Дампир - Предатель крови

      — Чем это ты занят? — прошипела она, с трудом выговаривая слова. — Нам надо бежать!
      В полу, прямо под лапами Мальца обнаружилась ровная щель. Пес продолжал усердно скрести грязь и вскоре вытащил на свет тонкую веревочную петлю. Магьер ухватилась за нее, дернула — и над полом, рассыпая комки грязи и клочья сена, поднялась квадратная крышка люка. Женщина колебалась недолго.
      Она метнулась к окну, откинула засов и распахнула ставни. Когда она повернулась к люку, Малец уже затащил на крышку тюк сена. Магьер сдвинула крышку так, чтобы та наполовину прикрыла отверстие лаза. Малец первым протиснулся в отверстие и исчез внизу. Магьер последовала за ним и спрыгнула в темноту. Крышка, скрытая сеном, плотно закрылась за ней.
      Преследователи в спешке не заметят люк в полу, прикрытый сеном, зато хорошо разглядят распахнутое окно.
      Рискованный шаг, но все же лучше, чем удирать от Дармутовых солдат по улицам совершенно незнакомого города.
      Погреб — или чем еще служило это помещение — был совершенно пуст, если не считать двух больших бочек возле лестницы, которую Магьер не заметила, спрыгивая вниз. Она пробралась к дальней стене погреба, присела на корточки рядом с Мальцом и затаилась.
      Зубы ее все еще ныли от боли, и злость оттого, что солдаты схватили Винн, была так велика, что дампирская половина Магьер никак не желала угомониться. Женщина постаралась дышать ровно и бесшумно и усмирить гнев.
      Наверху, в конюшне, зазвучали шаги и громкие голоса. Магьер закрыла глаза, силясь сосредоточиться на этих звуках. Запахи мускуса, кожи, пота и пива щекотали ее ноздри, заглушая запах сена и конского навоза — привычные ароматы конюшни.
      — Тихо! — гаркнул кто-то, и пара ног, обутых в тяжелые сапоги, затопала по полу над головами беглецов.
      Это был голос Омасты. Судя по звукам шагов, которые с разных сторон доносились до Магьер, с ним было три или четыре человека. Потом послышались совсем другие шаги — вкрадчивые, мягкие.
      — Неужели твои люди неспособны исполнить даже самый простой приказ?
      Фарис.
      Малец почти беззвучно заворчал.
      — А вот это не твое дело! — огрызнулся Омаста.
      — Совершенно верно, — ответил Фарис, — это твоедело. И все, чего удалось достичь твоим неуклюжим воякам, — изловить ученую девчонку, которая, быть может, для полукровки не стоит и ломаного гроша. Тебе, а не мне придется объяснять лорду Дармуту, как все это вышло.
      Еще кто-то протопал по полу — торопливо, почти бегом.
      — Сударь, в проулке ее нет.
      — Ну так поищите еще разок! — буркнул Омаста. — Ясно же, что она выбралась из конюшни через то окно. Рассыпьтесь цепью и обшарьте все соседние улицы — она не могла далеко уйти. Я отправлюсь к нашему лорду, а вы продолжайте поиски, пока не получите нового приказа.
      Сбивчивый топот нескольких пар ног удалился, затихая, к выходу из конюшни. Магьер не шелохнулась, затаившись во тьме бок о бок с Мальцом.
      Фарису известно про Лисила. Откуда — неясно, но очевидно одно: он рассказал об этом лорду Дармуту. Магьер задрожала всем телом, готовая сию минуту мчаться к Лисилу, и уперлась ладонями в земляной пол, чтобы встать.
      Малец наступил лапой на ее руку и тихонько, предостерегающе рыкнул.
      Магьер смирилась. Им остается лишь дождаться темноты... и надеяться на то, что они не опоздают.
 

* * *

 
      Хеди провела все утро в комнате Кори.
      За завтраком она попросила Джулию принести иголки и нитки ярких цветов. Хеди намеревалась обучить девочку вышиванию. Малышка с таким восторгом встретила этот новый замысел, что вначале никак не могла усидеть на месте. Наконец она угомонилась, они сели трудиться над вышиванием и болтать — и несколько часов до обеда пролетело незаметно.
