Глава 1

Девон Сент-Джон расхаживал перед камином, мрачно нахмурив брови и сцепив руки за спиной. Его быстрые, нервные шаги, заглушавшиеся толстым ковром, сопровождались резким потрескиванием горящих поленьев.

Наконец он остановился перед повернутым к огню креслом с подушечкой для головы, где уютно устроился его брат Брэндон.

– Я придумал – это ты скажешь ему обо всем!

– Я? Ну уж нет, покорно благодарю! – Брэндон покачал головой, и на его черных волосах заиграли отблески огня. – Помнишь, что Маркус выкинул в последний раз, когда мне пришлось сообщить ему дурную весть? Он на целый месяц сослал меня в северную Шотландию, велев надзирать за тамошними арендаторами, и там я чуть не умер от этого проклятого холода!

– А меня как-то в самый разгар сезона он загнал погибать от скуки в дикую глухую деревню, затерянную в Йоркшире, и тоже по самому вздорному поводу! Все это происходило в те времена, когда наш братец еще считался довольно сносным человеком! – отозвался с дивана томимый дурными предчувствиями Чейз.

– Чего не скажешь о нем теперь, – уныло заметил Брэндон.

– Да, последнее время Маркус стал ужасно раздражительным, – мрачно подтвердил Чейз. – Один лишь Бог знает, куда он нас всех разгонит сейчас, когда у него есть серьезные основания быть нами недовольным.

– Вы уж меня простите, ведь все это из-за меня, – виновато проговорил Девон.

Наконец подал признаки последний член семьи, до сих пор хранивший молчание. Единокровный брат Девона Энтони Эллиот, граф Грейли, сидя в глубоком кресле, протянул ноги поближе к огню и кинул взгляд на Девона из-под приспущенных век.

– Чепуха! Кольцо потерялось совершенно случайно.

– Да, и я должен был поскорее его найти, но мне показалось забавным, чтобы сам Маркус стал его разыскивать.

– Это и было забавно... до тех пор, пока Маркусу это не удалось, – усмехнулся Брэндон. – Ты же передал Маркусу список гостей, которые были на балу, когда потерялось кольцо, и мы не сомневались, что оно окажется у одного из них.

– Так оно и произошло бы, если бы эти гости не привели на бал своих друзей, – холодно заметил Чейз. – Но время идет, кольцо до сих пор не нашлось, а Маркус обозлился и рычит на всех, как голодный медведь!

Энтони беззаботно пожал плечами.

– Ну и пусть себе злится! Не загрызет же он нас на самом деле.

– Будто ты не знаешь Маркуса! – возразил Девон. – Воображаю, какую взбучку он нам закатит!

Брэндон с тяжелым вздохом снова забился в кресло.

– К тому же у него такие странные представления о супружеской жизни. Как раз сейчас у нас с ним очень напряженные отношения, потому что отец Верены попал в кое-какую переделку с итальянскими властями, и мне пришлось заплатить деньги, чтобы выручить этого беднягу. Маркуса это страшно возмутило.

– А разве ты мог остаться в стороне? – Чейз недоуменно пожал плечами. – Ведь он – отец твоей жены!

– Кажется, Маркус не понимает, что, женившись на женщине, мы в каком-то смысле женимся и на ее родственниках.

– Наш Маркус вообще не видит смысла в супружеской жизни, – лениво промурлыкал Энтони и, взяв свой стакан, сделал глоток. – Кажется, он считает, что предпочтительнее иметь любовницу.

– Что он и делает. Но разве можно сравнивать любовницу с женой! – Чейз поднялся на ноги, потянулся, потом подошел к столу и налил себе вина из хрустального графина. – Да уж, не слишком ли он стал в последнее время нервным и вспыльчивым? Вечно всем недоволен. Вообще-то Гарриет хотела на праздники пригласить его в наш новый дом...

– Отличная идея! – просиял Брэндон. – Просто великолепная!

Все удивленно обернулись в его сторону.

– Гм, извините. – Брэндон неловко улыбнулся. – По правде говоря, Верена тоже об этом подумывала, только мне не хотелось, чтобы своим ворчанием Маркус испортил нам Рождество. Мы с ней решили, что пригласим его только в том случае, если никто из вас этого не сделает. Но если его собираются пригласить Чейз с Гарриет...

