Но девушка тут же подумала, что, поскольку он был единственным мужчиной, какого знала Мули, у нее не было выбора.

Когда все женщины улеглись, Невада не могла перестать думать о Тайроне Штроме и о том, каким взглядом он смотрел на прекрасную танцовщицу.

Его лицо рисовалось ей в темноте настолько отчетливо, что девушке казалось, будто она видит его улыбку, различает вспыхнувший в его глазах страстный огонь.

Мать шейха устроила Неваду как можно удобнее, предоставив гостье почетное место на низкой софе, представляющей собой покрытые ковром подушки, расположенные на длинных деревянных опорах.

Постель оказалась удобной, особенно после стольких дней кочевой жизни, но сон бежал ее, и, когда настало утро, она поднялась с ввалившимися глазами, измученная и бледная, как никогда в жизни.

Ее разбудили рано, так как Тайрон Штром прислал слугу сказать, что желает тронуться в путь с рассветом.

Неваду растрогало то, как сердечно простились с ней мать шейха и другие женщины. Казалось, короткого времени, проведенного в гареме, хватило им, чтобы сблизиться.

Их добрые пожелания, и напутствия, и выражение надежды, что она скоро посетит их вновь, были переданы ей говорившей по-французски женщиной.

После бесчисленных поклонов и прикладываний рук сначала ко лбу, а потом к губам и к груди, ритуал прощания по восточным обычаям был завершен, и Невада последовала за слугой по бесконечным извилистым галереям и переходам в комнату, где их по приезде приветствовал шейх.

Ни шейх, ни Тайрон Штром, о чем-то оживленно разговаривающие по-арабски, не обратили внимания на ее появление. Только направляясь к выходу, он взглядом приказал ей следовать за ним туда, где их ожидали лошадь и верблюд, на которых они совершали свое путешествие.

Остальной караван присоединился к ним уже за воротами касбы, и они тронулись под шумные выкрики слуг шейха и детей, которые еще некоторое время бежали за ними по пустыне, провожая гостей.

Когда они выезжали из крепости, дул холодный ветер, но с восходом солнца он затих, и с каждым часом жара все более усиливалась, становясь непереносимой. Неваде казалось, что она скоро задохнется под плотной чадрой.

Скоро окружающая их местность совершенно изменилась. По обе стороны узкой долины, в которой лежал их путь, поднимались отвесные скалы, изрытые пещерами. Один раз они пересекли мелководную реку, протекавшую среди гранитных валунов. Вскоре скалы сменились унылыми голыми холмами, где на бесплодной почве под палящим солнцем виднелись кое-где жалкие чахлые деревья.

Веки у Невады отяжелели, ей казалось, что еще немного, и она свалится со спины верблюда. Непрерывное движение почти усыпило ее, когда вдруг караван остановился. Открыв глаза, девушка увидела, что они находятся в скалистом ущелье с нависающими с обеих сторон гранитными скалами.

Ехавший впереди Тайрон Штром повернул коня и, проскакав вдоль каравана, поровнялся с ней. Он отдал краткое распоряжение погонщику ее верблюда, который в свою очередь приказал верблюду лечь.

Верблюд сначала горделиво посмотрел на них, но все-таки, пусть с неохотой и презрительным видом, повиновался.

— Спускайтесь и побыстрее, — коротко бросил Тайрон Штром Неваде.

Она взглянула на него с удивлением, не понимая, что он задумал. Потом ей пришло в голову, что Тайрон Штром, наверное, хочет показать ей что-нибудь неприятное, пытаясь проучить ее, как накануне, когда он подвел ее к скелету.

Она только собралась возражать, протестовать, но он отдал еще несколько быстрых приказов погонщику, и тот начал снимать кресло со спины верблюда.

Невада следила за его действиями с удивлением. Но ее внимание привлек к себе Тайрон Штром, взяв за руку.

Он спешился, и слуга увел коня.

