Восхитительный вкус, и она поняла, что жаждет большего! Ее губы ласкали грубую кожу его щек и шею, царапающую отросшей задень щетиной.
Его дыхание обожгло ей волосы, когда она взяла губами мочку его уха и принялась ее нежно покусывать. Изабелла слышала, как ее дыхание сделалось судорожным, когда он большими пальцами начал ласкать ее соски сквозь ткань платья. Затем он развязал шнурки корсажа, и она ощутила его горячие ладони на своей коже. Рука зацепилась за ключ, и проворные пальцы отбросили его ей на плечо. Другой рукой Джордан сгреб подол платья и поднял его к талии, прижимаясь к ней все теснее. Она оказалась намертво зажатой между неподатливыми камнями и его телом, крепким, словно скала.
Губы шевельнулись в безмолвном протесте, когда Джордан убрал руку с ее груди. Тогда он заставил ее замолчать, снова впившись в нее поцелуем. Схватил подол ее платья с другого боку и задрал вверх, пока она не почувствовала холод ночи обнаженной кожей там, где заканчивались чулки.
Теперь он ласкал ее обнаженные бедра. Большие пальцы скользили по внутренней поверхности бедер, медленно раздвигая ей ноги. Она извивалась, прижимаясь к Джордану, не в силах больше сдерживаться. Под напором его искусных ласк она мало-помалу сдавалась, готовая уступить сокровище, которого он домогался.
Затем руки Джордана двинулись вверх по ее ногам, погладили бедра и легли ей на ягодицы. Изабелла почувствовала, что отрывается от земли, и обвила Джордана ногами, просунув между ними подол платья. Твердость его напряженной плоти ощущалась даже сквозь толстую ткань. И пусть это было просто вожделение, и ничего больше. Она хотела его не меньше.
– Лорд ле Куртене!
Крик эхом отразился от мощных стен.
– Лорд ле Куртене!
Теперь Изабелла узнала голос – Эмери. Она пробежалась губами по шее Джордана и шепнула ему в ухо:
– Отошлите его прочь.
– Нет.
Джордан поставил ее на землю и принялся спешно оправлять ей платье. Вот он отнял руки и уставился на них изумленно, словно не веря, что они предали хозяина, снова обняв Изабеллу.
– Я должен ему ответить.
– Джордан!
– Молчите. – В его голосе зазвенело то же отчаяние, что чудилось Изабелле в поцелуях, когда он протестующим жестом заставил ее оставаться на месте. – Не заставляйте меня желать вас еще больше, чем есть.
Джордан поднял ее котомку, соскользнувшую с плеча – она и не заметила когда, – и протянул ей. Она молча взяла свою сумку.
– Простите, – сказал он, прежде чем уйти. Оруженосец уже спешил к ним по узкой полосе земли вдоль стены.
– За то, что начали, или за то, что остановились?
Долгое молчание. Потом он ответил:
– И за то, и за другое.
Джордан мерил шагами собственную спальню. Он поднялся сюда сразу после улаживания дела с Уиртонами, ради чего его и разыскивал Эмери, и обнаружил, что Изабеллы здесь больше нет. И неудивительно! Конечно, она попросила другую спальню.
Кровь Христова! Если бы не Эмери, Изабелла, несомненно, была бы сейчас с ним, в его постели. Сестра Изабелла! Монахиня или нет, она принадлежит аббатству его тетки. И эта мысль не давала ему покоя.
– Милорд? – услышал он голос Лью.
Почему же слуга не решается войти? Боится помешать, догадался Джордан. Смех застрял у него в горле. Он сделал все, чтобы Изабелла отныне относилась к нему с холодным недоверием. Точно такое она выказывает Уиртону. Сможет ли он когда-нибудь забыть, как боль исказила ее лицо, когда он ее оттолкнул?
– Входи, Лью, – позвал Джордан. Махнул рукой туда, где на столе стояла бутылка вина, откупоренная, но непочатая: – Наливай, если хочешь промочить себе глотку.
С довольной улыбкой слуга плеснул себе щедрую порцию.
– Вам налить, милорд?
