Сказания трех миров (№2) - Башня над пропастью

– Скольких мы порешили? – спросил третий, появляясь из-за куста.

– Троих из сести или семи, – ответил шепелявый. Остальные все есе удирают сто есть мочи.

– Кого мы потеряли, кроме Бэна?

– Торкиля и есе того парня, который сгорел. Забыл его имя.

– Сейчас это не важно. Он хорошо изжарился, как жирный гусь. – Компания дружно загоготала, оценив шутку.

– Да, но Торкиль был холосий селовек. Холосий друг.

– Золото – лучший друг, а теперь наши доли удвоились.

– Их схватили, – сказал он.

– Дай им еще один день, – произнес Оссейон с еще более отсутствующим видом, чем обычно.

– Неужели сила Иггура распространилась так далеко за такое короткое время? – сокрушался Мендарк.

– Не много нужно силы, чтобы накинуть ей на голову мешок в темном переулке, – мрачно заметил Оссейон.

Лилису поразило, как быстро они сдались.

– Я буду караулить, – сказала она, глядя на их поникшие головы.

Она натянула подаренную ей Таллией накидку, поскольку моросил мелкий дождь, прихватила с собой кружку чарда и кусок сыра и спустилась с горы. Там она взобралась на высокий холм, где выходил на поверхность сланец, и уселась наверху. Отсюда ей было видно все, что происходило вокруг, и открывался вид на море, когда было ясно, как сейчас.

Она несколько часов просидела на своем наблюдательном пункте, глядя на отражения в воде и мелкую зыбь и следя за судами на море. Один раз совсем близко от их лагеря прошло рыбацкое судно, и Лилиса успокоилась, только когда увидела, что рыбаки занимались ловлей крабов или омаров, которых потом выпускали обратно. Затем бот направился на север и вскоре исчез. Лилиса стала жевать сыр. Было очень ветрено, но девочке было не холодно в чистой теплой одежде и сапогах. Она все еще не могла понять, как произошло это чудо.

Горький чард уже остыл. Впрочем, она терпеть не могла чард. Она выплеснула его, наблюдая, как струйка льется со скалы.

Мимо прошли другие суда, и последние лучи солнца высветили белые паруса. Потом свет начал угасать.

Внизу возникла темная тень.

– Лилиса, детка, где ты? – Это был Оссейон.

– Здесь, наверху!

– Я принес тебе поесть, а то прямо кости торчат. – Она спустилась с холма. Оссейон принес огромный сандвич: два толстых ломтя хлеба, обжаренных в жире, которые были проложены горячим маринованным мясом, луком и подтаявшим сыром. Оссейон сел, прислонившись к холму, а Лилиса – рядом, на свою накидку и скрестила ноги.

– Ну и унылая мы парочка!

Она жевала сандвич, сказать ей было нечего.

– Что ты будешь делать, когда мы доберемся до Зиля? – поинтересовался он.

– Не знаю. А ты что собираешься там делать?

– Буду ждать, пока они поговорят с мудрецом, а потом, наверно, снова отправимся в путь. Я всего лишь солдат – и больше ни на что не гожусь.

Он умолк. Показался бот, медленно идущий со стороны Ганпорта.

– Что там происходит? – спросила Лилиса.

– Видимо, ищут нас.

– А это не может быть Таллия?

– Не думаю. Старый Пендер сразу бы узнал это место. Возможно, чернокулачники, – ответил Оссейон, – или этот негодяй Керт. Лучше беги и скажи Мендарку.

Откусив большой кусок сандвича, Лилиса стала взбираться наверх.

– Не спеши! – сказал он. – Даже если они найдут это место, у них уйдет не меньше получаса, чтобы сюда добраться. Я подежурю.

Она помчалась по тропинке. В лагере Мендарк что-то делал с одним из сундуков.

– Они идут! – закричала она с набитым ртом.

– Что?

– Оссейон считает, что это враги.

– Они высадились?

– Нет, пока что ищут место, где мы разбили лагерь. – Мендарк закончил то, чем занимался, и уселся у костра, явно не встревожившись. Лилиса побежала обратно.

– Что он сказал? – спросил Оссейон, не спуская глаз с моря.

– Он просто сел у костра.

– Не беспокойся, он свое дело знает.

– А я беспокоюсь. Где судно?

– Оно прошло мимо.

– Посмотри, что там такое?

– Где?

– Вон там, вдали!

– Острые у тебя глаза, девочка! Похоже, их преследуют. Но кто это – наш Пендер или враг? Бот очень маленький, – думаю, Пендер приплыл бы на большем. Ну ладно, ты тут последи, а я пойду переговорю со стариной Магистром.

Лилиса снова уселась на свой пост. Уже почти совсем стемнело. Снова взявшись за сандвич, она откусила огромный кусок. Мясо еще не остыло. Каким удовольствием стала теперь еда! Она доела сандвич. Стало совсем темно. Оссейон не возвращался. Что планирует Мендарк? Если бы только здесь была Таллия!

Таллии все еще оставалось несколько часов ходьбы до лагеря. Тропинка была скользкая, и местами небольшие оползни разрушили ее или завалили камнями и грязью.

Когда Таллия с трудом поднималась на последний склон, рана в бедре, полученная две недели тому назад, сильно болела. Путешествие оказалось гораздо более долгим, чем она рассчитывала: тропинка превратилась в трясину, а овраги, прежде сухие, были заполнены водой. Добравшись до вершины, она увидела вдали, на берегу, огонь. Похоже было, что горит бот. Конечно, это не Пендер. Хотя он уже мог сюда дойти. Ветер донес крики, затем все замерло.

Прихрамывая, она миновала горные заводи и лужицы, то и дело поскальзываясь. Она была совсем вымотана.

Наконец Таллия очутилась в лагере. Костер еще не потух. Палатка стояла нетронутая. Но в лагере никого не было. Осторожно обойдя лагерь вокруг, она вошла внутрь. В палатке не осталось ничего ценного. Сундуки исчезли. Она споткнулась о бревно, которое при ближайшем рассмотрении оказалось телом. Она перевернула его. Это был матрос без имени – немой.

Что-то лежало на земле возле костра: рюкзачок Лилисы! Вокруг были разбросаны ее одежда, мыло, гребень и другие вещи. Ничто не заставило бы девочку расстаться с рюкзачком. Собрав разбросанные вещи, Таллия привязала маленький рюкзак к своему, пытаясь восстановить события. Теперь уже сильно встревоженная, она направилась к воде.

У Пендера тоже был тяжелый день. На каждом шагу его что-нибудь задерживало. Купцы и корабельные плотники в Ганпорте были грубые и упрямые и привыкли все делать не спеша, им не нравилось, что их подгоняет какой-то толстый выскочка из Туркада (один раз ему так прямо и сказали). Было также очевидно, хотя об этом и не говорилось вслух, что проблемы возникли и из-за «Уличной девчонки».

Пендер дважды в ярости аннулировал заказ, так что к полудню все, что он получил, – это свежая еда, овощи и две бочки пресной воды. Не поступили ни консервы, ни запасной парус, ни бечева, ни брезент, ни бочонки со смолой... Список был бесконечен. Он не получил ни одного из множества необходимых инструментов. И не было никакой надежды, что все это будет готово сегодня или хотя бы завтра.

С матросами тоже были проблемы: «Уличной девчонке» нужна была команда из шести человек. Наконец он нашел четверых, включая надежного моряка по имени Растибл, который с ним плавал несколько лет тому назад. Это был коренастый мужчина лет сорока, с загаром кирпичного цвета. Большую лысину обрамляли пушистые белокурые волосы, не вязавшиеся с его обликом.

Двух других матросов Пендеру рекомендовали, один был ему неизвестен. Нужны были еще двое.

Во второй половине дня Пендер вернулся в гостиницу, чтобы перекусить, и нашел записку Таллии. Запихнув в рот остаток рыбы, он сунул в карман кусок хлеба и побежал к боту. Растибл стоял на причале, размахивая руками, и кричал так, что с толстых губ слетали брызги слюны. Близнецы – мужчина и женщина – стояли рядом с подводой, груженной свернутыми парусами. Один был расстелен прямо на настиле причала.

– Посмотри на эту гадость, – орал Растибл. – Лжецы, мошенники, воры! – И он плюнул прямо на парус.

Он был старый, дырявый в нескольких местах, проеденный молью.

Женщина воздела руки.

– Этот дурак прислал не тот парус, – оправдывалась она. – Я его верну. Но другие хорошие.

Взобравшись на подводу, Пендер развернул еще один парус. Тот был не лучше.

– Не годятся, – отрезал он. – Заберите их!

– Мы работали целый день, – возразил мужчина.

– Ни к черту не годятся! – закричал Пендер. – Заказ аннулируется.

Он поманил Растибла, и они поднялись на борт «Уличной девчонки».

Ветер усиливался в течение дня, и начальник гавани не советовала выходить в море, но Пендер поднял якорь и отчалил от берега. На мелководье пришлось туго, но при таком боте особой опасности не было, и еще не взошла луна, когда они уже вышли в открытое море, направляясь на юг. К ночи ветер начал стихать.

Им еще оставалось пройти несколько лиг, когда Растибл воскликнул:

– Посмотри туда!

Что-то горело на берегу, и пламя было очень высокое – доходило до верхушек деревьев.

– Что там такое? – сказал Пендер. – Мне это совсем не нравится.

Он никак не мог понять, что происходит. Он знал, что горит там, где у него назначена встреча. Растибл вздрогнул.

– Может быть, нам лучше повернуть назад, – предложил он.

Пендер не был храбрецом, но он был честным человеком.

– Я сказал Таллии, что буду тут сегодня вечером, – значит, так и будет.

Наконец он справился с неблагоприятным ветром и течением и, проскочив мимо, медленно повернул обратно. Вышла луна. На берегу, выше на горе, ярко пылал костер в лагере. Сигнала не было. Теперь он не решился сам посигналить. Что случилось?

Пендер захотел пройти как можно ближе к берегу, словно это случайный бот, просто проплывающий мимо.

– Никакого сигнала, – пробормотал он. – Что произошло? Бедная маленькая Лилиса!

– Что ты собираешься делать? – спросил Растибл.

– Мы ничего не можем сделать – только быть наготове. Подождем неподалеку от берега. Я не рискну сразиться с бандой вооруженных головорезов.

В лагере напряжение нарастало. Лилиса вглядывалась в темноту с вершины своего холма, и ей было холодно, несмотря на то что она была тепло одета. Она ждала сигнала Пендера, но его все не было. Наконец ее сменил Оссейон. Боясь, что враги могут подкрасться в темноте, она сидела у костра, обняв свой драгоценный рюкзачок.

На тлеющих угольках закипел суп в котелке. Она налила себе кружку и ждала. На небе мигали звезды, и вспыхнула туманность Скорпиона. Пустая кружка выпала из рук на траву. Лилиса задремала.

Пришел Оссейон погреться у костра.

– Знака не было?

– Нет. Теперь, наверно, уже скоро. – Мендарк теребил бороду:

– Но кто доберется первым?

Оссейон вернулся на свой пост, прихватив кружку с супом.

– Девочка! – Кто-то сильно тряс ее за плечо. Лилиса заморгала, проснувшись. – Пора идти. Вставай! – Ее приподняли и поставили на ноги.

– Что? – Она последовала за Мендарком, и они укрылись за деревьями, откуда был хороший обзор лагеря. Присели на корточки. – Чего ты ждешь?

– Тсс! Мне нужно их увидеть.

– Оссейон идет?

– Ему нужно кое-что сделать.

Было тихо. Долгое время ничего не происходило. Лилиса хотела задать вопрос, но Мендарк больно ткнул ее в ребра.

Где-то залаяла дикая собака. Над деревьями сияла луна, освещая всю площадку лагеря: костер, палатку, два сундука. Возле сундуков лежал рюкзачок Лилисы: он упал, когда она заснула.

– Мой рюкзак! – прошептала она.

– Тихо!

– Но там же все...

Холодные пальцы зажали ей рот, и голос сердито сказал в ухо:

– Черт с ним, с твоим рюкзаком, тихо!

Лилиса подавила рыдание. С горы с шумом скатился камень, потом опять стало тихо. Вскоре показалась тень, которая замерла у лагеря. За этой тенью – другие.

Тени бесшумно крались к палатке. Один человек что-то прошипел, остальные подбежали к палатке. Торопливо посовещавшись, стали ее обыскивать. Двое других пытались открыть сундуки. Мендарк произнес что-то вполголоса, потом растворился в темноте. Один из мужчин схватил рюкзачок Лилисы и, вытряхнув содержимое на землю, порылся в ее вещах, затем отвернулся.

Два незваных гостя с трудом подняли сундук, и у него отломались ручки. Его пытались открыть с помощью ножа, но он не поддавался. Не удалось им открыть и второй сундук. Тогда кто-то срезал два молодых деревца, их связали и, сделав таким образом носилки, погрузили на них сундуки.

Как раз в этот момент до них донесся громкий вопль и вдали вспыхнуло пламя. Носильщики столкнулись и уронили сундуки, один из них вскрикнул. Появились еще какие-то тени, и началась схватка.

Прямо перед Лилисой, освещаемые луной, боролись две фигуры. Один человек был вооружен длинной дубиной, которой он парировал удары ножа. В то время как он бешено размахивал дубиной, его противник пригнулся и нанес удар. Должно быть, он ранил врага, так как тот издал вопль и стал трясти рукой. Потом повернулся и, согнувшись, побежал прямо к тем кустам, где пряталась Лилиса.

Она даже не успела увернуться, и раненый, споткнувшись об нее, рухнул на землю, потом пополз. Лилиса лежала ни жива ни мертва. Большая нога ступила совсем рядом с ее ухом. В лунном свете сверкнул нож в руке, потом человек исчез в зарослях. Донесся шум драки и треск ломающихся веток.

– Девочка? – раздался шепот Мендарка откуда-то слева.

– Я здесь, – прошептала она в ответ.

– Пошли, это место опаснее, чем я думал.

Они, стараясь передвигаться неслышно, спустились с холма к лужицам и заводи. Несколько раз им приходилось прятаться в зарослях, когда шум приближался. Они взобрались на гору с другой стороны и стали ждать.

Оттуда Лилисе был виден подожженный бот. Затем по воздуху пролетел горящий факел и упал в меньший бот. Палуба ярко осветилась, потом факел выбросили за борт, и он погас в воде.

– Плохо, – заметил Мендарк, правда без особого сожаления.

Кто-то крикнул – очевидно, с бота, – и ему ответили с холма. Схватка наверху закончилась, потом тучи закрыли луну, и воцарилась тишина.

Они услышали знакомый басовитый смешок.

– Теперь мне лучше, – сказал Оссейон, обнаруживший их в темноте. – Четыре пальца не так уж бесполезны – сегодня Иггур недосчитается одного бота.

– Жаль, что не получилось со вторым, – заметил Мендарк.

– Да. Но пока меня искали, я перерезал фалинь.

– Это умно, – похвалила Лилиса. – Что нам теперь делать?

– Сидим тихо, – ответил Мендарк. – Как ты думаешь, что там у них? – поинтересовался он.

– Похоже, банда Керта одержала верх над чернокулачниками.

Каждый предавался собственным мыслям, пока снова не выглянула луна, ярко осветившая воду. И тут они увидели, что прямо под ними ветер гонит вдоль берега небольшое судно. Оно наткнулось на скалу, завертелось на месте и застряло как раз под ними – серебряное копье в лунном свете.

Мендарк выругался.

– Ты хочешь?.. – начал Оссейон.

– Нет, они тебя увидят и поймут, что мы прячемся поблизости.

– Бот как раз в том месте, куда должен подойти Пендер.

– Если он подойдет! – мрачно заметил Мендарк. Тут заговорила Лилиса:

– Я могла бы прокрасться вниз и оттолкнуть его. Они меня не увидят. В Туркаде я...

– Нет! – сказал Оссейон.

Мендарк внимательно посмотрел на ее худенькое личико.

– Да, ступай! – согласился он. Оссейон тяжело вздохнул и ударил себя изувеченным кулаком по колену.

Лилиса очень боялась, когда вылезла из кустов и ступила на площадку скалы. Тихий голос сказал ей вслед:

– Бот он! Беги, пока его не унесло течением.

Под прикрытием валунов она подобралась к суденышку. Лилиса опасалась, что оно крепко застряло, но оно сразу же поддалось, и она вошла за ним в воду. Вскоре воды ей было по грудь. Как холодно! Она поплыла. Ветер подталкивал лодку обратно к берегу. У Лилисы не хватало сил, чтобы вывести ее в залив, где ее подхватило бы течением. Она оглянулась. По скалистой площадке быстро шел какой-то высокий мужчина. Споткнувшись, он выругался.

Лилиса яростно толкнула ботик, он двинулся, но потом его стало медленно относить обратно. Теперь высокий человек был близко. Он вошел в воду, и его осветила луна. Это был худощавый человек с черной бородой.

Он протянул руки, но суденышко было слишком далеко. Как раз в этот момент Лилиса ощутила под ногами опору: это был большой камень. Она толкнула изо всех сил, лодка ускользнула от протянутых рук бородатого мужчины, и он упал в воду. Человек начал беспомощно барахтаться: вероятно, не умел плавать.

– Помогите! – завопил он.

Через несколько минут ему удалось выбраться на берег. К тому времени, когда подоспела помощь, течение уже понесло ботик к заливу. Второй человек сбросил одежду и сапоги и неуклюже поплыл к суденышку. Наконец он доплыл и забрался на корму, проклиная холод и ни на что не годных напарников.

Лилиса была в ужасе, но не сдавалась: она крепко вцепилась в веревку, не думая о том, как поплывет обратно, против течения. Зубы у нее стучали.

Вдруг грубая рука крепко схватила ее поднятую ручку. Ее легко вытащили из воды и швырнули на дно бота.

– Сто тут такое, ха! – произнес человек противным голосом; к тому же он шепелявил. Он засмеялся, обнажив темную пещеру, полную гнилых зубов. – Одна из маленьких крыс Мендарка. Скоро мы тобой займемся.

Выглянула луна. Лилиса отвела взгляд от его тела, покрытого густыми волосами. Ее сотрясала сильная дрожь. Человек вставил весла в уключины и принялся грести к берегу, ругаясь на чем свет стоит. Девочка пошевелилась, но грязная нога тут же наступила ей на лодыжку.

– Лези тихо, – прорычал он, – или я тебя пристукну! Больсе никаких неприятностей сегодня.

Бот причалил к берегу. Кто-то схватил фалинь. Волосатый мужчина потащил Лилису через борт.

– Что это, ребенок? – воскликнул высокий, который перед этим упал в воду.

– Да, проклятая маленькая дрянь, – ответил волосатый. – Вот повеселимся попоззе! – Он связал Лилисе руки веревкой и так сильно толкнул, что она упала, оцарапавшись об острый камень. – Лези! И не севелись.

Лилису охватил ужас. Мендарк и Оссейон не знают, где она, и, наверно, Мендарку все равно. Эти головорезы (а она не сомневалась, что это не люди Иггура) могут с ней сделать все, что захотят.

– Скольких мы порешили? – спросил третий, появляясь из-за куста.

– Троих из сести или семи, – ответил шепелявый. Остальные все есе удирают сто есть мочи.

– Кого мы потеряли, кроме Бэна?

– Торкиля и есе того парня, который сгорел. Забыл его имя.

– Сейчас это не важно. Он хорошо изжарился, как жирный гусь. – Компания дружно загоготала, оценив шутку.

– Да, но Торкиль был холосий селовек. Холосий друг.

– Золото – лучший друг, а теперь наши доли удвоились.

20

На север

На следующий день после размолвки между хлюнами и тельтами Карана проснулась, чувствуя себя разбитой. Она почти не спала ночью, расстроившись, а когда наконец погрузилась в дрему, ее преследовали кошмары.

Погода была плохая. Было очень холодно, шел снег. Пятнышки на щупальцах жалили особенно сильно, а распухшие пальцы действовали на редкость неуклюже. Ноги тоже болели, и ужасно хотелось есть. От пэна у нее были спазмы в желудке, и она его почти не ела.

На пороге появилась группа хлюнов. У них был сердитый и решительный вид. Карана встала, сжимая в руке нож. Что-то подсказывало ей, что на этот раз победят хлюны. Тельты отложили инструменты, и Клаффера вышла вперед. Начался яростный спор. Карана еще не могла следить за их речью, когда говорили быстро, но было ясно, что больше ей не намерены предоставлять убежище. Несколько раз было упомянуто имя Иггура, и она сделала вывод, что ее выдадут ему.

Тельты, как и в прошлый раз, выстроились в цепочку, отгородив Карану от хлюнов, после чего главный хлюн щелкнул пальцами, и все они вытащили короткие ножи.

– Вы нарушаете договор, – четко произнесла Клаффера.

– Да, нарушим, – ответил хлюн, – если вы ее не выдадите.

У Караны слезы навернулись на глаза. Тельты такие бедные, но так преданы своей незваной гостье. Она не могла принять такую жертву.

– Нет! – сказала она. – Я ухожу.

Клаффера с несчастным видом покачала головой.

– Право гостя! – заявила Карана. – Ты не можешь меня остановить.

Что теперь с ней будет? Иггур – недобрый человек, он отомстит ей за кражу Зеркала, использует ее дар чувствительницы, а потом погубит. Ее жизнь кончена.

И вдруг за дверью раздался голос Шанда. Сердце Караны радостно забилось. Потом его голос потонул в кудахтанье хлюнов, и поднялся такой шум, что это походило на восстание в курятнике.

– Шанд! – крикнула она. – С тобой все в порядке? – Снаружи кто-то застонал. Карана была уверена, что его убили.

Шанд появился на пороге, запыхавшийся, с красным лицом, но совершенно невредимый.

– Забирай ее и уходи! – закричал главный хлюн, и все хлюны потянулись к двери.

Тельты вернулись на свои места, но не возобновили работу. Шанд посмотрел на Карану, и его старое лицо сморщилось от улыбки. Когда он приблизился, улыбка исчезла, но дело было сделано. Теперь, когда опасность миновала, Карана была в ярости из-за того, что ее покинули, из-за перенесенного холода и ужаса, но больше всего из-за потери собственного достоинства: Шанд увидел ее полуголой, облепленной кусочками медуз.

– Ты сказал, что вернешься через несколько часов, – холодно произнесла она. – Это было пять дней тому назад.

– Я сделал для тебя все, что смог, – сказал он мягко. – Хлюны были к тебе добры. Они дали тебе возможность заработать еду честным путем. С тобой хорошо обращались и не заставляли трудиться больше, чем трудятся они сами. Они тебя прятали, потому что я их об этом просил, и защищали от Иггура, который за тобой охотится.

– Если бы не тельты, вчера меня бы ему выдали, – сказала она сердито.

– Я не знал, что дело зашло так далеко. Их собственное жалкое существование под угрозой. И однако, все это кончилось – мы сейчас покидаем Туркад.

– Покидаем? Каким образом?

Карана не знала, радоваться ей или пугаться. Предыдущий опыт общения с Шандом был ужасен. Она положила нож, вымылась морской водой, потом поклонилась тельтам и поблагодарила их за гостеприимство. Они улыбнулись ей. Клаффера добродушно рассмеялась и обняла ее. Тельты вернулись к своей работе в то время, как Карана вышла вслед за Шандом.

– За последнюю неделю много чего случилось, – сказал он. – Я должен тебе кое-что объяснить. – Теперь он был совсем не похож на того беспокойного старика, каким был прежде. Что заставило его так сильно измениться? – Крепость пала примерно тогда, когда я тебя здесь оставил. К несчастью для нас, Мендарк тоже спрятался в портовом городе, и это все изменило. Все пути, ведущие в портовый город, перекрыли люди Иггура. Я пошел искать бот, а потом не смог попасть обратно. Прости! Ну, идем же.

– Я никуда не могу пойти в таком виде.

– У меня есть для тебя одежда, – весело сообщил Шанд. – И сапоги, и все остальное, что может тебе понадобиться.

Вскоре они добрались до маленького заброшенного пакгауза, и Шанд отдал ей новый рюкзак.

– Тут все, что тебе нужно. Собирайся, бот придет, как только стемнеет. – Он зажег свечу и удалился.

Ожидая, что там окажется какое-то барахло не ее размера, Карана вынула вещи из рюкзака. Но Шанд прекрасно справился: тут было почти все, чего она могла пожелать. Она нашла несколько пар свободных штанов – такие, как она любила, – толстые шерстяные носки, две пары сапог, рубашки, длинную куртку с капюшоном на шерстяной подкладке, шелковое белье, нож, кружку, тарелку, миску, мыло.

Карана быстро оделась в самое теплое. Ощущение было чудесное. Повесив набедренную повязку на гвоздь, торчавший в стене, взяла рюкзак и вышла. Смеркалось. С юга дул сильный ветер, волны набегали на пирс. Внизу ждал небольшой бот, покрашенный в темный цвет, с синим парусом. Шанд уже был там.

Карана долго стояла на лестнице, не спускаясь. Она размышляла, что делать. Ветер трепал черные локоны у нее на затылке. Ей не стоит ехать с Шандом. Она слабая, больная, ее преследуют, и у нее нет денег! Да, но все это бывало и прежде. Она могла бы найти свой собственный путь, если бы в этом была необходимость. Все, что ей надо, – немного наличных.

– Давай же! – крикнул Шанд. – Тут не место раздумывать.

Она уже хотела дать сердитый ответ, как вдруг из бота донесся знакомый голос:

– Ну, иди же, быстро! Тебя ищут по всему порту, да! Это напомнило ей об отъезде из Нарна и бегстве из Сета.

– Ты привез меня сюда, – обратилась она к обладателю знакомого голоса. – Ты говорил, здесь безопасно.

– «Хорошее место, чтобы спрятаться», —говорил я. – Но теперь тут иначе, да! Так что я увезу тебя снова, в место получше.

– Подальше от Туркада?

– Да.

Карана решилась. Неизвестное было предпочтительнее, чем известное. В любом месте будет лучше, чем в Туркаде. Она забралась в бот, и они заскользили в темноте.

Бот увозил их из Туркада. Как только они вышли в море, Шанд зажег фонарь. У руля сидел знакомый Караны – старый лодочник. Она была рада его видеть.

– Пендер, – сказала она, целуя его небритые щеки. – Ты – первый друг, которого я вижу за долгое время.

Пендер поежился, но улыбнулся. Карана была к нему добра, и он по-своему к ней привязался. Он дипломатично воздержался от ответа и лишь спросил:

– Что случилось с твоими волосами?

Карана нахмурилась и ткнула пальцем в Шанда.

– Куда мы плывем? – спросила она.

– Я могу идти с вами вдоль берега, – ответил Пендер, – но только до утра, потому что завтра должен вернуться. У меня есть еще один клиент. И не предлагайте мне деньги, да! Это ничего не изменит: я должен вернуться.

– У меня и нет денег, – сказала Карана. – Ни единого гринта. – Она повернулась к Шанду. – Ты захватил что-нибудь поесть в этот раз?

Шанд улыбнулся:

– Пендер захватил. На него всегда можно положиться. – Он вытащил из-под сиденья огромный мешок.

– Лучше всего обедать за столом толстого человека,– с почтением заметила Карана, протягивая руку к мешку. – Однако у тебя новый бот, Пендер.

Шанд отодвинул мешок подальше от Караны и, порывшись в нем, вытащил сушеные фрукты.

– Поешь немножко, не все сразу – пока не привыкнешь.

– Тот был речной, – ответил Пендер. – Для Туркадского Моря мне нужен был более крупный и прочный. И вот он – «Танцующий гусь».

Злобно взглянув на Шанда, так что старик даже отшатнулся, Карана вырвала у него мешок и вытряхнула содержимое на дно бота.

– Что ты ел последнюю неделю? – холодно осведомилась она. – Ну, а я ела медуз. Медуз!

–Ты ела пидгон! —воскликнул изумленный Пендер. – Неудивительно, что ты тощая, как селедка.

Карана ела целый час: хлеб и сыр, лук и копченое мясо, пикули и сушеные фрукты, грибы и орехи, печенье, сырые овощи и фрукты всех сортов, какие только нашлись в окрестностях Туркада. Даже Пендер смотрел на нее с изумлением и восхищением. Она не притронулась лишь к фляжке со сладким вином.

– Я не готова к этому, – пояснила она, отставив фляжку, потом улеглась, прикрыв глаза. – Твоя жена и дети все еще в Сете? – сонным голосом спросила она у Пендера спустя некоторое время.

Это был личный вопрос, но он все же ответил:

– Да, я получил весточку всего дня два тому назад. Они в безопасности, живут в доме Дирхана. Он – ее старый друг.– Сделав ударение на последнем слове, он дал понять, что больше не нужно ничего спрашивать. И тут Карана вспомнила, какие отношения были у Пендера с женой.

Застегнув куртку, девушка надела капюшон и, уютно примостившись на свернутом парусе, удовлетворенно вздохнула. Глаза ее закрылись. Будущее и даже завтрашний день неизвестны, но ей было все равно. Ее вера в Пендера изумила бы его самого.

Бот мчался вперед под звездным небом. Шанд сгорбился, погруженный в свои мысли. Пендер сидел прямо, держа руку на руле. Так прошла ночь. Пару раз они видели вдали белые паруса, но никто их не остановил.

Дул сильный ветер, и они плыли по Туркадскому Морю около девяти часов и еще до рассвета миновали устье большой реки, где, судя по огням, располагался город. Берег здесь порос лесом. Спустя час или два Пендер, резко свернув влево, подвел бот к скалистой площадке в форме согнутого пальца, на которую накатывали волны, а затем – в защищенную крошечную бухточку, где пристал к каменистому берегу.

– Быстро ты нас сюда привез, – сказал Шанд. – Это устье Труа, не так ли?

– Да, дошли быстрее, чем я ожидал, – согласился Пендер. – Это северная часть Эллюдорского леса. Вам предстоит нелегкий поход в ближайшую неделю. – Он передал Шанду их вещи и повернулся к своему парусу. – Прощайте!

– Пендер! – закричала Карана, и он оторвался от своего занятия. – Ты ничего не слышал о Лиане?

Он пробормотал что-то нечленораздельное и сплюнул за борт. Карана ждала, с тревогой глядя на него. Наконец он заговорил ворчливым тоном:

– Ни слова. Куда бы он ни отправился, он не поплыл на боте. – Пендер сделал знак Шанду, тот подтолкнул бот. Пендер взялся за весла и вывел его туда, где было поглубже. Затем он поднял парус, и судно уплыло.

– До свидания! – прокричали они ему вслед. Гравий скрипел под сапогами. Шанд взвалил рюкзак Каране на спину. Он оказался очень тяжелым, хотя там была лишь ее одежда и бутылка с водой. Девушка хорошо выспалась, пока плыли, и теперь ощущала свежесть и энергию. Ветер и соленые брызги, летевшие в лицо, подбадривали ее, но ноги были слабые.

– Понятия не имею, куда мы идем и зачем, но давай пойдем, – сказала Карана.

– Мы направляемся на север, – ответил Шанд. – Подальше от войны. Ах, как хорошо выбраться из Туркада!

– Я тоже так думаю. Да я никогда и не хотела туда идти.

Глаза у Шанда блеснули, и он направился в лес. Небо начало светлеть – похоже было, что день будет ясный и ветреный.