– Ты не дал мне закончить мысль, – перебил Чейз. – Гарриет только собиралась его пригласить, но потом передумала. В деревне Маркуса мало чем можно развлечь, а поскольку Гарриет чувствует себя не очень хорошо... – Он улыбнулся и поднял бокал. – Вот еще одна причина моего отличного настроения – моя очаровательная жена начала понемножку полнеть!

Брэндон состроил выразительную гримасу.

– Я бы тоже был не против, если бы Верена пополнела, особенно если бы это послужило предлогом провести праздники без Маркуса. Честное слово, он стал настоящим брюзгой. Представьте, вчера наш братец заявил мне, что считает рождественские праздники только потерей времени и терпеть не может всю эту суету.

– Да уж, он положительно невыносим! – удрученно вздохнул Девон. – С тех пор как я потерял кольцо, Маркус ни разу не заговорил со мной приветливо, а ведь прошло уже несколько месяцев! Признаться, не думал я, что на поиски этой проклятой вещицы уйдет столько времени. – Он озабоченно потер подбородок, и его голубые глаза потемнели от огорчения. – Можно подумать, что кольцо просто не желает обнаруживаться!

Это заявление было встречено угнетающим молчанием, которое первым нарушил Чейз:

– Собственно, мы никогда об этом не говорили, но... кажется, у нас с вами общее мнение о кольце? – Чейз осторожно поглядел на братьев. – Вы тоже считаете, что легенда о нем... Словом, для нее действительно есть серьезные основания?

Общее молчание становилось все более напряженным, и это понятно: в конце концов, кольцо так или иначе сыграло свою роль в женитьбе каждого из них.

– Не знаю, как вы, но я в нее верю, – решительно проговорил Энтони.

– И я. – Брэндон бросил на брата благодарный взгляд.

– Я тоже, – облегченно признался Чейз.

– А я сначала не хотел верить в легенду, но теперь... – Девон улыбнулся и пожал плечами. – Думаю, если бы не кольцо-талисман, то я не обратил бы на Кэт никакого внимания. Даже подумать страшно, какое это было бы для меня несчастье!

– Это относится и к нам, – согласился Энтони, Откинув голову на бархатную подушечку. – Что ж, Девон, выхода нет: придется тебе сообщить Маркусу о своей неудаче. Он вернется домой примерно через час.

– Да, понимаю. Представить не могу, как я ему все это выложу!

– И все-таки чем раньше ты ему скажешь, тем лучше.

– Что – тем лучше? – раздался от двери низкий баритон.

Девон стремительно обернулся; Чейз, который только что пригубил бокал, поперхнулся и закашлялся. Брэндон быстро выпрямился в кресле и стал машинально поправлять камзол.

Между тем Энтони по-прежнему казался беззаботным и невозмутимым и с интересом наблюдал за братьями.

– Только не все сразу, – вкрадчиво процедил Маркус, подходя к письменному столу.

У Маркуса было типичное для Сент-Джонов телосложение: высокий рост, широкие плечи, тонкая талия, и он прекрасно выглядел в строгом черном камзоле изысканного покроя и в черных панталонах.

Остановившись у стола, Маркус молча осмотрел братьев взыскательным взором мрачных голубых глаз, составлявших такой примечательный контраст с блестящими как вороново крыло черными волосами. Хотя в дневное время было принято носить светлые одежды, оставляя темные тона для вечерних светских мероприятий, Маркус и в этом отношении следовал исключительно своему вкусу и настроению. За последний год его костюмы становились все более и более темными, словно отражая его душевное состояние; лишь белоснежный галстук нарушал эту мрачную монотонность наряда, который придавал его голубым глазам такое жесткое и пронизывающее выражение. Во всяком случае, так думал наблюдавший за братом Энтони.

Что же произошло со стариной Маркусом? Раньше он был таким веселым компанейским парнем, способным на забавные розыгрыши в кругу друзей и братьев, но за несколько последних лет стал уж слишком серьезным и деловитым. Энтони кольнуло чувство вины. Не слишком ли обременили Маркуса заботы о состоянии и землях семьи, которые взвалили на него братья?

Маркус редко обращался к ним за помощью, и Энтони отлично понимал это. Порой легче сделать что-либо самому, чем пускаться в длинные объяснения. И все же изменения, происходившие с Маркусом, не обещали ничего хорошего.

Девон смущенно кашлянул.