– Сегодня я уже достаточно выпил.
Лью вопросительно посмотрел на стул.
– Садись, – пригласил Джордан.
Лью сел, его улыбка сделалась еще тире. Сделал глоток и заговорил:
– Лорд Уиртон и его сестра нашли покои, которые им больше по вкусу.
– Отлично.
Как он был поражен, когда выяснил, что Эмери отправили на его поиски лишь для того, чтобы найти спальню для леди Одетты! Ей хотелось комнату без окон, чтобы не убежала белка. Лью или на худой конец оруженосец сами могли уладить дело. Если бы не помешал Эмери… Джордан затряс головой, прогоняя назойливую мысль.
– Так вы от нее не избавитесь, милорд. – Лью разглядывал стакан, наклоняя его туда-сюда. – Ни одна женщина не покидала еще мыслей мужчины просто так, по его желанию.
– Надеюсь, ты ошибаешься.
– Это правда, милорд. Я пожил на свете и натерпелся этой напасти больше, чем молодой человек вроде вас. Эту женщину нельзя забыть.
– Вот здесь ты прав. – Джордан подошел к окну и облокотился о широкий подоконник, как делал это сотни раз. Затем, выругавшись, отскочил от окна. Именно отсюда прыгнул вниз незнакомец, чтобы встретить смерть.
– Значит, вы ее уже не забудете.
Джордан снова принялся расхаживать по спальне.
– И опять ты прав.
– Тогда почему бы не осчастливить себя и Ла Тур, женившись на ней?
Джордан застыл на месте, воззрившись на слугу.
– Столь возмутительных предложений мне от тебя еще не доводилось слышать. Мне следует осчастливить себя или тебя?
Лью сделал затяжной глоток и вытер рот тыльной стороной ладони.
– Ла Тур нуждается в наследнике. Ходят слухи, о новой ссоре между королем и принцем Ричардом, вас могут снова призвать на войну. Подумайте о Ла Тур, милорд, и позаботьтесь о законном наследнике, прежде чем нас покинуть. Мы ведь думали, что вас убили…
Старик содрогнулся, и Джордан был уверен, что слышит, как стучат его уцелевшие зубы.
– Но я жив и не собираюсь больше покидать Ла Тур!
– Но вы уезжаете на рассвете!
– Чтобы отправиться в Линкольн, а не на войну.
Лью поднялся на ноги и поставил на стол пустой стакан.
– Дорога в Линкольн полна опасностей. Хорошо, если вы уцелеете и вернетесь. Но что вы станете делать, когда вас снова призовут на военную службу?
– Я решил, что не подчинюсь.
– Не шутите так, милорд! – Теперь в голосе старика зазвучал самый настоящий ужас. – Если вы откажетесь исполнять долг Ла Тур могут конфисковать. Тогда мы все пойдем по миру.
– Потише, или ты перебудишь весь замок. – Джордан снова ходил взад и вперед. – Я сам решу, когда придет вызов. Если повезет, вызова не будет.
Если повезет, да ещё если они с Изабеллой выполнят поручение королевы, добавил он про себя.
– Но вы должны быть готовы к выступлению, а как можете вы уехать, не оставив наследника?
– Лью, ты похож на старую наседку, что хлопочет над единственным цыпленком. Я не цыпленок, и не надо хлопать крыльями.
Эконом встал напротив Джордана, скрестив на груди руки.
– Я не хлопаю крыльями. Милорд, взгляните-ка на себя! Вы не можете забыть леди, потому что она не в вашей постели. Так почему бы не жениться на ней и не зачать дитя? Это решило бы все дело.
– Как у тебя все просто, Лью.
– В чем беда? И часа не пройдет, как отец Элуа вас поженит. Она будет вашей сегодня же! – Затем он заговорщицки прошептал: – Вспомните старую поговорку, милорд! «Брак в апреле состоится – радость мужу и девице».
– А как насчет «Не женитесь на говенье – выйдет просто сожаленье»?
Плечи эконома поникли.
– Нашли о чем беспокоиться. Скоро Пасха. Если вы останетесь, ничто не помешает насладиться вашей леди. Может, она уже будет носить под сердцем дитя, когда пойдет к венцу. Но кому какое дело, если ребенок появится на несколько дней раньше срока?
