Леди Возмездие

– Маркус, что бы ты там ни говорил, но я намерена выйти за него замуж.

Маркус смиренно глянул на сестру, стоя подле гиганта Захарии. До того как она вошла, мужчины изучали разложенную на письменном столе карту. Повернувшись к Захарии, Маркус удивленно вскинул брови. Ответом ему была заговорщическая улыбка. Разве не об этом они только что говорили, обсуждая, как женщины в их семьях слишком часто пытались направить ход событий по-своему? Внезапное вторжение Сильвии в их святилище являлось ярчайшим тому примером.

– Моя дорогая, мне кажется, тебе следует предоставить это дело нам. Когда мы будем готовы обсудить эту замечательную ситуацию, мы пошлем за тобой.– Маркус пристально рассматривал содержимое своего бокала, чтобы не выдать удовольствия созерцать ее пылающий гневом взор. Разве они с Захарией не заслужили небольшой награды за ту интригу, которую затеяли две эти дамы, дабы выведать то, что лучше предоставить решать джентльменам? – Сэр Трегарон только что пытался обосновать свой взгляд на то обстоятельство, что именно он из всех, кто пытался свататься к тебе, может оказаться наиболее удачливым и стать моим свояком.

– Он должен стать моим мужем, поэтому мне в сущности нет необходимости беспокоиться о том, в какой степени родства он будет находиться с тобой. Не тебе ведь с ним жить,– сказала Сильвия. Она обогнула угол стола и встала рядом со своим возлюбленным.– Захария, скажи ему, чтобы он прекратил заниматься этой ерундой.

– Сильвия, да ведь твой брат демонстрирует здравый смысл. Нам же нужно быть практичными, э-э, думать обо всех э-э…

Маркус видел, что Захария трепещет под нежным умоляющим взглядом его кареглазой сестры. Взгляд, который тот бросил на Маркуса, молил о помощи и говорил о многом.

– Сильвия, ты что, хочешь, чтобы этот человек уже теперь отказался от своих намерений? Твое поведение может вынудить его как следует подумать, делать ли это предложение, пока я еще не успел толком поразмыслить обо всех связанных с этим вопросах и дать свое согласие.

Захария с трудом отвел глаза от Сильвии. Его квадратное лицо выглядело как лицо кающегося грешника.

– Ах, Маркус, я просто не могу этого сделать.

– О, Захария, разумеется, ты не можешь. Жалею, что прервала вашу беседу, но я просто не могла больше томиться ожиданием,– она схватила его за руку; не сознавая, что ее необузданное поведение не дает возможности ее суженому признаться, что за игру они с Маркусом вели.

– Запомните эту фразу, мой друг: «Я просто больше не могла томиться ожиданием». Боюсь, она может стать в вашей семейной жизни чем-то вроде заклинания,– сказал Маркус, понимая, что спустя минуту тот упадет на колени, моля ее о пощаде. «А это уж совсем никуда не годится»,– решил он, зная капризы своей сестры.– Она всегда будет заявлять, что поступить так, а не иначе ее заставили скука или нервы. Хотя мне кажется, что после того груза ответственности за Селию, который вы вынесли, с Сильвией вы почувствуете облегчение. Моя сестра, хотя бы время от времени, да прислушивается к голосу разума. Желаю вам счастья.

Впервые в жизни Маркусу удалось лишить свою сестру дара речи. Переведя взгляд с одного мужчины на другого, она, казалось, не поняла того, что только что произошло. Потом, наконец, до нее дошло, что ее брат дает свое согласие. Протянув руки к своему только что названному суженому, она осознала и смысл шуток, которыми обменивались мужчины, и обратила на брата красноречивый взгляд.

– Маркус…

– Захария, Бога ради, поцелуйте ее, не то она разнесет нас обоих в пух и прах. Это лучший способ доставить женщине приятное и сделать ее самое приятной,– объявил он, ставя на стол бокал и направляясь к двери.

Похоже, Захария еще никак не мог прийти в себя от только что свершившегося факта обретения своей невесты. И Сильвия позволила себе отпустить еще одну шпильку, не дав Маркусу дойти до двери.

