Часть вторая (два года спустя)

…В полночный час он гулял по прибрежным дюнам. Слушал шорох волн и нежный, еле слышный, звенящий шепоток звёзд. На руке его, обняв за шею, крепко спала маленькая девочка, и игривый ветерок иногда бросал в лицо её локоны. Мир и покой… И надо же — столь тихая и приятная прогулка оказалась прервана самым гнусным образом. С невнятным гомоном впереди разлилось грязное пятно мрака. Целый сонм призраков, что-то невнятно ворча, стал появляться из ниоткуда. Они непонятным образом плодились и множились, и голоса их уже взлетали до неба, грозя захлестнуть весь мир.

— А ну тише! Джулию разбудите! — ругнулся в сердцах Гуго и замахнулся на них рукой. И призраки пропали. В одночасье сгинули, словно их никогда и не было. Лишь далёкий слабый отзвук, словно скулёж удирающей в подворотню шавки, пронёсся над морем…

Кисть, замерев на мгновение в раздумьи, стремительным росчерком в последний раз коснулась полотна.

— Вот и всё! — воскликнула Берта. Худощавый и темноволосый баронет Алекс, портрет которого по его собственному заказу только что закончила писать принцесса, вновь залюбовался ею. Раскрасневшаяся от возбуждения — процесс творчества захватывал её полностью, с блестящими глазами и перепачканными краской щеками и пальчиками — она была такой милой! Парню так нестерпимо захотелось её обнять-потормошить-чмокнуть, что он не удержался. В себя они пришли вовсе не в мастерской принцессы, а в примыкающей к ней уютной девичьей спаленке — на широкой кровати под кокетливым кружевным балдахином. Запыхавшиеся, счастливые и чуть смущённые.

— М-м, Алекс, ты такой милый… — жарко шепнули горячие девичьи губы. Молодой баронет, не раскрывая глаз, кончиком носа прошёлся по бархатной коже щеки. Зарылся лицом в длинные и очаровательно растрёпанные платиновые локоны — принцесса унаследовала их от матушки, королевы Изольды. Чувствуя, как стыдом полыхает лицо, прошептал.

— О боги, что же я делаю… Берта ласково потрепала его по тёмным и таким непослушным волосам.

— И что же делает их молодая светлость? — от лукавого шёпота и ощущения всей кожей молодого стройного тела Алекс почувствовал, как в нём вновь поднимается волна желания.

— Либо отец наследства лишит, либо король голову отрубит. Ведь моя свадьба с маркизой де Ли — почти решённое дело… В самое ухо вполз тихий шепоток очаровательного белокурого бесёнка.

— Договаривай уж — либо Фиона поджарит своей магией… А то я не знаю, как вы там кувыркаетесь. Почувствовав, как Алекс напрягся, борясь с желанием уйти, принцесса чуть прижала его к себе и продолжила.

— Да не переживай ты так, глупый. Всё в порядке. Фиона бешеная — просто никак не может забыть своего Гуго, вот и мечется во все стороны, пытается количеством перешибить качество. А с папиком… не бери в голову. Был у меня уже с ним крупный разговор. Она тихо усмехнулась, вспушив дыханием его волосы.

— В общем, тихо поскандалили при закрытых дверях. Замуж меня выдадут только с моего согласия. И отец не станет совать нос в мою постель, он обещал. Чуть отодвинув его лицо, Берта ласково чмокнула в нос и, лукаво прищурившись, мурлыкнула.

— Ну что же, друг детства! Раз уж мы оказались в одной постели — давай порезвимся на всю катушку. Один-единственный раз — другого может и не оказаться…

Возле обитой серебристым с розами шёлком стены появилось слабо светящееся туманное сияние. Миг-другой — и из него в спальню шагнула Фиона, со своей обычной бесцеремонностью пройдя сквозь стену и не озаботясь всякими мелочами вроде запертых дверей или деликатного стука в них. Недавно она окончательно, с жутким скандалом, отвоевала себе право делать всё, что ей захочется. И первым делом упросила Берту нарисовать себе эскизы одежды. И теперь та, широко раскрыв глаза в предвкушении захлёстывающей её волны наслаждения, увидала кузину в светло-зелёном брючном костюмчике, так идущем к её рыжей шевелюре, и высоких шнурованых сапожках.