– Нет, мы отправимся в путь, как и задумали.
Старик горестно съежился. Джордан подошел к столу.
Наполнив стакан, протянул его слуге.
– Не стоит волноваться, Лью. Я прекрасно помню, в чем мой долг. Просто все сложнее, чем ты думаешь. У леди есть свои обязательства.
– Да, выйти замуж, и она выбрала вас. Леди Одетта…
– Леди Одетта? – переспросил Джордан удивленно. – Ты говоришь о сестре Уиртона?
– А вы нет? – Лью вытаращил слезящиеся глаза. – Не может быть! Вы полагали, мы говорим о леди Изабелле, не так ли? Так это из-за нее вы и глаз не можете сомкнуть? Одевается как нищенка, что-то вытворяет с огнем… – Старик перекрестился. – Она вас околдовала!
– Кровь Христова, Лью! Хватит! Нет тут никакого колдовства. Я обещал проводить ее в Линкольн, чтобы угодить тетке. – Джордан бросился к окну, ругая себя на все корки. Нужно соблюдать осторожность, говоря о тете. Если он, одурманенный чрезмерными возлияниями, сумел заподозрить правду, то и другие смогут. – Не важно. Сегодня я не собираюсь жениться ни на одной из них.
Во вздохе Лью ясно читался упрек.
– Или в ближайшем обозримом будущем. Не нападай на меня, Лью. Я прекрасно знаю, в чем мой долг, с тех самых пор, как стало ясно – я единственный уцелевший сын своего отца.
Снова глубокий вздох.
– Как угодно, милорд.
– Возьми бутылку себе.
– Благодарю, милорд.
Лью медленно пошел к двери. Не оборачиваясь, Джордан сказал:
– Спасибо, что ты так печешься о Ла Тур.
– Это и мой дом тоже.
– Понимаю. – Джордан подошел к старику и легонько похлопал его по плечу. – Я поразмыслю над твоими словами.
– Насчет леди Одетты? – Глаза слуги вновь загорелись надеждой.
– Насчет всего, что ты сказал.
Лью взял бутыль, посылая хозяину молчаливый салют.
Джордан стоял возле открытой двери. Стоит пройти по коридору, сделать полдюжины шагов налево. Там спальня Изабеллы. Волосы золотой волной струятся по подушке. Жаркое тело, в нем достаточно огня, чтобы растопить лед его души.
Джордан бессильно зарычал.
Может быть, следовало ответить согласием на предложение барона, сделанное меньше получаса назад? Он может жениться на леди Одетте и обеспечить Ла Тур наследником. Леди готова. Легкое решение!
Он не будет давать новых клятв, пока не исполнит те, что дал ранее. Он должен помочь Изабелле отыскать ларчик с бумагами королевы Элеоноры. Затем она, как сестра Изабелла, может вернуться в аббатство Святого Иуды и продолжить обучение. А он может жениться на любой женщине, способной дать замку наследника.
Отличный план, решил он, плотнее закрывая дверь спальни. Взвешенный, выгодный для всех. Так отчего же у него такое чувство, словно чей-то тяжелый кулак заехал ему прямо в солнечное сплетение?
Глава 12
Изабелла перебросила котомку на другое плечо. Она ждала, стоя возле конюшен, поеживаясь от холода раннего утра. Интересно, что задерживает Джордана и Уиртонов? Она не сводила взгляда с крутого откоса холма, надеясь, что лорд Уиртон и его сестра явятся раньше Джордана. Целый час, тщетно пытаясь заснуть хоть ненадолго перед дальней дорогой, она представляла, что скажет Джордану при встрече. Как странно! Им так легко было разговаривать, когда они были совсем чужими друг другу. А теперь язык немеет. Оставалось лишь надеяться, что она ошибается, полагая, что такова воля самого Джордана, ведь он признался, что не испытывает к ней никаких чувств.
– Никаких, кроме похоти, – повторила она шепотом.
– Миледи? – встрепенулся мальчишка, выводивший лошадь из конюшни. – Вы что-то сказали?