– Это был грязный трюк, Маркус. Надеюсь, женщина, которую ты полюбишь, вдоволь нашутится над тобой. Ты вполне заслужил, чтобы кто-то отыгрался на тебе за твое отвратительное чувство юмора.

– Слишком поздно, дорогая моя, слишком поздно,– пробормотал он, оглядываясь. Захария и Сильвия не расслышали его слов и не заметили, как он ушел. Они нашли себе гораздо белее приятное занятие – страстно обнялись. «Захария определенно начал постигать науку общения с приличными женщинами»,– размышлял он, направляясь в гостиную. Там находилась другая приличная женщина, с которой ему было необходимо немедленно переговорить.

Безусловно, в том, что его сестра столь внезапно появилась у него в кабинете, была виновата именно Селия. Хотя и до ее появления Сильвия не скрывала своих мыслей, но тем не менее всегда руководствовалась правилами приличия. Правда, совсем не эту тему Маркус намеревался обсудить с Селией. Она должна была ответить за нечто большее, чем независимые демократические манеры, привитые ею его сестре. Теперь, когда таинственное исчезновение Этана перестало быть загадкой, ему предстояло решить более важные вопросы. У него не хватало терпения дожидаться, когда все любовные вопросы семьи Трегаронов будут улажены, поскольку у него были свои, не менее чувственные проблемы, решением которых ему и следовало заняться.

Не обнаружив Селии там, где ей полагалось бы быть, Маркус не удивился. Эта леди никогда не поступала так, как он от нее ожидал, по крайней мере с того момента, когда они встретились. Причиной тому, видимо, была неистовая влюбленность в эту женщину, возмущавшую его, непочтительнейшую и совершенно обворожительную. Чувство, которое он никогда и не думал испытать, застигло его врасплох. Сам себе он казался беззащитным как никогда прежде. Он не мог понять, когда именно его сердце было украдено, но понимал, что с этой поры оно никогда уже не будет принадлежать только ему.

Бросив праздный взгляд на группу дремлющих в гостиной людей, он покачал головой и направился на террасу. Спустя несколько минут, поняв, что Селин нигде нет, Маркус начал проклинать всех и вся. С несвойственной ему тревогой он подумал, уж не святой ли дух унес ее, но тут же обозвал себя трижды проклятым дураком. Неужели члены обеих семей дремали бы в комнате у него за спиной, если бы Селию похитили? Вот во что она превратила его из разумного и рассудительного человека – в беспокоящегося по пустякам недотепу, который делает теперь такие нелепые умозаключения.

Он спустился по выложенным камнем ступеням, ведущим в сад и к лабиринту, поглядывая с саркастической улыбкой на развалины замка. Их вчерашняя возня на диване в потайной комнате была ироническим итогом их взаимоотношений. Он пригласил Селию туда, чтобы побеседовать с глазу на глаз о том, насколько серьезны их отношения, а эта леди взяла и стала его соблазнять. Разве когда-нибудь до вчерашнего дня он хоть раз отправлялся на тайное свидание с дамой со столь почтенными намерениями?

Луна, выскользнувшая из-за туч, подтвердила его подозрения. Возле башенки он увидел какое-то движение и сумел различить контуры женской фигуры. Этот силуэт был ему известен очень и очень хорошо. Ведь его руки и губы изучили каждый его изгиб.

Он прошел по дорожке, усыпанной гравием, решив немедленно добиться от этой леди ответа – раз и навсегда Хотя обращаться с ней было не так просто, как с его сестрой, он заставит ее ответить ему сегодня же. Довольно играть в загадки. Она должна стать его женой, и не для того, чтобы сберечь его честь или из чувства ответственности за свое благополучие. Селия Трегарон будет его женой и по закону и по велению сердца.

