Утром у Изабеллы ныло все тело. Пульсирующая боль билась в ступне, да и плечо решило отомстить ей за то, что она слишком яростно размахивала кнутом. Прискорбно. Изабелла пообещала себе: если к вечеру ей не полегчает, придется отварить в молоке льняного семени и натереть отваром больные места.
      А тут еще щебетание леди Одетты. Леди вела себя так, словно она и есть главная пострадавшая, сущая мученица. До ран Изабеллы ей не было никакого дела. Лорд Уиртон поздравил их с победой, но, при всем сочувствии к Изабелле, ни словом не обмолвился, что в заботе о безопасности сестры слишком уж далеко ускакал от поля боя. Зато его весьма заинтересовал найденный Изабеллой меч.
      – Теперь ясно, почему мы до сих пор живы, – с улыбкой объявил барон, поглаживая герб на эфесе меча. – Мы под защитой ангелов-хранителей.
      – Если так, отчего же никто из членов Братства не явился нам помочь? – раздраженно спросила Изабелла. Обидно – барон отказался воздать должное тем, кто действительно отбил нападение из засады.
      – Но они оставили меч, чтобы мы знали – мы не одни.
      Упрямого барона невозможно было переспорить. Он отказывался считаться с фактами. Видимо, Джордан знал это его свойство, потому что за все время трапезы не сказал ни слова. По случаю поста им пришлось довольствоваться хлебом и медом и пить свежую воду из ручья. Поев, Джордан протер свой клинок куском грубой ткани. Тоже проделал он и с мечом Братства. Лорд Уиртон упросил отдать меч ему и с довольным видом приторочил его к седлу – на случай нового нападения.
      Солнце едва взошло, когда Изабелла, хромая, добралась до своего жеребца, которого уже оседлали для нее. К ней бросился Эмери. Накануне, прежде чем они завернулись в одеяла и улеглись спать на холодной и мокрой земле, Джордан заставил оруженосца пообещать оказывать Изабелле любую помощь. Она уже и так достаточно натерпелась – нужно было ее поберечь.
      – Позвольте мне, миледи.
      Эмери поклонился и сложил ладони замком.
      – Благодарю. – Изабелла положила руки на спину лошади и занесла левую ногу, чтобы сесть в седло. Вдруг ей показалось, что среди деревьев что-то ярко блеснуло, отражая солнечный свет. Она спрыгнула на землю. – Что там?
      – Где?
      Она вытащила нож. Лучше поберечь плечо и не пользоваться кнутом.
      – Идем со мной, Эмери.
      – Куда?
      – Я видела что-то блестящее. Не думаю, что это сверкнула сталь. Но все-таки нужно проверить.
      Эмери помедлил, бросив взгляд на хозяина, занятого беседой с лордом Уиртоном.
      – Позвольте, я позову лорда ле Куртене.
      – Нет.
      – Нет?
      – Не хочу пугать леди Одетту. – Изабелла осторожно двинулась в направлении рощи, махнув Эмери рукой, в которой был зажат нож. – Идите за мной.
      Изабелла не оглянулась, чтобы проверить – подчинился ли он приказу. Она и так знала – он не может не подчиниться.
      Пройдя всего несколько шагов, Изабелла вдруг улыбнулась и спрятала кинжал в ножны.
      – Это каменный крест, его поставили древние. – Она посмотрела на крест. Такой высокий, что ей пришлось встать на цыпочки, чтобы достать до верхней оконечности. – Было бы очень любезно с твоей стороны, если бы ты не стал никому рассказывать, что меня напугал блеск обычного кварца.
      – Было бы очень любезно с вашей стороны никому не рассказывать, как я пытался отговорить вас от нападения на каменный крест.
      Парень обошел сооружение вокруг, осмотрев его со всех сторон.
      Изабелла рассмеялась:
      – Честная сделка.
      Она провела рукой по шершавой гранитной поверхности, удивляясь, как людям удалось воздвигнуть огромный крест среди деревьев. Может быть, деревья выросли после?
