Жанна Наваррская! Эта женщина с холодным, суровым лицом, новый лидер гугенотов. Они весьма глупы, эти строгие пуританки, считающие себя умными. Они с такой энергией организуют проповеди, готовят указы; действительно умные женщины добиваются желаемых результатов более простыми способами.
      Изабелла подошла к ее кровати, легла рядом с ней и зашептала так тихо, чтобы их никто не услышал:
      - Королева-мать разговаривала с тобой сегодня днем?
      Луиза кивнула.
      - Со мной - тоже, - сказала Изабелла.
      - Кто твоя будущая жертва?
      - Никогда не догадаешься.
      - Готова поспорить, ему далеко до моего подшефного.
      - Ты напрасно в этом уверена. Мне поручено заняться принцем.
      - А мне - королем.
      - Королем!
      - Антуаном... королем Наварры.
      Изабелла засмеялась.
      - Да, верно, - сказала она. - Тебе достался король, а мне - всего лишь принц, но мой мужчина важнее твоего.
      - Почему это? Антуан - самая значительная фигура при дворе после королевы-матери.
      - Это только видимость, моя дорогая. Уверяю тебя, ему далеко до брата.
      - Значит, ты займешься Конде?
      - Ты мне завидуешь.
      Луиза, рассмеявшись, запела так тихо, чтобы ее услышала только Изабелла:
      Этот красавчик
      Вечно поет да смеется
      И крошку целует свою
      Да сохранит его Бог.
      - О, моя дорогая, - сказала Изабелла, - я вижу, ты ревнуешь.
      - Кто не стал бы ревновать на моем месте? Но ты не соблазнишь Конде.
      - Как бы не так!
      - Он верен своей жене.
      - Антуан - тоже.
      - Думаешь, я боюсь соперницы - добродетельной гугенотки?
      - Но ты, похоже, считаешь, что другая добродетельная гугенотка, святая Элеонора, помешает мне добраться до моего красавчика.
      - Есть разница. Ты знаешь это, моя дорогая. Антуан - более легкая добыча.
      - Возможно, дорогая, - сказала Изабелла, - именно поэтому королева-мать отдала ее тебе. Понимаешь, для меня она оставила более трудное задание.
      - Не такое уж оно и трудное. Просто, вероятно, оно потребует немного больше времени.
      - Как нам повезло! Они оба - очаровательные мужчины. И имеют высокие титулы! Нас ждет славное время.
      - Я вся горю от нетерпения, - сказала Луиза, вскакивая с кровати. Готова поспорить - я соблазню своего раньше тебя.
      - Возможно, потому что мое задание - труднее. Желаю успеха с Антуаном.
      - А я тебе - с Луи. Интересно, кто из них окажется лучшим любовником.
      Изабелла щелкнула пальцами.
      - Они стоят друг друга. Оба имеют большой опыт.
      - Не забывай - они много лет находились в руках властных святош. Силы иссякают, техника забывается.
      - Нам придется напомнить им о лучших временах, дорогая.
      Они засмеялись так громко, что другие дамы посмотрели в их сторону. Никто не стал расспрашивать подруг. Все женщины Летучего Эскадрона знали, что королева-мать выбрала Луизу и Изабеллу для выполнения особого поручения. В таких случаях вопросы не задавались.
      В зале для танцев было жарко. Антуан делал вид, будто наблюдает за танцующими; на самом деле он не замечал их - его внимание было приковано к даме, сидевшей рядом с ним.
      Ему казалось, что он никогда еще не видел такой красавицы; она была пикантна, соблазнительна; большой вырез платья позволял видеть ее груди, соски которых были подкрашены в тон губам. Аромат ее духов волновал его; но сильнее, чем чувственная красота этой женщины, на короля Наварры действовали почтение и восхищение, которые излучали глаза дамы.
      - Ваше Величество, это самый счастливый вечер моей жизни, - сказала она. - Сидеть рядом с вами, слушать вас - все это доставляет мне огромную радость. Я часто видела вас издалека, но не смела приблизиться к человеку столь высокого положения. Когда вы пригласили меня сегодня на танец, я решила, что умру от счастья.
      - Моя дорогая, вам не следует проявлять почтение издалека. Вы должны выполнять этот ваш долг в непосредственной близости.
      Она придвинулась к нему и положила свою кисть на руку Антуана.
      - Я веду себя очень смело, - сказала она. - Что-то в моей душе освобождает меня от страха. Прошу вас, мой господин, не просите меня сесть еще ближе, поскольку тогда мои чувства заставят меня забыть об этикете, который подобает соблюдать в общении с лицом столь высокого звания.
      - Вы правы - вам следует сесть ближе, - сказал Антуан. - Я не имею ничего против того, чтобы мне оказывали почтение, находясь в непосредственной близости от меня, когда речь идет о такой прелестной даме, как вы, мадемуазель де ла Лимодьер.
      Она удивленно улыбнулась.
      - Видите, мои руки дрожат, когда я прикасаюсь к Вашему Величеству.
      - Почему, мадемуазель Луиза?
      - Я буду смелой и откровенной. Это происходит потому, что я уже давно не замечаю при дворе никого, кроме вас.
      Антуан сжал ее руку.
      - Вы очень красивы, Луиза. Я думал о том, что ни одна из присутствующих здесь женщин не может соперничать с вами.
      - Такие слова делают меня счастливой... когда их произносите вы, Ваше Величество.
      - Я мог бы легко влюбиться в вас, - сказал Антуан.
      Она поднесла его руку к губам и смущенно поцеловала ее.
      - Если это так, как счастлива я должна быть! Ради вас я готова на все, мой господин.
      - Тогда... - произнес он, и она, затаив дыхание, подалась вперед.
      Антуан нахмурился, схватил бокал и выпил вина.
      - Луиза, - продолжил он, - я был бы безумно рад стать вашим любовником!
      - Мой господин, я бы отдала двадцать лет жизни за право принадлежать вам.
      Луиза увидела вожделение в его глазах, бьющуюся на виске жилку. Она восхитилась Жанной Наваррской, столь долго безраздельно владевшей таким мужчиной. Луизу охватила решимость уничтожить власть Жанны над Антуаном. Она хотела исполнить желание не только требовательной госпожи, но и свое собственное.
      - Когда, - спросила Луиза, чуть дыша, - мой господин?
      Антуан растерялся. Подобные приключения часто случались с ним до брака, но сейчас, испытав соблазн, он вспомнил о жене. Он любил Жанну. Конечно, она не была так красива, как эта женщина. Чувство, которое он питал к Жанне, можно было назвать глубокой преданностью, их связывала необходимость родить и воспитать наследников наваррского трона. Акт любви, совершаемый ради этой важной цели, приносил меньшее удовольствие, содержал в себе меньше страсти, чем чисто эротические забавы, которые он так хорошо познал. Соблазнявшая его женщина прекрасна, но он должен думать о Жанне, о семейной атмосфере гугенотского дома, которой она окружила его; он вспомнил о силе характера и прямодушии жены, о прочности ее нравственных устоев. На земле не было другой столь же доброй, благородной женщины, способной дать ему покой и счастье.
      Он посмотрел на Луизу, сидевшую рядом с ним.
      - Мадемуазель, - сказал Антуан, - вы очень красивы и желанны. Не стану отрицать, что я испытываю большой соблазн. Но я не свободен. Я счастлив в браке с лучшей из женщин и хочу оставаться верным ей.
      - Мой господин, умоляю вас простить меня, - смущенно промолвила Луиза. - Я потеряла скромность и позволила чувствам одержать верх над моим уважением к Вашему Величеству. Умоляю вас простить меня.
      - Это я должен попросить прощения, - сказал Антуан. - Вы оказали мне честь. Мадемуазель Луиза, поверьте, мне было бы легче всего на свете влюбиться в вас. Наверно, это уже произошло.
      Она сократила разделявшее их расстояние.
      - Мой господин...
      - Вы должны знать, - мягко произнес Антуан, - что я - верный супруг.
      - Я была бы благодарна вам за один поцелуй, одно объятие.
      Он вздохнул.
      - Вы молоды. Вы не должны говорить так с мужчиной, который женат и намного старше вас.
      - Я могу говорить так только с одним мужчиной, - с достоинством ответила она.
      Он встал, и они начали танцевать; через некоторое время они покинули зал и отправились в сад. Вечер выдался теплый; экзотические кустарники, купленные королем Франциском за большие деньги, наполняли сад благоуханием.
      Антуан обнял Луизу и поцеловал ее. Его рука осталась на теплой обнаженной груди женщины.
      - Вы - само совершенство! - шепнул он. - Я теряю голову. Но, дорогая, это невозможно. Я - верный муж. Я слишком многим обязан моей жене. Только благодаря ей я стал королем.
      - Я думаю, это она в долгу перед вами, - отозвалась Луиза. - Что такое титул? Что такое положение? Что все это по сравнению с любовью? Она имеет вашу любовь; за это я готова умереть.
      Он снова поцеловал Луизу и позволил себе новую вольность. Не слишком большую, сказал он себе. Я должен хранить верность Жанне. Как странно, что я верен ей так долго. Я - необычный человек. Жанна верна мне, но она не ведает соблазнов. Она холодна, а я горяч. Иногда она сердится на меня. Говорит жестокие слова. Критикует мои действия. Даже сейчас ее письма полны упреков. Она считает, что я поддаюсь влиянию, что я стал орудием в руках королевы-матери и де Гизов. Она низкого мнения о моем уме. А эта женщина восхитительная, страстная, соблазнительная Луиза - находит все мои слова и поступки замечательными. Так должна относиться женщина к мужу; король заслуживает этого.
      - Давайте погуляем, - сказал он и снова обнял Луизу.
      Они зашагали дальше.
      - Вы обворожительны, - продолжил Антуан, - я желаю вас всей душой. О, долг! Он - суровый надзиратель, моя дорогая! Человек моего положения не может освободиться от него ни на минуту. Он должен всегда помнить о нем, постоянно отказывать себе в удовольствиях, подавлять свои желания.
      Повернувшись, она прижалась к Антуану.
      - Я скорее умру, чем помешаю вам исполнять ваш долг.
      Он страстно поцеловал Луизу. Почему бы и нет? - думал Антуан. Только один раз. Только одна ночь.
      Но ему не удалось выбросить из готовы Жанну. Если она услышит даже об одной его измене, она не простит его никогда, и их счастливой жизни придет конец. Ему следует помнить о том, что он, вместе с братом и Жанной, стоит во главе движения гугенотов. Интрижка с притворной красавицей вызовет резкое осуждение его последователей. Хотя кто о ней узнает? Нет! Узнают все! За ним постоянно следят. Несомненно даже сейчас он под наблюдением. Их поцелуи замечены. Он может довести этот эпизод до естественного завершения; даже если он воздержится от этого, многие скажут, что он поступил иначе.
      Но он не мог даже в своем воображении выдержать потрясенный взгляд Жанны. Умная Жанна была все же очень примитивной женщиной. Она считала супружескую верность нормальной вещью, каковой она на самом деле, несомненно, не являлась.
      А я - нормальный мужчина, рассерженно подумал Антуан, снова целуя Луизу.
      Он принялся рассказывать ей о своей семейной жизни, объяснил, почему не может вступить в любовную связь.
      - Моя жена - очень умная женщина, настоящий лидер и великая королева...
      - Однако она не понимает ваших потребностей, - заметила Луиза.
      - Да. Вы отчасти правы.
      Он заговорил с ней об их ссорах, недоразумениях.
      - Не понимаю, как она может выносить разлуку с вами.
      - Она - королева и обязана править Наваррой. Я должен работать здесь с королевой-матерью. Людям нашего положения редко удается наслаждаться семенной жизнью.
      - Если бы я была вашей королевой, я бы разрушила все разделяющие нас преграды.
      Они снова обнялись. Почему бы и нет? - подумал, колеблясь, Антуан. Он мысленно говорил себе то "да", то "нет".
      Но в этот вечер победа осталась за Жанной.
      - Моя дорогая, - сказал он на прощание Луизе, - нам не следует больше встречаться. Соблазн слишком велик, а я должен оставаться верным мужем.
      - Я бы сделала все, чтобы доставить вам удовольствие, - сказала Луиза.
      Ночью, когда во дворце воцарилась тишина, девушка пробралась в покои короля Наварры.
      Его камердинер удивленно поднял брови, увидев ее, но она улыбнулась и кивнула головой.
      - У меня нет кинжала, - сказала Луиза, - вы можете обыскать меня.
      Под платьем на ней не было ничего.
      - Я пришла, - продолжила она, - по приглашению короля Наварры. Не пытайтесь остановить меня - тогда вам придется держать ответ перед ним.
      Луиза проникла в спальню Антуана. Она остановилась перед его кроватью.
      - Мой король, - прошептала женщина.
      - Луиза!
      - Я не смогла удержать себя.
      Быстро сбросив платье, она юркнула под одеяло, прижалась к Антуану всем телом. У нее была нежная шелковистая кожа. Рука Луизы скользнула вниз, к бедрам Антуана. Ее острые ноготки защекотали его мошонку. Реакция Антуана не заставила себя ждать. Через несколько мгновений предмет его мужской гордости напрягся, точно тетива лука. Антуану казалось, что он помолодел лет на десять. Уже давно женщина не пробуждала в нем такого волнения. Он объяснял это возрастом. Однако все дело было в отсутствие столь соблазнительной партнерши. Опытный Антуан знал, что красота женщины еще отнюдь не гарантирует максимальное наслаждение. Луиза была для него идеальной женщиной - она сильно волновала Антуана, но не раздражала глупостью.
      Тут нет моей вины, сказал себе король Наварры.
      На следующий день Антуан ощутил укоры совести. Он изменил жене. Он влюбился. Луиза де ла Лимодьер была самой обворожительной женщиной из всех, кого он знал. Но он не должен встречаться с ней. Ему следует бежать от такой любви.
      Он написал длинное письмо Жанне.
      Моя дорогая жена, я грущу, потому что тебя нет со мной. Я постоянно думаю о тебе. Всегда помни о том, что я - твой верный и любящий муж. Другие женщины оставляют меня совершенно равнодушным. Они кажутся мне безобразными. Я скучаю без тебя... ты не представляешь, как сильно. Ты должна пожалеть меня... я не сплю по ночам и заметно похудел. Я оживу, лишь увидев тебя...
      Он писал с жаром и страстью, убеждая себя в том, что он не хотел стать неверным мужем.
      Луиза полностью завладела им; весь двор зная об этом. Антуан игнорировал насмешливые взгляды я шепот; он уже не мог обойтись без нее. Она была пылкой, любящей, слепо обожала его, видела лишь достоинства там, где Жанна замечала недостатки.
      Однажды она сказала ему:
      - Твой брат немного шокирован нашей любовью, мой дорогой.
      - О, Луи благороднее меня.
      - Не могу в это поверить.
      - О, да. Хотя в некотором смысле он похож на меня; он тоже нуждается в женской любви, однако строго блюдет себя.
      - Неужели?
      - Да. Он постоянно помнит о том, что он - лидер, принц Конде человек, в котором многие видят своего вождя.
      - Я сомневаюсь в том, что он на самом деле так добродетелен, как тебе кажется. Я докажу тебе это. Давай устроим вечеринку... небольшой прием... в твоих покоях. Пригласим только твоего брата и мою подругу. Поделиться с тобой одним секретом? Моя подруга влюблена в принца Конде. Она сохнет по нему. Относится к Луи так же, как я - к тебе. Ты хочешь дать ему шанс обрести счастье?
      - Нет! - воскликнул Антуан. - Он испытает соблазн, потому что он когда-то не мог устоять перед красотой. Кто эта дама?
      - Ты видел ее, мой дорогой. Умоляю тебя, не смотри на нее слишком пристально, иначе меня будет мучить ревность. Она ездит верхом с королевой-матерью и другими дамами. Ее зовут Изабелла де Лимей.
      - Красивая девушка.
      Он поцеловал Луизу.
      - Не бойся. Мне никто не нужен, кроме тебя, моя дорогая.
      - Ты любишь своего брата, да?
      - Он - прекрасный человек; я уважаю и люблю его.
      - Тогда... подари ему радость. Ничего страшного не произойдет, если ты пригласишь его на вечеринку.
      И они решили устроить вечеринку. Будет забавно увидеть, подумал Антуан, как отреагирует Луи на прелести Изабеллы де Лимей; если брат тоже вступит в любовную связь, он не сможет с осуждением смотреть на Антуана.
      Вечеринка удалась; было много смеха и вина.
      Никогда еще, подумала Луиза, Изабелла не выглядела столь великолепно. Кажется, Конде считал так же. Он был страстным мужчиной и слишком долго жил, как холостяк; разлука с добродетельной Элеонорой сделала его легкой жертвой соблазна. Он догадался, что Изабелла - шпионка королевы-матери, поскольку знал, что девушка является членом Летучего Эскадрона. Он отдавал себе отчет в том, в каких целях использует Катрин своих дам. Но Изабелла обладала волнующей красотой; после вечеринки она попросила Конде проводить ее: оказавшись в покоях девушки, он торопливо раздел Изабеллу. Она охотно помогала ему, не строя из себя недотрогу. Впервые за много лет пресыщенный женской любовью принц испытывал такое нетерпение. Он не знал, что его новая подруга во время вечеринки подсыпала ему в бокал "шпанскую мушку" сильнодействующее возбуждающее средство, способное завести даже евнуха. Ему казалось, что его член вот-вот разорвется. Первый испытанный им оргазм был так силен, что Конде буквально улетел на небо. Ему потребовалась не одна минута, чтобы прийти в себя. Изабелла прекрасно владела самыми интимными уголками своего тела и умела сузить торную дорогу. Конде переполняло чувство благодарности к женщине, несравненно более изощренной в искусстве любви, чем добродетельная Элеонора. Он захотел отплатить Изабелле за испытанное наслаждение, но, похоже, снова остался ее должником. Оседлав Конде, она подвела принца к грани экстаза, затем внезапно прижала к низу его живота кожаный мешок, набитый кусками льда. В паху принца словно взорвалась бомба; он едва не потерял сознание. Из глаз посыпались искры.
      "Боже, почему я лишал себя такой радости столько лет? - думал Конде, паря между небом и землей. - У меня только одна жизнь, и я не имею права приносить ее в жертву кому бы то ни было, даже Элеоноре".
      Теперь весь двор смеялся над братьями Бурбонами. Катрин испытывала противоречивые чувства. Она торжествовала, видя моральное падение Антуана, не только по одной причине. Эта связь являлась первым звеном ее плана. Что скажет мадам Жанна, когда новость долетит до нее? Вспомнит ли королева Наваррская, какой самоуверенной она была в тот вечер, когда муж увез ее на испанском галеоне, чтобы заняться любовью с ней, своей женой? Сохранит ли она свою самоуверенность? Будет забавно наблюдать за Жанной. Но это не самое важное. Главное - воздействие романа Луизы и Антуана на гугенотов.
      А вторая пара? Катрин нахмурилась. Конде влюбился... в шлюху! Какой он, наверно, прекрасный любовник! Катрин невольно вспомнила беседы, состоявшиеся в темнице под замком Амбуаз. Как глупа она была! Она потеряла стройность, постарела. Можно ли сравнить ее полное тело с изящной фигурой Изабеллы де Лимей, молодость Изабеллы - со зрелостью Катрин? Изабелла тоже весьма искушена в любви Катрин подумала о других любовниках - Генрихе и Диане, - за которыми она следила сквозь отверстие в потолке. Она ни за что не согласилась бы снова пережить злость и унижение тех дней. Любовь? Это счастье не для нее. Чего оно стоит? Что дает любовь, кроме минутного удовлетворения и мук ревности? Нет, она хотела не любви, а власти. Нельзя терять время, глядя на Изабеллу и Конде сквозь дыру в полу. Она не станет подслушивать их беседы с помощью трубы, идущей от ее покоев. Нет! Она покончила с такими глупостями. У нее нет на них времени.
      Она послала за Луизой; когда женщина преклонила колено перед королевой-матерью, Катрин попросила ее подняться и проверила, не подслушивает ли их кто-нибудь.
      - Ну, мадемуазель, - сказала она, - вы справились с заданием; я довольна вами.
      - Спасибо, мадам. Я счастлива, что могу служить Вашему Величеству.
      - Я думаю, вы уже завоевали доверие короля Наварры?
      - По-моему, да, мадам.
      - Как он держится с вами? Надеюсь, пресыщение не ослабит его желание?
      Луиза была готова к допросу. Она знала, что королева-мать любит узнавать подробности амурных проделок членов Летучего Эскадрона. Слушая их отчеты, она как бы ставила себя на место развратниц и получала удовольствие от сопереживания. Следовало подчиниться ее воле, проникнуться порочностью Катрин. Иногда сделать это было легче, иногда трудней. Но Луиза была отчасти влюблена в Антуана, ей не хотелось делиться с Катрин самыми интимными моментами их свиданий. Однако королева-мать требовала подчинения во всем.
      Через некоторое время Катрин сказала:
      - Думаю, вы добились его доверия; теперь пора расширить вашу миссию. Король Наварры - протестант, этим он подвергает себя опасности. Я хочу, чтобы он стал католиком. Это - ваше следующее задание.
      - Но... мадам... католиком! Изменить веру! Это очень трудное поручение, мадам.
      - Я уверена, оно вам по силам, мадемуазель.
      Девушка имела испуганный вид. Странное дело, подумала Катрин. Даже эта шлюха смущается при мысли о том, что ей предстоит обсуждать религиозные доктрины в промежутках между любовными упражнениями.
      Катрин засмеялась.
      - Это поможет вам найти тему для постельной беседы. Боюсь, что вы отнимете у Антуана последние силы!
      Луиза не улыбнулась.
      - Его вера, мадам, какая-то особенная. Я не задумывалась о ней. Он... принадлежит к реформистской церкви.
      - А вы, полагаю, мадемуазель де ла Лимодьер, верная католичка?
      - Да, мадам.
      - Тогда вам доставит радость направить его на путь истинный.
      - Я... я не думала, что мои обязанности обретут такой характер.
      - Теперь вы знаете это.
      - Да, мадам.
      - Похоже, вам не по душе это задание.
      - Оно такое неожиданное, мадам. Я никогда не думала о религии. Я... я сделаю все от меня зависящее.
      - Я рассчитываю на это, - произнесла Катрин с улыбкой, заставившей Луизу вздрогнуть. - Дитя мое, не хмурьтесь. Вы знаете, что я вознаграждаю тех, кто работает со мной и на меня. Превратите вашего любовника в примерного католика, и я попробую сделать его вашим супругом.
      - Супругом! Но он - король, мадам, и к тому же женат.
      - Верно, он - король. Его положение значительно выше вашего. Но я не сомневаюсь в том, что, если вы заставите его захотеть этого брака, он настоит на нем; кто сможет ему запретить? Он женат, говорите вы. Да, он женат на королеве Наварры. Я не думаю, что папа откажет в разводе королю-католику, который пожелает избавиться от жены-еретички. А теперь ступайте и обдумайте мои слова. Но помните о скромности. Неразумно повторять кому-либо на данном этапе даже одно мое слово. Пожалуйста, не забывайте об этом.
      Луиза покинула покои Катрин. От волнения у нее голова шла кругом. Не ослышалась ли она? Неужели Катрин и правда обещала выдать за короля Наварры ее, дочь господина д'Иль Руе? И для этого она должна была всего лишь обратить Антуана в другую веру!
      Когда Луиза ушла, Катрин послала за герцогом де Гизом и кардиналом Лорреном.
      Она была довольна собой. Она рассеяла страхи этих мужчин, продемонстрировав враждебность Жанне Наваррской и делу реформистов, подыскав любовниц их лидерам и спровоцировав скандал, который должен был рассердить Колиньи и поразить в самое сердце партию гугенотов - два ее самых заметных руководителя запятнали себя адюльтерами.
      Пока все складывалось удачно, но Катрин не хотела заходить в этом деле слишком далеко. Она должна сохранять противоборство соперничающих домов Бурбонов и Гизов; если они объединятся против нее, она не выстоит.
      Она не допускала мысли, что красавице Луизе удастся обратить Антуана в католичество, но ей было необходимо убедить де Гизов в подобных намерениях Катрин. Ей казалось, что она понимает этих фанатично религиозных людей. Они не менялись. Кто мог подумать, что жестокий и честолюбивый Франциск де Гиз окажется католиком? Они оставались коварными, хитрыми и безнравственными во всем, кроме своих религиозных убеждений.
      Герцога и его брата впустили к Катрин. Они низко слюнились над ее рукой.
      - Добро пожаловать, господа. Что вы думаете о поведении братьев Бурбонов?
      - Я бы хотел увидеть, - злорадно улыбаясь, сказал кардинал, - лица Жанны и Элеоноры, когда они услышат о шалостях своих мужей.
      - Подбросить им обоим любовниц было мастерским ходом, - со смехом добавил герцог. - Лично я считаю, что поведение Антуана не имеет большого значения. Другое дело - Конде.
      - Конде сильнее Антуана, - сказал кардинал.
      - Но у него не хватило сил сказать "нет" мадемуазель де Лимей, - от души рассмеялась Катрин.
      - Он слабак по женской части, но все же опасный враг, - вставил герцог. - Конде следует остерегаться. Его освобождение после смерти короля Франциска было величайшей ошибкой.
      Герцог посмотрел на Катрин с былой заносчивостью во взгляде.
      - Лучшее место для головы Конде - на плахе, а не на его плечах.
      - Я не люблю несправедливость. Конде защитил свою честь, и было решено освободить его.
      - Только не нами, - напомнил ей кардинал.
      Она молча кивнула и подумала: из всех моих врагов сильнее всего я ненавижу кардинала. Даже больше, чем герцога. Да поможет мне Бог устранить его!
      - Возможно, вы правы в отношении Конде, господин кардинал, миролюбиво сказала она. - Но народ любит принцев Бурбонов. Думаю, казнь привела бы к волнениям.
      - Мадам, - сказал герцог, - рано или поздно религиозную проблему придется решать. Ваше отношение к гугенотам сделало их наглыми и самоуверенными.
      - Полагаю, мой герцог, я доказала вам мою преданность католицизму.
      Де Гизы промолчали с презрительными лицами, и Катрин, глядя на братьев, не смогла справиться с охватившим ее страхом. Бурбоны не внушали ей подобного чувства. Герцог обладал внутренней силой, кардинал беспредельным коварством; только смерть могла остановить эту пару. Убить их можно было лишь ударом в спину.
      - Я попросила вас прийти ко мне, господа, - сказала Катрин, - чтобы предоставить вам новые доказательства моих дружеских чувств и преданности нашей общей вере. Я предлагаю обратить Антуана и Конде в католичество.
      - Вам не удастся это сделать. Они - ярые еретики. Жены не позволят им стать католиками.
      - Жены не позволили бы им забавляться с любовницами, если бы имели над ними полную власть, господа! Но этой парочке удалось вырваться из-под опеки их добродетельных супруг.
      - Но вера, мадам!
      - Луиза де ла Лимодьер - очень красивая девушка, мой герцог. Она уже вынашивает ребенка, которого зачала от нашего маленького короля Наварры. Жанна не слишком обрадуется, когда услышит об этом. Она выскажет Антуану все, что о нем думает, и этому франту, привыкшему к лести и обожанию такой красавицы, как Луиза де ла Лимодьер, не понравится брань его менее привлекательной и язвительной супруги. Я допускаю, что Антуан может переменить веру. Он не способен долго придерживаться одних убеждений.
      - Вера, мадам, - это святое, - сказал кардинал. - Мужчина может менять женщин, но не религию.
      Катрин не стала спорить; для осуществления ее планов было важно, чтобы Антуан остался гугенотом. Но она сделала вид, будто верит в возможность его обращения в католицизм.
      - Он слаб, господа. Он - тростник на ветру. Источник опасности - Жанна Наваррская; она управляет супругом, является в их семье лидером. Мы не можем ничего с ней поделать - разве что объявить ее еретичкой и передать в руки инквизиции или аннулировать ее брак и женить короля Наварры на более подходящей даме.
      Теперь де Гизы, похоже, заинтересовались. Кардинал погладил длинными белыми пальцами свою яркую мантию; глаз герцога над шрамом заслезился.
      - Кого вы прочите, мадам, на роль второй жены короля Наварры?
      - Вашу племянницу, господа. Марию, королеву Шотландии. Что вы думаете о моем выборе?
      - Он великолепен, - заявил кардинал.
      - Я согласен, - сказал герцог.
      Они улыбнулись королеве-матери, снова удостоверившись в том, что она их друг. Катрин хотелось рассмеяться. Обмануть их было так же легко, как мадемуазель де ла Лимодьер. Неужели они действительно решили, что она вернет во Францию маленькую шпионку? Очевидно, да!
      Святая Дева! - подумала Катрин. Могу ли я проиграть, если эти великие мужи так глупы!
      Испанский посол, господин де Шантонне, был человеком, искушенным в интригах. Он с детства готовился к дипломатической карьере; он унаследовал коварство и смелость от своего отца, канцлера Николы де Гранвелля; Филипп Испанский поступил мудро, поручив этому человеку представлять его интересы во Франции.
      Де Шантонне был осведомлен о ловушках, подстроенных Бурбонам, поскольку дамы, заманившие их туда, являлись членами Летучего Эскадрона; послу, знавшему о его тайном предназначении, не составляло труда догадаться, кто направлял эти козни. Королева-мать! Но он не знал, что руководило ею - страх или желание оказать услугу де Гизам.
      Де Гизы были союзниками Испании; королева-мать, отличавшаяся непостоянством поведения с того момента, как маленький Карл поднялся на трон, стала героиней многих тревожных писем, посланных Шантонне королю Испании. Филипп Испанский не доверял королеве-матери, поскольку всегда принимал во внимание точные суждения посла. Шантонне считал, что сближение Катрин с де Гизами объясняется ее желанием заручиться их дружбой и воспользоваться ею в целях укрепления личной власти.
      Шантонне действовал исключительно в интересах своего господина; он был шпионом и интриганом в не меньшей степени, чем послом. Он, как и королева-мать, имел своих соглядатаев и знал, что Луиза получила указание соблазнить короля Наварры и добиться его обращения в католицизм. Это устраивало Испанию, но Филипп хотел от Антуана не только перемены веры.
      Поэтому де Шантонне сблизился с Антуаном; он льстил принцу, восхищался им, стал его другом. С Антуаном было легко подружиться. Для этого требовалось не скупиться на комплименты, что испанский посол делал с легкостью.
      Де Шантонне беседовал и пил с Антуаном.
      - О, - сказал испанец, - какое блестящее и славное будущее ожидает Ваше Величество, если вы правильно разыграете ваши карты. Я не сомневаюсь, что вам это удастся, поскольку, готов спорить, под этими красивыми локонами прячется светлая голова. Вам известно, мой король, что некоторые люди склонны отказывать красивому человеку в уме?
      - О каком блестящем и славном будущем вы говорите, месье?
      - Мой король, мы могли бы пойти куда-нибудь, где нас не смогут подслушать? В этом дворце слишком много глаз и ушей, я предпочел бы выйти на воздух.