Может быть сейчас она и не любит его, но со временем – полюбит. У него было достаточно опыта, чтобы превратить ее внешнюю привлекательность в нечто большее. В сущности, Маркус не был уверен, что для него важны ее теперешние чувства – лишь бы только Селия согласилась стать его женой. Раз уж она вломилась в его жизнь и потребовала к себе внимания, то была обязана сделать это. Может быть она и в самом деле хотела отомстить его покойному кузену, но отомстила-то ему, Маркусу. Какая разница, каковы были ее намерения? Она лишила его душевного покоя, самой души. Все, чего она хотела, она получила.

– Селия, вы здесь? – позвал он, не доходя несколько ярдов до развалин башни.

– Да, я здесь.

Безрадостный оттенок ее голоса напрочь уничтожил его решимость. «Что это еще за новости?» – подумал он, услышав этот горестный голос. Быстро сократив расстояние между ними и не говоря ни слова, он подошел к ней вплотную. Селия подняла голову, и Маркус увидел ее лицо. Прижав ее к груди, он захотел дать ей отдохновение от всего, что так огорчало ее.

Гладя ее мягкие локоны, Маркус понял, что ничего от нее требовать не будет. Он просто обнял ее, желая облегчить ее страдания. Селия тяжело вздохнула, пряча лицо у него на плече. Более вынести ожидания он не мог.

– Что случилось, моя хорошая? Отчего вы так печальны?

– О, Маркус, я просто глупая девчонка и больше ничего. Не говорите так сердито, пожалуйста,– попросила она, грустно улыбнувшись ему.– Я та кая глупышка, я так жалею себя за то, что не могу сделать все в мире по-своему.– Она помолчала с минуту, затем продолжила: – Мне кажется, я, наконец, стала взрослой и поняла, что все мои приключения не принесут мне ни радости, ни счастья. Я должна вести себя более осмотрительно и оставить все свои выверты. Нужно думать о будущем. Маркус понял вдруг, чем порожден ее затравленный, полный щемящей тоски взгляд. Довольно было происшествий одного лишь сегодняшнего дня, чтобы заставить ее уйти в себя и свои мысли. Это была не только враждебность Этана, но и то, что оба ее брата скоро будут связаны узами, которые не будут иметь к ней никакого отношения. У Маркуса было сходное чувство в тот момент, когда он передавал свою сестру во власть незнакомого человека, который должен был дать ей счастье и позаботиться о ее судьбе.

– Пожалуйста, не меняйтесь столь стремительно, моя любовь,– прошептал он, не в силах устоять против манящей роскоши ее губ. Наклонив голову, он потребовал от них ответа не для страсти, а просто чтобы ей стало спокойно.

Он должен был прогнать эту боль, хотя и знал, что" ощущение отвергнутое™ у нее со временем пройдет. Нежно лаская ее губы и щеки, он хотел впитать все ее страдания, сказать ей, что беспокоиться не о чем, что он никогда не покинет ее.

В тот миг, когда он почувствовал, что Селия вновь тяжело вздохнула, он понял, что должен устоять от соблазна воспользоваться ее слабостью. Эта девушка была нужна ему больше жизни, но он хотел, чтобы она вошла в его мир, вернув себе свой обычный дух естественности, а не с чувством жалости к себе самой.

– Скажите, чем я могу помочь вам, любовь моя,– мягко потребовал он, снова прижимая ее лицо к изгибу своего плеча и прижимаясь щекой к ее черным волосам.

– Мне нужно несколько минут побыть одной. Прошу вас.– Она сделала шаг назад, освобождаясь от его объятий, и он позволил ей отстраниться еще на шаг, пока не почувствовал, что держит лишь ее дрожащую руку.

– Вы уверены?

С минуту она пребывала в нерешительности, держа в его руке свои пальцы, потом глубоко вздохнула и отпустила их.

– Да, с полчаса, чтобы прийти в себя, а потом вы могли бы прийти и прогуляться со мной по саду.

