Продолжая пританцовывать, Салли подошла к нему и обняла его за шею.

— Ты никуда отсюда не уйдешь, пока я не разрешу, мой мальчик, ты слышишь? А я не разрешу. Здесь я хозяйка. Потанцуй со мной, малыш. Покажи, как ты умеешь двигаться.

Он судорожно сглотнул, на мускулистой шее дрогнула жилка, а по спине прокатилась крупная дрожь. О, какой многообещающий молодой зверь… хотя и немножко нервный! Салли отняла одну руку и стала играть с завитками мягких волос на его груди. Затем, приподнявшись на носочки, пробежала кончиком язычка от его подбородка к уху. Парень глухо застонал.

— Сейчас мы займемся любовью, — горячо прошептала она. — А потом ты отсюда уйдешь и никогда больше не повторишь сегодняшней наглой выходки, слышишь? Сегодня тебя никто не заметил — во всяком случае, я очень надеюсь на это. Но ты так больше делать не будешь, мой дурачок. Не стоит будить подозрения у моего мужа. В следующий раз ты станешь терпеливо ждать, когда я сама тебя приглашу.

Он опять вздрогнул всем телом. Она почувствовала это.

— А теперь прижмись ко мне покрепче, малыш, — улыбнувшись, продолжила Салли. — Тебе сейчас позволено абсолютно все. Я сделаю все, что ты ни попросишь. Но и ты сделаешь все, что захочется мне. Договорились?

— Возможно… Салли замерла.

— Что? Что ты сказал? Возможно?!

— Я знаю, что тебе нужно, леди. Но меня никто не заставит, если я сам не захочу. Я делаю только то, чего мне самому хочется, понимаешь?

Она залепила ему звонкую пощечину и попыталась ударить еще раз, но не успела. Он резко перехватил ее руку и заломил ей за спину. Из груди Салли вырвался было крик, но мальчишка свободной рукой зажал ей рот. Лицо его, отражение которого Салли увидела в зеркале, было спокойным. Он усмехнулся, глядя на нее, глаза его хищно сузились. Наклонив голову, парень лизнул мочку ее левого ушка и шепнул:

— Давай не будем поднимать шум, а? — С этими словами он перестал заламывать ей руку, но не отпустил ее. Вторая ладонь его опустилась с — ее губ, пробежала по груди и легла на мягкий женский животик… На белой коже призывно темнели его сильные загорелые пальцы… — Ты будешь вежлива со мной. И поблагодаришь за то, что я захотел прийти к тебе сегодня. Согласился стать твоим гостем. Проследи за тем, чтобы ему было хорошо. И тогда, возможно, он скажет тебе спасибо.

Красавец стал легкими поцелуями покрывать ее нежную шею, не спуская, однако, бдительного взгляда с отражения ее лица в зеркале.

Салли поняла, что вчера не ошиблась. Он был опасен. От него можно было ждать больших неприятностей. Мальчишку всего трясет от возбуждения и жажды насладиться властью над женщиной, которая стоит несоизмеримо выше его на социальной лестнице.

— Ну, что скажешь, миссис Ламар?

Салли положила свою ладошку поверх его широкой ладони и улыбнулась его отражению в зеркале.

— Скажи сначала, как тебя зовут.

Она чуть наклонила головку и опустила длинные ресницы. Обычно эти маленькие трюки очень хорошо срабатывали с мужчинами.

— Ты любишь секс, — заявил он и, оскалив свои белоснежные зубы, чуть прикусил ее голое плечо. — Бена ты полюбишь так же сильно.

— Бен?

Нет, такого Салли никак не ожидала. Бен… как прозаично. Наверное, ее мысленный шарик все-таки приземлился сегодня в черном квадратике… Зеркало постепенно окутывалось паром, который шел от пущенной в душе горячей воды, но, несмотря на это, Салли охватил легкий озноб.

— Да, леди, меня зовут так.

— Ты не боишься, что тебя хватятся на твоем рабочем месте? Где ты сейчас должен находиться?

— Я работаю сам на себя. — Расставив ноги пошире, он прижался к ее попке. — Я отвечаю за аквариумы. Помнишь, мистер Ламар заказывал новые? Я сегодня их получил. Надо мной нет начальника, и никто за мной не следит. Никто не знает, что я отлучился, понимаешь?

Салли решила было припугнуть его полицией, но прикусила язычок. «Я так и сделаю, но не теперь, когда мы с ним здесь наедине…»У нее пересохло во рту, едва она осознала, что сейчас полностью в его власти.

