Bayou (№1) - Французский квартал

Скоро в комнате вновь стало тихо. Даже крысы утратили к ней интерес и куда-то исчезли.

И еще здесь было холодно и влажно. Как будто она стояла по колено в воде…

Подумав о воде, она услышала, как поблизости что-то капает. Вокруг Селины не было ничего, кроме тьмы и этого размеренного звука капающей воды.

Она устала. Господи, как она устала…

Может быть, они вообще никогда за ней не вернутся? И она останется здесь навечно? И тогда ноги сами собой подогнутся, она не удержится на табуретке, упадет… и больше никогда не поднимется.

Надо петь. Если она будет петь, то не заснет.

— «Она вышла погулять… — тихим, надтреснутым голосом пропела Селина. — Она вышла погулять, она вышла погулять, она вышла… она вышла…»

Если она поднимет шум, они вернутся за ней. В том числе и тот гад, который трогал ее… Крупная дрожь прокатилась по всему ее телу, и Селина с трудом подавила приступ тошноты. Ей вдруг стало очень холодно.

Она вновь запела себе под нос. Без голоса, без мелодии. В финале конкурса «Мисс Луизиана» ей не довелось петь. Она только танцевала.

Селине захотелось сделать шаг вперед, но она вовремя спохватилась и, переступив с ноги на ногу, замерла.

Где-то в доме хлопнула дверь. И не хлопнула даже, а лязгнула. Железные двери. Впрочем, какая разница…

— «Она вышла погулять, он вышел погулять…»

Ей вдруг захотелось крикнуть изо всех сил, чтобы ее кто-нибудь услышал и пришел сюда.

В следующее же мгновение у нее вдруг свело правую лодыжку. Селина поморщилась, подавив стон, и шевельнула ногой. Эти судороги начались у нее вместе с беременностью. Селина знала, что это от недостатка кальция. Почти весь кальций забирает себе ребенок. У него формируются косточки и зубки. Селина прочитала в одной книжке, что зубки начинают расти у детей в деснах еще до рождения.

— «Десять маленьких пальчиков на руках, десять маленьких пальчиков на ногах…»

Кап, кап, кап…

— Интересно, из чего тут сделаны стены? Кирпичные или металлические? По кирпичной стене вода катится очень причудливо, огибая неровные места.

А если кирпич, то какой? Красный или желтоватый?

Если сюда попадает вода, значит, протекает крыша. Одноэтажное здание с дырявой крышей. Металлические двери. Металлические высокие пороги.

Главное сейчас — думать, анализировать ситуацию, петь, в конце концов… Что угодно, только бы не заснуть.

Где-то, уже гораздо ближе, вновь лязгнула дверь.

— «А потом вернулась к себе домой. В Новый Орлеан. Домой, домой, к себе домой…» — Других слов из песни она не помнила.

Ногу вновь свело судорогой. Селина изо всех сил наступила на пятку, но судорога не прошла, а распространилась выше — на икру, на бедро.

Сила воли все преодолеет. Селина, нахмурившись, выдохнула и стала осторожно двигать ногой, пытаясь избавиться от боли. К горлу вновь подступила тошнота. В ушах зазвенело, в голове помутилось, перед глазами поплыл черный туман.

«Затворись в себе. Там тебя никто не достанет…»

Вдали вновь пробили часы.

Господи, когда же они вернутся?

— «Она вышла погулять…»

Может, они придут только затем, чтобы выбить табуретку у нее из-под ног? Зададут еще пару вопросов — и привет.

Кап, кап, кап…

А вдруг это труба какая-нибудь течет и комната медленно наполняется водой, она же этого просто не видит? Селина покачала головой. Верная смерть: она и повесится, и утонет. Интересно, что сначала? Впрочем, не важно.

Наверное, все-таки она повесится раньше, чем утонет…

Ногу вновь свело судорогой. Селина вскрикнула, приподняла ногу и, резко топнув, перенесла на нее центр тяжести. Не помогло. Она вновь приподняла ногу и вновь топнула, но на этот раз промахнулась.

Веревка резко натянулась, нога не нашла под собой опоры, и Селину повело в сторону. И вниз. Началось падение… которое уже ничем не остановишь.

