Удовольствие (№1) - Простые радости

Ворота распахнулись, как только она подъехала к дому, и в свете фар появился Лен. Он помахал ей рукой и подождал, когда она притормозит и откроет окно машины.

– Выгружаю вещи, которые Роза заказала в городе, – указал он на свой синий грузовик. – Рад, что смог с тобой повидаться. Все в порядке?

– Все великолепно.

– А я слышал другое. – Он уперся руками в колени и заглянул ей в лицо: – Я слышал, что тот тип, который был здесь прошлой ночью, рыскал за тобой по городу.

– Люди слишком много всего болтают. – Она сама слишком много болтала. – Не о чем беспокоиться, Лен. С Розой и Евангелиной все хорошо?

Он нахмурился и вытянул губы:

– Я бы не сказал. Ты их напугала.

Она насторожилась.

– Ты сказала Розе, что Эйприл не вернется.

– Нет, не говорила. – Сколько людей уже в этом замешано! – Я сказала только, что немного за нее волнуюсь. Я поднимусь и поговорю с Розой и Евангелиной.

– Они рано ложатся спать. Веб решил остаться и переночевать здесь, чтобы Роза могла спать спокойно. Она не может отогнать от себя мысли о том человеке, которого ты видела на дорожке. Я поднимусь с тобой и проверю, все ли в порядке.

– Нет! – Феникс выдавила из себя улыбку. – В этом нет необходимости, Лен. Кто бы это ни сделал, он вряд ли вернется. – Ей самой хотелось бы этому верить.

Он упрямо поднял подбородок:

– Тогда я немного подожду, пока ты туда не войдешь.

– Хорошо, – устало ответила она и медленно поехала по дорожке к гаражу, а он, прихрамывая, потрусил за ней.

Он, как и обещал, постоял под лестницей, пока Феникс не вошла в квартиру и не крикнула ему в окно, что все в порядке.

Оставшись наконец одна, она повернула ключ в замке, закрыла дверь на цепочку и прислонилась спиной к двери.

Утром она оставила окна открытыми, и теперь в доме было прохладно. Переходя из комнаты в комнату, она опустила окна и задернула шторы. В гостиной она оставила их открытыми, чтобы видеть небо.

Было очень тихо. Феникс никогда не нуждалась в большой компании и терпеть не могла слишком много шума, но сейчас эта мертвенная тишина прокралась в нее, как напоминание о том, что она в квартире одна-одинешенька. А снаружи – только темнота… Она надеялась, что, кроме темноты, там ничего нет.

В первый раз с того момента, что она сюда переехала, она включила маленький черно-белый телевизор на верху книжного шкафа, рядом с вазой Эйприл. Телевизор тоже принадлежал Эйприл.

Трое участвовавших в обсуждении женщин жаловались на сексуальное несоответствие своих партнеров. Их партнеры возражали, что до сих пор не получали нареканий от других поклонниц, которых они осчастливили.

Феникс переключила на другую программу. Женщина из торговой фирмы рекламировала «премиленькие» золотые браслеты. У Феникс была слабость к золоту, но все, что она могла себе позволить, – это признать сам факт.

Она сходила на кухню за пакетиком чипсов и банкой кока-колы и опустилась на пол перед диваном. Прошло около часа, прежде чем она сообразила, что съела все чипсы, выпила всю кока-колу и погружена в созерцание демонстрации механического робота, которого можно превратить в динозавра.

Встав на колени, она потянулась к кнопке переключения программ. Ничего, что стоило бы посмотреть.

– Приготовьте ваши сердца!

Она уже собралась выключить телевизор из сети, когда услышала его голос. Феникс отдернула руку и вгляделась в экран.

– Время настало, мои братья и сестры, – рокотал Честер Дюпре, прохаживаясь перед толпой женщин в коротких сверкающих платьях, поющих, кричащих – и качающихся.