— Ты смазлив, малыш, — проговорила она с улыбкой. — Впрочем, ты и сам, конечно, знаешь. Прости, если я оскорбила тебя предположением, что ты меня хочешь.

— Хочу. Ты страстная женщина. Вчера я получил большое удовольствие. Таких, как ты, хотят все мужчины, но я не люблю, когда мне приказывают.

— Прости.

— Нет, ты не сожалеешь, а всего лишь боишься меня. Вот и хорошо. Мне это нравится. Страх рождает уважение. Мужчина перестает быть мужчиной, когда его не уважает женщина, которую он трахает.

Салли почувствовала предательскую слабость в ногах, но не подала виду. Будь проклят Уилсон за то, что перестал обращать на нее внимание. Это все его вина… Она вдруг представила, что было бы, узнай он об этом диком звереныше… и покраснела. Муж рассмеялся бы и сказал, что она получила то, чего заслуживала. Ну и пусть, пусть… Все равно он ничего не узнает. И никто не узнает. Дорогому муженьку никогда и в голову не придет искать в доме свою жену. Будь он хоть немного полюбопытнее, давно бы уже накрыл ее с каким-нибудь мужчиной — а их у Салли было немало.

Ей очень хотелось, чтобы он сейчас вошел сюда, но об этом смешно было и мечтать.

— Тебе нравится? — спросил Бен, медленно проведя рукой между ее ног. Шелк ночной рубашки мгновенно там увлажнился. — Скажи, как тебе нравится?

Салли почувствовала, как ее вновь охватывает жар. Черт возьми… Неужели она не сможет справиться с двадцатитрехлетним молокососом?

— Мне так очень нравится, Бен. Но ты скажи, что нравится тебе. Расскажешь?

— Мне нравится здесь, в этом доме. Меня уже тошнит от аквариумов.

Она пришла в ужас от его намека и вновь накрыла своей ладошкой его руку, которая медленно, но верно продолжала ласкать ее между ног.

— Что ты хочешь этим сказать? В доме? Это как?

Он придвинулся к ней ближе, и ее живот вдавился в край зеленого мраморного умывальника. Его член был все еще скрыт джинсами, но ткань была настолько тонкой, что он казался обнаженным. И она явственно почувствовала спиной его размеры, форму и силу… Дыхание ее сбилось и стало шумным, прерывистым.

— А так, — хрипло прошептал он, — что мне нужна работа в доме. Ты дашь Бену эту работу, миссис Ламар? Бассейн, например. Я буду смотреть за бассейном. Или за чем-нибудь еще.

Ей стало по-настоящему страшно.

— Но я не знаю…

— Знаешь… — Он накрыл своими сильными руками ее груди и стал катать между пальцами соски. — Лучше меня ты никого не найдешь. И я весь твой. Тебе не придется долго искать меня, когда захочется секса.

— То есть? — изумилась она. — Ты хочешь… жить здесь?! Но это…

— Нет, — перебил он ее и негромко рассмеялся. — У меня есть свой дом. И он мне нравится. Я покажу тебе дорогу, и ты будешь приходить туда всякий раз, когда тебе захочется меня…

«Тогда зачем ему потребовалась работа в доме?» Словно угадав ее мысли, он добавил:

— А здесь я буду устраивать тебе маленькие сюрпризы, чтобы ты не очень скучала.

Ей захотелось крикнуть: «Нет!» Так, чтобы весь дом переполошился. Но она вовремя сдержалась. Мальчишка был весь как сжатая пружина… как оголенный провод… Она боялась его провоцировать и холодела при одной мысли о том, что с ней может случиться, если ему сейчас что-нибудь не понравится… Бен уже показал, на что он способен.

Он стал ритмично покачивать бедрами, и его напряженный член заскользил у нее по копчику. Затем он сунул язык в ее ухо и обнажил ее груди.

— Какая красота… — прошептал он, легонько проведя по ним ногтями.

По телу Салли прокатилась сладкая судорога. Не сумев сдержаться, она глухо застонала и, зажмурившись, качнула головой. Теплая волна прокатилась от грудей вниз, где между ножек уже давно горел пожар…

— Тебе нравится так, скажи? Я могу нежно и грубо. Могу медленно и быстро. Скажи, как ты хочешь? Бен все может и все умеет.

Салли уже не могла справиться со своим дыханием, а этот сопливый мальчишка по-прежнему был спокоен. И только на лбу его заблестело несколько бисеринок пота.

