Простите, я отвлеклась. Не понимаю, что это меня понесло: ведь Адам ясно сказал, что он не из таких мужчин.

Вот только еще одно хочу добавить, уж извините, а потом заткнусь. Покажите мне беременного мужика, одинокого и без гроша в кармане; пригласите его встать на ящики из-под мыла и заявить, что он все еще считает аборты преступлением. Ха! Готова поставить сколько угодно на то, что он уже бежит занимать очередь на аборт.

Итак, вернемся к Адаму.

Он все еще что-то объяснял, умоляюще глядя на меня.

Кстати, а вы знаете, что у него умопомрачительные ресницы?

Густые, длинные и… Простите.

— Я сказал, что, если она родит ребенка, я сделаю все возможное, чтобы помочь. Я пообещал давать ей деньги на ребенка. Сказал, что буду рад, если он будет жить со мной. Или с ней. Или по очереди. Как захочет Ханна. Я хотел, чтобы она родила, но понимал, что решать ей. Я не мог решить за нее и не собирался на нее давить, понимая, что она напугана. Ей было всего двадцать два года.

— О господи, — сказала я, — как все грустно…

— Да, — кивнул он с несчастным видом. — Это было ужасно.

— И что же случилось потом? — спросила я.

— Ввязались ее родители. Когда они узнали, что мы говорили об аборте, они пришли в бешенство. Я думаю, они были правы. И они забрали ее из-под моего дурного влияния в свой дом в Слиго.

— Бог мой! — воскликнула я, представив себе Ханну, запертую в башне мрачного замка, подобно принцессе с длинными золотыми волосами. — Ужасно. Совсем как в Средневековье.

— Нет, — быстро возразил он, — все было не так уж плохо. Они же хотели как лучше. И чтобы ребенку было хорошо. Это же их внучка, вот они и не разрешили Ханне сделать аборт. Но они никогда не звали ее к телефону, если я звонил. И еще сказали, чтобы я оставил их в покое, когда родится ребенок.

— Ты это серьезно?! — возмутилась я. — Никогда ничего подобного не слышала. Хотя, может, и слышала. Но там речь шла об отсталых, абсолютно некультурных людях. И что же твоя Ханна? Разве у нее не было собственной головы? Почему она не велела родителям катиться куда подальше? То есть, я хочу сказать, она же взрослая женщина…

— Ну, — смутился Адам, — тогда Ханна тоже не хотела меня видеть. Я поехал в Слиго, поговорил с ней, и она заявила, что впредь не хочет меня видеть и не хочет, чтобы я вмешивался, когда родится ребенок.

— Но почему?! — воскликнула я.

— Если честно, не знаю, — признался Адам. — Думаю, она очень обиделась за то, что я на ней не женился. И злилась, потому что залетела ог меня. Кроме того, родители наверняка убедили ее, что я сын сатаны, раз заговорил об аборте.

— Ясно, — вздохнула я. — А что потом?

— Я обратился к адвокату, чтобы узнать, что я могу сделать. И знаешь, оказалось, что у меня нет почти никаких прав. Чтобы добиться разрешения видеть ребенка, мне пришлось бы вести яростную борьбу в суде. А я этого не хотел, хотя трудно было поверить, что Ханна могла так со мной поступить.

Он некоторое время молчал.

Кейт вела себя подозрительно тихо, я даже заволновалась. Но выглядела она нормально.

— Хуже всего стало, когда родился ребенок, — продолжил Адам. — Я ведь вообще долго не знал, родился он или нет. Не знал, здоров ли он. Не знал, кто это, мальчик или девочка. Наконец, когда я позвонил им в очередной раз, ее отец сказал, что родилась девочка, что с ней все хорошо. Ханна тоже здорова, но говорить со мной не хочет.

— Надо же, какой кошмар! — вздохнула я.

— Да. Целый год я ничего о них не знал. И ничего не мог сделать.

Мое внимание отвлекли шаги на лестнице. Затем в комнату влетела Хелен. Она посмотрела на меня, потом на Адама.

— Что здесь происходит? — изумленно спросила она.