      После полудня явилась с подносом Джулия. При виде Хеди, сидящей на кровати рядом с Кори, служанка была потрясена до глубины души.
      — Леди... — только и пробормотала она.
      Хеди явно не полагалось здесь находиться, но Джулия не смела приказывать аристократке, к тому же пользующейся благосклонностью Дармута.
      — Не уходи! — взмолилась Кори. — Пожалуйста!
      Джулия открыла и тут же закрыла рот, и вдруг на ее лице отразился неподдельный страх.
      Хеди вовсе не хотелось навредить своим поступком простодушной служанке. Она встала с кровати, прихватив свой мешочек для шитья.
      — Мне сейчас надо уладить кое-какие дела, — сказала она Кори, — но мы обязательно увидимся завтра. Можно будет снова поиграть в карты.
      Кори тотчас приуныла и, надувшись, метнула в Джулию уничтожающий взгляд. Хеди поцеловала девочку в макушку и, проскользнув мимо Джулии, вышла из комнаты.
      Съев свой обед, она осталась в трапезной и занялась вышиванием подушечки. Работая иглой, Хеди напряженно размышляла о том, как ей передать предостережение Брету, но ни единой возможности так и не нашла. Можно было бы, конечно, подкупить Джулию, чтоб она отнесла трактирщику записку, но если служанка согласится, а потом струсит или попадет в руки Дармутовых шпионов, — последствия будут ужасны, и в особенности для самой Джулии.
      От лестничной площадки в трапезную вдруг донесся топот кованых сапог, эхом заметавшийся между каменных стен. Хеди отложила шитье и подошла к арочному проему входа — посмотреть, что происходит.
      По коридору шел Омаста, и вид у него был обозленный и одновременно встревоженный. Омаста всегда нервничал — впрочем, как и все, кто был приближен к бессердечному властителю провинции, — но сейчас его беспокойство было сильнее обычного.
      За ним следовали два солдата, которые волокли за связанные руки девушку в овчинной куртке. Один солдат прихрамывал, и под мышкой у него был зажат холщовый мешок. Солдаты не бросили, а скорее уронили девушку на каменный пол, и хромой солдат вывернул рядом содержимое мешка. Омаста с явным нетерпением наблюдал, как его люди роются в вещах пленницы.
      Там были небольшие свитки пергамента, стянутые шнурком, две переплетенные, в кожу тетради, несколько кусочков угля и перья. Крохотная бутылочка с чернилами, упав на пол, разбилась.
      Девушка — почти что девочка — была совсем миниатюрная, с необычной для жителей севера оливково-смуглой кожей. Глаза ее были закрыты. Левая половина лица — и в том числе левый глаз — опухла и покраснела. В левом уголке безвольно приоткрытых губ запеклась кровь.
      Пергамент, тетради, перья — может быть, она писец? Да нет, даже заурядный представитель этой профессии давно нашел бы, где обосноваться и заработать на жизнь своими умениями. И что такое понадобилось Омасте от девушки-писца, чтобы ее избили, связали и обыскивали?
      Можно еще предположить, что она из ученых, но подобное явление в Войнордах не меньшая редкость, чем доброе дело. В своих недолгих путешествиях с Эмелем Хеди только дважды встречала ученых, и оба раза эти люди находились на службе у знатных родов. Даже студент находился бы под неусыпным надзором своего наставника, так почему же эта девушка одета, как для долгого зимнего путешествия... и так молода?
      — А где бледнолицая охотница? — прогремел бас Дармута.
      Правитель провинции вышел из зала совета, который располагался напротив трапезной. В его руке была высокая оловянная кружка. Хеди поспешно отступила на шаг.
      Кирасу Дармута недавно начистили и смазали маслом, а сам он, судя по всему, только что побрился. Омаста вытянулся по стойке «смирно», но Хеди не заметила в его глазах и тени страха. Скорее уж его взгляд выражал глубокое сожаление. Никогда прежде Хеди не замечала подобного чувства у человека, на которого вот-вот должен был обрушиться гнев Дармута. Омаста совершенно искренне жалел о том, что разочаровал своего лорда. Хеди трудно было представить, что могло взлелеять в лейтенанте такое трепетное чувство долга по отношению к безжалостному тирану.
