– Да.
      – А теперь здесь. – Изабелла указала на соседний камень. – Чувствуете разницу?
      – Да.
      Просто поразительно, насколько холоднее оказался второй камень. Он провел пальцами вдоль всей цепочки камней и понял, что все они, кроме первого, нагреты одинаково.
      – Вы знаете, почему так?
      – Есть только один разумный ответ. Там есть что-то, что не дает теплу проникнуть в камень.
      – Разумно.
      Она одарила его улыбкой, от которой он сам чуть не обратился в камень. Какая это была соблазнительная, веселая улыбка! Из котомки – он и не замечал, что она лежала тут же, возле камина, – Изабелла вытащила увесистый мешочек. Внутри обнаружились какие-то инструменты. Все еще улыбаясь, дедушка взяла металлический стержень длиной примерно с ее большой палец и подала Джордану.
      Он просунул его в щель между камнями и подумал: «Вонзиться бы вот так в Изабеллу». Во все стороны полетели куски известки, засыпая все вокруг тонкой пылью.
      Она рассмеялась и сказала:
      – Не разбивайте камин…
      – Постараюсь. – Он стиснул челюсти, налегая на зубило. Пусть говорит. Так он меньше думает о том, о чем думать бы не следовало. Будь проклят их договор!
      Камень отлетел и стукнулся о кровать, оставив глубокую выщербину. Вот радость хозяину! Джордан надеялся, что пара лишних монет уймет его гнев.
      Но ничто не утолит его жажду обладать Изабеллой.
      Она легла на живот и заглянула в открывшуюся полость. Пряди золотых волос легли поперек его сапога. Так хотелось провести по ним пальцами. Джордан спросил:
      – Вы что-нибудь видите?
      – Кажется, да.
      Просунув под камни руку, Изабеллы извлекла оттуда мешочек, весьма похожий на те, что были в ее котомке. Она села и развязала тесемки. Внутри мешочка оказался какой-то небольшой плоский кругляш.
      – Что это?
      – Похоже на талисман пилигрима, – ответила она. – Это… О Боже, здесь написано: «Semper minax, nunquam summissus»!
      – Братство! К чему это здесь?
      – Может быть, не более чем случайность. Положили на камин, а потом мешочек провалился в щель между камнями. С другой стороны, его могли оставить здесь как знак приветствия или предупреждения. Нельзя ничего сказать наверняка, пока мы так мало знаем о Братстве.
      Джордан взял у нее кругляш и перевернул. Как он и предполагал, с обратной стороны красовалось знакомое изображение. Двое мужчин, один конный, другой идет пешком.
      – Сначала кинжал в могиле Райcа, затем меч, а теперь символ, спрятанный под каминными камнями. Должна быть какая-то связь. – Джордан потер лоб. – Почему же я не вижу ее?
      Изабелла улыбнулась:
      – Мое сонное средство очень сильное. Оно туманит рассудок.
      – Но мне нужен четкий ум!
      – Вам нужно поспать.
      Он провел пальцем вдоль ее спины.
      – Сколько времени будет потеряно зря.
      – Никогда не считала сон напрасной тратой времени. Сон освежает тело и разум.
      Она рассмеялась. Ничего чудеснее не слышал он за всю жизнь! Словно она не говорит, а поет. Каждое движение губ рождало прекраснейшую музыку, пронзающую все его существо. Он сказал:
      – Есть другой способ освежить тело и разум.
      – Если вы имеете в виду…
      Ее лицо вспыхнуло.
      – Одно ваше слово – и мы пересмотрим условия договора. Включим туда все, что захотите.
      – А чего хотите вы? – Она провела пальцем по его щеке.
      – Мы оба хотим одного и того же. – Он поднял ее на ноги и подвел к изголовью постели. – Мы хотим друг друга.
      Он протянул руки и взял ее косы. Они тяжелой волной упали ей на грудь. Он пропускал пряди сквозь пальцы, осторожно распуская заплетенные волосы. Кончики пальцев коснулись ее груди, и Изабелла задрожала, шепнув его имя.
      Он больше не мог дожидаться ее согласия. Зарычав, он увлек ее на постель и лег сверху. Обнял ладонями лицо и прошептал:
      – Говорите же.
      – Джордан, мы не можем…
      – Нет, мы отлично можем. – Он провел языком по ее шее и улыбнулся, почувствовав, как она дрожит. – Скажите же «да».
