Глава 9

На следующий день Пруденс медленно шла в направлении коттеджа капитана. После неспокойной ночи, полной тревожных сновидений, которые мучили ее, несмотря на чайную ложечку лауданума, добавленную в выпитую перед сном чашку чая, Пруденс проснулась поздно невыспавшейся и раздражительной.

Без особого энтузиазма обменявшись с миссис Филдингс назидательными изречениями, она надела будничное домашнее платье из розового муслина и присоединилась к матери за завтраком. Если Пруденс побаивалась предстоящего дня, то мать раздражала ее своим энтузиазмом. Она без конца щебетала о том, как ее взволновало знакомство с настоящим герцогом. Пруденс наконец не выдержала. Торопливо закончив завтрак, попрощалась и, надев голубой шерстяной плащ, отправилась к капитану.

Нет, не к капитану, поправила она себя. К герцогу. Она вздохнула, и выдохнутый воздух обратился в белый пар на утреннем морозце. К этому не сразу привыкнешь. Потребуется время.

Со вчерашнего вечера в ней поселилось странное беспокойство. Она не могла забыть горячий поцелуй капитана и собственную страстную ответную реакцию. Ее удивила такая реакция на простой поцелуй.

Возможно, причина этого в том, что она слишком долго жила без мужчины. Естественно, она получала удовольствие от физической близости с Филиппом. Он был нежным и внимательным любовником, и она дорожила этим. Ему нравилась ее реакция на него, и он всячески стимулировал ее. Сближение с Филиппом произошло легко, без напряжения, и она даже не задумывалась об этом. Со дня их первой встречи и до дня смерти Филиппа быть с ним было легко. С капитаном же все было непросто. Каждое мгновение ощущалась напряженность и какая-то настороженность.

«Все это не имеет никакого отношения к любви», – твердо сказала себе Пруденс. Она не какая-нибудь неопытная девчонка, чтобы спутать физическое влечение с подлинным чувством.

Она знала, что такое любовь, и прожила короткий период брака с Филиппом окруженная теплом его обожания. То, что она чувствовала к капитану, было всего лишь физическим влечением, которое быстро пройдет.

Она расправила плечи. Довольно об этом. Сегодня она должна выяснить способности герцога и кое-что из истории его жизни. То, что сказал вчера Ривс, подогрело ее любопытство.

Порыв ледяного ветра проник сквозь плащ и платье. Она опустила голову и ускорила шаг. К тому времени как Пруденс добралась до коттеджа, она совсем продрогла. Неужели даже природа ополчилась сегодня против нее? Ведь для того, чтобы иметь дело с капитаном, ей потребуется быть в самой хорошей форме.

Капитан отличался крутым нравом, сдобренным хорошей дозой сдержанного юмора. Под всем этим скрывалась столь мощная притягательная мужская сила, что рядом с ним Пруденс теряла способность здраво мыслить. И все же она его совсем не боялась, хотя и мало знала. Ведь, несмотря на все свои резкие высказывания, этот человек не мог заставить себя ограничить загоном свободу своих овец или отказать в приюте хотя бы одному раненому моряку. Она подозревала, что под его суровостью скрывалось мягкое сердце, в чем ему не хотелось бы признаться.

Как бы трудно это ни было, но ей надо привыкать думать о нем как о герцоге или даже как о Рочестере. Капитаном он был, когда она впервые встретила его, и в душе он навсегда останется для нее капитаном.

Пока Пруденс добралась до дома, она замерзла окончательно. «Силы небесные! Я, кажется, превращаюсь в ледышку!» – сказала она себе и торопливо постучала в дверь.

Ветер, прошумев по саду, ударил в стену дома, взметнув ее юбки. Пруденс вздрогнула и постучала снова. Куда подевался этот Стивенс? Даже если он вышел, кто-то должен быть дома...

Дверь распахнулась. Но это был не Стивенс. Вместо него, заполнив весь дверной проем, показалась внушительная фигура, и удивительные светло-зеленые глаза уставились на нее.

– Вы? – произнес капитан таким голосом, что это походило скорее на рычание.

– Да, это я, – сказала она, с трудом шевеля онемевшими от холода губами. – Разве Ривс не предупредил вас о моем приходе?