      — Она бежала, мой лорд, — сказал Омаста. — Мои люди слишком рано показались из укрытия. Но поиски продолжаются, и нам, быть может, еще удастся обнаружить ее. Я прикажу солдатам не прекращать розыск и ночью.
      Дармут одарил его долгим взглядом из-под полуприкрытых век, но, удивительно, в этом взгляде не было звериной ярости, которую он обычно обрушивал на провинившихся. Шагнув вперед, он остановился над миниатюрной девушкой и, толкнув ее носком сапога в плечо, перевернул на спину.
      — Где Магьер может спрятаться от моих людей? — спросил он.
      Девушка не ответила — так и лежала навзничь, не двигаясь. Дармут выплеснул ей в лицо содержимое кружки.
      Она захлебнулась хлынувшим в рот пенным пивом. Голова ее перекатилась набок, правый глаз ожил, смаргивая влагу. Левый так и остался недвижим.
      — Магьер, — внятно повторил Дармут. — Где Магьер?
      — Не знаю... — невнятно пролепетала девушка. Она попыталась качнуть головой, но это движение вышло почти незаметным.
      Лицо Дармута потемнело, и он занес над лицом девушки тяжелый сапог.
      — Мой лорд! — вскрикнула Хеди, выступив из укрытия. — Она ведь ученая, а не простолюдинка!
      Это был единственный довод, который ей удалось измыслить, чтобы предотвратить чудовищную сцену.
      Увидев ее, Дармут отвел ногу. Он судорожно сглотнул и сделал глубокий медленный вдох, быть может не желая выглядеть чудовищем в ее присутствии. В другое время Хеди нашла бы это омерзительно смешным. Сейчас же она мысленно утешила себя: пока Брет еще жив, и в один прекрасный день этот тиран захлебнется в собственной крови.
      Дармут глянул сверху вниз на девушку, затем перевел взгляд на Хеди.
      — Разумеется, — ответил он и обратился к Омасте: — Размести пленницу в комнате на первом этаже — не в подземелье — и поставь у дверей стражу. Я поговорю с ней позже, когда...
      Он прервал себя, не сводя глаз с Хеди. Остальные приказы не предназначались для ее ушей. Дармут двинулся назад, в зал совета, знаком велев Омасте следовать за ним. Омаста коротко кивнул солдатам и присоединился к своему повелителю.
      Хеди не сомневалась, что Дармут прикажет Омасте отправить солдат в трактир Брета.
      Девушка, распростертая на полу, медленно повернула голову, чтобы здоровым глазом взглянуть на Хеди. Один из солдат затолкал ее вещи в мешок, а затем оба солдата ухватили ее за плечи, рывком подняли и поволокли к лестнице.
      Хеди, не приближаясь, следовала за ними.
      Стражники протащили пленницу вверх по лестнице, затем по коридору второго этажа. Хеди следила за ними, пока точно не узнала, в какой именно комнате они разместили девушку. Один солдат остался на страже у двери. Хеди бесшумно взбежала по лестнице и нырнула в свою спальню. И принялась расхаживать по комнате, потому что никак не могла усидеть на месте.
      В небольшом очаге жарко горел огонь. Хеди окинула взглядом стол вишневого дерева, гардероб и пышную перину на кровати. Дармут приложил все усилия, чтобы ей в этой комнате было уютно... но от таких мыслей Хеди лишь тошнее стало смотреть на всю эту роскошь. Тот же самый человек способен был, не раздумывая, наступить сапогом на лицо пленной девушки, чтоб добиться от нее сведений, которых она, быть может, и не знала.
      Хеди не могла понять, отчего она пошла на такой риск ради незнакомого, совершенно чужого человека. Это был глупый, необдуманный поступок, который не принес ей ровным счетом никакой пользы.
      — Мр-р-р!
