Мой смелый граф (№2) - Мой порочный маркиз

Наконец, избавившись от воспоминаний, она отошла от окна и направилась к кровати. В горле снова вырастал проклятый комок. Только бы опять не расплакаться… Она поддернула закатанные рукава халата, одолженного лордом Кенсингтоном, и уже собралась залезть в постель, когда неожиданно услышала доносившиеся снизу громкие крики.

Сердитый голос Баррета было невозможно спутать ни с чьим другим. Она огляделась кругом, затем бросилась к трюмо и, напрягшись изо всех сил, придвинула его к двери.

— Ты не смеешь ее беспокоить! — кричал снизу мужчина. Меган узнала голос лорда Кенсингтона.

— Почему это я не смею, черт побери? Она моя жена! — Никогда еще в голосе Баррета не звучало столько гнева.

— Ты недостоин жены.

— Вы отдаете себе отчет, что я чуть рассудка не лишился, пока ее разыскивал? Могли хотя бы дать мне знать, что моя жена здесь. Где она?

Послышался шум открывающихся дверей. От стука в доме сотрясались стены.

Меган вздрагивала после каждого удара.

— О Боже! — бормотала она, кусая губы.

— Послушай, куда ты? — зарычал лорд Кенсингтон.

— Посторонитесь!

Баррет приблизился к ее комнате и принялся дергать ручку двери.

— Меган, я знаю, ты здесь. Открой эту проклятую дверь!

— Нет! Я не хочу с тобой разговаривать. Уходи!

Баррет не должен ее видеть. Она скорее умрет, чем допустит это. В поисках выхода Меган лихорадочно смотрела по сторонам. Окно!

Дверь с грохотом сотрясалась на петлях.

— Меган, я не шучу! Открой дверь — или я сейчас ее разнесу к черту!

— Я не желаю с тобой разговаривать, — ответила девушка, взбираясь на подоконник.

— Что ты делаешь?! — вопил за дверью лорд Кенсингтон. — Не трогай статую! Она же античная!

Последовал сильный удар. Дубовая дверь не выдержала и раскололась в верхней части. В расщелине показался мраморный бюст.

Меган подобрала подол и вскарабкалась на большую ветвь. Ветер обжигал лицо и вздымал полы халата. Она стиснула стучащие зубы, втянула сквозь них холодный воздух и поползла дальше.

В комнате снова раздался треск.

Она поежилась и со страхом пробралась к стволу. Вцепилась пальцами ног в кору и, обдирая кожу, стала спускаться.

Только ее ноги коснулись земли, как из окна высунулась голова Баррета.

— Проклятие! — закричал он. — Меган, вернись немедленно!

Она видела, как он облегченно вздохнул. Уотертон перегнулся через подоконник. Она плотнее прижалась к стволу. Грудь ее тяжело вздымалась, босые ноги почти примерзли к земле.

— Меган! — Отчаянный крик потряс ночь и эхом покатился вдоль железной ограды, отделявшей дом лорда Кенсингтона от соседних владений.

Девушка услышала, как Баррет выпрыгнул из окна. Она стремглав бросилась в сад, промчалась мимо рядов кустарника и юркнула в каретный сарай. Трясясь и стуча зубами от холода, она быстро закрыла за собой дверь.

Помещение насквозь пропахло лошадьми, кожей и смазочным маслом. Впотьмах неясно вырисовывались три кареты, каждая на отведенном ей месте. Позади экипажей в углу возвышалась куча соломы. Рядом, на каменном полу, брошенная чьей-то нерадивой рукой, валялась скомканная попона. Меган подобрала ее и, накрывшись с головой, зарылась в солому, чувствуя, как грубое шерстяное волокно больно задевает вспухшую кожу. Она надеялась, что здесь Баррет ее не найдет.

Дверь с грохотом распахнулась, и он ворвался в сарай. Было слышно его прерывистое дыхание.

— Ты здесь, Меган, — сказал Баррет. — Я знаю. — Голос его звучал уже не так сердито. — Все равно ты не спрячешься от меня. Хорошую гонку ты устроила! Охота всегда доставляла мне удовольствие, но только не сейчас. Я почти потерял рассудок. Выходи!

