Скромность не принадлежит к числу добродетелей, распространенных среди редакторов общенациональных газет, и Дэвид знал себе цену. В газетной империи Грина работы ему не получить, но Логан – не единственный владелец газет, в том числе и в этом городе. Даже ложь, что он не ушел сам, а его выставили, которую Грин наверняка уже распустил, не слишком повредит ему.
      Редакторы газет всегда имели свойство вставать из гроба, но, в отличие от Лазаря, они редко проводят там больше четырех дней. Одного ветерана Флит-стрит увольняли – и с весьма приличным выходным пособием – так часто, что про него стали поговаривать, что он родился не с серебряной ложкой во рту, а с серебряным ножом в спине.
      Бросив взгляд на очередной толстенный кусище поджаренного белого хлеба с толстенным же слоем масла, Дэвид с аппетитом вонзил в него зубы. Это было замечательно – вернуться домой, где словом «масло» называют нечто желтое, восхитительное на вкус и реальное, а не безвкусный маргарин на подсолнечном масле и не обожаемый хилыми южанами тонюсенький слой неизвестно чего, делающий тост мокрым и маслянистым и уж, конечно, совсем не похожим на то, что называется «горячим тостом с маслом».
      Но вот хочет ли он вернуться, чтобы работать на другого владельца, которому, как и Логану Грину, на самом деле нужен не редактор, а послушный фаворит, ставленник?
      Дэвид с отвращением отбросил от себя номер «Дейли ньюс» и полез в карман, чтобы заплатить за завтрак, но с досадой вспомнил, что последнюю пару фунтов отдал за газеты.
      Усмехнувшись, Дэвид на секунду представил себе, что случилось бы, если на важный завтрак в «Ритц» или в «Савое» он пришел бы без своих кредитных карточек. Но здесь жизнь достаточно простая.
      Он пересек улицу и на банковском автомате возле «Национального западного банка» набрал свой личный номер. Сотенная бумажка услужливо слетела ему в ладонь. Здесь этого хватит на пару недель. В Лондоне хватило бы на десять минут.
      На обратной дороге в кафе его внимание привлекла реклама местной газеты, и он зашел в магазинчик, чтобы купить ее. Вот она, «Селден Бридж стар», между «Биг уанс» и «Авто кар уикли». Протягивая руну, чтобы вытащить ее со стенда, Дэвид услышал обрывок разговора, который заставил его на минуту застыть неподвижно. В его возбужденном мозгу пустила первый росток безумная, сумасшедшая идея.
 
      – Добро пожаловать в «Женскую силу»!
      Джинни смахнула пыль с ветхого стола своей меховой рукавицей и широким жестом обвела крохотный, невзрачный офис.
      Лиз улыбнулась ей в ответ, стараясь не думать о том, поладили ли Джейми и Дейзи с Минти, и не обращать внимания на облупившуюся краску, видавшую виды картотеку с незадвигающимися ящичками и столы, которые, похоже, сменили не одного, а двух или трех хозяев. Вместо этого она попыталась представить себе, как все будет выглядеть после покраски и покупки нескольких дешевых черных столов в магазине некондиционных товаров.
      У Лиз были твердые убеждения относительно того, каким должен быть офис. Она свято верила, что, если вы хотите, чтобы люди работали усердно и хорошо, вы должны создать для них соответствующие условия. Для этого вовсе не обязательно тратить много денег. Одноцветные стены, палас, пусть даже подержанный, несколько афиш. Им не по карману свежие цветы, но искусственные лилии и тюльпаны из яркого разноцветного пластика, продающиеся в магазинах подарков, даже занятнее настоящих.
      Лиз окинула взглядом комнату, мысленно прикидывая, во сколько обойдется превратить ее из нынешнего неприглядного грязного помещения в место, которое располагает клиента к доверию. Если Гэвин возьмется помочь, то можно будет, пожалуй, уложиться в 500 фунтов. И это будут с умом потраченные деньги.
      – Как ты можешь приводить состоятельных клиентов на эту свалку, Джинни? После первого взгляда на нее они, наверное, сразу бегут в бюро на Брук-стрит?
      Джинни смутилась и перевела разговор на другую тему.
      – Ты не знакома с Ким, нашей Пятницей?
      Лиз оглядела Ким с ног до головы. Это была полная, некрасивая девушка в мини-юбке, надевать которую ее лучшая подруга обязана была ей отсоветовать. Ее манеры представляли собой удачную комбинацию апатии и – когда ее удавалось расшевелить, – беспомощности.
      Лиз решила, что в случае Ким имя Пятница должно было означать, что она делала множество разных дел и все – плохо.
      – Итак, – Лиз еще раз смахнула пыль со своего стола, чтобы поставить на него портфель, – займемся делом! Ким, вы не могли бы дать мне список клиентов «Женской силы» и сводку доходов и расходов?
      С озабоченным видом Ким потрусила к ящикам ветхой картотеки и склонилась над ними, демонстрируя примерно такое же количество голой ляжки, какое демонстрируют претендентки на звание Мисс Вселенная, а также грязноватые белые трусики. Лиз отвернулась.
      – Боюсь, что я не могу найти их, – объявила девушка без намека на удивление.
      Лиз повернулась к Джинни и спросила, пытаясь скрыть раздражение:
      – Джинни, у тебя в столе есть список клиентов? – Покраснев, Джинни посмотрела на нее:
      – Список клиентов? А что ты конкретно имеешь в виду? – Лиз постаралась сдержать досаду. В конце концов у Джинни нет опыта в делах.
      – Список всех компаний, для которых ты искала или ищешь рабочую силу, – терпеливо объяснила она.
      – А, понимаю.
      – Ну так где он?
      Джинни подошла и села на краешек стола.
      – У нас, сказать по правде, его нет.
      – А если его нет, то как же ты можешь найти данные своего клиента и сведения о его требованиях? – Лиз огляделась кругом. – Тебе следовало бы завести компьютер, он идеально подходит для такого бизнеса. Но, по меньшей мере, тебе надо обзавестись картотекой.
      – Понимаешь, до сих пор я держала все это в голове, – смущенно ответила Джинни.
      – Но это же безумие! И ты не забыла ни одного из своих клиентов? У тебя голова, должно быть, как процессор!
      – Знаешь, пока это было не слишком сложно.
      – Почему же не сложно? – Джинни глубоко вздохнула:
      – Потому что до сих пор мы устроили на работу лишь несколько десятков женщин, да и то большинство – на временную работу.
      Лиз смотрела на нее в изумлении. Может быть, она ослышалась?
      – Но ты работаешь уже больше двух месяцев!
      – Да, конечно, мы раскачивались довольно долго, – Джинни виновато улыбнулась, – но с тобой у нас дела пойдут на лад.
      Лиз закрыла глаза и попыталась заставить себя не думать о пухлых ляжках Ким и о дурацком оптимизме Джинни. На что она обрекла себя, когда согласилась работать в «Женской силе»?
 
      – А ты слышал про «Стар»? – голова хозяина высунулась из-за Эвереста непроданных газет, а его тело перегнулось через прилавок, заваленный фотографиями кинозвезд, лотерейными билетами и банками леденцов. Он собирался сообщить своему клиенту особо интересную сплетню.
      – Она закрывается, пока на нее не найдут покупателя. Ее погубила эта бульварная газетенка, переманила всех читателей.
      Клиент издал горлом неопределенный звук, который должен был выразить одновременно потрясение и негодование.
      – Без «Стар» город будет уже не тот. Эта газета выходила, когда я был еще мальчишкой.
      – Она издается больше ста лет.
      – И сколько за нее просят?
      – Посмотри сам. Тут в номере за прошлую неделю объявление, – он перелистал газету, – вот. Четверть миллиона. Но, держу пари, если поторговаться, они сбавят.
      Хозяин улыбнулся своему беззубому клиенту:
      – Ну что, будем торговаться, а, Стэн?
      Оба старика захихикали.
      – Простите, – вмешался Дэвид, показывая на газету. Его мысли скакали, – она больше не нужна вам?
      – Пожалуйста, – хозяин протянул ему газету.
      – Это хорошая газета?
      – Раньше была. Одна из лучших. Десять лет назад каждая домохозяйка покупала по номеру. Теперь им бесплатно рассылают «Мессенджер», но большинству из них он не нужен.
      Хозяин впервые посмотрел на Дэвида.
      – А вы заинтересовались? – Дэвид в ответ улыбнулся:
      – Может быть.
      Пока он пробирался к выходу между стопками газет и журналов, хозяин и покупатель смотрели ему вслед.
      – А он совсем не похож на Руперта Мердока, правда?
      – Не знаю, как выглядит Руперт Мердок, но готов спорить, что свой капюшон он надевает правильно.
      Дэвид услышал сзади глухой хриплый смех, который быстро перешел в приступ кашля старого курильщика.
      Дэвид посмотрел на свой ярко-оранжевый капюшон. Он был надет наизнанку. Переходя через улицу к кафе, чтобы расплатиться за завтрак, он снял капюшон и надел его как следует.
 
       Успокойся,сказала себе Лиз, перебирая в уме события своего первого рабочего дня. Сплошной кошмар. Она так ждала этого дня, и с чем же она встретилась? Джинни потрясающе умела уговаривать женщин обратиться в «Женскую силу», но у нее не было ни системы, ни порядка и почти не было клиентов. Через два месяца работы «Женская сила» оставалась тем же, о чем Джинни тогда впервые рассказала им: всего лишь хорошей идеей на бумаге. С одним только существенным добавлением, которое Лиз пыталась спрятать на задворках своей памяти, но которое все время всплывало, как гнилое яблоко в бочке застоявшейся воды.
      Чтобы основать «Женскую силу», Джинни взяла в банке заем в 50 000 фунтов. Но заем банк дал ей не по доброте душевной и не потому, что женщины аккуратно выплачивают долги и их следует поощрять. Заем ей дали потому, что Джинни нарушила главное правило, которому Лиз учили в школе бизнеса. Заем ей дали под залог ее собственного дома, ее теплого и приветливого гнезда, олицетворения любви и гостеприимства. И если Лиз не удастся поправить дела «Женской силы» в самое ближайшее время, этот дом будет утерян навсегда.
      Почти физически ощущая тяжесть ответственности, которую взвалила на себя, она свернула на дорогу, ведущую к Кроссуэйз, к Джейми и Дейзи. День был такой неудачный, что в глубине души Лиз ожидала увидеть их в безутешных слезах на пороге и услышать горькие упреки в том, что она бросила их во власть жестокой чужой тети.
      Однако входная дверь оказалась закрытой, и когда Лиз, физически и морально измотанная, приблизилась к ней, она услышала доносившиеся изнутри радостные вопли и взрывы смеха. Взявшись за дверную ручку, она помедлила минуту, а блаженные звуки лились и лились, смывая с нее усталость и горечь, словно душ после долгого знойного дня. С Минти ей явно повезло.
 
      Дэвид сидел за своей второй кружкой чая в «Бридж кафе» и улыбался заботливой официантке, которая не уставала носить ему сдобные булочки, пирожные с кремом и кексы. На секунду он представил себе аналогичное кафе на юге, где стол весь заставлен грязными чашками и тарелками, а масло и джем подают прямо из холодильника крошечными порциями, которыми и блоху не накормишь досыта.
      Дэвиду было здесь хорошо с того самого момента, как он сошел в Селден Бридж с крутой и скользкой тропы. Он не мог сказать, что чувствует себя дома, потому что для Дэвида дом был в сорока милях, за вершинами Пеннинских гор. Но с таким же успехом он мог быть и в четырехстах милях, настолько все здесь было по-другому. По сравнению с лондонцами жители Кеттли были дружелюбны, но по природе немногословны и замкнуты. Здесь, как он обнаружил в первое же утро, с тобой заговаривали совершенно незнакомые люди. Делились с тобой новостями и своим мнением, давали советы и показывали дорогу даже до того, как ты попросил об этом.
      Дэвид знал, что южан, с их бзиком насчет личной жизни, всегда и всюду стремящихся отгородиться от мира девятифутовым забором, такие манеры повергли бы в шок. Но ему это нравилось. Ты чувствуешь здесь, что людям не все равно.
      Допив чай, Дэвид подвел черту под столбцом цифр, выписанных на обороте конверта, принесенного приветливой официанткой. Он взял купленный раньше номер «Файнэншл таймс» и обратился к сводке курсов акций.
      Если он продаст «мерседес» и все свои акции «Грин коммюникейшнс», то денег почти хватит. Ему понадобится еще тысяч двадцать, достать которые он может тремя способами: занять в банке, обратить в деньги свои пенсионные накопления или продать лондонский дом.
      Он поставил на стол кружку с чаем и задумался. Продать лондонский дом.До этого момента он не решался посмотреть в лицо необходимости продать их дом в Холланд-парк, но теперь, когда он ушел из «Грин коммюникейшнс», доля следовало продать хотя бы только ради экономии на выплате кредита. Если бы была хоть малейшая надежда на примирение с Лиз, тогда все могло быть иначе. Но такой надежды не было. Лиз не оставила никаких сомнений в этом.
      При воспоминании о едком сарказме ее тона в нем шевельнулись знакомые гнев и горечь, но он быстро погасил их. Все это в прошлом.
      А будущее было здесь, у Селден Бридж, где поросший вереском песчаник казался ему не серым и мрачным, а приветливым. Его официантка снова подошла к нему и предложила еще чаю. Дэвид улыбнулся. Доброжелательные местные жители готовы утопить тебя в своей доброте и в горячем сладком чае.
      Ему надо написать Лиз и попросить ее согласия на продажу дома. Но сначала надо найти кого-то, кто отвез бы эти чертовы рождественские подарки.
 
      Оглядев только что отремонтированный офис, Лиз почувствовала, что ее настроение не то что воспарило, но, по крайней мере, несколько поднялось. Как она и думала, на приведение офиса в божеский вид потребовались неделя малярных работ и приличная мебель на несколько сот фунтов.
      И еще, слава Богу, кошмарной Ким была поручена курьерская работа, а на ее место была взята восемнадцатилетняя Дон. Джинни ужаснулась, когда Лиз взяла ее, потому что у девушки не было совсем никакой квалификации, только яркая индивидуальность, но сразу выяснилось, что она полна жажды учиться и из благодарности за то, что ее взяли, готова сидеть в офисе до тех пор, пока не убедится, что сегодня ее помощь никому не понадобится.
      Офис с его свежеокрашенными светло-серыми стенами, черной мебелью и редкими пятнами красного в виде пластмассовой картотеки и всяких современных канцелярских принадлежностей на столах действительно выглядел вполне прилично. А сегодня утром Дон принесла главное украшение – два огромных абстрактных холста своего брата, бросившего занятия студента-художника. Так что, если посетитель не станет присматриваться особенно придирчиво, он может решить, что попал в модное рекламное агентство на Ковент-Гарден.
      Все это было очень приятно, однако Лиз понимала, что сделанное ими до сих пор можно было сравнить с перестановкой шезлонгов на палубе «Титаника». По дороге сюда сегодня она серьезно обдумала положение и решила, что у нее есть не больше трех месяцев на то, чтобы сдвинуть дело с места, иначе с «Женской силой» будет покончено.
      – Ну, – Лиз ударила кулаком по столу, – к делу.
      За последние три дня она прочла все, что смогла достать, об агентствах по трудоустройству безработных, проштудировала книги по рекламному делу и слонялась возле витрин соперничающих фирм до тех пор, пока не стала опасаться, что ею заинтересуется полиция. Теперь она решила, что пора действовать.
      – Пора проявить немного изобретательности. – Джинни в изумлении уставилась на нее.
      – Я решила пойти и взять несколько уроков у Росса Слейтера!
      – Росс Слейтер? Это не тот ли миллионер, который руководит фирмой «Мир труда»? Так он не станет давать советы конкуренту!
      Лиз усмехнулась:
      – Станет, если я представлюсь репортером! – Лицо Джинни превратилось в маску ужаса.
      – Но это же нечестно!
      – Самую малость. Зато игра стоит свеч. За полчаса он расскажет мне больше, чем я смогу узнать сама за год.
      Лиз рассмеялась:
      – Конечно, своего настоящего имени я ему не скажу. И уж во всяком случае, если у меня получится, Берт из «Ньюс» напечатает мою статью.
      – А он не захочет проверить твои документы?
      – Сомневаюсь. Добившиеся успеха мужчины очень тщеславны, когда речь заходит об интервью. Тут есть, конечно, риск, но я должна на него идти. В крайнем случае он просто выставит меня за дверь.
      Прежде чем Джинни пришли в голову другие доводы, Лиз взяла трубку и набрала номер.
      – Добрый день. Это офис мистера Слейтера? Меня зовут Сюзанна Смит, я из «Дейли ньюс». Я пишу серию статей о десятке ведущих британских предпринимателей, и я очень хотела бы включить в нее и мистера Слейтера.
 
      – Так что же… мисс… гм… Смит, вас интересует?
      Лиз отпила кофе из темно-зеленой чашечки французского фарфора и постаралась не очень стесняться сидящего перед ней мужчины. Ему было за сорок, на нем была рубашка со свободным воротом и легкий, несмотря на февраль, костюм. Он выглядел подтянутым, а его загар был таким, словно он только вернулся из Вест-Индии. Его стиль Лиз определила для себя как стиль метра моды с оттенком мальчишки-разносчика. В речи слышался едва заметный акцент кокни. Он держался с холодной любезностью, но что-то в нем настораживало Лиз.
      В свое время она повидала много богатых людей и отлично знала, что до вершины добираются лишь мерзавцы, но в манерах Росса Слейтера было нечто одновременно влекущее к себе и смутно угрожающее, так что ее самообладание, казалось, вот-вот стечет капельками по спине и образует маленькую лужицу у ног. Ей даже пришла в голову мысль, что не стоило, может быть, лгать ему и представляться чужим именем.
      Подняв подбородок, Лиз посмотрела ему прямо в глаза и попыталась заставить себя думать о доме Джинни, который пойдет с молотка, если она, Лиз, не найдет способа спасти «Женскую силу».
      – Угол, под которым я хотела бы посмотреть на дело, это советы начинающему.
      – Понимаю, – выражение его лица было скептическим.
      – Дело в том, что многие считают: я тоже мог бы стать Россом Слейтером, подвернись мне шанс. А вот я хочу показать, что есть искусство делать деньги, искусство самому создавать себе шансы.
      Она улыбнулась ему, и он улыбнулся ей в ответ. Его настороженность, кажется, прошла.
      – Так как вы начинали свое дело, свой «Мир труда»?
      – С превышения кредита в банке на две тысячи фунтов, с одного из самых грязных пригородов Лондона, с офиса, который больше походил на конуру.
      Сердце Лиз часто забилось. Если самое большое агентство по трудоустройству в Великобритании он смог создать за пять лет при таком скромном начале, то она уж, по крайней мере, спасет «Женскую силу»!
      – А сколь велико оно сейчас?
      – Сотня отделений. В каждом большом городе Великобритании.
      Лиз решила, что пора копнуть поглубже.
      – Итак, – спросила она весело, – какой совет вы дали бы новичку в бизнесе трудоустройства?
      Росс Слейтер на минуту задумался.
      – Прежде всего выяснить, кто ваши потенциальные клиенты и какого рода бизнесом они заняты. Нет смысла подписывать договор с двумя сотнями сварщиков, если бизнесу требуются только программисты. Во-вторых, выяснить, кто клиенты конкурентов, и переманить их…
      – А как вы это сделаете?
      – Ну, мисс Смит, у вас не очень богатое воображение. Наймитесь к конкуренту и поработайте на него.
      Лиз была поражена. До этого она никогда не додумалась бы.
      – В-третьих, убедитесь, что работники у вас хорошие.Что они могут делать то, что, по их словам,они могут. Если девушка говорит, что она печатает сто двадцать слов в минуту, убедитесь, что это не сто двадцать слов в час.
      Слейтер замолчал, и Лиз, оторвав глаза от своего блокнота, увидела, что он изучает узкую белую полосну на ее пальце, с которого она перед приходом сюда сняла обручальное кольцо.
      – И это все?
      Она прикрыла левую руку правой.
      – Нет. Последнее и самое важное. Установите контакты с местными фирмами. Ходите и ищите своих клиентов, не ждите, пока они найдут вас, – они всегда идут в фирму, о которой уже слышали.
      Он встал, ясно давая Лиз понять, что интервью закончено. Оно длилось ровно двадцать минут.
      – Самый последний вопрос, – Лиз поражалась своему хладнокровию, – сможет ли выжить агентство, специализирующееся на трудоустройстве работающих неполный день?
      Слейтер с интересом посмотрел на нее:
      – А почему вы спрашиваете? – Лиз скромно улыбнулась:
      – Это моя заветная мечта. Мне всегда казалось, что это хорошая мысль: так много женщин мечтают вернуться на работу.
      – Боюсь, это дохлое дело. Это очень частный случай. – А вот тут-то он и ошибается. Просто ему вообще не приходило в голову обратить внимание на тех, кто хочет работать только часть дня. А она уверена,что «Женская сила» – хорошая идея.
      Ее голова была полностью занята мыслями о шансах «Женской силы» на успех, что она даже не заметила, что Слейтер уже у двери и ждет ее.
      – До свидания, миссис Уорд, – он открыл дверь, и лукавая улыбка тронула уголки его рта, – и удачи вашему агентству.
 
      – Здравствуйте, Сюзанна, это Дэвид Уорд.
      – Дэвид? Как вы?
      В переполненной редакционной комнате Сюзанна положила ноги на стол и взяла в руки пресс-релиз, стараясь скрыть волнение и придать своему голосу нейтральный оттенок.
      – Как ваши дела?
      Дэвид усмехнулся. Окончательно пока ничего не решено, но он осмотрел «Селден Бридж стар», и ему понравилось то, что он увидел. Он ожидал найти допотопное оборудование и замшелых сотрудников, которые не захотят, чтобы при новом хозяине даже чернильница была передвинута, но тут его ждал приятный сюрприз. И все же ему предстояла еще масса дел, и не хотелось, чтобы сделка расстроилась из-за сплетен в баре. Кроме того, пусть газетные крысы из «Ньюс» продолжают считать, что он вышел из игры. Для них обитаемый мир кончается на Уэмбли.
      – Со мной все в порядке. Дела идут отлично, – у Дэвида мелькнула мысль, не решит ли Сюзанна, что он спятил. – Звучит банально, но я вернулся к своим корням. Просто поразительно, что могут сотворить с человеком не сколько дней на славном йоркширском воздухе. Я чувствую себя потрясающе.
      Сюзанна улыбнулась. Судя по его голосу, именно так он себя и чувствовал.
      – Я могу быть полезной вам чем-нибудь?
      Дэвиду было неловко просить Сюзанну об одолжении, но больше ему как-то никто не приходил в голову.
      – Вы не могли бы отвезти коробку подарков моим детям в Суссекс? Конечно, если вам не трудно. – В молчании Сюзанны он уловил намек на недовольство. – Простите, я знаю, что вы очень заняты. Я попробую найти кого-нибудь еще…
      – Нет-нет, конечно, я сделаю это, – Сюзанна спрашивала себя, почему она испытывает инстинктивное нежелание встретиться с женой и детьми Дэвида. – Где я смогу взять подарки?
      – Они в прихожей моего дома в Холланд-парк. Я пришлю вам ключи вместе с адресом. Огромное спасибо.
      Положив трубку, он представил себе радость Джейми, когда тот увидит протонный космический пулемет, и почувствовал облегчение оттого, что одно из висевших на его совести дел сделано.
      Ему и в голову не пришло, что Лиз подумает о молодой, красивой женщине, которая позвонит в дверь ее дома с коробкой рождественских подарков для Джейми и Дейзи в рунах.
      – Он раскусил меня! Когда я выходила из его проклятого кабинета, он назвал меня миссис Уорд! Я готова была про валиться сквозь землю!
      Даже смеясь в объятиях Джинни, Лиз содрогалась при воспоминании, как у нее мороз прошел по ноже, когда она поняла, что Росс Слейтер узнал ее с самого начала.
      – Как же он догадался?
      – Наверняка он позвонил в «Ньюс», а потом учинил небольшой розыск.
      – Так почему он все же согласился встретиться с тобой?
      – Джинни, я понятия не имею! Может быть, чтобы поиграть со мной, как кошка с мышкой? Размять свои миллионерские мускулы? Может быть, даже, чтобы отвадить меня от нашей затеи. Знаешь, он бросил мне замечание, что из «Женской силы» ничего не получится. Но вот странный человек, он дал мне несколько хороших советов, которые нам сейчас очень пригодятся.
      Забыв о Россе Слейтере, Лиз вытащила из портфеля свой блокнот и раскрыла его. Ей не терпелось приступить к делу.
      – Во-первых, Джинни, ты идешь устраиваться на работу в «От девяти до пяти» и выясняешь всех их клиентов, а Дон приступает к проверке, с какой скоростью печатают немногие, кто подал в «Женскую силу» заявления с просьбой найти им работу секретарши, а я, бедняжка, отправляюсь на поиски клиентуры.
 
      – А ты сама такая, корова ты несчастная!
      Лиз шлепнула трубку об аппарат и дала волю гневу, накопившемуся за два дня бесплодных телефонных звонков в поисках вакантных мест секретарши и референта. Отвечавшие ей считали большим одолжением сам факт того, что они подняли трубку и сказали: нет, конечно нет, вы не сможете поговорить с управляющим по кадрам (начальником отдела найма, завсектором приема и увольнения).
      Привыкшая к тому, что магическое слово «телевидение» открывало перед ней все двери, Лиз не представляла себе, как трудно простому смертному достучаться до любого чиновника, обладающего хоть какой-нибудь властью. Дозвониться начальнику отдела кадров микроскопической компании, занимающейся поставками сантехники или сварочными работами, порой куда труднее, чем добиться приема в Букингемском дворце.
      Лиз бросила взгляд на длинный список номеров, которые ей еще предстояло обзвонить, и откинулась в своем новеньком вращающемся кресле. Она должна признать свою неудачу. Им надо попробовать придумать что-нибудь другое.
      Она знала, что, оброни она какое-нибудь известное имя или встреть знакомого человека, все было бы совсем по-другому. Хорошо Россу Слейтеру советовать установить контакты с местными фирмами, но как, черт побери, сделать это, не записываясь в местный клуб богачей или в масоны?
      – Слушай, а почему бы нам не устроить прием? Этакий жуткий прием со всеми начальниками отделов кадров, живыми и мертвыми, которых нам удастся откопать? – Джинни только что вернулась в контору, полная энергии и идей, выкраденных за неделю шпионажа в конкурирующей фирме «От девяти до пяти», и явно готовая на все.
      Подумав минуту, Лиз решила, что это не такая уж плохая идея. В конце концов, что еще может быть хуже, чем очередная высокомерная секретарша, посылающая тебя подальше. По крайней мере, в местной газете появится их фотография, а они смогут еще и воспользоваться этим случаем, чтобы на той же странице поместить свое объявление и коротко описать предоставляемые ими услуги. Пусть так скромно, но «Женская сила» заявит о своем существовании. Однако, чтобы оправдать все эти расходы, им надо кровь из носу быть уверенными, что газета напечатает статью о них.
      – И я знаю, как это сделать, – Джинни встала со стула и приподняла подол юбки. – Надо нанять манекенщицу, посадить ее за машинку и попросить продемонстрировать перед камерой свои ножки. Ну, ты знаешь, как это делается. Заезженный штамп с аппетитненькой секретаршей. Они должныклюнуть на эту удочку.
      – Джинни! – Лиз вскочила с места и расцеловала подругу. – Пусть ты не феминистка, но ты просто умница.
      Однако к тому времени, когда они подсчитали, во что им это обойдется и Лиз собралась идти, ее стали грызть сомнения. А что, если эта затея не сработает? Еще сотни фунтов вылетят в трубу.
      Но с другой стороны, что-то делать им было нужно.
      Присоединясь к небольшой веренице машин, покидающих Льюис в половине шестого, Лиз пребывала в плохом настроении и пыталась выбросить из головы все мысли о «Женской силе». Слава Богу, завтра у нее выходной, и она с детьми сможет отправиться пешком на маяк Ферл. Дейзи будет дремать у нее в рюкзаке за спиной, а Джейми побежит впереди, разыскивая место для привала на твердой заиндевевшей земле. Слава Богу, что у нее есть дети! Слава Богу, что они требуют к себе внимания и теребят тебя вот сейчас, немедленно, а не через пять минут, когда ты кончишь читать статью или убираться на кухне. Лиз вспомнила слова Антонии Фрейзер, которой удалось народить множество детей и одновременно написать множество книг. Самое замечательное в положении работающей матери, пишет она, то, что, если работа не ладится, у тебя всегда есть твои дети. Сегодня Лиз поняла, что она хотела этим сказать.
      – Ой, мамочка, у тебя такие холодные щеки!
      Она только приоткрыла входную дверь, а Джейми вылетел из нее мимо смеющейся Минти прямо в ее объятия и едва не сбил ее с ног.
      – Здравствуй, милый, как у тебя прошел сегодня день?
      – Клево! Мы ходили в «Бургер Квин» и там купили Дейзи и мне во-о-от такие сандвичи, и Дейзи отдала мне свои соленые огурцы, потому что она не любит их, и мне купили кока-колу, и нам бесплатно подарили наклейку с Суперменом в машине.
      Обессиленная после своего бездарно проведенного дня, Лиз сняла пальто и бросила его на перила лестницы, хотя до вешалки было всего два фута. Эти два фута вдруг показались ей двумя милями, и она спросила себя, зачем везла детей за сотню миль от Лондона в самое красивое на свете место, если больше всего им нравится «Бургер Квин».
      Прихватив пачку писем, пришедших утром после ее ухода, она поблагодарила Минти, плюхнулась на диван и посадила Джейми себе на одно колено, а Дейзи на другое.
      – Мне дать, мне! – потребовала Дейзи, хватая всю пачку, и Лиз дала ей конверт с анкетой из банка. Она сама с удовольствием порвала бы его в клочки. Почта, как обычно, вся состояла из счетов и рекламы. Вся, за исключением одного письма со штампом Селден Бридж.
      Она осторожно поднялась с дивана и поставила на видеомагнитофон диснеевский мультик, мысленно напомнив себе с укором, что во всех книжках по воспитанию категорически не рекомендуется пользоваться видеомагнитофоном в качестве няньки. Потом, пользуясь видеомагнитофоном в качестве няньки, проскользнула на кухню и села за сосновый стол.
      Глядя на знакомые вещи вокруг, на симпатичную фарфоровую посуду, на фигурки стаффордширских собак на полке над плитой, на букет цветов посредине стола, Лиз почувствовала себя лучше. Здесь ей хорошо. Она спрашивала себя, почему ей так не хочется вскрывать это письмо. Накую боль может причинить ей Дэвид кроме той, которую уже причинил?
      Слегка дрожащими руками она разорвала конверт. Письмо было коротким и деловым. Дэвид хотел поселиться в каком-то месте с названием Селден Бридж и спрашивал ее, не считает ли она необходимым как можно скорее продать лондонский дом, раз уж никто из них не собирается, по-видимому, там жить?
      Она аккуратно сложила письмо. Это было совершенно разумное предложение, и удивительным для нее было только то, что он не сделал его раньше. Но почему теперь такая спешка? Возможно, уйдя от Логана, Дэвид стал нуждаться в деньгах, но Лиз не покидало ощущение, что за этим стоит что-то еще, о чем он не говорит.