Наконец она перевернулась на живот, встала на колени и подползла к Лиану. Лицо ее было белее мела, и всю ее трясло, но чудо свершилось. Она осталась жива, и он тоже, и наконец-то они были вместе. Стоя на коленях, Карана раскрыла объятия.

– Это твой самый глупый поступок в жизни, – сказала она. – И самый смелый.

Лиан молчал. Он не находил слов, да они и не были ему нужны.

Наконец Карана шевельнулась. Ноги у нее совсем ослабели.

– Принеси мне что-нибудь поесть, Лиан, – попросила она. – Я слаба, как младенец... – Она вдруг усмехнулась, вновь обретя чувство юмора: – Или мастер-летописец! И постарайся ничего не говорить: Тензор вряд ли будет рад меня видеть.

Лиан спустился по длинным лестничным пролетам в кабинет Тензора. Тензор был чем-то занят. Поскольку Лиан полдня сюда не заходил, было вполне естественно, что он направился к стене, где были сложены свертки с едой, и к бочке, чтобы наполнить водой бутылку. Однако Тензор посмотрел на Лиана, когда тот проходил мимо, и глаза у него блеснули.

– Значит, она пришла за тобой, не так ли? Потрясающее восхождение – я преклоняюсь перед ее отвагой и сноровкой. Но ни для тебя, ни для нее нет другого пути вниз, кроме этой двери. Незачем делать из ее присутствия здесь тайну: бери открыто все, что хочешь. Но будь уверен, что я приду за тобой, когда ты мне понадобишься. – И он вновь погрузился в свою работу.

Лиан вернулся с пакетами, водой и большим одеялом.

– Он знает, что ты здесь, – сообщил он. – Говорит, что нет пути вниз.

Карана вытянулась на остатках плаща Лиана.

– Закрой дверь, – сказала девушка.

Она протянула к нему здоровую руку, и Лиан помог ей сесть. Тут она заметила амулет из нефрита, висевший у него на шее, и отпрянула как ужаленная.

– Что это? – резко спросила она.

– Амулет, который дала мне моя мать.

– О, скорее сними его. Я не могу его видеть.

Лиан спрятал его в мешочек. Эммант использовал этот амулет, чтобы заманить Карану в ловушку.

– Прости, – сказал Лиан. – Если бы он не был мне так дорог, я бы его выбросил. Но Малиена сняла с него чары.

– Я ничего не имею против того, чтобы он у тебя оставался. Просто не носи его, когда я рядом. Пожалуйста.

Карана открыла пакеты. В одном были сушеные фрукты, в другом – твердый черный хлеб, в третьем – козий сыр, который аркимы выменяли у робких лесных людей. Лиан также принес пирог, буквально лопавшийся от начинки, состоявшей из фруктов и орехов. Карана попробовала всего понемножку. Лиан передал ей бутылку с водой.

– Ты не боишься, что он сюда поднимется? – спросил юноша после того, как они покончили с едой.

Был полдень. Солнце чертило прямоугольные тени на полу. Карана положила голову Лиану на грудь. Девушка открыла глаза и уставилась в потолок.

– Я не боюсь его теперь. Я поступила правильно, и Тензор это знает.

Лиан не был в этом столь уверен, но он ничего не ответил. Они оба отводили взгляд. Как давно они не были вот так вместе! И теперь были немного смущены и скованны.

– Ты только посмотри на себя! – воскликнул Лиан. – Худая, как щепка!

– А вот грубить ни к чему! Доставь меня обратно в Готрим, и я скоро стану круглая, как яичко!

Карана попыталась встать, но мускулы у нее онемели. Она шлепнулась на спину.

– Очень сильно болит, – пожаловалась она, когда Лиан озабоченно нахмурился.

– Где болит?

– Везде. Ноги, руки, спина, голова.

Он взял ее за больную руку и попытался поднять.

– Ой! Ай! Отпусти! – Выдернув руку, она прижала ее к боку.

– Прости! В чем дело? Дай мне взглянуть на твою руку.

– Все в порядке. Оставь меня в покое, – заупрямилась она.

Карана не хотела, чтобы он увидел, как сильно она пострадала.