Меган чуть слышно фыркнула, не веря ему даже на долю секунды. Согнувшись и стараясь не произвести ни малейшего шороха, она подпихнула сверху еще охапку соломы, чтобы получше прикрыть лицо. Прежде чем она успела это сделать, раздался короткий металлический щелчок, и сарай залил свет зажженного фонаря. Она закопалась глубже. Рядом послышались шаги.

Ближе… еще ближе…

Баррет остановился перед скрывавшей ее кучей.

Меган затаила дыхание, чувствуя, как громко стучит ее сердце.

Затем она услышала стук — он поставил на пол фонарь — и ощутила щекочущее прикосновение к кончику большого пальца. Она вздрогнула, сообразив, что половина ее ступни торчит из-под соломы.

— Этот пальчик кажется мне очень знакомым, и, похоже, ему здесь вполне тепло и уютно. — Баррет погладил большим пальцем ее ступню. Потом его руки скользнули под солому и стали ласкать лодыжку. — Эту лодыжку я тоже хорошо помню. Выходи, Меган.

Она поборола внезапную дрожь в ноге и осталась на месте, закопанная в солому.

— Я не хочу тебя видеть. И разговаривать тоже. Уходи!

— Я не собираюсь никуда уходить. — Баррет умолк и перестал гладить ей ногу. Когда он заговорил вновь, в его голосе послышалась грусть. — Я хотел, чтобы тебе запомнился твой первый бал и ты вспоминала о нем с любовью. Но, боюсь, я подвел тебя, Принцесса. Сможешь ли ты меня простить?

Слыша эти бархатистые нотки, Меган почувствовала непреодолимое желание прикоснуться к нему. Она распрямилась и протянула руку. Попона упала с ее плеч.

Когда Баррет взглянул на ее лицо, у него расширились глаза. Даже если б она с размаха ударила его ногой под ребра, наверное, он не выглядел бы столь изумленным.

«Что же я наделала!» К сожалению, она спохватилась слишком поздно.

— Что произошло? — Баррет взял ее за подбородок и нежно коснулся щеки.

— Не трогай меня! — Меган закрыла лицо руками и зарыдала. — Я попробовала грибы. После них со мной всегда так случается. Боже, как я не хотела, чтобы ты это видел! Я всегда была осмотрительна, но когда увидела тебя с леди Матильдой… О, лучше б я не выходила за тебя замуж! Надо было оставаться дома, в деревне. Мое место там, а не среди людей. Если бы только Гарольд не был таким глупым и не проиграл все на свете, ничего этого не произошло бы. Я знаю, ты любишь леди Матильду. Вот почему ты до сих пор ни разу не пришел ко мне. Ну что ж, можешь отправляться к ней. Наш брак аннулируют, и ты будешь свободен. Мне ничего не нужно, я только хочу остаться одна. Пока я жила в деревне, все было хорошо. А теперь я не могу даже…

Баррет закрыл ей рот своими губами, тем самым прервав горестные причитания. Он обнял ее и посадил к себе на колени.

— Принцесса, для меня ты всегда прекрасна, как бы ты ни выглядела.

— Я тебе не верю, — сказала она. — У меня ужасный вид.

— Зачем мне целовать того, кто мне неприятен? — Пока Баррет покрывал ее лицо и шею короткими поцелуями, его пальцы погрузились в длинные волосы, струящиеся по спине.

— Баррет…

Люди всегда избегали к ней прикасаться, даже собственные родители. Сколько раз, вынужденная оставаться одна, она мечтала быть любимой! Сколько раз ей хотелось, чтобы кто-нибудь обнял ее, заставил почувствовать себя желанной и забыть о своих изъянах! Баррет дал ей это со всей определенностью. Впервые в жизни! Ручейки слез заструились еще сильнее.

— Принцесса, не надо плакать.

— Не могу поверить, что тебе хочется меня целовать. — Она закусила дрожащую губу и пристально взглянула в темную синеву его глаз.

— Я хочу тебя. Сейчас ты убедишься.