«Боже… мой ребенок!..»

Селина попыталась вскрикнуть, но не успела.

В следующее же мгновение она растянулась на полу… А затем на нее сверху упала веревка. Как змея, убитая метким охотником уже в момент прыжка.

Повешения не состоялось. Эти двое наверняка разозлятся.

Она медленно проваливалась в звенящую тьму, теряя сознание, но тут вдруг услышала… смех.

— Какая ты неловкая! — Это был голос человека, который вел допрос. — Неуклюжая, ей-богу. Хорошо, что долго падать не пришлось. Ну, поднимайся, поднимайся.

Селина открыла глаза.

— Сядь по крайней мере. Ну, быстро! Селина села.

— Ну как? Забавно получилось, правда?

— О чем вы?

— Каждому нужно пространство и покой. Мы предоставили тебе чуть-чуть пространства и чуть-чуть покоя. Скажи нам спасибо.

— Я устала… — пробормотала Селина.

— В таком случае тебе пора домой. Ты явно загулялась. Селина ушам своим не поверила. Он небось нарочно дразнит ее. Тем мучительнее будет ее смерть.

— Ты слышала, что я сказал? Пора домой.

— Да, пора…

— Как насчет «спасибо»?

— Спасибо, — тут же произнесла Селина. — А я думала, вы…

— Собирались тебя повесить? Нет, мы решили сделать первое предупреждение. Провести репетицию. А вот это возьми в качестве сувенира. Смотри на него всякий раз, как только у тебя появится Желание заговорить на соответствующую тему. Поняла?

С этими словами он что-то всучил ей в руки.

— Чувствуешь?

— Да… — протянула Селина, боясь ощупывать предмет. — Это верхняя ступенька стремянки. Она сломалась, когда я упала.

Человек вновь расхохотался.

— Не ступенька, а целая стремянка! Деревяшка толщиной шесть-семь сантиметров. А веревку мы перекинули через балку и привязали к мешку с картошкой. Неплохая задумка, а? — Он опять рассмеялся. Захохотал и его приятель-извращенец.

Селина отшвырнула от себя деревяшку. Эти мерзавцы наконец устали смеяться, вновь подхватили ее под руки и потащили из комнаты. Она снова спотыкалась на высоких металлических порогах, отбивая ноги, а ее поднимали и грубо волокли дальше.

— Вы больные! — кричала она, вырываясь. — Вы меня до смерти перепугали! Больные! Психи!

Они только хохотали в ответ, но наконец им это надоело, и ей вновь заткнули рот кляпом. Через минуту онаоке лежала на полу фургона. Снова затарахтел движок, и машина тронулась с места.

Когда же они наконец остановились, ее выволокли наружу и вновь развязали ноги.

— Не шуми, облокотись на меня. Мы с тобой влюбленная парочка, гуляем под дождем. Не стоит привлекать к себе внимание. Здесь близко. Пойдем.

Селина кивнула.

Они двинулись вперед.

— Ну вот, — вскоре проговорил он. — Ты почти дома. И вела себя неплохо. Я имею в виду не только сегодняшний вечер. Мы поиграли с тобой немного, правда, не очень вежливо, но что поделать. Главное, чтобы ты поняла — мы шутить не будем. Уразумей сама и объясни тем, кому будет интересно.

Селина едва держалась на ногах. Казалось, она вот-вот потеряет сознание.

Бандит легонько встряхнул ее.

— Не падай, мы почти пришли. Скоро ты выспишься. Но сначала внимательно меня выслушай. До сих пор ты молчала о визите Розы. Это хорошо. Молчи и впредь, тогда с тобой ничего не случится. Мы тоже в этом заинтересованы. Пока ты нужна нам живой.

Пока… Значит, они могут за ней вернуться. Ну конечно…

— Так и передай своему новому другу. Тому, с кем ты так близка теперь. Но про Розу и про Антуана молчи. Ясно?

Она опять кивнула.

— Вот и хорошо. Теперь сюда.

Провожатый заставил ее сначала опуститься на колени, потом взялся рукой за ее шею и заставил лечь. Наклонившись к самому уху Селины, он тихо проговорил:

— Передай Джеку Шарбоннэ, чтобы ничего против нас не затевал, иначе мы убьем тебя и его милую дочурку.