Феникс с замиранием сердца села на пол. Значит, это правда, что это тошнотворное, липкое, потливое животное – священник-евангелист. Зря Роман ей об этом сказал. В интересах своего драгоценного клуба он не должен был ей об этом говорить.

Честер поднял мясистый кулак, и из его огромного бриллиантового кольца брызнули разноцветные искры.

– Я собираюсь выйти к народу Америки, мои братья и сестры. Мы живем в небесной обители, но я спущусь отсюда на землю, Честер Дюпре, посланник Божий, не сдается. Нет, никогда, мои братья и сестры. Я никогда не отступаю.

Он был одновременно привлекательным и отталкивающим.

– Приготовьтесь. Вам не известно, когда вы увидите мое лицо, а я увижу ваши. Не будьте среди тех, кто осознает, что у них был шанс на спасение, только после того, как упустят его.

Она подползла к телевизору и, нажав кнопку, убрала с экрана отвратительный, кричащий рот.

– Мерзкое животное, – пробормотала она, поднимаясь на ноги. Завтра она наберет свежих весенних цветов и поставит их в вазу Эйприл. Она протерла ее рукавом свитера и чуть не опрокинула, когда зазвонил телефон.

Ей сюда никогда раньше не звонили. Сердце ее громко стучало, когда она осторожно прижала трубку к уху. В это время ее взгляд упал на часы, и она сообразила, что ей уже пора быть в «Повороте». Там все волнуются. Возможно, это Морт или Зельда.

– Слушаю, – сказала она.

Послышалось прерывистое дыхание.

Феникс взяла трубку обеими руками:

– Алло?

– Это ты?

Она крепче сжала трубку.

– Кто это?

– Это ты, Феникс? – проговорил хриплый женский голос.

– Да. – У нее гора с плеч свалилась. – Это Феникс. Извини, что опоздала, Зельда. Не заметила, как время прошло. У тебя болит горло?

– Убирайся отсюда.

Феникс застыла на месте, выпрямив спину. По телу пробежал холод.

– Кто это?

Женщина всхлипнула.

– Делай, как я тебя говорю. Уходи. – Она снова всхлипнула и закашлялась. – Пожалуйста. Не мешкай. И не звони в полицию. Они в этом замешаны.

Феникс обыскала в комнате каждый угол. Дверь в спальню была открыта, но там не было света. За узкой полоской света из гостиной лежала чернота.

– Я сейчас повешу трубку.

– Убирайся отсюда, Феникс. Садись в машину и уезжай. И не возвращайся.

Феникс схватил за горло животный страх.

– Кто это говорит?

– Разве ты не узнаешь? – Женщина снова кашлянула. – Это Эйприл.

Глава 15

– Это Роман Уайлд. Оставьте сообщение…

Феникс повесила трубку.

Из всех людей, кого она могла позвать на помощь, Роман должен был быть последним, а не первым.

Ночь за окном пульсировала. Так же пульсировало у нее в голове, во всем теле.

Эйприл.

Она не знала, что делать, что подумать. Нужно было позвонить Морту и Зельде или Лену. Они друзья. Если друзьями могут быть люди, которых почти не знаешь.

У нее нет ни одного друга, на которого она могла бы положиться. Эти люди должны были попытаться отыскать Эйприл задолго до появления Феникс.

Она могла позвонить в полицию, а что если они обнаружат, что она не совсем та, за кого себя выдает? Что если полиция тоже в этом замешана?

Пиковый Клуб, возможно, откупился от местных стражей порядка. Феникс из собственного опыта знала, как это происходит.

Уезжай.

Куда уезжать? Что делать? Эйприл больна и напугана – и предостерегала ее. Она не сказала, что это за угроза, но Феникс была в опасности.

Роман, должно быть, снова ушел – если он вообще возвращался домой.

Зазвонил телефон. Она схватила трубку:

– Эйприл! Не вешай трубку. Где ты?

– Это Роман.

Феникс прислонилась лбом к стене и прикрыла глаза.

– Феникс?

– Да.

