«Помнишь, я был с тобой в Невервинтер, платя торговцам за товары которые ты выбирала? Золото которое мы использовали оказалось знакомым – я узнал некоторые из вещей, которые бросал в воду друид». Он пожал плечами. «Зная Хрольфа, я дошел и до всего остального со временем».

Благодарно кивнув, Лириэль согласилась и с его планом и с его объяснениями. Подняв крышку полупустого бочонка, она плеснула медом на спящего первого помощника. «Я продержу его спящим не дальше чем до завтрашнего утра», буркнула она. «Жизнь была бы куда проще, если бы можно было просто убить его и покончить с этим!»

Посмотрев на Федора, дроу опасно прищурилась, поскольку мысли ее свернули на другое направление. «Ты за мной шпионил»

«Вовсе нет», запротестовал он. «Мне нужно было место отдохнуть, а в трюме тихо и темно. Я… плохо сплю последнее время». Она понимающе кивнула. Со Времени Бед, когда берсерковая магия в Федоре вышла из-под контроля, его часто мучили кошмары. Когда боевая ярость спадала, он редко помнил в деталях окончившиеся сражения. Но лица погибших от его меча возвращались по ночам. Лириэль подумала, как удачно, что дроу, как правило, вообще не видят снов. Большинство из известных ей темных эльфов быстро сошли бы с ума, будучи вынужденными каждую ночь встречаться с последствиями собственных действий. Но эти мысли быстро забылись, когда она вновь сосредоточилась на Федоре. Она надеялась, что он справится со своим стыдом за то, что чуть не убил ее в последнем бою, но теперь видела, что этого не случилось. Он исхудал, и казался измученным. Лириэль подозревала, что с недавних пор в кошмарах он видит ее лицо.

Тишина между ними длилась, пока напряжение не стало невыносимым. «Ты говорила», мягко начал Федор, «но не слова магии. Мне показалось, что ты молилась. Это так?»

Лириэль кивнула, удивленная таким поворотом беседы. «И что?»

«Ты сотворила заклинание через молитву; только служащие богам способны на такое». Он замолчал, и неохотно продолжил. «Я видел, как ты танцевала в лунном свете, вместе с тенью Эйлистраи. Скажи мне честно: стала ли ты жрицей Темной Девы?»

В его голосе была надежда, но по глазам Лириэль видела, что он не верит в это. Эйлистраи была богиней тех дроу, кто оставил темные тоннели и пути зла, богиня танца и охоты. Темная Дева наставляла своих последователей создавать красоту и помогать странствующим, жить в мире и радости под солнцем и луной. Федор знал, что Лириэль дитя Подземья.

Ее пальцы инстинктивно сжали амулет Лолт, будто пытаясь оградить друга от Паучьей Королевы, и всего, что представляла богиня. «Меня с детства обучали искусству мага», уверенно ответила Лириэль. «Это главное во мне. Но прежде чем я оставила Мензоберранзан, меня послали в жреческую школу. Я и была там всего ничего, едва ли из-за этого меня можно считать жрицей!»

«Но в ответ на твои молитвы была послана магия», настаивал он. Лириэль пожала плечами. «Если богиня желает одарить меня силой, я сделала бы глупость отказываясь!»

«Но какой ценой?» серьезно спросил Федор. «Лириэль, я слышал немало страшных историй о дроу и их богине. Ты позволила мне понять, что все это лишь бледная тень жизни, которая была известна тебе. Раз так, что хорошего может прийти от Лолт?»

Прежде чем ответить, дроу задумалась; подобные вопросы были внове для нее, а ответы лишь начинали обретать форму в ее разуме.

«Помнишь, что спросила меня Килуэ Веладорн, когда мы просили ее и других дроу храма Эйлистраи помочь нам вернуть Ветроход? Она спросила, почему я хочу сохранить мои силы – и как намереваюсь их использовать. С тех пор я поняла, что есть множество вещей которые необходимо сделать. Остановить Нисстира и его гнездо слуг Ваэрауна, для начала. Через могущество Лолт я узнала, что души этих эльфов не оставили наш план. Они пойманы с помощью волшебства. И если Лолт даст мне шанс и власть освободить их, я воспользуюсь этим!»

«Но Лолт недобрая сила, разве не так?»

«Конечно», ответила Лириэль не раздумывая. «Но еще Лолт могущественна, поэтому мой народ ей и поклоняется. Я когда-то презирала постоянную погоню дроу за все большей и большей силой, как глупые драконы собирающие горы золота. Но теперь я начинаю сознавать, что сила это еще и инструмент», задумчиво заключила она. «Если она у меня есть, и я использую ее в достойных целях, имеет ли значение источник?»

Федор покачал головой, не уверенный, что ответить. С одной стороны, услышанное от Лириэль радовало его до глубины души; едва ли это можно было назвать рассуждениями самоуверенной принцессы дроу, встреченной им когда-то в пещерах Подземья. Потенциал Лириэль он ощутил с самого начала, и своим Зрением сумел подглядеть тени судьбы, соперничающей с сильнейшими из Колдуний Рашемена. Он гордился ее ростом, и не мог сформулировать опровержение ее логике. И все же, беспокойство не унималось.

«Пойдем», сказал он наконец. «Скажем Хрольфу, что Ибн спит в трюме. У нас будет немного времени, но надо придумать, что делать дальше».

Лириэль благодарно улыбнулась и обняла его. «А ты хитер!» заметила она весело. «Со временем, из тебя может получиться достойный дроу!»

Он ответил на дружеское объятие и быстро высвободился: на сей раз, не столько борясь с искушением, вызванным ее близостью, сколько от восхищения в голосе Лириэль. Предложенным обманом он не мог гордиться, но для Лириэль подобные действия были достойны уважения. Она гордилась своим народом, и сравнивая с дроу делала ему высочайший возможный комплимент.

Растерянность Федора еще больше усугубилась, пока он слушал, как Лириэль объясняет ситуацию Хрольфу, увлеченно сплетая паутину вранья. Невольно он задумался, насколько все же далеко позади оставила Лириэль коридоры Подземья и пути Лолт.

Кзорш добрался до Эльфийки только к следующему утру, поскольку не видел нужды торопиться. Хотя он уже знал причину, по которой был вызван, он внимательно выслушал Хрольфа. Мимолетно задумался, не стоит ли рассказать пирату, где укрылись выжившие охотники на тюленей, но решил что нет смысла, поскольку ничего больше от них не узнать. Лучшее что мог сделать Кзорш для убитых сородичей – вернуть их домой, где они будут с почетом похоронены в коралловых катакомбах, в глубинах моря. Поэтому он промолчал, когда Хрольф послал двоих – своего первого помощника, ходившего странно неуверенно и ставшего мишенью множества шуток своих товарищей, и молодого воина убившего гигантского кальмара – на маленькой лодке в поисках оставленных на милость судьбы моряков. Попытка была безнадежной, и к тому же делала работу Кзорша как стража более сложной, но морской эльф решил примириться с этим. Он не представлял, что может сделать Хрольф узнав что Лорд Каладорн и другие избежали суда Амберли.

Направляемые Кзоршем, моряки Руатима возвратили убитых эльфов в море. Внизу, под волнами, их ожидали представители морского народа из ближайшего поселения, готовые отнести их в далекий город, бывший когда-то их домом. Ситтл, напарник Кзорша, обустроил все, и теперь ожидал рейнджера в глубине. Он не приближался к Эльфийке, не доверяя людям.

В настоящий момент Кзорш едва ли мог винить его. Под поверхностью воды присутствует зло так же, как и в мире людей, но молодого морского рейнджера потрясли до глубины души жестокие, бессмысленные убийства. Еще его тревожила краткая беседа с дроу, которая оттащила его в сторонку и рассказала о странной судьбе постигшей души эльфов в руках неведомого волшебника. Она явно надеялась получить от него какие-то разъяснения, но для Кзорша подобное использование магии было отвратительным и за пределами его понимания. Как только стало возможным, он оставил людей и их странную пассажирку-дроу, ища знакомого спокойствия в обществе друга.

Но настроение Ситтла оказалось еще мрачнее его. «Я часто думаю, что мир был бы лучше если Амберли забирала бы любого человека, когда-либо ступавшего в воду», хмуро передал он щелчками и свистами языка морских эльфов. «И никогда не пойму, почему ты тратишь так много времени и сил, заботясь об этом пирате!»

Кзорш взглянул на него удивленно. Ситтл знал о его клятве. Для морских эльфов клятва нерушима! «Хрольф спас мне жизнь», напомнил он другу.

«Ты говорил мне много раз; но это случилось еще до того, как мы встретились. Ты тогда был почти ребенком!» возразил Ситтл. «Долг давно оплачен!»

«Как ты мог такое сказать?» растерялся рейнджер, в ужасе от того, что у практичного, надежного Ситтла могли появиться столь кощунственные мысли.

Его партнер отвернулся. Он не отвечал долго, но узорчатые плечи поднялись и опали в глубоком вздохе, красноречиво послав вверх воздушные пузыри. «Одна из женщин была прежде моей возлюбленной. Мертвый ребенок мой», сказал он без интонации. «Прости мои резкие слова о человеке-пирате; я сам не свой».

Кзорш положил другу руку на плечо. «Прости. Если бы ты сказал мне, я избавил бы тебя от этой работы".

Эльф покачал головой. «Мы выполняем свой долг». Когда он вновь повернулся к Кзоршу, лицо его было спокойным. «Что должны мы сделать теперь ради исполнения твоей клятвы?»

«За убитыми присмотрят другие. Мы двое наблюдаем за Хрольфом и его людьми. Мне нужна твоя помощь, один из нас должен присматривать за кораблем Хрольфа, другой проследить чтобы те двое что ищут охотников не встретились с бедой. Не знаю почему, но я уверен», медленно проговорил Кзорш, «что Эльфийка в смертельной опасности. Здесь действуют силы, которые я пока не понимаю».

«Дроу?»

«Может быть», ответил рейнджер, и на сей раз настала его очередь отвести глаза. Сказанное было настолько близко ко лжи, насколько он когда-либо подходил. Кзорш не доверял дроу, но она знала магию, а он нет. Ему придется положиться на ее помощь чтобы найти и освободить души морских эльфов. Подобный альянс казался совершенно невозможным, а задача самой опасной из всех, о которых он задумывался.

Почему же, удивился Кзорш, одна мысль об этом наполняет его таким восторгом?

Прошли три дня, и ни экипаж Эльфийки, ни Ибн с Федором в их лодчонке не заметили и следа отправленных по воле волн мореходов. Они рыскали туда-сюда по теплым водам реки, пересекая время от времени пути. Наконец Ибн решил, что дальнейшие попытки бессмысленны.

«На Реке их больше нет, вот что», объявил первый помощник. «Амберли взяла их и все тут. Мы можем возвращаться на корабль».

Федор неохотно согласился. Он не особо наслаждался компанией немногословного моряка, но надеялся, что время проведенное вне корабля остудило ненависть Ибна к Лириэль. Первый помощник ни разу не упомянул о случившемся, и Федор решил счесть это добрым знаком.

Они налегли на весла, и вскоре добрались до Эльфийки. Оказавшись на борту, Ибн направился прямиком к Хрольфу.

«Созови Тинг», потребовал он, использовав древнее слово, обозначавшее народное собрание. Согласно Северным законам, любой офицер на корабле имел право объявить его, однако только в случае исключительно серьезной ситуации.

Хрольф посмотрел на первого помощника настороженно. «В чем дело, приятель?»

«В этой женщине, вот в чем. Она напала на меня – корабельного офицера – своим колдовством дроу».

«Ты выглядишь вполне здоровым», заметил капитан. «Тебе было бы лучше, если бы она меня убила?» парировал Ибн. «Удар или почти попадание – в глазах закона одно и тоже, и ты об этом отлично знаешь!»

Смущенный подобным развитием событий, капитан медленно обвел взглядом собравшихся вокруг людей. Почти без исключений, они кивали соглашаясь с трактовкой Ибна.

Хрольф вздохнул, и повернулся к Федору. «Лучше приведи ее сюда, парень. Надо во всем разобраться».

Молодой воин хмуро кивнул и спустился в трюм. Когда он и Лириэль вернулись, экипаж уже расселся тесным полукругом на палубе.

«Тинг начинается», объявил Хрольф с печальными морщинами на лице. «Ты стоишь перед советом корабля, Лириэль Баэнре, и обвиняешься в нападении на корабельного офицера с помощью колдовства. Что ты можешь ответить?»

Дроу надменно вздернула подбородок. «Кем бы ни был этот человек, какое у него право подкрадываться ко мне или угрожать мне ножом? Все вы видите, Ибн силен и здоров. Я лишь остановила его нападение. Если бы я атаковала, он был бы мертв. Если кто-то сомневается, я с удовольствием продемонстрирую», холодный взгляд дроу уперся в ее обвинителя. «А если использование так называемого колдовства противоречит вашим законам, что же вы не возражали когда мы прошли сквозь врата в Скуллпорте?».

«Это разумные слова», обнадежено сказал Хрольф.

Ибн скрестил руки на груди. «Обвинение остается», прорычал он. «Она опутала меня своей проклятой паутиной, и выстрелила одним из этих адских дротиков».

«Но почему же ты не объявил раньше?» «Ты сам отослал меня в этой лохани прежде чем моя голова прояснилась», ответил Ибн, и обратился ко всем собравшимся. «И не думайте, парни, что мне понравилось, как вы поверили, будто я набрался меда или не сумел отличить хороший от порченного. Она просто плеснула им на меня!»

«Паутины, дарты меньше твоего мизинца и пол-глотка медового вина – чудо, что ты вообще выжил», ядовито оценила ситуацию Лириэль.

Некоторые хмыкнули, а Хрольф поднес ладонь к губам пряча улыбку. Но лицо Ибна побагровело от злости.

«Я выполнил твои приказания, капитан – я до нее пальцем не дотронулся. Даже когда увидел как она колдует в трюме, болтает с теми засоленными эльфами как со старыми приятелями – держит одного за руки! Ясно как восход, что она знает обо всем больше, чем говорит», он выдержал паузу, позволяя сказанному поглубже укорениться в слушателях. «Я давно с тобой плаваю, Хрольф: я ожидаю, что ты отнесешься справедливо ко мне, и к ним».

Хороший ход, с неприязненным уважением подумала Лириэль. Она достаточно хорошо знала Хрольфа, чтобы понять, что Ибн коснулся сразу нескольких чувствительных точек капитана.

Озадаченный возникшей дилеммой Хрольф жевал ус. Большинство в его команде начинали мириться с присутствием на корабле Лириэль, и соглашаться с ее необычностью. Но были вещи, которые даже он, как капитан, не мог игнорировать. Если бы в первого помощника выстрелил – или применил против него иное оружие – любой другой, это сочли бы несомненным мятежом. Обычным наказанием в этом случае было бы просто сбросить виновника за борт. Конечно, Ибн первым обнажил нож, но, судя по его речи, у него на то были веские причины. «Три корабля за кормой, быстро приближаются!» раздался встревоженный голос дозорного.

Капитан резко вскочил на ноги, с написанным на лице облегчением. «Нас атакуют, парни!» взревел он. «И хвала Темпусу», добавил себе в бороду.

Кзорш и Ситтл увидели приближающиеся корабли прежде, чем опасность заметили люди.

«Три к одному. Дела твоего друга-человека выглядят неважно», заметил Ситтл.

Рейнджер покачал головой. «Хрольф и его люди отлично сражаются. К тому же, на их стороне магия дроу и мощь берсерка. Я видел как он уничтожил гигантского кальмара. Взяв все это в расчет, силы можно почти уравнять».

Ситтл задумался. «Я думаю, вызвать подкрепления будет разумной предосторожностью. Поскольку ты наверняка хочешь остаться ради своей клятвы, этим займусь я». Слабо улыбнувшись, он положил перепончатую руку на плечо друга.

«Только пообещай, что ты будешь следить за боем с безопасного расстояния».

Кзорш кивнул, благодарный за понимание и поддержку. «Но морские эльфы уже далеко. Кого ты собираешься звать?»

Улыбка второго эльфа стала шире и превратилась в лукавую. «Ты в последнее время так обеспокоен людьми, что забыл, что под волнами живет не меньше народу чем над ними!»

Рейнджер принял шутливый укол притворной гримасой. Ситтл ухмыльнулся, и развернувшись быстро поплыл на запад.

Оставшись в одиночестве, Кзорш обратил все свое внимание на начинавшуюся схватку. Глядя на большие боевые корабли, он задумался, не слишком ли оптимистичными были его расчеты, и решил надеяться, что обещанные Ситтлом подкрепления не запоздают.

Спустя пять дней после выхода из гавани Лускана, Ретнор заметил другой корабль, вырисовывавшийся на закатном небе далеко к западу. Старший Капитан взял подзорную трубу и, приглядевшись, иронически хмыкнул. По неизвестной причине корабль опустил паруса, и был повернут так, что Ретнор смотрел прямо на идиотское носовое украшение – безвкусно раскрашенную статую женщины с эльфийскими чертами и совершенно невероятными округлостями.

«Что это, во имя Девяти Адов? Эльфийский корабль?». «Руатанский», сообщил один из его людей. «Это Эльфийка, я видел ее раньше. Капитан – Хрольф Буян. Его вытурили из Лускана три года назад, когда он разнес на части таверну Семь Парусов».

На лицо Ретнора медленно выползла улыбка. Он нашел не только свою добычу, но и способ еще больше затуманить ситуацию с лусканским заговором против Руатима. Уотердип вынудил Руатим и Лускан сформировать Союз Капитанов. Пусть настырные южане решат, что их усилия оправдывают себя, и что две силы Севера совместно и слаженно борются с угрозой пиратства. Он, Ретнор, доставит Хрольфа и Уотердипу и Руатиму, и наберет очки у обоих городов. Эльфолюбы Уотердипа с готовностью примут Хрольфа на роль злодея. Что до Руатима – ну что же, в последнее время на острове произошло много странного, а растерянные люди могут ухватиться за любое предоставленное объяснение. Согласно источникам Ретнора, на острове Хрольф считался чем-то вроде блудной овцы.

Капитан передал приказ двум своим кораблям окружить руатанское судно, взяв основную ударную миссию на себя. «Как только выйдем на дистанцию, пройдитесь баллистой над палубой. Не затопите корабль», предостерег Ретнор. «Он нам нужен целым, с экипажем и грузом».

Снова подняв трубу он вздрогнул, увидев кое-что еще. На палубе корабля, обрамленный развевающимся плащом, мрачно лоснящимся в умирающем свете, стоял черный эльф. Хуже того, черная эльфийка. Миниатюрная фигурка, одни волосы да глаза и лисьи ушки.

Ретнор выругался вполголоса. Власть и богатство ему принесла способность плести многослойные интриги, и умение планировать наперед, рассчитывая каждый возможный шаг противников. В отличие от других северян, он не считал шахматы бесполезным времяпровождением. Но свои игры он вел в тихих кабинетах, и на ведущих к могуществу полях сражений, где его пешками и фигурами становились живые существа. Он знал своих оппонентов. Он знал, что ожидать от моряков и воинов Рашемена, и был вполне уверен, что его силы могут одолеть даже одного из их берсерков. Но несмотря на слышанные им всю жизнь истории – а может, именно благодаря им – он представить не мог, чего следует ожидать от дроу.