– Добрый день, брат. Мы ждали тебя только через час.

Маркус невозмутимо поднял брови.

– И ошиблись. – Холодным взглядом голубых глаз он обвел каждого из присутствующих.

– Выходит, ошиблись. – Брэндон предостерегающе взглянул на братьев.

Маркус уселся за стол и, придвинув к себе поступившие за день письма, начал перебирать их, затем бросил настороженный взгляд на Девона.

– Что с кольцом? Надеюсь, у тебя хорошие новости. Энтони ободрил Девона кивком, но тот, сцепив руки за спиной, как провинившийся школьник, продолжал переминаться с ноги на ногу.

– Мы... Мы как раз о нем и говорили. Из списка гостей мне оставалось поговорить только с леди Толбот, которая появилась на балу с какой-то знакомой. К несчастью, леди Толбот скончалась месяц назад, а кроме нее, эту даму никто не знает. – Маркус сурово нахмурил брови, и Девон торопливо добавил: – У леди Толбот были две служанки, и ни одна из них не смогла вспомнить имя молодой леди, которую их хозяйка пригласила с собой на бал. Они, кажется, познакомились незадолго до бала.

Лицо Маркуса вытянулось.

– Мне тоже страшно неприятно, – уныло вздохнул Девон. – Но экономка все же кое-что припомнила. Эта женщина собиралась отправиться домой на почтовом дилижансе, проезжающем через Саутгемптон, так что я поехал туда навести справки.

– Ну и?..

Энтони невольно вздрогнул: вопрос прозвучал подобно выстрелу.

– Мне так ничего и не удалось выяснить, – судорожно сглотнув, ответил Девон. – Я без толку провел там два дня, а потом вернулся в Шотландию, чтобы присутствовать на крестинах племянника Кэт. У ее брата это первый ребенок, так что там собралась вся семья...

– Черт побери! – Маркус швырнул на стол перо. – Это кольцо принадлежало нашей матери, и она оставила его нам, а ты его потерял!

– По чистой случайности, – Энтони бросил на Маркуса укоризненный взгляд, – и тебе это отлично известно.

Маркус коротко пожал плечами.

– Случайно или нет, но оно пропало.

– Оно незаметно соскользнуло с пальца Кэт, – сокрушенно сказал Девон. – Поверь, кольцо матери и мне очень дорого, и я расстроен не меньше твоего. Я изо всех сил старался его найти. Когда я уже не мог больше задерживаться в Саутгемптоне, я отправил туда Чейза.

Прежде чем заговорить, Чейз подкрепил себя глотком вина.

– Верно. Девону удалось получить от экономки леди Толбот описание незнакомки, и я надеялся хотя бы узнать ее имя, но мне не повезло.

– Тебе хотя бы известно, как она выглядела? – Маркус пристально посмотрел на Девона.

– Экономка запомнила ее внешность, но не имя. По ее словам, молодая женщина была высокой, стройной, с хорошими формами, ясными карими глазами и темно-каштановыми волосами. Но главная подробность, которая, как я надеялся, поможет нам установить, кто эта женщина, – у нее около виска бросающаяся в глаза прядь седых волос.

Маркус медленно откинулся на спинку кресла.

– Светлая прядь... Интересно! А в Саутгемптоне кто-нибудь вспомнил ее имя?

– Я встретился там с хозяином гостиницы. – Чейз покрутил головой. – Он разговаривал с ней, пока она ожидала дилижанс, но узнал только, что женщина возвращается домой, в Лондон.

Энтони показалось, что Маркус не был этим удивлен. Уж не узнал ли он эту женщину по описанию?

– Итак, кольцо вернулось в Лондон, – тихо проговорил Маркус. – Чейз, ты еще что-нибудь сумел разузнать?

– Хозяин гостиницы сказал, что она отлично разбирается в старинном оружии – у него на стене добрая дюжина пистолетов. Она обронила пару замечаний о характерных деталях отделки шпаг из Италии, о чем сам хозяин и понятия не имел, хотя гораздо больше ее заинтересовали старинные...

– Табакерки! – уверенно закончил Маркус, и у него на скулах заиграли желваки. Черт побери! Надо же так влипнуть! Ему хотелось надеяться, что он ошибся, но, судя по описанию ее наружности и увлечений, это могла быть только она.