Я онемела. Не могла вымолвить ни слова. Не знала, что, черт побери, ей ответить.

Выручил меня Адам.

— Хелен, — сказал он мягко, — будь добра, дай мне еще несколько минут поговорить с Клэр.

— Еще чего! — взорвалась она. Потом помолчала, тщетно борясь со своим любопытством, и требовательно спросила: — О чем?

— Я потом объясню, — улыбнулся он ей.

Хелен стояла в дверях, и целая гамма чувств, в том числе подозрение и ревность, была написана на ее прелестном личике.

— Пять минут! — наконец решила она и, бросив на меня ядовитый взгляд, выскочила из комнаты.

— Ох, Адам, наверное, тебе лучше уйти, — пробормотала я.

— Нет, — возразил он. — Она на меня уже разозлилась, так что я вполне могу остаться и договорить.

— Тогда я умываю руки, — нервно предупредила я, дивясь его мужеству.

— Договорились, — спокойно согласился он. — Так вот, как я уже сказал, я ничего не слышал о Ханне целый год, даже привыкать начал. И когда, примерно месяц назад, она вдруг появилась, я не мог поверить своим глазам. И она привезла с собой Молли!

— Кто такая Молли? — перебила я. — Твоя дочь?

— Да, — подтвердил он. — Правда, ужасное имя для ребенка?

— Мне нравится, — покривила я душой.

Тут у меня слабое место, ведь и свою дочь я назвала не самым красивым именем.

— Приятно слышать, — усмехнулся Адам. — Но ты бы ее видела! Она потрясающая. Ей больше подошло бы какое-нибудь необыкновенное имя — вроде Мирабель или…

— Разве это не название ресторана? — перебила я.

Мне не понравилось направление, которое принял наш разговор. Особенно в присутствии Кейт. Мне не хотелось, чтобы у нее выработался комплекс неполноценности. Видит бог, ей и так выпали не лучшие карты. Я боялась, что лет через тридцать, когда она станет наркоманкой или алкоголичкой и начнет воровать в магазинах, она обвинит меня. Скажем, что все это из-за того, что я не дала ей красивого имени.

— Продолжай, пожалуйста, — вздохнув, сказала я Адаму.

— Ладно, — согласился он. — Вообще, мне кажется, что мы помирились. Ханна сказала, что очень жалеет о том, что все так получилось, что она не сразу познакомила меня с Молли. Еще она спросила, не поздно ли начать сейчас.

— И? — поинтересовалась я.

— Ну, сначала у меня было большое желание послать ее к такой-то матери.

Мама родная! Я едва не задохнулась. Поверить не могла, что Адам знает такие слова. И способен таить зло.

— Но тут я вдруг понял: это все равно что отрезать себе нос, чтобы досадить ей, — продолжил он. — Так что мы пришли к цивилизованному решению насчет опеки над Молли. И теперь мы снова друзья — во всяком случае, стараемся.

— Вот как! — вздрогнула я.

Что он имеет в виду, когда говорит «друзья»? Означает ли это, что они заваливаются в койку при любой возможности или они на самом деле только друзья?

Выяснить это можно было лишь одним-единственным образом: спросить.

— Это значит, что вы с ней… встречаетесь? Ходите всюду вместе? — спросила я по возможности безразличным тоном.

— Нет, — засмеялся он и взглянул на меня так, будто хотел сказать: «Ты вообще слышала, что я говорил?»

Слава богу!

— Нет. — повторил Адам. — Мне кажется, эго очевидно. В том-то и дело! И потому я так рад. Я могу принимать участие в жизни своего ребенка, не будучи в романтических отношениях с его матерью. Но в то же время я могу быть Ханне другом, потому что уважаю ее, — поспешно добавил он.

— Так ты в самом деле был рад видеть своего ребенка? — мягко спросила я.

Он кивнул, и мне вдруг показалось, что он готов расплакаться. «Пожалуйста, не надо! — в панике подумала я. — Я уже по горло сыта плачущими мужиками».