— Что случилось? — спросила Невада, в душу которой закралась смутная тревога.

— Идемте со мной! Я все объясню потом. Тайрон увлек ее за собой, вынуждая двигаться так быстро, что ее ноги в мягких туфлях сразу же заболели, ступая по каменистой почве. Она поскользнулась и вскрикнула.

Он отпустил ее руку и нетерпеливым движением, не говоря ни слова, подхватил девушку на руки.

Невада была слишком поражена, чтобы что-нибудь возражать. Взобравшись по склону скалы до площадки, где было несколько больших валунов, за которыми можно было укрыться, он отпустил ее и, опустившись на колени, стал вглядываться в долину и оставленный там караван.

Проследив за его взглядом, она с удивлением увидела, что сиденье было не только снято с верблюда, но и зачем-то разломано погонщиком на части и сброшено на скалы вниз. Покончив с ним, погонщик приказал верблюду подняться, и караван снова двинулся в путь. Мальчик вел коня Тайрона Штрома, на седле которого лежал большой тюк.

— Что случилось? Почему они уходят? — встревоженно спросила Невада.

Она не могла понять, что происходит и почему Тайрон Штром ведет себя так странно.

Он молчал, и Невада подумала, что не дождется от него ответа, но немного погодя Тайрон тихо сказал:

— К нам приближаются всадники.

— Всадники? — спросила она. — Кто они?

— Я не знаю наверняка, но я не хочу рисковать!

— Но почему? — удивилась девушка. — Вы думаете, они могут на нас напасть? Но зачем?

— Это могут быть слуги шейха, который хотел вчера купить вас, — ответил он резко. — Белая женщина в этих краях — редкость, а уж с такой огненной гривой и таким строптивым характером тем более. Вчера вечером он предлагал увеличить цену.

Презрение в его голосе пристыдило Неваду.

— Я… я очень сожалею о своем поступке, — пробормотала она.

— С другой стороны, это могут быть просто воры, желающие ограбить караван, — продолжал он. — В этих местах довольно много подобных бандитов и, к сожалению, может быть, это они и есть.

С этими словами Тайрон Штром достал из-под своих белых одежд револьвер.

— Вы собираетесь… сражаться с ними?

— Если понадобится. Это означает кровопролитие и смерть, но вам это, может быть, покажется забавным. Вы же любите играть человеческими жизнями.

Невада взглянула на проходивший внизу караван.

— Пожалуйста, не говорите больше… так, — взмолилась она. — Вы уже достаточно наказали меня за то, что я сказала в тот вечер Дэвиду… не подумав. Я никогда не забуду… скелет, который мы видели вчера.

Что-то в ее голосе дало понять Тайрону Штрому, что девушка говорит искренне. Они стояли очень близко друг от друга, и он почувствовал пробежавшую по ее телу дрожь при воспоминании о пустых глазницах и оскаленных зубах черепа.

Он не успел ничего ответить, потому что в этот момент в ущелье показалась вереница всадников в развевающихся одеждах, каждый из них держал в руках длинноствольное ружье.

Они осадили своих лошадей перед самым караваном, подняв их на полном скаку на дыбы, как это делают наездники-арабы.

Предводитель отряда всадников заговорил с главным погонщиком каравана.

Тайрон Штром внимательно прислушивался к разговору, который доносился до них в этой безмолвной местности, и видя его мрачное выражение лица, Невада почувствовала, что еще никогда в жизни она не испытывала такого страха. Впервые подлинный страх, страх за собственную жизнь холодными пальцами сжал ее сердце.

Инстинктивно она придвинулась к Тайрону, так что он ощутил охватившую ее дрожь.

Правой рукой он сжимал револьвер, а левой обхватил Неваду, и хотя она не была уверена, желал ли он защитить ее этим жестом или просто удерживал ее на месте, боясь, что она сделает лишнее движение, это ее странным образом успокоило.