      Он начал ласкать ее, налегая на нее все сильнее. Изабелла вдруг обвила его руками, прижавшись к нему всем телом. Какое сладостное, пронзительное ощущение! Он был околдован ее ответным порывом. Ладони Изабеллы легли ему на спину, а его пальцы описывали прихотливую дорожку между ее грудей. Затем Джордан прильнул к нежному изгибу, виднеющемуся в вырезе платья, и девушка застонала, уступая всепоглощающему желанию.
      – Да, Джордан, да…
      Самые чудесные слова на свете. Он завладел ее губами, не давая ей возможности отступить. Сжимая мягкое тело, он чувствовал, как ее пальцы впиваются ему в спину. Она хотела слиться с ним не меньше, чем он жаждал стать с ней одним целым. Страсть захлестнула его с головой, когда он услышал ее судорожный вздох и ощутил ее язык меж своих губ. Каждое касание зажигало его яростным огнем. Еще ни одной женщины он не жаждал так сильно. Никому еще не удавалось зажечь его таким пламенем. Скорее разделить с ней блаженство…
      Джордан развязал ленты ее платья, снял корсаж. Теперь на ней оставалась лишь льняная сорочка. Когда его пальцы легли ей на грудь, соски напряглись, поднимая ткань. Он провел пальцем по восхитительному крутому подъему, и она стала извиваться под ним, а он смотрел ей в лицо. Сейчас оно выражало ту же муку отчаянного желания, которая изводила его с того самого момента, как он взглянул в ее бездонные глаза.
      – Скажите, что вы этого хотите, сладкая моя, – прошептал он, перекатываясь на спину.
      Ее грудь выскользнула из выреза сорочки, а волосы окружили его золотой волной.
      – Вас – вот чего я хочу. – Он едва расслышал ее шепот за бешеным стуком собственного сердца.
      Ее рука принялась гладить его грудь.
      Она прижалась ртом к его губам, и каждый ее вздох зажигал в нем бурю. Ее руки не останавливались – теперь они исследовали его талию, спускаясь все ниже. Ему пришлось схватить ее запястья.
      Его разорвет на части, если она дотронется до него прямо сейчас! А ему хотелось пробовать ее снова и снова, прежде чем уступить самой последней ласке. Один миг – и он снял с нее платье и сорочку, бросил их на пол. Приласкал груди большим пальцем, а потом прильнул языком к теплой ложбинке между ними. Дрожа всем телом, Изабелла шепнула:
      – Сейчас. Пожалуйста.
      – Нет. Не теперь. – Джордан сел и сбросил одежду, а затем снова лег.
      Изабелла осторожно устроилась сверху. Каждый дюйм ее тела кружил голову, словно изысканная пряность.
      Изабелла что-то тихо проворковала, и ее губы двинулись вниз по его шее. Ее ласки отдавались в нем огненными сполохами. Она гладила ногами его бедра, а поцелуи спускались все ниже, на грудь, на живот. Пальцы девушки с неожиданной храбростью сомкнулись на его плоти. Теперь пришел его черед сходить с ума от желания.
      – Хочу, чтобы это было во мне, – шепнула Изабелла, поглаживая его пальцем. – Пожалуйста. Прямо сейчас.
      Джордан посмотрел ей в глаза – они были как два бурных озера. Ее ласки, каждое нежное прикосновение заставляли сердце биться все сильнее. Он больше не мог ждать.
      Застонав, он бросил ее на постель и навалился сверху. Й все-таки даже в безумии страсти он помнил, что следует быть осторожным. Она тихо вскрикнула, но он зажал ей рот новым поцелуем. Ему пришлось собрать все силы, чтобы выждать, пока она не привыкнет к ощущению его в себе.
      Он начал учить ее ритму любви – бережно, медленно. Ее руки гладили его спину, а потом сжали его бедра, помогая проникнуть в себя еще глубже. Ее страсть смела последний барьер. Последнее, что он слышал перед тем, как броситься в омут наслаждения, был ее судорожный вскрик. Он получил то, о чем мечтал. И даже больше.
 
      Изабелла заплела волосы в косу и уложила ее вокруг головы. Заколола косу, вскинула на плечо котомку. За ее спиной леди Одетта громко сетовала на неловкость служанки.