— Лучше ты скажи, как тебе нравится… — задыхаясь, прошептала она. — Я хочу, чтобы тебе было хорошо…

— О, мне будет очень хорошо, миссис Ламар! И тебе со мной тоже! Я буду преподносить тебе все новые сюрпризы…

Почему, интересно, она обратила вчера на него внимание? Он все время вертелся у нее перед глазами. Куда она ни поворачивала голову, везде видела его упругую задницу. И он, конечно, был красив, этот щенок…

Салли уже почти потеряла голову. Она привыкла иметь легкие и непрочные связи на стороне — запретный плод, и каждый раз новый, когда два человека встречаются, доставляют друг другу удовольствие и тут же забывают друг о друге. Сейчас же к ней пристал дикий молодой зверь, который прекрасно знал, насколько он сексуален, и собирался воспользоваться этим к своей выгоде. Салли сама привыкла пользоваться мужчинами, но этот негодяй решил использовать ее, миссис Ламар!

— Ты скажешь Опи, чтобы он поручил мне присматривать за бассейном, скажешь? Ты скажешь? При этом я могу продолжать заниматься аквариумами мистера Ламара, если нужно.

Он развернул ее к себе лицом и, склонившись, ласкал сначала одну, а затем другую грудь. Он не торопился, совершая своим ртом глубокие и долгие сосущие движения. Одновременно он спустил ее рубашку, и теперь ее удерживали только широкие бедра Салли. Обняв ее попку, обхватив каждой ладонью по половинке этого нежного персика, он наконец придвинул Салли к себе еще плотнее.

Она опустила взгляд на его густые черные волосы и лицо с раскосыми темными бровями. Он не закрывал глаз, пока ласкал ее грудь. Поразительно! Салли впервые в жизни видела мужчину, который не закрывал за этим занятием глаз!

«Бен — это угроза. Он очень опасен, но, черт возьми, как хорош!..»

— Что скажешь? — Он на мгновение поднял на нее глаза. — Мы будем развлекаться у тебя в доме, миссис Ламар, а?

Она едва удержалась от того, чтобы не бросить в его красивое лицо: «А что, если я скажу» нет «?»И, хищно пробежавшись кончиком язычка по своим губам, согласно кивнула. Он оставил на минуту ее груди, но они жаждали продолжения.

— Будем. Бен, — не своим голосом произнесла Салли, задыхаясь от душившей ее похоти. — Я поговорю с Опи.

— Отлично. Ты скажешь ему, что у меня хорошие рекомендации. И что тебя не устраивает состояние твоего бассейна. Скажешь?

— Скажу… Именно это я ему и скажу…

Глаза его еще больше потемнели, и лицо приобрело сосредоточенное выражение.

— Ты не будешь больше скучать, миссис Ламар. Обещаю. С этими словами он опустился на колени, развел ей ноги и проник в ее жаркое и влажное лоно языком. О, какой у него был сильный и умелый язык! Он входил в нее быстро и красиво, как маленький пневматический молоток… Бен не останавливался до тех пор, пока Салли не кончила. Она и сама не поняла, как это случилось… Так быстро, так сладко…

— Тсс! — Он вновь накрыл ей рот рукой, когда она, не сдержавшись, вскрикнула. — Ты теперь никогда не будешь скучать, леди. Такой женщине я доставлю много удовольствия… Очень много удовольствия!

Он поднялся с кафельного пола, сорвал с себя рубаху, расстегнул джинсы и вновь развернул ее лицом к зеркалу.

— Держись, леди, — хохотнул он и прижался к ней сзади.

— О!.. — шумно выдохнула Салли. Между ног у нее до сих пор все горело после его языка. — Боже, Боже…

Двадцать три года?! Слава Богу, что она так хорошо сохранила себя и свое тело, что на нее по-прежнему западают даже такие юнцы.

Бен входил в нее ритмично и мощно, погружаясь глубоко и быстро. При этом он целовал ее сзади в шею. Его спокойствие и хладнокровие изменили ему лишь однажды — во время оргазма. Он глухо застонал, содрогнулся всем телом, замер на несколько мучительных секунд и вслед за этим излился в Салли…

Опытной женщине Бен воистину умел доставить наслаждение.