Тоненький голосок в моей голове прошептал: «Спроси!» — «Пошел вон!» — мысленно огрызнулась я. «Давай спроси! — настаивал голосок. — Что ты теряешь?» — «Нет, — сказала я, чувствуя себя крайне неловко. — Оставьте меня в покое». — «Но тебе же до смерти хочется узнать! — не отставал голосок. — И ты имеешь на это право». — «Заткнись, — прошипела я. — Не буду я ни о чем его спрашивать». — «Ну, если ты не будешь, — сказал голосок, — я сам спрошу».

И, к своему ужасу, я почувствовала, что открываю рот и спрашиваю Адама:

— Так тебе из-за этого нравилось быть рядом со мной? Из-за Кейт?

Я готова была откусить себе язык.

— Нет, — сказал Адам. Скорее прокричал. — Нет, нет и нет! Я боялся, что ты так подумаешь. Вспомнишь Фрейда и решишь, будто я волочился за тобой, потому что искал замену моему ребенку и подружке.

— Ну, меня трудно в этом винить, верно? — пробормотала я.

— Господи, да зачем мне еще какая-то приманка, если ты и так восхитительна?!

Я не нашлась что сказать. Сидела смущенная и довольная.

— Неужели ты мне не веришь? — уже спокойнее продолжил он. — Я вообще никогда не мог понять, куда подевалось твое самоуважение. Ты изумительна! И не говори мне, что ты об этом не знаешь.

Я опять промолчала. Тогда Адам ласково взял мое лицо в ладони и повернул к себе.

— Посмотри на меня! — сказал он. — Ты очень красива. Добрая, умная, очаровательная и с чувством юмора. Именно поэтому я так хочу быть с тобой. То, что у тебя ребенок, не имеет к этому никакого отношения.

— Правда? — пробормотала я, покраснев.

— Правда, — рассмеялся он. — Ты бы мне понравилась и без ребенка.

Адам улыбался. Выглядел он замечательно. Господи, я просто таяла!

— Я тебе верю, — сказала я и тоже улыбнулась. Ничего не могла с собой поделать.

Так мы и сидели на кровати, улыбаясь друг другу как идиоты.

Немного погодя Адам снова заговорил.

— Значит, в конечном итоге ты последовала моему совету? — поддразнил он меня.

— Какому? — спросила я. — А, насчет Джеймса… Да, я все-таки решила не возвращаться к нему, но не из-за того, что ты говорил.

— Прекрасно! — рассмеялся он. — Я рад, что ты передумала. Неважно, кто тебя к этому подтолкнул. В любом случае ты заслуживаешь лучшего.

— Можно тебя спросить? — спросила я.

— Разумеется.

— А как выглядит Ханна?

Он бросил на меня хитрый взгляд и засмеялся:

— У нее длинные вьющиеся светлые волосы. По габаритам — вроде Хелен и Анны. Глаза карие.

— Вот как! — пробормотала я.

— Довольна? — усмехнулся он.

— Ты это о чем?

Надо отдать должное его проницательности: я обрадовалась, что ничуть не похожа на Ханну. Но одновременно я ревновала — ведь она была изящной и красивой.

Господи, неужели я никогда не буду довольна?

В конце концов я расхохоталась — никто не виноват, что я сама делаю из себя посмешище.

— Да, Адам, — сказала я, — я довольна, что ты не пытался заменить ее мною. Но сейчас тебе лучше отправиться к Хелен.

Я встала. Он тоже встал, и я сразу почувствовала себя крошечной.

Так мы стояли, не зная, что сказать. Я точно знала только одно, что не хочу говорить «до свидания».

— Ты — редкая женщина, — сказал он, обнял меня и прижал к себе.

А я, дура такая, ему позволила!

Серьезная ошибка. Тут я здорово дала маху: все было терпимо, пока мы не касались друг друга.

У меня закружилась голова. Я сразу вспомнила, как мне с ним было хорошо. А то ведь почти забыла.

Я спрятала голову у него на груди, услышала сквозь ткань футболки, как бьется его сердце, почувствовала знакомый запах мыла и чистой мужской кожи.

Мне хотелось стоять так вечно — в его нежных объятиях, прижавшись к его замечательному телу…

Я отодвинулась.

— Ты и сам вполне ничего, — пробормотала я.