ГЛАВА 27

Салли вернулась домой через черный ход. Вокруг было темно. Она задержалась в отеле до самой ночи и лишь тогда поймала на улице такси и вернулась домой, попросив шофера остановиться в квартале от особняка.

Ей сейчас не хотелось ни с кем говорить.

Когда Сайрус ушел, Салли разрыдалась. Эх, какой шанс она в жизни упустила! Теперь ей было ясно: выйди она в свое время замуж за Сайруса, а не за Уилсона, ее жизнь сложилась бы иначе. Лучше.

Салли быстро миновала вестибюль и поднялась наверх. Ей хотелось спать.

— Хорошо погуляла, дорогая?

— Спокойной ночи, Уилсон. Я иду спать.

— Ты пойдешь, когда я тебя отпущу.

— Я тебе не собачка, — хмыкнула она. — Ясно?

— Что это на тебе сегодня? Прямо как престарелая итальянка в трауре.

Салли улыбнулась:

— Знали бы итальянцы, как ты отзываешься о национальных меньшинствах!..

— Когда меня никто не подслушивает, я волен говорить все, что думаю. Мой девиз, дорогая, таков: знай врагов своих и поноси, когда их нет рядом. Другими словами, я обыкновенный политик, понимаешь? Ведь за это ты меня и любишь, не так ли?

— Я тебя ненавижу.

Салли спохватилась, да поздно. Она часто думала об этом, но еще ни разу не говорила вслух.

Улыбка слетела с лица Уилсона. Зрачки его сузились, и он подступил к ней вплотную.

— Наконец-то ты осмелилась сказать правду. О тебе уже давно говорят, что ты не верная жена, которая любит и поддерживает своего мужа, а гулящая шлюха. Я же, заметь, всегда защищал тебя, становился на твою сторону. Какой я болван! Идем в кабинет.

Она отвернулась.

— Завтра поговорим.

— Нет, сегодня, — возразил он и крепко взял ее за руку. — Сейчас. Пора нам кое-что прояснить, дорогая.

Он втолкнул ее в кабинет и рывком захлопнул дверь.

— Не смей так обращаться со мной, Уилсон! Всегда помни о том, что синяки на лице и руках твоей жены могут быть неправильно истолкованы избирателями.

— Я не бью женщин, — усмехнулся он. — А на крайний случай… под одеждой синяки не видны.

Салли не двигалась и не спускала с него настороженного взгляда.

— Что ты делала в «Мэзон де Виль»?

У нее сбилось дыхание, и она, закашлявшись, отошла к столу, на котором стоял графин с водой.

— Итак? — раздался за спиной спокойный голос Уилсона.

Поставив стакан, она обернулась.

— Не понимаю, о чем ты.

— Хорошо, я задам вопрос по-другому. С какой целью ты встречалась в отеле с Сайрусом Пэйном, с этим святошей?

Салли лишь мотнула головой.

— О чем вы говорили?

— Ни о чем.

Уилсон схватил ее за руку и рывком развернул к себе.

— Священничка захотелось? Ну и как? Понравилось трахаться с ангелом?

— Замолчи! — Салли изо всех сил рванула свою руку, пытаясь освободиться. — Ты и понятия не имеешь о том, что такое доброта и отзывчивость в людях! Ты самый эгоистичный человек из всех, кого я знаю. И не смей так говорить о Сайрусе — слышишь, не смей!

— Ах, ах, ах! Чем он с тобой управился? Уж не римской ли свечкой? Свое-то хозяйство небось отсохло за годы подвижничества на ниве духовного служения?

Уилсон зло расхохотался. Салли отвернулась было от него, но он как следует встряхнул ее за плечи.

— Веди себя на людях прилично, поняла? Или тебе не поздоровится. А теперь рассказывай, о чем вы там болтали.

— Это была личная беседа, — с вызовом в голосе ответила Салли. — Она тебя не касается. Мы обсуждали вопросы духовного очищения, ясно? Я нуждалась в его совете.

— Ах да, как же, как же… — Уилсон театрально закатил глаза. — Духовное очищение! Вот не знал, что так нынче принято называть супружескую измену!