– Ты мне звонила?

Ну зачем она так выпалила имя Эйприл?

– Звонила? – повторил Роман.

– Да. Откуда у тебя этот номер?

– С прошлой ночи. С твоего телефона. У меня фотографическая память.

Супермен во плоти.

– Очень кстати. – У нее закружилась голова.

– У тебя неприятности, да?

Фотографическая память, и вдобавок интуиция.

– Кто эта Эйприл, о которой ты все время говоришь?

– Я о ней не говорю.

Она услышала, как он похлопал по трубке.

– Почему ты не подождала подольше? Или не оставила сообщение?

– Мне не следовало тебе звонить.

– Но ты позвонила.

Как он самоуверен.

— Ты ожидал моего звонка?

– Нет. Но я на него надеялся и, когда услышал, что кто-то положил трубку, решил попытать счастья и рискнуть, что меня пошлют подальше, если мои надежды не оправдаются.

Феникс сжала губы:

– Мне пора уходить.

– Почему ты мне не доверяешь?

– Потому что ты – один из них! – О, Боже. – Спокойной ночи.

– Один из кого? Если ты положишь трубку, я просто позвоню опять. Кто я такой, по-твоему?

Надо быть осторожной.

– Никто… Я устала и плохо соображаю.

– Расскажи мне об Эйприл. Почему ты решила, что это она, когда я позвонил?

Она снова оглядела комнату. Где тут прятаться? Кто может напасть на нее, если она не уйдет?

– Феникс? Я хочу, чтобы ты меня выслушала. Ты и в самом деле случайно оказалась в Паст-Пик и пришла в клуб искать работу?

– Что? – У нее болело горло. – А как же еще, по-твоему?

– Я тебе верю.

Феникс потерла глаза. Лицо ее горело.

– Слушай внимательно. Ты в панике. Я это слышу. Есть такие пистолеты, которые могут прострелить дверь – или стену. Она села на пол и опустила плечи, не в силах разогнуться.

– Я слышу, как ты дышишь. Да скажи ты что-нибудь, черт возьми! Расскажи, что произошло.

– Я боюсь, – прошептала она. – Мне кажется, кто-то хочет меня убить.

Он ответил не сразу, а когда заговорил, голос его прозвучал глухо, как из бочки:

– Где ты?

– Сижу на полу в гостиной. Эйприл сказала мне выбираться отсюда и уезжать подальше.

– Эйприл?

– Не знаю, как это объяснить. Она сказала мне, что полиция замешана в том, что происходит. Не знаю, что делать.

– Не выходи из комнаты. Ты меня слышишь? Он так далеко.

– Да.

– Помнишь моего друга, Насти? Помнишь конечно. Он будет там раньше меня. Я сейчас выхожу.

Раздались короткие гудки.

Насти. Насти с не по возрасту постаревшими глазами. А потом Роман.

Феникс бессильно положила трубку на рычаг, отползла назад к дивану.

Со столика рядом с кроватью доносилось слабое тиканье старого будильника Эйприл. Эйприл ей не сделает ничего плохого.

Тиканье стало громче.

Феникс медленно повернула голову. Неужели дверь в спальню открылась шире?

Убирайся, сейчас же.

Морт или Лен поспеют сюда раньше Насти и Романа. Она подобралась к телефону и набрала номер «Поворота».

Гудка нет.

Феникс опять нажала на кнопки. Потом перевела взгляд на трубку. Она нажала рычаг и отпустила его – и так несколько раз. В трубке тоже не было гудка.

Сломался. И надо же было ему сломаться в такой неподходящий момент!

Эйприл была рядом с ней с самого детства. Они поддерживали друг друга. Вместе они выдержат что угодно.

Роман спросил, почему она не доверяет. Хотелось бы ей ему доверять. Потому что она по уши в него влюбилась.

Дура. Идиотка, которая не отучилась мечтать о прекрасном принце, о романтике – и о всеобщей справедливости.