      Жалобы леди ничего не значили – Изабеллу переполняло счастье. Невероятная ночь. А она еще не рассказала Джордану о своем открытии. Интересно, обрадуется ли он также, как она? Нарико бы обрадовалась. Не важно, что открытие было сделано случайно. «В бою нельзя отступать, – учила она. – Не сдавайся, ставь опыт за опытом!» Теперь, после долгого блуждания в потемках, Изабелла доказала, что является достойной воспитанницей аббатства Святого Иуды.
      – Вы уже собрались? – спросила леди Одетта, когда Изабелла забросила котомку на плечо и направилась к двери.
      – Мы собирались выехать пораньше.
      – Я еще ничего не ела. – Леди Одетта погладила белку по голове. – И Пеппи не может ехать дальше, пока не позавтракает.
      Белка проверещала что-то в ответ.
      – Тогда встретимся внизу.
      Изабелла была рада найти хоть малейший предлог, чтобы уйти. Прошлой ночью ей не хотелось возвращаться к себе. Но что, если леди Одетта вдруг проснется и не найдет ее в комнате? Вопросам не будет конца. А ей вовсе не хотелось на них отвечать. Она просто была счастлива.
      Изабелла вышла во двор, прикончив кусок хлеба с медом, поданный ей хозяином. Снаружи моросил мелкий дождик. Да хоть проливной дождь! Ее радость ничто не могло омрачить. Джордан проверял подпругу своего седла. Изабелла бросилась к нему.
      – Доброе утро! – крикнула она.
      Он обернулся, забросив руку на седло.
      – Очень доброе утро, раз вы уже здесь, Изабелла.
      Какая очаровательная у него улыбка! Изабелле немедленно захотелось броситься в его объятия, забыв обо всем, что она собиралась ему рассказать.
      – Похоже, вам уже лучше.
      – Намного лучше.
      – И мне тоже.
      Его улыбка стала еще шире.
      – Рад слышать.
      – Прошлой ночью я хотела вам рассказать, что…
      – А я вас отвлек.
      Изабелла озадаченно уставилась на него, а затем продолжила:
      – Я хотела сказать – мне удалось, Джордан! Я смогла завершить опыт, над которым работала долгие годы.
      – Какой опыт?
      Изабелла пустилась в объяснения. Она не стала рассказывать о Нарико и об источнике ее сведений – боялась, что их подслушают. Было благоразумнее сообщить, что сведения о взрывающемся порошке принес с собой один из странствующих рыцарей, возвращаясь из Отремера.
      – Это что-то вроде греческого огня?
      Она удивилась:
      – Греческий огонь? А что это такое?
      – Я думал, вы изучали разные вещества и как они взаимодействуют между собой.
      – Так и есть. – Изабелла рассмеялась. – Вот почему я спрашиваю, если мне что-то неясно.
      – Так же, как вы расспрашивали леди Одетту о тонкостях дамского обхождения?
      Она пренебрежительно махнула рукой и спросила опять:
      – Что такое греческий огонь?
      Джордан подобрал с земли прут. От него несло серой, но ему было все равно. В рыхлой грязи Джордан нарисовал фигурку человека.
      – Однажды я видел такую картинку.
      Он пририсовал к фигурке цилиндр, длиной примерно в руку нарисованного мужчины.
      – Древние пользовались такой трубкой, внутри которой была жидкость. Трубка изрыгала огонь. Его хватало, чтобы вмиг зажечь целый корабль.
      Изабелла присела рядом с ним на корточки и подперла щеку ладонью.
      – Интересно, как они это делали?
      – Знания были утеряны. Вы это пытались повторить?
      – Нет. Я хотела сделать такую смесь, которая взрывалась бы, если ее поджечь.
      Он спросил:
      – Вы учились этому в аббатстве моей тетки?
      – Да.
      – Как и искусству врачевания?
      – Именно.
      – Там же вы научились драться. – Он погладил ее щеку согнутым пальцем. – Изабелла, вы поразительная женщина.
      Она взяла его руку и сжала ее в ладонях.
      – Джордан, поразительным оказалось то, что на сей раз я смогла держать взрыв под контролем. Я так долго этого добивалась! Много лет…
      Джордан поднес ее руки к губам. Поцеловал сначала одну, затем другую.
      – Изабелла, я горжусь вами. Нечасто бывает, чтобы сон стал явью. Но нам обоим это удалось – прошлой ночью.
      – Нам обоим? – Изабелла хотела было спросить, что он имеет в виду, но замолчала, заметив, что к ним направляется хозяин гостиницы, и выпустила руку Джордана. – Думаю, мы сказали достаточно. Лучше не говорить о том, что произошло.