С пару минут они не двигались, тяжело дыша и приходя в себя. Салли вдруг поняла, что с момента ее появления в этой ванной прошло совсем немного времени. Бен быстро добивался своего и не тратил драгоценных минут попусту. Он поставил свое условие — она, конечно, и не собиралась выполнять его, но мальчишка этого не знал, — а затем показал, на что способен.

Теперь Салли не хотела терять его. Она лишь гадала, как ей испытать удовольствие еще раз, но при этом продолжать командовать парадом.

— Хорошо… — хрипло проговорил он, отрываясь от нее. Чуть помедлив, стянул с себя джинсы, под которыми ничего не было, затем заставил ее снять рубашку. — Когда я приступаю к своей новой работе?

Внутри у Салли все сжалось.

— Я должна сначала поговорить с Опи.

— Здесь не Опи принимает решения. Я думаю, если миссис Ламар скажет ему, что хочет нанять Бена, Опи возражать не будет.

Салли устало улыбнулась:

— Возможно…

Он впился в ее рот поцелуем настолько неожиданно, что у нее перехватило дыхание. Не отрываясь от нее, он приподнял ее за попку, заставив обхватить ногами его бедpa, и встал вместе с ней под душ. На Салли хлынул поток теплой воды, она не могла открыть глаз.

— Возможно? — переспросил он. — Так не пойдет.

— А как пойдет?

— Когда я приду сюда завтра, Опи уже будет ждать меня. Скажешь ему, что меня порекомендовали тебе твои самые близкие друзья.

Боже, неужели он еще не устал…

В следующую же минуту Бен, быстро отыскав членом вход в ее лоно, едва не вошел, но Салли судорожно вцепилась в его плечи.

— Нет, у меня там все болит!

Он и тут не растерялся: не успела Салли перевести дух, как его палец забрался к ней туда, где она его меньше всего ждала, и стал нежно массировать изнутри. В первую минуту эти прикосновения привели Салли в ужас, но затем у нее закружилась голова и она застонала от наслаждения, уткнувшись лицом в его плечо. Бен только усмехнулся, наращивая темп.

— Боже, Боже… — умоляла его Салли, изнемогая от сладострастия. — Не останавливайся, прошу тебя! Только не останавливайся!

Вернувшись к себе, Салли, не поднимая на мужа глаз, молча и быстро удалилась в свою гардеробную.

— Иди сюда! — крикнул он ей вслед. — Скорее! Тут черт знает что творится!

Салли глянула на себя в зеркало. Она приняла душ, вытерлась мохнатым полотенцем и причесалась, но все равно вид ее говорил сам за себя. Свою ночную рубашку она оставила там, в гостевой спальне, и пришла сюда в халате. Теперь, скинув его, она надела мягкий эластичный костюм. Когда ткань коснулась ее там, где все до сих пор горело, по телу Салли прокатилась дрожь. Овладев собой, она собрала волосы в хвост и сунула ослабевшие ноги в золотистые шлепанцы.

— Салли! Ну же, быстро, я сказал!

— Конечно, Уилсон, — отозвалась она, вернулась в спальню, сбросила шлепанцы и вновь прилегла на постель рядом с мужем. — И что же стряслось, дорогой?

— Что?! А вот что! — Он ткнул пультом дистанционного управления в сторону телевизора. — Какого хрена, спрашивается, я им деньги плачу? За что, так их мать?!

Салли перевела взгляд на телеэкран и увидела фасад знакомого здания во Французском квартале.

Так, Ройал-стрит… ну и что там? Ба… да это не просто Ройал-стрит, а дом Эррола Петри. Она подалась вперед, пытаясь хоть что-нибудь расслышать, но Уилсон, как нарочно, вырубил звук, чтобы не мешал ему разговаривать по телефону. Салли вздохнула.

— Хорошо, — говорил Уилсон в трубку. — Тогда, может, мне поболтать с кем-нибудь другим?.. Нет!.. Черт возьми, нет, я сказал!.. Не смеюсь. По-твоему, в этой ситуации много смешного? Кому нужен весь этот шум с Петри? Кто пустил в эфир эту галиматью? Твои обязанности в том и состоят, чтобы не допускать подобных эксцессов!

Салли стало не по себе. Она, затаив дыхание, прислушалась к разговору. Даже если бы она не знала Уилсона почти так же хорошо, как саму себя, она поняла бы по его тону и виду, насколько сильно он разгневан и… испуган. И, пожалуй, он скорее испуган, чем разгневан. Именно от этого Салли стало не по себе. Ведь она знала, что он показывает свои слабые стороны лишь в самых крайних случаях.