» Бесполезно пытаться вести себя независимо в такой ситуации «, — подумала она.

Невада хотела прижаться к нему еще теснее и спрятать лицо у него на груди, чтобы не видеть, что произойдет, когда начнется стрельба.

Сердце у нее отчаянно билось, и она каждую минуту ожидала, что всадники откроют огонь по каравану и Тайрон окажется вынужденным вмешаться.

Тем временем разговор, в котором приняли участие и другие всадники, закончился. С криками, в которых звучали одновременно и угроза и торжество, отряд понесся по ущелью в направлении касбы.

Невада испустила вздох облегчения и тут же почувствовала, как напряжение отпустило ее спутника.

— Они… ускакали, — сказала она шепотом.

— Они отправились искать вас, — мрачно заметил Тайрон Штром. — Я был прав, шейх, увидевший вас вчера без чадры, намерен заполучить вас в свой гарем.

Невада содрогнулась.

— Я виновата… простите меня. Теперь я понимаю, что это было… глупо.

— Не только глупо, но и чрезвычайно опасно. Пойдемте, мисс Невада, нам нужно выбираться отсюда.

Он помог ей подняться и повлек девушку за собой вниз по склону скалы к ожидающему их каравану.

Мальчик подвел Тайрону коня, с которого уже сняли тюк, служивший для отвода глаз. Тайрон обратился к Неваде:

— Всадники скоро доберутся до касбы и убедятся, что вас там нет. Так что нам придется рискнуть и отправиться дальше одним, без эскорта.

Невада не очень поняла, что это значит, но у нее не было времени на размышления. Он взял ее на руки и посадил в седло. Она села боком, как ездят женщины на Востоке, а Тайрон, вскочив в седло позади нее, снова обнял ее левой рукой, взяв поводья в правую.

Он отдал еще несколько приказаний погонщикам, и Невада почему-то решила, что Тайрон велел им как можно скорее отправляться к месту своего назначения.

Затем он пришпорил коня, и тот уверенно поскакал к выходу из ущелья на открывавшуюся перед ними дорогу.

Немного погодя Невада спросила:

— Нам далеко ехать?

— Порядочно, — ответил Тайрон Штром.

— Всадники», могут догнать нас, когда узнают, что меня нет в касбе? — с дрожью в голосе спросила она.

— Возможно.

— А если они, настигнут нас? Тайрон ответил не сразу:

— У вас будет выбор, мисс Невада: отправиться с ними в гарем к шейху или умереть от моей руки. Невада невольно прижалась лицом к его плечу.

— Ни о каком… выборе не может быть и речи, — едва слышно сказала она, справившись с волнением. — Вы же знаете, что я лучше… умру.

— Такого ответа я от вас и ожидал, — сказал он. — Но если нам повезет и боги окажутся к нам благосклонны, мы благополучно прибудем в Тафрут до их возвращения.

По-прежнему прижимаясь к его плечу, Невада прошептала:

— Простите… я очень сожалею о случившемся… Я не знала, что шейх может так отнестись ко мне… Я только хотела получить помощь.

— Неужели вы действительно воображали, что они вам ее окажут? — Голос его звучал насмешливо.

— Я читала в ваших книгах, что они… дикие, но я не могла себе представить, что это может значить.

— Дело не в их дикости, — ответил он, — а в том, что женщины в их глазах не имеют никакой цены, кроме как средство развлечения. То, что женщины могут иметь какие-то собственные чувства или предпочтения в выборе своего господина и повелителя, им и в голову не приходит.

Невада ничего на это не ответила.

Она думала, что, может быть, и сам он относится к женщинам так же, как восточные мужчины.

Уж, конечно, Тайрон Штром никогда не считался с ее чувствами, и все же в данный момент он рисковал своей жизнью и жизнями других людей, чтобы спасти Неваду от последствий ее необдуманного поступка.