– Так, пустяки. – Изабелла осмотрела вороного мерина со всех сторон и покачала головой. – Мне нужна лошадь более выносливая, для долгой дороги.
– Миледи, эту лошадку особенно любила матушка лорда ле Куртене. – Мальчик упрямо поджал губы. – Леди следует взять спокойную лошадь.
– Мы отправляемся в путешествие, у нас будет два-три привала, поэтому мне нужна лошадь, способная вынести тяготы дальнего пути. Как насчет вот этой? – Она указала на белую лошадь в стойле возле самой двери.
– Вы про жеребца? Он не для леди.
– Я справлюсь. Оседлай-ка мне его.
Мальчик замер, нерешительно озираясь по сторонам. Видно, ждал, что кто-нибудь из мужчин поможет ему убедить Изабеллу взять лошадь посмирнее. Затем кивнул с неохотой и отошел от мерина, надеясь в душе, что она еще передумает.
Изабелла потрепала лошадку по спине:
– Ты не заслуживаешь лишений. Отдыхай.
Мальчик седлал жеребца. Вороной повернул к ней морду, и девушка улыбнулась. Мерин тихо заржал, и она подумала, что вороной все понял и теперь благодарит ее зато, что она выбрала другого скакуна.
На плечо Изабеллы легла рука. Она резко перехватила ее и вдруг застыла, когда мальчик-конюший назвал имя лорда Уиртона. Ведь она могла бы швырнуть барона на землю! Девушка разжала захват и повернулась к нему лицом. Уиртон растирал руку.
– Простите, – сказала она.
– Не следовало подкрадываться и пугать вас. – Лорд Уиртон продолжал массировать запястье. – Вспоминаю, что вы творили, когда мы впервые встретились. Кажется, вы опасная женщина.
– В пути женщину может подстерегать опасность.
Не очень удачный ответ, но ничего лучше не пришло ей в голову. Сколько еще промахов она совершит прежде чем отыщет медную шкатулку с бумагами? Нарико предупреждала сестер: «Думайте, прежде чем нанести удар», – ибо приемы, которым она их учила, могли причинить человеку серьезные увечья. Изабелла слишком невнимательно отнеслась к ее предостережениям, как, впрочем, и к самим занятиям.
– Очень мудро, миледи. Думается, вы изучали не только искусство врачевания.
Изабелла постаралась скрыть смятение. Неужели Джордан нарушил обещание и рассказал барону о том, что узнал из их разговора об аббатстве прошлой ночью? Нет, Джордан держал слово. Она не позволит барону вывести ее из равновесия настолько, чтобы выдать секрет.
– В жизни приходится многому учиться. – Изабелла похвалила себя за прекрасный ответ. Она ничем не вызвала подозрений.
Взгляд барона скользнул по ее фигуре. С недовольной гримасой на лице Уиртон сурово спросил:
– Вы оставили себе кинжал из могилы де Долана?
– Да. – Она потрогала замотанный в тряпку кинжал у себя за поясом. – Нужно отдать его лорду ле Куртене.
– Кажется, вы сказали, что похоронили кинжал вместе с де Доланом.
– Если изволите припомнить, у меня тогда не было времени рассказать правду.
Лорд Уиртон снова расцвел в улыбке:
– Вы правы. Надеюсь, по пути в Линкольн у нас будет возможность побеседовать без помех. Должен заметить, вы выглядите отдохнувшей. А вот Одетта почти не спала.
– Ей так не терпелось отправиться в Линкольн?
– Ну, из-за этого тоже.
Изабелла отвернулась и погладила морду вороного. Неужели барон хочет сказать колкость? Улыбка у него просто змеиная.
– Как только мы выступим, леди Одетта сможет убедиться, что волноваться незачем. Ее будут охранять.
– Она это знает, но… – Барон вздохнул. – Простите. Не следовало мне затевать разговор о том, как изменился ле Куртене. Я его просто не узнаю.
Изабелла уставилась на барона разинув рот. Никак она не ожидала, что разговор примет такой оборот.
– Вы, похоже, сильно удивлены, миледи.