      Звук был такой тихий, что Хеди даже вначале решила, что ей послышалось, но тут же услыхала, как за дверью тихонько поскреблись. Кошка? Откуда в замке взялась кошка? Хеди приоткрыла дверь, и маленькая темная тень стрелой метнулась в комнату. Женщина обернулась.
      На кровать прыгнула небольшая черно-бурая кошечка, черноглазая и куцехвостая. Кошечка воззрилась на Хеди и негромко заурчала.
      Вопреки всему, что Хеди совсем недавно довелось увидеть и услышать, она едва сдержала улыбку.
      — Глупышка, да ведь там, внизу, волкодавы. Как ты сюда попала?
      Может, кто-то из слуг или стражи принес кошечку в замок, чтобы поохотилась на крыс на нижних ярусах? Нет, для такого дела эта кошечка была чересчур мала. Она даже и не взрослая кошка — почти котенок. Отблески огня играли на ее темной мордочке, золотили шерстинки на ушах.
      Хеди подошла к изножью кровати, протянула руку к кошке:
      — Ладно, поди сюда. Скажу Джулии, чтоб принесла тебе молока. Если тебе повезет, сыщутся даже сливки.
      По загривку кошки пробежала рябь.
      Хеди отдернула руку.
      По спине кошки прошла волна, животное вытянуло шею и припало к кровати. Испустив хриплый мяв, кошка вонзила когти в покрывало и выкатила глаза.
      Хеди, пятясь, смотрела, как кошка извивается на кровати.
      Мордочка ее уплощилась и словно провалилась в череп, который начал стремительно увеличиваться. Плечи расширились, поднялись бесформенными буграми, шея утолщалась. Черно-бурая шерсть редела, и под ней проступала бледная кожа. Глаза запали в глазницы, радужка сократилась, и все тело кошки начало расти...
      Хеди стремительно развернулась и, едва не закричав от ужаса, бросилась к двери.
      — Привет! — прозвенел тоненький голосок.
      Хеди задохнулась и бессильно привалилась спиной к двери.
      На ее кровати сидела голенькая смуглая девочка с черными глазами и длинными волнистыми волосами.
      — Это я, — сообщила Кори, хихикнув, и радостно помахала Хеди.
      Женщина, тяжело дыша, осела на пол.
      Кори подползла к краю кровати и, как была — босиком, — спрыгнула на пол. Рванулась было к Хеди... но тут же остановилась и вновь хихикнула, прикрывая рот ладошкой,
      — Ой, опять забыла! — воскликнула она и, со вздохом вернувшись к кровати, со всей силы дернула к себе пуховое одеяло. — Одежда-то вместе со мной не превращается!
      — Н-но... к-как... — попыталась выговорить Хеди. Кори усердно старалась завернуться в одеяло. Оно было чересчур велико да еще обмоталось вокруг кроватного столбика. На минуту прекратив сражение с одеялом, Кори поглядела на Хеди.
      — А меня папа научил, — пояснила она совершенно обыденным тоном.
      — Твой... твой папа научил тебя превращаться? — прошептала Хеди.
      — Угу. Мама тоже так может... ну, наверное, может, хотя я никогда не видела, чтоб она это делала. Папа, если захочет, может превращаться и в очень большую кошку. — Кори нахмурилась, оглянулась через плечо на свои голые ягодицы. — Вот только хвост у меня никогда не получается. Какой-то дурацкий огрызок!
      В детстве Хеди не раз слышала рассказы про оборотней. В большинстве своем они были слишком невероятны — обычная суеверная чушь, сказки для легковерных.
      — И что, все ваше... все ваши соплеменники могут такое проделывать? — спросила она.
      Кори наконец-то выиграла битву за одеяло и завернулась в него. Впрочем, край одеяла все равно волочился по полу, когда она, шлепая босыми ногами, подошла к Хеди.
      — Папа говорит, что некоторые могут, но не все. Это передается по наследству. Мама рассказывала, что тетя Балали — я с ней никогда не встречалась — умеет видеть вещи, которые не здесь, а где-то еще. Совсем не понимаю, как это. Тебе плохо?
      — Плохо? — Хеди постаралась замедлить дыхание, но сердце ее все так же бешено колотилось в груди. — Нет, мне... хорошо.