Он снова опустил ее на солому, не отнимая жадных губ. Его поцелуй становился все более настойчивым и страстным. Меган ощущала мускатный аромат лосьона и крахмальный запах сорочки. Казалось, они заполняли все вокруг, вызывая головокружение. Глубоко вдыхая в себя этот букет, она обняла Баррета за спину. Она была в упоении от его прикосновений. Ей хотелось, чтобы он никогда не переставал ее трогать.

Баррет быстро проник языком к ней в рот, одновременно лаская грудь. Меган стонала и выгибала спину.

— Сладкая… сладкая моя Принцесса, — забормотал он и поцелуями проложил дорожку вдоль ее шеи.

— Баррет… — взмолилась она.

Он стал совершать медленные волнообразные движения бедрами, будто танцуя. Его восставшая плоть, давившая жестко и настырно, продвигалась к самой сердцевине, дозволенной только ему одному.

Меган корчилась в сладкой агонии, побуждаемая неистовым желанием. Он снова поцеловал ее, нетерпеливо и страстно.

Меган выдернула сорочку из его брюк и, запустив под нее руки, принялась гладить обнаженную кожу. Кончики пальцев нащупали небольшие рубчики на спине. Тело Баррета слегка содрогнулось от вожделения.

— Прости меня, Принцесса, но я вынужден…

Меган почувствовала, как он пробил ее девственный барьер и замер. Несмотря на слегка саднящее ощущение, это было замечательное долгожданное мгновение. Наконец он был внутри ее, и она стала его женой. О таком она даже не мечтала. За всю жизнь у нее не было более близкого человека. И она обняла его так крепко, как только могла, чувствуя, что он проникает в нее все глубже.

— Будь я неладен, — простонал Баррет, — но, кажется, тебе хорошо. — Он снова поцеловал ее.

Они вместе достигли облегчения и вскрикнули одновременно. Баррет сделал последний рывок и поник, содрогнувшись.

— О Боже…

— Что-то не так? — спросила Меган, начиная приходить в себя.

— Все так, — прошептал Баррет. — Лучше некуда. — Он приподнялся и осторожно поцеловал ее в губы, словно смакуя их вкус.

— Я ничего не понимаю.

— Баррет! — рядом раздался голос лорда Кенсингтона.

— Проклятие!

Меган спешно поправляла на себе одежду. Он набросил на нее попону и подхватил на руки как раз в тот момент, когда на пороге появился его отец.

Лорд Кенсингтон стоял в развевающемся халате и сбившемся набок ночном колпаке.

— Вот вы где! — невольно вырвалось у герцога. Он взглянул на всклоченные волосы Баррета, солому, приставшую к его фраку, и глаза, в которых еще горело желание. Затем перевел взгляд на Меган, сдувавшую с губ соломинку, и сказал: — Похоже, я пришел слишком поздно.

— Я бы сказал, как раз вовремя. — Баррет бросил на отца торжествующий взгляд. — А сейчас, если вы не возражаете, я увезу жену домой, как и надлежит.

Лорд Кенсингтон пришел в ярость. Скрестив руки на широкой груди, он с минуту смотрел на Баррета. Две пары глаз с бушующим синим огнем сошлись в молчаливой схватке.

— Все правильно! — неожиданно выпалила Меган. — В самом деле, ваша светлость.

— Мне очень жаль, дитя мое, — сказал лорд Кенсингтон с раздражением и печалью. — Я должен был остановить его раньше.

— Не беспокойтесь, все будет хорошо, — неуверенно сказала Меган. — Вы останетесь в городе на Рождество, ваша светлость?

Баррет насторожился:

— Я больше чем уверен — он собирается ехать во Францию.

— Представь себе, нет. Я решил провести праздники здесь.

— Тогда, может, вы встретите рождественскую ночь с нами, ваша светлость?

— Я подумаю над этим предложением, — сказал лорд Кенсингтон. Он обезоруживающе улыбнулся сыну, что только подчеркнуло удивительное сходство между ними.

— Спокойной ночи, — пробормотал тот. Он зашагал мимо герцога и экипажа, по-прежнему не выпуская Меган из рук.