– Нет, не оставлю. Ты снова ворвалась в мою жизнь и теперь должна терпеть меня. Покажи твою руку. – Он опустился рядом с ней на колени.

Их взгляды встретились. «Я отталкиваю, а он не сдается, – подумала Карана. – Это новая стадия. Ну что же, так тому и быть». Она протянула руку, всю в синих и черных кровоподтеках, с кровавыми пузырями.

– Карана! – воскликнул он и, внимательно осмотрев руку, поднес к губам.

Какой он нежный! От его прикосновения по телу Караны пробежала дрожь.

– Это всего лишь одна из ран, которые я приняла за тебя, – сказала она со слабой улыбкой, – пока ты совершал легкую прогулку. И каждый из этих долгов тебе придется уплатить. О, в какое рабство ко мне ты попал! – усмехнулась она в предвкушении.

– Легкую прогулку! – возмущенно повторил Лиан. – У меня столько шрамов, что не сосчитать. Ты называешь похищение, побои, удары по голове, удушение, угрозы смерти и сбрасывание со скалы каникулами?

– Сказитель громко похваляется, но кто отличит факты от вымысла? Мне нужны доказательства. Вот, я представлю еще одно, а твоих пока не видела.

Карана откинула волосы со лба, и Лиан приложил губы к шишке.

– Я поцелую каждое доказательство – вот как я заплачу эти долги, о которых ты говоришь.

– Поцелуи! Тогда начинай, – засмеялась Карана. – На моих ногах по крайней мере сотня...

Лиан наклонился и взялся за ее сапог.

– Нет! Я пошутила!

Стянув с девушки сапоги и носки, не смотря на ее протест, Лиан увидел, что ее кожа покрыта шрамами и кровоподтеками. Он целовал пальцы и лодыжки ног Караны. Девушка задрожала.

– Посмотри, куда меня укусил скорпион, – сказала Карана.

Лиан осмотрел зажившую ложбинку со шрамом.

– Такой большой шрам! – сказал он, нежно целуя это место.

Карана описала жестокий метод лечения Шанда.

– У меня есть и побольше, – похвастался он и показал шрамы на ладонях, полученные при падении в краю базальта, и длинную отметину от икры до колена.

– Увечья, полученные при падении, не считаются, – возразила Карана, прижавшись щекой к его ладони. – Шрамы должны быть честно заработаны.

– Даже если они заработаны из легкомыслия? – рассмеялся Лиан, снова дотрагиваясь до раны от укуса скорпиона. – А нет у тебя чего-нибудь получше?

Карана показала множество других шрамов. Лиан поцеловал каждый, продолжая разыгрывать презрение.

– И это самое лучшее? В то время как мне протыкают бок копьем, ты ранишь палец на ноге?

Ее улыбка исчезла.

– Копье в бок? Ты, конечно же, сочиняешь? – Лиан расстегнул рубашку и показал след от копья.

– Малиена зашивала рану. Чуть левее – и я бы умер.

Каране показалось, что копье входит ей под ребра. Дрожащим пальцем она коснулась шрама.

– Я не знала. Я даже не почувствовала.

– Это произошло через несколько часов после Тайного Совета. Я даже не знаю, что ты тогда делала.

– Лежала без сознания. Я пришла в себя только через два дня.

– Ты пролежала там двадня?

– Нет, Шанд нашел меня ночью. Я не хочу сейчас об этом говорить. Я хочу узнать, что случилось с тобой. Твое «Сказание о Зеркале», наверно, уже очень длинное, – прошептала она с закрытыми глазами, водя пальцем по шраму на боку Лиана. Потом ее рука скользнула под его рубашку, и Карана провела по его груди. – Как это случилось?

– Довольно длинное, и даже сказитель играет в нем небольшую роль. Копье угодило в меня, когда я открыл дверь виллы Тензора, пытаясь вернуться в Большой Зал. Вот и все. Я не герой. Давай-ка вернемся к твоим бедам. Пока что я не вижу, чтобы ты одержала надо мной верх.

– У меня есть что показать, правда я немного стесняюсь. – Она заколебалась, потом медленно расстегнула рубашку и сбросила ее на пол. На белой коже были ужасные следы от веревки, которой она страховалась при подъеме в башню.