— Не смущайтесь, продолжайте, — весело заметила заявившаяся нахалка. И как была, бесцеремонно плюхнулась рядом прямо на постель. Ласково погладила волосы Берты, и шепнула ей.

— Не сдерживай себя. Выпусти на волю своего зверя, — и шепнула на ушко ещё кое-что, не предназначенное для досужих посторонних. Полузакрыв глаза, с лёгкой улыбкой она слушала рвущийся из губ кузины стон, а затем и крик радости — сильный, чувственный, заполнивший, казалось, всю вселенную…

— Ах, как мне нравится слышать такие звуки, это ведь такая прелесть, — Фиона тихо засмеялась и чмокнула Берту в раскрасневшуюся щёку.

— Умница! Ну, а теперь ты, ловелас, — и она перевела взор на смущённого, но упрямого Алекса. Шепча что-то неслышно, легонько провела ноготками вдоль его спины, и они закончили свой шаловливый бег чуть ниже поясницы. И тут же животный рык наслаждения молодого мужчины едва не разорвал Берту пополам… Когда парочка любовников кое-как отдышалась и пришла в себя, Фиона насмешливо заметила.

— И где же твои глаза были раньше, Алекс? И прочие части тела… — она хихикнула. Тот отмалчивался, счастливо и глупо улыбаясь. Берта вздохнула, с сожалением чувствуя, как всплывает из бездны наслаждения в этот грубый реальный мир.

— Все смотрят на меня как на принцессу, а не как женщину, трясутся от страха… Пару лет назад я впервые попробовала с одним… бедняга так боялся, так торопился удрать — я не успела ничего не то, чтобы почувствовать — даже понять. Фиона фыркнула.

— Ну, хоть тут Алекс молодец — давно надо было, а не всяких там горничных тискать, — с грубоватой непринуждённостью кавалериста заявила она. — Слушай, а есть способ расстроить твой брак с этой де Ли? Алекс наконец открыл глаза. Вздохнул и ответил.

— Да способ найти не проблема — даже уважительный и без скандала. Но для отца это очень важно по политическим мотивам… Волшебница при упоминании о политике тут же скривила мордашку. Выбросила руку в сторону, и кувшин с изящного столика с гнутыми ножками переплыл ей в ладонь. Фиона напоила пересохшие от счастья губы Берты, дала пару глотков Алексу. Остатки вина, подумав, выпила сама.

— А такие политические мотивы, как породниться с королевской семьёй? Честно говоря, дорогие мои — я куда охотнее вижу в твоей, Берта, постели Алекса, чем кого-то другого. Та улыбнулась.

— Признаться, я тоже. И мне так трудно было дождаться, пока кое-кто, предмет моих грёз и тайных воздыханий, наконец соизволит обратить на меня свои блудливые глазоньки, — её взор кокетливо покосился на баронета. Алекс ничуть не смутился.

— Я не то, чтобы особо уж боялся. Просто — всегда относился к тебе, как к сестре — мы же с детства росли рядом. Берта с ехидством заметила.

— Что ничуть не помешало тебе оказаться в постели Фионы, которую кто-то ещё не так давно дразнил задавакой и дёргал за рыжие косички. Вообще-то, это была правда, и молодой волшебнице пришлось вступиться за Алекса.

— Это была моя инициатива — ты же знаешь, я всегда добиваюсь тех, с кем хочу… Однако Берта посмотрела ей в глаза и с неожиданной твёрдостью ответила.

— Неправда — не всегда. Вернее — никогда. Именно того, кого ты до сих пор хочешь, ты так и не добилась… — и она сама испугалась своих слов. Но Фиона лишь грустно посмотрела на неё своими зелёными глазищами и вздохнула.

