Губы пилота оказались холодными, но сам поцелуй был жарким, неукротимым. Его настойчивость вызвала в Бейли ответную жажду. Где-то на грани сознания вновь зазвенел колокольчик тревоги, но на сей раз его сигнал был слишком слабым и неуверенным, чтобы повлиять на происходящее. Бейли лишь сильнее обняла Камерона за шею, прижимаясь к его груди и целуя в ответ.
      Язык Камерона оказался обжигающим, он касался ее языка, то проскальзывая ей в рот, то исчезая. Странная смесь ощущений – чувства наслаждения и чувства вины – возникла в сознании Бейли, оставляя сладкое послевкусие.
      Но она не была готова пойти дорогой соблазна до конца. Бейли не желала поворачивать назад, но двигаться дальше было слишком опасно. Разумная часть ее сознания кричала, что надо остановиться, оттолкнуть Камерона, перестать прижиматься к нему грудью, тереться бедрами о его бедра, но последовать этому мудрому совету не хватало сил. Страсть Камерона была такой интенсивной, такой лишающей воли, что Бейли продолжала отвечать на поцелуй и наслаждаться запретным плодом. Она столько лет тосковала по подобным эмоциям… да знала ли она вообще, что их сила может быть такой мощной, всепоглощающей?
      Все дни, прошедшие после катастрофы, вели Бейли именно этой дорогой – в объятия сильного, мужественного пилота, способного утолить ее голод. Какой смысл отрицать очевидное?
      Ведь она спала с ним в обнимку, грелась, сплетаясь с ним ногами и руками в одно целое. Они выжили лишь благодаря этой физической близости. И эта сплоченность двух людей, оставшихся в живых только благодаря взаимовыручке, неизбежно вела к близости не только духовной, но и физической.
      Но могла ли Бейли знать, что этот голод страсти окажется таким сильным, заставляющим закрыть глаза на доводы разума? Прежде она умела держать людей на расстоянии, черпая в одиночестве уверенность и спокойствие. В этот раз она невольно подпустила человека слишком близко, опасно близко, и крепость сдалась без боя.
      Она мысленно махнула рукой на сигнал тревоги, звучащий в голове. Зачем сопротивляться тому, что неизбежно, как таяние снега под ярким солнцем?
      Но Камерон первым разорвал поцелуй и отстранился. Его взгляд был тяжелым, затуманенным, темным от расширившихся зрачков. Он смотрел на Бейли не отрываясь, и хотя больше не целовал ее губ, ладони по-прежнему сжимали ее ягодицы и еле заметно приподнимали и опускали ее зад, заставляя тереться о свой напряженный член.
      Его губы изогнулись в кривой усмешке.
      – Жаль останавливаться, – глухо сказал он, – но я вот-вот упаду.
      Бейли пару секунд смотрела Камерону в глаза, ничего не понимая, а затем ее осенило.
      – Боже! Прости! Ты же так слаб еще… – Она прекратила сжимать его бедра ногами и спрыгнула на землю. Ей было так неловко, однако лицо покраснело.
      Еще накануне Камерон едва держался на ногах, а она совершенно забыла о его состоянии. Думала только о своем проклятом желании и висела на нем мешком! Идиотка!
      Камерон слегка покачнулся, и Бейли с готовностью подставила свое плечо, обхватывая его за талию.
      – Прости меня, я совершенно забыла о том, что ты еще нездоров, – виновато произнесла она, помогая ему добраться до разгорающегося костра.
      – Честно говоря, я рад, что у тебя такая короткая память, – засмеялся Камерон. – Если бы я не потерял столько крови, то не отпустил бы тебя так легко. – Он подмигнул Бейли.
      Она помогла ему сесть возле костра, у входа в палатку, прямо на кучу вещей, поверх которой водрузила свою любимую юбку от известного модельера. Она успела позабыть, что когда-то эти тряпки были одеждой, купленной в дорогих магазинах. Теперь они использовались в совершенно разных целях и ценились не за качество выделки, а за то, насколько хорошо могут согревать и укрывать от ветра.
      – До чего же здорово! – простонал Камерон, с наслаждением протягивая руки к огню.
      Бейли коротко улыбнулась. На сердце было легко, и, глядя на языки пламени, облизывающие влажные ветки, заставляющие чадить сосновую хвою, она чувствовала себя почти счастливой.
