- Хорошо, дошло. Читай дальше.
      А дальше прабабка Клементина сообщала, совершив большой прыжок во времени, что, по ее мнению, помощник ювелира Шарль Трепон, разумеется, идиот, но Гастона не убивал. Она, Клементина, беседовала с ним лично, с Трепоном, а она уже старая и в людях умеет разбираться. Нет, Шарль Трепон не врал. И вроде бы не врал относительного того, при каких обстоятельствах потерял... это самое, но тут уже возникают сомнения...
      - Ну вот, теперь опять какой-то Трепон, - раздраженно перебила меня сестра. - Не было такого до сих пор. Кто это?
      - Наверное, тот самый, про кого писала прабабка Юстина. Кузена Гастона он не убивал... Помощник ювелира, не кажется тебе подозрительным это обстоятельство?
      - Кажется. Да еще потерял это самое. Холера, предки только и знали что теряли фамильный алмаз!
      Я обратила внимание сестры, что как раз относительно этого пункта у прабабки Клементины возникают сомнения.
      - Хотя и непонятно почему. Так, минутку. Вот, она пишет: "...в бушующем море потерял все, что имел". И заметь, бабка не поставила крест на потерянном имуществе, были, должно быть, у нее какие-то основания. И она не усматривает никакого стыда в том, чтобы признать утраченный алмаз нашим фамильным достоянием. Может, потому, что уже одной ногой стоит в могиле? В общем, прабабка права, в данном случае стыдно должно быть госпоже Бливе, а не нашему предку.
      Внимательно изучив послание прабабки, мы поняли по отдельным намекам и кое-каким деталям, что Клементина не имела понятия, каким образом алмаз вначале покинул Индию, а потом Англию и переехал во Францию. Ее это даже и не очень интересовало, а супруг прабабки, граф Нуармон, тот самый Луи-Людовик, наверняка не признался жене в близких связях с Мариэттой. А если прабабка Клементина и сделала кое-какие выводы из газетных публикаций о несчастном случае и тяготеющем над неким парижским домом проклятии, то сохранила их для себя.
      - Ну вот, можно сказать, и умчались в синюю даль наши надежды бодрой рысцой, - с грустью произнесла Кристина. - Это все или там еще о чем-то написано?
      Я постаралась сохранить остатки оптимизма.
      - Прабабка Клементина - это огонек в непроницаемой темноте истории, веско заметила я. - И нечего хныкать, лучше внимательнее вникай в ее послание.
      А дальше в послании упоминалось о телеграмме из Кале дочери Клементины, Юстины. А вот и письмо, отправленное Юстиной из Лондона. Его хаотичность просто выводила из себя.
      - Да, в наличии писательского таланта эту прабабку не обвинишь, ворчала Кристина, изучая сумбурное послание. - Вроде бы человеческим языком написано, даже без грамматических ошибок, а уж наворочено - без поллитра не разберешь.
      - Допей свое винишко и постарайся разобраться, - посоветовала я, задумавшись внезапно над посторонним, казалось бы, вопросом: а на каких языках написана изучаемая нами историческая корреспонденция? Польский, французский и английский мы знали в равной степени, так что нам было без разницы, на каком написано. А ведь это имеет значение. Вот, скажем, Юстина писала матери наполовину по-французски, наполовину по-польски, время от времени вставляя английские слова. Не исключено, именно от нее к нам перешли способности к языкам.
      В письме из Лондона сообщалось нечто очень важное. Хотя и сумбурно, но в деталях описывалась сцена смерти кузена Гастона. Подробности Юстина узнала от мадемуазель Антуанетты Бертье, дочери корабельного плотника. Ее, Антуанетты, женихом был тот самый помощник ювелира. Сразу после случившегося он прибежал к невесте, а явившаяся туда же Юстина его там застукала. Правда, поговорить ей не удалось, ибо помощник ювелира сбежал, увидев Юстину, но та обо всем узнала у Антуанетты, которой жених успел рассказать о несчастном случае. Да, кузен Гастон перелистывал книгу, и оно вылетело, а пришедший с браслетом для кузена Гастона помощник ювелира из вежливости кинулся поднимать. Толкнул колонку и столик опрокинул, причем сам чуть тоже не опрокинулся, подперся рукой, в руке оно и оказалось. Сбежал в панике, а думать начал уже потом. Что-то насчет Америки говорил, потому как ему все равно не поверят. Но поскольку Англия была ближе, а он знал некоторых рыбаков, то поэтому Юстина и отправилась в Англию. Пусть бабушка не беспокоится, о ней позаботится их поверенный в Лондоне. Все в порядке.
      - Упокой господи душу нашей прабабки, но все-таки она ненормальная, недовольно сказала Кристина. - Мне кажется - как раз порядка-то и не было!
      Для меня в письме важным было другое:
      - Видишь, вот еще одно подтверждение того, что убийства никакого не было. Но вот о чем я подумала... Антуанетта, Антуанетта, Антося... Приходит на ум та самая Антося у Кацперских. Неужели это она? Каким образом?
      Кристина перестала злиться и задумалась. Подумав, заявила:
      - Слушай, никак мы обе перестали соображать. Вернее, это ты перестала. Парень был у кузена Гастона в момент его смерти, свистнул наш алмаз и потерял его во время шторма на море, когда попытался сбежать в Англию. На кой ляд тебе какая-то Антося у Кацперских? Скорее всего, девка из соседней деревни. Где Рим, а где Крым... А прабабка Каролина к старости могла стать склеротичкой, мало ли что ей в голову втемяшилось? Все, с меня достаточно! Давай кончать с библиотекой, ты займись оценкой старинной мебели и прочего имущества, продадим наследство, продадим все и станем богатенькими. Что же касается алмаза, то нам остается лишь выражать претензии к предкам, прошляпившим его, и ничего более.
      Логично разум велел мне соглашаться с сестрой, но душа протестовала.
      - Это от нас никуда не уйдет, - возразила я. - И все-таки давай-ка все упорядочим. В хронологическом порядке рассмотрим... А в подвале, думаю, еще найдется бутылочка?
      Кристина с готовностью вскочила.
      - Я сбегаю!
      Вино освежающе действовало на серые клеточки. Мы быстренько установили - и даже совсем не ссорясь, - что внезапно всплывший из небытия Шарль Трепон - тот самый помощник ювелира, жених мадемуазель Антуанетты, который не убивал нашего кузена, но алмаз похитил, потом сбежал при виде Юстины. Прабабушка Клементина была о нем невысокого мнения - идиот. А если идиот, как можно полагаться на его слова? Может, и не захватил с собой алмаза, и не потерял его в бушующих волнах, а просто забыл или нарочно оставил у невесты? Чтобы не подвергать превратностям опасного путешествия...
      Разглядывая на свет вино в бокале, Кристина заметила:
      - В таком случае мадемуазель Антуанетта Бертье становится для нас весьма интересной фигурой. Знаешь, что касается меня, так из всего французского наследства самым ценным считаю вот это винцо. И учти, я ни бутылки не продам, так что сразу выбей из своей дурьей башки! Ты как знаешь, а я свою половину сразу же забираю в Варшаву...
      - Я тоже, так что не пытайся со мной поссориться. Даже если мы с тобой найдем двадцать алмазов! Нет, знать бы заранее! Ведь мы только что были в этом самом Кале. Придется теперь опять туда съездить, может, и удастся разузнать что-нибудь об этом, как его... корабельном плотнике?.. Сколько лет прошло? Погоди, подсчитаю... Ого, девяносто, если не сто! Узнаем, где жил, в центре города или на окраине, и если в центре, то и соваться нечего. Центр в Кале очень современный, просто до омерзения!
      - Кале? Что ж, я согласна. А по дороге свернем в Париж и пообщаемся с фараонами. Комиссар... как его? Симон, кажется? Найдется в полиции архив, как думаешь? Вот и покопаешься в нем, ведь тебя хлебом не корми, вином не пои, дай покопаться в старых бумагах. Учти, я на тебя надеюсь!
      С важностью произнеся последние слова, Крыська снова отхлебнула из бокала...
      ***
      На следующее утро мы еще сидели за завтраком, когда престарелый камердинер доложил, что с нами желает видеться неизвестный посетитель. Впрочем, он, камердинер, не уверен - с нами обеими или только с одной, тот сказал - с наследницей госпожи графини.
      - Вместе или отдельно? - по-деловому поинтересовалась Кристина. Разумеется, по-польски.
      - Для начала я бы посоветовала отдельно, - тоже по-польски ответила я. - Ты или я?
      - Ты, конечно. Для меня тут слишком много истории.
      - Тогда попытайся хотя бы подслушать.
      Посетитель дожидался, по словам камердинера, в нижней гостиной.
      В нижнюю гостиную я постаралась вплыть как можно солиднее, хотя сердце сжималось от нехороших предчувствий - а не сборщик ли это налогов или какая другая зараза? Ведь прабабка могла, скажем, судиться с окрестными крестьянами из-за клочка земли, и вот теперь нам придется расплачиваться. Или посетитель предъявит какую-нибудь давно просроченную расписку...
      Тип в гостиной выглядел нестрашно и даже довольно симпатично: большой, блондинистый и добродушный. Лет сорока. В общем, мечта уставших от жизни женщин. С хорошими манерами и не слишком робкий.
      Увидев меня, посетитель вскочил и вроде бы чем-то подавился, во всяком случае такое произвел впечатление. Я не удивилась, привыкла, что именно так мужчины на меня и реагировали. Ничего удивительного, красивая женщина. Ведь раз Кристина красавица, и Арабелла тоже, значит, и я выгляжу неплохо?
      - Слушаю вас, - милостиво произнесла я.
      Тип с трудом взял себя в руки и ограничился восхищенным взглядом. Говорить он начал по-французски, причем акцент не вызывал никаких сомнений. Поэтому я сразу же перебила его:
      - Можем говорить на английском. Для меня без разницы, даже если на американском английском.
      Посетитель явно обрадовался и сразу же приступил к делу.
      - Вы правы, я и в самом деле приехал из Штатов. Мой босс мечтает о приобретении старинного французского замка, не обязательно большого, может быть и таким, как Нуармон. Несколько лет назад он предлагал графине де Нуармон продать ему замок, но госпожа графиня не пожелала. Босс подумал, что наследница госпожи графини может быть другого мнения. Цену он предлагает хорошую, впрочем, этот вопрос можно обсудить. Но одно условие: замок он желает приобрести со всем содержимым. То есть купив все, что в данный момент имеется в замке.
      На меня вдруг снизошло озарение. Не дослушав посетителя до конца, я перебила его:
      - Полагаю, ваш босс или не отдает себе отчета в ценности того, что имеется в замке, или считает меня идиоткой. Уверяю вас, если последнее, то он ошибается. К тому же так уж получилось, что я по образованию и опыту работы искусствовед, историк и знаю цену антиквариату. Хотите убедиться? Пошли!
      Не дав посетителю опомниться, я схватила его за руку и потащила за собой.
      - Вот, глядите. Да не туда, на стену! Это Ренуар, подлинник. Джотто. Да не этот, вон картина, над зеркалом. Кстати, зеркало тоже немалая ценность, стекло - шестнадцатый век, рама же еще старше, начало Возрождения, все подлинное. А вот это дубовое карло... Ну куда вы уставились? Я говорю вам об этом низеньком кресле с изогнутыми перекрещенными ножками. Раннее средневековье. И не поручусь, что на нем не сидел собственной... гм... персоной Карл Великий. Оба подсвечника на камине - Ренессанс, гданьский комод черного дуба - начало семнадцатого века. Теперь возьмем фарфор. Не стесняйтесь, загляните внутрь, пожалуйста. Вот этот - мейсенский, первой эпохи, а есть и немного китайского, причем даже не Минг, а Сунг! В идеальном состоянии! Да что вы жметесь, смотрите, смотрите во все глаза! Так сколько же мне ваш босс собирается отстегнуть от щедрот своих? Да захоти я это продать - устроила бы аукцион для знатоков и коллекционеров. Известно ли вам, что маньяка никакая цена не испугает, а мне, возможно, повезет и подвернется парочка маньяков-коллекционеров.
      Посланец американского босса малость офонарел от моего натиска, но, надо отдать ему справедливость, оклемался довольно скоро. Остановившись перед напольными нюрнбергскими часами XV века, бодро тикавшими, в роскошном барочном футляре, он поинтересовался:
      - А могли бы вы для примера назвать цену хотя бы вот этих часов?
      Случайно я помнила, что похожие часы, правда, немного помоложе, на последнем аукционе пошли за сорок тысяч долларов. Естественно, я зловредно немного завысила цену.
      - Эти часы будут стоить пятьдесят тысяч.
      - Франков?
      - Нет, долларов.
      Парень неплохо соображал и быстро принимал решения.
      - Тогда, скажем, за все про все - два миллиона за содержимое.
      - Это вместе с фарфором эпохи Сунг? - поинтересовалась я как можно ехиднее.
      - Я уже сказал - о цене можно поговорить особо. Мой босс не намерен торговаться.
      С трудом сдержавшись, чтобы не высказать ему все, что думаю о его боссе - или спятил, или знает о наличии в замке совсем уж потрясающих ценностей, - я произнесла почти равнодушно:
      - Что же, я подумаю. До завтра.
      - Благодарю вас, в таком случае завтра я позволю себе еще раз побеспокоить мисс.
      За посетителем еще не успела закрыться дверь, как Кристина уже появилась в комнате.
      - Двумя миллионами он может подтереться, - заявила она. - Миллион на нос - для меня это слишком мало. Но зато ясно - он рассчитывает на алмаз, откуда-то узнал о нем. И я так полагаю, раз уверен, что алмаз в замке, пусть платит нам шесть миллионов, а потом ищет себе до посинения. Денежки мы получим, и не наша забота, что алмаза он не найдет. По-моему, великолепная идея. Ты как считаешь?
      - Я пока не считаю, я пока думаю. С одной стороны, не исключено, что на аукционе мы можем получить не меньше, а то и больше, но, с другой стороны, кто у нас купит эту развалюху? Даже если найдется какой американец, такой цены уже не даст. А с третьей, честно говоря, жаль мне этого барахла и не хотелось бы все продавать. Кое-что я бы себе взяла.
      - Знаю, знаю, наверняка вот этот гданьский комодик. Прекрасная вещь, ни в одну варшавскую квартиру не поместится. Ну, если даже и поместится, то через дверь не пройдет. Станешь дом разбирать?
      - У бабушки поместится! - обиделась я за комодик.
      - А, я не поняла, что ты собираешься осчастливить бабушку, а не себя.
      - Ну чего привязалась к комодику? Ты его назвала, не я. Тут найдется кое-что не столь габаритное.
      - Слушай, неужели и в самом деле такое барахло, как эти завалящие часы, может стоить аж пятьдесят кусков? - недоверчиво поинтересовалась Кристина.
      Я махнула рукой.
      - Да нет, думаю, до двадцати бы дошли, и конец. Они не в наилучшем состоянии, да еще намучаешься с ними, надо постоянно следить, содержать в порядке. Просто я хотела задурить ему голову.
      - А задурила мне, и еще как! Иоаська, с меня достаточно. Никуда больше не поедем, пока ты здесь не определишься. Ну, чего глаза вытаращила? Пока здесь всего не осмотришь и не подобьешь бабки. Мне надо знать, на что рассчитывать. А потом примемся, не покладая рук, разыскивать этого паршивца. Если уж мужик из Штатов сюда заявился, алмаз, как пить дать, находится в замке! Они там, в Штатах, лучше знают, где надо искать. То есть того... я хотела сказать, раз американскому боссу приспичило приобретать нашу фамильную развалину, значит, об алмазе ему больше нас известно. Честно признаюсь - только вот сегодня я так, по-настоящему, поверила в алмаз и теперь понимаю прабабку Каролину.
      - Что-то в этом есть, - признала я. - "Со всем содержимым"... Неужели он и в самом деле спрятан где-то в замке? Купит шеф у нас замок и разложит его на элементарные частицы...
      - Не пугай меня. В любом случае мы должны покончить с библиотекой, поскольку без этого не получим права на наследство. Выходит, нечего раньше времени думать о распродаже. Так что я - в библиотеку, а ты берись за антиквариат.
      - Интересно! По-твоему, в библиотеке не антиквариат? Так что в библиотеку пошли вместе...
      ***
      Трудоемкий фолиант о соколах мы уже обработали. Однако следующий толстенный том - английское издание легенды о короле Артуре и рыцарях Круглого стола (XV век) оказался не менее трудоемким, до того он был напичкан сведениями в области траволечения. Кристина провела над ним полдня. Я радовалась - трава по ее части. Непонятно, почему какой-то из наших прабабок понадобилось именно в Артуре записывать столь ценную информацию. Возможно, сочла короля наиболее подходящим для этого из-за иностранного языка, надеясь, что том не будут трогать. А может, ее привлекли удобные, широкие поля на страницах этого шедевра.
      Я же наткнулась на очередное письмо. Нас это уже не удивляло, мы привыкли к тому, что предки рассовали свою корреспонденцию по книжкам. Правда, данное письмо не продвинуло вперед наши алмазные поиски, ибо сплошь состояло из великосветских сплетен.
      Надолго застряла я над изумительной рукописной книгой эпохи средневековья, воспевающей подвиги христианских рыцарей в первом крестовом походе. Это было просто чудо! И язык, и почерк писца не представляли для меня трудности, я легко справилась с ними. Нет, с такой жемчужиной не расстанусь ни за какие коврижки! Заберу с собой, прочту от начала до конца, наслаждаясь каждой строчкой, любуясь превосходными миниатюрами. Кристине она ни к чему, все равно не осилит. Могу ей в крайнем случае рассказать потом содержание своими словами. Если захочет, даже перевод сделаю в письменном виде. А с книгой не расстанусь!
      Таким образом, каждая из нас застряла на интересующем ее экспонате, в результате чего к вечеру мы едва расчистили небольшой сегмент библиотечных полок. Перед нами были еще нетронутые целые две стены. Утешались тем, что теперь стали попадаться особо ценные экземпляры.
      За ужином я сказала сестре:
      - Нет, ни за что не соглашусь продать оптом весь замок этому американскому идиоту. Среди книг попадаются просто бесценные экземпляры. Заявляю, что с крестовым походом, например, ни за что на свете не расстанусь!
      - У меня другая проблема, - отозвалась Кристина. - Я уже не говорю о вине, с которым тоже ни за что на свете не расстанусь, а вылакать его мы с тобой не сумеем, как бы ни старались. Видишь ли, я чувствую, если мы продадим замок со всем содержимым, я всю оставшуюся жизнь буду думать: а не продали мы американскому идиоту наш фамильный алмаз? Ведь у нас не было времени как следует пошарить в помещениях замка, а все равно случайно наткнулись на веер какой-то из прабабок, помнишь? Это же такая прелесть! Пусть и не алмаз найдем, а что-нибудь в этом роде, все равно неимоверные сокровища. Вот и буду думать всю оставшуюся жизнь - а что там еще было? Нет, я не согласна! Ты даже представить не можешь, что там может еще оказаться.
      - Я-то как раз могу представить, поэтому и не хочется расставатьсяс замком.
      - А если попробовать договориться с идиотом насчет того, что мы кое-что из содержимого отберем для себя, а остальное ему, так и быть, продадим вместе с замком? Деньги-то нужны.
      - Не согласится. Подумает, мы отбираем самые перспективные в алмазном отношении предметы, чтобы самим найти сокровище.
      - Ну тогда я не знаю... Пусть просмотрит отобранные нами экземпляры обстановки и книги. Как думаешь, на такое пойдет?
      ***
      Представитель американского босса не заставил себя долго ждать, заявился на следующий день с самого утра, когда мы еще завтракали. Ранняя птичка!
      Я сообщила ему свое решение. Согласна продать замок, но не со всем содержимым. Намерена оставить за собой предметы, составляющие фамильные ценности, с которыми я не желаю расставаться, и точка! А кроме того, два миллиона - смешная цифра, стоит вспомнить хотя бы только одни старинные книги из библиотеки.
      Представитель тоже успел подумать, а может, посоветоваться и проконсультироваться с боссом, если таковой вообще существует.
      - Пять миллионов за все про все! - решительно произнес он. - Насчет фамильных ценностей согласен, но оставляю за собой право предварительно их осмотреть. Договор должен быть подписан немедленно, желательно еще сегодня. А завтра же сюда вместо вас вселяется мой босс.
      - Исключено! - возразила я. - Я сама еще официально не оформила права наследования.
      - Неважно, главное - действительный факт, а не формальности. Оформление прав наследования - долгое дело, пусть идет своим путем. А упомянутая вами только что библиотека тоже уже больше вам не принадлежит.
      - Дудки! Пока не приведу в порядок библиотеку, не видать мне наследства как своих ушей. Таково условие завещания прабабки.
      Похоже, условие явилось для американского посланца полной неожиданностью.
      - Как вы сказали? - не поверил он своим ушам.
      - То, что слышали. Условие завещания! Только после приведения в порядок библиотеки и составления каталога!
      - Но почему же?
      - Пожалуйста, это я имею право вам сообщить. Моя прабабка была помешана на траволечении, неплохо разбиралась в этом, а получилось так, что множество сведений из этой области народной медицины разбросано по книгам фамильной библиотеки Нуармонов. Не только отдельные труды по траволечению, но и просто записи на полях в самых разных книжках. Наследство мне достанется лишь после того, как я выполню это каторжное условие завещания.
      Все-таки условие действительно оказалось для него совершенно непредвиденным препятствием, американец явно не был к этому подготовлен и теперь с трудом собирал мысли, не зная, как реагировать. Придумал наконец.
      - Это сделает мой босс! - заявил он. - А я ему помогу.
      Тяжело вздохнув, я невинно заметила:
      - И я бы не отказалась от вашей помощи. Вы не представляете, какие тяжелые эти книги, особенно старинные, у меня уже сил нет. Пригодилась бы помощь крепкого мужчины, что и говорить. Но видите ли, по условиям завещания сделать это должна я лично, а нотариус следит за мной, как цепной пес!
      - Он может и не знать о нашем соглашении! А деньги вы, разумеется, получите сразу же.
      - Очень заманчивое предложение! И все-таки мне придется отказаться от него. Библиотеку я должна закончить, тут ничего не сделаешь. На это потребуется еще около недели...
      Он перебил меня:
      - Ну ладно, согласен! Могу начать прямо сейчас!
      - Что начать? - не поняла я.
      - Помогать вам в библиотеке. Я готов! Где это? Пошли!
      - Да бог с вами!.. - начала было я, но и на сей раз мне не дали докончить фразы.
      - Соглашайся! - послышалось вдруг громкое шипение на польском языке, доносящееся откуда-то из-за стены. Кристина! Подслушала и взалкала миллионов!
      Американский посланец вздрогнул и непонимающе огляделся по сторонам. Я сочла нужным объяснить ему, в чем дело. Не хотелось, чтобы поползли слухи о привидениях в нашем замке.
      - Это моя сестра. Мы наследуем замок вместе с нею, поэтому вместе вкалываем в библиотеке. Похоже, она согласна принять вашу помощь.
      Американец похвалил Кристину:
      - Благоразумная особа. Ну так что?
      Теперь я в свою очередь была немного сбита с толку. Но раз Крыська пожелала... И я ответила:
      - Хотя бы завтрак дадите мне закончить? Уже немного осталось. Может, и вы пожелаете?..
      Гость отказался:
      - Благодарю вас, я уже позавтракал. Вот разве что чашечку кофе.
      При появлении Кристины гость оторопел. Он лишь молча переводил взгляд с нее на меня и обратно. Ради американца мы не стали усложнять себе жизнь и переодеваться, поэтому выглядели нормально, то есть идентично.
      - А вы здорово похожи! - наконец пробормотал американец, неизвестно почему явно смущенный нашим сходством.
      - Взгляды у нас тоже одинаковые, - заверила его Кристина, разливая кофе. - И хотела бы вас предупредить, даже не спрашивая согласия сестры, что ваша помощь в библиотеке еще ничего не решает. Продадим ли мы замок со всем содержимым - пока неясно. Знаете, я тут случайно наткнулась на веер прабабки, так это же просто чудо! И еще альбом с фотографиями. Сразу предупреждаю - их я никому не уступлю! И я уверена, где-то здесь наверняка найдется и прабабушкин корсет, я очень на него рассчитываю, а вот вашему боссу он, согласитесь, совсем ни к чему. Вообще, мне не очень нравится сама постановка вопроса - продавать замок со всем содержимым.
      - А пять миллионов вам тоже не нравятся? - с неожиданным ехидством поинтересовался американский посланец.
      Кристину не так-то просто было смутить.
      - Так себе, средняя цена, - небрежно отмахнулась сестра. - И вообще к финансовым вопросам мы с Иоанной относимся довольно легкомысленно.
      Похоже, ей таки удалось сбить с него спесь, американец так и застыл с раскрытым ртом.
      Вспомнив, в каком виде мы бросили библиотеку, я поднялась из-за стола.
      - Пожалуйста, допивайте спокойно свой кофе, сейчас поведем вас на каторжные работы.
      Если бы он подозрительно поинтересовался, куда это я иду, оставив их за столом, не моргнув глазом ответила бы: "В туалет". К счастью, у него хватило такта не задавать глупых вопросов. Крыська продержит его за столом сколько потребуется, в этом я не сомневалась.
      А мне надо было привести в порядок наше рабочее место. Я быстренько сгребла с библиотечного стола пожелтевшие бумаги, а соколиный шедевр сунула на полку в уже просмотренной части библиотеки. Теперь все будто бы в порядке. Интересно, к чему приведет помощь американца? Наверняка, настаивая на ней, Кристина что-то имела в виду, было у нее какое-то соображение.
      Этим соображением она поделилась со мной уже поздним вечером, когда мы остались одни. На всякий случай мы не стали говорить по-польски. Мало ли что, а вдруг этот посланец далекой Америки владеет нашим родным языком? Ведь не исключено, что его матушка проживала в хатке-развалюшке где-нибудь под Новым Таргом. Чем черт не шутит!
      В качестве носильщика посланец вполне себя оправдал. В соответствии с нашими указаниями снимал с полок, клал на стол и расставлял обратно тяжеленные тома. И даже не вспотел! Работали мы на редкость продуктивно, в весьма приятной обстановке, лекарственных заметок было немного, корреспонденции вовсе не встречалось, так что к вечеру мы добрались до последнего куска стены.
      Боясь сбить трудовой ритм, мы не стали обедать, а вот к ужину помощника пригласили. Тут я не преминула заострить внимание на нужном аспекте.
      - Ну вот, сами убедились, какие в библиотеке ценности. Своими руками такие раритеты таскали, за которые в свое время можно было купить три деревни. Ну как можно такое продавать гуртом? Разве что нужда заставит, но мы пока нужды не испытываем.
      - Вы правы, - согласился гость. - Свяжусь с боссом; возможно, он от кое-чего откажется.
      Крыська не преминула вставить свои три гроша:
      - И обратите внимание на вино, которое пьете. Уверяю вас, такого больше нигде на свете не найдете. А оно наше, тутошнее. С наших виноградников, понятно? - И безжалостно добавила:
      - Пейте, пейте, пользуйтесь случаем, больше не получите, потому как нам его жалко, сами намерены выпить. И я категорически против его продажи!
      Посланец лишь покосился на нее и промолчал. Как-то его, разумеется, звали, этого посланца, он ведь представился, да я не запомнила. По мнению Крыськи, имя его было Хьюстон, но, думаю, она что-то путает, ведь это то ли название улицы, то ли отеля, то ли газеты, то ли еще что, но только не имя.
      Сомнительный Хьюстон пообещал пересмотреть вопрос с покупкой замка и ушел. Наконец мы могли поговорить свободно.
      - Сколько же, интересно, стоит этот проклятый алмаз, если американец платит такие деньги? - вслух размышляла Крыська. - Ведь не может же стоить десятки миллионов? А вдруг миллиарды?
      - Не забывай, он уникальный, самый большой в мире! Что же касается цены - понятия не имею. Надо будет при случае поинтересоваться в Париже, почем там крупные алмазы. Теперь говори, зачем тебе понадобилась его помощь в библиотеке?
      - А что, скажешь, плохая мысль? Паренек работящий, вон как с ним легко пошло дело. А мне хотелось приглядеться к нему, понаблюдать, как станет себя вести. Начнет разнюхивать, совать нос куда не следует...
      - Ну и...
      - Ну и в самом деле совал нос, хотя и умеренно. Книги просматривал внимательно, заглядывал под переплеты, полки прощупывал и тому подобное. Так что я считаю - дело нечистое, надо держать ухо востро.
      Я кивнула, полностью разделяя ее точку зрения. Разговор мы вели на застекленной веранде, которая являлась как бы продолжением столовой. С веранды можно было спуститься прямо в парк. Газон у веранды освещали фонари, а окружавшие лужайку кусты росли на порядочном расстоянии, так что подслушать нас было невозможно. Разве что мы стали бы специально громко кричать.
      Кричать мы не собирались, беседовали вполголоса.
      - Видишь, он не оставил визитной карточки, - заметила Кристина. - А если он и в самом деле представляет здесь своего босса, ни разу этого босса не назвал, только "босс".
      - Полагаю, купчую на замок он оформил бы по всем правилам, - высказала я свое мнение. - Только вот расплатился бы фальшивыми банкнотами. Или поддельным банковским чеком.
      Кристина возразила:
      - Чеком платить опасно, мы еще до подписания купчей могли бы проверить.
      - А банкноты? Но раз мы такие легкомысленные в финансовых вопросах, мог понадеяться, что не проверим. И все равно я настаиваю на фальшивой наличности, чек для него опасен, банк стал бы его разыскивать.
      Кристина не сразу возразила. Помолчала, подумала. Потом высказала предположение:
      - Наверняка он что-нибудь бы придумал. Замок наш ему нужен как рыбке зонтик. Для него главное - возможность поискать алмаз. И пусть потом мы и банк вывели бы его на чистую воду, он успел бы за это время обыскать замок и смыться с найденным алмазом. А там ищи ветра в поле.
      - По-твоему, замок возвращается к нам, да еще он теряет пять миллионов долларов наличными? Не слишком ли дорогая цена за алмаз?
      - Да что теряет? Ну, ты даешь! Фальшивые доллары?
      - А, ну да, я забыла...
      Опять помолчали. Кристина задумчиво произнесла:
      - Сдается мне, он хотел бы разыскать в замке именно то, что мы с тобой уже обнаружили: дневник прабабки, переписку предков, другие бумаги, которые помогут напасть на след алмаза. Хотя не исключаю, что в отличие от нас уверен - алмаз спрятан где-то в замке. Признаюсь, это меня как раз и тревожит. Мы с тобой мотаемся по всей Европе, а должны бы как следует поискать в замке, не исключено, он и в самом деле здесь.
      - Тогда прабабка Каролина написала бы об этом прямо.