— Не трави душу… я сама себя до сих пор не пойму… давайте сменим тему. Лежащая рядом парочка охотно согласилась. И волшебница, закинув руки за голову и разглядывая роспись на потолке, заметила — если Алекс найдёт способ отпихаться от свадьбы с маркизой, Фиона поговорит с Фредом — а уж тот не будет против, чтобы его друг детства вошёл в семью, ещё и с его младшей сестрой. А чтобы барон Твидлих поскорее изменил своё мнение…

— Кузина — у тебя подходящий срок? Если такой козырь, как первый внук или внучка короля, выложить в нужное время… ваши отцы сами предложат именно тот выход, что нам и нужен. Алекс приподнялся, и очень серьёзно, долго смотрел в лицо Берты, гладя её волосы. Так долго, что та даже чуть забеспокоилась. И наконец он выдохнул с волнением.

— Никогда не смотрел на тебя как на мать моих детей… Но чёрт побери — я в восторге от этой идеи! Берта, лапочка, как ты смотришь на предложение — послать Фи подальше… хотя бы за вином, а самим немедленно заняться выполнением? Та улыбнулась, чмокнула его в нос и лукаво поинтересовалась — и как скоро они остановятся в этом деле? Но Фиона не без сожаления прервала их воркование, с улыбкой глядя на их счастливые лица.

— Ничего не выйдет — нынче вечером приём. Приехала какая-то графиня из Риверейла или как там его… чуть ли не с края земли, в общем. Сильная волшебница, так что представляться королю будет по всей форме — и нам с тобой, Би, надо быть там. Можешь притащить с собой Алекса. Остался час всего — опять эти шмотки с кринолинами надевать… — сокрушённо вздохнула волшебница, задрав к потолку изящную ножку и не без удовольствия её рассматривая.

— Притащить с собой назло всем… Так сказать, готовить почву загодя? — Берта улыбнулась и со вздохом пресекла такие милые и желанные поползновения Алекса вновь сделать с ней кое-что интересное. Тот фыркнул, поднырнул под ладонь принцессы и со вкусом лизнул розовый бутон её груди. А потом замер на миг и воскликнул.

— Чёрт! У меня уже есть идея — как сделать так, чтобы маркиз Ли сам втихомолку попросил моего па отказаться от свадьбы. Ха, да он нам ещё и отступного даст. Просто грех не растрясти…

— Сестрица, ты чего? — тихий шёпот принца Фреда, а пуще — его железные, впившиеся в локоть пальцы отрезвили бросившуюся было вперёд Берту.

— Послушайте, но это же… — пробормотала принцесса, жадно всматриваясь в проходящих по ковровой дорожке к подножию королевского трона двух молодых женщин с годовалым малышом.

— Брат, посмотри внимательно на мальчика. Ты не находишь… Принц Фред всмотрелся, и на лице его появилась лёгкая озабоченность.

— Да, в нём есть некоторое сходство с матушкой, да и с нами. Уж не хочешь ли ты сказать… Берта вцепилась ему в руку.

— Поверь глазу художницы — это привет от братца Гуго, — а затем потянула за рукав Фиону.

— Фи, ты можешь там… пошептать и выяснить? Та осторожно покачала головой.

— Они обе сильные волшебницы. Особенно та, молодая. Посади её в вольер с дикими львами — бедные звери в ужасе разбегутся, разломав прутья клетки. Не стоит провоцировать. Фред распорядился.

— Алекс, на всякий случай предупреди барона и охрану… Короля и особенно матушку не стоит, пожалуй. Отцу и так всюду мерещатся заговоры. А маменька может и без чувств упасть. Стоящая рядом с ним Мальва шепнула.

— Мне та молодая тоже что-то доверия не внушает. Фи, лапонька, будь наготове — кто их знает… Когда ловкий Алекс ввинтился в толпу придворных, Берта немного пришла в себя.

— Брат, один заговор я могу раскрыть тебе прямо сейчас. Заметив его настороженный взгляд и встревоженное личичко волшебницы, она усмехнулась.