– Я в самом деле удивлена, – призналась она.
– Перемене в ле Куртене? Не думал, что вы познакомились так давно. По крайней мере до его последней вылазки в Аквитанию.
– Мы познакомились несколько дней назад.
– Тогда вы не можете знать, как горячо он стремился служить королю Генриху или его сыновьям, когда бы его ни призвали на защиту королевства. Теперь же он, кажется, вовсе не горит желанием снова оказаться на поле боя. – Барон взял поводья темно-гнедой лошади, которую подвел к нему второй мальчик-конюший. – Даже ради спасения прекрасной дамы.
– Если вы имеете в виду стычку с бейлифом, то могу вас заверить – он просто не счел положение достаточно опасным. Это я ошиблась.
– Я говорю не об этом. Вспомните вашу первую ночь под крышей Ла Тур.
Изабелла внимательно вгляделась в лицо Уиртона. Ничего, кроме искреннего удивления.
– Он сделал все, чтобы спасти мне жизнь. Но пренебрег собственной безопасностью. Кому-то из нас нужно было действовать без промедления, иначе мы оба могли бы погибнуть.
– Вот вы и действовали без промедления.
– Я уже сказала – все случилось слишком быстро. Не выбей я тогда нож из рук нападавшего, Джордан…
Она замолчала, заметив, что барон смотрит куда-то мимо нее.
Глянув поверх его плеча, она увидела Джордана и леди Одетту. В одной руке леди несла клетку с белкой, а другой цеплялась за Джордана. На ее лице играла победная улыбка. Лицо Джордана было сурово.
– Не перебивайте рассказа ради меня, – сказал он. – Не так уж часто бывает, что дама становится героиней собственного приключения.
– А больше нечего рассказывать. – Они с Джорданом холодно рассматривали друг друга. – Все закончилось крайне печально.
Леди Одетта ахнула и замахала ручкой:
– Если бы что-то подобное приключилось со мной, мне бы пришлось надеяться лишь на помощь храброго рыцаря.
– Возможно, вы изменили бы мнение, – возразила Изабелла, глядя, как Уиртон с одобрением кивает, слушая сестру, – если бы знали, что вас некому спасать. Любое движение лорда ле Куртене могло привести к моей гибели. И он знал это не хуже меня. Вот почему мне пришлось выкручиваться самой.
– Тогда бы я лучше умерла!
– Не сделав ни единой попытки спастись?
– Что могу я сделать такого, что не под силу храброму рыцарю? – Пальчики леди пробежали вверх по рукаву Джордана. – Я умерла бы с радостью, если бы его прекрасное лицо стало последним, что видели мои глаза.
Изабелла расхохоталась, не в силах сдержаться. Ну и глупость!
Леди Одетта возмущенно вскинула подбородок. Она надула губы и взглянула на Джордана, который взирал на нее все с тем же безразличием. Изабелла вновь почувствовала, что ее душит смех. Неужели леди Одетта ждет, что Джордан выбранит ее за то, что она сказала правду?
Презрительно фыркнув, леди Одетта отвернулась. Вихрем взлетел подол ее платья. Ясно, леди пришла в ярость. В эту минуту мальчик-конюший вывел оседланного жеребца.
Леди ахнула:
– Не могу же я скакать на этой лошади!
– Это для леди Изабеллы. – Мальчик покосился в ее сторону. – А для вас вот этот черный, миледи.
Изабелла прикусила язык, чтобы сдержать раздосадованный возглас. Леди Одетта принялась рассыпаться в благодарностях. Разумеется, Изабелле следовало понять, что леди не захочет – да и не сможет – скакать на мало-мальски резвой лошади. Сколько же дней займет путешествие, если они поедут медленно? Изабелла похлопала жеребца по шее и проверила, по размеру ли для нее седло.
За ее спиной послышался голос Джордана:
– Позвольте помочь вам, миледи.
Изабелла смотрела, как он помогает леди Одетте забраться на спину вороного мерина. Леди хихикала и стрекотала не хуже белки. Затем и лорд Уиртон удобно устроился в седле своего гнедого скакуна, и леди вручила ему клетку. Барон прицепил ее к доске позади своего седла.
