- Уважаемый, да не бежит, а шины, говорю, вулканизатор продает, причем дешево...
      - Старт!
      Вой громкоговорителя надолго заглушил трепотню. Лошади стали довольно прилично входить в машину, первый Дымник, потом Санкция, Трабант и Домена. Ройяль упирался, но позволил себя уговорить. Богун замешкался на старте, Лимончик убежал назад. Скочилясу надо было на голову надевать мешок. Этих мешков все страшно боялись с того самого раза, когда лошадь с мешком на голове стартовала и кинулась в самую гущу остальных, вызвав невообразимый хаос. Мешок со Скочиляса Ровкович успел снять, прежде чем впихнули в машину Лимончика.
      - Ну вот, все собрались, - сказал Юрек. - Пошли - Старт, - начал свою молитву рупор. - Лидирует Домена, второй Дымник... Лидирует Дымник, за ним - Скочиляс, третья - Домена, четвертая - Санкция...
      - Отстал! Уже отстал! Который?
      - А кто, как не Сарновский! Говорил же я, что Трабанта нет!
      - Там двое отстали...
      - Лимончик! Восьмерка! На километр отстали!
      - Не умеет эта задница ездить...
      - Дымник выиграет!
      - Какой там Дымник! На прямой встанет - хоть слезай и сам скачи Лидирует Дымник, вторая - Домена, на третьем месте Санкция... Четвертым идет Богун, отстает Скочиляс.., на последнем месте Трабант...
      - А где Ройяль?!
      - Давай, Дымник! - вдруг заорал Метя.
      - Кто-нибудь его точно убьет, - сказала испуганно Мария. - Вперед, Санкция!
      - Лимончик подтягивается! - крикнул пан Злись. На повороте лошади смешались. Лимончик вошел в кучу вместе с Трабантом, Домена и Ройяль пошли на большую дорожку.
      - Ройяль уже выходит! Есть Ройяль! Ройяль идет!
      - Ну да, два Ройяля и пианино! - рассердилась я. - Дальтоники...
      - Уважаемый, Ройяль ведь фиолетовый, а тут идет желтый...
      - На прямую выходит Дымник, за ним идет Санкция, третий - Богун, вещал громкоговоритель, и время от времени его можно даже было расслышать...
      - Давай, Лимончик, - безо всякой надежды буркнула я.
      - Лимончик! Давай, Лимончик! - подхватил с энтузиазмом пан Здись. Вот, пожалуйста, он уже приходит! Я же говорил! Только Лимончик!
      - Лидирует Санкция, второй идет Домена, третий - Трабант, сразу после него - Лимончик, - возглашал рупор. - Санкция, за второе место борьба, Домена, Трабант, Санкция, Трабант, Санкция, Трабант, борьба, Санкция, Трабант...
      - Санкция! - с облегчением выкрикнул Юрек. - Удержалась, со мной едва инфаркта не было, ты этого Трабанта видела? С последнего места! У меня его не было...
      - Санкция с Трабантом, четыре-три.., а может, я случайно поставила?
      - Ведь я же ясно говорила, что в расчет принимать можно только этих двоих! - с упреком вздохнула Моника Юнсовская.
      - Если бы не проиграл, точно бы выиграл, говорю вам! И этот Лимончик, тоже мне, посмотри, где он был бы, кабы не жокей... Ведь шел-то он третьим или четвертым за Доменой, чуть-чуть не хватало!
      - Триплет у тебя готов? - спросила Мария.
      - Ну что ты! Я же первый заканчивала Лимончиком. А у вас?
      - Есть, и второй я тоже начала. И квинта у нас получается. Может, тыщ пятьдесят дадут, за двойку заплатили около шести.
      - Если даже тридцать дадут, так и то можем радоваться, - сказал мрачно Юрек.
      - В такие игры играют тигры! - распевал Вальдемар, показывая последовательность три-четыре, Санкцию с Трабантом, за пятьдесят тысяч. На тройку не ставили, все прилипли к этому Ройялю, а вам, уважаемый, я говорил ведь, что лимончики только в чай годятся! Ведь я же вам предлагал и для вас поставить! И квинта у нас получается!