— Ты мог бы быть с отцом полюбезнее, — сказала она, уткнувшись носом ему в шею.

— Я понимаю, чего ты добиваешься. Но это не поможет. Наших обоюдных чувств уже не изменишь.

— Мне всегда казалось, что нельзя не любить кого-либо из близких родственников. В конце концов, в вас обоих течет одна кровь. Ты должен любить своего отца, хотя бы немного.

— Я убежден, что не способен любить никого, а моего отца тем более.

Хоть бы он ошибался, молилась про себя Меган. Не может быть, чтобы он не мог любить.

Чуть позже Баррет донес ее до комнаты и возле двери поставил на ноги.

— Ты не зайдешь? — Меган с надеждой взглянула на мужа.

Он пристально посмотрел ей в глаза. Ощущение вины пронзило его, как острие кинжала. Когда он сообщит ей, что в действительности не является ее мужем, она его возненавидит. Если он сейчас придет к ней в комнату, желание возникнет снова. Поэтому он сказал:

— С моей бессонницей лучше оставаться одному. Спокойной ночи, Принцесса. — Баррет собрался уходить.

Меган схватила его за руку, — О нет, так легко ты не отделаешься. — Она обвила его шею и притянула голову для поцелуя.

Баррет ответил ей тем же и тотчас перешел в наступление. Он провел руками по длинным волосам и впился в ее рот, пока она не начала задыхаться. Собрав всю волю до последней унции, он сказал то, что язык отказывался произнести:

— А теперь иди в постель, Принцесса.

Она посмотрела на него с соблазнительной улыбкой, сияя своими ямочками.

— Баррет, я надеюсь, ты найдешь лекарство против бессонницы. Я не собираюсь спать одна до конца жизни. Что это за муж, если он даже не может согреть тебя в холодную ночь! В таком случае я могла бы с успехом выйти замуж за грелку с углями.

Выражение страсти выглядело почти комично при ее лице с красными пятнами. Но Баррету казалось, что красивее женщины он никогда не видел.

— От мужа больше пользы, нежели от грелки. Подожди, Принцесса, со временем ты это откроешь. — Он игриво шлепнул ее по ягодицам. — А ну, марш в постель!

— Хорошо, хорошо. — Меган надула губы и с недовольной гримасой вошла в свою комнату.

Притворив дверь, Баррет повернулся и вздрогнул от неожиданности. Он едва не натолкнулся на Линга.

— Ты, наверное, всегда подсматриваешь за мной таким вот образом?

— Я не подсматривал. — Линг внимательно осмотрел его проницательными глазами, превратившимися в узкие щелочки. — Милорд, похоже, трясина засосала глубже, чем вы предполагали.

— Нечего лишний раз это подчеркивать, Линг.

— Когда вы собираетесь сказать ей правду? — спросил слуга.

— Это моя забота! — отрезал Баррет. — У тебя еще что-то?

— Да. Сэр Джеймс ждет вас в верхней гостиной.

Баррет застал Джеймса растянувшимся на кушетке возле камина, со стаканом бренди в одной руке и сигарой — в другой.

— Что привело тебя сюда? — Баррет прошел дальше в комнату.

Джеймс сделал большую затяжку.

— Хотел узнать, разыскал ли ты жену.

— Разыскал.

— Где?

— В доме моего отца. — Уотертон сел на кушетку рядом с кузеном.

Для Джеймса никогда не существовало мелочей, поэтому он не пропустил соломинку на обшлаге фрака Баррета. Он снял ее и внимательно изучил.

— Твой отец теперь держит конюшню в доме?

— Я отыскал Меган в каретном сарае, — сказал Уотертон.

— И… — Джеймс вопросительно посмотрел на него.

— И овладел ею. Там же. В чем и сознаюсь. — Баррет почувствовал себя на удивление легко.

Джеймс пыхнул сигарой и пустил колечко к потолку, а тем временем въедливо разглядывал кузена сквозь дым.

— Ты понимаешь, что этим самым осложняешь дело?

— Знаю. Но так уж вышло.

— Гм. — Джеймс скептически усмехнулся.

— Но больше этого не случится.

— Это правда? — Джеймс недоверчиво вскинул бровь.

— Не надо на меня так смотреть. Я знаю, что говорю.

— Ну разумеется.

Баррет хмуро покосился на кузена, отчего тот заулыбался во весь рот.

Тесса еще в холле заметила волдыри на лице Меган. Правда, сыпь уже стала чуть бледнее.

— О, мисс, я вижу, вы были неосторожны на балу.

— Да, но я ушла раньше, и никто меня не видел.

— А он? — Тесса кивнула в сторону комнаты Баррета.

— Да, конечно, — сказала Меган. — И знаешь, Тесса, он отнесся к этому по-доброму и с пониманием, чего я никак не ожидала.

Тесса прошла в комнату. Остановилась возле кровати, подбоченившись, и придирчиво посмотрела на Меган.

— Он наконец исполнил свои супружеские обязанности. Поздновато, надо сказать. Столько волнения причинил… О, да, я вижу, он вам люб-дорог? На вас все написано. Вы в него влюблены. Это так же точно, как то, что на мне мое исподнее.

Тесса нахмурилась, увидев задумчивое лицо хозяйки. Меган не выглядела счастливой, как полагалось новобрачной, скорее — неуверенной.

Горничная быстро вышла в коридор. Она услышала, как его светлость желает сэру Джеймсу спокойной ночи. Простившись с гостем, Баррет немного помешкал, затем повернулся и зашагал к ней. Он выглядел усталым и чуточку грозным из-за мрачно сдвинутых бровей.

Однако хмурый вид лорда Уотертона не мог остановить Тессу. Собрав всю свою смелость, она сказала:

— Милорд, можно вас на несколько слов?

Он остановился и удивленно посмотрел на нее.

— Да?

— Вы можете посчитать это дерзостью с моей стороны, но я должна поговорить с вами.

— Пожалуйста, — сказал Баррет, поощряя ее взмахом руки. — Я слушаю.

— Прошу вас, не обижайте мою хозяйку. Обещайте, что не причините ей зла. Она ничего не знает об этом мире, так как все годы была отгорожена от него. Ей очень легко разбить сердце. Очень многие вещи она чувствует гораздо тоньше, чем большинство людей. Она пытается не показывать этого, но в действительности все выходит, как я говорю. Скажите, что вы не причините ей страданий. Ну пожалуйста! — Тесса наблюдала, как лицо Баррета постепенно меняется.

— Я вам не нравлюсь, не так ли? — спросил он, сверля ее своими проницательными синими глазами.

Тесса дрогнула под его испытующим взглядом.

— Буду честной. Не нравитесь.

— Почему так?

— Потому что вы принудили мою хозяйку выйти за вас замуж, а сами ее не любили. Я даже не представляю, зачем вы это сделали. Ведь у нее не было приданого. И за все это ей придется расплачиваться. — Горничная открыто посмотрела в холодные синие глаза и увидела в них чуть заметное волнение. — Но вы все же не дали мне обещания. Сделайте это, милорд. Поклянитесь, что не обидите мою хозяйку.

Глаза его вспыхнули на миг, и в них промелькнуло сожаление, исчезнувшее затем за фасадом суровости.

— Я никогда не сделаю этого намеренно.

— Намеренно. Как это понимать, милорд? Иными словами, вы хотите сказать, что не обещаете?

— Извините, уже поздно. — Баррет обошел женщину и направился к себе в комнату.

По лицу Тессы потекли слезы. Она круто повернулась и запричитала:

— Боже мой, я так и знала. Он будет обижать миледи.

Глава 22

Наутро Меган отправилась разыскивать Баррета. Ночью ей до боли хотелось, чтобы он был рядом. Но он не пришел, а ей самой недостало храбрости зайти к нему, особенно с этой сыпью.

К счастью, пятна делались все бледнее, а слегка припудренные, были и вовсе не заметны. Пока она спускалась по лестнице мимо двух огромных картин Рубенса и Тициана, изображенные на полотнах персоны печальными глазами следили за ее сошествием.

Неожиданно из глубины дома прогремел взбешенный голос Баррета:

— Что вы здесь делаете?!

Боже, кто его так разгневал? Она оглядела холл.

Меган побежала туда, откуда доносились громкие голоса. В утренней гостиной она застала Баррета и Локлена, нос к носу. Уотертон схватил се друга за галстук и держал как в удавке. Лицо Локлена побагровело.

— Прекрати! — закричала ему Меган.

— В честь чего? — Баррет свирепо посмотрел Берроузу в глаза.

— Он хотел извиниться перед тобой, — тотчас пояснила она и, поморщась, глянула на Локлена. — Вчера вечером он спрашивал меня, можно ли ему прийти. Но я совершенно упустила это из виду после того, что со мной стряслось. Я прошу тебя, отпусти его!

Баррет отступил назад. Локлен потер шею.

— Я, пожалуй, пойду, — сказал он хриплым голосом.

— Я тебя провожу, — сказала Меган. Она с укоризной взглянула на мужа, однако это ничуть не успокоило его.

Баррет схватил ее за руку.

— Он сам найдет дорогу.

— Нет-нет, — послышался в коридоре мужской голос. — Объявлять о нас нет никакой надобности. Это совершенно излишне.

Меган узнала густой голос лорда Аптона. Она облегченно вздохнула, радуясь, что неожиданное появление гостей прервало неприятный разговор.

Супруги вошли в утреннюю гостиную. Холли бросила тревожный взгляд на лица Локлена и Баррета, а потом сочувственно переглянулась с Меган.

— О, я вижу, мы не ко времени. Вы уж простите, что нагрянули без предупреждения.

— Вы никому не помешали, — сказала Меган. — Проходите, пожалуйста.

При виде Холли лицо Баррета смягчилось.

— Мистер Берроуз как раз собрался уходить, не правда ли? — Он взглянул на Локлена.

— Да, — подтвердил тот, совершенно убитый.

— Я провожу тебя, — снова сказала Меган, бросая на Баррета испепеляющий взгляд.

Уотертон открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Холли схватила его за руку:

— Баррет, дорогой, ты непременно должен рассказать мне, что там было. Я столько всего слышала про вчерашний бал.

Меган улыбнулась про себя, понимая, что Холли делает это из лучших побуждений, чтобы отвлечь его.

Локлен покинул комнату. Меган последовала за ним, отметив его необыкновенную элегантность. Он выглядел прекрасно. Синие бархатные панталоны и сюртук были ему к лицу. Она скользнула взглядом по морщинкам на рукаве и подумала о Баррете, чей костюм всегда выглядел безупречно. Конечно, ни один джентльмен не следил за собой столь педантично. Меган вспомнила, как он смотрел на нее после того, что случилось в каретном сарае, и невольно заулыбалась.

— Я не понимаю, как ты его терпишь, — услышала она голос Локлена. Улыбка тотчас сошла с ее лица.

— Он не такой плохой, как кажется. А тебе не следовало приходить сюда. Я же ясно сказала, что пришлю тебе записку.

— Но я ее так и не дождался. Я знаю, ты всегда встаешь рано. Поэтому я заволновался, не случилось ли с тобой чего-нибудь.

— Нет, просто сегодня я проснулась позже, — сказала Меган. Утомленная ласками Баррета, она проспала дольше обычного. Щеки ее залились краской.

Локлен это заметил.

— Ты влюблена в него, верно? — спросил он, беря ее за руку. В голосе у него звучала обида. — Никогда бы не подумал, что ты можешь полюбить такого человека. Он тебе совершенно не подходит.

— Только не читай мне наставлений, прошу тебя. — Меган вырвала у него руку. — Я надеялась, что ты уже со всем примирился. Я не намерена расторгать брак. Если ты этого не приемлешь, мы не можем оставаться друзьями.

Локлен схватил ее за руку:

— Извини.

Он казался таким несчастным, что Меган похлопала его по плечу.

— Хорошо. Я тебя прощаю. И давай заключим новый пакт: ты не будешь касаться вопроса о моем браке, а я не буду спрашивать тебя о твоих любовных делах. — Она попыталась улыбнуться, но вдруг кое о чем вспомнила. — Расскажи теперь, узнал ли ты что-нибудь о мистере Филдсе и мистере Коуберне?

— Не много, — хмуро сказал Локлен. — Во время бала я попытался поговорить с Гарольдом. Отвел его в сторонку и стал расспрашивать, что его с ними связывает. Он отвечал очень обтекаемо и, в свою очередь, попросил меня держаться от тебя подальше. Он сказал, что я не должен вносить раздор в ваши отношения с мужем.

— Я надеюсь, ты объяснил ему, что не держал в голове ничего подобного. — Меган устремила на своего друга укоризненный взгляд.

— Поверь, я не собираюсь причинять тебе страдания. Теперь, когда я знаю, что тебя устраивает это замужество, я только хочу остаться твоим другом.

Меган помолчала и сказала:

— Я тоже этого желаю.

— Хочешь, я попробую еще раз поговорить с Филдсом и Коуберном? Может, они примут меня в свою организацию. Тогда я наверняка смогу помочь тебе оградить Гарольда от неприятностей.

— Это правда? — сказала Меган. — Локлен, я так тебе благодарна! — Не раздумывая ни секунды, она стиснула его в объятиях.

Неожиданно за спиной у них кто-то закашлял. Меган подавила спазм в горле и сделала шаг назад. У нее пересохло во рту, когда, взглянув через плечо, она увидела Баррета. Сколько времени он стоял здесь?

— Я как раз собиралась попрощаться с Локленом, — нашлась Меган.

— Я вижу.

— Ты иди, Локлен. — Она махнула ему рукой и встала перед Барретом, преградив ему путь.

Впервые за двадцать лет друг подчинился беспрекословно и молча направился в коридор.

Уотертон следил за удалявшимся Берроузом. Меган взглянула на мужа и бросилась ему на шею.

— Прошу тебя, не смотри на меня так сердито. — Привстав на цыпочки, она поцеловала его и прижалась к нему всем телом.

Дыхание Баррета коснулось ее лица. Она положила руки ему на грудь, ощущая выпуклые мышцы — все еще напряженные, готовые к схватке с соперником. Но и она не собиралась отступать.

Наконец Баррет обнял ее и поцеловал. Она пришла в восторг от своей способности возбуждать в нем желание. Это было единственное доступное ей оружие. Только этим путем можно было пробиться к той части души, которую он так оберегал.

Сзади послышались чьи-то шаги. Баррет застонал и прервал поцелуй.

— Нет-нет, продолжайте, — усмехнулась Холли. — Мы уже уходим. Может, увидимся завтра днем в парке? Мы собираемся в Сент-Джеймс на каток. Сама я, конечно, не устою на льду. Мы поведем детей. Энни дала мне срочное поручение пригласить вас обоих. Она надеется, что вы придете.

— Конечно, нельзя разочаровывать ребенка, — улыбнулась Меган. — Мы обязательно будем.

— Очень хорошо. — Холли схватила Джона за руку. — Пойдем, дорогой. Не будем слишком навязчивы.

— И все же… — Аптон посмотрел на Меган, затем подмигнул Баррету. — Если у тебя появится возможность, я бы не прочь встретиться у Джексона.

— Дорогой, пойдем же! — Холли вразвалочку направилась в коридор и, несмотря на свой большой живот, ухитрилась потащить за собой Джона. — Баррет сейчас меньше всего думает о кулачных боях.

— Я прекрасно знаю, о чем он думает. — Джон наклонился и начал бодать жену носом в шею. В ответ Холли весело захихикала.

Меган с улыбкой слушала их добродушное подшучивание и по-хорошему им завидовала. Когда она снова повернулась к Баррету, который выглядел отнюдь не добродушным, улыбка сошла с ее лица.

Он опустил глаза и нахмурился.

— Я не хочу, чтобы Берроуз снова появлялся в этом доме.

— Но…

— Я все сказал, Принцесса. — Баррет повернулся и закричал в коридор гостям, уже выходившим в холл: — Погоди, Джон! Я готов сейчас провести с тобой этот матч.