Спорить с ним было бесполезно.

— Что он говорил о Селине?

Салли всю передернуло. Так вот оно что!

— Мы не вспоминали про нее.

— Не лги Хорошо, поставим вопрос по-другому: что ты говорила о Селине? Ты сказала ему, что я связываю с ней надежды? Рассчитываю сделать своим помощником?

— Помощником? — усмехнулась Салли. — Вот не знала, что так нынче принято называть любовниц.

Уилсон отвесил ей сильную пощечину. Лицо Салли словно огнем обожгло. Она закрыла глаза рукой, собрав всю волю в кулак, чтобы не расплакаться.

В дверь тихонько постучали. Уилсон толкнул ее в кресло и крикнул:

— Входите!

Это был Бен. Салли заметила, как он скользнул по ней взглядом и едва заметно ухмыльнулся. Он подошел к Уилсону и что-то шепнул ему.

— Неужели у вас появились какие-то секреты, мальчики? — едко поинтересовалась она.

Уилсон даже не оглянулся. Выслушав Бена, он что-то произнес, и оба вышли из комнаты. Уже на пороге Ламар коротко бросил Салли:

— Сиди здесь!

Подождав с минуту, она поднялась с кресла, на цыпочках подкралась к двери и, приоткрыв ее, выглянула наружу. Уилсон стоял к ней спиной, разведя руки в стороны с видом гостеприимного хозяина. Он сердечно приветствовал двух ненормальных проповедников, которые так достали Салли на прошлой вечеринке.

— Ба, мистер и миссис Рид! — воскликнул Уилсон и расплылся в своей самой елейной улыбке. — Пойдемте в гостиную, пропустим по стаканчику.

Подойдя к гостиной, он распахнул дверь и сделал приглашающий жест. Супруги Рид неохотно переступили порог комнаты. Перед тем как присоединиться к ним, Уилсон оглянулся на Бена, поморщился и сделал какой-то знак глазами. Тот коротко кивнул.

Салли прикрыла дверь и, стараясь не поднимать шума, быстро вернулась на место. Там она просидела в молчании и одиночестве несколько минут. К ней никто не входил. Значит, ее опасения не подтвердились — Уилсон не послал Бена охранять ее. Салли вздохнула свободнее. Завтра она встретится с Сайрусом и спросит его, что ей делать.

На столе Уилсона зазвонил телефон. Раздался всего один звонок, на панели интеркома загорелась лампочка. Салли недоуменно хмыкнула. Неужели Уилсон будет говорить по телефону в присутствии каких-то Ридов? Впрочем, был еще один радиотелефон, в их спальне.

Она вновь поднялась и подкралась к двери.

Поначалу она ничего не увидела в узкую щель, но затем разглядела, как из спальни с аппаратом в руке вышел Опи, подошел к двери гостиной и вежливо постучался. На пороге появился Уилсон и сразу же приказал Опи пройти и прикрыть за собой дверь, что тот и сделал.

— Невил? Надеюсь, у тебя хорошие новости? — тихо проговорил Уилсон в трубку и принялся расхаживать взад-вперед по комнате. — … Жаль, очень жаль. Зачем же ты звонишь, если не можешь сообщить мне ничего нового? Имей в виду: если мне придется все сделать самому, да вдобавок еще и решать твои проблемы, мы пересмотрим нашу договоренность, ты понял?

Салли была настолько заинтригована, что, забыв об осторожности, высунулась в дверь. В следующее же мгновение чья-то сильная рука закрыла ей рот и нос. Ее впихнули обратно в кабинет и аккуратно прикрыли дверь. Салли оттолкнула от себя эту наглую руку и обернулась. Перед ней, ухмыляясь, стоял Бен.

— Я обещал тебе маленькие сюрпризы, — проговорил он, склонив голову. — Но до сих пор не сдержал своего обещания и хочу исправить положение.

— Я закричу, — прошипела Салли. Его улыбка стала еще шире.

— Ты только лишний раз докажешь Уилсону, что, словно уличная кошка, бросаешься на каждого встречного ради удовлетворения своих безумных желаний? Не шуми, дорогая, и позволь Бену подарить тебе маленькую радость, хорошо? Пойдем со мной.