      А ведь несколько минут назад она ухитрилась абсолютно забыть о столь драгоценном сокровище, как пылающий костер. Она забыла о нем, оказавшись в объятиях Камерона, слившись с ним в страстном поцелуе. Словно соприкосновение губ совершенно выключило ее сознание и память.
      А если бы в то время, пока они целовались, костер потух? Или занялся бы настолько сильно, что подпалил стоящие кругом открытые чемоданы? Бейли обязана была следить за бесценным огнем, как пещерная женщина, а она забыла обо всем, растаяв в мужских объятиях!
      – Какая я безответственная! – с досадой произнесла она, глядя, как серо-черные клубы дыма валят от влажных дров. При этом древесина начинала шипеть и на срезах пузырилась испаряющаяся вода. Дым в такие моменты становился совсем черным и тяжелым, но даже его вдыхать было приятнее, нежели влажный холодный воздух горного склона. – Я обязана была следить за костром.
      – Прекрати себя ругать, – лениво возразил Камерон. – Если бы ты следила за огнем, мы бы не поцеловались. Чрезмерная ответственность лишила бы нас нескольких приятных минут.
      – А если бы костер погас? Стоили бы приятные минуты такой потери? – Бейли тоже вытянула руки к огню и зажмурилась, когда черный дым повалил в ее сторону. Тепло огня было таким чудесным, сладостным!
      Люди всегда принимают блага цивилизации как должное, подумала она, бездумно улыбаясь. Вода, пища, тепло – все достается им без труда, цивилизация кормит их, будучи отлаженным механизмом, и мало кто отдает себе отчет в том, что такое положение вещей не вечно. Однажды человек может остаться один на один с суровой природой, как остались они с Камероном. И тогда наличие воды, пищи и тепла станет вопросом выживания. Какая разница, сколько фирменных шмоток в твоих дорогих чемоданах, если ты умираешь от жажды? К чему тебе сотовый телефон последней модели, когда твои ноги онемели от холода? И разве бриллиантовое колье укроет от ветра и непогоды?
      Камерон подождал, пока дым начнет валить в другую сторону, а Бейли откроет глаза, и посмотрел на нее:
      – Мы ведь прожили два дня без костра, правда? С огнем немного комфортнее, но он не является единственным условием выживания.
      Бейли пожала плечами. Похоже, Камерон тоже размышлял о благах цивилизации.
      – А если бы у нас с первого дня был костер? Разве это не облегчило бы нашу участь?
      – Жаль, я так поздно подумал о батарее, – вздохнул Камерон.
      – Мы оба были не в себе. Как можно мыслить разумно в подобных условиях? Мы едва могли держаться на ногах, разве нам было до батареи и костра?
      – О, если бы я заранее знал, какой приз меня ждет за этот костер – я имею в виду поцелуй, – то точно вспомнил бы о батарее раньше, – уверенно сказал Камерон. – Я бы полуголый выполз из палатки и потащился разводить огонь.
      Бейли расхохоталась. Образ ползущего полуголого мужчины почему-то показался ей очень смешным. Вряд ли Камерон в самом деле пополз бы по ледяному насту ради одного поцелуя облаченной в бесформенные одежды девицы, но комплимент все равно был ей приятен.
      Бейли сидела рядом с пилотом на корточках, грея руки и с усмешкой поглядывая на него.
      – Тебе неудобно, – заметил Камерон. – Двигайся ко мне, тут хватит места для двоих. – Он подтянул ее к себе за талию.
      Бейли смутилась, вспомнив, как откликнулось ее тело на объятия Камерона.
      – Я не… – начала она, пытаясь чуть отодвинуться.
      – Давай, садись удобнее. Нам надо поговорить. – Теперь в его голосе зазвучали приказные нотки.
      – Мне что, щелкнуть каблуками и отдать честь? – буркнула Бейли. – У тебя такой тон…
      – Когда-то этот тон мог быстро восстановить дисциплину в отряде.
      – Слава Богу, я не нахожусь у тебя в подчинении, – съязвила Бейли.
      – Действительно, слава Богу! Иначе мне пришлось бы трудно. – Камерон снова потянул ее к себе. – Как я уже сказал, нам надо поговорить. Следует обсудить планы на ближайшее будущее.
      На сей раз Бейли безропотно придвинулась ближе, устроившись задом на той же куче вещей, на которой сидел Камерон.
      – В другой раз будь осторожнее в своих порывах, – внезапно сказал он. – Они могут привести к неожиданным для тебя последствиям…
      Бейли хотела спросить, о каких порывах и, главное, о каких последствиях идет речь, но благоразумно удержалась. Кажется, она и сама знала ответ на свой вопрос. Не следовало будить спящего льва.
      – Теперь к делу, – продолжил Камерон деловито. – Пока я пребывал в уверенности, что помощь близко, моей единственной целью было не спугнуть тебя, не сделать лишнего движения, которое заставит тебя затаиться. Я знал: стоит нам вернуться к цивилизации, как ты вновь станешь хозяйкой, а я – наемным работником, да еще свидетелем твоей недавней слабости. Но теперь, когда я уверен, что спасатели нас не найдут, все изменилось. Мы проведем вместе больше времени, чем мы оба думали. Возможно, несколько недель, кто знает? Поэтому я просто скажу тебе о своих планах. – Камерон немного помолчал, а затем продолжил: – Мы займемся любовью, как только окажемся в более теплом месте, чем наша палатка. Так и будет, можешь мне поверить.
      Бейли открыла рот от неожиданности. Она была готова обсуждать планы по выживанию, но не предстоящий… секс?
      Она хотела что-то возразить, но каким-то странным образом ее словарный запас сократился до одного-единственного слова «секс».
      В общем, Бейли удалось только скептически хмыкнуть. Она бы с радостью сказала что-то язвительное, но продолжала открывать и закрывать рот, как выброшенная на берег рыба.
      Камерон внимательно следил за изменениями ее лица.
      – Ты чего изображаешь гуппи? – спросил он, хмурясь. – Онемела от радости?
      Бейли вытаращила глаза от подобной наглости и помотала головой.
      – Вопросы есть?
      У нее в голове вихрем закружилась целая стая вопросов, но она по-прежнему не могла вымолвить ни слова, поэтому снова мотнула головой.
      – В таком случае предлагаю начинать подготовку нашего похода. Нас ждет куча дел.
      Камерон начал вставать, но Бейли удержала его за плечо.
      – Постой. Тебе надо освежиться. Я оставила в палатке немного влажных салфеток с алоэ и твою смену белья из сумки, чтобы ты мог переодеться. – Ее рот изогнулся в усмешке. – Если ты не оботрешься, будешь спать снаружи. Потным грузчикам вход под навес воспрещен.
      Спустя пять минут Камерон все еще совершал какие-то неведомые манипуляции в палатке, а Бейли сидела у огня и грела ноги, почти воткнув ботинки в костер. Ее мысли блуждали вокруг полуобнаженного мужского тела, находящегося так близко, что можно поднять навес и дотронуться рукой. Заставить себя думать о чем-то другом было проблематично.
      А ведь им столько предстояло сделать, прежде чем пускаться в опасное путешествие!
      И одной из первостепенных задач было избавление от обезвоживания. Они так много пережили и так мало потребляли воды и пищи в последние дни!
      Надо было как можно скорее натопить снега, и побольше. Бейли задумчиво потрогала камни, обрамлявшие костер. Они были достаточно теплыми, чтобы положенная на них бутылка со снегом превратилась в бутылку с питьем. И такой способ добычи воды представлялся куда удобнее и экономичнее, чем согревание бутылки теплом собственного тела. Она принялась набивать в бутылку снег.
      Второй задачей была экипировка Камерона. Пилот был слишком легко одет для прогулки по горному склону, а его тонкие мокасины оставляли в данных условиях желать лучшего. У самой Бейли было полно одежды, в которую можно было укутаться, словно кочан капусты. Возможно, некоторые из ее вещей можно было скрепить по две, чтобы они подошли Камерону. С обувью было сложнее. Идея обмотать ноги пилота кожей с сидений не встретила в нем энтузиазма, однако это был единственный доступный выход из положения. Конечно, Бейли была отнюдь не скорняком, да и подходящего оборудования для пошива нормальной обуви под рукой все равно не было, но кожаная обмотка могла защитить ноги от холода и влаги.
      Но как именно соорудить такую обмотку?
      Бейли вынула из кармана куртки оставшуюся половинку блокнота и попыталась изобразить примерный набросок выкройки. Она провела изогнутую линию по бумаге, но ручка не оставила следа. Должно быть, замерзли чернила, подумала Бейли с досадой. Пришлось положить ручку на теплые камни возле костра. Бутылка, лежащая тут же, уже довольно нагрелась, и снег внутри превратился в плавающий в воде комочек. Дела явно налаживались. Огонь решил целую кучу проблем.
      Бейли подумала о том, что ее пытались убить. Подумала чуть отстраненно, словно о чем-то, не имеющем к ней никакого отношения. Итак, по логике Камерона выходило, что Сет желал ей смерти. Желал настолько, что не поленился проделать сложный трюк с баком для топлива. В итоге Бейли провела два чудовищных дня, изнурительных, бесконечных, когда приходилось бороться за выживание и спасать того, кто невольно оказался рядом.
      И все-таки теперь, сидя возле построенной своими руками палатки, глядя на огонь, добытый с таким трудом, Бейли не ощущала ничего, кроме удовлетворения. Огонь… он завораживал. Неудивительно, что древние люди придавали ему такое значение! Огонь давал свет и тепло, символизировал надежду и скорое спасение.
      Бейли снова вытянула к костру руки и закрыла глаза. Никогда больше она не сможет относиться к огню как к чему-то само собой разумеющемуся.
      Легче было не только на душе. Сегодня Бейли стало лучше и физически, рана на ее руке подживала, высотная болезнь больше не мучила так остро, силы постепенно возвращались, хотя организм и страдал от голода.
      Впервые за последнюю пару суток Бейли поняла, что полна надежд и верит в удачное будущее.
      А когда она окажется наконец в Сиэтле, кое-кто заплатит за то, что она пережила!

      В офисе «Джастис и Ларсен» стояла погребальная атмосфера. Неимоверная усталость заставила-таки Карен и Брета разойтись по домам за порцией короткого сна, однако, уходя, секретарша все равно сказала с горечью:
      – Словно мы бросаем его в беде ради чистых простыней.
      Поиски, организованные «Гражданским авиапатрулем», ничего не дали. За это время Брет и Деннис, главный механик, раз двадцать изучили все последние отчеты о прохождении технического контроля пропавшим самолетом, однако не обнаружили никаких скрытых неполадок, которые могли привести к катастрофе. Самолет был совершенно исправен, каждая деталь менялась вовремя, все приборы оказались точными.
      Человек, возглавлявший поиски и расследование, седовласый мужчина по имени Чарлз Магуайр, с самого начала был довольно пессимистичен, хотя и делал все, что от него зависело. По его словам выходило, что шансы найти выживших после катастрофы сводятся к нулю. Если пассажирам или пилоту удавалось спастись, сведения поступали в центр немедленно. С другой стороны, тела погибших и осколки самолета обычно находили быстро. Так что случай с Камероном Джастисом и его пассажиркой был исключительным.
      – Трансмиттер перестал передавать сигнал примерно здесь. – Чарлз Магуайр ткнул пальцем в место, расположенное чуть восточнее Уалла-Уалла. – Здесь располагается обширный национальный заповедник. Основные поиски ведутся именно в этом районе. Но… – мужчина нахмурился, – примерно через четверть часа с момента последней регистрации сигнала один из диспетчеров ближайшего аэропорта поймал сигнал бедствия, очень низкого качества и весьма короткий. Опознавательного номера борта зафиксировать он не смог, но других самолетов, потерпевших крушение, не было, так что можно предположить, что SOS отправил в эфир именно Камерон Джастис. Судя по всему, в этот пятнадцатиминутный разрыв произошло нечто, повлекшее за собой падение самолета.
      – Целых пятнадцать минут тишины! – простонал Брет. – И почему сигнал бедствия был таким обрывочным? Неужели все произошло так быстро?
      – Возможно, сигнал длился дольше, ведь диспетчер слышал его с большими помехами. – Чарлз Магуайр задумчиво потер подбородок. – Не исключено, что и радио вышло из строя точно так же, как и передатчик. Не знаю, что могло привести к такой двойной поломке.
      – Надеюсь, Камерон справился с экстренной посадкой, – вздохнул Брет. – Это талантливый летчик, знает самолет как свои пять пальцев.
      – А что пассажирка? Эта миссис Уингейт? Как она могла себя повести в экстремальных условиях? Например, если бы самолет упал, а пилот отключился? Стала бы бегать по салону и визжать? Или попыталась привести парня в чувство и связаться со спасателями?
      – Она сделала бы все, что от нее зависит, – тотчас ответила Карен из-за двери. Секретарша в очередной раз подслушивала важный разговор. – Она только с виду хрупкая, но мозги при ней, можете быть уверены.
      – Н-да… – Магуайр задумался. – У нас одни догадки и никаких твердых фактов. Могло случиться все, что угодно. Я могу предположить сотни сценариев, от потери мотора при столкновении с птицей до выхода из строя всех систем. И увы, в большинстве случаев сценарии эти оканчиваются трагично. Существуют две главные версии. Первая: самолет упал в тот момент, когда вышел из строя передатчик, но пилот уцелел и сумел послать сигнал бедствия по едва работающему радио. И вторая: самолет начал терять высоту через пятнадцать минут после поломки трансмиттера, пилот послал SOS, а затем самолет рухнул. Второй вариант представляется довольно пессимистичным, так как после падения радио молчало, а значит, самолет мог попросту взорваться, упав. Да и район поиска тогда вырисовывается не самый удачный – это горный хребет недалеко от Хеллс-Каньон. Самый трудный участок на карте полета. В этом случае поиски возможны лишь в дневное время и с огромными предосторожностями.
      Брет был бы рад присоединиться к поискам, хотя и понимал, что куда важнее наличие спасательных вертолетов, чем людей, однако его ждала работа. Контора по-прежнему функционировала, а значит, его ждали новые полеты и перевозки. Временное прекращение работы привело бы к потере больших денег, а стоянку самолетов, техобслуживание и аренду все равно надо было оплачивать. Брет позволил себе всего один выходной, да и то потому, что провел бессонную ночь и не мог сесть за штурвал.
      Карен как раз оформляла очередной чартерный рейс. И хотя ее глаза распухли и покраснели от слез, она по-прежнему твердой рукой вела дела фирмы. Лишь изредка она выходила в туалет, чтобы поплакать в тишине, умыться и вернуться к работе.
      – Мы рассматривали возможность умышленной порчи самолета, – внезапно сказала секретарша Магуайру, не обращая внимания на предостерегающий взгляд Брета.
      Пилот недовольно поморщился. Магуайр озадаченно посмотрел на Карен:
      – Что вы имеете в виду?
      – Накануне полета миссис Уингейт в Денвер позвонил ее пасынок. Его интересовали детали, хотя прежде он не отличался подобным любопытством. Видите ли, Бейли Уингейт и Сет Уингейт… мягко говоря, не дружат. Она контролирует его трастовый фонд, на который Сет хочет наложить лапу.
      Чарлз Магуайр перевел взгляд на Брета:
      – Это любопытная теория, но сама по себе она бесполезна, пока не найден самолет. Более того, замечу, что вариант с саботажем… кажется мне несколько нарочитым. Разве этот Сет мог беспрепятственно подобраться к самолету? И потом, неужели он разбирается в его устройстве?
      – Ну, Сет Уингейт обладает некоторыми знаниями в данной области, – вынужден был ответить Брет. – Он брал уроки полетов, черпал информацию об устройстве моделей. Но мог ли он сам испортить самолет? – Он пожал плечами.
      – Но он мог кого-то нанять для этой цели, – упрямо сказала Карен. – Я и не утверждала, что он сделал это своими руками.
      – Ладно, допустим, – кивнул Магуайр. – А как насчет доступа?
      Брет устало почесал глаза.
      – Это же маленький аэропорт, и в основном здесь стоят частные самолеты. Конечно, тут есть камеры и ограда, но все совсем не так строго, как в крупных коммерческих аэропортах.
      Магуайр подошел к окну и размял пальцы. У него был задумчивый взгляд.
      – Я не стану утверждать, что это бредовая версия. Однако за долгие годы службы в отделе по чрезвычайным воздушным ситуациям я ни разу не сталкивался с умышленной порчей самолета. И пока я не увижу четких доказательств саботажа, я не собираюсь принимать вашу теорию всерьез. Тем более что она ничего не меняет в данных обстоятельствах. – Магуайр обернулся от окна: – Скажите, а как с охраной конкретно в вашей конторе? Есть кто-нибудь, кто осуществляет круглосуточную охрану ваших самолетов?
      Брет глянул на Карен. Она прищурила глаза, ее ноздри раздулись. Ей явно не понравилось, что к ее версии отнеслись столь несерьезно.
      – Иногда на всю ночь остаются механики, если обнаружена поломка. Бывают ночные рейсы, и тогда я и пилот торчим в конторе до самого вылета. Но охрана… боюсь, что нет.
      – Вот видите! В этом случае нам не удастся выяснить, пробирался ли кто-нибудь тайком к одной из ваших птичек. Так что отложим версию с покушением на потом и займемся поисками. На данный момент это гораздо важнее.
      Конечно, это был вполне разумный вывод, но Карен не умела сдаваться без боя. Она была уже готова к тому, что Камерон погиб, но желала, чтобы виновные в его смерти понесли наказание.
      – Вот, значит, как? А мне кажется, что вариант с саботажем мог бы приоткрыть завесу над тем, как именно произошла катастрофа. И это облегчило бы поиски, – отчеканила она и раздраженно вышла в туалет.
      Брет вздохнул и тяжело упал в кресло.
      – Прошу прощения за ее резкость, – пробормотал он. – Карен приходится нелегко, равно как и мне. Мы с механиком уже вторые сутки подробно изучаем все отчеты о технических проверках «скайлайна» за последний месяц. Пытаемся выяснить, какая из систем могла отказать, но пока все впустую. Все показания в норме, черт их подери!
      – Я сочувствую вам, – сказал Магуайр. – Жаль, что я не в силах помочь вашей беде. Неизвестность всегда страшит, а когда не знаешь, какая судьба постигла близких людей, живы они или нет, особенно тяжело. И хотя с большой вероятностью можно утверждать, что ваш напарник и его пассажирка погибли… – Он вздохнул. – В общем, лучше знать наверняка.
      – Да уж, – медленно кивнул Брет. – Лучше знать наверняка.
      Он взял со стола распечатку и в очередной раз принялся проглядывать данные на «скайлайн». Здесь была информация о проверках, заправках, отчеты о работе всех систем, но ничто не наводило на мысли о неисправности.
      Документы хранились также и в компьютере Карен, но после того, как вирус уничтожил половину жесткого диска полтора года назад, сотрудники конторы приняли решение сохранять и бумажный вариант каждого отчета. Конечно, это было немного старомодно и требовало больше места, нежели электронный файл, зато так информация была надежно защищена от утраты.
      Брет и Деннис проверили каждую строчку отчетов за последний месяц. Они сверили данные с компьютером, предполагая, что могла закрасться ошибка при наборе (Карен убила бы их, заикнись они об этом), но так и не нашли ни одной зацепки.
      Магуайр сочувственно смотрел на Брета, понимая, как нелегко тому приходится последнюю пару суток. Он заметил, как вдруг замер пилот, словно ошарашенный внезапной догадкой, подошел к нему и заглянул через плечо в отчет:
      – Неужели вы что-то нашли?
      – Пока не знаю, – медленно ответил Брет, вглядываясь в мелкий шрифт. – Может быть, я неверно понял… взгляните на данные по заправке. Видите? – Он ткнул пальцем в нужную строчку, а затем полистал отчет в поисках предыдущих данных. – А теперь вот это… видите? Это невозможно! Совершенно невозможно!
      – Что именно невозможно?
      – Да это! Посмотрите, сколько было залито галлонов топлива перед отправкой. Ерунда какая-то!
      Магуайр прищурился, изучая цифры.
      – Тридцать девять галлонов…
      – Именно. А требовалось примерно… восемьдесят! Поймите, перед заправкой баки пусты, значит, нужно было залить чуть меньше девяноста галлонов. Этого хватило бы с небольшим запасом, чтобы дозаправиться в Солт-Лейк-Сити. Если бы Камерон собирался совершить еще одну заправку – что не имеет смысла – в Уалла-Уалла, его прибытие было бы зафиксировано тамошними службами заправки. Однако в Уалла-Уалла Камерон не приземлялся!
      – Так-так… – Магуайр забрал у Брета отчет, вглядываясь в данные. Карен уже какое-то время назад открыла дверь и стояла в проходе, являя собой крайнюю степень взволнованности. – И все же эти данные необходимо проверить. Надо связаться с топливной компанией, выяснить, какие данные записаны у них. Вдруг это ошибка?