Обхватив руками лодыжки, она спрятала лицо в коленях. Будильник в спальне тикал, отсчитывая минуты и секунды. Громче и громче. Она заткнула уши пальцами.

В ушах у нее звучал голос Романа:

– Не уходи из комнаты.

Что она и делала.

Тиканье пробралось сквозь ее пальцы, в уши, в голову. Ей захотелось его убрать. Ей захотелось убежать отсюда. Она услышала голос – снаружи.

Она осторожно вынула пальцы из ушей. И снова услышала:

– Феникс. – Мужской голос.

Возможно, Эйприл пыталась предостеречь ее от тех людей, которых она ждала, тех самых людей, которые, как она верила, должны были спасти ее.

– Феникс, ты меня слышишь?

Мужской голос. Тонкий голос, как будто разбавленный ветром. Знаком ли он ей?

– Все в порядке, Феникс. Мы здесь.

Она медленно поднялась на ноги.

– Машина ждет. Давай, Феникс.

Ее ноги медлительными шагами нетвердо прошли по полу к входной двери.

– Феникс!

Разве у нее есть выбор? Если они – кто бы это ни был – намереваются причинить ей вред, они до нее доберутся. Если они желают ей добра, они заберут ее отсюда.

Она сняла цепочку и повернула ключ в замке.

– Феникс! – Теперь, когда она подошла ближе, голос звучал громче.

Открывшись, дверь скрипнула. Веб собирался смазать петли.

– О, Боже. Наконец-то! Пошли.

Она вышла на площадку.

– Лови, тебе это может понадобиться. Вот здесь. Феникс повернулась в сторону голоса, отвернувшись от ступенек. Снизу светил фонарь. Она глянула через перила. Луч был направлен ей в лицо.

– Ну, лови!

Что-то взлетело в воздух. Куртка. Слишком далеко. Она перегнулась через перила и попыталась схватить скользкую ткань.

Треск она услышала слишком поздно.

Под ее весом перила обломились и упали вниз вместе с ее телом.

Ее падение оборвалось преждевременно. Безусловно, оно должно было длиться дольше – и быть гораздо больнее.

Она лежала раскинув руки в стороны. Над ней блестел луч света, но он был направлен уже не на нее. Наоборот, он освещал скрытое капюшоном лицо того, кто стоял над ней, и, отражаясь от стекол очков, превращал их в два ослепи-тельных круга.

– Ушиблась? – Голос теперь звучал искаженно-сдавленно. Незнакомый ей голос.

Феникс попыталась подняться. Она почувствовала под собой царапающуюся, бесформенную массу сложенного в кучу сена.

– Кто…

Рука, опустившись на ее рот, не дала ей договорить. Она ощутила медный привкус своей собственной крови. Сопротивляясь, она услышала собственный сдавленный крик. Он давил на нее, вжимая в сено. Синяки и царапины на лице причиняли невыносимую боль.

Феникс задергалась. Пальцы, наткнувшись на его ногу, сомкнулись на ткани.

Он продолжал давить на нее. Сено царапало ее по лицу. Лезло в рот.

– Тебе следовало сделать то, что тебе было сказано, сволочь.

Извиваясь, она коснулась ногой твердой земли, затем своего колена.

Он остановил ее, не давая ей больше дернуться.

– Ты сейчас поймешь, каково это, сука. – Грубый толчок снова опрокинул ее на спину. – Ты ведь могла не лезть куда не надо, могла?

Когда она открыла рот, чтобы закричать, он наполнил его сеном. Он заталкивал его в рот все глубже и глубже, покрывал им ее лицо, вдавливая в плотно закрытые глаза.

Ни глотка воздуха.

Он обрушил град ударов на ее грудь и плечи. Ей было бы гораздо больнее, если бы тяжесть на лице не заглушала боли в теле.

Она сейчас умрет.

Ее руки бессильно повисли. Пальцы не ощущали ничего, кроме обнаженной кожи.

Он сорвал с нее свитер и рубашку.

Сено в горле и в носу. Сухое, пыльное сено.

Пускай он бьет ее. Ей уже все равно.

Феникс погрузилась в сено, в землю, в ничто.

Размахивая руками, Насти вошел в свет фар машины Романа. Позади него, наверху, из распахнутой двери в квартиру Феникс виднелся свет.

– Ах, черт. – Роман заглушил мотор и выскочил из «лендровера».

– Она ранена?

– Исчезла, – ответил Насти.

– Была драка?

– Не та, что ты имеешь в виду.

Роман сделал движение, чтобы пройти вперед. Насти преградил ему дорогу.

– Что такое? – спросил Роман.

– Кто-то прошел через перила. Позади лестничной площадки. Ее там нет. Все в порядке, кроме телефона. Нет гудка.

– Провод перерезали.

– Угу. – Насти поднял голову. – Он вспотел, как поросенок. Еще остался запах.

Роман провел ладонью по лицу. Необычное ощущение. На этот раз сюда примешивалось глубоко личное, и это личное делало ставки такими высокими, как еще не было ни в одной игре.

– Осмотри перила, – Насти отошел в сторону, – и квартиру. Ты был здесь раньше?

– Да. – Роман взбежал вверх по ступенькам и быстро окинул взглядом квартиру. Все было так, как доложил Насти. Феникс сама открыла дверь и вышла наружу. Это, по крайней мере, было очевидно.

Перила скосились наружу, в одном месте был выломан кусок, как будто кто-то облокотился на прогнившее дерево. Он присел на корточки и направил свет мощного карманного фонаря сначала на один столбик, затем на другой. Кто-то, возможно, сделал бы вывод, что трещина возникла на месте выпавшего сучка. Кто-то, только не он. Дерево было прочным.

Снизу донеслось шуршание. Луч такого же, как у него, фонарика осветил кучу сена. Он сбежал вниз и присоединился к Насти, который держал в руках изодранную рубашку.

У Романа замерло сердце. Он опустился на колени:

– Сена здесь раньше не было.

– Выглядит так, будто сюда привезли пару тюков и разбросали. Ты ее раньше видел?

– Да. – Роман узнал красно-белую в клетку рубашку с первого взгляда. Феникс надевала ее под красный свитер. – Следы шин?

– Здесь только твои и ее. – Он кивнул головой туда, где стоял «шевроле» Феникс. – Еще пара отпечатков на центральной дорожке. Одни довольно свежие.

– Ей позвонили.

– Ты говорил мне.

– Эйприл позвонила.

Насти удивленно воззрился на него:

– Что это значит?

– Либо мы с тобой попались на удочку, как два олуха, либо она.

Насти пожевал губами, глядя в сторону:

– А как ты думаешь?

Правильнее было бы спросить, как он хочет думать.

– Рассуждая логически, может быть и так, и так. Я все-таки думаю, что она знала Эйприл – и очень хорошо. По-моему, она пытается найти ее, для этого и появилась в клубе.

– И они это вычислили?

– Видимо. – Он поводил фонариком вокруг. – Тот, кто позвонил ей, сказал, чтобы она не обращалась в полицию. Потому что полиция против нее.

– Это дело рук твоих партнеров.

– Ну и ладно. Полиция нам понадобится попозже. Будем надеяться, что скоро. Начинай двигаться отсюда. – Он осмотрел сено, наклонился и начал прощупывать его. – Здесь была борьба.

– Да еще какая. Я сначала прочешу периметр.

– Погоди! – Он раскидал сено в сторону, увидев под ним что-то цветное. – Мерзавцы. Ее свитер. Помоги мне побыстрее разобрать эту кучу.

Общими усилиями они извлекли из сена одну кроссовку.

– Ты был в гараже?

– Уже иду.

Роман осмотрел землю. Он услышал, как замок гаража поддался на просьбу Насти войти, а затем последовал скрежет ворот по гравию.