С этими словам он наклонился и ловко подхватил ее на руки.

Уилсон истратил целое состояние на то, чтобы превратить просторную кладовую рядом со столовой в свою личную ванную комнату. Бен быстро прошел вместе с Салли по коридору и занес ее сюда, опустив на черный гранитный пол.

— Это ты подстроил так, что нас тогда сфотографировали? — выдохнула разгневанная Салли.

— О чем ты? Я ничего не подстраивал.

— Там, в беседке! Ты прекрасно знаешь о чем! Собираешься шантажировать меня этими снимками?

— Ты устала… — мягко сказал Бен. — Значит, пора расслабиться, немного отдохнуть. Так, как тебе нравится больше всего. — Он снял пиджак, развязал и стянул галстук.

— Нет… — пролепетала Салли. — Я не хочу.

— Хочешь. Сними с себя это смешное платье, дорогая. Я приготовил тебе очень приятный сюрприз.

Салли попыталась было сбежать из комнаты, но Бен со смехом поймал ее одной рукой, а другой плотно закрыл дверь и провернул ключ. Не отпуская Салли, он подошел к ванне и включил воду.

— Ты любишь, чтобы с паром? Я тоже.

Салли открыла было рот, чтобы позвать на помощь, но Бен закрыл его поцелуем, а когда оторвался, произнес:

— Хочешь кричать — кричи, пожалуйста. Здесь звуконепроницаемые стены. Ты разве не знала? Мистер Ламар сам мне сказал. Популярный политик особенно нуждается в укромном уголке, чтобы иногда спрятаться от толпы.

— Отпусти меня, — прошептала Салли, дико озираясь вокруг.

Бен продолжал раздеваться.

— Я хочу уйти отсюда, хочу спать. Отпусти меня, Бен.

— Ты сама не знаешь, чего хочешь. Но пройдет несколько минут — и ты уже не будешь жалеть о том, что осталась здесь со мной. И во всяком случае, тебе не придет в голову шпионить за своим мужем. У тебя просто не будет сил, дорогая.

Салли хотела было возразить, но осеклась, едва он сбросил с себя одежду.

— А теперь мы примем расслабляющий душ, — проговорил Бен тихо, и по красивому лицу его скользнула мерзкая ухмылка.

ГЛАВА 28

Уходить с Ройал-стрит Джеку не хотелось: он боялся пропустить возвращение Селины. Но и сидеть сложа руки и ждать у моря погоды — тоже не самое лучшее занятие.

Дуэйн рубанул рукой воздух.

— Черт с ними! Если они отказываются искать Селину, мы сами должны ее найти. С чего начнем?

Он подошел к окну, отдернул занавеску и выглянул наружу. Джек тут же оттащил его в глубь комнаты.

— Сколько раз тебе говорить, чтобы ты не подходил к окнам!

— До меня не сразу доходит, — отозвался Дуэйн смиренно и принялся грызть ногти. — Не могу я здесь сидеть в бездействии!

— Нечего тебе одному шляться по улицам, — заметил Джек.

Дуэйн поднял на него удивленные глаза.

— Спасибо, дорогой, за заботу.

— Не кривляйся. — Джек знал, что у Вина появился по крайней мере один «отступник», который не остановится ни перед чем. А то и сам Вин вдруг решит проучить «сопливого мальчишку». — Антуан говорил с тобой, Дуэйн, и с Селиной. Я думаю, в этом все дело. Ситуация такова, что мы теперь должны тщательно взвешивать каждый свой шаг.

Сайрус положил Дуэйну руку на плечо.

— Джек прав. Хватит с нас того, что Селина пропала.

— Вы оставайтесь здесь, — заявил Джек, приняв решение, — а я сбегаю к себе, проведаю Амелию и Тилли. Если к моменту моего возвращения Селина так и не объявится, подумаем, как ее разыскать.

Дуэйн только махнул рукой.

Моля Бога о том, чтобы Тилли встретила его хорошими новостями, Джек вышел из дома. Остановившись на крыльце, он глубоко вздохнул… и замер, уловив в кустах справа какое-то движение.

— Эй, приятель, ты куда забрался? — крикнул он, думая, что это бродяга. — Если тебе негде спать, иди в ночлежку. Все лучше, чем на земле.