      Она коснулась ленточки, повязанной на шее. Фарис может превращаться в крупную кошку, быть может, что-то вроде рыси. Неудивительно, что Дармут так жаждет сохранить свою власть над семьей мондьялитко! Сердце Хеди сжалось от страха за Кори.
      — Тебе нельзя здесь оставаться, — сказала она вслух. — Что, если Джулия обнаружит, что тебя нет в твоей комнате?
      Кори пожала плечами и выразительно закатила глаза.
      — Она появится только в обед, да и то оставит поднос и уйдет. Ко мне никто не приходит в гости, кроме тебя. Тебе нравится быть со мной. Мама и папа любят меня... но тебе нравится быть со мной.
      Хеди сделала глубокий вздох и осторожно выдохнула.
      — Ох, Кори...
      Ее мать превыше всего на свете любила навещать своих дочерей, играть с ними в карты и заплетать им косы. Она приходила к девочкам даже поздно вечером. Лишь когда матери не стало, Хеди поняла, как чудесно было в ее обществе. А ведь родителям Кори даже не разрешают подольше побыть с девочкой!
      Хеди было совсем не по душе использовать девочку, но, если только Дармута не прикончат, Кори так и будет расти пленницей в этом замке, пока тиран не решит, что она может ему пригодиться, как и ее родители... или же что от нее лучше избавиться. Кори, судя по всему, не знала о смерти своего брата — или сестры — на которую с такой злобой в голосе намекала Вентина. Если Брета не предостеречь об опасности, его арестуют, и тогда все, над чем они так долго трудились, будет обречено — так же как будущее этой девочки. Сам Дармут, похоже, еще не знает, что Кори унаследовала талант своих родителей, иначе бы девочку охраняли еще строже.
      Она схватила Кори за плечи:
      — Лорд Дармут арестовал девушку и держит ее взаперти в комнате этажом ниже. Он называет нас своими гостями, но это ложь. Я пленница в этом замке — да и ты тоже. Ты это понимаешь?
      Кори настороженно отстранилась.
      — Папа не разрешает разговаривать об этом.
      Хеди ощутила укол совести, но слишком многое было поставлено на карту, чтобы останавливаться.
      — Твой отец боится лорда Дармута, и это неудивительно. Ты хорошая дочка и слушаешься папу, но мне надо передать записку в город, одному моему другу, иначе все мы... иначе всем нам будет очень плохо, в том числе и твоим родителям. Сможешь ты в кошачьем облике выбраться из замка и oтнести записку туда, куда я тебе скажу? Дождись темноты и проберись на мост, ты маленькая, тебя никто не заметит...
      — Я совсем не знаю города, я там никогда не была, — перебила ее Кори, и теперь на ее маленьком личике отразился испуг. — Я же заблужусь! Зато ты хорошо знаешь город и можешь отправиться туда сама.
      Хеди отпустила ее и бессильно привалилась спиной к двери.
      — Лорд Дармут ни за что не выпустит меня из замка. Ты должна...
      — А я тебе покажу! — воскликнула Кори, схватив ее за руку. Увы, одеяло при этом соскользнуло на пол, и девочка снова оказалась нагишом.
      Хеди подняла одеяло и укутала Кори, а та подалась вперед и жарко зашептала:
      — Не говори со мной, как все, будто я маленькая и глупая! Я много чего знаю! Папа мне рассказал.
      Хеди села прямо.
      — Что ты знаешь?
      — Однажды, когда лорда Дармута не было в замке, папа кое-что устроил Девиду и Джулии. Он добавил им в еду одну штуку, и они заснули. Джулия так смешно храпит — точно собака рычит! Папа сказал, что когда они проснутся, то ничего не скажут лорду Дармуту, — побоятся наказания за то, что заснули. Потом он велел мне превратиться в кошку, спрятал меня в большой мешок и долго-долго нес по замку, мимо таких странных комнат с решетками вместо дверей, а потом показал мне место в стене... — Кори прервалась, чтобы перевести дыхание. — Мы прошли через стену и нашли штуку, которую папа назвал «портал», и папа открыл этот портал. Он сказал, чтобы я все хорошенько запомнила — «на всякий случай». Он сказал, что если я пройду через этот портал, то узнаю, как можно добраться до леса — того, что на другом берегу озера.