Рядом с кучей сена Роман обнаружил большой участок грязи со свежими следами. Посветив себе фонарем, он отступил. Если дойдет до того, что придется вызывать полицию, то лучше все оставить как есть.

Она была в сене. Он снова направил свет на сломанные перила. Упала в сено. Та бесстрастность, которая постепенно стала его второй натурой, исчезла. Ужас. Ужас стал тем чувством, которое мог испытывать обыкновенный человек, но не Роман Уайлд и ему подобные. Теперь он его испытывал.

Он обвел лучом по кругу, затем у себя под ногами, затем снова по кругу, более широкому. Из сложенных штабелем ящиков позади здания поспешно выскочила испуганная крыса. У склада шин – не использованных, но покрытых слоем пыли и паутиной – тоже не было Феникс, ни живой, ни мертвой.

В свет луча попали два сверкающих круга. Опустившись на одно колено, он обнаружил очки. Неповрежденные дужки были сложены, а стекла блестели так, будто их только что протерли. Он поднял их, воспользовавшись рукавом куртки, и положил в карман.

Закончив обход вокруг здания, он подошел к открытому гаражу, из которого проливался желтый свет.

Оттуда вышел Насти:

– В жизни не видел ничего подобного. Старый «роле» и еще более старый «астон-мартин». На нем, видимо, ни разу не ездили.

– Так оно и есть. Как говорила Феникс. Ничего нет?

– Ничего.

– Нам понадобится помощь.

– Да. Полиция?

– Нет, черт возьми, я им не доверяю. Насколько я знаю, они, возможно, тоже в этом участвуют. – Из гаража донесся металлический лязг. Не задавая вопросов, Роман ринулся внутрь и внимательно оглядел помещение, освещенное свисающими с потолка лампочками.

Насти прошел мимо него и, пригнувшись и держа оружие наготове, направился к «ролс-ройсу». Перед Романом стоял бирюзовый «астон-мартин». Вытащив пистолет, он пригнулся и начал двигаться вдоль машины, держа голову ниже уровня окон.

Левой рукой он распахнул переднюю правую дверь машины. Пусто.

Снова раздался лязг.

На этот раз он понял, откуда исходит звук, и, выпрямившись, поцокал языком, чтобы привлечь внимание Насти. Увидев лицо друга, он нацелил пистолет на багажник «астон-мартина». Насти кивнул.

Его нервы были напряжены до предела, но он заставил себя подождать до тех пор, пока Насти не оказался по другую сторону машины. В засаде каждый миг имел значение. Правда, у Романа не было сомнений по поводу того, что он найдет в багажнике.

По сигналу Насти он откинул крышку багажника.

– Ах, черт. Все хорошо, Феникс. Все хорошо.

Насти молча снял куртку, кинул ее на машину и ушел прочь.

Феникс лежала на животе, ее запястья были привязаны к лодыжкам, но ей тем не менее удалось взять клин и зажать его между покрытыми синяками кистями рук. Единственное, что было на нее надето, – это спущенные на бедра джинсы, одна нога обута в кроссовку. Этот подонок заткнул ей рот ее собственным лифчиком.

– Потерпи немного. – Он разрезал ножом врезавшуюся в ее руки и ноги веревку и, накрыв ее курткой Насти, освободил от кляпа. – Надо подождать, пока кровь снова начнет циркулировать. – Настолько быстро и успешно, насколько это было возможно, он натянул на нее джинсы и снял с себя свитер и куртку.

Она не двигалась и не говорила.

– Давай я надену на тебя свитер. Здесь холодно. – Не дожидаясь помощи от Феникс, он натянул ей свитер на голову, запихнул руки в рукава и, когда она всхлипнула, поморщился.

– Потерпи немного, – прошептал он. – Теперь ты в безопасности. – Как можно осторожнее он перевернул ее и, вынув из багажника, прижал к своей груди и нежно поцеловал в щеку.