— Мы с тут втроём надумали — послать к чёрту маркиза Ли. И ещё… мы с Алексом только что вылезли из моей постели. Принц со своей невестой переглянулись и тихо, соблюдая светские приличия, захохотали. У Мальвы даже слёзы выступили на глазах. Она от избытка чувств пихнула кулачком в бок вернувшегося Алекса, а потом взглянула в лицо Фреда.

— Ну что, признаёмся? Тот кивнул и прошептал друзьям:

— Мы с Мальвой уже головы чуть не изломали, пытаясь придумать то же, — он обнял друга детства и Берту. — Но если ты когда-нибудь обидишь мою сестру… Тот принялся клясться и божиться с такой уморительной серьёзностью, что ему даже поверили. А принц переглянулся с Мальвой и, получив её тихое согласие, продолжил.

— Если уж быть честным до конца… мы с Мальвой тоже отнюдь не прохлаждаемся в одной уютной спаленке. Теперь настал черёд изумиться Фионе.

— Ну знаешь, кузен… об этом не проведала даже я. Восхищена, — и она пару раз приложила ладони одна к другой в беззвучном рукоплескании. А затем с удовольствием чмокнула Мальву в кукольно-красивую мордашку.

— Мы с тобой подружимся, скрытница. Фред важно надул щёки, напустил на себя чопорный вид и высокомерно процедил.

— Король должен уметь хранить свои секреты!

— Тс-с! Представляют! — прервала их глазастая Берта. Выслушав кучу наследственных и мало что сказавших молодёжи древних титулов, а также скромное добавление, что обе дамы и будущий граф Ривердэйла владеют Силой, Берта склонила в раздумьи голову.

— Значит, моего племянника зовут Паоло… красивое, хоть и необычное имя. Алекс тоже был озабочен, но по другому поводу.

— Друзья, уж не надумали ли нас шантажировать? Если Берта говорит — племянник, значит, оно так и есть. Посмотрев на него, принц Фред бросил.

— Фи, обеспечь нам Завесу Тишины… — и, утянув друга чуть в сторону, принялся что-то с жаром с ним обсуждать. Придворные уже начали на них с недоумением коситься, когда те наконец пришли к общему мнению. Подойдя обратно к дамам, принц стал перед двоюродной сестрой и посмотрел ей в глаза. Очень серьёзно.

— Фиона, пообещай мне, что не размажешь по стене и не поджаришь. Та медленно убрала с лица улыбку после милой болтовни с подругами детства. Завидя, что Фред настрен куда как серьёзно, она призадумалась.

— Знаешь, кузен — не стану. Ты способен на всё, особенно в паре с Алексом. И я с ужасом думаю о том, что ты станешь творить с врагами королевства в ту пору, когда взойдёшь на трон. Прости, Мальва… И всё же принц не сдался.

— Да будет так. Я приму твоё решение, каким бы оно ни было. А теперь пойдёмте — нам надо очень серьёзно поговорить…

— Да, друзья мои — я давно знал — ещё до того случая — что Гуго сын врага. Не удивляйтесь — я всерьёз занимаюсь тем, к чему готовит меня отец. Но меня заинтересовал этот вопрос настолько, что мне пришлось поговорить с Алексом — он уже тогда занялся тайными службами… — Фред посмотрел на друга. Тот заворочался на сиденье кресла, не замечая, что в волнении болезненно сжал в ладонях руку Берты.

— Я послал самых ловких шпионов и даже двух магов. Золота мы с Фредом потратили кучу… но в конце концов выяснили такое! — и покачал головой. Заметив, что делает больно своей возлюбленной и, похоже — невесте и матери детей, изменился в лице. Став перед ней на колени, покрыл всю руку от кончиков ногтей и до куда выше верхних границ приличий самыми нежными поцелуями. За что был охотно и с улыбкой прощён. Фиона шевельнулась, хотя от непонятного волнения сердце её колотилось так, что в голове позванивали колокольчики. Она расстегнула воротник своей зелёной охотничьей курточки, вздохнула чуть свободнее. И всё же в голосе её проявилась хрипотца.