Не желая оставлять ее, Маркус все же подчинился, поклявшись, что это будет последний раз, когда они расстанутся без ее обещания выйти за него замуж. Он шел, не оборачиваясь, пока не достиг нижней ступеньки и ему больше не было видно выражения ее лица. «Но леди не будет отпущено полчаса»,– решил он, бесцельно двигаясь в сторону дома. Нет, он вернется даже раньше, чем пройдет половина этого времени, и заставит ее больше не думать о делах своей семьи раз и навсегда. Погруженный в свои сладостные грезы, он почти не слышал голосов, которые доносились откуда-то с дорожки сада.

– Ты не заплатил мне за последнюю работу, франт-чистюля,– послышался знакомый рык совсем рядом с Маркусом.

Вспомнив, где именно он слышал этот голос, Маркус остановился. Это было на болотах возле Принстауна. Разбойник имел дерзость явиться к нему в дом. Его полная неожиданностей встреча с Этаном и ошаравшее предоложение Захарии отвлекли его от таинственных событий, преследующих семейство Трегаронов. А что этот мошенник делает так далеко от того места, где он совершил свое предыдущее преступление? Была ли Селия целью его приезда сюда?

– Я заплачу, когда ты выполнишь работу, не раньше,– ответил второй голос, услышав который Маркус с трудом удержался от того, чтобы помчаться обратно к башне. Голос принадлежал Сайласу Вандерхоффу. Чтобы не наделать поспешных поступков, Маркус отступил в тень дерева.

– Ты бездарный осел, ты не сделал того, для чего я тебя нанял.– Вандерхофф продолжал отчитывать первого, будучи, казалось, в полной уверенности, что их никто не слышит. Маркус понял, что эти двое стоят где-то неподалеку от него, скрытые высокой стеной лабиринта.– С какой стати мне вообще было платить Эшмору за то, чтобы он заманил Этана в британский флот, если все это теперь рушится из-за какого-то воришки, которому цены-то всего два пенса? Сначала ты устраиваешь какую-то неразбериху вместо того, чтобы забрать девчонку. Потом не можешь сделать всего лишь один простой выстрел. Будь я на твоем месте, Захария Трегарон давно был бы мертв! А теперь мне еще нужно как-то разбираться с попыткой убийства.

Маркуса осенило, что эта сбивчатая тирада – ключ к разгадке, ставящий на места все детали запутанной шарады этой истории. Семейство Трегаронов и не подозревало, что у них есть враг, да еще такой, который находится среди них. К счастью, из того, что говорил Вандерхофф, было ясно, что он обратился к услугам людей неумелых, или же Трега-ронам просто повезло. «Единственная задумка, которую ему удалось выполнить,– это насильственное рекрутирование Этана Трегарона во время войны»,– признал Маркус, подумывая и о том, какую же роль сыграл в этом его кузен. Он не так уж близко знал Эмброуза, но никогда не подозревал, что тот мог обладать столь низкими наклонностями. Как мог он принять участие в такой грязной интриге?

– И нечего мне тут придумывать оправдания, придурок! Если бы ты увез девчонку, я смог бы найти этого сопляка раньше, чем они,– зарычал Вандерхофф, и Маркусу стало ясно, что он пропустил мимо ушей часть разговора, размышляя о прегрешениях своего кузена.

– А эта чертова девка! Сидела бы дома, там ей самое место, я бы уже выдал ее за своего племянника. Вместо этого она все развалила. Уехала, видите ли, искать своего придурочного брата! Попробуй забери теперь Транспортную компанию Трегаронов, когда в живых осталось столько партнеров – живых-здоровеньких!

«Довольно»,– решил Маркус, выскользнув из своего укрытия в ночную темноту. Первой его мыслью было обезопасить Селию. В своей озабоченности она могла наткнуться на этих двоих и оказаться в руках Вандерхоффа, не понимая, что происходит. Стараясь двигаться совершенно бесшумно, он прокрался обратно к башне, проклиная обстоятельства, заставившие его снова заниматься тем, чему он научился в армии – мало того, что на территории Англии, так еще и в собственных владениях.

– Маркус, что вы делаете?! – вскрикнула Селия, когда он примчался вверх на террасу. Зажав ей рот ладонью, он прижал Селию спиной к гранитной стене.

– Сейчас у меня нет времени для объяснений, но нам нужно немедленно вернуться домой и постараться поменьше шуметь,– скомандовал он, поглядывая через плечо, чтобы убедиться, что за ним никто не шел. Он так и держал руку на губах Селии, слишком хорошо ощущая их нежное прикосновение к своей ладони. Но он знал, как хорошо слышны ночью даже самые тихие звуки.– Нам нужно предупредить ваших родных о том злодействе, который замыслил Вандерхрфф. Я сейчас уберу руку, но вы не произносите ни звука. Остальное я объясню позднее.

– Маркус…

– Ни звука, Селия, не нужно спорить,– довольно резко прошипел он. Взгляд его был устремлен в темноту сада, который, казалось, растянулся бесконечным пространством между ними и домом.– Как бы я ни любил вас, но если вы отважитесь произнести хоть слово, мне придется заставить вас молчать нокаутом.

Не дожидаясь возражений, он схватил ее за руку и повел к безмолвному саду. Казалось, они будут идти бесконечно. Каждая хрустнувшая под ногой ветка или убегавший зверек, которых они и видеть-то не могли, заставляли его напрягаться – он был готов к нападению. Наверное, ему следовало бы запереть Селию в башне, но почему-то он чувствовал ее в большой безопасности, когда она находилась рядом с ним. По крайней мере он знал, что с ней все в порядке. «Как будет смеяться над этим приключением Гарт, когда вернется»,– решил Маркус, мрачно усмехаясь. Еще бы! Чтобы человек, с которым он так часто отправлялся на опасные задания, крадучись пробирался по своему собственному саду!

Ступив на первую ступеньку широкой лестницы, ведущей на террасу, Маркус ободряюще пожал руку Селии. Стараясь держаться в тени, он повел ее по ступенькам, потом напрягся всем телом, хотя был уже готов приказать, чтобы она вошла в дом через кабинет. Неясно очерченная фигура человека двигалась под окнами гостиной. Не колеблясь, Маркус одним прыжком перелетел через плиты террасы и обрушился на жертву, которая почти не оказала сопротивления – человек задохнулся от неожиданности и что-то гневно, но сбивчиво стал говорить.

– Что там такое? Маркус, что ты делаешь? – послышался голос Сильвии, когда он полностью подмял под себя изрыгающего проклятья человека.

– Дядя Тадеус, вы что, опустошили весь винный погреб? И Маркус из-за этого бушует?

Услышав шутливый вопрос Захарии, Маркус отпустил человека и отступил на шаг, увидев в его руке пистолет. «Что тут делает с пистолетом этот старый пьянчужка?» – пронеслось у него в голове.

– Извините, сэр, я принял вас за одного из мерзавцев, которых встретил в саду. Я слышал их разговор. Как вижу, вы тоже были наготове. Захария, принеси мои пистолеты из…

– Теперь этого уже не требуется, Захария. Стойте там, где стоите, чтобы я мог видеть вас.

Маркус отвернулся от отдающего приказания Тадеуса как раз вовремя: он увидел, как Вандерхофф и его пособник широкими шагами поднимаются вверх по ступенькам. В руках у обоих было по пистолету, и целили они прямо в него. Кивком головы он показал, чтобы Селия придвинулась ближе к нему, не желая дать Вандерхоффу возможности взять ее в заложницы. Девушка с готовностью подчинилась его команде и встала рядом с ним.

– Ну что ж, все идет по плану.– Узкое лицо Вандерхоффа сверкало удовлетворением, когда он оглядывал собравшихся. Вся его пышущая враждебностью фигура была отчетлива видна в тусклом свете, падавшем из распахнутых на ночь дверей гостиной.– Я бы предпочел, чтобы финал нашей истории не был столь драматичным, но, видимо, ничего не поделаешь. И если мой напарник сделает все так, как ему велено…

– Сайлас, я не идиот,– сказал Тадеус, выхватывая пистолет из рук Маркуса и улыбаясь ему совсем нешутливой улыбкой.– Надеюсь, вы не думали всерьез, что мне доставляло радость, исполняя роль няньки, возиться с сопливым отродьем, заниматься чьими-то деньгами, не желая иметь что-нибудь и для себя.

– Тадеус, отойди от них в сторону. Я не слишком доверяю нашему доброму хозяину и твоей придурочной племяннице,– приказал сообщник, и его губы скривились в зловещей улыбке. Маркус недоумевал, почему почти все внимание сосредоточилось на нем.– Ты еще успеешь поведать о всех своих печалях, пока мы будем поджигать.

– Поджигать? Что вы намерены делать? Надеюсь, вы не думаете, что если убьете нас всех, то этой историей никто не заинтересуется?– Предпринимая этот выпад, Маркус понимал, что доведенные до злобы люди не будут церемониться и не остановятся ни перед каким преступлением. Кроме того, их охватило опьянение вседозволенности и высокомерия. Не спуская глаз с Вандерхоффа, следя за малейшим его движением, Маркус ждал лишь подходящего момента.

– Боже правый, где леди Ноулз и дядя Генри? – прервала напряженную тишину Селия, в отчаянии схватив Маркуса за перевязь.– Что вы с ними сделали?

– Пока что ничего особенного. Ваш дядюшка просто подсыпал им кое-что а вино. Со всеми остальными было бы то же самое, если бы все шло по плану. Но эта помолвка Захарии состоялась явно не к месту.

Досада Вандерхоффа по этому поводу дала Маркусу дополнительный шанс. «Надо незаметно придвинуться поближе к Захарии»,– промелькнуло у него в голове. Сделав это, они уже могли обмениваться взглядами, что было необходимо, чтобы обезоружить возможных убийц. Если он рассудил правильно, настоящую угрозу представлял Вандерхофф, Тадеус же был просто наемником, с которым разобраться будет намного проще – возможно, этим займется сам Захария.

Он бросил взгляд на Селию, чтобы узнать, как та себя чувствует, и в этот момент какое-то шуршание в кустах привлекло его внимание. Хотя Вандерхофф и не спускал с них глаз, но в основном он был занят своими подельниками, которые не совсем расторопно выполняли его приказания. Обратит ли он внимание на то, что кусты слева от лестницы яростно шевелятся, словно их треплет сильный ветер или нетерпеливая рука. Маркус осторожно выдвинулся перед Селией, надеясь скрыть от нападавших ее лицо, выражавшее ярость, и защитить от возможной опасности. По ее напряженной позе он понял, что и она заметила движение в кустах.

У него не было никаких идей по поводу того, кем мог быть их неожиданный союзник. Вандерхофф, без сомнения, предпринял все возможное в отношении прислуги, его матушки и Генри Трега-рона. Когда, спустя мгновение, Селия вскрикнула, он распознал лицо человека, которого никто не ожидал здесь увидеть. Перевес сил неожиданно оказался на их стороне. Вандерхофф не предполагал, что помощь может прийти с этой стороны, особенно после сегодняшней беседы за ужином.

Бросив взгляд на нападавших, Маркус понял, что лучшей минуты не будет. Нужно действовать. Эти трое спорили о каких-то пустяках, и крысиные глазки Вандерхоффа выпустили его из внимания. Он посмотрел прямо в кусты и энергично кивнул. То, что произошло в следующее мгновение, чуть .было не парализовало его. Ночь прорезал рык, от которого леденела кровь в жилах.

Маркус не успел рассмотреть, как Этан перелетел через каменную ограду и выскочил на террасу.

Он ринулся вперед, чувствуя, что Захария летит по пятам за ним. Эффект неожиданности отразился на лицах злодеев– те буквально оцепенели. Оказавшись в руках Маркуса, Вандерхофф рухнул набок. Маркус заметил, что обе женщины также вступили в бой. Он продолжал свою атаку, а Селия с Сильвией изготовили к бою огромный глиняный горшок с цветами. Спустя секунду нерасторопный разбойник был повержен на каменные плиты.