Потрясенный, Лиан опустился на колени и прижался щекой к ее животу. Она гладила его растрепанные волосы.

– Очень больно? – спросил он. – Я даже не решаюсь поцеловать тебя.

– Довольно сильно болит. И тем не менее я должна потребовать, чтобы ты сдержал обещание.

Подняв голову, Лиан заглянул ей в глаза.

– Как я люблю тебя, – сказал он.

– Я тоже тебя люблю. Мою плату, пожалуйста.

Лиан с подчеркнутой медлительностью осмотрел Карану, подтрунивая над ее нетерпением. Стройный изгиб ее шеи с рыжими завитками, изящное ухо, шелковистая кожа, нежная грудь. Ужасные шрамы.

– Тут понадобится бездна поцелуев.

Карана откинулась назад и распростерла руки. Она дрожала всем телом.

– Впереди целая ночь, – сказала она.

Им был дарован остаток дня и ночь. Хотя после наступления сумерек похолодало, оба хотели только одного – быть друг с другом. Уважал ли Тензор это желание, или, быть может, был занят другим, – во всяком случае, он не появился. Влюбленные разожгли огонь, использовав сгнившую старую мебель, и вскипятили воду для чая, чтобы согреться и взбодриться.

Лиан поднес к губам кружку. Чай был слишком горячий. Нужно сказать что-то еще.

– Существуют меры предосторожности... – начал Лиан.

– Как всегда слишком поздно. Я подумала об этом несколько недель тому назад, – перебила его Карана.

– Откуда ты могла знать, что я жив? Ах ты, маленькая хитрюга!

– Тише! Иди сюда! Я замерзла и устала. Оставь в покое это одеяло. Помоги мне постелить постель.

Они завернулись в одеяло и провели всю ночь, прижавшись друг к другу. Они мало спали, да им и не хотелось. Просто наслаждались друг другом, дремали и просыпались, смотрели на странные южные звезды и ощущали в душе покой. И снова дремали.

Очнувшись от сна, Карана подивилась возвращению своего таланта, который так мощно проявился, когда Лиан был в опасности.

Ранним утром они сошли вниз, рука в руке, не зная, что же сделает Тензор. Они издали заметили, что его кабинет пуст. Карана, готовая к столкновению, пребывала в растерянности.

Вдруг что-то загремело, и в центре врат появился Тензор. Карана схватила Лиана за руку, но опасения их были напрасными: арким был слишком поглощен тем, что обнаружил там, откуда вернулся.

– Я видел его! —воскликнул Тензор. Однако врожденная осторожность не покинула аркима. – Когда я проверил новое Зеркало и выяснил, что оно работает, я не стал атаковать Ночную Страну. Вместо этого я построил крошечные врата для слежения, оснащенные защитными и предохранительными устройствами. И весь день наблюдал за Ночной Страной. Рульк восседал в большом зале, – продолжал он, – на кресле, огромном, как трон. Вокруг валялись части какой-то конструкции —жалкое устройство, одна из тех штуковин, что так любят кароны: там полно колесиков, рычагов и каких-то неведомых деталей. Рульк выглядел старым и усталым. Хотя я сам приложил к этому руку, я не думал, что Ночная Страна так его вымотает.

– Не позволяй себя одурачить, – возразила Карана. – Он много раз являлся мне во сне. Он гораздо сильнее тебя.

Тензор засмеялся.

– Сны подвластны ему и показывают лишь то, что онхочет показать, а я виделего. Мои глаза не лгут. Он сидит там тихо, возится со своими конструкциями, веря, что может проложить собственный путь к свободе. Дурак! Из Ночной Страны не убежать – оттуда можно только выпустить. Я освобожу его навсегда.

Тензор засмеялся, и Лиан с Караной поняли, что он полностью захвачен своими мечтами.

– Ты глупец! – воскликнул Лиан. – Рульк тебя одурачил. Он показывает тебе то, что ты хочешь увидеть.

Глаза Тензора сощурились.

– Он сильнее, чем я надеялся, но слабее, чем я ожидал. Он хитер, но я тоже. И у меня есть оружие.

– Тензор, – обратилась к нему Карана, – я умоляю тебя во имя нашего родства.

– Ты сама обесценила эту валюту, – сказал Тензор, отворачиваясь.

Тензор вернулся к своим экспериментам. Он несколько раз исчезал с вратами. В последний раз он отсутствовал гораздо дольше обычного и вернулся бледный и весь в поту. Ни слова не говоря, он помчался вверх по лестнице.

Лиан дремал на полу, в то время как Карана беспокойно расхаживала взад и вперед, прокручивая в уме один вопрос: что это за секретное оружие? Она ходила вокруг врат, осматривая их со всех сторон. Зачем он притащил Лиана так далеко? Зачем ему нужен летописец?

– Лиан, – позвала она. – Лиан!– Она стала его трясти.

– Я не сплю, Карана, – сказал он спокойно. – Что такое?

– Что случилось на Тайном Совете? В конце?

– Когда Тензор забрал Зеркало?

– Да. Расскажи мне, что тогда произошло.

Лиан все ясно видел даже сейчас, спустя столько времени.

– Тензор посмотрел на Магрету, и что-то в ее лице ужасно напугало его. Он поднял на нее руку, но опустил, словно ему не хватило мужества. Кто-то крикнул: «Нет!» Думаю, это была ты. У тебя волосы встали дыбом, ты размахивала руками. Послышался чей-то крик, – возможно, Магреты. Тензор поднял руку, последовала вспышка, и Нелисса упала замертво. Ты тоже оказалась на полу – сначала я подумал, что ты умерла. Все лишились чувств, даже Феламора, а потом Тензор забрал Зеркало.

– А ты потерял сознание?

– На несколько секунд. У меня словно захлопнулась дверца в мозгу, а другая открылась. Я увидел, как ты лежишь, и во мне вспыхнула ярость. Я поднял палку Нелиссы и ударил Тензора по голове. Но он сказал что-то вроде слов «Ты мне нужен» и схватил меня за руку, а я не мог ему противиться, и сейчас не могу. Он имеет надо мной власть.

– Но кто ему нужен – летописец или дзаинянин? Что именно он сказал?

Лиан задумался, вспоминая.

– Он сказал: «Один ты – как ни в чем не бывало! Мне как раз такой и нужен... Теперь ты мне за все заплатишь». Потом взял меня за руку и увел. Мне удалось высвободиться и подбежать к тебе, но он применил свою силу, и я не мог сопротивляться.

– Было только одно оружие против Рулька, о котором говорили аркимы. Его изобрели в давние времена. Именно ради того, чтобы найти защиту от этого оружия, разрушающего мозг, дзаиняне вступили в сговор с Рульком. Ты мне сам рассказывал. Должно быть, у тебя «дар Рулька».

– Да, – ответил Лиан. – Кажется, дар был скрытым, но в тот миг, когда Тензор использовал это оружие, он высвободился.

– Но то, что он сделал на Тайном Совете, не было запланировано заранее, значит, он не мог тогда знать о тебе.

– На тебя единственного не подействовало,– повторил Лиан.

– Конечно! Это тебя и выдало. – Все было хуже, чем она себе представляла. Рулька выпустят, а глупый, беззащитный Лиан будет щитом Тензора. Должно быть, он планирует употребить «дар» против Рулька, но как?

Как раз в эту минуту Тензор с горящими глазами сбежал по лестнице. Он прыгнул во врата, прокричал новую команду, и Зеркало ответило. Оно осветило лицо Тензора, словно прожектор. Он повернулся на каблуках и заорал:

– Лиан! Лиан из Чантхеда! Иди, твое время пришло. – Лиан медленно двигался к нему. По выражению лица и походке было заметно, что ему этого не хочется, но остановиться было не в его власти. Карана схватила его за руку, но не смогла удержать. Она была вынуждена отпустить юношу.

Лиан приблизился к вратам. Как робот, поднялся по ступенькам и встал рядом с Тензором. Арким поймал его руку, и изображение в новом Зеркале замерло.

Карана задохнулась от волнения.

Тензор открыл врата.