Джордан подошел к Изабелле и поинтересовался:
– А вам нужна помощь? – Но тут же скривился: – Я знаю, каков будет ответ, вы ведь предпочитаете все делать сами.
– Да, вы угадали. Но дело не в этом. Вам нельзя напрягать бок, подсаживая меня в седло, – разойдутся швы.
– Кажется, я доказал, что мои швы могут вынести многое. Например, вас.
Ее щеки обожгло огнем, словно от жара их яростных поцелуев. То ли все случившееся было ему безразлично, то ли он умело притворялся? В одном Изабелла могла быть уверена. Она будет последней дурой, если допустит, чтобы его руки вновь легли ей на талию. Прошлой ночью она получила немало доказательств, что не может совладать с собой, стоит ему до нее дотронуться.
– Благодарю, я справлюсь сама.
– Как угодно. – Джордан пошел к своей серой лошади и легко взлетел в седло.
Изабелла принялась успокаивать жеребца, который беспокойно переминался с ноги на ногу. Впереди, в окружении полудюжины слуг, ехали леди Одетта с братом и Джордан. Уиртоны расспрашивали его, как он собирается перестраивать замок, и по замечаниям леди Одетты чувствовалось, что она видит себя будущей хозяйкой Л а Тур.
Задержавшись ровно настолько, чтобы убедиться, что котомка с целебными травами надежно закреплена на спине лошади, Изабелла пустилась вслед остальным. Отряд выехал за ворота.
И лишь Изабелла оглянулась, чтобы попрощаться с замком.
Усевшись на валун, Изабелла открыла пакет с едой, который Эмери принес ей, как только они остановились на привал. Солнце как раз достигло зенита. Сунув ей в руки еду, оруженосец, ни слова не сказав, поспешил вернуться к остальным. Он явно старался держаться ближе к лорду Уиртону, словно был оруженосцем барона, а не Джордана. Что бы ни сказал барон, Эмери ловил каждое слово и энергично кивал в знак согласия.
Она взяла черствый хлеб и кусок острого сыра, стараясь не думать, что Эмери, возможно, жалеет, что служит Джордану, а не барону. Впрочем, понять его было легко. Он хотел служить рыцарю, который без колебаний затеет сражение, где у Эмери будет возможность поупражняться в боевом искусстве.
Леди Одетта сидела как можно ближе к Джордану и оживленно щебетала. Какая радость для нее отправиться в путешествие в обществе лорда ле Куртене и брата! От Изабеллы не укрылась манера леди то и дело деликатно касаться руки Джордана.
Изабелла взяла пакет с едой и встала. Слуги, четверо мужчин и женщина, вопросительно взглянули на нее, но ни Джордан, ни Уиртоны, кажется, ничего не замечали. Она пошла к рощице, чтобы отдохнуть в гамаке возле ручья. Плеск воды о камни почти заглушал голоса ее спутников. Впрочем, как позже оказалось, и звук шагов тоже.
– Не стоит отдаляться от отряда. – Джордан присел возле гамака на корточки. – Если бы я тогда затеял что-то недоброе по отношению к вам…
– Если?
– В том, что мы делали, нет ничего дурного.
– Похоть – один из семи смертных грехов.
– Грех не зло, а всего лишь ошибка.
Она резко рассмеялась – даже горло заболело.
– Хотя бы здесь наши мнения сходятся.
– Надеюсь, вы согласитесь также и с тем, что утром оскорбили леди Одетту, когда посмеялись над ней.
– Это она вас послала? Хотите, чтобы я извинилась? Ей не стоило беспокоиться.
– Вы не собираетесь принести извинения?
– Разумеется, я извинюсь. – Она стряхнула сырные крошки с платья. – Нужно только решить, как именно это сделать. Но у меня на это будет достаточно времени. Мы ведь и лиги не проехали с тех пор, как покинули Ла Тур. Полагаю, мы прибудем в Линкольн никак не раньше Страстной недели.
– Кажется, вы вполне смирились с задержкой.