      – Может, вы и правы. – Он заговорщицки усмехнулся. – Но я все равно буду думать только об этом.
      – О чем?
      – О прошлой ночи.
      – О чем это вы?
      На него это не похоже – говорить загадками. Его улыбка погасла. Джордан нахмурился. На лбу залегла глубокая морщина.
      – Изабелла, не притворяйтесь. Вы сказали, что хотели этого не меньше, чем я. Будете отрицать?
      – Не буду, потому что не могу взять в толк, о чем вы говорите.
      – Я говорю о том, что вы были в моей постели. А также о том, что мы нашли в камине.
      – Я в вашей постели? Вы полагаете, что я… Что мы…
      Она засмеялась.
      – Изабелла! – У него пересохло в горле. – Что тут смешного? Мы поговорили о нашей находке, а потом мы легли вместе. Когда я проснулся, вас не было. Отчего вы делаете вид, будто я сочиняю небылицы?
      Она обняла его лицо ладонями, так что ему пришлось выдержать ее взгляд.
      – Джордан, я не говорю, что вы лжете. Я знаю – вы уверены, что все случилось на самом деле. Но вы должны вспомнить, что я дала вам сонный порошок, а он способен вызвать странные видения.
      – И это был всего-навсего сон?
      – Может, и не совсем сон, но что-то вроде. Я ведь предупредила – некоторые травы заставляют видеть то, чего на самом деле нет.
      – И меня не было в вашей постели?
      – Моей постели? Там была леди Одетта. Больше никого. – Изабелла нахмурилась. – А вы крепко спали, когда я зашла вас проведать среди ночи.
      – А талисман пилигрима? Скажете, мы его не находили?
      – Конечно, нет! Говорю же вам – вы выпили сонное зелье, и травы оказали на вас странное воздействие.
      Джордан сжал зубы. Он был поражен. Его глаза обежали ее всю – она недоумевала, что он хочет увидеть? Словно прочитав ее мысли, Джордан сказал:
      – Мне бы следовало догадаться, что я сплю. Разве смогли бы вы так неприкрыто отдаться страсти? Забыть о долге, обязательствах. Вы были смелой и нежной, ваши ласки сделали бы счастливым любого мужчину. Когда вы склонились ко мне, ваши обнаженные груди щекотали мою кожу, а вы умоляли, чтобы я вас взял. Все это обман?
      Он повернулся и бросился к забору. Там накануне она учила его приемам, которые узнала от Нарико. Сжав кулаки, Джордан обрушился на калитку. Казалось, он еле-еле сдерживает гнев. Гнев и отчаяние.
      Ее глаза вдруг наполнились слезами, и ей пришлось отвести взгляд. Изабелла была поражена. Что он ей говорил! И что она при этом чувствовала! Ее пальцы горели, когда он рассказывал, как она его ласкала. А когда он заговорил о ее наготе, она перестала дышать.
      А теперь его плечи поникли, словно замок Ла Тур давил на них всей своей тяжестью. Она знала Джордана всего несколько дней. И почти все время он был несчастен. Так редко появлялась на его губах радостная улыбка! Настоящий праздник. А теперь радость ушла. Она слышала, как он сыплет проклятиями, и поняла – есть только один способ облегчить его боль. Она может сделать так, чтобы его сон сбылся.
      Джордан обернулся к ней и сказал:
      – Было очень приятно обладать вами, Изабелла, даже если это был всего-навсего сон, навеянный вашими травами.
      – Больше нам не следует об этом говорить.
      – Отчего же?
      – Это был сон.
      – А что в действительности? Будем скрывать то, что чувствуем?
      – Мы должны.
      – Изабелла, я не монах и не отрекался от наслаждения и радости жизни.
      Его грубый тон ее обидел. Изабелла резко возразила в ответ:
      – Нет, вы просто мужчина, который способен испытывать лишь похоть, отчаяние и вину. Остальные чувства вас пугают. Но, Джордан, если вы их боитесь, вам только и остается, что их отрицать. А я чувствую радость, надежду и воодушевление. Любовь, наконец. И я буду наслаждаться ими, выпью все до капли!
      Она не дала ему возможности ответить. Что бы он ни сказал – ничто не поможет преодолеть пропасть, что разверзлась между ними, поглотив ее счастье.

Глава 16