Девушка понимала, что, если бы дело дошло до перестрелки, всадники легко бы одолели погонщиков верблюдов, и револьвер Тайрона не мог бы противостоять ружьям преследователей.

«Что бы он почувствовал, если б ему пришлось убить меня? — неожиданно подумала она. — Должно быть, ему приходилось убивать неоднократно в своей богатой приключениями жизни, и, одной женщиной больше или меньше, — не имело для него особого значения».

Эти противоречивые мысли смешивались у нее со страхом. Невада могла только закрыть глаза и отдаться скачке, чувствуя себя безопасно в кольце его сильных рук, пока они неслись со всей возможной скоростью по неровной каменистой дороге.

«Сейчас я в безопасности, — говорила она себе, — потому что он готов защищать меня… пока у него хватит сил».

Девушка пыталась определить, сколько миль они проехали, покинув касбу, и ей казалось, что расстояние было не такое уж большое, так как караван двигался очень медленно.

Всадникам на резвых арабских скакунах понадобилось гораздо меньше, времени, чтобы добраться до касбы.

После того, как они не обнаружат там рыжеволосую красавицу, то наверняка бросятся в погоню за караваном.

Сердце у нее сильно забилось от страха, но хотя девушка не могла избавиться от страха, ей хотелось верить, что ее опасения не оправдаются.

Неужели бог допустит, что она, Невада ван Арден, богатая, всеми обожаемая американка, умрет в этой пустыне, и никто никогда даже не узнает об этом.

Когда девушка подумала об этом, она впервые с ужасом поняла, как легко человеку расстаться с жизнью.

Сколько, интересно, у нее настоящих друзей, кто станет искренне оплакивать ее безвременную кончину? Сколько найдется людей, которые любят ее настолько, что проронят хоть одну слезу, получив известие о ее смерти?

Впервые Невада взглянула на себя со стороны и увидела себя такой, какая она есть на самом деле, без того блеска, какое придавали ей ее богатство и красота.

Если бы она умерла, как этот человек, останки которого ей показал вчера Тайрон, хищники расклевали бы ее тело и остались бы только одни белеющие на солнце кости.

Вероятно, ее переживания как-то передались Тайрону, потому что он теснее прижал ее к себе и сказал более мягким, чем обычно, голосом:

— Когда вам грозит опасность, лучшее правило не ожидать самого худшего.

— Это… очень трудно сделать, — сдавленным голосом ответила она.

— Я знаю, но удача никогда не изменяла мне в прошлом, и я не верю, что она покинет меня и сейчас, — сказал Тайрон Штром. То ли для того, чтобы подбодрить ее, то ли это было действительно так.

— Я надеюсь, что нет, — прошептала она. — Я…. я не хочу умирать.

— Надо же, наши желания хоть раз совпали. — Теперь в его голосе слышалась прежняя ирония. — У меня еще много незавершенных дел.

— Кончить вашу книгу… прежде всего.

— Вот именно!

Неваде показалось, что он улыбается.

— Мне кажется, что если мы останемся живы, мистер Штром, это наше приключение найдет достойное отражение на страницах ваших мемуаров.

— Сомневаюсь, что кто-нибудь захочет читать мои мемуары, мисс Невада.

— Это зависит от того, сколько вы опишете приключений.

Прислушиваясь к его спокойному, уверенному тону, Невада почувствовала, что ее страхи отступают, и она почти совершенно смогла овладеть собой.

— Я думаю, что после всего, что мне довелось испытать за последнее время, я буду вполне счастлива, сидя дома за каким-нибудь рукоделием.

— А может быть, вы предпочтете научиться готовить?

Ей послышалось в этих словах оскорбление, но Невада тут же поняла, что он просто ее дразнит.

— Я, конечно, стану учиться, если мы когда-нибудь снова…. вернемся к цивилизации.

— В настоящий момент мы с вами находимся довольно далеко от современной цивилизации, — ответил Тайрон Штром, — но скоро мы будем хотя бы вне опасности.