— Исправляй положение! — рявкнул Уилсон в трубку. — Если не хочешь лишиться своих бонусов, конечно. Учти, я тебе серьезно говорю!

С этими словами он швырнул трубку, отыскал на коленях пульт и вновь включил звук.

— Уилсон… — осторожно обратилась к нему Салли. — Что случилось? Что-то не то с Петри?

Он смерил жену таким взглядом, словно сочувствовал ей в связи с ее тупостью и недогадливостью.

Тут внимание Салли привлек голос диктора. Она вновь перевела взгляд на экран, глаза ее широко раскрылись, она машинально поднесла руку ко рту и покачала головой. У ворот, что вели во двор дома Эррола Петри на Ройал-стрит, стояла машина «скорой помощи». Салли была так поражена поведением мужа и этим зрелищем, что не сразу поняла, в чем дело. Но вот она вошла в курс происходящего, увидела, как санитары вынесли из дома кого-то на носилках и погрузили в свою машину.

— Петри мертв? — вслух проговорила Салли. — Как печально. Он так много делал для несчастных детей.

— Ага, напомни мне поплакать на его похоронах, — буркнул Уилсон. — И кинуть горсть земли с наилучшими пожеланиями!

Салли боялась оглянуться на мужа. От его слов ей вновь стало не по себе.

— … было обнаружено сегодня рано утром его старым другом Джеком Шарбоннэ. Однако до сих пор не установлено, когда именно и при каких обстоятельствах он умер, — сказал журналист, который вел прямой репортаж с места события.

— Шарбоннэ… — эхом отозвалась Салли. Она несколько раз виделась с этим известным в городе человеком — он ведь был основным совладельцем самого богатого и самого шикарного в Новом Орлеане казино на реке. Салли тут же вспомнила Джека, потому что такого мужчину забыть просто нельзя. — Он приглашен к нам сегодня, Уилсон?

— Шарбоннэ? Да ты что, смеешься? Я не подпущу его к нашему дому даже на пушечный выстрел! — ответил муж, понизив голос. — С ним мне давно все ясно. Он нам не нужен. Шарбоннэ не джентльмен, и деньги его грязные! А с грязными деньгами я, как тебе известно, не связываюсь, дорогая!

Она уловила, как чуть ли не мгновенно сменился тон Уилсона и стал почти заговорщическим. И это насторожило ее еще больше, потому что муж говорил таким голосом лишь тогда, когда чувствовал себя особенно неспокойно.

— Мистер Ле Ша! — крикнул в телевизоре репортер. — Мистер Ле Ша, не согласитесь ли вы высказать свое мнение относительно того, что вы видели и что вам известно?

Человек, которого Салли не узнала, упрямо продирался сквозь толпу репортеров и зевак, но в конце концов был-таки остановлен микрофоном, уткнувшимся ему прямо в лицо.

— Мне нечего вам сказать, невежи! — проворчал он. — Спросите лучше миссис Пэйн, только быстро, она спешит. Не задерживайтесь, миссис Пэйн, ваше такси ждет вас. В двух словах объясните этому джентльмену ситуацию. Ему, судя по всему, требуется аналитический взгляд на происходящее.

— О Господи… — простонал Уилсон и, закрыв лицо рукой, рухнул на подушки.

Салли, правда, не удивилась столь драматической реакции мужа.

— Господи, а Битси то как там оказалась? — воскликнула она. — Уилсон, как это все ужасно! Не понимаю, как она могла ввязаться в такой скандал? Немедленно позвони Невилу.

Голова Уилсона заметалась по подушкам.

— Миссис Пэйн? — радостно закричал репортер. — Миссис Пэйн? Та самая?

Женщина, о которой шла речь, пыталась увернуться от микрофонов, но они настигали ее повсюду. А мистера Ле Ша это зрелище, похоже, сильно забавляло.

— Именно, — подтвердил он в микрофон. — Та самая миссис Пэйн, но, как вы сами видите, она не расположена комментировать происходящее. Как и я, кстати. Мы с ней до сих пор не можем прийти в себя, так как пережили несколько тяжелых минут. Скоропостижная смерть общего друга и просто замечательного человека — это, согласитесь, повод. А теперь прошу прощения, джентльмены, я тороплюсь.

Вокруг дома Эррола шныряли полицейские, а на крыльце появился человек в штатском и отдал какое-то приказание. Между стойками резных ворот мгновенно появилась желтая лента.