В ответ в кустах кто-то всхлипнул. Сердце у Джека оборвалось. Бросившись к бродяге, он развернул его к себе лицом и едва не задохнулся.

— Селина! Боже мой, Селина! О, слава тебе Господи!

На голове у нее был черный мешок, завязанный на шее тонкой веревкой. Джек попытался развязать узел, но от волнения у него ничего не получалось. Селина толкнула его плечом и повернулась к нему спиной. Он увидел, что руки у нее тоже связаны, и принялся лихорадочно сражаться с узлами. Наконец он освободил руки Селины, снял с нее мешок и вынул кляп изо рта. Селина морщилась и всхлипывала.

— Ты можешь говорить? — тихо спросил Джек. — Кто тебя так?

— Если бы я знала, то я не была бы здесь, наверное…

— Ты их не видела? Можешь описать? Голоса знакомые? Полиции нужно дать хоть какую-нибудь зацепку.

— Никакой полиции!

— Хорошо, дорогая, мы позже все обсудим. Пойдем в дом. Дуэйн и Сайрус уже места себе не находят от волнения.

Он потянул ее за руку, но Селина уперлась.

— Никакой полиции! — дрогнувшим голосом повторила она. — Тут и обсуждать нечего! Обещай мне, Джек!

— Селина, послушай…

— Нет, Джек! Я сейчас плохо соображаю, но мне очень страшно! Мне хочется забиться в темный угол, где меня никто не отыщет. Но я понимаю, что мне от них не спрятаться. Они везде меня найдут, я знаю. Ты должен обещать мне, что не станешь обращаться в полицию!

Он мягко коснулся ее волос. Это было предупреждение лично ему. Вин намекал на что-либо подобное, но также дал понять, что, если Джек будет себя правильно вести, ничего не случится. Почему он передумал? А может, это Санни Клит решил взять инициативу в свои руки?

— Джек… — Селина дрожащими пальцами коснулась его лица. — Пойми, они следят за твоим домом. Они знали, что я там, и подкараулили меня, когда я выходила. О, Джек, это не дилетанты, поверь мне! Они знают, как заманить человека в ловушку! В следующий раз они устроят мне что-нибудь другое, но в итоге я все равно попадусь на их удочку! А я… я не хочу туда больше, Джек!

— И ты всерьез полагаешь, что глухое молчание застрахует тебя от всех неприятностей?

— Это преступники. Люди, которые живут не по нашим законам. Они ни перед чем не остановятся. Твоего отца убили бандиты. Ты должен знать, что я имею в виду.

И с чего это он взял, что она никогда не напомнит ему о его связи с людьми, окружавшими отца?

— Мои родители погибли, когда я был еще мальчишкой. Я не имею отношения к тому, чем занимался мой отец, — отрезал Джек, намереваясь закрыть эту тему раз и навсегда.

— Но может так статься, что эти люди… которых знал твой отец, стали тебя отчего-то бояться?

Джек не сразу нашелся.

— О чем ты меня, собственно, спрашиваешь? Я не понимаю…

Селина положила руки ему на плечи и еле слышно произнесла:

— Они велели тебе кое-что передать.

Мурашки побежали у него по спине, но он промолчал, давая ей возможность договорить.

— Я не хочу, чтобы это знали Дуэйн и Сайрус. Я не хочу их дальше впутывать в эту мерзкую историю, Джек. Они и без того уже рискуют, находясь рядом с нами. — Она вздохнула и вновь подняла на него глаза. — Джек, если ты сделаешь что-нибудь такое, что им не понравится… все что угодно, что они расценят для себя как неприятности… они убьют меня. — Она судорожно схватила его за руку. — И Амелию.

— Амелию?.. — не своим голосом переспросил он. Никто, никто, черт возьми, не посмеет близко подойти к его дочери!

«Санни Клит поверил тебе, Джек». Санни купился на слухи о том, что Вин избрал своим фаворитом Джека, и испугался, что самого его задвинут в сторону. Неудивительно, что Санни решил действовать. Удивительно только, что обрушил удар на него, а не на Вина. Нет, надо все переиграть, пока не поздно…

— Джек?

— Не беспокойся. Я не дам вас с Амелией в обиду. «Еще одна твоя ошибка, приятель, — и тебе незачем будет жить…»

Он наклонился и мягко поцеловал ее в губы. А когда оторвался, чтобы перевести дыхание, увидел стоявшие в ее глазах слезы.

— Поплачь, дорогая. У них появятся большие проблемы, обещаю, но, к сожалению, это делается не сразу. Во всяком случае, пока мы с ними не разобрались, ты не будешь больше разгуливать по городу одна.

Селина молча кивнула.

У Джека стучало в висках. За Амелией теперь нужен глаз да глаз, куда бы она ни пошла и где бы она ни находилась. То же самое и с Селиной.

— Пойдем, дорогая, Дуэйн и Сайрус там тоже с ума сходят.

— Тоже? Я-то еще не сошла с ума, Джек.

— Я этого и не говорил, — торопливо поправился он. — Я просто хотел сказать, что мы все сейчас устали. Что и говорить, ночь выдалась не из легких. Мы звонили в полицию, но там сказали, что несколько часов отсутствия — еще не повод заявлять человека в розыск.

Селина прижалась к его груди.

— Я не оставлю дела так, Джек. Мне это надоело. Я создам общегородской комитет по надзору за деятельностью департамента полиции Нового Орлеана. Не смейся, ты просто не представляешь, как я возмущена! Эти мерзавцы уверены, что напугали меня до смерти, но они ошибаются. Я выйду на тропу войны… сразу же, как только пойму, что надо сделать.

Джек с трудом сдержал улыбку. Селина — просто чудо! Даже хорошо, что она так разозлилась. Это, безусловно, помогало ей черпать в себе силы и волю.

— Пойдем наконец в дом, успокоим Сайруса и беднягу Дуэйна.

— Да, в пятницу у нас свадьба, — проговорил он и тут же добавил: — На Шартр-стрит.

Селина подняла на него глаза.

— Вот так… просто?

— О да, дорогая. В пятницу у нас свадьба.

С этими словами Джек открыл дверь. Дуэйн с Сайрусом тотчас выскочили в прихожую, и Дуэйн, издав радостный вопль, бросился к Селине:

— Что произошло?! Что с тобой сделали? Кто?

— Меня похитили, — устало ответила Селина. — Связали, надели на голову мешок, сверху накинули петлю и, как мне показалось, поставили на высокую табуретку. Меня запугали до полусмерти. Не спрашивай больше. Это все было ужасно.

— Они сами тебя отпустили? — тихо спросил Дуэйн.

— Да. Хорошенько припугнули напоследок и связанную, с кляпом во рту вышвырнули в кусты около дома. Я даже на помощь не могла позвать.

— Так, ну все… — проговорил Дуэйн хрипло. — Им больше не жить на белом свете.

— Их нужно предать правосудию, — заметил Сайрус. Отодвинув Дуэйна, он обнял сестру. — Господи, малыш, как мы тут все перепугались за тебя!

— До тех пор пока не будет поставлена точка в деле Эррола, до тех пор пока его убийцы не окажутся за решеткой, — сказал Джек, — я не отойду от Селины ни на шаг.

— Хорошая мысль, — улыбнулся Сайрус. — Но как это осуществить?

— Очень просто, не беспокойтесь. В пятницу мы поженимся. А до пятницы Селина будет жить у меня. А после пятницы тем более. — Дуэйн и Сайрус посмотрели на него с таким изумлением, что он только хмыкнул и проговорил: — Спасибо за поздравления.

— В пятницу?! — наконец выдохнул Дуэйн. — Ты хочешь сказать — в эту пятницу?!

— Именно.

Сайрус кашлянул в кулак, но так ничего и не сказал.

— Чуть позже мы обратимся к вам за личным благословением, — предупредил Джек. Хорошо, что ему удалось переключить внимание присутствующих. — Просто до пятницы мы не успеем подготовиться к венчанию, а ждать не хочется. Я думаю, вы понимаете, — Сайрус кивнул и нежно поцеловал Селину в голову.

— А сейчас я должен проведать Амелию, — спохватился Джек. — Селина пойдет со мной, но тебя, Дуэйн, я попрошу пока остаться здесь. С Сайрусом. На Ройал-стрит постоянно должны находиться люди. На тот случай, если полиция вдруг решит наконец распутать дело Эррола.