В расцарапанную щеку. Все лицо Феникс, включая опущенные веки, было покрыто царапинами и кровоподтеками.

Он вынес ее наружу и наткнулся на Насти, стоявшею к ней спиной.

– Я позабочусь о Феникс, – сказал он. – Думаю, Дасти рад будет узнать, что с ней все в порядке.

– Будет сделано, – произнес Насти бесстрастным голосом. – Здесь от меня еще что-нибудь требуется?

Роман взглянул на Феникс:

– Наш друг не из тех, кто любит шумные компании. Подожди полчаса. Если я не дам о себе знать, значит, все в порядке. Об остальном поговорим позже.

Насти повернулся, обратив свои немигающие глаза на лицо Феникс. Он медленно, сосредоточенно жевал губами.

– Я подожду сколько надо. – После этих слов он исчез в темноте.

Она шевельнулась у него в руках и прижала растопыренные пальцы к его груди. Когда она позвонила, он был в душе. После этого у него хватило времени лишь на то, чтобы натянуть джинсы, свитер и куртку.

– Теперь ты со мной. С тобой ничего не случится, Феникс. Ничего плохого, обещаю тебе. – Обещания были святы для Романа. Он вырос среди нарушенных обещаний. Сам он давал их очень редко, но для того, чтобы сдержать. – Пошли наверх, малышка. Я о тебе позабочусь.

Она продолжала молчать, но дыхание ее стало ровным, пульс окреп, и он знал, что она пришла в сознание, хотя веки ее и были закрыты. Что еще скрыто за этими веками, он не знал.

Он крепко стиснул зубы. Если это работа того, кто убил Эйприл, то все возможно.

Поднявшись наверх, он распахнул дверь ударом ноги, вошел, запер за собой замок и понес ее прямо в спальню. Когда он попытался уложить ее в постель, она сильнее прижалась к нему, обхватив за шею.

– Я хочу тебя положить, – проговорил он в ее спутанные волосы. – А потом мы сделаем все, чтобы ты почувствовала себя лучше. Мне вызвать полицию? – Ответа не последовало. – Теперь уже бояться совершенно нечего. Ты слышишь меня?

Она только крепче вцепилась в него.

В конце концов он сел на кровать, обняв ее и посадив к себе на колени. Он потерял ощущение времени, но это его не беспокоило. Эта женщина не враг, которого к нему подослали. Теперь та узкая тропинка, по которой он ходил в клубе, станет еще тоньше, но, по крайней мере, он нашел то, чего не ожидал найти, – женщину, которую он мог бы… женщину, о которой он мог бы заботиться. Он обхватил ее руками и, убаюкивая, как младенца, потерся щекой о ее волосы.

– Не уходи.

Ее голос был ясным и громким, и Роман с облегчением вздохнул.

– Я с тобой, малышка. Я никуда не ухожу.

– Ты – не один из них? Ты не из клуба?

В нем мгновенно проснулся инстинкт самосохранения.

– Я тот, кого тебе не следует опасаться.

– Он позвал меня. Этот человек позвал меня из-за двери.

– Ты знаешь, кто это был?

Она покачала головой.

– Я упала через перила, и он избил меня.

Роман внимательно осмотрел ее лицо. Он уже видел красные отметины на ее спине и плечах, отметины, которые к утру превратятся в синяки.

– Давай я обмою тебе лицо. Ты немного поцарапана. Она издала звук, отдаленно похожий на смех.

– Что-нибудь забавное?

– Я, наверное, выгляжу как ночной кошмар. Он запихнул меня в сено. Было больно. Он бил меня и бил.

У него опять свело скулы.

– Он до тебя больше не дотронется.

– Он вернется. Он так сказал: «Я вернусь».

– Или тебя здесь не будет, или ты будешь не одна. Она на это ничего не ответила.

– Я принесу теплой воды и полотенце.

– Не уходи.

– Я только схожу в ванную за полотенцем.

– Нет.