— Тогда догоняй.

Меган осталась одна. Она смотрела, как Баррет следует за Антонами. Как это было на него похоже! Он уходил, тогда как ее тело до сих пор полыхало огнем неутоленного желания. Да Баррет и сам хотел ее — она видела эту тайную жажду в его глазах. Непостижимый человек! Но сегодня он не отвертится, пообещала она себе.

Меган пошла в свою комнату.

На подушке лежал небольшой сверточек. Она взяла его и надорвала обертку. Палец провалился в пакет с коробочкой, из которой она извлекла часы в золотом кармашке. Циферблат был украшен бриллиантами. Вложенная записка гласила:

Принцесса,

я полагаю, это может тебе понадобиться во время одного из наших будущих светских раутов.

Баррет.

Меган с недоумением рассматривала небрежную, наспех составленную фразу. Ни одного нежного слова. И в конце только сухое «Баррет».

Ничего, однажды он объяснится с ней в других выражениях. Ведь вчера он был таким пылким! Воспоминания вновь окрылили ее.

Днем «Джексон» выглядел непривычно безлюдным. Кроме Баррета и Джона, на ринге не было ни одной боксирующей пары.

Уотертон попытался взять Джона в клинч, но тот сделал обманное движение и ответил ударом в челюсть.

— Твой разум витает где-то еще. — Алтон, пританцовывая по кругу, выискивал брешь в обороне противника. — Если ты не можешь ни о чем думать, так зачем оставил ее и пришел сюда?

— Я мог бы задать тебе тот же самый вопрос, — сказал Баррет и нанес Джону точный удар по корпусу.

Тот согнулся на секунду.

— Мне нельзя трогать Холли. Доктора запретили. А ты, приятель, вряд ли найдешь оправдание. Что скажешь?

— Мне тоже нельзя трогать Меган.

— Я видел у нее на лице какие-то следы. Это что-то заразное?

— Нет, ситуация гораздо хуже.

— Хуже? — Джон нахмурил темные брови.

— Да. — Баррет испытывал потребность облегчить душу. Джон был единственным в мире человеком, кому он доверял, не считая Джеймса, конечно. Хотя подчас он сомневался в своем кузене.

Разумеется, кроме них двоих, он общался и с другими людьми. Многие набивались ему в друзья, но за этим обычно скрывался какой-то мелкий личный интерес. Аптон никогда не преследовал корыстных целей, и Баррет высоко ценил в нем это качество. Хотя раньше у них были взаимные претензии на почве соперничества, временная распря не нарушила их прочной дружбы. Поэтому, продолжая молотить партнера кулаками, Уотертон принялся излагать ему свою историю.

К тому времени, когда повествование подходило к концу, сам он был настолько измотан, что с трудом поднимал руку.

— Право же, я не знаю, что делать.

— В самом деле, положение прескверное. Вот что я тебе скажу. Хотя это всего лишь мое мнение, но в защиту его могу добавить, что я хорошо изучил, как работают женские мозги. Так вот, у тебя есть только один выход.

— Да? Так просвети меня, Джон. — Баррет едва успел увернуться от короткого бокового удара.

— Скажи ей правду. Запасись терпением. Доказывай, что прибег к этому липовому свидетельству из верности долгу. В конце концов, на карту поставлено будущее всего правительства. Расскажи ей про заговорщиков. Объясни, что принимал ее за их сообщницу. С этими доводами она не поспорит. Особенно если ты смиришь себя и падешь перед ней на колени. А потом женишься на ней.

Теперь, когда Баррет лишил ее целомудрия, ему следовало на ней жениться, как требовала порядочность. Вместе с тем, как здравомыслящий человек, он понимал, что не должен этого делать, чтобы потом не было разочарования. Да, он неравнодушен к ней. Да, он желает ее как ни одну другую женщину прежде, но сможет ли он ее любить? Он не верил, что вообще способен любить кого-либо. Так смеет ли он разбивать ее сердце?

Когда Джон увидел, что его друг уже не так сосредоточен, он продолжил: