Разумеется, Бейли не позволяла себе уснуть. Даже погружаться в дремоту было неосмотрительно. Надвигалась ночь, а с ней темнота и крепкий морозец. Предстояло еще добраться до навеса и помочь Камерону преодолеть нелегкий путь.
– Темнеет… – пробормотала Бейли невнятно. – Надо подниматься…
– Думаю, еще полчаса будет светло. Мы можем себе позволить пять минут отдыха. Ты пока не отогрелась, чтобы вскакивать и бросаться грудью на амбразуры. – Камерон повозился и пихнул Бейли в руку пластиковую емкость. – Я набрал немного снега в бутылку, пока тебя не было рядом. Он уже растаял, так что у нас есть немного воды.
Бейли чуть отодвинулась и посмотрела на содержимое емкости, сдвинув с лица плед. В мутноватой воде плавала какая-то взвесь, и Бейли подождала, пока осадок опустится на дно. Все равно это была вода, настоящая вода, которой можно было утолить жажду.
Она позволила себе лишь пару глоточков, которые восхитительным образом увлажнили рот. Бейли покатала воду на языке, закрыв от наслаждения глаза, и лишь потом проглотила.
– О, как хорошо! – простонала она, защелкивая крышечку и снова засовывая бутылку под укрывавшие ее вещи.
Лежа рядом с Камероном, отогреваясь и купаясь в уюте, Бейли чувствовала, как постепенно расслабляются мышцы. Они уже не болели так сильно, а просто ныли без перерыва, и это было сродни тяжести, не слишком приятной, но не мучительной.
Вместе с Камероном они смогут протянуть до прибытия спасателей. Они будут греться теплом своих тел и выживут, невзирая на ночной холод. Возможно, кто-то мог счесть, что лежать в обнимку с посторонним мужчиной – поступок странный, непристойный, но этот кто-то явно не бывал в условиях, в которых очутились против собственной воли Бейли и Камерон. За один день они сблизились сильнее, чем иные люди сближаются за долгие годы. Пережитое Бейли потрясение было куда сильнее любых впечатлений, которые мог дать рафтинг с братом и его женой.
Они с пилотом Джастисом стали по-настоящему близки за несколько часов, прошедших с момента падения самолета. Близки, как родные брат и сестра…
Внезапно Бейли ощутила то, что развеяло все ее мысли о родственных взаимоотношениях…
У Камерона Джастиса, пилота, чудом спасшегося после катастрофы, потерявшего много крови, замерзшего едва ли не до смерти, раненого и ослабленного, была самая настоящая эрекция.
Глава 13
– Вот черт! – пискнула Бейли, не зная, как выпутаться из неловкой ситуации.
Не могла же она сделать вид, что ничего не заметила! Это было попросту невозможно. А сознательное умолчание означало бы то же самое, что одобрение происходящего. Но как дать Камерону знать, что она… хм… не в восторге от его реакции?
– Я… мне кажется… – забормотала она и смущенно покашляла. – Полагаю, ты давно не… ходил в туалет… да? Видимо, ты очень хочешь… писать?
Камерон хмыкнул и несколько секунд оценивал услышанное.
– Ничего, – ответил он наконец, – я потерплю.
– Ну, если ты в этом уверен…
– Уверен, уверен, лежи, – с досадой сказал он.
Бейли не представляла, что делать дальше. Камерон по-прежнему весьма тесно прижимал ее к себе, но теперь чувство покоя сменилось ощущением смутного волнения. Если капитан Джастис мечтает о спонтанном сексе в экстремальных условиях (ведь мужская эрекция – штука загадочная), то она обязана разъяснить ему, что к чему. Она совершенно не думает о нем в плане секса, вот! Совершенно не думает!
Любопытно, а какие именно у него фантазии? Неужели он представляет, что занимается с ней этим прямо здесь, на подстилке? Под бесформенной кучей одежды? В том состоянии, в котором они оба пребывают? Мужчины совершенно утрачивают связь с действительностью, когда заходит речь об их пенисах.