— Продолжайте.

— У Проклятого Короля, сидящего на троне Хаоса, есть младший брат. Вернее, был, — поправился принц. — Семь лет тому, во время карательной экспедиции против повстанцев в лесных районах, он поймал в грудь стрелу. Эльфийскую, потому-то вся его магия и не спасла.

— Так вот — именно принц ван Дерек возглавлял тот удар на баронство Келемон. И именно ему досталась самая красивая женщина, захваченная в замке.

— Матушка. Королева Изольда, — прошептала бледная как смерть Берта, едва не теряя сознания. Принц Фред со вздохом кивнул.

— Да. Мы с Алексом дважды, тщательнейше проверили разными способами. Наш Гуго всё-таки принц — племянник короля Хаоса. Тишина стояла ватная — именно такая, какая и должна быть внутри Завесы. Лишь Фиона вздохнула.

— Да — это многое объясняет… Принц Фред встал, прошёлся по ковру в золотых и красных цветах.

— Но это ещё не всё. Выяснилось, что и Проклятый Король Хаоса тоже об этом знает. И ему не надо завоёвывать нас — достаточно было бы посадить на трон Света своего племянника, Гуго. Берта с ужасом смотрела на брата.

— Ты говоришь страшные вещи. Выходит…

— Нет, не Хаос. Мы с Алексом долго искали способ — как вывести из игры Гуго. Пойти к отцу я не мог — как король он в тот же миг обязан, да и отправил бы бастарда на плаху. Мальва покачала головой.

— Кажется, я начинаю догадываться… Принц грустно посмотрел на неё.

— Да, любимая — именно тогда, когда я взял у распорядителя дворцовой кухни немного крысиного яда, чтобы проверить — как работает твой подарок, перстень. Только тогда меня осенило. Да — никакого отравления не было. Ни Гуго, ни происки Хаоса тут ни причём. Мы с Алексом всё рассчитали чётко — и инсценировка удалась. Алекс посмотрел в бледное лицо Берты.

— Лучше было сделать так, чем отправить его на плаху или позволить ему стать орудием в руках Хаоса. Изгнание, и другого способа мы не нашли. Принцесса покачала головой.

— Возможно, вы правы… Тогда — именно ты и убил того аптекаря? Лицо Алекса омрачилось.

— Тот тишайший старичок вовсю торговал дурманной травкой. Если кто забыл

— у нас за это виселица, и никаких смягчающих обстоятельств. Его не арестовали только потому, что я приказал. А мои парни в это время выявляли его связи — поставщиков, клиентов и прочее. Вскрылась целая сеть, так что дедуля был ещё тот, и получил даже меньше, чем заслуживал. Фиона не утерпела. Она вскочила, и сквозь всхлипывания всё-таки можно было расслышать её слова.

— Какие же вы оба мерзавцы! И всё же… ты будешь хорошим королём, Фред. Сильным. Да и Алекс в роли первого министра или канцлера… — тут силы оставили волшебницу, и она зарыдала, упав назад в кресло. На кукольно красивом личике Мальвы нарисовалась грусть.

— Да… Ты будешь воистину великим правителем. Только боюсь, любимый — я не смогу быть достойной королевой. Прости меня… Алекс мрачно поморщился.

— Успокойтесь — Фред не будет королём. Принц обернулся к нему.

— Ты считаешь, что после всего сделанного мне следует отказаться от короны в пользу Берты? Если мы все, прямо сейчас, решим так — что ж… по правде, меня совесть тоже грызёт. И ещё как… Вообще-то, в истории династии Каперлингов было два случая, когда наследование проходило по женской линии, и ничего беспрецедентного в этом не было. Но тем не менее, Берта отчаянно завертела головой.

— Вот уж нет — пусть лучше Фи. У неё железные нервы.

— Тише! — неожиданно рыкнул Алекс таким голосом, что все в недоумении замолкли.