— Как скажешь, Джек, — кивнул Дуэйн. — Позову Жан-Клода, с ним веселее. Между прочим, пусть он отвезет вас с Селиной домой.

И действительно, не прошло и пяти минут, как во дворе весело взревел мотор «моргана». Селина села впереди, а веши передала назад Джеку.

— Сдается мне, у вас выдался нелегкий денек, — заметил Жан-Клод, взглянув на нее.

— Да, — кивнул Джек. — И теперь надо присматривать не только за Селиной, но и за Дуэйном. Я сейчас не буду вдаваться в детали, просто не отпускайте Дуэйна одного.

— Все понял, — бросил Жан-Клод, подруливая к дому на Шартр-стрит. — Буду на связи.

Джек согласно кивнул, и они с Селиной вышли из машины; та тут же развернулась и исчезла из виду. Окинув двор острым взглядом, Джек поднялся на крыльцо и позвонил — Тилли по его приказу заперла дверь на засов.

Вскоре на лестнице раздался звук шагов и голос Тилли:

— Кто там?

— Дух святой, — ответил Джек.

Засов с шумом отодвинулся, и дверь отворилась.

— Я так волновалась за вас обоих! — воскликнула Тилли. — Вы неважно выглядите, мисс Пэйн. Вам Нужно принять душ и в постель. И поесть. У меня хлебный пудинг со сливками еще теплый. Много масла и сливок — вам в вашем состоянии это особенно нужно! Ребенок… Ох! — Тилли запнулась и опустила глаза.

Джек и Селина переглянулись.

— О чем это ты? — весело спросил Джек.

— Да так… заговорилась… — смущенно отозвалась Тилли.

— А я думала, еще не заметно, — покачала головой Селина.

— Я еще в первый раз поняла, — пробормотала Тилли. — Я вообще такие вещи сразу подмечаю. По глазам вижу. Но я не хотела сейчас… извините.

— Не извиняйся, — улыбнулся Джек. — Где Амелия? Тилли удивленно взглянула на него.

— Спит. У себя. Где же еще?

— Мы в пятницу поженимся, Тилли. Ты придешь? Имей в виду, я очень расстроюсь, если тебя не будет.

— Тогда приду.

— Вот и прекрасно. — Джек снова улыбнулся. — Ладно, застоялись мы на пороге. Пойдем в дом. Давай сюда свой пудинг.

Тилли вздохнула и ушла наверх. Джек запер дверь на засов и обнял Селину за талию.

— Мне нужно знать подробности, — тихо проговорил он ей на ухо. — Возможно, ты чему-то не придала значения, а это очень важно.

— Я не хотела бы говорить… детали не так важны на самом деле.

У него засосало под ложечкой от дурных предчувствий.

— Хорошо, извини меня за любопытство. Я сейчас.

Он быстро прошел в сторону спальни дочери и на цыпочках подкрался к ее постели. Густые реснички Амелии во сне слегка трепетали. Рядом на подушке спал Принц Лягушка.

Джек прерывисто вздохнул. За дочь он пока спокоен. Одной тревогой меньше. А Селина… она могла и не предупреждать его насчет полиции. Он разберется с Вином сам. Если, конечно, Вин еще обладает реальной властью…

Выйдя из спальни и тихо прикрыв за собой дверь, Джек вернулся к Селине. Натолкнувшись на ее напряженный взгляд, он улыбнулся.

— Я же говорила, что ребенок спит, — проворчала Тилли, появившись из кухни с чашкой в руках. — Чай на травах. Выпейте, это поможет снять усталость.

Джек передал чашку Селине, а сам направился в свою спальню. У самой двери он обернулся. Селина так и не сдвинулась с места — ею вдруг овладело смущение Она перевела глаза на Тилли. Та благожелательно улыбалась.

Джек поманил Селину пальцем, завел ее в комнату и усадил на диван, правда, дверь нарочно оставил открытой.

Вскоре Тилли принесла ужин. Подвинув к дивану журнальный столик, она поставила на него поднос с пудингом, сливками и горячим молоком.