Репортер тут же отметил этот факт и сообщил, что, несмотря ни на что, он будет исполнять свой профессиональный долг, поскольку, мол, «телезрители имеют право знать, что происходит в самом центре их родного города и что стряслось с известнейшим меценатом, который пользовался в Новом Орлеане всеобщей любовью и уважением».

— Какая мерзость… — пробормотал Уилсон натужно.

— Печально, печально, — согласилась Салли, усмехнувшись. — У тебя чуткое сердце, дорогой. Ты за всех болеешь, за всех переживаешь…

Она сама удивилась своей дерзости. Видимо, это встреча с Беном так на нее повлияла.

— Черт, я же просил тебя заткнуться! — рявкнул Уилсон.

На экране тем временем продолжалась трансляция происходящего у дома Эррола Петри. Из глубины двора появился человек в штатском, которого репортер представил телезрителям как детектива. Он быстро направился к своей машине, отмахиваясь от микрофонов и бросая одну и ту же скупую фразу:

— Без комментариев.

Тогда оператор навел объектив на женщину с вьющимися темно-каштановыми волосами, которая в следующую минуту вышла из дома под руку с мужчиной. Салли мгновенно опознала в нем Джека Шарбоннэ.

— Мистер Шарбоннэ, мистер Шарбоннэ! — заорал репортер, забыв про детектива и бросившись к воротам дома. — Насколько нам известно, это вы наткнулись на труп.

Джек Шарбоннэ устремил на него ледяной взгляд.

— Прочь с дороги, — мрачно проговорил он, приближаясь к репортеру.

Но тот нимало не смутился и опять загородил путь Джеку.

— Видите, они натянули желтую ленту, как на месте преступления. Так что же это было? Обычная смерть или убийство? Поймите, телезрители имеют право знать истинное положение вещей!

— Дайте пройти, — процедил сквозь зубы Шарбоннэ, пытаясь оттеснить репортера от своей спутницы.

— Значит, все-таки убийство? — завопил тот почти радостно.

— Прекратите! — вдруг раздался взволнованный женский голос. — Эррол был мирным и законопослушным человеком! Зачем устраивать вокруг его смерти такую шумиху? Просто неуважительно по отношению к его памяти!

— М-да… — проговорил репортер, — прошу прощения, мэм. Но телезрители имеют законное право… Возможно, вы прольете свет на происшедшее сегодня утром в этом доме?

— Эррол Петри умер, — сказала женщина, в то время как Шарбоннэ закрывал собой объектив. — Мы считаем, что от сердечного приступа. У него было слабое сердце.

— Все? — раздраженно бросил Шарбоннэ. — А теперь дайте нам пройти.

Обняв свою спутницу за плечи, он повел ее вперед.

— Селина Пэйн?! — вдруг воскликнул репортер и так и засветился от восторга. — Ну точно, как же я сразу не разглядел! Друзья, это же Селина Пэйн, наша бывшая «Мисс Луизиана»!

— Кто-то за это заплатит… — пробормотал глухим голосом Уилсон.

Салли посмотрела на него и медленно поднялась с постели. Смертельная бледность разлилась по лицу мужа, на лбу блестели капельки пота. Он сел на край кровати и, наклонившись вперед, едва не уткнулся носом в телеэкран.

— Сучка… — процедил он сквозь зубы. — Я тебя заставлю делать то, что тебя просят, сучка!

— Но я… — Салли запнулась, внезапно осознав, что Уилсон обращается к Селине Пэйн. — Что ты имеешь в виду?

— Я тебе не позволю… — продолжал тем же тоном Уилсон. — Сама виновата, девочка. Теперь я преподам тебе урок!

— Уилсон… — тихо произнесла Салли. — Перестань, прошу тебя.

Он обернулся к ней, взял за руку и вдруг рывком опрокинул на постель. Оскалил зубы в страшном подобии ухмылки. На висках и шее вздулись вены.

— На этот раз тебе не придется умолять меня, Салли. Просто раздвинь свои ноги, — тихо проговорил он.

Во второй раз за утро ею овладел полубезумный самец. Такого не случалось уже несколько месяцев. В последний раз они с Уилсоном занимались любовью бог знает когда. Сейчас он просто использовал ее, не спуская глаз с телеэкрана. Будь Салли слепой дурочкой, она, возможно, и получила бы удовольствие. Но она знала, что Уилсона возбудила не она, а Селина Пэйн. И занимался он сейчас любовью не с ней, своей женой, а с Селиной Пэйн…