— Тише! Вы неверно меня поняли. Сядьте в кресла — я поведаю вам то, что… Пожалуй, пора — дальше тянуть нельзя. Даже принц Фред, коего все прочили в короли, покосился на искажённое яростью лицо друга и послушно опустился в золочёное крусло. Молодой дворянин встал. Вышел на середину уютно отделанной дворцовой комнаты и поернулся к своим друзьям.

— Да, вы не ослышались. Дело в том, что я оказался куда лучше, чем думал даже сам. Когда мои ребята рыли связи того аптекаря… я вышел на такую разветвлённую сеть, что пришлось мне самому впрячься в работу и задействовать кое-какие резервы. Я обнаружил, что торговля дурью вплотную смыкается с работорговлей. Мальва подняла голову.

— Но ведь, если я верно помню, в Царстве Света она тоже карается смертью? И официально её нет? Алекс жёлчно усмехнулся.

— Вот именно — официально! И всё же — торговля живым товаром и дурью процветает — правда, она ведётся в тайне и в основном за пределами королевства. Но корабли и торговые компании, перевалочные базы и аукционы — всё принадлежит нескольким людям в нашем Царстве Света. Вся паутина сходится здесь — и во главе стоят такие лица, что не по зубам ни мне, ни даже тебе, принц Фред.

— Объяснись, дружище, — процедил тот сквозь зубы. Вздохнув, баронет спросил.

— Навскидку — назовите мне трёх самых сильных, влиятельных и богатых людей в королевстве. Принц огляделся.

— Тут и думать нечего. Мой отец — король Карл. Старый граф Сивелл — дед Мальвы, и твой отец, барон Твидлих. Алекс смотрел на друга, и в глазах его была боль.

— Вот ты и назвал тех, кто стоит во главе этой грязной империи. Да — наше благополучие основано на золоте, вырученном за живой товар и дурманную траву! Мальва вскочила.

— Обвинение неслыханно! Он мягко посмотрел на молодую красавицу.

— Помнишь странную и нелепую гибель своего отца Франца, графа Сивелл? Он что-то проведал об этом и пытался бороться. Я много чего нарыл. Перехватывал курьеров и торговцев, допрашивал капитанов и банковских клерков — у меня на руках такие убойные документы и факты, что… — он горестно махнул рукой и, сгорбившись, сел прямо на ковёр.

— Да — мы дети и внуки тех, кто запятнал себя работорговлей и наркотой. И я не верю, что королевство, стоящее на такой грязи, долго проживёт. Потому-то, Фред, я и не верю, что ты будешь королём. И, чуть раскачиваясь на ковре, добавил медленно, негромко и по слогам:

— Не — ве — рю. Мальва расхохоталась. Она смеялась так долго и отчаянно, что на глазах её блеснули слёзы. Всхлипывая и задыхаясь, она никак не могла прийти в себя. И лишь стакан воды, заботливо подсунутый принцем, немного вернул её в спокойное состояние.

— О-ох, извините — слишком много всего обрушилось. Алекс, я хочу это всё видеть — своми глазами. Тот встал с ковра.

— Извольте — замок ле Мож, совсем рядом. Живущие в нём призраки надёжно хранят мои тайны. Поехали прямо сейчас? Когда все, переглянувшись, кивнули и встали, принц подал голос.

— Погодите. Алекс — почему ты не сказал мне? Как ты мог? В глазах того мелькнула горечь.

— Я стоял под дверью комнаты, где вы с Мальвой любили друг друга, и в отчаянии ломал рукоять шпаги. Прости, но я не хотел разрушать ваше счастье… Мальва подошла к нему. Посмотрела в глаза и слабо улыбнулась.

— Алекс, ты настоящий друг. Спасибо, — и, привстав на цыпочки, поцеловала его в щёку. — А теперь поехали. Фиона, милочка, в твоём арсенале магии есть что-нибудь от привидений? Вы не смейтесь, но я ужасно их боюсь…

Сотни лет стоял этот замок — красивый и горделивый, словно молодой рыцарь. Несколько раз его ремонтировали, пару раз брали приступом. Но не это опустошило его — изнутри, словно жар невидимой заразы, пришли ядовитые миазмы страшных и кровавых преступлений. И теперь в нём оставался только тлен. И всё же старый замок был ещё жив, если это странное скопище бестолково жалующихся на прошлые обиды призраков можно назвать жизнью… Бестелесная фигура старушки в домашнем чепце и накинутом на плечи платке тихо скользнула вдоль стены. Воровато оглянувшись, она извлекла из-под одежды пузырёк и капнула что-то в невидимый кувшин. Потёрла злорадно сухие старческие ладони, похихикала неслышно, и направилась в подвал. Однако здесь путь ей преградила полоса Силы, за которой жила настоящая жизнь и звенели молодые голоса. Потыкавшись в несокрушимую преграду, старушка горестно всплеснула руками, став на миг похожей на большую и толстую летучую мышь, и горестно завыла дурным голосом.

Прислушавшись на миг к раздавшемуся наверху вою, Фиона поморщилась. Сидя на старинном, так и норовящем развалиться трескучем стуле, она откинула с глаз пыльную рыжую прядь и продолжила читать. Закончив, задумалась ненадолго и огляделась.

— Мальва, допросные листы Садамских моряков у тебя? Та, сидя у самого окна, порылась в толстой папке у ног и передала ей кипу листов. А сама продолжила вчитываться в исписанные ровным почерком строки. Фред, более привычный к работе с документами, ворошил дела куда быстрее — не вникая в тонкости. Только схватывая основные моменты и молниеносно делая выводы. Берта с подавленным видом листала счета. За проданные головы, за доставленные кипы сушёной травки с Золотых островов, за вычеты с погибших при перевозке и перепродаже рабов. А сам Алекс валялся на принесённой сверху продавленной тахте у каменной стены и откровенно бездельничал — уж ему-то весь этот ворох бумаг был знаком. Лишь иногда отвечал на вопросы — где лежит то-то, и почему не проверили те или иные факты.

— И всё же что-то не сходится, — Фиона упрямо что-то искала, и никак не находила.

— Алекс, в этом ты уверен? — и она ткнула ему под нос лист с текстом и некими расчётами.

— Абсолютно. Хотя и понимаю едва ли треть, — ответил он и чихнул от пыли. В подвале было тихо и спокойно. У одной стены догнивали остатки стеллажей и пара больших бочек. У внешней, где толстая кладка стен была прорезана окнами, на столах и стульях были разложены бумаги, и там же находились Фред с Мальвой и Берта. А волшебница с комфортом расположилась посредине — подальше от сквозняков, как она сказала. И деловито работала при свете свего магического шара. Берта высунула нос из списка затрат на оборудование и обслуживание перевозящих живой товар кораблей и осведомилась.

— Кто-нибудь догадался захватить еду? Как ни странно — но аппетит у меня не пропал. Алекс с довольным смешком встал и вытащил из угла объёмистую, кожаную вьючную сумку, что снял со своего коня и принёс сюда с собой.

— Что бы вы без меня делали… — проворчал он и стал доставать содержимое. Берта заулыбалась — с блеском здорового аппетита в глазах, завидя такое богатство.

— Ох, Алекс — я тебя люблю! — и не стесняясь никого, обняла его за шею и поцеловала в губы. С сомнением она посмотрела на испачканные в пыли подвала и бумаг ладони, а затем, закрыв глаза, с нескрываемым наслаждением вытерла их о себя.

— Умм, какая прелесть! — застонала она, впившись в бутерброд с ветчиной, а другой рукой цапнув тугой хрусткий огурчик. Фиона проглотила свою долю едва заметив. А затем вздохнула, отбросила от себя кипу бумаг и с наслаждением потянулась.