Только этого ему сейчас не хватало! Он был полностью занят хлопотами, связанными с покупкой поместья лорда Мелтона, которое этот идиот спустил за карточным столом, как и все свое наследство. Маркус давно уже поглядывал на это поместье, так как оно примыкало к солидному участку земли, который он купил на аукционе несколько лет назад. Сейчас оно наконец могло перейти в его соб ственность, и он давно и терпеливо ожидал часа, когда этот растяпа Мелтон окончательно растратит доставшееся от родителей состояние. Маркус уже дважды напрямую обращался к нему с предложением купить у него землю, и оба раза Мелтон презрительно отказывал ему, но теперь беспутный юноша оказался в отчаянном положении и выразил желание обсудить сделку. Разумеется, Маркус охотно согласился, но прежде чем закончить все переговоры относительно этой покупки, ему хотелось найти кольцо, пропажа которого не давала ему покоя. Тем не менее Маркус понимал, что сейчас ему важнее было сосредоточиться на увеличении земель, принадлежащих их семье, а не на этой несчастной истории с материнским кольцом. Черт побери, у него и без того по горло важных дел, а кольцо только отвлекает его.

Поймав его взгляд, Энтони уверенно кивнул:

– Ты ее знаешь!

Маркус вздохнул. Из всех братьев только Энтони понимал, что значит нести ответственность за честь и состояние всей семьи – он ведь и сам был главой не очень процветающей семьи Эллиот.

– Существует лишь одна женщина, которая соответствует этому описанию и вдобавок разбирается в старинном оружии, – мисс Онория Бейкер-Снид!

Господи, одного ее имени было достаточно, чтобы у него стало тяжело на душе.

– Впервые слышу, – заметил Энтони.

– Считай, что тебе повезло. Мисс Бейкер-Снид – проклятие всей моей жизни! – По острому интересу братьев Маркус понял, что этой краткой характеристикой ему не отделаться, и снова тяжело вздохнул. – Ее отец путешествовал по всему земному шару и повсюду собирал различные древности. Эта дама часто появляется на аукционе у Нилсона, где продаются старинные редкости, и понемногу распродает кое-что из его коллекции. Видно, с деньгами у них туговато.

– У Нилсона? – удивленно переспросил Брэндон. – Это не там ты приобрел гобелен, который висит у тебя в холле?

– Ну, скажу я тебе, жутковатая вещь, этот твой гобелен! – содрогнувшись, заметил Чейз.

– На нем изображено одно из крупнейших сражений крестоносцев, – с достоинством пояснил Маркус.

– Да, а еще множество обезглавленных воинов. – Чейз передернул плечами.

– Ну, если вспомнить, что гобелен соткан еще в двенадцатом веке...

– Откуда тебе это известно? – с сомнением поинтересовался Брэндон.

– А ему это вовсе не известно, – спокойно пояснил Чейз. – Так сказали на аукционе, когда всучили ему этот гобелен.

– Мне кажется, на всех этих распродажах древностей происходит одно и то же: каждый уверяет, что какая-то заржавевшая дрянь – именно шлем викинга или что-нибудь в этом роде.

Маркус почувствовал тупую боль в затылке и поморщился.

– Да этому гобелену цены нет!

– Ну и красоты в нем я тоже не нахожу, – хмыкнул Чейз.

Брэндон согласно кивнул:

– Ни за что на свете не повесил бы его в своем доме!

– Вы просто ничего в этом не смыслите, – с ленивой усмешкой вставил Энтони. – Лично я с удовольствием завладел бы им, да только не первым его обнаружил. – Он выжидающе посмотрел на Маркуса: – Ты расскажешь нам наконец об этой мисс Бейкер-Снид? Что, она хорошенькая?

– Хуже – она очень умна и не меньше меня понимает толк в старинных вещах. Вот почему мы с ней постоянно схватываемся на аукционах.

Энтони задумался, потом глаза его вдруг оживились.

– Послушай, Чейз... Этот хозяин гостиницы, случайно, не говорил, хороша ли собой мисс Бейкер-Снид?

Чейз озадаченно заморгал.

– Вообще-то говорил и даже дважды упомянул, что она чертовски привлекательная женщина.

Энтони удовлетворенно кивнул.

– Я начинаю видеть здесь руку судьбы. Берегись, Маркус! Сдается мне, что эта мисс Бейкер-Снид может стать той особой, которую предназначила тебе судьба.

– Пока я жив, этому не бывать! – в ярости загремел Маркус, внезапно ожесточаясь. – Кто угодно, только не она! – С этими словами он встал и властно взглянул на братьев. – У вас есть еще вопросы?

Не скрывая облегчения, Брэндон мгновенно вскочил с кресла.

– Не думаю. Идемте, предоставим бедного Маркуса его делам.

– Подожди! – остановил его Девон и искоса взглянул на Чейза. – Ты, кажется, хотел о чем-то спросить Маркуса?

Чейз растерянно заморгал.

– Я? И о чем же? – Внезапно он решительно затряс головой. – Нет-нет, ни о чем.

Маркус устремил на него пытливый взгляд.

– В самом деле? Чейз покраснел.

– В самом деле, ничего особенного. Просто мы с Гар-риет собирались пригласить тебя к нам на Рождество, но поскольку она не совсем хорошо себя чувствует, я подумал, что ты не захочешь...

– Очень любезно с твоей стороны, – оборвал его Маркус. – Но как ты верно заметил, у меня очень много работы.

– Это на Рождество-то? – Девон на миг задержался у двери. – Неужели ты не можешь на несколько дней оторваться от дел и...

– В противовес тебе у меня нет ни малейшего желания тратить время на всякую чепуху. Итак, Чейз, благодарю тебя за приглашение, но приехать не смогу.

Брэндон с трудом скрыл улыбку.

– Что ж! Полагаю, вопрос решен. Верена тоже хотела, чтобы ты приехал, но, я вижу, тебе действительно некогда. – Он весело посмотрел на братьев. – Я возвращаюсь в «Уайтс». Кто-нибудь желает пойти со мной?

– Пожалуй. – Девон кинул взгляд на старшего брата и нерешительно проговорил: – Послушай, Маркус, у тебя есть какие-нибудь планы на праздники? То есть, надеюсь, ты будешь не один?

Подвинув к себе чернильницу, Маркус обмакнул перо и слегка улыбнулся.

– Я занимаюсь приобретением нового поместья, а еще должен вернуть это проклятое кольцо, так что дел у меня по горло.

Брэндон покачал головой.

– Не очень приятные занятия для праздника. Но ты дашь нам знать, когда тебе понадобится наша помощь?

– Если кольцо действительно находится у мисс Бейкер-Снид, можете быть уверены, что к концу недели оно будет у меня. – Маркус начал просматривать стопку корреспонденции. – Спасибо, что зашли, и желаю хорошо провести время в «Уайтсе».

Наконец братья один за другим вышли, все, кроме Энтони.

Оставшись один, Энтони встал с кресла и лениво потянулся.

– Ты стал настоящим сухарем. Только женщина способна пробить твою скорлупу, которой ты от всех отгородился.

– Спасибо, но мне этого не нужно. Кроме того, у меня уже есть женщина.

– Я говорю не о любовнице, которая восторженно сюсюкает при каждом твоем чихе!

Маркус раздраженно повел плечами.

– Леди Персивал не сюсюкает, она очень скромная и достойная дама, не хихикает поминутно и не надоедает пустой болтовней.

– Да, очень скромная и при каждой возможности намекает, что ты вот-вот сделаешь ей предложение. Она даже сообщила по секрету всему свету, что это вопрос нескольких дней.

– Где это ты слышал?

– В клубе «Четыре лошади». Кажется, она выбрала себе в доверенные друзья лорда Чадроува. Кстати, до твоего появления они были близкими друзьями.

– Я никогда не давал леди Персивал оснований надеяться на то, что наша связь более чем просто легкий флирт, – сухо сообщил Маркус.

– Да, но у нее есть свое мнение. К тому же ты уже достаточно долго появляешься с ней в свете.

– Если на то пошло, то целый год. – Маркус взял очередное письмо из стопки. Он считал искушенную вдову вполне подходящей для роли любовницы, поскольку не ожидал от нее осложнений... во всяком случае, до сих пор. – Таких, как леди Персивал, в свете предостаточно, и я в любом случае намерен подыскать себе новую приятельницу.

Энтони сокрушенно вздохнул.

– Маркус, я надеюсь, ты выслушаешь совет брата, который желает тебе только добра. Не пренебрегай таинственной властью кольца нашей матери. В нашей семье оно не зря называется талисманом, а судьба не щадит того, кто над ней насмехается.

Маркус распечатал письмо от стряпчего из Йоркшира.

– Я не верю в судьбу, – коротко бросил он.

– Еще поверишь! Может быть, именно загадочная мисс Бейкер-Снид докажет тебе, что у каждого человека своя, предначертанная ему судьба.

– Болтовня для дураков!

– Поживем – увидим. – Тихо посмеиваясь, Энтони вышел из гостиной.

Маркус раздраженно отшвырнул письмо. Легкомыслие брата выводило его из себя. Если бы Энтони знал Онорию Бейкер-Снид и ее острый язычок, то сразу понял бы, что выдержать ее общество способен только самый благодушный человек, к каковым Маркус никак не мог себя причислить. Но Энтони в последнее время заболел той же болезнью, что и остальные братья: обзаведясь женами, они стали раздражать Маркуса своим неизменно жизнерадостным настроением. И, вероятно, не только его.

После женитьбы характер каждого из братьев изменился по-своему. Отличавшийся некоторой ленцой и задумчивостью Чейз поражал теперь своей энергией и живостью. Девон, который никогда не страдал меланхолией, буквально искрился от радости. Даже беспечный прежде Брэндон стал удивительно нежным и заботливым супругом. Но больше всех изменился остроумный и язвительный Энтони – в его характере проявились чуткость и внимательность, шутки его теперь носили мягкий добродушный характер.

Интересно, подумал Маркус, неужели у него тоже изменилось бы мироощущение, если бы он встретил женщину, которая... «Черт побери, о чем я только думаю», – сердито одернул он себя и быстро просмотрел оставшиеся письма. У него достаточно важных дел, чтобы не тратить время на размышления о несбыточном. Как только состоится разговор со стряпчим по поводу сделки с поместьем Мелтона, нужно будет назначить встречу с мисс Бейкер-Снид и вернуть кольцо в семью. Что бы там ни говорил Энтони, Маркус не сомневался в успехе, ибо деньги способны разрешить практически любую жизненную проблему. Как только он вернет кольцо, то сразу же займется увеличением фамильного состояния.

В сущности, Маркус жалел братьев, жизнь которых после женитьбы превратилась в настоящий хаос. Но чего еще ожидать от супружества! Мало того что человек расстается с прежней спокойной, упорядоченной жизнью – он лишается даже способности здраво рассуждать и вынужден мириться не только с супругой, совершенно чужой ему особой, но и с ее родственниками – а среди них могут оказаться весьма неприятные, глупые и даже ненормальные типы! Бедный Брэндон, женившись на Верене, породнился с ее странной семейкой, а теперь отец Верены вздумал выдавать себя за русского графа, в результате чего у него возникли немыслимые осложнения с итальянскими властями.

А Девон! Не успел он сыграть свадьбу с Кэт, как она уговорила его построить на окраине поместья мастерскую для семерых здоровенных шотландцев, которые, видите ли, помогают ей изготавливать изделия из стекла.

Хороши и Чейз, у жены которого оказался целый выводок братьев и сестер, и Энтони, который впустил в собственный дом банду беспокойных детей и вдобавок деда Анны, который повсюду сует свой нос...

Черта с два Маркус когда-нибудь женится! Впрочем, если ему подвернется симпатичная уравновешенная женщина, а лучше всего – немая сиротка, тогда он еще подумает.

Собственно, Маркусу и так нравилась его жизнь... во всяком случае, до сих пор. И вот теперь пропало фамильное кольцо, а его интимная связь перестала быть тайной для света.

Маркус тяжело вздохнул и положил перед собой чистый лист. Сдвинув брови, он начал быстро строчить деловое письмо, и все мысли о женщинах и об их удручающей способности влиять на характер мужчин и усложнять им жизнь тут же улетучились у него из головы.

Глава 2

– Призываю собрание к порядку!

В небольшой гостиной сразу стихли смех и разговоры, и все устремили взгляды на высокую девушку, стоявшую у фортепьяно. Мисс Онория Бейкер-Снид постучала по полированной крышке инструмента и улыбнулась своим младшим братьям и сестрам.

– Прошу всех садиться. Нам предстоит обсудить очень много дел.

За приглашением последовал легкий шорох платьев и приглушенные перебранки по поводу того, кто сядет поближе к огню, после чего наконец все заняли свои излюбленные места на креслах и диванах.

Как только все успокоились, Онория кивнула Оливии:

– Отчет казначея, если не возражаете.

Оливия раскраснелась, гордая тем, что после отъезда старшего брата Неда ей поручили столь ответственное дело, как бюджет семьи. До этого самым важным занятием Оливии было устройство разных празднеств, и хотя ей очень нравилось украшать дом, печь торты и готовить забавные сюрпризы ко дню рождения каждого члена семьи, она считала себя способной справиться и с более серьезными поручениями – как-никак скоро ей исполнится пятнадцать!

Не умея сдержать довольную улыбку, Оливия пробралась вперед и встала рядом с Онорией. Будучи ниже ростом и далеко не такой красавицей, как Кассандра и Джульетта, Оливия интуитивно пыталась восполнить недостаток внешней привлекательности полным пренебрежением к девичьим манерам и отказом от легкомысленных мечтаний. Гораздо больше ее влекла полная приключений жизнь старшего брата, которому она всегда стремилась подражать.

Оливия взяла испещренный чернильными кляксами лист бумаги и поднесла его к лицу, с важным видом вглядываясь в столбики цифр.

– Я подсчитала наши расходы за неделю и сравнила их с суммой, которую составляют доход от папиного имущества и присланные нам деньги. Затем я составила список всех наших расходов и...

– О Господи! – Порция вскочила с места. – Кого интересуют все эти подробности! Скажи, в каком мы сейчас положении.

Оливия недовольно нахмурилась:

– Именно это я и намерена сделать после того, как объясню вам, как я получила эти цифры.

– Порция, дай Оливии спокойно продолжить доклад, над которым она трудилась несколько часов, – строго сказала Онория и подбодрила Оливию кивком, в душе надеясь, что это вмешательство не очень затянет выслушива ние доклада, и без того обещавшего быть весьма многословным. Каждый раз, когда приходило очередное письмо от Неда, который находился с отцом в Индии, стараясь возместить понесенные недавно семейством огромные убытки, Оливия буквально вцеплялась в него, жадно выискивая малейшие подробности в описании жизни, столь отличной от здешней, лондонской. Следующие несколько недель она пребывала в унынии, жалуясь на скуку и изнывая от зависти к Неду.

Оливия все бы отдала, чтобы только иметь возможность путешествовать по миру, где человека каждую минуту подстерегают захватывающие приключения, о которых упоминал Нед. Правда, Онория подозревала, что, подобно отцу, брат предпочитал скрывать от них самые неприятные стороны путешествия, такие как отсутствие гигиены и непривычную, вредную для желудка пищу, которой путешественникам обычно приходилось довольствоваться. Ни то, ни другое в глазах Онории не могло оправдать прелести путешествия по дальним странам: она предпочитала чистые простыни и хорошо прожаренное мясо.

Порция с размаху плюхнулась в кресло.

– Хорошо! Только я бы предпочла, чтобы доклад делал Нед: он всегда рассказывает только самое главное.

Джульетта подняла голову от шитья, и пламя огня в камине зажгло золотые искорки в ее густых светлых кудрях. В шестнадцать лет она уже могла соперничать по красоте с Кассандрой, хотя и не обладала свойственным старшей сестре безмятежным и мягким нравом.

– Вот и неправда, ничего подобного Нед не делал. Он вечно пересыпал свой доклад морскими словечками, половину из которых я до сих пор не понимаю!

Нед, бывший в семье вторым после Онории ребенком, еще в шестнадцать лет провел целых два года в плавании под руководством дядюшки, капитана Портерфилда Бейкер-Снида. Дядюшка Портерфилд всю жизнь ходил под флагом королевского флота и был отчаянным моряком с продубленной ветром и солнцем смуглой кожей, всей душой преданным морю и находившим высшее наслаждение в боевых сражениях. Однако этот уверенный в себе, отважный человек вздрагивал от страха при одной только мысли провести пару недель на берегу, где ему предстояло носить галстук и беседовать с племянницами, тщательно выбирая подходящие для их слуха темы и следя за тем, как бы не сорвалось с языка крепкое морское словечко.

Джульетта ободряюще улыбнулась Оливии.

– Я думаю, ты будешь куда лучшим казначеем, чем Нед. Нед часто ошибался в подсчетах, и два раза мы потратили больше, чем могли, только потому, что он назвал большую сумму дохода.