– Что толку сетовать? Лошадь леди Одетты не пригодна для длительной скачки, поэтому мы будем продвигаться гораздо медленней, чем я рассчитывала.
Джордан сел на камень рядом с ее гамаком.
– Вы очень здраво оцениваете положение.
– По-вашему, здравомыслие – это плохо?
– Да, потому что, мысля трезво, вы остаетесь слепы и глухи к нуждам большинства людей на земле. Ведь ими движут желание и страх. А я понимаю эти чувства. Слишком хорошо понимаю, как вы уже видели.
Изабелла положила кусок сыра на хлеб.
– Не ожидала, что вы так ответите.
– А чего вы ждали?
– Что вам хотелось бы руководствоваться лишь разумом, забывая про собственные чувства и желания.
Джордан холодно улыбнулся, но глаза его горели.
– К сожалению, вы исключительно проницательная женщина. Значит, понимаете, что и я должен перед вами извиниться.
– Вы уже извинились. – Она встала, не желая воскрешать события прошлой ночи. Долгие ночные часы она снова и снова вспоминала волшебные мгновения, что довелось ей пережить возле крепостной стены. – Нужно трогаться в путь, если мы хотим переправиться через Трент хотя бы завтра к закату.
– Да.
Джордан встал и кивнул Изабелле, предлагая пройти вперед. Уиртон уже дожидался их, держа поводья лошадей.
Изабелла сделала пару шагов и вдруг резко остановилась. Джордан чуть не налетел на нее. Ему даже пришлось опереться рукой о ее плечо. Сердце у Изабеллы подскочило и забилось как сумасшедшее, и ей пришлось дожидаться, пока стихнет громовой стук.
– Слушайте, – шепнула она, надеясь различить невнятный звук, заглушаемый теперь гулким биением сердца.
– Что? – спросил Джордан. Его теплое дыхание обожгло ей затылок, распушило волосы, упорно не желавшие держаться в косе. Изабелла поняла, что все-таки совершила новую ошибку.
– Мне показалось, я что-то слышала.
– Я слышал лишь нас и журчание ручья. – Он наконец убрал руку с ее плеча и встал перед девушкой, глядя ей в лицо. – Что с вами, Изабелла? У вас дрожит голос.
– Вы правы. – Стараясь казаться спокойной, она прошла мимо него – Показалось.
Его слова ранили ее прямо в сердце. Значит, он был честен, когда сказал, что не испытывает к ней ничего, кроме желания. Пора бы ей наконец смириться с таким положением вещей, вместо того чтобы предаваться сладким грезам. Думать, что он тоже был потрясен до глубины души, когда держал ее в объятиях? Она глупа, как леди Одетта. Нет ни малейшего признака, что Джордан ле Куртене испытывает искреннее влечение хоть к кому-нибудь.
Они шли молча, впереди Изабелла, Джордан за ней. Лорд Уиртон помогал сестре забраться на лошадь. Барон сострил, что Изабелла ходила на разведку, охраняя их покой, но только леди Одетта нашла шутку смешной.
Джордан предложил Изабелле помощь, но она отказалась, как и в прошлый раз. Взяла у Эмери поводья и ловко уселась в седло. Лорд Уиртон дал знак трогать, но Изабелла замешкалась, прислушиваясь. Ухо уловило тот же слабый шум, что она слышала на берегу ручья.
– В чем дело? – спросил Джордан, останавливаясь возле Изабеллы и беря ее лошадь под уздцы. Жест показался Изабелле слишком чувственным, хотя их пальцы даже не соприкоснулись. Она убрала руку подальше и взглянула ему в лицо. Джордан нахмурился.
Девушка вздохнула. Ей вовсе не хотелось его обижать.
– Я слышала… – Она поежилась. – Ничего. Нам пора ехать.
Она ждала, но он не стал больше ни о чем спрашивать, а пришпорил лошадь и поскакал вслед остальным. Оглядевшись по сторонам, Изабелла собралась было пуститься вскачь, как вдруг из-за рощицы до нее донеслись пронзительные крики.
Из лесу выскочило с полдесятка мужчин, вооруженных ножами и копьями. Леди Одетта закричала от ужаса.
– Пошел! – закричала Изабелла коню, отвязывая котомку с седла и забрасывая ее себе за спину. Только бы сегодня никому не пригодились ее лекарственные травы! Сжав поводья одной рукой, она схватила кнут, раскрутила его над головой и сделала бросок вперед.
Мужчина завопил от боли. Она не видела – кто именно, потому что в этот момент жеребец встал на дыбы, испугавшись кнута. Ей нужно было сосредоточиться на том, чтобы его успокоить. Жеребец испуганно заржал – двое мужчин принялись колотить его палками. Изабелла выругалась – она даже не подозревала, что знает такие слова, – и снова ударила кнутом. Нападавшим пришлось уворачиваться и от кнута, и от копыт, которыми испуганный жеребец молотил в воздухе.
Вопль леди Одетты перекрыл шум драки. Она звала на помощь.
– Вперед! – снова крикнула Изабелла.
На этот раз жеребец подчинился. Изабелла поскакала на зов. Внезапно ее окружила целая орава. Они пытались стащить ее с лошади, рвали платье.
Изабелла не стала медлить. Спрыгнув с лошади, она раскрутила кнут и ударила по нападавшим. Те бросились врассыпную. Изабелла подбежала к вороному и что было сил хлопнула его по крупу. Мерин помчался прочь, унося испуганную леди. Лорд Уиртон бросился вслед.
А остальные?
Снова испуганный женский крик. Служанка! Изабелла оглянулась и увидела, что женщину пытаются стащить на землю. Она бросилась на помощь.
Нога зацепилась, Изабелла упала. Кнут бессильно вытянулся на ковре из прошлогодней травы. Острая боль в ступне, затем ощущение горячей крови, хлынувшей из раны. Подняв голову, Изабелла увидела, что ее левый сапог располосован, как, впрочем, и кожа под ним.
В грязи лежал меч.
Изабелла схватила меч и вскочила на ноги. Левая нога не держала, но она выставила вперед правое колено, сделав упор на правую ногу. Держать меч было неудобно. Выступающая часть рукояти оказалась слишком короткой, чтобы как следует ее обхватить.
Пока Изабелла решала, на кого ей лучше напасть, подбежал Джордан, схватил ее за руку и оттащил на обочину дороги. Раненая нога не давала ей идти, и она упала на колено.
– Вы ранены? – крикнул Джордан. Она подняла меч.
– Встаньте сзади, Джордан!
– Что?
– Спина к спине! Прикройте меня, я прикрою вас!
Он крикнул что-то в ответ, но Изабелла не расслышала. Кто-то попытался выбить у нее клинок. Следовало собраться и рассчитывать каждое движение. Вернувшись в аббатство, Изабелла начнет как следует тренироваться с Нарико.
Впрочем, ее противник владел мечом еще хуже. Ей хватило пары приемов из тех немногих, что она удосужилась усвоить в аббатстве, чтобы его обезоружить. Меч полетел в придорожные кусты. Нападавший бросился на его поиски, но на Изабеллу налетел другой разбойник. Изабелла пыталась держать его на безопасном расстоянии, стоя вплотную к Джордану. Но ей пришлось сделать шаг в сторону, чтобы увернуться от кинжала, длиной почти не уступающего мечу. Грозя проткнуть ее кинжалом, мужчина все сильнее оттеснял ее от Джордана. Раненая ступня истекала кровью. Изабелла поскользнулась и упала на колено. Треснула ткань, колено взорвалось мучительной болью.
– Разбойник сделал выпад, и меч Изабеллы выскользнул из ладони, его рукоять оцарапала кожу. Мужчина приближался, плотоядно облизывая губы. – Изабелла! – позвал Джордан.
Она сбросила наземь котомку и выхватила из нее пакетик. Разорвала ткань, высыпала его содержимое себе на ладонь и дунула. Черное облако окутало негодяя.
Он принялся яростно чихать, растирая глаза и завывая, как раненый зверь. Его товарищи прекратили атаку и замерли в растерянности. Стоило Изабелле поднять руку вверх, и они разбежались в разные стороны.