Но ведь она-то способна мыслить здраво! Даже если у Камерона не сломаны руки-ноги и ребра, он совершенно без сил. Да и она тоже едва дышит от усталости. Неужели он вот-вот начнет приставать к ней? Что ж, капитану Трезвомыслие придется смириться с отказом. У нее отличная классическая отговорка (Бейли едва не засмеялась над бредовостью своих мыслей) – больная голова!
И потом, их ждали дела. Например, неплохо бы добраться до навеса и устроиться на ночь.
Бейли завозилась, пытаясь выбраться из-под груды одежды.
– Чего тебе не лежится? – недовольно пробурчал Камерон.
– Думаю, пора вставать. Надо перебираться в место потеплее, капитан Джастис.
Пилот только вздохнул.
И только час спустя вздохнула наконец и Бейли. Она с трудом залезла в импровизированную палатку и рухнула на подстилку из веток и поролона. Все ее силы ушли на то, чтобы помочь Камерону добраться до навеса. Для начала она помогла ему переодеться в чистую сухую одежду. Затем минут пятнадцать перетаскивала вещи в палатку. После этого помогала пилоту подняться и буквально доползти на четвереньках до спасительного укрытия. Забравшись внутрь, он рухнул, тяжело дыша, лицо было белым как снег, губа оказалась прокушена до крови.
Последние силы Бейли ушли на то, чтобы заткнуть целлофановыми пакетами дыры и щели палатки. Она вновь адски замерзла и одновременно вспотела. В голове уже не просто стучали молотки. Голову словно размалывали между двумя каменными жерновами. К этому моменту снаружи уже совсем стемнело, начал завывать ветер, который, к счастью, не проникал под навес.
Почувствовав, что Бейли рухнула рядом, Камерон зажег крохотный фонарик для чтения, который она ему вручила. Слабый лучик света упал на лицо Бейли, обвел внутренности убежища, выхватил крепкий ствол сосны с шершавой поверхностью.
Подтянув Бейли руками к себе, Камерон постарался тщательно накрыть ее промерзшее тело, выключил фонарик и замер. Переселение в палатку стоило ему немалых сил, но он знал, что Бейли тоже приходится туго.
– Когда мы немного отдохнем, – тихо прошептал Камерон куда-то в волосы Бейли, – можно будет доесть шоколадку и допить остатки воды. И стоит принять по таблетке аспирина на случай простуды. Что скажешь?
– Угу… – пробормотала Бейли вяло. Она так устала, что болел, казалось, даже язык и им было трудно ворочать.
Конечно, она очень хотела есть, но поскольку усталость была сильнее голода, выбор был очевиден: прежде всего отдых, а потом уже остальное. Куски поролона и сосновые ветки создавали отличную прокладку между спиной и голой землей, а в сочетании с курткой вообще сходили за мягчайшую перину. Бейли чувствовала, как сознание заволакивает дремота, и не стала с ней бороться.
Ее голова покоилась на плече Камерона, который лежал на спине. Его тепло и запах обволакивали, словно уютное покрывало. Довольно вздохнув, Бейли соскользнула в объятия сна.
Стоило ей заснуть, Камерон сразу это почувствовал. Напряжение покинуло ее тело, мышцы расслабились и обмякли, дыхание выровнялось и стало едва слышным.
Он осторожно коснулся губами ее холодной макушки, а затем наклонил голову и прижался щекой, чтобы ее согреть.
Чувство нежности и благодарности тлело в его сердце. Если им и удастся пережить ночь без еды и огня, то только благодаря усилиям Бейли Уингейт. Она одна проделала такую уйму работы, и эта тяга к жизни, эта невероятная энергия внушали уважение.
Камерон следил за тем, как Бейли строит палатку, хотя для этого приходилось скашивать взгляд, что вызывало боль в глазах. Когда она подходила ближе, становилось ясно, как ей нелегко. Бейли пошатывалась и часто оступалась, но упрямо продолжала двигаться, переносить вещи, сортировать разный хлам, вынесенный из самолета. Ценой невероятных усилий она преодолела ту грань, достигнув которой большинство людей просто упали бы на землю и отказались двигаться. Словно раз за разом открывая в себе второе, третье, четвертое дыхание, Бейли упорно приближалась к цели.