      Она нагнулась к подножию креста и сорвала несколько листочков. Будра плющевидная – она узнала растение по характерной сердцевидной форме молодых листьев. Для сбора они не годились – они войдут в силу не раньше чем через месяц.
      Эмери деликатно кашлянул.
      – Я слышал, как вы и милорд говорили о Братстве. Оруженосец стоял, сцепив руки за спиной, крепко упираясь широко расставленными ногами в землю.
      – А лорд Уиртон? Он кивнул.
      – Тебе что-то известно?
      Он оглянулся по сторонам, а затем тихо сказал:
      – Знаю достаточно, чтобы понимать – не стоит о них говорить в открытую. Лорд Уиртон, к примеру, соблюдает осторожность, никогда не называет их по имени.
      – Они не хотят, чтобы произносили название их ордена?
      – Они не ищут славы, не в пример тамплиерам или госпитальерам.
      Изабелла вскочила на ноги:
      – Значит, Братство – это рыцарский орден?
      – Да, они братья-рыцари, чье стремление – защищать Англию, а не путешествовать в Отремер, за тридевять земель, чтобы сражаться за Гроб Господень.
      – Откуда ты знаешь о них так много, если лорду ле Куртене почти ничего неизвестно?
      – Оруженосцы часто болтают друг с другом.
      – И кое-кто из болтливых оруженосцев служил рыцарям, принадлежащим Братству?
      Его лицо посерело.
      – Я… Я должен держать язык за зубами. Члены Братства знают друг друга в лицо. Больше их не знает никто.
      – Это, – сказал Джордан, появляясь из-за каменного креста, – усложняет задачу, если кто-то хочет вступить в Братство.
      Эмери разинул рот:
      – Если вы хотите вступить в Братство, милорд…
      – Ты будешь первым, кто об этом узнает. – Погладив каменный крест, Джордан спросил: – Что еще тебе известно о Братстве?
      – Братство основали, чтобы защищать Англию в то время, когда король Генрих был занят на континенте. Члены Братства дают клятву, что пойдут на что угодно ради короля.
      – Даже на воровство и нападение из засады на невинных путников?
      – Но они не стали бы на нас нападать! Они бы нас защитили.
      – Ты хочешь сказать, что тот вор защищал Изабеллу, приставив нож к ее горлу?
      Эмери пробормотал в ответ что-то невразумительное, но Изабелла уже не слушала. Судя по его словам, выходило, что Братство и аббатство Святого Иуды служат одной цели, Дополняя друг друга. После того как королеву обвинили в подстрекательстве королевских сыновей к мятежу и отправили в заключение, ходило немало слухов, что аббатство распустят. Ведь сестры поклялись служить королеве даже ценой собственной жизни. «Служи и делай, что должно». Клятва, которую приносили члены Братства, могла бы прозвучать из уст сестры аббатства Святого Иуды.
      Пора было возвращаться к остальным. Джордан шел впереди, и Изабелла была благодарна ему – он шагал достаточно медленно, чтобы она могла за ним поспевать. Он не поинтересовался, как она себя чувствует. Он и так все понимал, ведь и сам был отмечен ранами куда более серьезными.
      Вдруг Изабелла застыла на месте, заслышав яростную ругань и жалобное ржание. Она оттолкнула Эмери, замершего прямо перед ней, и ахнула, не в силах поверить Собственным глазам. Лорд Уиртон, схватив толстую палку, нещадно колотил лошадь.
      От злости Изабелла забыла даже о боли в плече и ноге. Она подбежала к барону с криком:
      – Прекратите!
      Он не обратил на нее никакого внимания.
      – Никчемная скотина!
      Он снова поднял палку. Изабелла попыталась вырвать ее у барона, но он держал крепко. Теперь они стояли лицом к лицу, сжимая, занесенную вверх палку. Изабелла схватила правую руку барона, ударила его бедром в бок и, перебросив через спину, швырнула на землю. Удар вышел чувствительный. Палка, отскочи в от земли, полетела прямо к ногам изумленной леди Одетты.