— Всё. Нет больше мочи моей читать эту мерзость. Я и так верила тебе, злобный ты мой Алекс, а теперь — безоговорочно. Берта согласно закивала, а потом попыталась что-то возразить с набитым ртом. Затем затрясла головой, отняла у брата стакан недопитого вина и залпом запила свою еду.

— Не твой, а мой. Волшебница подняла руки, как бы капитулируя, а затем подошла к принцу Фреду. Тот стоял с бумагами в руках и, глядя куда-то сквозь стену, шевелил губами — что-то подсчитывал.

— М-да, дела одновременно и хуже, и лучше, чем ты рассказывал, дружище…

— буркнул он и вновь зарылся в свои листки.

— Оставь, Фред — дальше смысла нет. И так всё ясно, к тому же снаружи начинает темнеть — пора возвращаться, а то нас хватятся, — Фиона выглядела бледной и спокойной. Принц глянул на неё, кивнул и бросил бумаги на стол. Посмотрел на беззаботно чирикающих друг с другом Берту и Алекса, на задумчивую Мальву.

— Да, ты права, пожалуй. А что ты там выискивала? Фиона чуть помялась.

— Описание того порошка… экстракт из дурманной травы, квинтэссенция наркотика, что продаётся на вес десяти мер золота… чтобы такое получить, нужен сильный маг. Опытный, с железными нервами. Мальва подняла усталое лицо.

— Сибелис? Волшебница кивнула и, чуть подумав, выругалась сквозь зубы. На красивое даже в этой пыли лицо Мальвы набежала тень.

— Фу, сестра, как можно… Я могу называть тебя сестрой? Та подошла, обняла её, и они долго стояли в душном полутёмном подвале, ощущая, как снаружи рушится их привычный и уютный мир. И единственная опора — это они сами. Мальва за руку притянула к ним принца, обняла обоих и тихо заплакала. Под руку поднырнули чумазые макушки Алекса с Бертой — и так, обнявшись, все пятеро стояли некоторое время. Почувствовав, что ей полегчало немного, женщина подняла голову с плеча Фреда и спросила.

— Фиона, ты можешь сжечь этот подвал? Дотла, со всей содержащейся здесь мерзостью… Как ты там сказала когда-то — змеиное кубло? Та еле заметно улыбнулась.

— Самая умная мысль за сегодня… Алекс, ты очень обидишься? Тот пожал плечами, отчего голова Берты покачнулась вверх-вниз, и ответил.

— Это будет лучше всего. А что накопал наш принц? Фред вздохнул.

— Много чего. Как я уже сказал — и хорошего, и плохого. Мальва подняла глаза.

— Да что же тут хорошего может быть.

— Знаете… мой брат, который оказался принцем Хаоса, пару раз говорил мне — не лезь в детали, там без тебя разберутся. Смотри на картину в целом.

— И что же увидел мой ясноглазый принц? Да — я буду с тобой, Фредди — это всё наша общая беда, и я тебя не оставлю. И все увидели улыбку на грязном и усталом лице принца.

— Спасибо, любовь моя… Хорошего то — что почти вся дурь идёт в королевство Хаоса. А деньги от неё и работорговли не кладутся в карман, а вкладываются в экономику Царства Света. Всё-таки последняя война нас здорово подкосила…

— А плохого… если всё это безобразие резко прекратить, страна может в одночасье рухнуть. Ты не мог этого не заметить, Алекс. Тот с неохотой оторвался от губ Берты. Вздохнул — счастливо и одновременно горько.

— Заметил. Но хотел, чтобы ты сам сделал выводы. И они совпадают с моими по больш… — принцесса вновь поймала его уста своими и не дала договорить. Теперь не смог ответить принц — по одной красивой даже в таком виде причине по имени Мальва. И он ничуть не сожалел, чувствуя, как жадно ракрываются навстречу ему эти сладкие губы…

— Эй, злыдни. Вы есть у друг друга, а мне что делать? — судя по голосу Фионы, она от зависти и с досады готова была на стенку лезть. Мальва кое-как перевела дух. Открыла глаза, улыбнулась волшебнице.