Послышался предупреждающий возглас Этана. Маркус увидел, что в руке Вандерхоффа блеснул металл, и секундой позже их тела сплелись в один яростный клубок. Повинуясь рефлексу, Маркус почувствовал, что уходит назад под тяжестью веса нападавшего. Соображая, за что бы зацепиться, он в нужный момент извернулся всем телом и выбил нож из руки Вандерхоффа, после чего они снова повалились на верхнюю ступеньку каменной террасы.

– О, Маркус, любимый мой. Не может быть, чтобы ты погиб, пожалуйста, только не это. Ты не можешь умереть, ведь я люблю тебя,– услышал он страстный голос Селии и в тот же миг стряхнул с себя недвижное тело Вандерхоффа, прижавшее его спиной к балюстраде.

В следующий момент он уже смог приподняться, опираясь на левый локоть. Селия упала подле него на колени и принялась осыпать его лицо поцелуями, бормоча какую-то несусветную чушь. Он воспользовался этим, наслаждаясь ее заботой каждым дюймом своей кожи. Если бы не заинтересованная публика, окружавшая их, он'позволил бы себе более активно подключиться к любовной игре. Но, к счастью, он пока еще был способен размышлять трезво.

– О нет, у тебя идет кровь!

Маркусу было ужасно неприятно, что любовные причитания Селии были прерваны таким незначительным обстоятельством. Вздохнув с сожалением, он вскочил на ноги, доказывая, что не ранен, и привлек ее к себе.

– Это не моя кровь. Когда мы падали, Вандерхофф задел головой о балюстраду. Я даже специально постарался, чтобы с ним это произошло, когда увидел, как близко от края террасы мы оказались. А что еще я должен сделать, чтобы доказать, что цел и невредим? Ах, да, вспомнил.

Удовлетворенно усмехнувшись, он обвил рукой талию Селии, крепка прижимая ее к себе. Его рот повелительно встретил ее губы, а кровь закипела от ее знаков внимания, столь нежных, но все же недостаточных. Он не спеша воспользовался дарованной ему наградой, и его сотрясли вспышки желания. Они прошли по всему его телу, несмотря на близость ее гигантских родственников. Теперь Селия принадлежала только ему.

Когда он поднял голову, его взгляд встретился с глазами Захарии. Хотя лицо того и было сурово, в зеленых глазах его мелькали шаловливые огоньки. Маркус подмигнул ему через голову Селии и увидел, как и тот в ответ подмигивает ему. Этот мужчина понял, что у Маркуса было еще какое-то неоконченное дело. Дело, относящееся к леди, которая принесла им обоим столько неприятностей.

– Маркус, а что нам делать с этими мерзавцами? – спросила Сильвия с энтузиазмом и решительностью, как-то не вяжущимися с понятием воспитанной леди. Обменявшись еще одним взглядом со своей суженой, Маркус отступил назад, отпуская ее цепкие руки.

– Я хотел бы получить ответы на кое-какие вопросы, прежде чем передать их местному констеблю,– сказал он спокойно, словно речь шла о чем-то совершенно обыдённом. Краешком глаза он заметил, что лицо Селии перекосила недовольная гримаса. Но это он уладит позже, когда они смогут хоть ненадолго остаться наедине.

Теперь, когда он знал, что эта дерзкая леди любит его, спешить ему было совершенно некуда. Когда он найдет возможность побеседовать с ней один на один, первым же вопросом, который он поставит, будет ее отказ выходить за него замуж. Хоть когда-то он должен понять механизм действия женского ума, в особенности ума такой сложной женской натуры.

– Этан, окажите еще одну услугу– помогите своему брату связать наших незваных гостей.– Маркусу хотелось решить все неотложные проблемы как можно быстрее, чтобы сосредоточиться исключительно на мисс Трегарон и на себе самом.

– Дамы, мне кажется, вам следует пойти посмотреть, как там чувствуют себя все остальные и выжили ли они после того, как их подлечил Тадеус. Джентльмены, а нам нужно провести допрос. Начнем?