      – Милорд, – заявила Изабелла, поднимая палку и ломая ее о колено, – обращайтесь с лошадью по-доброму. – Она выбросила обломки в кусты. – Попробуйте ударить еще раз, и я ударю вас не менее жестоко. Посмотрим, как это вам понравится. – Не обращая внимания на слуг, которые стояли как громом пораженные, она подошла к бедной лошадке и ласково потрепала ее по спине. Затем она продолжила в гробовом молчании: – Прощу вас, обещайте, что никогда впредь не станете бить лошадь или другое животное. Ученые мужи еще не пришли к единому мнению, умеют ли звери испытывать чувства, как люди. Ясно, однако, что от боли они страдают не меньше нас.
      Лорд Уиртон медленно поднялся на ноги и стряхнул с одежды грязь. Его взгляд перебегал с Изабеллы на Джордана, чье бесстрастное лицо напоминало маску.
      – Если она еще раз посмеет сбить меня с ног, я забуду, что она женщина, и заколю ее мечом.
      Изабелла продолжала успокаивать лошадь, но отступила, когда барон знаком приказал дать ему пройти. Она встретила его взгляд, стараясь выглядеть столь же невозмутимо, что и Джордан. Лорд Уиртон первым отвел глаза, затем взлетел в седло и крикнул, чтобы кто-нибудь помог его сестре.
      Уиртоны и их слуги ускакали с поляны. Изабелла стояла и смотрела им вслед. Она не двинулась, даже заслышав звук шагов Джордана. Он сказал:
      – Уиртон не из тех, кто прощает унижение. Вы выставили его дураком.
      – Я не выставляла его дураком. Дикарем, каким он и является на самом деле. Подумать только – так жестоко избить верную лошадь!
      – Уиртон – уважаемый человек, у него много друзей среди советников короля. Никогда – даже во время затеянного королевой бунта и ее последующего заключения – не заставил он усомниться в своей преданности престолу. Другие бароны использовали любой предлог, чтобы усилить собственное могущество. Но не Уиртон, верный вассал короля Генриха.
      Изабелла кивнула, успокаиваясь. Ее плечи немного обмякли.
      – Вы правы. Мне нужно извиниться.
      – Он не поверит, что вы говорите искренне.
      – Разумеется, ведь я вовсе не жалею, что остановила его. Но я скажу, что сожалею о своей манере реагировать. – Изабелла взглянула в лицо Джордану. – Я извинюсь, потому что он ваш друг.
      – Благодарю вас, Изабелла. – Губы Джордана сложились в слабую улыбку.
      Ей потребовалось все ее самообладание, чтобы не поцеловать эту улыбку. Лучи утреннего солнца зажгли огонь в его темных волосах, высветили четкие линии скул. Он вызывал у нее отчаянное желание. Где же ей найти силы совладать с той страстью, что читала она в его глазах?
      Хватит! Она предложила мир, чтобы они сделались союзниками в общем деле. Ничего более. И он согласился! А она хочет нарушить договор, которому всего-то один день от роду.
      Изабелла пошла к своему белому жеребцу. Вдруг Джордан схватил ее за руку. Ее сердце замерло. Забьется ли оно снова? Нужно было что-то сказать. Джордан тоже молчал, не сводя с нее глаз. Хоть бы он заговорил или отвернулся, с тоской подумала Изабелла, хоть бы разрушил чары! Сама она не могла ничего поделать. Ей хотелось всю оставшуюся жизнь смотреть ему в глаза…
      – Когда мы остановимся на ночь, – заговорил наконец Джордан бесцветным, ничего не выражающим голосом, – я бы попросил вас научить меня этому приему. Как ловко вы сбили его с ног.
      – Это очень просто, я уже объяснила лорду Уиртону.
      – Значит, не займет много времени.
      Изабелла представила себе – вот она толкает его бедром, как Уиртона. Кровь прилила к вискам. Она кивнула в знак согласия, но про себя решила – она отыщет способ увильнуть от урока. Чего бы ей это ни стоило, ведь она так и ждет, чтобы снова до него дотронуться.
      Они остановились на берегу бурного потока. Вода, еще не вошедшая в берега после весенних ливней, с шумом перекатывалась через огромные камни. Преодолеть такой ручей было бы нелегкой задачей даже после спада вешних вод. Слишком широкий, чтобы лошадь могла перескочить в один прыжок. А если безрассудный всадник и решился бы на такое, его лошади вряд ли удалось бы приземлиться на другом берегу, густо поросшем деревьями.
      Джордан натянул поводья, останавливая лошадь.
      – Мы не сможем здесь переправиться.
      – Южнее есть брод, – сообщил Уиртон.
      – Линкольн к северу отсюда, а не к югу, – возразила Изабелла.
      – Мне это отлично известно, миледи, – сказал Уиртон. Весь день он держался с ней сухо и натянуто.
      – Соблюдая некоторую осторожность, мы могли бы перевести лошадей на тот берег. – Палец Изабеллы очертил предполагаемый проход между валунами.
      – Действительно, это возможно. – Джордан не скрывал восхищения. Умение Изабеллы мыслить четко и быстро его больше не удивляло.
      – Конечно! Так почему бы не переправиться здесь?
      – Не говорите глупостей, миледи. Лошади могут поскользнуться и сбросить нас в воду. – Лорд Уиртон повернулся к ней спиной. Изабелла вспыхнула.
      Джордан положил руку ей на плечо, прежде чем она успела сказать какую-нибудь резкость. Ее глаза горели злостью. Она всегда была так рассудительна! Почему не может сдержаться сейчас?
      Пальцы Изабеллы сплелись с его пальцами, и его охватило знакомое чувство страстной тоски. Он склонился было к девушке, но она вдруг стряхнула его руку с плеча. Она не удостоила его ни единым взглядом, и он был ей за это благодарен. Стоит ему снова прочесть в ее глазах призыв – как это было сегодня на рассвете, – он не выдержит и стиснет ее в объятиях.
      Изабелла соскользнула на землю, сняла с пояса кнут и встряхнула, распрямляя заплетенный в косицу длинный кожаный ремень.
      – Что вы делаете? – спросил Джордан.
      – Переправляюсь через реку.
      Изабелла взмахнула кнутом. Один резкий бросок – кнут свистнул в воздухе, и его конец закрутился вокруг толстой ветви дерева на другом берегу. Она потянула на себя, крепче затягивая узел. Не успели они ничего понять, как Изабелла перелетела через ручей и благополучно приземлилась на берегу, после чего перебросила кнутовище назад. Джордан поймал его и улыбнулся. Неужели эта девушка никогда не перестанет его удивлять?
      – Леди Одетта, не хотите ли попытаться? – крикнула Изабелла.
      – Я? – Леди Одетта пожала плечами. – Вы серьезно? Это недопустимо для настоящей леди.
      Джордану оставалось лишь надеяться, что Изабелла не слышала оскорбительных слов. А они, несомненно, были оскорбительны. Пусть у Изабеллы нет тех женственных манер, что леди Одетта довела до совершенства. Но она сама – сплошная загадка, ей интересно, как устроен мир, она глубоко предана королеве. А как она движется! Когда он смотрит на нее, в его крови зажигается огонь, жажда, которую он мог бы насытить, только занимаясь с ней любовью, да и то ненадолго. Он захотел бы ее снова и снова…
      С другого берега ручья Изабелла крикнула:
      – Зря вы так, леди Одетта! Это же ужасно забавно.
      Леди покраснела.
      – Давайте мы перевезем вас на другой берег, – сказал Уиртон, обнимая сестру за плечи, – как более подобает девице.
      Джордан переводил взгляд то на изумленную Изабеллу, то на Уиртонов. Подошел Эмери, встал рядом. Джордан отдал ему кнут. Парень перелетел через ручей, вопя от восторга. Затем кнутовище снова вернулось в руки Джордана.
      Уиртоны были уже далеко. Пройдет не меньше двух часов, прежде чем они доберутся до брода и вернутся туда, где ждет Изабелла. Слишком много клятв! Джордан выругался. Но выбора не было. Он ведь обещал, что во время путешествия сестра друга будет в безопасности. И эта клятва – самая важная. Важнее, чем обещание, данное посланнице королевы.
      Он вскочил в седло, схватил поводья белого жеребца и лошади оруженосца.
      – Эмери! – крикнул Джордан, перекрывая шум беснующейся воды. – Позаботься об Изабелле, пока мы до вас не доберемся.
      Изабелла изумилась:
      – Вы не будете переправляться здесь?
      – Я обещал защищать леди Одетту. – Он перебросил ей кнут.
      Гнев и обида ясно читались в ее глазах.
      – Мне вы тоже обещали.
      – Конечно, и мы продолжим путь в Линкольн, как только найдем вас на том берегу. Это будет еще до полудня.
      Джордан не дал ей времени на ответ. Хлопнув лошадь по крупу, он пустился вслед Уиртонам, ведя на поводу лошадей Изабеллы и Эмери. Он знал, что путь в Линкольн будет долгим и опасным. Но он даже не предполагал, что все так запутается.

      Сгущались весенние сумерки. Из леса тянуло сыростью и холодом. После скачки по полям Джордану хотелось надеяться, что им удастся проехать через лес без происшествий. Ходили слухи, что среди деревьев и прогалин скрываются разбойники. Он был уверен – Уиртон с Изабеллой смогут защитить леди Одетту. Даже Эмери умел неплохо управляться с мечом. Лишь бы он не впадал в раж – тогда парень начинал бестолково размахивать мечом во все стороны. В таком состоянии он был опаснее для своих спутников, чем любой враг.
      Сквозь сгущающийся мрак блеснули огни. Джордан обрадовался – он подъехал к постоялому двору. Он предлагал остановиться на ночь еще час назад, но Уиртон настоял, чтобы они добирались сюда. Казалось, барон не замечает, что его сестра совсем выбилась из сил. Джордан не настаивал – не хотел смущать леди Одетту.
      Двор перед гостиницей был вытоптан, в нем не росло ни травинки. Видимо, до них здесь было полно постояльцев. Странно, подумал Джордан. Кому понадобился постоялый двор на окольном пути в Линкольн? Они свернули сюда с главной дороги по настоянию Уиртона. Барон непременно хотел провести ночь под крытой тростником крышей гостиницы, названия которой было уже не разобрать – солнце, дождь и ветер годами трудились над ее вывеской.
      Джордан спешился и потянулся, разминая затекшие ноги. Рядом остановила свою лошадь Изабелла. С тех пор как он подъехал к берегу ручья, где она с небывалым терпением дожидалась их появления, девушка не сказала ему и двух слов. Уиртон смотрел тогда на нее, высокомерно улыбаясь. Но улыбка тотчас исчезла, стоило барону понять – Изабелла не собирается попадаться на удочку, отвечая на колкости.
      Джордан протянул руки, чтобы помочь ей спешиться. Но она лишь покачала головой, и ее волосы блеснули золотом в последних закатных лучах.
      – Позаботьтесь о леди Одетте. Она слишком устала и не сможет спешиться сама.
      – Хотите, чтобы я помог ей, а не вам?
      Ее пальцы вцепились в поводья, но голос звучал совершенно невозмутимо, когда она сказала:
      – Того требует ваша честь, Джордан.
      Он не нашелся что возразить. Все, что он мог придумать в ответ, звучало бы плоско и неубедительно. Изабелла не нарушила их договор. Обращалась с ним, словно с важным союзником. А из него союзник вышел ненадежный – неуверенный в себе, только и мечтающий, как бы разорвать договор.
      Джордан подошел к лошади леди Одетты. Леди нетерпеливо постукивала пальчиками по седлу. Интересно, как бы это выглядело – Изабелла сидит и дожидается, пока ей не придут на помощь. Леди Одетта радостно заулыбалась, и Джордан выбросил эту вздорную мысль из головы.
      – Как любезно с вашей стороны, милорд! – проворковала леди, когда он поднял ее с седла и поставил на землю. – Бушар говорил правду – вы галантный кавалер.
      Она снова улыбнулась, словно желая сказать, что просто создана быть подругой столь галантного мужчины.
      Джордан не хотел ее разочаровывать, поэтому предложил ей руку и повел к парадной двери гостиницы. Там уже стояла Изабелла, здороваясь с хозяином постоялого двора – плотным красноносым мужчиной. Цвет его носа недвусмысленно свидетельствовал о пристрастии к элю собственного изготовления.
      Хозяин широко улыбнулся, оглядывая гостью, и улыбка вышла под стать его необъятному животу. Изабелла, казалось, не замечала, с каким восхищением на нее смотрят.
      Леди Одетта оказалась внимательнее.
      – Только поглядите на этого нахала! Пусть только попробует уставиться на меня – прикажу выколоть его похотливые глазенки.
      Джордан фыркнул, представив, что скажет леди, если хозяин – не дай Бог! – не обратит на нее внимания. Вот тогда леди разозлится по-настоящему.
      Как отнеслась леди Одетта к его фырканью, осталось неизвестным. Потому что в этот миг хозяин глянул куда-то мимо Изабеллы и поспешно распахнул дверь во всю ширь, приглашая путников войти.
      Потолок был низкий – Джордан задевал головой за нижние балки. Узкое пространство зала наполняли запахи прокисшего вина и подгорелого жаркого. На столе в центре зала Джордан заметил несколько полупустых пивных кружек.
      – У вас есть другие постояльцы? – спросил он у вошедшего следом хозяина.
      – Они не останутся на ночь, милорд.
      Джордан удивился – откуда толстяку знать, что он лорд? Наверное, его предупредила Изабелла.
      – Где же те, что бросили свои кружки с недопитым элем? Хозяин взглянул на Уиртона, затем опустил глаза.
      – Не могу знать, милорд. В лесу так – чем меньше лезешь в чужие дела, тем дольше живешь.
      – Прекрасное правило, которым следует руководствоваться в жизни, – ответил барон. – Нам нужны комнаты на ночь.
      – У меня всего три комнаты.
      – Одетта, вы и леди Изабелла…
      – Разделим комнату на двоих. – Судя по выражению лица леди Одетты, спорить с ней было опасно. – Она сумеет меня защитить, если понадобится.
      Хозяин начал было говорить, что белке не место в комнате, но леди не желала слушать. Она стояла, нетерпеливо постукивая ножкой, не сводя глаз с брата.
      – Отличный план, – улыбнулась Изабелла. – Покажите нам комнаты, Уолтер…
      Хозяин бросился вверх по лестнице. Джордан размышлял. Разумеется, Изабелла сможет позаботиться о леди Одетте, но его беспокоил поспешный отъезд гостей. Видя, что лорда Уиртона вполне устраивают объяснения трактирщика, он не стал ничего спрашивать.
      Двери двух комнат располагались напротив друг друга, через коридор, до того узкий, что было неясно, как хозяин с его объемистым животом мог здесь ходить. Третья комната находилась немного дальше.
      Распахнув дверь, хозяин шагнул в сторону, давая им войти внутрь. Неплохо – гораздо лучше, чем Джордан ожидал. Матрас, очевидно, недавно заново набили сеном, камин хранил следы щетки, а низко нависающие над головой потолочные балки и маленькое окошко очистили от копоти совсем недавно.
      – Нет. – Уиртон быстро оглядел комнату. – Это не для вас, Одетта. Надеюсь, вторая комната окажется поудобней. – Он посмотрел на постель, затем на хозяина и презрительно сморщился. – Моей сестре не пристало спать в грязи.