      - У меня две! - живо сказал пан Здись. - Великая это будет квинта...
      - Может, не такая уж великая, - осторожно поправил его пан Рысек. - Но лучше уж такая, чем никакой...
      - Жаль, - сказала в сторону окошка пани Ада. - Я поставила только на Трабанта.
      - Трабант "верхом" принес бы целое состояние. Но квинта у вас пока получается?
      - Ну, квинта точно получается...
      Квинта получалась почти у всех. По поводу суммы выигрыша все спорили вплоть до самого объявления. За Санкцию дали четыре тысячи с ерундой, последовательность составила около двадцати, а триплет оказался ни вашим, ни нашим, нечто среднее между прогнозами Марии и Юрека - сорок одна тысяча. Я перестала жалеть о дурацких ставках, мне больше принесла последовательность, которую я поставила машинально, потому что в Трабанта я не верила. Квинта моя полетела к чертям вместе с первым триплетом, теперь у меня оставались шансы на второй, потому что в нем были две самые лучшие лошади. Я выгнала Монику в паддок.
      - Даже смотреть не на что, - сказала она сразу после первой разминки лошадей. - В расчет можно принимать только двоих, о других и говорить не стоит. В конце концов, могла бы проявить себя и Калькутта, эта пятерка, но она недостаточно тренирована, в будущем году она перейдет в первую группу, а сейчас об этом даже речи быть не может. Только Парнас с Издателем, больше ничего.
      Я придерживалась того же мнения, потому обеих лошадей включила в триплет. Именно такие взгляды высказал почти весь ипподром, однако в последнюю секунду кто-то решил позаботиться о том, чтобы выигрыши все же повысились, и были пущены слухи насчет Сенеки. Мать у него действительно была замечательная, но от замечательных матерей почему-то лучше получались кобылы, а жеребцы удавались меньше, и я ни в какого Сенеку не верила. Я поставила на Парнаса и Издателя два раза и оставила остальных в покое. Мнение Моники наконец-то оказало на меня влияние.
      Сенеку, понятное дело, все игроки обсуждали как существо женского рода. Я собственными ушами услышала, что в предыдущем своем заезде у ЭТОЙ Сенеки был шанс, но ЕЕ придержали. Даже странно было, что таким именем окрестили жеребца, но ведь была же Венява кобылой. Генерал Венява-Домбровский, по слухам, стопроцентный мужчина, должен был от этого в гробу перевернуться...
      Парнас с Издателем пришли безо всяких проблем. Издатель бьет первый, Парнас пришел вторым. Выигрыш снизился просто невыразимо: за последовательность дали три тысячи восемьсот, за триплет еще того хуже тридцать шесть тысяч. Квинта у всех замечательно получалась, некоторые успели поставить даже по двадцать, по "тридцать раз. Пан Здись размахивал двумя карточками, пан Рысек тремя, пан Эдя перебирал десять штук.
      - А я к тому же перепутала заезды, - с ужасом сказала Мария. - Я слово даю, это из-за Мети! Посмотри!
      - Мне-то с самого начала показалось, что с этой Валькирией что-то не так, только я не хотела тебя сглазить...
      - Если теперь придет не фукс, то выигрыш квинты побьет рекорд по минимальной величине, - предрек пан Рысек.
      - Ты на день ошибся, - заметила я Юреку. - Это не вчера должен был быть самый плохой день, а сегодня.
      - Ну вот, а я как раз думал, что будет наоборот. Без Гамбии, без Трабанта, во втором заезде только две приличные лошади и теперь тоже... Все все заранее знают. Теперь все ставят на Честкова, но я знаю, что он не придет.
      - Да не на Честкова ставят, а на двойку, - поправил полковник.
      - На какую двойку? На Марсию? Почему? Она же плохо бегала...
      - Она болела, ее вылечили, теперь она в отличной форме. Двойка - самый что ни на есть фаворит.
      - Ну и пожалуйста! Она у меня есть, и я очень на нее рассчитывал, думал, что это фукс!
      - Фуксом тут может прийти Росянка, шестерка. Тшаска любит так неожиданно лошадь подать.
      - По-страшному все ставят на единичку, - поведал нам пан Рысек, опираясь спиной о подоконник. - Какой-то тип от Глебовского ставил в триплете и квинте только на единичку в пятом заезде, вот все и начали за ним следом ставить точно так же.
      - Один-четыре - они самые фавориты, - предсказал полковник. - Это Дотация с Честковом.
      - И мне тоже подсказали единичку, - грустно сообщил пан Эдя. - Я на нее поставил, но мне не верится.
      - Тогда действительно только Росянка осталась, - согласился Метя. Давай, Росянка!
      - Метя, я тебя предупреждаю, что Росянки у нас нет! - испугалась Мария.
      - Ну и что с того? Зато это будет фукс! Давай, Росянка!
      - Успокойся, Метя у нас просто не жадный" Предпочитает эмоции, а не деньги...
      Невзирая на то, что квинта обещала быть совершенно нищенской, напряжение нарастало. За столиком рядом с барьерчиком сидела какая-то сильно взбудораженная компания, к которой присоединился Капуляс. Честков был его конем. Капуляс что-то сказал своей компании, только я не расслышала что. Но его мнение, должно быть, оказалось положительным, потому что мрачные морды немного просветлели. Мнение Капуляса еще абсолютно ни о чем не свидетельствовало, я сошла вниз посмотреть на паддок. Триплет я заканчивала Марсией.
      - Знаете, она просто замечательная, - сказала Моника Гонсовская. - Я буду ставить на нее со всеми остальными, за исключением тройки и семерки. Они никуда не годятся, самая последняя группа, я вообще не знаю, что они тут делают.
      Я поставила по кругу единичку, двойку и тройку, Дотацию, Марсию и Честкова, в приступе вдохновения добавила к ним Росянку и вернулась наверх. Квинта, которая у всех получалась, оказывала решающее влияние на атмосферу. Вальдемар ссорился одновременно с распаленным паном Здисем и обиженным паном Собеславом. Мария пыталась вырвать у Мети программку на среду. Как он сумел высмотреть эту программку под бутылками пива, было уму непостижимо, но Метя принялся ставить там кружочки. Четверо мужчин за столиком возле нас уже собирались в кассу за своим будущим выигрышем. Капуляс держался со стоическим спокойствием.
      Объявили старт, лошади рванули, дистанция была довольно длинная. Лидеры сразу вышли вперед. Компания за столиком вскочила и ринулась к окнам.
      - Лидирует с отрывом Секвенс, второй Ковер, на третьем месте Дотация, - вещал равнодушный рупор. - Четвертой идет Росянка, пятая Марсия...
      - Господи, что он делает?! - заорал кто-то сзади. - Ты посмотри, что творится!
      Лидирующий Секвенс унесся вперед корпусов на тридцать, за ним мчался Ковер, а затем корпусах в двадцати сзади шли все остальные, сбившись в плотную кучу. Ковер приближался к Секвенсу, причем оба все сильнее уходили от всех остальных лошадей, прошли уже половину противоположной прямой и приближались к повороту.
      - Не догонят! - с ужасом сказал пан Эдя.
      - А знаешь, ведь могут не догнать, - озабоченно сказал Юрек. - Секвенс легко идет... И веса у него почти нет.
      - Секвенс! Ковер! Последовательность три-семь! - вопил пан Здись. Ведь это же, господа, сенсация!
      - Сенсация в этом заезде даже не бежит, - хладнокровно возразила Мария. - И не морочьте голову, Не догонят...
      - Давай же, Сенсация! - радостно заверещал Метя.
      - Два лидера придут!
      - Хотели скандала - так вот вам скандал! Хотели скандала - так вот вам скандал! - повторял кто-то за спиной пана Эди, как заезженная пластинка.
      - Какой тут скандал, капустные вы кочаны, раз уж с самого начала так пошли?!
      - Не догонят!
      - Догонят на прямой!
      - А я вам говорю, что не догонят!
      - Ну давай, погоняй же четверку, кретин! Рупор что-то хрипел, но его не было слышно.
      Квинта, которую все заканчивали, распалила страсти.
      Визг, рев, вой под небеса...
      - Подходят!!
      - Готово!
      - Четверка выходит! Давай, четверка!!!
      - Давай, единичка!!
      - Какая единичка, единичка отпала!!
      - Куда ты, дурень, на длинную дорожку пошел?! Пан Эдя почти что сел на корточки, подгоняя воплями Честкова, пан Здись плясал перед стеклом, словно дервиш, Метя упрямо выл "давай, Сенсация!!!", за столиком некий тип орал с набитым ртом, фыркая куриными потрошками за воротник пана Рысека. Лидеры добрались до половины прямой - и ослабели. Кони, которые сбились кучей на дорожке, начали обгонять их, на первое место вышла Марсия, от кучи оторвалась Росянка, Честков шел сбоку. Пан Рысек бурно запротестовал против куриных потрошков. Тот, который вопил с набитой пастью, наконец поперхнулся, его собутыльники завопили "давай, Капуляс!". А Капуляс сидел себе у столика и даже не дрогнул.
      - Марсия, Росянка, - прорезался громкоговоритель и смолк.
      - Есть! - сказал оживленно Юрек и опомнился. - Так ведь выигрыш смехотворный...
      - А у меня квинта! - провозгласил пан Здись. - Вот, пожалуйста, без Честкова - все-таки немалые деньги!
      - Как же, как же, с Марсией! - издевательски фыркнула Мария.
      - Слушайте, вся ваша закуска у меня в волосах! - раздраженно говорил пан Рысек. - Или жуйте, или вопите, одно из двух...
      - Говорил же я: не ставить на четверку! - победно напомнил пан Вальдемар.
      - Два-шесть, без Честкова, без Дотации - вот это последовательность!
      - Ну, накаркала ты эту Росянку! - радостно взвизгнул Метя.
      Триплет получался нищенским, Марсия с Росянкой давали больший шанс. Росянку я угадала сама, а Марсию получила от Моники Гонсовской, могла поставить пять раз, дура, вместо одного!
      - Ну что мной движет, скажи мне, Бога ради, - в ярости обратилась я к Марии.
      - То же самое, что и мной, - коротко ответила она. - Посмотри!
      В программке у нее была выписана квинта, четко и ясно. Все лошади пришли к финишу.
      - И что? Ведь ты же ставила?!
      - Одну квинту в складчину с Метей! А ведь я собиралась поставить трижды, для себя одной! И почему не поставила?!
      - Вот именно, почему?
      - А мне откуда знать? Что такое мной движет?!
      - То же самое, что и мной...
      - На Честкове ведь не поехали, придержали его, - спокойно сказала за моей спиной Моника Гонсовская. - Жокей как-то коня берег, не то чтобы очень придерживал, но не понукал. Да и так бы эта лошадь не выиграла. Марсия была в великолепной форме.
      До меня долетели вопли из-за столика за барьером, я секунду прислушивалась, после чего обрадовала Марию.
      - Банда Капуляса поднимет тебе стоимость выигрыша. С Честковом у них было сорок квинт, а с Марсией только две. Может, полмиллиона выплатят.
      - И что с того? У меня в таком случае было бы три с половиной раза по полмиллиона. Даже сосчитать не в состоянии, сколько я на этом потеряла.
      - И не считай, - посоветовал Метя. - Потерь считать не нужно.
      - Вы что, с ума сошли, да? - рассердился Юрек на пана Здися. - С фаворитом пятьдесят тысяч?!
      - Но квинта...
      - Квинта будет двести пятьдесят! Тоже мне выигрыш!
      За квинту в результате дали четыреста восемьдесят тысяч. От одних контрастов можно было рехнуться, вчера - сто восемьдесят миллионов, сегодня четыреста восемьдесят тысяч. Триплет благодаря Честкову немного повысился, выплатили по сорок две. Лучше всего платили за последовательность, потому что на Росянку никто не ставил, заплатили тридцать одну тысячу. В результате настоящую прибыль получили только Моника Гонсовская и пани Ада, потому что они обе поставили побольше.
      - До сих пор вы выигрываете исключительно благодаря тому, что пока все ездят честно, - предупредила я Монику Гонсовскую. - Не знаю, как долго будет все это продолжаться, потому как сомневаюсь, что у них честность в привычку войдет. В любой момент снова могут начать придерживать лучших лошадей, поэтому на всякий случай соблюдайте осторожность.
      - Зигмусь Осика едет, - ответила Моника. - Случаем, не на лошади ли Дерчика?
      Согласно предчувствиям ипподрома в группе молодых арабских лошадей выиграла Валькирия, а Осика на Эфире пришел вторым. Последовательность получилась неплохая, потому что ставили главным образом на Формину, но за триплет выплатили жалкие гроши. Юрек был преисполнен горечи.
      - Посмотри только, достаточно было бы, если бы пришли первыми те, кто пришел вторым. У меня же они были! Росянка, теперь этот Эфир, представляешь себе, как подскочила бы сумма выигрыша? Нет нам сегодня счастья! И ведь сущих пустяков не хватило! На одну голову проиграли!
      - Не требуй слишком многого! - укорила я его. - Не каждый день праздник!
      - Я сейчас уезжаю, - сказала Моника Гонсовская. - Вы были правы, меня попросили, чтобы я с ними сразу же поехала. Наверное, мне велят опознавать этого Ерчика-Бальцерского, мне так кажется. В этом заезде самая лучшая пятерка, а тройка и шестерка вообще никуда не годятся.
      Я поняла, что старший комиссар Ярковский принял должные меры, а Юзя Вольский отнесся всерьез к утреннему визиту в дом тетки Моники. Мне подумалось, что если не сегодня вечером, то уж завтра утром я обязательно узнаю все новости, а в среду от Моники узнаю подробности. Я спустилась вниз поставить на что-нибудь с этой пятеркой, и старший комиссар Ярковский встал за мной.
      - Поймали, - прошептал он.
      - Кого?!
      - Убийц Дерчика. Вы считаете, что шестерка не придет?
      - Ни в коем случае. Предпоследней - максимум. И кто это?
      - Один такой гад. На два фронта работает, потом средний ломжинец и Сильвусь.
      - Какой Сильвусь?
      - Ах да, правда, вы же фамилий не знаете. Букмекер такой. А единичку вы в расчет принимаете?
      - Единичка, может, и придет. Главным образом Я ставлю на пятерку. Моника вынесла ее из паддока.
      - Эта Гонсовская? Ну, она умница, буду ставить все с Пятеркой, а что?
      - Единичка, двойка и четверка. А тройка и шестерка - коту под хвост. И что?
      - Ничего. Его уже держали на примете, именно он и был у Йольки Шпулец. Его и так работодатели решили на убой пустить, потому что после истории с Дерчиком он все равно никуда не годился. По-моему, он этого Дерчика замочил непреднамеренно, у меня свои взгляды на эту историю.
      Взгляды старшего комиссара Ярковского живо меня заинтересовали.
      - Есть у вас минутка? Сядем с другой стороны и сделаем вид, что смотрим программку. И скажите мне, что вы придумали, потому что вы, можно сказать, здешний.
      - Ладно, только сперва поставлю.
      С другой стороны мы не сели, потому что кони вышли на турф и перед паддоком стало пусто, можно было поговорить на любой скамейке. Открытые программки в руках были замечательным камуфляжем на сто процентов.
      - Мне кажется, что он должен был заключить с Дерчиком сделку и максимум дать ему по морде, - сказал Ярковский, показывая пальцем лошадь номер два, которую как раз с этого заезда сняли. - Но это сильная и тупая скотина, поэтому он мог просто с разбегу свернуть Дерчику шею. Мне еще и потому так кажется, что у Дерчика с собой пленки не было... А вы про все это знаете? - встревожился он.
      Я кивнула.
      - Я даже знаю, где эта пленка была и когда Йолька ее забрала.
      - Слава Богу, потому что я уже перепугался, что я вам служебные тайны раскрываю. Дерчик дико рисковал тем, что стал шантажировать эту компанию, но я абсолютно уверен, что это не ломжинские его успокоили, потому что они плевать на всю эту историю хотели. Он Василю пригрозил.
      - Я надеюсь, он своего гардероба не менял? Насколько я знаю, доказательства - в микроскопических следах. Меня они вычислили, хотя я в тех кустах ни с кем не дралась, должны, наверное, вычислить и его?
      - Да тут вообще проблем нет. И за Йольку тоже ответит. Кажется, он быстро расколется...
      Я вернулась наверх, исполненная оптимизма. Убийца - примитив и скотина, но ведь наверняка не забыл, от кого получал заказ на мокрую работу, и заложит работодателя. Может, испугавшийся Василь успеет совершить еще какую-нибудь ошибку...
      - Ты когда-нибудь была в мужском сортире внизу? - задумчиво спросила меня Мария. Я несколько удивилась.
      - Нет, ни разу. А что?
      - Потому что не знаю, как у них там устроено. Можно как-нибудь в укромном месте пообщаться?
      - Ну, мне кажется, в любом сортире можно пообщаться, за исключением советских. Спроси Метю, если он там тоже не был, пусть пойдет и проверит. А что?
      - Тот, с кудряшками, ты говорила, как его зовут, но я забыла...
      - Фигат.
      - Фигат. Он пошел туда с кем-то. Вроде как ничего особенного, но я хотела проверить, на что он будет ставить, из любопытства. Поэтому я с минуту караулила, что он будет делать. А он посмотрел на какого-то типа, потер нос и пошел в туалет. А этот кто-то - немедленно отправился за ним. И было в этом что-то такое, что мне пришло в голову, что они хотят поговорить.
      - Я бы удивилась, если бы он не пошел туда, - ехидно сказала я. - Мне не велено ничего рассказывать, потому что это следственная тайна, но убийцу Дерчика уже поймали, и если Фигат в этом не замешан, то я архиепископ Кентерберийский. Полиция в рот воды набрала, ну и что? Чтоб мне лопнуть, ведь все обо всем будут знать еще до девятого заезда. Хотя, может, и не будут, потому что убийцу не с ипподрома забирали... Да нет, слухи пойдут, потому что конюший Репы догадался.
      - Что-то случилось, - сказал Метя, садясь в кресло и наклоняясь к нам. - Не знаю почему, но все сведения об этой афере доходят до меня из мест общего пользования...
      - Он наткнулся в сортире на Фигата! - обрадовалась я.
      - Это был Фигат? Может быть, голоса я не узнал. Он кого-то уведомил, что поймали Шимека. Не знаю, кто такой Шимек. Он был страшно недоволен и применял утоловнонаказуемые угрозы, а также провозгласил, что ни за кого шкурой отвечать не станет, поэтому - спасайся кто может. Но он не уверен, что именно в полиции знают.
      - Ну вот, пожалуйста! - удивилась Мария. - Я все правильно угадала!
      - Я же говорила, что слухи разойдутся! Я должна про это рассказать Ярковскому, потому что он сидел со мной перед паддоком и не видел, что тут творилось. Черт паршивый, сколько раз мне еще скакать по этим лестницам?!
      Последний триплет получился лучше, потому что в девятом заезде выиграл Сарновский на лошади, которую до сей поры упрямо придерживали. Никто на эту лошадь не ставил. Группа товарищей Капуляса нажралась до потери пульса, а сам Капуляс загремел вниз по лестнице. Правда, катился он недолго, потому что, в конце концов, он некогда был жокеем и ловкость позволила ему овладеть ситуацией, он остановил падение между маршами и вниз спустился жив-здоровехонек, но настолько пьяный, что не мог найти дверей. Фигат хладнокровно получил в кассе три миллиона семьсот, потому что он ставил по двести тысяч, и спокойным шагом скрылся за горизонтом. Директор зеленым голосом пригласил на разговор Репу, который в виде исключения был безукоризненно трезв. Я услышала все это случайно. Домой я вернулась, полная великих надежд, что услышу о том, как кончилась вся эта авантюра.
      ***
      - Гонората сказала, что тоже хочет знать, поэтому вы должны прийти и втроем все рассказать, - сообщил нам Метя в среду. - И лучше всего прямо завтра.
      - Мне почему-то кажется, что нас всего две штуки, - заметила Мария. Я не очень хорошо умею считать, но до трех - уж как-нибудь. Так откуда взялось "втроем"?
      - А я что - собака?
      - Как это? Ты что, ей еще ничего не рассказывал?
      - Ничего подобного! Я ей все рассказал, а она капризничает, что косноязычно. Она приготовит такие особенные тефтельки в грибном соусе и баранину в сметане, ягненка! Пальчики оближете, это же райское блюдо, говорю вам, амброзия! Нектаром не назовешь, потому что его не пьют, а едят.
      Ипподром гудел от сенсаций. Все уже знали, что убийцу Дерчика поймали, что арестовали таинственного Василя. Из букмекеров процветал сегодня только один, Репу лишили всяких прав, от ломжинской мафии следа не осталось, двое посредников сегодня демонстрировали полнейшую дезориентацию и беспомощность. Они бесцельно шатались и даже не ставили в кассе, что превосходило всяческое разумение, поскольку их знание лошадей значительно превышало компетенцию их работодателей в этой области. Однако не исключено было, что они просто не привыкли играть на собственные деньги.
      Моника Гонсовская пришла только к третьему заезду и сумела во всем разобраться.
      - Я смотрела паддок и успела поставить, - сказала она, усаживаясь в кресло за мною. - Не понимаю, что все эти люди вытворяют, тут можно рассчитывать только на двух лошадей. Симфонию и Катара, три-два. Никто другой не имеет права даже приближаться к ним. Я надеюсь, что вы поставили на Симфонию и Катара?
      - Поставила. Так что было с этим Подвальским-Ерчиком?
      - Это все-таки был Подвальский. Оказывается, это он и убил Завейчика, вы уже об этом слышали? Они, правда, мне этого прямо не сказали, но я сделала такой вывод, страшно удивилась и ничего из всего этого не понимаю. Во всяком случае, его посадили под замок, и он сидит. Почему он это сделал?
      - Потому что Завейчик его выследил.
      - Ну и что? Он хотел с ним заключить какую-то сделку. С ума, что ли, этот Подвальский сошел, лучше ведь сделка, чем убийство, верно? Зачем ему это было нужно?
      - Может быть, ему не хотелось иметь компаньонов. Не знаю, ведь я его показаний еще не видела...
      - Потому что Репа всем заправлял и этого своего конюшего так защищал, а теперь смотрите, что у него из этого получилось! - вещал пан Эдя. - Но они ничего ему не сделают, откуда им тогда тренеров брать!
      - Тренеров - это еще ладно, а вот жокеев откуда возьмут? - огорчался Вальдемар. - Они вроде как хотели арестовать половину персонала, директор их хотя бы на сегодня отвоевал, потому что тогда игрокам скакать пришлось бы...
      - А что, это идея! - загорелся пан Рысек. - И каждый едет, обязуясь поставить на себя!
      - А вес? - запротестовал полковник. - Во всех заездах надо было бы поставить только старых арабских лошадей.
      - ., ничего подобного, совсем не Репа, ломжинскую мафию посадили и всех букмекеров, - говорил кто-то за барьером. - Дерчик для них был все равно что соринка в глазу.
      - Какая мафия, никакая не мафия, только вице-министр внешней торговли! Оказывается, он их держал в кулаке, это же афера в высших кругах...
      - Сельского хозяйства, а не внешней торговли! Старый директор сел...
      - Совсем не сел, наоборот, он главным свидетелем будет!
      - А ну вас, бабушка вилами по воде писала! Они взятки брали у этих ломжинских и все, от букмекеров тоже, и вовсе не в министерстве, а в МВД...
      - МВД уже нет!
      - Ну, что-то же такое там есть, назови хоть горшком, хоть ухватом, но ведь исполнительная власть осталась? Или нет?
      - ..да, была мафия, но старая мафия, партийно-милицейская, и они потихоньку тут правили...
      - ..техническая комиссия, говорю вам! Какое там ставили, зачем им было ставить, они наличные выдаивали прямо из тех...
      - Так почему они не сели?
      - Откупились...
      - Сами понимаете, почему Гонората хочет получить непосредственные сведения, плохие ли, хорошие, но настоящие. В министерстве аж все трясется и никто ничего не знает...
      Я подумала, что до завтра выяснится и все остальное, и согласилась принять приглашение. К тому же некоторые вопросы Метя знал получше, чем вся полиция вместе взятая, и я могла из этого извлечь личную выгоду. Мария призналась, что кое-что она слыхала от Вальдемара, который услышал что-то от Куявского, который полиции всего этого вовсе не сказал. Теперь не время обсуждать такие вопросы, потому что она по ошибке опять поставила не тот триплет, но завтра - Бога ради.
      - Может, сегодня еще они будут ездить по-честному, - выдвинул предположение полковник. - Все переполошились, поэтому не станут хитрить, а вот в субботу уже ничего не известно. Давайте воспользуемся случаем.
      - А вы почем знаете, что они поедут по-честному, раз до сей поры они придерживали все, что бегает?
      - Когда Глебовский этих коней записывал, еще же ничего не было известно, - обратила мое внимание Мария. - Ты триплет Глебовского будешь ставить?
      - У меня два таких триплета.
      - Каких два?
      - Как это каких? Четыре лошади, на которых ставлю в разных комбинациях. Третья, четвертая, пятая и шестая. Я что, дух святой, чтобы знать, кого он предназначил в победители?
      - Вот холера! Ты серьезно? А я их пролопоушила... Погоди, а в третьем? Сейчас? Тут у нас что?
      - Симфония, тройка, в паддоке она себя положительно зарекомендовала.
      - Звонок был?!
      - Был, уже все. А ты на нее не поставила?
      - Нет, говорю тебе, я же прошляпила все. Я только с четвертого заезда начинаю с подсказок Глебовского!
      - И у тебя три его комбинации?
      - Да, но не только. А Метя вообще его выбросил...
      - Какой еще Глебовский, в четвертом придет Чипе! - решительно вмешался Метя. - Давай, Чипсик!
      - Метя, ты помешался? Чипсик был только пятым, никак не ближе!
      - Сегодня будет первым. Давай, Чипсик!
      - Чипсик, жди! Ха-ха-ха! - издевательски захохотал Вальдемар.
      - Ой-ой-ой! - прокомментировал пан Рысек. - А я подозреваю, что этот Чипсик... - - ., ведь семнадцать процентов за него голосовало! Семнадцать процентов общественности! Эти семнадцать процентов как раз могут состоять из одних уголовников...
      - Только не о политике! - категорически потребовала Мария.
      - Давай, Чипсик!
      К счастью, завыл рупор, и болтовня утихла. Кунштюки, которые лошади стали вытворять перед стартовой машиной, отодвинули на задний план все другие темы. Двухлетки, среди них одна новенькая, артачились по-страшному. Деревья заслоняли старт на тысячу двести метров, видно было отвратительно, и нечто красное, что металось на довольно приличном расстоянии от старта, наводя всех на мысль о сбежавшей со старта лошади, оказалось конмальчиком. В конце концов лошади пошли, причем очень неровно, дебютантка - последней, приотстав на добрых шесть корпусов.
      - Нужно ее запомнить, - сказала я, когда Симфония с Катаром уже миновали финиш. - Третья пришла, ты видела финиш? Если бы она не потерялась на старте, могла бы выиграть.
      - Не могла. Симфонию придерживали изо всех сил, и то пришла первой. Но второй кобылка могла бы стать. Ну вот, пожалуйста. Триплет я закончила.
      Триплет, подсказанный Глебовским, воплотился в жизнь, чему трудно было удивляться. Он же в каждый заезд впихнул лучших лошадей из своей конюшни. Удивила меня сумма выигрыша, сто пятьдесят тысяч, на сей раз игроков, видимо, сбила с толку мысль, что не могут выигрывать подряд четыре лошади одной конюшни. Однако в шестом заезде его лошадь уже не пришла, Куявский гениально поехал и выиграл на куда худшей лошади.
      - Глебовский, должно быть, не вполне нормальный, - сказал пан Рысек. Вы поглядите только, кого он сажает на своих лошадей, если не Дерчика, то выкапывает всяких разных учеников. Этот Лейба - просто величайший талант. Он когда-нибудь выиграл?