И вдруг Селия с удивлением осознала, что сидит, оседлав Маркуса. Темный, изголодавшийся взгляд его глаз словно ее пришпорил. Улыбнувшись ему улыбкой дерзкой соблазнительницы, улыбкой древней, как мир, она начала покачивать бедрами, ликуя от ответных содроганий, сотрясавших его тело. Рукой, которую он держал на ее бедре, Маркус заставлял ее продолжать это необычное движение. Когда она изогнулась дугой, у нее перехватило дыхание. Закрыв глаза, Селия наслаждалась невероятным ощущением того, что он вошел в нее.

Сначала она двигалась осторожно. Какая-то часть ее существа боялась причинить боль любимому, другая же часть желала, чтобы их соединение длилось вечно. Маркус взял ее руки и нежно притянул к себе. Их губы встретились. Их жаркий поцелуй, способный расплавить все вокруг, повлек за собой обоюдный стон удовольствия. Теперь Маркус был в ней весь. Мир начал неудержимое вращение, но Селию это не беспокоило, пока Маркус держал ее в своих объятиях. Он с такой нежностью касался ее груди– казалось, она вот-вот взмоет в воздух и унесется в поднебесье!

Она позвала его за собой, сжимая его плечи, и тут напряжение, нагнетавшееся в ней со все возрастающей силой, разорвалось на тысячи частиц, сотрясая ее всю. Еще миг – и Маркус, вскрикнув от удовлетворения, притянул ее к себе, чтобы завершить этот миг поцелуем. Селия лежала на его влажном теле, не уверенная, что сможет когда-нибудь снова шевельнуться. Ей потребовалось немалое усилие, чтобы поднять голову и улыбнуться.

– Мой герой…

Она почувствовала, как смех сотрясает его тело. Он перебросил ее на спину и навис над ней.

– Лисица…

Когда, спустя несколько минут, он поднял голову и Селия снова смогла дышать, она спросила:

– Это всегда будет так?

– Я и сам хотел бы поставить ряд экспериментов, чтобы выяснить это,– мечтательно произнес он, обводя пальцем контур ее губ.

– О, как хорошо!– Она вздохнула и свернулась подле него калачиком.– По-моему, мне даже нравится, как меня компрометируют, особенно когда делают это не под открытым небом, а в прекрасной теплой постели.

– Именно здесь и я предполагал провести полночи, пытаясь убедить тебя, что быть английской графиней вовсе не так уж плохо,– прошептал он, прижимаясь к ее плечу и водя губами от его изгиба к основанию шеи.– Я подумал, что, может быть, мысль о том, что тебе придется стать одной из знатнейших особ, заставляла тебя так осторожно ступать своими прелестными демократическими ножками.

– Ах, Боже мой! – Селия с силой уперлась в его плечо ладонью и, наконец, оттолкнула его от себя. На лице его было написано ужасно торжественное выражение. Он ждал, что она скажет.

– Маркус…

– Идти на попятную нельзя, ведь я согласился на все твои условия,– произнес он своим обычным аристократическим голосом, и мышцы его спины напряглись у нее под рукой.

– Снова вопрос чести?– спросила она, видя, что Маркус не понимает, до чего смешно он выглядит.– А было там условие не разыгрывать из себя в постели чопорного аристократа?

Он улыбнулся и со всего маху чмокнул ее в щечку.

– В отличие от твоего брата мы не дожидаемся венчания в церкви, не то ты снова можешь передумать. Мне не приходит в голову, как можно сильнее отомстить дерзкой женщине, которая угрожала мне в собственной спальне, нежели превратить ее в верноподданную англичанку.

– Наверное, это интересно,– прошептала она, сцепляя пальцы у него на шее и притягивая его к себе так, чтобы он оказался всем своим весом на ней. Касаясь его губ своими губами, она прошептала:

– И все же я приму меры, чтобы наши дети были вигами. Виги демократичнее…