Ее ногти вонзились ему в шею. Роман непроизвольно сжал ее в объятиях. Она и заколоть его может своими ногтями.

– Хорошо, пошли вместе. – Держа ее на руках, он пошел в ванную и нашел там полотенце и антисептический крем.

Из кухни была доставлена миска с теплой водой, и наконец она разрешила ему положить ее на постель. Она тут же свернулась плотным клубочком, трясущимся с головы до ног.

В первый раз после того как Роман вошел в квартиру, он заметил кота. Тот легким движением прыгнул на постель и с наслаждением потерся о ее спину. Она тихонько вскрикнула и в то же время улыбнулась.

– Как так получается, что ему достаются улыбки, а мне – нет?

– У меня слабость к голубым глазам.

Он посмотрел на кота и встретил взгляд его немигающих голубых глаз.

– У меня глаза тоже голубые.

– Я заметила.

Роман перевел взгляд на ее лицо. Чуть приподняв опухшие веки, она чуть заметно улыбнулась. Он рукой отвел назад ее волосы и приложил палец к ее губам:

– Ты – красивая женщина. Такая красивая.

– Ты что, забыл свои контактные линзы?

Он усмехнулся:

– Я не ношу контактных линз. Для того, чтобы испортить такое лицо, нужно больше, чем пара царапин. Можно, я тебя вымою? – Вопрос, который он должен был задать, застрял в горле. – Тебя нужно показать доктору? – Это было единственное, что он решился спросить.

– Нет. Разве только нужно где-нибудь наложить швы.

– Вызвать полицию?

– Нет, не стоит.

– Он тебя не…

– Нет.

Роман быстро отвел глаза в сторону.

– Ты уверена?

– Я точно знаю. Я потеряла сознание, но он не начал… Синяки на других местах. Он меня не изнасиловал.

– Прекрасно. – Он облегченно рассмеялся. – Теперь я должен убить этого мерзавца только один раз.

– Мне этого не понять. – Она обхватила рукой его запястье и, потянув за руку, усадила рядом с собой на постель. – Это какое-то бессмысленное зло. Он же этим ничего не достиг.

– Не думай об этом. – Свободной рукой он поставил миску на тумбочку рядом с кроватью. – Можно тебя немного повернуть? Чтобы я мог добраться до твоих царапин.

Она медленно выпустила его руку и выпрямилась.

– Ляг на спину.

Она послушалась, но при этом снова закрыла глаза.

– Где твой свитер? – спросила она.

Роман глянул на свое тело:

– На тебе.

– Ты замерзнешь.

Рядом с ней – никогда .

– Обо мне забудь. Со мной все прекрасно. – Он окунул полотенце в воду и выжал его. – Сейчас я тебя помою, и ты будешь выглядеть значительно лучше.

Положив под голову Феникс руку, он осторожно, дюйм за дюймом, начал промывать ее истерзанное лицо. Несколько раз ему пришлось сполоснуть полотенце. На месте запекшейся крови появилась свежая, и он слегка прижал ссадины.

– Все так же? – спросила она.

Роман остановился:

– Что – «все так же»?

– Я выгляжу все так же страшно?

Он улыбнулся, поддавшись нахлынувшему на него сладкому чувству, которого он никогда не испытывал до встречи с ней.

– Страшно? – повторила она.

– Нет. – Он осторожно обвил ее руками и зарылся лицом в подушку рядом с ее головой.

Она коснулась его спины, сначала слегка, потом ладонью провела от плеча к талии, а затем еще и еще раз. – Роман?

– Да, – проговорил он в подушку.

– Ты хорошо себя чувствуешь?

Нет.

– Великолепно.

– Просто устал?

Нет.

– Немножко.

– Спасибо тебе.

– Пожалуйста.

– Я тоже уже почти пришла в себя. Тебе нет нужды здесь торчать.

– Как бы не так! – Он мгновенно выпрямился. – И не пытайся от меня отвязаться, милочка. Я прилип к тебе, как клей.

– Не надо кричать.