– Теперь, раз уж мы все собрались вместе, я полагаю, можно начать,– провозгласил Маркус, остановив задумчивый взгляд на сгорбленной фигуре Сайласа Вандерхоффа. Негодяй был привязан к высокой спинке стула, спина к спине с Тадеусом Абернати, своим подельником. Они сидели посередине комнаты в окружении своих победителей.

Селия сидела, скромно выпрямившись, в кресле у камина, пытаясь подавить в себе сильнейшее желание вскочить на ноги и потребовать, чтобы Маркус объяснил свои поступки. Что значили его поцелуи перед ее братьями и его сестрой и почему после этого он ведет себя как ни в чем ни бывало? В душе она все еще корила себя за те безрассудные слова, которые выкрикнула, подумав, что Маркус ранен. Вот уже час как она вновь и вновь переживала это происшествие, прекрасно понимая, что в другой раз при подобных обстоятельствах поступила бы точно так же.

– К счастью, от этого безумного заговора никто не пострадал, кроме самих же пленников.

Он что-то затеял, но что? Селии слишком хорошо было известно это высокомерное выражение на его лице, и она обменялась с сидящей напротив нее Сильвией сочувственным взглядом. Пока они занимались с леди Ноулз и дядей Генри, она понимала, что Сильвию просто распирает от желания спросить, что же в самом деле было между нею и Маркусом. Слава Богу, ей не представилось случая задать свои вопросы – сначала с ними все время был Захария, затем вернулся Этан, приведший с собой врача.

– И кто из вас хотел бы рассказать нам все с самого начала?– Маркус обошел вокруг этих двоих, небрежно покручивая между пальцами свой бокал. Он помолчал и медленно прошелся рядом с ее дядюшкой. Селия поняла, что он задумал. Он хотел заставить Тадеуса разговориться, соблазняя его видом вина.

– Кое-что в вашем заговоре уже ясно, но, если понадобится, я готов просидеть здесь всю ночь, чтобы выслушать ваше признание.

– Я вообще ничего не знаю ни о каком заговоре,– послышалось ворчание из угла комнаты, где, распростертый на кушетке с забинтованной головой, лежал Чонси Далримпл, как сам себя назвал разбойник.– Он всего-навсего хотел, чтобы я немного подержал у себя девчонку.

– Да, мы знаем, Чонси. Вы полежите и отдохните. У вас некоторое время будет жутко болеть голова,– сказал Маркус, кидая на Селию выразительный взгляд. Однако девушка и без его взглядов знала, что в этом была и ее заслуга. Женщина так же, как и мужчина, способна постоять за себя и своих близких, и она не станет дожидаться, пока появится какой-нибудь мужчина и защитит ее.

– Итак, что нам уже известно? По-моему, сегодня на ночь нам расскажут занимательную сказку. Джентльмены, время идет, уже поздно, и терпение мое истекает с каждой минутой,– хотя Маркус и не повышал голоса, говорил он так, что у Селии по спине мурашки побежали.

– Если нужно, я могу попросить дам удалиться и покажу вам несколько небезинтересных способов добывать показания– меня этому научили в Испании.

– Мне только хотелось жить получше, вот и все,– начал жалобно бормотать Тадеус, с жадностью поглядывая на бокал с вином.– Я привык к определенному образу жизни и, будучи не последним человеком своего круга, должен был его поддерживать. А эта ужасная ферма едва позволяла мне сводить концы с концами, хотя даже отец называл меня скупердяем. Генри приходилось настолько тщательно вести все дела компании, и он так внимательно распределял доходы, что мне не удавалось урвать даже немножко, чтобы никто этого не заметил.

– Заткнись, дубина!

– Я не позволю тебе втянуть меня в это сильней, чем я уже ввязался, Вандерхофф.– Его круглое лицо молило о пощаде, слезы катились по щекам, а глаза жадно смотрели на бокал кларета в руке Маркуса. Он не понимал, что каждое произнесенное им слово только сильней свидетельствовало против него.– Я в жизни не собирался никого убивать, пока ты не предложил мне этого. Того, что я получал от твоей контрабанды, могло бы хватить надолго, и убивать Дэниела Слоуна не было нужды.