Капитан – простите, герцог – оперся на трость, так что бицепсы на руке несколько напряглись.

– Ривс сказал, что вы будете в полдень. А сейчас, – герцог вынул из кармана часы и открыл их большим пальцем, – двадцать минут первого.

– Утром у меня были кое-какие неотложные дела, – объяснила она. Господи, как же она замерзла! Даже зубы начали стучать. – А где Ривс?

– В сарае. Он решил обучить Стивенса правилам поведения настоящего дворецкого.

Пруденс это показалось забавным, хотя все ее внимание было поглощено разгулявшимся морозным ветром, который теперь почти ревел. Ветер забрался под юбки Пруденс, так что лодыжки ломило от холода, и облепил грудь герцога белой сорочкой.

Он одет самым неподобающим образом, решила она, плотнее закутываясь в плащ. На нем были черные бриджи и сапоги, а белая рубашка с распахнутым воротом открывала взгляду мощную шею. Держась рукой за притолоку, он смотрел на нее с непроницаемым выражением лица. Пруденс стиснула зубы.

– Было бы весьма любезно с вашей стороны пригласить меня в дом.

Он приподнял брови.

– Чтобы вы могли ругать меня под крышей моего собственного дома?

– Я пришла вовсе не затем, чтобы ругать вас, – с трудом сказала она, стараясь не стучать зубами.

Он с явным недоверием окинул ее взглядом с головы до ног.

– Не затем?

– Почему бы вам не впустить меня в дом и самому не убедиться в этом?

Выругавшись себе под нос, он бесцеремонно схватил ее и перенес через порог внутрь дома. Потом захлопнул дверь.

– Дурочка! – произнес он.

– Я... н-н-не ду... – От холода она даже не могла договорить фразу. Прижав к груди подбородок, она старалась унять дробь, которую отбивали зубы.

Взяв за локоть, он повел ее по коридору, мягко постукивая тростью по дорожке, застилавшей пол.

– Это вам так кажется, дорогая моя снежная королева. Входите и оттаивайте.

Это едва ли можно было назвать вежливым приглашением. Но она знала, что ничего другого ждать не приходится, да и, откровенно говоря, так замерзла, что, пригласи ее сейчас сам Вельзевул погреться возле огня в аду, она, возможно, поддалась бы искушению и согласилась. Поэтому, подавив желание отказаться, она позволила ему сопроводить себя в библиотеку.

К ее досаде, теперь у нее не только стучали зубы, от холода она вся дрожала.

– Боже милосердный, женщина! Почему вы так замерзли? Не может быть, чтобы вы так долго стояли возле закрытой двери!

– Я довольно долго поднималась сюда, – с усилием шевеля губами, сказала она.

– Вы пришли пешком? Пешком проделали весь этот путь?

– Это расстояние я всегда преодолеваю пешком.

Он расстроился:

– Нет, только не в такую погоду. Проклятие! Я думал, что вы приедете в экипаже.

– У нас нет экипажа.

– В таком случае отныне я буду посылать за вами экипаж. Черт возьми! Этак вы заболеете и умрете. Да еще обвините в этом меня!

– Вы н-не сразу пригласили меня в дом и...

Крупные руки схватили ее за плечи и повели в другой конец комнаты, где находился камин, в котором весело потрескивал огонь.

– Стойте здесь и перестаньте болтать. Не могу слышать этого заикания. Не двигайтесь, – сказал он, повернув ее к себе лицом.

Она кивнула.

Он помедлил, и, к ее удивлению, нечто похожее на улыбку тронуло его губы, сразу же смягчив выражение лица. Пруденс поморгала. Он, конечно, был привлекательным мужчиной. Но когда он улыбнулся, его лицо изменилось. Оно стало открытым, добрым и таким красивым, что у нее замерло сердце.

«Прекрати!» – сказала она себе и опустила глаза. Но в результате этого ее взгляд оказался на уровне его груди. Он был атлетического телосложения, настоящий гигант.

Она обхватила себя руками, унимая дрожь и чувствуя, как тепло медленно проникает сквозь одежду.

– Спа... спасибо, – произнесла она.

– Чтобы окончательно согреться, вам нужно кое-что еще, – сказал он. Повернувшись, он доковылял до столика, стоявшего возле дверей, которые выходили на террасу.

Странное чувство потери охватило Пруденс, когда он отошел, что было уж совсем глупо, потому что он находился тут же, только в другом конце комнаты. Видно, здорово на нее повлиял холод. Она сложила за спиной руки, радуясь согревающему ее теплу.

Он вернулся с небольшим медным котелком.

– Считайте, что вам очень повезло, потому что я как раз готовил ромовый пунш. Я уже смешал все ингредиенты и поставил на огонь. Но вынужден был снять котелок с огня, чтобы открыть эту проклятую дверь.

Пруденс хотела сказать ему, что не пьет ром, но губы не слушались.

Капитан скорчил гримасу, искоса взглянув на нее.

– Даже не пытайтесь отказаться. Я заставлю вас выпить, хотите вы этого или нет. – Отставив в сторону трость, он взял металлический крюк и, продев его под ручку, подвесил котелок над огнем. – Это не займет много времени. Я только что подбросил дров в огонь специально для этой цели...

Пруденс, чувствуя, как постепенно проходит дрожь, повернулась к огню. Тело мало-помалу согревалось, и ее охватывала какая-то приятная апатия.

Герцог помешал содержимое котелка. В воздухе поплыл дразнящий аромат лимона, гвоздики и корицы, смешанный с чем-то еще более пикантным.

Он снова закрыл котелок крышкой и, взяв трость, подошел к столику, чтобы взять стаканы.

Пруденс сидела у камина и, протянув к огню руки, наслаждалась теплом.

– Еще не согрелись?

Голос раздался так близко, что она вздрогнула. Он хохотнул и прошел мимо, чтобы поставить стаканы на стол перед камином. Потом снял крышку с медного котелка.

– Пахнет великолепно.

– Это правда. Но он еще и согревает, – сказал капитан. Она искоса взглянула на него, но все его внимание было вновь поглощено приготовлением напитка. Взяв разливательную ложку, он налил щедрую порцию пунша в стакан и протянул ей: – Вот. Выпейте это.

Янтарная жидкость заполнила стакан наполовину. В ней отражался огонь камина; обоняние дразнил пряный аромат.

– Думаю, что мне не следует...

– А я думаю, что следует. На этом судне я хозяин и командир, да к тому же еще и чертов герцог, так что не сопротивляйтесь и выпейте.

Он стоял рядом с ней, опираясь рукой на каминную полку, и смотрел на нее сверху вниз. В руке он тоже держал стакан, наполненный почти до краев.

Он стоял совсем близко. И был такой... большой. Ей было тепло у огня. Она поднесла стакан к губам и отхлебнула маленький глоток. Теплая жидкость проникла в рот, потом согрела желудок и волной удовольствия распространилась по всему ее телу. Она тихо охнула и с удивлением уставилась в стакан.

Он усмехнулся и отпил из своего стакана большой глоток.

– Хорошо, не правда ли? Сделайте еще глоток.

Она с недоверием посмотрела на стакан. Напиток был крепкий, как и мощный мужчина, который его приготовил. И такой же коварный.

– Нет, благодарю вас.

Сверкнув зелеными глазами, он усмехнулся. Потом сделал еще глоток, как будто бросая ей вызов.

– Наверное, вы никогда прежде не пробовали спиртное?

– Пробовала вино. И херес.

– И то и другое – вода. А это первоклассный ромовый пунш.

Она взглянула на стакан:

– Он довольно крепкий.

– Верно. Именно поэтому вам следует его выпить. Попробуйте еще разок, только теперь помедленнее. А после этого мы начнем уроки, – сказал он, и в глазах его вспыхнул озорной огонек. – Обещаю быть очень прилежным учеником.

Она подумала, что ничего не случится, если она отхлебнет еще один глоточек. Кроме того, когда она попробовала этот напиток, по телу распространилось приятное тепло. Она подняла стакан и медленно отхлебнула глоток. На этот раз жидкость скользнула по горлу и обласкала все продрогшие косточки.

– Ну как, полегчало? – спросил он, наблюдая за ней поверх края стакана.

– Очень, – сказала она и отпила еще немного. Ей вдруг стало тепло и уютно сидеть здесь, напротив этого человека возле камина. – Какая приятная комната, – сказала она.

Он застыл, не донеся стакан до рта, и пристально посмотрел на нее.

– Да. Мне она нравится больше, чем все остальные.

– Я это знаю, Стивенс говорил мне. – Пруденс улыбнулась и допила ромовый пунш. – Он любит говорить о вас.

– Странно, – сказал герцог, криво усмехнувшись. – А со мной он любит говорить о вас.

– И что же он говорит?

– Спросите у него сами. Он находится в другом конце коридора. Надо лишь открыть дверь и крикнуть ему.

Она вздернула подбородок.

– Я не кричу своим слугам. Возможно, с этого мы и начнем наши уроки: как обращаться к слугам.

Он протянул руку и взял ее пустой стакан.

– Почему бы нет?

– Настоящий джентльмен никогда не повышает голос.

– Для моряка это трудновыполнимое правило. – Он вновь наполнил ее стакан ароматным пуншем и передал ей в руки. Пруденс обхватила пальцами теплый стакан. Этот стакан она не будет пить. Просто подержит его. После первого стакана она уже капельку опьянела. Выпить еще один стакан было бы опасно.

– Мы будем говорить не о том, что вы знаете о правилах поведения, а о том, что вам желательно узнать.

– Я не хочу стеснять себя всей этой чушью, однако, судя по всему, у меня нет выбора.

– Я не считаю, что следовать принципам поведения означает заковывать себя в кандалы.

– А это зависит от того, какие вы преследуете цели, дорогая моя, – многозначительно сказал капитан.

Она внимательно посмотрела на него:

– Что вы хотите этим сказать?

Он усмехнулся:

– Ровным счетом ничего, любовь моя. Отхлебните-ка еще пунша. Это прояснит мысли.

– Мне кажется, вы пытаетесь напоить меня.

– Пытаюсь? Разве человек пытается ходить? Пытается дышать? Нет, он делает это или умирает.

– А-а, вот как вы заговорили! Значит, все-таки пытаетесь?

Он усмехнулся:

– Слишком уж вы сообразительны.

Она улыбнулась с победоносным видом и подняла стакан.

– Я не отхлебнула ни глотка из второго стакана, потому что догадалась, что вы пытаетесь сделать. Но я сожалею об этом, потому что пунш мне действительно понравился, и я хотела бы его допить.

– Ну так пейте.

– Не могу. Вы воспользуетесь моей слабостью.

Он нахмурил лоб.

– Я никогда не пользуюсь слабостью женщин – ни трезвых, ни захмелевших.

– Но вы сами сказали, что не любите связывать себя соблюдением правил.

– И что из этого?

– Настоящий джентльмен не попытается воспользоваться слабостью женщины в своих интересах. Я думаю, что поэтому вы и не хотите учиться правилам поведения. – Она величественно махнула рукой. – Для меня это ясно как день.

Он хохотнул.

– Я даже рад, что вы не выпили второй стакан пунша. Позвольте заверить вас, мадам, что я не воспользуюсь вашей слабостью.

По какой-то странной причине в ее душе шевельнулось разочарование.

– Даже не попытаетесь?

– Даже не попытаюсь.

– Вот как? – Она уставилась в огонь, обдумывая сказанное. – Позвольте! А как насчет того, чтобы соблазнить? Это совсем другое, чем воспользоваться слабостью, причем джентльмены частенько делают это.

Он рассмеялся:

– Что верно, то верно. Соблазнить не означает сделать что-то плохое. По правде говоря, это может оказаться весьма приятным занятием.

Пруденс эта мысль показалась заманчивой. Интересно, как это бывает, если тебя соблазняет такой мужчина, как этот? Что бы он ни делал, все так увлекательно. Так захватывающе.

– Нам эта тема разговора не подходит.

– Вот как? – явно забавляясь, сказал он.

– Категорически.

– Очень жаль.

Они не только не могли разговаривать на весьма интересные темы, но даже не могли упоминать о некоторых не вполне приличных вещах, которые уже делали. Она вздохнула и, для того чтобы избавиться от комка в горле, образовавшегося при воспоминании об их страстном поцелуе, сделала еще глоточек пунша. Совсем крошечный глоточек. По телу разлилось приятное тепло.