Убейте меня, не знаю, почему на глаза мои навернулись слезы.

— Будь счастлива, — сказал Адам.

— Ты тоже, — ответила я.

Я вывернулась из его рук.

— Ну, прощай, — сказала я, шмыгая носом.

— Почему «прощай»? — улыбнулся он.

— Потому что я в воскресенье улетаю в Лондон, так что мы скорее всего больше никогда не увидимся, — сказала я, чувствуя, что сейчас разрыдаюсь.

Я удивлялась, чему он улыбается. Кто дал ему право выглядеть таким самодовольным и счастливым? Разве он не понимает, как я переживаю?! Нашел над чем смеяться!

Никогда не думала, что так расстроюсь.

Скорее бы он уходил.

— Но разве ты не сможешь со мной куда-нибудь пойти? — спросил он. — Оставить Кейт на няньку?

— Конечно, смогла бы, — печально сказала я. — Но тебя-то там не будет. Разве что ты прилетишь в Лондон на один вечер… Но не думаю, что ты сможешь себе такое позволить.

— Тут ты права, — задумчиво заметил он. — Нет смысла лететь в Лондон, если я уже буду там.

На мгновение мне показалось, что я ослышалась. Но, увидев его улыбающееся лицо, поняла, что он действительно произнес эти слова.

В сердце моем ожила надежда, душу наполнило такое чувство радости, что я едва не задохнулась.

— Ты это о чем? — сумела выговорить я.

Мне пришлось сесть.

— Дело в том, что я тоже переезжаю в Лондон, — тихо сказал он и сел рядом со мной. Он пытался выглядеть серьезным, но не мог сдержать улыбки.

— Правда?! — взвизгнула я. — Почему?

Тут мне в голову пришла новая мысль.

— Слушай, не говори ничего. Тебе негде остановиться, и ты хочешь попросить разрешения спать у меня на полу. Пару дней, максимум год. Так? — с горечью спросила я.

Он расхохотался.

— Клэр, не смеши меня, — попросил он.

— В чем дело? — рассердилась я. — С чего это ты так развеселился?

— Ты меня рассмешила, — все еще смеясь, заявил он. — Нет. Клэр, у меня есть где жить. Я все-таки не настолько глуп, чтобы подлизываться к тебе из-за жилья. Ты ведь не думаешь, что я жажду смерти? А ты бы меня, наверное, просто убила.

— Правильно, — несколько успокоилась я. По крайней мере, он меня уважает.

— Неужели ты действительно решила, что я из-за этого пришел сюда к тебе? — спросил он уже вполне серьезно. — Может, я не слишком умен, но мне казалось, я ясно дал тебе понять, что ты мне очень нравишься. Ты мне не веришь?

— Ну, я имею право быть подозрительной, — надулась я.

— Нет, — вздохнул он. — Нам придется поработать, чтобы ты убедилась, что в самом деле очень привлекательна и что у меня нет никаких низменных мотивов, когда я говорю, что хочу быть с тобой. Я хочу тебя не из-за ребенка, Кейт. Не из-за квартиры. Я хочу тебя из-за тебя.

— Ты хочешь меня? — прошептала я, внезапно почувствовав себя ожившей и очень сексапильной.

— Я очень тебя хочу, — подтвердил он.

В комнате внезапно стало тихо-тихо. Даже Кейт не издавала ни звука.

— Давай назовем вещи своими словами, — сказала я. — Ты летишь в Лондон. Зачем? Почему?

— Я получил там работу, — сообщил он так спокойно, будто это был самый логичный ответ.

— А как же колледж? — удивилась я. — Ты его бросаешь?

— Нет, — сказал он, — но придется потрудиться. Буду заниматься ночами.

— Но почему? — спросила я, все еще ничего не понимая. — Какая в этом необходимость?

— Мне теперь надо работать, содержать ребенка. В Дублине работы не найти. А отец умудрился устроить меня в коммерческий банк в Лондоне. Но я все равно получу степень! Только больше времени потребуется.

— А как же ребенок? — Я все еще ничего не понимала. — Ты только что с ней познакомился и снова бросаешь? Это ужасно!

На этот раз удивился Адам.

— Так Молли едет со мной, — недоуменно сказал он. — Неужели ты до сих пор не поняла? Я беру Молли с собой в Лондон.

— Господи, — прошептала я. — Только не говори мне, что ты ее похитил. Я слышала, некоторые отцы так поступают.

— Да нет же! — простонал он в отчаянии. — Ханна хочет, чтобы Молли поехала со мной. Видишь ли, она собирается совершить кругосветное путешествие. По-моему, ей просто надоела вся эта возня с ребенком. Вряд ли это совпадение, что, именно когда ей на год понадобилась нянька для Молли, ее одолели угрызения совести, что она так долго не допускала меня к дочке.

— Здорово! — восхитилась я. — А как же Молли? И почему родители Ханны не согласились за ней присмотреть?

— Похоже, Ханна с ними крепко разругалась, когда сообщила им, что собирается уехать на целый год, — пояснил Адам. — Но ты не беспокойся, я надеюсь, с Молли все будет в порядке. Я пошлю ее к психологу, как только она заговорит. Да шучу я! — заторопился он, увидев ужас на моем лице. — Я знаю, для девочки ситуация далеко не идеальная. Вырвать ее из привычного дома, на год лишить матери, предложив взамен отца, который впервые ее увидел… Но я сделаю все, что смогу. Надеюсь, девочка скоро ко мне привыкнет.

— А вдруг Ханна вернется через год и захочет снова забрать ее в Ирландию? — забеспокоилась я.

— Ох, Клэр, — мягко сказал Адам, беря меня за руку. — Да не волнуйся ты. Кто знает, что может случиться за год? Я решил, что буду переживать, когда придет время. Не могли бы мы немного пожить в сегодняшнем дне?

Я п омолчала, пытаясь уложить в голове всю эту ситуацию, а потом подумала, что он прав. Если тебе вдруг выпадает счастье, нельзя его упускать. Оно может быть недолгим, и, когда оно уйдет, хуже всего, если придется сокрушаться, что все то время, когда ты могла быть счастлива, ты потратила на беспокойство по поводу его возможного ухода.

— Итак, я перехожу к главной цели моего визита, — торжественно объявил Адам. — Можно тебя кое о чем спросить?

— Конечно, — улыбнулась я.

— Если я перейду дозволенные границы, пожалуйста, останови меня, — робко попросил он. — Как ты думаешь, не могли бы мы с тобой… встречаться в Лондоне? Может быть, даже нашли бы одну няньку на двоих? И, разумеется, каждый раз, когда тебе не на кого будет оставить Кейт, я в твоем распоряжении.

— Спасибо, Адам, — вежливо ответила я. — Я с удовольствием буду встречаться с тобой в Лондоне. И, безусловно, если тебе понадобится нянька, я к твоим услугам.

— Нет, серьезно, — сказал он; голос его упал на несколько октав. — Для меня это очень важно. Мы действительно сможем встречаться в Лондоне?

— Конечно, — засмеялась я. — Со всем моим удовольствием.

Я подняла глаза и поймала его взгляд. В нем было обожание и, не сомневайтесь, желание. Может быть, даже любовь…

— Ох, Клэр, — вздохнул он, наклоняясь, чтобы поцеловать меня. — Я так по тебе скучал!

В этот момент в комнату ворвалась Хелен. Увидев нас, она замерла. Мы сидели на кровати. Адам держал меня за руку, а я подняла лицо к нему для поцелуя.

— Черт меня побери со всеми потрохами, — медленно сказала она, — глазам своим не верю…

Мне стало ясно: возмездие будет неминуемым и скорым. Я опустила глаза — и вдруг с ужасом услышала, что она плачет.

Хелен? Плачет?! Какая-то ошибка. Неслыханное дело!

Я подняла на нее взгляд. Меня переполняли стыд и сочувствие. Я сама едва не плакала.

Но тут я поняла, что она вовсе не плачет.

Эта дрянь смеялась!

Она смеялась и никак не могла остановиться.

— Ты и Адам… — с трудом проговорила она, качая головой, и от смеха, слезы текли по ее лицу. — Просто позор!

— Почему? — немедленно обозлилась я, забыв про стыд и сочувствие. — Что со мной неладно?

— Ничего, — смеялась Хелен. — Ничего! Но ты такая старая и… — Она замолчала, не в состоянии продолжать, такой смешной казалась ей ситуация. — Только взгляни на себя! У тебя ужас на лице написан. А я-то думала, что он в меня влюблен! — воскликнула она и снова расхохоталась.

Хелен даже стоять не могла от смеха, прислонилась к стене и согнулась в три погибели. Я сидела и холодно смотрела на нее, а Кейт тем временем орала благим матом. Зато Адаму, похоже, ситуация казалась забавной. Странно. Если и было здесь что-то смешное, то я не способна была это заметить.

Я взяла Кейт, пока у нее от крика не лопнул какой-нибудь кровеносный сосуд, и попросила Адама:

— Поговори с ней.

Адам послушно встал и вышел из комнаты вслед за Хелен.

Я покачивала Кейт, пытаясь ее успокоить. Моя дочь была милым детенышем, но, видит бог, иногда она выступала не вовремя.

Через некоторое время Хелен вернулась.

— Ах ты, хитрая стерва! — весело заявила она, садясь рядом со мной на постель. — Всех нас обвела вокруг пальца. Делала вид, что убиваешься по Джеймсу, а на самом деле захомутала Адама.

— Нет, Хелен. — слабо возразила я. — Все было не так…

Она меня проигнорировала: у нее на уме были более важные вещи.

— Слушай, а какой он? — спросила она с заговорщическим видом, подвигаясь поближе и понизив голос. — Я имею в виду, какой он в постели?

— Ну и вопросы ты задаешь! — с наигранным ужасом заметила я.

— Я никому не скажу, — соврала она.

— Хелен! — возмутилась я.

Голова у меня слегка кружилась. Я даже подумала, что уж лучше бы она на меня злилась. Теперь же она будет изображать из себя мою лучшую подругу, чтобы иметь возможность вызнать, каков Адам в постели, и всем рассказать.

— А где он, кстати? — спросила я.

— В кухне, подлизывается к маме. Но не бери в голову, — с энтузиазмом продолжила она. — Я думаю, он тебя любит.

— Ох, Хелен, уходи! — попросила я, поскольку устала от всех этих треволнений.

— Нет, серьезно, я так думаю, — настаивала она.

— В самом деле? — осторожно спросила я.

Вообще-то меня купить ничего не стоит. В моем возрасте можно быть и поумнее. Мне бы вообще ее не слушать!

— Да, — сказала Хелен с несвойственной для нее серьезностью.

— Почему? — спросила я.

— Разве ты сама не видишь, как он на тебя смотрит? — Она снова зашлась от смеха. — А здорово я тебя поймала, верно?

— Пожалуйста, уходи! — попросила я.

На сегодняшний день с меня было достаточно.

— Прости, — хихикнула Хелен. — Но знаешь, я действительно думаю, что он тебя любит. И давай сразу признаем, что я эксперт по влюбленным мужчинам.

Что правда, то правда.

— А ты его любишь? — поинтересовалась она.

— Не знаю. — смутилась я. — Мы так мало знакомы… Но он мне очень нравится. Годится?

— Пожалуй, — задумчиво сказала она. — Я надеюсь, что вы любите друг друга. И будете счастливы.

— Господи, спасибо, Хелен! — растроганно сказала я. На глаза мои навернулись слезы: ее добрые пожелания тронули меня до глубины души.

— Ага, — туманно отозвалась она. — Видишь ли, я поспорила с этой коровой Мелиссой, что она до лета не сумеет его заарканить. Я уже начала немного беспокоиться, но получилось великолепно. Ты для меня — просто дар божий. У нее теперь нет ни малейших шансов, потому что ты отвлечешь его внимание на себя. Это самые легкие сто фунтов, какие мне когда-либо удавалось заработать!

— Да, — усмехнулась я. — Должна сказать, что все вышло очень удачно. Ты даже не представляешь себе насколько!

Примечания