Меж тем сам Камерон потихоньку набирался сил. Он достаточно часто пил воду, а затем запихивал пальцами снег в узкое горлышко бутылки, чтобы снова спрятать ее под одеяло и греть теплом своего тела.
Осознав в какой-то момент, что покрывало собралось под телом неудобной складкой, Камерон даже нашел в себе силы передвинуться и поправить шерстяную ткань. Бейли даже не заметила его активности, потому что была слишком занята.
Она работала дотемна, а потому уснула прежде, чем вдоволь напилась и съела еще кусочек шоколада.
Камерон осторожно поправил гору вещей, которой они были укрыты. Бейли засопела и прижалась ближе. Обнимать ее было легко, изящная фигурка в бесформенной куртке удобно устроилась под боком, ничуть не стесняя его в узком пространстве палатки. На вкус Камерона Бейли Уингейт была слишком худой – он предпочитал женщин с более пышными формами, – но сил и выносливости ее хрупкому организму было не занимать. Вероятно, виной тому были регулярные занятия в тренажерном зале, подумал Джастис.
Температура понемногу падала – Камерон чувствовал это и беспокоился все сильнее. Если спать, не разминая мышц, можно замерзнуть до смерти, думал он, осторожно поглаживая плечо Бейли пальцами. Навес отлично защищал от ветра, порывы которого становились все сильнее, но сохранить тепло был не в силах. Конечно, дыхание двух человек немного согревало воздух, но в импровизированной палатке было слишком много щелей, чтобы его удержать. Оставалось прижиматься друг к другу плотнее и молиться, чтобы температура не упала до минус десяти – минус пятнадцати.
Чтобы вырабатывать тепло, телу требовалась хотя бы минимальная подзарядка. Следовало разбудить Бейли и отдать ей остатки шоколадки, но Камерон никак не мог решиться на подобную жестокость. Она слишком устала, чтобы разрушать ее сон.
Они лежали рядом, и в этом положении было нечто интимное. И хотя Камерону уже не раз приходили мысли о сексе с миссис Уингейт, интимность эта была не сексуального характера. Между ним и Бейли возникло нечто, что можно было назвать близостью. Совместно пережитые трудности сроднили их, а ночь, которую они проведут в обнимку, только подтвердит это. И даже если спасатели найдут потерпевших бедствие уже утром – что едва ли возможно, Бейли уже никогда не сможет отгородиться от Камерона привычной стеной. Ей не спрятаться в той раковине, из которой она была вынуждена выглянуть. Пожалуй, он попросту не позволит Бейли снова ускользнуть в свою крепость.
За всю жизнь Камерону очень редко приходилось прилагать усилия, чтобы завоевать женщину. Как правило, они сами кружились вокруг, словно красивые мотыльки, а отношения частенько сводились к разовому сексу или, реже, к короткому роману.
Еще в техасской школе Камерон имел успех у девушек, поскольку играл в футбольной команде. Последующие годы в Военно-воздушном училище в очередной раз доказали, что женщины любят парней в форме. Служба во флоте, а затем карьера летчика только укрепляли репутацию любимца женщин. Женившись на дочери полковника, Камерон ничуть не перестал пользоваться успехом у противоположного пола, хотя уже и не прилагал для этого никаких усилий. После развода и начала работы частным пилотом ничего не изменилось. Теперь в глазах женщин Камерон Джастис был не только бывшим военным, отважным летчиком, но и владельцем частного бизнеса, и это лишь добавляло ему очков. Если Камерону хотелось секса, найти партнершу не составляло особого труда.
А вот с Бейли Уингейт его явно ожидали трудности. Она поняла, что вызывает у него эрекцию, но никак не дала знать, одобряет ли она влечение к себе или осуждает. Либо он совершенно не интересовал ее как мужчина, либо стены крепости, которую она возвела вокруг себя, оказались слишком неприступны.
Камерон предчувствовал, что на этот раз охота будет трудной, а жертва попалась с норовом, но это только разжигало желание.
Позволив Бейли проспать около часа, он включил фонарик и осторожно потряс ее за плечо:
– Бейли, тебе надо поесть.
Ее глаза открылись. Она поморгала немного, затем обвела недоуменным взглядом палатку. Видимо, не сразу сообразила, где находится. Затем подняла глаза на пилота и тихо вздохнула.
– Джастис?
– Камерон, если ты не против. Мы же вместе спим, к чему эти формальности?
В уголке ее губ мелькнула короткая улыбка.
– Не торопи события. Ишь какой прыткий!
– Прыткий? Да я самый сдержанный из мужчин, – хмыкнул Камерон. Он изучал Бейли в свете фонарика. Похоже, она все еще была бледна, правая щека чуть припухла, под глазом темнела ссадина. – Кажется, у тебя будет фингал, – сообщил пилот Бейли и осторожно коснулся опухшей щеки пальцем.
– Ну и что? У тебя целых два фингала, под обоими глазами, – не осталась она в долгу.
– Мне это не впервой.
Бейли зевнула.
– Как я устала! Зачем ты меня разбудил?
– Тебе следует попить. И неплохо бы перекусить, организму нужна энергия.
– Это ведь ты потерял много крови. Так что пей воду сам.
– Я пил весь день, едва таял снег. А теперь твоя очередь утолять жажду. Давай, не спорь. Пей! – Камерон протянул Бейли емкость с водой.
Она приняла воду, открыла крышечку бутылки и подержала ее вертикально с полминуты – должно быть, ждала, пока опустится осадок. Сделав три глотка, она едва не выронила бутылку, поэтому Камерон торопливо подхватил ее и закрыл.
– Вот и хорошо, – похвалил он. – А как насчет остатков «сникерса»? Можешь даже не делиться со мной, ты потратила много сил, пока строила жилище.
– Я хочу спать, – пробормотала Бейли. – Голова раскалывается от боли.
– Знаю, милая, знаю. Помнишь, мы собирались выпить по таблетке аспирина? Он поможет от боли, но для начала надо что-то закинуть в пустой желудок, чтобы не было расстройства. Кусай. – Камерон протянул Бейли остаток шоколадного батончика. Она укусила совсем немного, пожевала и с трудом проглотила.
– Теперь ты, – сказала Бейли. Он покачал головой. – Тогда я тоже не буду.
Камерон вздохнул и откусил кусочек. Потом протянул шоколадку Бейли и почти насильно пихнул в рот. Она невнятно что-то промычала и тоже откусила. Так, мало-помалу, они доели весь «сникерс».
Теперь предстояло в тусклом свете фонарика найти аптечку и достать аспирин. Камерон медленно приподнялся на локте, что стоило ему гигантских усилий, и так же медленно покрутил головой из стороны в сторону. Обнаружив аптечку, он потянулся к ней и распахнул крышку. Пришлось долго копаться одной рукой в груде лекарств, перегнувшись над задремавшей Бейли. Локоть трясся, еле выдерживая вес тела, и у Камерона даже выступили на глазах слезы.
Найдя наконец таблетки аспирина, он позвал Бейли.
– Аспирин, помнишь?
Она с трудом разлепила веки и застонала.
Камерон выдавил четыре таблетки из пластикового блистера, две из которых протянул Бейли. Оба сделали по маленькому глотку воды, чтобы таблетки провалились в желудок, но они еще какое-то время висели в пищеводах, прилипнув к стенкам, отказываясь сползать вниз. Вода еще оставалась, но требовалось ее экономить, поэтому и Бейли, и Камерон несколько раз прикусили язык, чтобы набрать побольше слюны и протолкнуть-таки таблетки в желудок.
Отключив фонарик, Камерон устало опустился на бок и прижал к себе Бейли. Они лежали лицом друг к другу, ноги тесно переплелись. Камерон натянул шерстяной плед себе и Бейли на голову, чтобы было теплее, оставив сбоку крохотный зазор для дыхания. И все равно было холодно, слишком холодно, чтобы с уверенностью сказать – они не замерзнут до утра.
– Спокойной ночи, – пробормотала Бейли, прижимаясь плотнее к телу Камерона.
– Спокойной ночи, – откликнулся он и поцеловал ее в затылок. Бейли не воспротивилась и тогда, когда он осторожно прижал ее бедра к себе, согревая ягодицы.
Оставалось надеяться, что они переживут эту ночь.
Глава 14
Она проснулась от холода.
Когда последние клочки сна развеялись, Бейли содрогнулась всем телом и беспокойно завертела головой. Вокруг было темно, и она почти ужаснулась, однако быстро сообразила, что ее обнимают крепкие мужские руки.
Запах и тепло тела были узнаваемы и в данных условиях казались самыми близкими на земле. Повода для паники не было.
Или был? Ладонь Камерона лежала прямо на ее голых ягодицах, преодолев преграду в виде подола куртки, теплых штанов и трусиков. Черт, он ухватил ее за задницу, а она даже не заметила этого!
Впрочем, ее руки тоже как будто жили своей жизнью. Они успели забраться под рубашку Камерона и теперь лежали на голой груди.
Сквозь толстый слой вещей к телам все равно пробирался ледяной воздух. Вдоль спины, с которой, очевидно, сползли покровы, бежал сквозняк. Бейли пошарила одной рукой за спиной, пытаясь натянуть на себя какой-нибудь свитер или край пледа.
– Проснулась? – спросил Камерон так тихо, что она едва расслышала. Скорее, она почувствовала ладонью, лежащей на его груди, легкую вибрацию.
– Я замерзла, – пожаловалась она. – А еще… ты не мог бы сдвинуть руку?
– Какую именно? Эту? – Он чуть сжал одну ягодицу, пальцы были совсем внизу.
– Джастис! – грозно сказала Бейли, сузив глаза, хотя Камерон едва ли мог оценить в темноте воинственное выражение ее лица.
– У меня травма головы, – посетовал пилот. – Помнишь, ты даже швы накладывала? Так вот, я не в себе, поэтому не несу ответственности за свои действия. Моя рука действует по собственной воле и живет своей жизнью, отдельно от меня.
Бейли фыркнула, но на самом деле едва сдержала улыбку. Во всем происходящем настолько отсутствовала логика, что призывать на помощь здравый смысл было нелепо. Более того, эта сомнительная ситуация, когда тебя щупает посторонний мужчина (впрочем, какой же посторонний?), была насквозь пропитана соблазном, и хотелось плыть по течению, гадая, куда оно принесет.
В голове Бейли зазвенел сигнал тревоги. Подобное поведение – даже образ мыслей – было совсем не в ее стиле. Она никогда не поддавалась минутным слабостям, не вступала в сомнительные связи, всегда действовала осмотрительно, и это частенько выручало ее в затруднительных ситуациях.
Необременительные интрижки вроде той, какая могла завязаться между ней и Джастисом, порой приводили к серьезным неприятностям. Примером тому служили родители Бейли. Сексуальная связь с неподходящим мужчиной может окончиться чем угодно, но вряд ли исход будет счастливым.
Бейли никогда не была импульсивной особой. Не потому, что ей в принципе была чужда порывистость, просто финансовая стабильность далась ей лишь благодаря тщательному взвешиванию каждого шага.
Что она знала о Камероне Джастисе? Они порой пересекались в аэропорту, когда ей требовался пилот, но за все эти годы не перекинулись и парой слов. Кем бы ни был ее случайный спутник, за один день едва ли можно сблизиться настолько, чтобы делать выводы. Еще двенадцать часов назад они с трудом выносили друг друга, а теперь обнимались и грелись теплом тела, однако как можно счесть это странное положение дел определяющим хоть что-то?
– Убери руку, – строго сказала Бейли. – Убери, или я сама уберу ее.
– Это окончательное решение? Обжалованию не подлежит? – усмехнулся Камерон, но руку передвинул выше, на талию, правда, все равно забравшись пальцами под одежду.
Бейли не стала комментировать его упрямство, потому что ладонь Камерона, теплая и большая, приятно грела спину.
Да что там говорить! Ей и самой нравилось касаться его груди, путаться пальцами в колечках волос, чувствовать, как колышется при дыхании грудная клетка…
Снова в голове зазвенела тревога, и Бейли тихо вздохнула. Неудивительно, что ей нравится трогать Камерона Джастиса. У него было крепкое, сильное тело, развитые мускулы. Он приятно пах, и от него буквально исходила волна мужественности, наверняка привлекавшая к нему женщин. На мгновение в сознании Бейли мелькнула яркая картинка: Камерон Джастис наклоняется над ней, совершенно голый, а ее ноги раздвинуты, она готова принять в себя…
Бейли сухо сглотнула и отогнала непристойные мысли. «Даже не пытайся фантазировать на эту тему», – приказала она себе. Нет ничего хуже, чем пойти на поводу у разбушевавшихся гормонов. Чем сильнее притяжение, тем больше гормонов выбросилось в кровь, а значит, тем больше требуется силы воли, чтобы им противостоять.
Бейли всю жизнь избегала общества мужчин, к которым ее влекло исключительно в сексуальном плане. Она привыкла контролировать себя и свои эмоции. У нее, к счастью, ни разу не было романа, построенного исключительно на постельных отношениях, и она не видела причины переступать через свои принципы теперь. Любовь и влечение вели к полному и тотальному оглуплению, а Бейли не хотела превращаться в наивную дурочку.
У нее по-прежнему ломило все тело, и было проблематично найти удобное положение. Она повертелась, устраиваясь, но мышцы ломило почти нестерпимо. Наверняка у нее все лицо в ссадинах, а уж руки, после обрезания сосновых лап, и подавно.
Толстый свитер снова слез вбок, и Бейли содрогнулась от ледяного сквозняка.
– Сколько времени? – спросила она. Ей хотелось, чтобы скорее взошло солнце и принесло хоть немного тепла.
Камерон поднял руку и подбородком нажал на часах какую-то кнопку. Маленькое табло замерцало голубым.
– Почти четверть пятого. Мы проспали четыре часа. Как ты себя чувствуешь?
Он еще спрашивал!
Впрочем, самочувствие самого пилота, должно быть, было и того хуже. Он успел истечь кровью, едва не обморозиться, да еще щедро поделиться с ней теплом тела! Почти полумертвый после пережитых травм, Джастис сумел на карачках добраться до палатки и забраться внутрь! Вот уж кому, должно быть, несладко, подумала Бейли.
– Голова раскалывается, правда, уже немного меньше. И дьявольски ломит все тело. – Бейли шмыгнула носом. – А в остальном… я в порядке. Правда, ужасно мерзну. А ты?
Вместо ответа Камерон коснулся ладонью ее лица, пальцы оказались прохладными.
– Мне кажется, у тебя лихорадка. Ты говоришь, что мерзнешь, но все твое тело горит огнем. Думаю, я давно бы замерз до смерти, если бы твое тело меня не грело. Почему у тебя жар?
– Нет у меня жара! – буркнула Бейли, почему-то очень не желая признаваться, что предположение Камерона близко к истине. – Жар бывает у больных людей. А я здорова, понимаешь? То есть у меня, похоже, сотрясение мозга и высотная болезнь, но от этого не бывает лихорадки. От этого обычно разламывается голова, появляется тошнота, не хватает воздуха. Но сейчас даже тошноты нет, только голова болит.
Она ведь не могла заболеть?
Ей нельзя болеть! У нее еще столько дел впереди! Спуск по реке, наконец! Их с Камероном спасут, и она отправится в путешествие с братом и его женой. Она не может вот так взять и заболеть!
– У тебя точно жар. – Камерона совершенно не тронули ее рассуждения. – Наверное, ты простыла…
– Ничего я не простыла! И вируса у меня нет! – Бейли непоследовательно обиделась на Камерона. – И вообще, если у меня вирус, ты тоже заболеешь, мы же пили из одной бутылки. – Она повернулась на другой бок, потому что ей внезапно стало жарко к нему прижиматься. – Ой! Черт!
– Что такое? Что-то случилось? – Камерон торопливо зажег фонарь, и Бейли, обернувшаяся к нему, на пару мгновений ослепла.
– Нет у меня никакого вируса. И я не простыла. – Бейли вздохнула. – Просто у меня рана на плече. Я едва не забыла о ней, а тут повернулась в другую сторону…
– Что? Какая еще рана? – Камерон приподнялся на локте.
– Утром мне в руку вонзился кусок металла. Ну, при падении самолета. Я его вытащила и забыла. Сам понимаешь, не до того стало. – Бейли застонала от отчаяния. – Неужели попала инфекция? Только этого не хватало!
– Ты заботилась обо мне и о моей ране, а про себя забыла? – не поверил своим ушам Камерон. – Какая рука?
– Правая.
– Дай глянуть.
– Подождем до утра. Здесь мало света. К тому же тут даже сесть невозможно…
Но Камерон уже расстегивал ей куртку. Бейли недовольно отпихнула его руки и сама справилась с пуговицами.
– Ладно, раз ты такой настойчивый! Не понимаю, почему нельзя подождать пару часов. Но если ты думаешь, что мазь с антибиотиком и пластырь решат дело, я не стану спорить.
– Боже, какая же ты зануда! Ты всегда так себя ведешь спросонья?
– Только если у меня жар. – Бейли расстегнула кофту и принялась расстегивать тонкую рубашку. – Черт, как все это некстати! Только заболеть мне не хватало!
Камерон, следивший за ее манипуляциями с одеждой, усмехнулся:
– Любопытно, сколько на тебе кофт?
– Три или четыре, не помню. Я ведь спешила, натягивала, что под руку попадалось. Заметь, все теплые свитера все равно достались тебе!
– Весьма признателен за заботу.
– А еще бросался на меня с претензиями. Едва очнулся, сразу начал возмущаться!
Когда осталась одна тоненькая маечка с рукавами, Бейли помедлила. Лифчика на ней не было, а обнажаться перед посторонним мужчиной в ее планы не входило. Поразмыслив пару секунд, она решила перевернуться на живот и высвободить руку прямо под майкой. Учитывая гору вещей, лежавших сверху, задача была непростой, но Бейли с грехом пополам с ней справилась.
– Можешь смотреть, – буркнула она, повернув голову вбок.
Камерон наклонился ниже.
– Черт, Бейли, ты ее даже не промыла!
– У меня были дела поважнее. Например, я останавливала твое кровотечение, зашивала рану, согревала тебя и строила нам жилище! – возмутилась она. – В другой раз брошу тебя на произвол судьбы и займусь собой.
– Куда ты дела антисептические салфетки?
– Вон они, возле аптечки, – буркнула Бейли. – Бери, пользуйся!
Салфетка была ледяной, но ее холодное прикосновение было почти приятным. Однако почти сразу рука дернулась от боли, и травмированные ткани начали пульсировать.
– Ай! Как больно!
– Еще бы! У тебя нет ощущения, что из раны что-то торчит?
– Да, но я…
– Неудивительно! Ты вытащила большой кусок, но, судя по всему, он был не единственным. У тебя из руки торчит металлическая щепка, как игла. Погоди… ага!
Бейли взвыла, стиснув зубы. В трицепсе словно взорвался горячий шар, когда Камерон выдернул осколок. Из раны тотчас потекла кровь, и пилот принялся промокать ее салфеткой. Бейли старалась не заплакать, вспоминая, как терпеливо лежал Камерон, пока она зашивала ему рану.
– Кожа припухла и покраснела, – доложил он. – Так что я согласен, что у тебя жар из-за этой раны. Впрочем, выглядит она не так уж плохо. – Бейли снова почувствовала прохладное прикосновение антисептической салфетки. – Остается надеяться, что не случилось инфицирования.
Камерон быстро наложил повязку и заклеил руку Бейли пластырем. Она уже содрогалась от холода, когда все было закончено, и сразу же принялась натягивать на себя одежду. При этом она старалась не поворачиваться к Камерону грудью.
Ей пришла мысль о таблетке ибупрофена – лекарство могло снять жар. Впрочем, температура была не слишком высокой, так что Бейли благоразумно предпочла дать организму шанс побороть болезнь самому. Иммунная система занималась своим делом, не следовало ей мешать.
– Допивай воду, – велел Камерон, когда она оделась. – И даже не думай спорить. У тебя жар, значит, требуется питье. Пей!
Бейли не стала возражать и допила воду. До рассвета оставалась пара часов. Как только температура воздуха станет выше, она вылезет наружу и снова наполнит бутылку снегом. А пока можно было просто полежать.
Бейли свернулась клубочком, подтянув ноги к подбородку. Камерон принялся укрывать ее одеждой, пока гора не стала такой большой, что под ней было трудно пошевелиться. Затем он просунул под вещи руку и обнял Бейли за талию, притянув к себе. Поскольку она лежала к нему спиной, ягодицы удобно устроились в районе его паха. А лопатки прижались к широкой грудной клетке.
Поза «ложечка», так, кажется, это называют? Очень уютное положение. Весьма повезло, что Камерон слишком слаб, и что их завтра спасут – тоже отличная новость. В любом другом случае решимость Бейли противостоять влечению была бы обречена на провал.
Глава 15
Обычно Сет Уингейт просыпался поздно, но на следующее после звонка сестре утро он подскочил засветло, потому что за всю ночь так и не смог сомкнуть глаз. Если бы все шло как обычно, он бы, вероятно, до пяти-шести утра тусовался в самых жарких точках Сиэтла, а потом завалился спать до обеда. Скорее всего он снял бы симпатичную деваху, выкурил на пару с ней крепкий косяк, а потом трахался в какой-нибудь приватной комнатке на плюшевом диване. Он бы пил до одури и к утру почти ничего не соображал. Возможно, ночевал бы он прямо на кушетке в гостиной, потому что не сумел бы добраться до кровати. Ах, каким прекрасным завершением ночи это бы стало!
Но увы, увы…
Сету пришлось остаться дома. Дома! О пропаже самолета говорили во всех новостях, на личный номер звонили репортеры, жаждущие комментариев. Дважды звонила Тамзин, оба раза она оставила сообщения, но Сет так ей и не перезвонил. Говорить с этой тупой сукой не было никакого желания, никогда не знаешь, какую очередную чушь она ляпнет! Даже ее сообщения выводили Сета из себя, потому что всячески намекали на его участие в пропаже самолета Бейли.
– «Позвони, как только будешь дома, Сет, дорогой! – ворковал телефон голосом сестрицы. – Понимаю, ты празднуешь победу, но все же позвони! И еще раз спасибо тебе, что ты так все здорово устроил. Не знаю, как тебе это удалось, но спасибо, спасибо…»
Она также прислала несколько SMS, которые вызвали у Сета сильнейшее желание разбить телефон. Каждое сообщение просто кричало о его соучастии. В результате он просто выключил оба телефона и подумывал о том, чтобы вообще разбить стационарный аппарат и выбросить на помойку. Разумеется, сообщения Тамзин Сет стирал, но вдруг полиция способна восстановить цифровой файл, записанный автоответчиком?
Он обязан был позаботиться о своей безопасности.
Это было практически новое слово в лексиконе Сета. «Безопасность». Раньше он никогда о ней не задумывался.
Выражение «совершенно трезвый» тоже обычно не относилось к Сету Уингейту. Но теперь он был трезв как стеклышко и оттого ужасно зол. Ему страшно хотелось выпить, но он опасался, что алкоголь притупит чувство опасности и в нужный момент он наговорит лишнего – например при разговоре с детективами. Конечно, полиция могла навестить его, к примеру, только через неделю, но Сет готовился к любым неожиданностям. Ему казалось, что он балансирует над обрывом, стоит на носочках, заглядывая в бездонную пропасть, и очень боится потерять равновесие.
