ГЛАВА 18

Битси и Невил ушли несколько минут назад, но в комнате до сих пор царило тягостное молчание. Узнав о том, что «сын гангстера» может через Селину породниться с ней, Битси Пэйн едва не упала в обморок от ужаса. А Невил Пэйн, маленько протрезвев, в категоричной форме запретил Селине даже думать о возможности такого брака и приказал ей вернуться в лоно «любящей семьи».

— Прошу прощения за родителей, — проговорил наконец Сайрус, и Джек заметил, как Селина вздрогнула от неожиданности. Она сидела на диване, пребывая в глубокой задумчивости. Сайрус похлопал ее по плечу и продолжил: — Они плохо приспособлены к нормальной жизни. Оба из состоятельных семейств, с детства избалованы роскошью и привыкли брать от жизни только материальные блага. Им кажется, что все остальные будут с ними мириться и обслуживать их. Не имея собственных средств для поддержания того уровня жизни, к которому они привыкли, они, совсем как несмышленые дети, хотят заставить других, — главным образом меня и Селину — удовлетворять их запросы. И еще, Джек… Постарайтесь не обижаться на Невила. Он действительно женился на нашей матери, когда она была молодой вдовой с двумя маленькими детьми. Он, в сущности, неплохой человек и всегда хорошо к нам относился.

От этих извинений Джеку стало неудобно. Он махнул рукой.

— Ничего, ничего… Полноценных семей не бывает, как не бывает полноценных людей. У всех свои проблемы. И каждый просто пытается выжить. Каждый ищет для себя мира и покоя.

— Довольно циничная точка зрения, — заметил Сайрус.

— Вовсе нет. Скорее реальный взгляд на вещи. Сайрус только удивленно поднял бровь и повернулся к Селине.

— Что ж, сегодня они ушли. Ты здорово напугала их своим заявлением. Но смотри, какими слухами полнится город: мол, вы с Эрролом были друг для друга больше, чем просто коллеги. Как я понял, эту версию распространяет та злополучная журналистка. Что скажешь?

Джек тоже внимательно взглянул на Селину. Так и не дождавшись от нее никакого ответа, он пришел ей на помощь:

— Да, они были друг для друга больше, чем просто коллеги. Они были друзьями. Мужчина и женщина могут быть друзьями — или у вас иное мнение, святой отец?

Сайрус перевел на него серьезный взгляд.

— Зовите меня просто Сайрусом, Джек. Что ж… я верю в дружбу между мужчиной и женщиной. Но все зависит от самих людей: одни могут быть друзьями, другие нет. Я почти не знал Эррола лично, так что судить не могу.

— У меня ощущение нереальности всего происходящего, — произнесла Селина. — Со времени лаконичной заметки, которая появилась сразу же после убийства, о нем не было ни слова. Ужасные вещи, которые стряпает Шерман, я в расчет, разумеется, не беру. Я ее не понимаю. Наверняка в городе каждый день случается немало событий, достойных ее внимания, но увы…

«Эта маленькая женщина… одинокая и беременная… изменит мою жизнь, — вдруг подумал Джек. — Теперь все будет по-другому. Благодаря Селине Пэйн».

И ему вдруг стало хорошо.

— Согласен, у меня такое же чувство, — проговорил задумчиво Сайрус. — Все нереально, начиная с самого убийства. Но с другой стороны, оно ведь имело место. В этом доме. Однако это, похоже, никому не интересно, кроме одной-единственной вульгарной журналистки. Никто не пытается выяснить, кто убил Эррола, никто толком этим не занимается. Очень странно.

— Точно… — кивнул головой Джек. — Разговоров и разной пустой болтовни хватает. Это мы с Селиной поняли после визита к Флетчеру. Но что мы имеем на официальном уровне? Ничего. Я звонил сегодня О'Лири. Я ему каждое утро звоню, а то и забегаю в сам департамент. Он очень любезен. Вежливо сообщает, что следствие идет полным ходом, но пока нет никаких зацепок. Но Дуэйн говорит, что если бы полиция что-то искала в Квартале, кого-нибудь расспрашивала, он узнал бы об этом немедленно. А он ничего не слышал.

Селина передвинулась на угол дивана и оперлась рукой о подлокотник. Но почти сразу же резко встала и заходила по комнате.

— Атмосфера незаметно нагнетается. Мне уже страшно, — призналась она. — Мы окружены молчанием. Такое впечатление, что за нами следят. Они нас видят, а мы их нет… — Она подошла было к окну, выглянула наружу, но тут же сделала шаг назад. — Многие ведут себя так, словно ничего не произошло. Да и мы тоже порой… А убийство так и остается нераскрытым. Каков был его мотив? Ясно, что не ограбление. Тогда что? У меня такое ощущение, что в этом доме произошло нечто ужасное…

— Я уверен, что в полиции не дремлют, — сказал Сайрус. — Мы не можем объективно судить о ходе следствия по выпускам теленовостей. И потом, не стоит забывать, что у полиции полно и других дел, кроме этого.

— Эррола любили все! — воскликнула Селина. — Может так случиться, что кто-то очень влиятельный свернет настоящее серьезное расследование?

Джек встретился с ней глазами и кивнул:

— Может.

— Да, — со вздохом сказал Сайрус. — Но давай наберемся терпения. У нас ведь тоже забот хватает. Не понятно, почему в нас так вцепились Ламары. И если желание Уилсона привлечь тебя к участию в своей кампании еще можно как-то объяснить, то Салли я, откровенно говоря, просто удивляюсь… Неужели, кроме меня, ей не у кого попросить духовного наставления?

Селина обхватила себя руками и зябко поежилась.

— Какой ты наивный, — проговорила она. — Просто ты до сих пор нравишься Салли. А духовные наставления тут решительно ни при чем.

Сайрус, казалось, этим известием был не столько потрясен, сколько удивлен.

— Но ведь она замужняя женщина. Думаю, ты ошибаешься. Тебе повсюду мерещатся заговоры. Кстати, почему ты сразу не сказала мне, что носишь ребенка от Джека?

Сайрус так резко менял тему разговора, что всегда заставал этим сестру врасплох. Джек скользнул взглядом по лицу Селины и тут же отвел глаза. Он затаил дыхание.

— И почему ты ничего не сказала ему самому? Мы с ним вместе узнали о твоей беременности, — продолжал Сайрус. — Я помню твой голос, когда ты мне позвонила. Ты была сама не своя. Сказала, что беременна, а когда я спросил, кто отец, сказала, что не можешь открыть его имя и хотела бы, чтобы он, отец, никогда сам не узнал о ребенке. Что изменилось за это время, Селина? Что заставило тебя передумать?

«Что заставило тебя передумать, Селина?»У Джека тоже вопросов к ней хватало. Например, он много бы отдал за то, чтобы понять, что заставило ее объявить родителям об их решении пожениться. И относительно беременности… Интересно, что скажет сама Селина?

— Если я тебе делаю больно своими расспросами, скажи, — проговорил Сайрус, сочувственно глядя на сестру. — Но плохо жить во лжи, а мне кажется, что ты так и живешь пока. Мм… Отец ребенка не Джек, так?

Селина подняла глаза на Джека.

— Вопрос был адресован тебе, — хмыкнул он.

— Хорошо. Я и не говорила, что ребенок от Джека. Я только сказала, что мы с Джеком решили пожениться.

— Для чего? Чтобы у ребенка был-таки отец? Но если вы с Джеком не любите друг друга, малыш будет страдать еще больше.

Это были слова священника.

— Мы с Селиной любим детей, Сайрус, — заметил Джек.

— Хорошо, сестра. Можешь не называть мне имя отца ребенка. Я буду просто молиться за вас с Джеком. И за то, чтобы эта рана… ведь в тебе она есть… зажила.

— Она никогда не заживет! — крикнула Селина.

В комнате наступила неловкая пауза. Джек вдруг бессильно опустил руки. Его так и подмывало подойти к Селине и обнять ее, но он чувствовал, что сейчас ей это не нужно.

— В тебе говорит гнев, — мягко заметил Сайрус. — Я знаю, мне уже не раз приходилось наблюдать такое. Тебя изнасиловали?

Джек устремил на Сайруса пораженный взгляд.

Сайрус сложил руки домиком и поднес их к губам. Он печально смотрел на сестру, и в глазах его жила тревога.

И Селина… кивнула. Она не проронила ни слова, просто кивнула головой.

— Понятно. — Сайрус прикрыл глаза, и губы его задвигались в беззвучной молитве.

Когда Селина вновь подняла лицо, глаза ее были полны слез. Она молча рыдала. Слезы катились по ее щекам, как в немом кино…

И Джеку захотелось вцепиться в горло безликого насильника. Джек часто приходил в ярость, но старался скрывать это.

— Селина и ее ребенок будут чувствовать себя со мной в полной безопасности, — каким-то незнакомым голосом проговорил он. — И еще, Сайрус… я мог бы и не предупреждать вас, но все же… Не рассказывайте никому об этом.

— Да, — просто ответил тот. — Хорошо. А сейчас мне, наверное, пора.

— Что? Ты хочешь покинуть Новый Орлеан?! — в панике вскричала Селина. — Ты мне нужен! Нужен нам!

— По крайней мере для того, чтобы совершить обряд венчания, — усмехнувшись, проговорил Джек. Ему захотелось немного разрядить атмосферу.

— Я не говорил, что уезжаю из города. Думаю, просто следует сейчас покинуть этот дом. Загляну к родителям. А вам надо побыть наедине друг с другом. Выговориться до конца и принять необходимые решения.

С этими словами он поцеловал Селину в лоб, кивнул Джеку и вышел.

Джек дождался, пока внизу хлопнет дверь, и тут же повернулся к Селине:

— Кто? Почему ты не сдала его полиции?

Она только покачала головой. Джеку вдруг стало страшно, на лбу выступила испарина.

— Надеюсь, это не… Эррол? — тихо спросил он.

— Как ты можешь такое говорить?! Как ты можешь?! — в ужасе вскричала она. — Ты считаешь его самым близким другом, защищаешь его доброе имя и намерен продолжать его дело… Да как ты мог предположить такое?!

— Ты сама сказала, что он — отец твоего ребенка.

— Я… — Она снова зябко поежилась. — Это вырвалось у меня случайно… да еще перед родителями… прости…

— Не надо просить извинений, я своих планов менять не собираюсь.

— Это из-за того, что мою беременность уже не скроешь? Ты понимаешь, что скоро начнутся расспросы, досужие домыслы… и даже если я буду молчать, обязательно найдутся такие, кто скажет, что мы с Эрролом были любовниками. Поэтому?

— Поначалу это была одна из причин.

Он скользнула взглядом по его лицу и вновь опустила глаза.

— Эррол был очень мягким человеком. Ты сам знаешь. Он никогда не принудил бы меня к этому. — Она нахмурилась. — Так вот чего ты боишься — что я обвиню Эррола в изнасиловании?

— Нет. Я и спрашивал-то просто так… Скорее от противного. Он никогда не насиловал женщин. Он просто не знал, даже представить себе не мог, как это делается. Эррол был сугубо мирный человек.

— Я тоже так думала. До тех самых пор, пока не рассказала ему… — тихо проговорила Селина. — Он так разозлился…

— Что? Ты назвала Эрролу имя насильника? Селина секунду поколебалась с ответом, потом нервно всплеснула руками и прошептала:

— Нет… нет… я просто рассказала о том, что произошло, и он разозлился.

Джек решил не копать глубже, дабы не заставлять ее лгать.

— Не знаю, поймешь ли ты меня правильно… но мне всегда, всегда было очень хорошо и покойно с Эрролом, — проговорила Селина, глядя себе под ноги.

«Да, мне это действительно трудно понять правильно…»

— Очень рад это слышать. Но если тебе было так хорошо, почему же ты сразу не согласилась стать его женой, как только он сделал тебе предложение?

— Ты не понимаешь… — Теперь она отвела глаза в сторону.

— Что я не понимаю?

— Эррол был мне как отец… «Другими словами…»

— Должен ли я воспринимать это как комплимент лично мне, леди? Невольный, разумеется? А? — проговорил он, но тут же испугался ее возможного ответа и торопливо добавил: — Ладно, не будем. Это не важно.

— Нет, важно, очень важно. Но у нас действительно сейчас столько разных забот и волнений. Скажем, мои родители… Через некоторое время я поговорю с Сайрусом насчет того, как быть с ними.

— В следующий раз, беседуя со своими родителями, скажи им, что ты не будешь — ни при каких обстоятельствах не будешь — работать на Уилсона Ламара. Ты меня поняла?

Селина взглянула на него и тут же опустила глаза, но он успел заметить в них удивление.

— Я бы хотел, чтобы ты переехала жить ко мне. Там нас никто не побеспокоит. Я не хочу, чтобы ты чего-то ждала и долго раздумывала, Селина. Нет смысла ждать, нет смысла раздумывать. Мы можем обвенчаться уже через пару-тройку дней.

Она молчала.

— Ты понимаешь, что я имею в виду, — не унимался Джек. — Мы не станем скрывать в день свадьбы твою беременность. У нас просто не получится. Просто чем раньше мы о ней скажем, тем быстрее о ней забудут.

— Ты консерватор и думаешь, что все вокруг консерваторы, — отозвалась Селина. — Но я не против. Скажи… почему ты так решительно настроен против Уилсона?

— Мне не нравится, как Ламар к тебе относится. Он не вправе приказывать тебе, но почему-то это делает. Поэтому мы перекроем ему кислород. После нашей свадьбы он должен будет каждый раз иметь сначала дело со мной, когда вздумает обратиться к тебе со своими идиотскими предложениями.

Селина внимательно взглянула на него.

— У тебя с ним что-то было в прошлом, не так ли? Джек еще не был готов отвечать на такие вопросы.

— Ничего такого, что было бы . достойно твоего внимания, дорогая. Просто небольшое несходство во взглядах на жизнь…

«Небольшое несходство» выражалось в том, что Ламар не хотел отвечать за свои игорные долги и требовал для себя привилегий на том основании, что считал себя общественным деятелем, а не зарвавшимся адвокатом, каковым являлся в действительности.

Селина, помолчав немного, сказала:

— Ладно. А насчет моего немедленного переезда к тебе… вряд ли это хорошо, Джек.

Главное для Джека теперь было добиться своего и при этом не давить на нее слишком сильно.

— Мне делается не по себе при мысли о том, что я оставлю тебя здесь одну.

— Сайрус вернется.

— Тогда так: или ты пойдешь сейчас со мной, или я останусь здесь ждать Сайруса.

— Не говори глупостей. Со мной ничего не случится. Кроме того, мне еще нужно выяснить, что хотел сказать Антуан. Сегодня он, между прочим, вообще не появился. Тогда он явно хотел, чтобы я его выслушала. С тех пор мы не виделись.

— Черт возьми! — буркнул Джек. — Совершенно вылетело из головы! Дуэйн рассказал мне, что Антуан пришел к нему в клуб в ковбойской шляпе, надвинутой на самые глаза. Дуэйн такого же мнения об Антуане, что и ты. Он богобоязнен и боится приближаться к злачным местам слишком близко, дабы не подвергнуть опасности свою бессмертную душу. И тем не менее он пришел в клуб.

— Зачем? О чем они говорили? Джек нахмурился.

— Антуан сказал Дуэйну, что видел кого-то около дома… в то самое утро. Дуэйн стал было его расспрашивать, но Антуан чего-то вдруг испугался и тут же ушел, не проронив больше ни слова.

— Понятно, почему он пошел к Дуэйну, — задумчиво проговорила Селина. — Он считает его хорошим человеком. Доверяет ему. Значит, ему нужен был совет.

— Вот именно, совет. Он считал, что за ним следят. Был очень напуган.

— Но что же он увидел здесь в то утро? Что? И почему не рассказал полиции, когда они приехали?

Джек пожал плечами:

— Понятия не имею. Надо узнать, почему он сегодня не пришел. Как с ним связаться?

— У них дома нет телефона.

— Тогда, может, к нему заглянуть?

— Надо еще найти адрес. Антуан имел дело с Эрролом напрямую. Эррол платил ему жалованье и давал задания. Все это без моего участия. Думаю, они давно уже знали друг друга.

— Нельзя сидеть сложа руки и надеяться на то, что он когда-нибудь все же соизволит объявиться.

В дверь позвонили. Звон колокольчика эхом раскатился по всему дому.

— Я открою, — сказал Джек, выходя вместе с Селиной в коридор. — А ты пока постарайся отыскать адрес Антуана в бумагах Эррола, хорошо?

Он быстро спустился по лестнице и распахнул дверь. На пороге стояла высокая женщина с грубоватым костистым лицом и большими глазами, такими черными, что в них, казалось, отсутствовали зрачки. Волосы ее были собраны сзади в маленький тугой узел. Негритянка, на вид лет сорок. Свободное цветастое платье не скрывало красивого тела. Она замерла на крыльце, как статуя, но даже в этой неподвижности угадывалась природная грация. В руках у нее была большая сумка.

— Добрый день, — сказал Джек, хотя к Новому Орлеану уже почти подобрались ранние сумерки. — Я могу быть чем-нибудь полезен?

— Добрый день, — ответила она, и ее нью-йоркское произношение резануло Джеку слух. — Я жена Антуана. Пришла повидать Селину Пэйн. Она дома?

Женщина с трудом скрывала сильное волнение. Джек улыбнулся и протянул руку:

— Джек Шарбоннэ. Я с большой симпатией отношусь к вашему мужу, миссис…

— Спасибо. — Она не пожелала назвать свою фамилию и только произнесла: — Роза.

Они прошли в кабинет, где Селина возилась с картотекой.

— Это Роза, жена Антуана, — представил незнакомку Джек.

— О! — воскликнула Селина. — Какое совпадение! А я как раз пытаюсь отыскать его домашний адрес. Он не заболел? Насколько я поняла, Антуан вчера хотел со мной поговорить, но у меня были посетители и он ушел. С тех пор мы не виделись. А сегодня он вообще не появился.

Женщина нервно теребила в руках сумку. Она держалась абсолютно прямо и была, оказывается, немногим ниже Джека.

Повисла неловкая пауза.

— Так что все-таки с Антуаном? — спросил Джек.

— Я пришла поговорить с мисс Пэйн, — повторила Роза. В ее голосе угадывалось больше тревоги и волнения, чем просто упрямства. — Наедине.

— Мы с вами одни, Роза, — спокойно проговорила Селина. Впрочем, она и сама уже почувствовала неосознанную тревогу. — Джек ушел к себе домой и будет не раньше чем через час-полтора.

Правду сказать, Селине и самой стало не по себе, когда она поняла, что осталась здесь одна, без Джека.

Роза встала так, чтобы одновременно видеть Селину и дверь.

— Вы должны обещать, что никому не расскажете о нашем разговоре. Никому. Вы понимаете?

— Да.

— Этот человек… Джек. Кто он? Антуан мне про него ничего не рассказывал.

— Джек Шарбоннэ был близким другом Эррола на протяжении многих лет. Джек хороший человек.

Как странно. Еще несколько дней назад Селине и в голову бы не пришло сказать про него такое.

— Я буду говорить только с вами и хочу, чтобы никто об этом не узнал. Никто. Так надо, — повторила Роза.

Роза все время переводила глаза с Селины на дверь и обратно и нервно теребила пуговицу на вороте своего платья. У нее были длинные сильные пальцы с толстыми суставами. Руки женщины, привыкшей к физическому труду.

— Джек — мой друг и босс теперь… и босс Антуана, если уж на то пошло. Так что…

— Нет, нет, нет! Никому ничего не говорите! Иначе… Обещайте, что никому ничего не скажете! Пожалуйста!

«Господи, неужели для нее это так важно?..»

— Хорошо, но скажите же, почему вы от меня этого требуете?

Роза, прижав сумку к груди, подошла к окну и осторожно выглянула на улицу.

— Мне разрешили говорить только с вами. Он сказал, что, если вы меня не поймете, это мои проблемы, — Роза мелко задрожала всем телом, и Селине стало страшно. — Вот… — Роза засучила рукав платья. — Антуана схватили плохие люди. Человек, который приходил ко мне, сделал вот это. Чтобы я поняла, что он не шутит, что он говорит серьезно.

Селина увидела на темной коже две круглые ранки, и ее охватил ужас.

— Какой человек? Это что, ожог? Он прижег вам руку сигаретой?

Роза кивнула.

— Он сказал, что в следующий раз будет хуже. Сказал, что, может, захочет развлечься с кем-нибудь из наших детей. — Она судорожно сглотнула. — Это очень плохой человек, мисс Пэйн, очень плохой. Он ненормальный и такой злой… Я боюсь. А Антуан всегда говорил, что хорошо к вам относится и доверяет вам. Я вам тоже доверяю. Только вам.

Селина прерывисто вздохнула.

— Я уже дала вам слово… — Она пребывала в полной растерянности. — Кто-то похитил Антуана? И они удерживают его у себя?

— Да.

— А о чем я должна молчать?

— О том, что вы узнали от Антуана. Селина отказывалась что-либо понимать.

— Но Антуан мне ничего не рассказывал. Он не успел. — Тут она вспомнила разговор с Джеком. — И Дуэйну он тоже не успел ничего сказать. Он пришел в клуб к Дуэйну и сказал только, что видел кого-то около дома в то утро, когда убили Эррола, но он не договорил. Испугался и ушел. Так что, Роза… Антуан никому и ничего не успел рассказать. Роза поднесла ладонь ко рту и всхлипнула.

— А они думают, что успел… — не своим голосом, заикаясь, проговорила она. — И хотят точно знать, что никто не проговорится. Меня послали сказать вам, чтобы вы молчали…

— Я буду молчать. Но… разве не лучше обратиться в полицию и…

— Нет! — дико вскрикнула Роза, без сил повалилась на колени и уронила голову на грудь. — Нет, нет, нет! Умоляю вас, мисс Пэйн, не делайте этого, иначе Антуан никогда ко мне не вернется!

Селина была потрясена этой сценой и в ужасе опустилась на ближайший стул.

— Полиция может…

— Если вы все расскажете в полиции, Антуана убьют! А потом изнасилуют моих мальчиков! И меня! — Роза умоляюще протянула к Селине руки. — Прошу вас, поверьте мне! Он просил меня убедить вас в том, чтобы вы молчали! Сказал, что если они поймут, что за ними следят, они избавятся от всех тех, кто может указать на них!