слышали? О чем? – встрепенулся Алуин.

Леди Энн устремила взгляд ярко-зеленых глаз на Алекса.

– После вашего отъезда нам пришлось нелегко. Ночью к поместью подобрались солдаты короля, надеясь захватить принца в плен. Только Кэтрин удалось разбудить его и увезти в горы, в пещеру, которую мы считали надежным убежищем. Но там вспыхнула схватка, и... Кэтрин была ранена... но неопасно! – поспешно добавила она. – Ее брат до смерти перепугался. Пока он вез ее обратно в поместье, он постарел на десять лет. Но врач говорит, что скоро она поправится. И с ней, и с малышом все хорошо...

Алекс не дослушал ее. Вонзив каблуки в бока жеребца, он пустил его галопом, направляясь прямиком к двери Моу-Холла. Конь и всадник вскоре подлетели к особняку. В развевающемся плаще и килте Алекс спрыгнул на землю и бросился к двустворчатым дверям. Перемахивая через две ступеньки, он взлетел на второй этаж и ворвался в комнату жены прежде, чем его спутники успели подъехать к дому.

Кэтрин смеялась так громко, что не услышала шагов в коридоре. У нее не возникло даже предчувствия. Внезапно дверь ее комнаты с треском распахнулась, и на пороге возник рослый бородатый незнакомец в плаще. Смех Кэтрин оборвался, она узнала мужа, но не посмела вскрикнуть от радости, заметив, с каким выражением лица он обвел взглядом комнату. В его глазах сменяли друг друга тревога, недоверие и гнев.

Дейрдре, сидевшая у постели, уронила кружева, которые чинила, и ахнула. Демиен, расположившийся у огня, бросил комедию, которую читал. Улыбка бесследно улетучилась с его лица.

– Алекс... ты вернулся... – неловко выговорил он.

– Если я вас потревожил, я могу зайти попозже.

Это великодушное предложение никого не обмануло. Дейрдре и Демиен сразу засуетились: Дейрдре принялась собирать кружева, нитки и иголки, Демиен подхватил книгу и вскочил. Только Кэтрин осталась бесстрастной. Она старательно сложила руки на коленях и расцвела нежнейшей улыбкой:

– Входите же, милорд. Расскажите нам о своих приключениях в Форт-Огастесе.

Александер только скрестил руки на груди и небрежно прислонился к дубовому дверному косяку.

– На самом деле приключений почти не было. Мы столкнулись с сопротивлением, но не слишком отчаянным. Зато я слышал, что настоящие приключения выпали на вашу долю.

Кэтрин разгладила ладонью складку на одеяле.

– Ничего особенного. Мы просто спасли принца, которого хотели похитить, и обратили королевскую армию в бегство.

– И все это за какой-нибудь день, – подытожил Алекс.

Небрежный тон Кэтрин не обманул его ни на минуту.

Под ее глазами по-прежнему виднелись тени, на щеках горел лихорадочный румянец. Движение ее руки привлекло внимание Алекса к плотной повязке на предплечье, легкая дрожь губ ясно говорила о том, с каким трудом дался ей этот жест.

Алекс повернулся к двум безмолвным зрителям этой сцены, и его губы растянулись в ленивой усмешке.

– Прошу простить нас. Я немного устал и запылился, к тому же не расположен никого видеть.

Дейрдре и Демиен снова засуетились, бормоча извинения, которые Кэтрин и Алекс пропускали мимо ушей. Едва очутившись в коридоре, за плотно захлопнутой дверью, Дейрдре увидела еще троих грязных бородатых мужчин, спешивших к ней, присмотрелась и бросилась к мужу, раскрыв объятия. Граф Фандуччи поспешно сорвал с головы треуголку и отступил на несколько шагов, увлекая за собой Струана Максорли. Тем временем Алуин крепко поцеловал жену.

– Что здесь происходит? – спросил он, слегка отстранив ее. – У дома мы встретили леди Энн, и она сказала, что Кэтрин ранена.

Дейрдре кивнула, быстро производя осмотр конечностей мужа и убеждаясь, что все его руки, ноги, пальцы и уши на месте. Она вздохнула с облегчением, но тут заметила тревогу в его серых глазах.

– Все не так страшно, как мы думали. Сначала мы решили, что ее застрелили насмерть, но...

– Застрелили? В Кэтрин стреляли?

Дейрдре опять кивнула:

– Да, капрал Питерсе. К счастью, пуля попала в руку, но все равно рана была ужасна!

– К счастью? Как, черт возьми, вообще вышло, что в нее стреляли, и при чем тут капрал Питерс? Ее ранили случайно?

– Нет, умышленно. Капрал убил здешнего слугу, Роберта Харди, и хотел прикончить всех нас, а потом увезти принца в Инвернесс и передать англичанам.

– Капрал? Капрал Джеффри Питерс?

– Он просто притворялся, – продолжала сбивчиво объяснять Дейрдре. – На самом деле он не перешел на нашу сторону, только воспользовался случаем, чтобы пробраться в лагерь. Все это время он служил королю и собирался отвезти принца в Инвернесс, чтобы получить награду.

– Так я и знал! – выпалил граф Фандуччи, с силой хлопнув Струана по плечу. – Этот человек мне давно не нравился!

– Такого же мнения он был о вас, – отозвался с гримасой Алуин. – Мало того, он пытался предостеречь меня, заявляя, что подозревает вас.

Фандуччи прищурился:

– А, вот оно что! Вот почему вы не спускали с меня глаз! Вы думали, что я шпион?

Алуин виновато пожал плечами:

– Его доводы показались мне убедительными...

Граф фыркнул, всем видом выражая крайнюю степень возмущения.

– Питерс! – спохватился Алуин, снова поворачиваясь к Дейрдре и Демиену. – Где же он?

– Умер, – ответил Демиен. – Насколько мне известно.

– Что это значит?

– В последний раз мы видели его за мгновение до того, как он сорвался в пропасть. На следующее утро я отправил людей из поместья за трупами, они нашли Роберта там, где мы оставили его, но Питерс исчез. На камнях у подножия скалы было много крови. Возможно, его растерзали волки или рыси...

– Значит, вы ни в чем не уверены?

– Я недоверчив, как и полагается юристу. Человек не может исчезнуть бесследно. У подножия скалы растут густые кусты. У человека, упавшего на них, есть шанс выжить, хотя и небольшой. Я приказал обыскать весь лес и ближайшие долины, но нигде не обнаружилось ни единого следа. Весь лагерь был поднят по тревоге и принялся выслеживать Питерса: даже если он выжил, упав с высоты двадцати футов, вряд ли он далеко ушел бы пешком. В последнее время ночи стали особенно холодными, и его могли прикончить если не рыси, то мороз.