Торжество в его голосе заставило ее внимательно оглядеться по сторонам, и она увидела примерно на расстоянии мили огромную розовую скалу, вырисовывающеюся на фоне неба, а у ее подножия зеленое кружево пальмовых листьев.

— Тафрут! — догадалась она.

Невада взглянула на него и увидела, что Тайрон улыбается.

«Он снова одержал победу!»— подумала она.

Ей казалось теперь, что все ее страхи были напрасны, ей следовало бы знать, что во всех его предприятиях Тайрона Штрома всегда ждет успех.

Они подъехали ближе, и она увидела, что, кроме пальм, там были еще настоящие рощи оливковых и миндальных деревьев. Они окружали маленький городок, дома и стены которого были необычайно приятного розового цвета.

Когда они еще приблизились, Невада обнаружила, что Тафрут был расположен в удивительно плодородной и замечательно красивой долине.

Защищенный горной цепью от ветров, Тафрут был маленьким раем, скрытым от враждебного мира. Высокие гранитные скалы ограждали его, как заботливые руки, превращая его в самой природой созданную крепость.

Невада находилась под очарованием этого места, ей казалось, что это мираж, который может раствориться при их приближении.

Словно читая ее мысли, Тайрон Штром сказал:

— Аммельнская долина похожа на странные, фантастически плодородные долины, какие я видел в Гималаях. Здесь вы найдете таинственную древнюю цивилизацию, каких больше нет нигде в Марокко.

— Расскажите мне о ней, — попросила Невада. Страх уже отступил, и теперь она была преисполнена любопытства.

— Попозже, — отвечал он. — Сначала мы должны попасть ко мне домой.

— К вам домой?

Он кивнул. Они ехали теперь медленно по маленьким узким улочкам, пока не оказались перед красивым домом, которому росшие вокруг миндальные деревья придавали сказочный вид.

Тяжелые ворота распахнулись, и им навстречу выбежали слуги, приветствуя Тайрона Штрома улыбками и радостными восклицаниями.

Он заговорил с ними на их языке и направился внутрь. Это действительно был скорее дом, чем крепость. Миновав ворота, они очутились во внутреннем дворике, и Тайрон, спешившись, помог Неваде сойти с седла.

Войдя в дом, она оказалась в самой очаровательной комнате, какую ей случалось видеть, убранной и отделанной в мавританском стиле.

Она не могла вообразить себе, что могут существовать такие изумительные изразцы, тончайшие занавеси, резные решетки, зовущие к отдыху огромные диваны с шелковыми подушками, в сочетании с такими западными удобствами, как вентиляторы, бесшумно вращающиеся под потолком.

Тайрон жестом предложил ей сесть, и ей тут же подали чашку мятного чаю.

Девушка вопросительно взглянула на него, и Тайрон с улыбкой сказал:

— Теперь вы можете снять чадру и чувствовать себя свободно.

Невада с готовностью отбросила надоевшее ей за время пути белое покрывало.

Ее ничем не скрепленные волосы рассыпались по плечам, вспыхнув пламенем в мягком свете, проникавшем сквозь искусно задрапированные окна.

У Невады мелькнула мысль, что она, наверно, выглядит ужасно после всех перенесенных ею испытаний, но в этот момент ее это мало волновало.

Она взяла чашку и с удовольствием выпила мятный чай, сознавая, что мучившая ее жажда была не только следствием утомительного пути, но еще и пережитого ею страха.

Тайрон вышел и, воспользовавшись его отсутствием, Невада внимательно осмотрела комнату.

Казалось невероятным, что это мог быть его дом, но ей было достаточно беглого взгляда на прекрасную долину, чтобы понять, как может привлекать Тафрут каждого, кто любит уединение и экзотику.

«Здесь он может спокойно работать», — подумала она.

Невада знала, что его заботит судьба оставленного ими каравана, и, когда Тайрон вернулся, она спросила:

— Он еще не появлялся?

— Я послал моих людей ему навстречу, — ответил он.

— Вас беспокоит рукопись вашей книги? — предложила Невада.

— Откуда вы знаете?

— Сколько вы уже написали?

— Почти половину, — Тайрон нахмурился. — Было бы ужасно досадно утерять рукопись и начинать все с самого начала.

— Тогда мы можем только молиться, чтобы ее доставили в целости и сохранности. Он удивленно поднял брови.

— Это не похоже на торжество врага, мисс Невада. Вам следовало бы надеяться, что я сойду с ума от такой потери.

— Я не настолько мелочна, — быстро сказала Невада и тут только поняла, что он ее поддразнивает.

— Где вы обычно работаете? — с интересом оглянулась она по сторонам.

Он указал на письменный стол в дальнем конце комнаты, который она раньше не заметила.

Тайрон обошел стол и раздвинул искусно вышитые портьеры. За ними обнаружилось большое окно, из которого открывался великолепный вид на долину.

Невада подошла к нему и встала рядом, глядя на экзотические цветы, деревья, розовые постройки и огромные скалы, причудливо сверкающие в лучах знойного солнца.

Между ними теснились маленькие деревушки, причем цвет домов настолько сливался с красками ландшафта, что они были едва различимы.

— Аммельнская долина! — сказал Тайрон. — Созерцание этого пейзажа наполняет мою душу восторгом.

— Она очень красива, — согласилась Невада.

— Я почувствовал благоговение, впервые попав сюда, — мягко сказал Тайрон. Неваде еще не приходилось слышать такого голоса, обычно колючего и насмешливого.

— Кажется, что видишь все это во сне, — сказала она. Он ничего не ответил, и, помолчав немного, Невада спросила:

— Вы пишете о ней в вашей книге?

— Да.

— Можно мне помочь вам?

— Писать книгу? — удивился он.

— Конечно, нет, но, может быть, я могла бы переписывать то, что вы уже написали. Я всегда слышала, что авторы делают несколько копий, прежде чем рукопись бывает опубликована.

— Неплохая идея, — сказал Тайрон Штром, — только я боюсь, что вам это наскучит.

— Мне будет гораздо скучнее, если я останусь без дела, хотя сейчас я чувствую, что могла бы сутками сидеть у окна и любоваться этой удивительной долиной.

— Хотя зрелище и может служить духовной пищей, — улыбнулся Тайрон, — я подозреваю, что вы, мисс Невада, проголодались, как и я. Позвольте мне показать вам вашу комнату. Я распорядился, чтобы вам нашли во что переодеться. Я надеюсь, что что-нибудь их этих нарядов вам подойдет, но завтра вы сможете купить себе все по вашему вкусу.

Невада удивилась, но ничего не сказала. Он проводил ее в находившуюся на том же этаже роскошную спальню с окном, также выходившим на долину.

Как и во всех марокканских домах, в окне не было стекла, но были большие деревянные ставни, которые закрывались в холодную погоду.

Комната была такая большая и удобная, что Невада сказала:

— Я уверена, что это на самом деле ваша комната, мистер Штром. Я бы не хотела, чтобы нежеланная гостья лишила вас ее.

Тайрон улыбнулся, но ей показалось, что ее предупредительность удивила хозяина дома.

— Уверяю вас, — сказал он, — что это комната для гостей. Моя спальня находится рядом, и пока вы здесь, в моем доме, я обещаю, что вас не ограбят и не похитят. Может быть, вы этого и не заметите, но вас здесь будут очень тщательно охранять.

Невада взглянула на него с тревогой.

— Вы думаете, что люди шейха могут все еще разыскивать меня?

— Вполне вероятно, что сам шейх не откажется от погони. Но у жителей Тафрута свои законы; это не племя, но отдельная народность, и у них есть свои границы в виде гор.

— Вы сказали, что это не племя, тогда кто же они? Тайрон с охотой пояснил:

— Марокканцы сами задаются этим вопросом на протяжении многих столетий. Жители Тафрута самый древний народ в этой стране, сохранивший себя в своем первозданном виде.

Заметив интерес в глазах Невады, он продолжал:

— Это берберы, которые бежали сюда столетия назад от арабских завоевателей. Они могут быть очень агрессивны по отношению к внешнему миру и очень дорожат своей долиной. Они много и усердно трудятся И предпочитают держаться особняком.

Тайрон подошел к окну и продолжал, глядя на долину:

— Когда местный житель уезжает отсюда, чтобы заработать и разбогатеть в какой-нибудь другой части Марокко, он неизменно возвращается сюда, чтобы жениться. Он строит один из этих похожих на крепости розовых домиков с плоской крышей, обычно обзаводится большой семьей и живет себе счастливо в этом маленьком раю.

В его голосе прозвучали нотки зависти, которые не остались незамеченными Невадой.

Внимательно глядя на него, она спросила.:

— Это именно то, что привлекает в жизни вас?

— Может быть, когда-нибудь, когда я стану слишком стар для новых приключений, — ответил он небрежно. Тайрон направился к двери.

— В вашем распоряжении будет горничная, мисс Невада, но боюсь, что вам придется объясняться с ней знаками.

Горничная оказалась хорошенькой молоденькой девушкой. Робкая и застенчивая, но очень услужливая, она принесла теплую воду и, как и обещал Тайрон, несколько кафтанов Неваде на выбор.

Большинство из них были ей малы, но один, нежного бледно-зеленого цвета, вышитый золотом, подошел ей. Ей были приготовлены новые туфли, и она надела золотые украшения, которые дал ей в дорогу Тайрон, считая, что было бы глупо отказаться от удовольствия покрасоваться в них.

У нее в комнате было большое зеркало. Когда Невада взглянула на свое отражение с распущенными по плечам волосами, она подумала, что в самом дорогом магазине Парижа ей трудно было бы найти что-нибудь, что бы шло ей больше.

Длинный кафтан из мягкого шелка облегал ее всю, скорее подчеркивая, чем скрывая ее изящную стройную фигуру.

Этот экзотический наряд удивительно подходил ей.

Невада невольно представила себе, какой фурор она произвела бы сейчас на любого мужчину в Нью-Йорке, Париже или Лондоне. Они и прежде засыпали ее изысканными комплиментами и слагали к ее ногам свои сердца, но теперь она наверняка пользовалась бы безграничной властью над мужчинами.

«Какая жалость, что здесь некому полюбоваться мной», — подумала она.

Девушке было хорошо известно, какие чувства питал к ней Тайрон Штром.

Он весьма недвусмысленно дал ей понять, как презирает ее, назвав хищницей. Хотя это разозлило ее в тот момент, теперь она понимала, что у него были для этого основания, когда он бросил ей в лицо подобное оскорбление.

Она снова увидела перед собой череп, белевший на солнце, и услышала собственный голос, с насмешкой говоривший Дэвиду, что ей было бы интересно взглянуть на труп.

Если бы Тайрон Штром не действовал так быстро и решительно, если бы он не заметил людей шейха, прежде чем они настигли караван, множество людей поплатились бы жизнью в том ущелье среди скал, погибла бы и она сама, пораженная последней пулей из револьвера Тайрона Штрома. И все из-за ее безрассудного поступка.

Невада отвернулась от зеркала, не в силах видеть собственное лицо, которым только что любовалась.

«Откуда мне было знать, — спросила она себя, — что в некоторых частях света жизнью правит сила оружия и что самое важное — это выжить?»

Невада не представляла себе раньше, насколько драгоценна жизнь и как трудно бывает сохранить ее.

Теперь ей казалось, что она преступно недооценивала нечто бесконечно дорогое, что было превыше всех ценностей — саму жизнь, саму возможность существовать и дышать.

Ей было мало известно о Тайроне Штроме, но она слышала, как Дэвид произносил его имя с благоговением, с каким молодые люди обычно говорят о героях, о своих идеалах.

Невада догадывалась, что Тайрон Штром, должно быть, совершил в своей жизни множество благородных дел, сопряженных с опасностью, но, помимо того что его деятельность была секретной, Тайрон Штром ко всему прочему был скромным человеком.

«Стоит ли удивляться, — подумала она, — что, побывав во многих ситуациях вроде той, какую они пережили сегодня, он считал отвратительными насмешки женщины над смертью или разговоры о том, как забавно увидеть мертвое тело».

— Неужели я такая? — прошептала Невада.

Вернувшись в гостиную, где она застала Тайрона, Невада неожиданно для самой себя испытала робость и смущение.

Одно дело — сидеть с ним в оазисе в этом причудливом национальном костюме, но находиться за столом у него в доме, наедине с ним, с распущенными волосами и в этом шелковом кафтане, надетом на голое тело, было совсем другое, и она чувствовала себя неловко.

Для них был накрыт низенький, по-восточному обычаю, стол перед диваном с шелковыми подушками.

Но если Неваде было не по себе, Тайрон Штром чувствовал себя вполне непринужденно.

— Предлагаю выпить бокал вина, мисс Невада, — сказал он. — В доме у мусульман вам этого не предложат. Однако здесь у нас нет никаких религиозных ограничений, и я надеюсь, что вино придется вам по вкусу.

Вино было и Правда восхитительно и напомнило Неваде о солнечной долине.

Солнце стояло в самом зените, и жара усилилась. Тайрон снова задернул портьеры, и в комнате стало сумрачно и прохладно.

Поданные слугами, появлявшимися бесшумно, словно призраки, марокканские блюда были очень вкусны, и проголодавшаяся Невада с аппетитом взялась за еду. Они ели молча, и только когда на стол поставили сладости, она смущенно взглянула на Тайрона Штрома:

— Простите мою жадность.

— Ничего страшного, мисс Невада. Я тоже был голоден, — сказал он. — Мне кажется, пережитый страх всегда поднимает аппетит.

— Я очень испугалась…

— Я так и понял.

Неваде показалось, что он вспоминает тот момент, как она дрожала, когда в ущелье появились всадники, и ей стало стыдно, что она не проявила должной храбрости.

— Я думаю, что вы теперь понимаете, что в подобных ситуациях женщина, какой бы независимой она себя ни считала, нуждается в мужской защите? — вопросительно взглянул на нее Тайрон Штром.

— Вы же знаете, что теперь я понимаю это. Нет нужды внушать мне еще большее смирение.

— Смирение? — усмехнулся он. — Ну, смиренной вас никак не назовешь, даже обладая богатой фантазией.

— Мне хорошо известно, что вы обо мне думаете, мистер Штром. Мое единственное оправдание заключается только в том, что я совершенно не была готова к подобным испытаниям. Легко быть храброй, когда не знаешь, о чем ты говоришь; просто не понимать чувства других людей» когда не испытала их сама.

— Такое признание делает вам честь, — серьезно заметил Тайрон Штром.

Невада встала и, подойдя к окну, отдернула портьеры. В ослепительных лучах безжалостно палящего солнца розовые скалы сверкали невыносимым для глаз блеском.

— Как долго мы здесь пробудем? — спросила она. Ей хотелось избежать дальнейшего разговора, касающегося ее персоны.

— Это будет зависеть от некоторых обстоятельств, — уклончиво ответил Тайрон. — А вы торопитесь уехать?

— Теперь уже нет, — ответила она.

— Хочется знать, почему?

— Потому что мне здесь интересно, интересна эта страна, эти люди и…

Она не закончила фразу и после небольшой паузы Тайрон спросил: