Мой смелый граф (№2) - Мой порочный маркиз

— Я не считаю, что это я здесь змея. — Меган косо смотрела на брата, скрестив на груди руки.

Гарольд понял ее намек.

— Ты по поводу денег? Я тебе все объясню.

— Объяснения здесь не требуются. Мы оба знаем, что это сделал ты. — Меган не выдержала и вышла из себя. — Как ты мог? — затараторила она. — Те деньги принадлежали мне. Обществу. Они предназначались для благотворительной цели. Ты не имел права их брать!

— Я думал, что сумею их удвоить. — Гарольд не мог смотреть сестре в глаза и поэтому уставился в пол.

— Ты всегда так думаешь.

— Я верну.

— Но не при помощи тех ужасных людей, которые только что ушли отсюда, — сказала Меган. — Ты и так должен им двадцать тысяч. — Кровь отхлынула от ее лица при мысли о том, какое огромное богатство растрачено понапрасну.

— Ты подслушала наш разговор? — изумился Гарольд. В его расширившихся глазах застыло недоверие.

— И рада, что это сделала. Как ты мог позволить этим страшным людям так тебя закабалить? В них обоих есть что-то порочное. Оказывается, они хотят кого-то убить. И думать не смей, чтобы им помогать!

— Ты все неправильно поняла. — Гарольд заставил себя поднять голову, чтобы встретиться взглядом с сестрой. — Просто у них такой ритуал посвящения новичков, но это только для видимости. На самом деле никто не собирается никого убивать. Ведь ты и сама так не думаешь. Ты понимаешь, это шутка, Мэгги.

— Мне так не показалось. — Она пронзила брата своим острым взглядом.

— И тем не менее это правда.

— Мне нет до них никакого дела. В любом случае я им не верю. Ты должен выплатить долг и, пока не поздно, выйти из этого клуба.

— Я не могу. Мы… — Слова словно повисли в воздухе, и лицо Гарольда приняло страдальческое выражение.

— В чем дело? Говори.

— Мы в капкане, и в данный момент выхода из него нет.

— У нас еще остается Фенвик-Холл, — сказала Меган. — Ты можешь получить заем под залог собственности.

Гарольд вздрогнул от ее слов, будто его ударили. Его темно-золотые брови вытянулись в прямую линию. Он откинулся назад и в изнеможении привалился к двери, не говоря ни слова.

— О нет! — вскричала Меган. — Не может быть! Ведь мы не потеряли мой дом? Скажи мне! Он мой. Папа знал, что я никогда не выйду замуж. Он передал его тебе в доверительную собственность для меня. О Боже! Гарольд, ты проиграл то, что тебе не принадлежит!

Гарольд поднял на нее глаза. Ему не понадобилось произносить ни слова — ответ был написан у него на лице.

Меган почувствовала, как у нее подкашиваются ноги, и была вынуждена схватиться за перила, чтобы не упасть.

— Я тебе все объясню. — Гарольд посмотрел на нее с мольбой.

— Не надо, — сказала Меган. Она смотрела на него в упор, неспособная отыскать в сердце даже крупицу сочувствия. — Этому нет и не может быть объяснения. Ты болен. И твоей нездоровой страсти мы обязаны всеми нашими потерями. Какой же ты эгоист! Как ты посмел проиграть мой дом? Он давал нам средства к существованию. Ты обо мне нисколечко не думаешь. Где я теперь буду жить? — Она тяжко вздохнула, затем вспомнила про сторожку. — Хотя, наверное, можно жить и в охотничьем домике.

— Нельзя, — сказал Гарольд.

Чаша терпения переполнилась. Меган бросилась на него с кулаками.

— Как ты мог? Мы всегда встречали там Рождество! Это такое памятное место! Я хотела поехать туда в этом году! — Она захлебывалась словами, задыхаясь от спазма, сдавившего ей горло. Пока она колотила Гарольда в грудь, его лицо становилось все более расплывчатым и вскоре вовсе исчезло за слезами. В конце концов она сложила оружие.

С охотничьим домиком были связаны самые дорогие ее воспоминания. После смерти матери — она умерла пять лет назад от чахотки — Меган вместе с отцом на время поселилась там. Отец прожил только на два года дольше, и те два Рождества были для девушки самыми счастливыми в жизни. Мать никогда не могла примириться с тем, что их единственный общий ребенок родился с уязвимой кожей. Впоследствии этот изъян воздвиг между матерью и дочерью невидимую стену отчужденности. Оставшись вдвоем с отцом, Меган сразу почувствовала себя раскрепощенной. Они жили душа в душу и все больше привязывались друг к другу, пока отца не свел в могилу тот же недуг. Теперь не осталось и домика.

Она оглянулась на лестницу, где стоял Гарольд.

— Я уезжаю домой, в Фенвик-Холл.

— Я же сказал — туда нельзя ехать. Усадьба нам больше не принадлежит.

Меган впилась ногтями в дубовые перила.

— Пока новый собственник не заявит свои права, я буду жить там. — Она сделала шаг вниз, но голос Гарольда снова ее остановил.

— Ты не можешь уехать. Я обещал твою руку новому хозяину Фенвик-Холла. Тебе придется остаться здесь и принять его ухаживания.

Меган обернулась. Лицо ее полыхало негодованием.

— Ты не имел прав на это поместье, а на меня тем более! Как ты мог обещать мою руку какому-то игроку? Я презираю этого человека уже за одно то, что ему все равно, на что играть. Ты ставишь на карту наше поместье, а он его принимает! — Ее всю трясло, и она еще крепче вцепилась в перила.

— Не суть важно, какой это человек, такой или сякой, одобряешь ты его или нет. Он богат — и этим все сказано. Как тебе известно, браки заключаются по договоренности. Так было и будет. Когда я обещал ему твою руку, я думал о твоем благополучии.

— Разумеется, — сказала Меган голосом, полным презрения.

Они с Гарольдом молча смотрели друг на друга. Ей незачем было рассказывать, что она думает на этот счет. Оба и так знали, почему он сделал на нее ставку. Больше у него ничего не было. В ней вдруг заговорило непокорство, и она последовала своему капризу.

— Меня не интересует, что из этого последует, но я никогда не выйду замуж за того джентльмена. Это мое окончательное решение.

Гарольд рывком погрузил руки в свою светлую шевелюру и с силой провел пальцами, будто собирался вырвать все волосы.

— Ты выйдешь за него замуж. У тебя нет выбора. Пока тебе не исполнится двадцать один год, я твой опекун. И до той поры ты будешь делать то, что я прикажу.

— Слава Богу, через два месяца я достигну независимого возраста. Тогда ты не сможешь повелевать мной.

Посуровевшее лицо Гарольда стало похоже на непробиваемую маску.

— Пока суд да дело, я использую свои опекунские полномочия.

— Твое опекунство уже принесло свои плоды. Я потеряла свое наследство, а теперь ты принуждаешь меня к браку с незнакомым человеком.

— Он один из самых богатых и влиятельных людей в Лондоне, — сказал Гарольд. Раскаяние, звучавшее ранее в его тоне, полностью растворилось в раздражении. — Ты не смеешь отказывать ему. Тебе чертовски повезло, что я его заарканил. Приданое у тебя очень скудное, титула нет, и… если посмотреть правде в глаза, ты без пяти минут старая дева. Не велик подарок. Вдобавок ко всему день и ночь не вынимаешь носа из своих книжек. Какой мужчина захочет такую жену?

От слов брата Меган подпрыгнула как ужаленная.

Гарольд, не обращая внимания на причиненную ей боль, продолжал:

— Ты должна выйти за Уотертона… разумеется, если он тебя возьмет. Когда ты станешь его женой, у тебя будет все, что только можно пожелать.

При упоминании этой фамилии Меган, потрясенная, открыла рот.

— Тот самый маркиз Уотертон из колонки светских новостей?

— Тот самый. — Гарольд прямо светился от гордости, что подцепил для своей сестры бесценного жениха.

— Это чудовищно! Судя по тому, что пишут в газетах, это бездушный повеса. Нет такого уголка, куда не докатились слухи о его бесславных дуэлях, и всякий раз из-за чьей-то жены либо сестры. Всего два дня назад, когда я была в Королевском обществе, люди обсуждали его последнюю выходку. Я сама слышала, как два джентльмена говорили, что он оскорблял в клубе лорда Деннисона в связи с тем, что неделей раньше у них должна была состояться дуэль. Теперь несчастный Деннисон опозорен, и его не пустят ни в один дом. Уотертон делает все, что ему заблагорассудится. Он богатый и сильный, поэтому ему все можно. Зато его жертвы должны расплачиваться.

— Не все так просто. А что касается Деннисона, он и сам не такой уж паинька.

— Я говорю то, что слышала, и презираю этого человека. Я скорее стану собирать объедки на помойках, ходить в тряпье и жить на улице, чем выйду за него замуж. — Меган повернулась и громко затопала по ступенькам.

— Ты выйдешь за него замуж! Я тебя заставлю!

— Попробуй, — тихо сказала она. Нужно как-то попасть к Локлену, единственному в мире другу. Он ее спасет.

В тот вечер Меган сидела у себя в комнате и связывала концы простыней, которые стащила со своей постели. Из вестибюля докатилось громкое эхо голосов. Она живо вскинула голову. Разобрать слова было невозможно, но разговор шел на повышенных тонах. О, если б это приехал Локлен! Только бы он! Уж Локлен-то нашел бы способ вызволить ее из этой переделки.

В дверь тихонько постучали.

Меган подхватила простыни, собираясь засунуть их под кровать.

— Не бойтесь, это я, миледи.

Услышав приглушенный голос горничной, девушка облегченно вздохнула. Ключ в замке повернулся, дверь скрипнула — Гарольд запер ее снаружи, после того как Меган пыталась убежать, — и отворилась. В спальню заглянула Тесса:

— Я на минутку. Надо поспешать, иначе мастер меня застанет. Вот, — она протянула хозяйке небольшую стопку одежды, — я тут подобрала для вас мужские вещи. Висели возле соседней двери. — Горничная покраснела после этого признания. — Я подумала, когда мастер станет искать, в таком виде он вас не узнает. Извозчика я наняла, как вы сказали. Ждет в переулке… Ах да — и Ривз тоже там. Весь скрючился, но говорит, что поедет с нами. Не хочет оставаться здесь и прислуживать его светлости.

— Бедный Ривз. Разумеется, он может ехать со мной. Только тебе нужно посмотреть, сел ли он в экипаж.

— Посмотрю, посмотрю, — сказала Тесса своим обычным тоном заботливой наседки. — Ну все, я побежала. Там внизу миссис Пул с мужем. Приехали за теми деньгами, что украл ваш брат. Он сам спустился и что-то им сочиняет. — При этих словах горничная нахмурилась.

— Как я буду смотреть людям в глаза, если пойдут разговоры? Нужно где-то достать деньги. Я должна их вернуть.

— Не волнуйтесь. Ваш друг мистер Берроуз вам одолжит.

— Да, конечно. Ты права, я могу попросить взаймы у Локлена. — Тревога, омрачавшая лицо Меган, исчезла.

Внизу громко хлопнула дверь. Затем они услышали шаги Гарольда на лестнице.

— Ой, это он! Идет проверять дверь.

— Тогда запирай меня, — сказала Меган. — Я как-нибудь выберусь.

Она быстро прикрыла дверь.

Ключ повернулся в замке, скрипнули половицы. Это Тесса прошмыгнула в коридор.

Меган схватила стопку одежды и стала снимать с себя платье. В спешке она оторвала пуговицы на спине и порвала нижнее белье. Мужская рубашка и брюки были рассчитаны на подростка и оказались довольно тесны — она с трудом их застегнула. Затем быстро надела пальто. Должно быть, оно принадлежало Ривзу. Закатав рукава, она запихала волосы под фуражку и подбежала к камину. Взяла кусок угля и для довершения маскировки натерла щеки.

«Бух, бух!» — услышала она и оцепенела.

Гарольд стучал так сильно, что дверь тряслась на петлях.

— Убирайся! — придя в себя, крикнула Меган через секунду. Она стала привязывать конец простыни к ножке кровати.

Гарольд повернул ключ в замке.

— Мэгги, мне нужно с тобой поговорить.

— Не смей ко мне входить! Я не желаю тебя видеть! Продержал взаперти весь день, а теперь захотел поговорить! И хватает же наглости! — Девушка схватила с камина подсвечник и с силой запустила в дверь.

Он ударился о дубовую доску и упал, откатившись к ножке туалетного столика.

— Я сделал это для твоего же блага. Все равно ты выйдешь замуж за Уотертона, нравится он тебе или нет!

Меган схватила вазу и швырнула вслед за подсвечником. Хрусталь ударился о дерево и отскочил внутрь комнаты. На пол и на ковер посыпался дождь осколков.

— Если ты только посмеешь сюда войти, клянусь, я тебя покалечу! — Подхватив связанные простыни, она опустила свободный конец за окно.

— Хорошо, я подожду, пока ты успокоишься. Но мы должны с тобой кое-что обсудить. Лорд Уотертон прислал утром записку, что приедет знакомиться. Он будет здесь в семь часов. Ты спустишься и примешь его. И пожалуйста, будь с ним приветлива.

— О да, я буду с ним приветлива. Как же!

Меган бросила взгляд в сторону камина. Стрелки часов показывали четверть седьмого. Она метнулась к кровати. Под ней находился небольшой саквояж, в котором лежало кое-что из мелких вещей. Теперь надо как-то заставить Гарольда отойти подальше от двери. Что бы такое ему сказать? Ага, ясно.

— А могу я попросить у него сто фунтов, чтобы вернуть Обществу? А то миссис Пул, наверное, собирается отправить меня на виселицу за воровство.

— Я сам верну. Твое дело — только принять Уотертона. Приведи себя в надлежащий вид к его приезду. У тебя мало времени. Если через десять минут не выйдешь, я сам тебя выволоку. — Гарольд еще раз стукнул кулаком в дверь и отошел. Постепенно его шаги заглохли в тиши коридора.

Слава Богу! Меган просунула шарф через ручку саквояжа и привязала к поясу. Она подошла к окну и распахнула створки, чувствуя, как холодный декабрьский воздух обжигает лицо и проникает в легкие. Над головой в ясном темном небе мерцали тысячи звезд. Она посмотрела вниз. От земли ее отделяли добрых двадцать пять футов. Собравшись с духом, она занесла ноги на подоконник, захватила меж колен простыню и скатилась по ней за окно.

Отъехав несколько кварталов в своем экипаже, Баррет уткнулся носом в «Таймс» и стал просматривать страницы. Все-таки владеть каретой, сделанной на заказ по собственному проекту, — великое благо. Превосходные рессоры гасили тряску и позволяли читать, не напрягая зрение. И все же удержать мысль на свежих новостях ему не удавалось. Он думал о предстоящей встрече с сестрой Фенвика. Скорее бы отделаться от этого представления, чтобы можно было целиком сосредоточиться на поисках Принцессы зимы.

Надоеда, спасенный им беспородный пес, залился лаем.

Баррет отложил газету. Пес высунулся из окошка и, свесив через бортик лапы, залаял громче. Потом совсем разошелся, так что с каждым новым звуком его туловище дергалось в конвульсиях.

— Ну что, дружище, опять какой-то непорядок? — Баррет вопросительно посмотрел на пса. За косматой головой Надоеды мелькнула чья-то темная фигура. Вдоль улицы по аллее бежал юнец, сжимая в руках какую-то сумку. Наверняка обчистил кого-то, подумал Уотертон, зная, что в Лондоне развелось много воров.

— На этот раз ты прав, дружище. — Баррет три раза постучал тростью в потолок кареты.

Кучер осадил лошадей. Экипаж резко качнулся и остановился.

Надоеда разразился лаем, не проглотив ни единой ноты в октаве, и с ходу сиганул из окошка.

— Вот балбес, — с беспокойством пробормотал Уотертон.

Лакей стал открывать дверцу. Баррет, не дожидаясь, выскочил из кареты и побежал за Надоедой, который, похоже, нисколько не пострадал от своего бесстрашного прыжка. Пес метнулся мимо стоявшего у обочины наемного экипажа и помчался по аллее с азартом английского дога, почуявшего добычу.

Воришка, заметав бегущих за ним собаку и Уотертона, заработал своими маленькими ногами еще усерднее.

Тогда Баррет решил, что нужно положить конец этой гонке — он и так потерял достаточно времени. Он догнал Надоеду, а затем опередил его. Он испытывал захватывающее чувство, знакомое каждому охотнику, заставляющее сердце биться сильнее и вызывающее улыбку на губах. Еще один мощный рывок — и юнец был схвачен за руку.

В следующую секунду Баррет развернул его лицом к себе и, вывернув маленькие кулачки, без труда прижал их к бокам. Во время этой короткой схватки у воришки соскочила фуражка. Выпавшие из-под нее длинные темные волосы в беспорядке рассыпались по маленьким плечам, обрамляя совершенное женское лицо. Уотертону вполне хватило света луны, чтобы увидеть фиалковые глаза и приоткрытые пухлые губы. Он мог не разглядеть черты чумазого лица, но спутать эти глаза он не мог. Он нашел свою Принцессу.

Глава 5

— Уберите собаку! — вскричала девушка.

Баррет был так ошеломлен своей находкой, что не обратил внимания на приглушенное рычание Надоеды. А этот шельмец, вцепившийся мертвой хваткой в брюки леди, тем временем мотал головой и норовил разорвать штанину на мелкие клочки.

— Ну довольно, сэр. Ведите себя как подобает джентльмену или отправляйтесь к экипажу.

Надоеда моментально разжал зубы и, ощетинившись, отступил на шаг.

— Спасибо, — поблагодарила Принцесса, еще не отдышавшись после бега. Баррет услышал в ее голосе ту же волнующую хрипотцу — свойство, которое трогало каждую струнку в его сердце.

— Не стоит, — сказал он, пристально глядя на губы девушки и наблюдая, как сгущается на холоде пар от ее дыхания. Он притянул ее к себе, чувствуя, как с каждым ее выдохом теплый воздух обдувает ему лицо и шею, причиняя танталовы муки.

Девушка осторожно заглянула Баррету через плечо и попыталась вырваться из его рук.

— Пустите! В самом деле, мне нужно идти.

— Я не могу позволить вам уйти. Не теперь, когда я вас отыскал. — Баррет еще крепче обнял ее за талию. — Что произошло? Зачем вы переоделись мальчиком? Почему разгуливаете ночью по улицам одна? Скажите мне. Я хочу вам помочь.

— Это долгий разговор. У меня сейчас нет времени. Если бы вы отпустили меня…

Надоеда вдруг на кого-то залаял.

Баррет не успел повернуться, как что-то стукнуло его по затылку, и в глазах возникло расплывающееся пятно. Сквозь туман он различил служанку, держащую в руке доску наподобие алебарды. Потом наступила полная темнота.

Меган, наблюдавшая эту сцену, обмерла.

— Господи! — После того как мужчина упал и потерял сознание, она даже перестала дышать. — Ты убила его, Тесса!

— Боже милостивый! — Теперь, когда женщина увидела, кто это, доска задрожала у нее в руке. — Я подумала, что он на вас напал.

Меган опустилась около Баррета, чувствуя, как неистово колотится ее сердце. Нащупав пульс, она облегченно вздохнула.

— Он жив.

— Слава Богу. — Тесса отбросила доску.

А Меган уже осматривала голову лорда Уотта.

— Раны не видно, — сказала она. — Шишка большая, но кровотечения нет. — Бросить пострадавшего вот так сразу она не могла и, прежде чем отойти, провела пальцами по его мягким льняным волосам, коснулась щеки. Жесткая каштановая щетина уколола кожу, точно щетка, и по руке забегали крошечные иголочки. — Я уверена, все обойдется.

У Тессы вырвался вздох облегчения.

Ривз, все это время гладивший пса, чтобы тот не лаял, приковылял к ним.

— Нам лучше уйти отсюда, — сказал он, косясь в сторону улицы.

— Меган!

Это был Гарольд. Эхо донесло его голос из сада, находившегося с другой стороны дома.

— Ой, миледи! — вскрикнула Тесса. — Мастер хватился, что нас нет. Теперь он наверняка нас сыщет.

— Уходим.

— Меган! — Голос Гарольда не предвещал ничего хорошего. Заскрипела садовая калитка.

Тесса подошла к Ривзу и просунула руку ему под мышку. Женщины поволокли его по аллее, держась все время в тени. Прежде чем они успели дойти до конца, откуда-то выбежали двое высоких плотных мужчин в желтых ливреях.

— Ну, теперь мы пропали, — пробормотала Тесса. — Это, наверное, слуги лорда Уотта. За него я точно попаду в тюрьму.

— Не попадешь, — прошептала Меган. — Я уведу их отсюда. Встретимся возле кеба. А сейчас идите с Ривзом вон туда…

Девушка подтолкнула обоих к садовой калитке одного из соседних домов. По обе стороны калитки возвышался темный забор, и Меган не знала, видят ли слуги лорда на этом фоне уходящих Тессу и Ривза. Зато ее они, несомненно, заметили. Мужчины бежали прямо к ней.

Она повернулась и помчалась обратно, по направлению к своему дому. Когда она со скоростью ветра пронеслась мимо лорда Уотта — он так и лежал, распростертый, в аллее, — его маленький пес отпрыгнул назад и залаял, но не побежал.

— Эй, ты! — закричал один из слуг. — Стой!

Меган побежала быстрее. Стук сердца отзывался у нее в ушах. Когда она мимоходом оглянулась, то заметила позади лишь одного человека.

Он уже наступал ей на пятки, когда откуда-то неожиданно вынырнул Гарольд и в стремительном прыжке поймал ее за руку:

— Стой!

Меган круто занесло вбок, и, оказавшись позади брата, она толкнула его прямо на своего преследователя. От удара оба мужчины повалились наземь, подобно падающему домино. Сама же она, спотыкаясь, отлетела на несколько шагов, но все-таки сохранила равновесие и тут же бросилась наутек через соседский двор. Дорожка привела ее обратно на Фенчерч-стрит, где, минуя еще один ряд домов, можно было попасть на соседнюю улицу.

Тогда Меган наконец сбавила темп. Она тяжело дышала, у нее кололо в боку. И все же девушка не останавливалась: шла и прислушивалась, не идет ли кто-нибудь за ней. Но нет, на тротуаре было пусто.

В некоторых окнах зажглись огни. Меган вспомнила, что сейчас, должно быть, около семи, но все вокруг выглядело как в полночь. Сухие листья хрустели под ногами. Над головой с едва различимым шумом взмыли несколько летучих мышей.

А вот и перекресток. Мимо равномерным потоком катились кареты, ехали всадники. Движение на больших улицах Лондона, похоже, никогда не прекращалось. Меган поискала Тессу с Ривзом. Кеба нигде не было. Вдали виднелся только черный лакированный экипаж со львом на дверце и четверкой форейторов в красивом желтом наряде.

Этот расписной герб навевал совсем свежие воспоминания. Возможно, сходством львиной гривы с золотистой шевелюрой лорда Уотта. Экипаж стоял у обочины как раз в том месте, где начиналась параллельная улице аллея, — это ли не прямое указание его принадлежности? Меган в тревоге нахмурилась. Она повернулась и быстро пошла в обратном направлении.

Внезапно из общего потока вырвался один кеб и подъехал к тротуару. Луна осветила кучера, крупного грузного мужчину с сигарой в углу рта. Извозчик взглянул на Меган и осклабился, обнажив беззубый рот. Она предусмотрительно отошла назад на случай вынужденного бегства, но Тесса, высунув голову из окошка, замахала ей рукой.

— Так вы убежали от них, мисс! — радостно сказала горничная. Она хотела добавить еще что-то, но едва успела открыть рот, как рванувшийся экипаж отбросил ее на спинку сиденья. — Ах! — вскрикнула она. — Ну совсем не может ездить! Была бы моя воля, я б его научила. Поганучер!

Зная любовь горничной к лингвистическим изыскам, Меган почла за благо промолчать. Однако чувствительность Ривза к подобным нелепостям словотворчества побудила пожилого человека проявить пытливость. Ухватившись дрожащими руками за спинку, чтобы удержаться на сиденье, он нагнулся к Тессе.

— Поганучер? Восемьдесят лет на свете живу, но такого слова никогда не слышал. Что это значит?

— Поганый кучер.

— Весьма экономный способ изъяснения, — сказал Ривз и в подтверждение закивал служанке. Старческая кожа на его лице расправилась от улыбки.

Тесса повернулась к Меган.

— Где мы остановимся? Если поехать домой, мастер нас наверняка увидит.

— Мы отправимся в Уэймут и останемся в гостинице, пока я не переговорю с Локленом.

— Я бы поторопилась, потому что мастер непременно поедет за нами. — Тесса сделала паузу, заправляя под чепец волосы. — И этот лорд Уотт, видно, тоже не отступится. Попомните мои слова, он вас отыщет. Держу пари, он за тем и ехал, когда случайно на вас наткнулся.

Меган вспомнила, как он держал ее за талию и какие ощущения вызывали его сильные руки. Его привлекала загадочная прорицательница, а не реальная девушка. Она это прекрасно понимала. Сейчас в ней жили два разных «я». Одно притягивало ее к лорду Уотту и возбуждало желание снова его увидеть. Другим своим «я» она понимала, как неизмеримо велико расстояние между ней и образом Принцессы зимы. Ах, как было бы хорошо поехать сейчас домой в деревню и забыть об этом лорде!

Помимо него, существовали еще и другие вещи, которые ей надлежало обдумать. Например, ужасное замужество, так упорно навязываемое Гарольдом. Когда она вспомнила об этом, на лбу у нее залегла складка. Она откинулась на спинку сиденья и печально вздохнула.

Баррет не верил своей удаче — его Принцесса была рядом с ним. Она целовала его. Все лицо. Пробегала влажным языком по носу, подбородку, щекам и вдоль губ. Он протянул руку.

Пальцы коснулись ее волос. Короткие. Жесткие. Как тонкая проволока.

Он приоткрыл один глаз…

Все поле зрения заполнил маленький черный нос. Усы. Круглые глаза, густая серая шерсть. Надоеда!

— Тьфу! — пробормотал Баррет. — Это ты? — Он отпихнул пса подальше от лица и схватился за свою раскалывающуюся голову.

— Вам полегчало, милорд? — спросил наклонившийся над ним Стрэттон, один из его лакеев. Он взял хозяина за руку и помог подняться.

Баррет превозмог возникшее головокружение.

— Не беспокойся, дружище. Все в порядке. Ты видел, куда она ушла? — Поморщившись, он стер следы собачьих поцелуев возле рта и ощупал на затылке шишку величиной с куриное яйцо.

— Она побежала вон туда, милорд. — Стрэттон показал на аллею. — Гастингс дал ей уйти.

Гастингс, вышедший из аллеи, подоспел как раз к разговору.

— Ты лжешь! — прорычал он. — Это ты ее упустил!

— Нет, не я!

— Ты!

— Как я мог ее упустить, если побежал за ней ты!

— Да, но не удержал ее ты.

Баррет, напряженный, словно тугая пружина, строгим тоном заставил слуг закрыть рты.

— Довольно. Я возлагаю вину в равной мере на вас обоих.

Стрэттон, нахмурив брови, тотчас возразил:

— Простите, милорд, что я вам это говорю, но винить нас нельзя. Мы видели, как вы разговаривали с мисс, и подумали, что не должны вам мешать. Но не прошло и минуты, как вы упали ничком, а она понеслась со всех ног прочь. Я решил, что она вас ограбила и убила. Я остановился посмотреть, живы ли вы, а Гастингс побежал ее ловить.

— Черт побери, за те деньги, что я вам плачу, могли бы и поймать.

— Уотертон! — послышался голос шагающего к ним Фенвика, и через секунду в потоке лунного света показалось его круглое лицо. — С вами все в порядке?

— Вполне. — Баррет стряхнул грязь с пальто и поправил шейный платок.

— В голове не укладывается, что на вас напали прямо у моего дома, — пробормотал Гарольд, отряхивая сюртук. — Мы пытались задержать вора, но он убежал.

— То был не вор и не «он». Это была леди. И я встречал ее раньше на рождественском базаре. — Баррет увидел, как Фенвик вздрогнул при этих словах. — Прекрасная молодая особа с длинными темными волосами, фиалковыми глазами и очень женственными формами. С ней еще была служанка, из которой вышел бы отличный сержант от инфантерии. Вы, часом, их не знаете?

— Нет, к сожалению. — Брови Фенвика на миг сомкнулись. В его тоне чувствовалась легкая напряженность. — Мы переехали сюда всего месяц назад и с соседями толком еще не познакомились.

— Жаль. Я был уверен, что вы ее знаете.

Фенвик нагло лгал. Скорее всего это была его любовница. Но почему леди переоделась юношей? Возможно, чтобы убежать, потому что Фенвик жестоко с ней обращался, решил Баррет. Он стиснул кулаки, но держал их прижатыми к бокам — ничего другого ему не оставалось.

— Нет, я ее не знаю, — повторил Гарольд. — Вероятно, это просто совпадение, что вы встретили ее рядом с моим домом. Может, леди получает удовольствие от прогулок в маскарадных костюмах, — добавил он, нахмурясь.

— Такая точка зрения имеет право на существование. Но возможно, она прячется где-то поблизости. — Баррет повернулся к своим слугам. — Стрэттон! Гастингс! Я хочу, чтобы вы прочесали окрестности. Я желаю ее найти.

— Хорошо, милорд. — Гастингс поклонился.

Двое мужчин поспешно удалились в аллею — каждый, брюзжа в адрес другого, что тот. позволил ей убежать.

— Фенвик, мы подождем у вас в доме, — сказал Баррет. — Заодно можете представить меня вашей сестре.

Гарольд заюлил. Он запустил руки в волосы и стал оттягивать их вверх, словно желая отделить от головы.

— Боюсь, что не смогу этого сделать, — сказал он наконец.

— Почему?

— Она еще раньше уехала в Фенвик-Холл.

— С чего вдруг? — Баррет вскинул бровь, уверенный, что сестры Фенвика вообще не было в Лондоне. Если леди действительно так уродлива и безобразна, как утверждают сплетники в клубе, вряд ли он позволил бы ей приехать в город. — Немного строптива?

— О нет. — У Фенвика начался нервный тик на щеке. — Просто застенчива. Она все время жила в уединении, как затворница, и поэтому не очень уютно чувствует себя в незнакомом обществе.

— Я люблю, когда мне бросают вызов, — сказал Баррет. — Поистине обожаю. Ваша сестра возбудила во мне азарт. — Суть слов, однако, не вязалась с той монотонностью, с какой они были произнесены. Баррет и доли секунды не стал бы взирать на эту девицу. Он хотел Принцессу. — Ну что ж, тогда мы дерзнем и поедем прямиком в Фенвик-Холл. Должен же я в конце концов обозреть свои новые владения.

Фенвик нахмурился:

— Могу я задать вам вопрос личного характера?

— Смотря какой, — сказал Баррет, рассматривая какой-то темный предмет у изгороди, привлекший его внимание.

— Вы всерьез собираетесь жениться на моей сестре?

— Фенвик, не вы ли сами предложили мне ее руку?

— Но я и на минуту не допускал, что вы захотите на ней жениться, — сказал Гарольд скорее самому себе, нежели собеседнику, и взглянул на Баррета. — Я должен быть с вами предельно честен. Она никогда не выезжала в свет и никого здесь не знает. К тому же у нее нет приданого.

— Банальные условности не могут руководить мной, — с насмешкой ответил Уотертон. — Я считаюсь с ними, только если мне это угодно. — Прежде чем продолжить речь, ему пришлось немного напрячься, дабы придать голосу необходимую твердость. — Для меня важно найти такую жену, чтобы мы могли неплохо ужиться друг с другом. Я уверен, ваша сестра выполнит свою задачу не менее успешно, чем любая леди. А сейчас, простите, я на минуту отвлекусь. — Баррет подошел к ограде и наклонился к предмету, который только что разглядывал. Поднятый им небольшой саквояж, обтянутый гобеленом, определенно принадлежал даме. Баррет открыл его и вытащил тонкий носовой платок.