      Хеди изо всех сил старалась сохранить спокойствие. Если только Кори говорит правду...
      Это даже больше, чем просто способ передать весточку Брету. Неужели это и есть то самое, что они безуспешно искали годами, — возможность тайно пробраться в замок? Да, но как же ей попасть на нижние ярусы? У всех мест, откуда можно попасть вниз, стоят часовые.
      — Кори, что там, внизу? Как смогу я переправиться через озеро, чтобы попасть в лес?
      Прежде чем Кори успела сказать хоть слово, в дверь постучали.
      — Под кровать, быстро! — шепнула Хеди, сдернув с девочки одеяло.
      Кори на четвереньках метнулась к кровати и проворно заползла под нее. Хеди кое-как расстелила на кровати одеяло и приоткрыла дверь.
      В коридоре стоял стражник средних лет. Вид у него был смущенный.
      — Прошу прощения, леди, что побеспокоил, — сказал солдат. — Барон Милеа прибыл в замок и ждет в трапезной. Наш лорд еще прошлым вечером сообщил барону, что ты желаешь с ним повидаться, но все это случилось до...
      — До нынешнего переполоха, — закончила за него Кори.
      — Так точно, леди. Наш лорд разрешил барону немногопоговорить с тобой.
      — Благодарю тебя. Я сейчас спущусь.
      Хеди закрыла дверь, метнулась к столу из вишневого дерева, схватила перо и обрывок пергамента.
      — Выходи, Кори! — бросила она и, окунув перо в чернильницу, начала писать записку. — Ты должна побыстрей вернуться в свою комнату. Постой... а как же ты открыла и закрыла дверь, если у тебя были лапы, а не руки?
      Кори фыркнула, округлив глаза.
      — А я тогда и не была кошкой! Я всегда раздеваюсь в своей комнате, потом жду, когда в коридоре не будет ни души, выхожу и превращаюсь. На кошек-то никто внимания не обращает, подумаешь — охотятся за мышами и крысами!
      Хеди покачала головой. И почему только она не встретилась с этой малышкой пару лет назад!
      — Тогда беги к себе. До обеда недалеко, скоро уже может появиться Джулия. Я зайду за тобой позже, и ты сможешь показать мне, как найти этот портал.
      Девочка кивнула:
      — Я буду тебя ждать.
      Хеди снова вынудила замолчать голос совести. Все, что она делает, — ради блага людей... ради погибших сестер и матери, ради отца и даже ради Кори.
      — Вот славная девочка, — вслух проговорила она. — А теперь превращайся.
      Тело Кори тотчас начало уменьшаться, съеживаться и обрастать темной шерстью.
      Хеди смотрела на это зрелище, уже не ужасаясь — восторгаясь.
      Когда превращение завершилось, она приоткрыла дверь, и Кори — маленькая черно-бурая кошечка — проворно шмыгнула в коридор. Хеди закрыла за ней дверь и сложила записку так, чтобы без помех укрыть ее в ладони. Выждав еще немного, чтобы Кори успела уйти подальше от ее комнаты, Хеди вышла в коридор и направилась в трапезную.
      Эмель — как всегда, в зеленом камзоле — стоял почти у самого входа и смотрел, как Хеди входит в зал. При виде его женщина едва не улыбнулась... но тут же обнаружила, что неподалеку, в глубине зала, стоит Дармут.
      — Моя леди, — проговорил он таким тоном, что Хеди ощутила себя его собственностью.
      Она сделала вид, что не заметила его, и приветственно протянула Эмелю обе руки. Эмель взял ее руки в свои, отвечая на этот учтиво-светский жест, и печаль в его глазах уступила место смятению. Затем он едва заметно нахмурился, ощутив в ладони комочек пергамента, который незаметно сунула ему Хеди.
      — Рад видеть тебя, — ровным голосом произнес он. — Лорд Дармут сказал мне, что у тебя в «Бронзовом колокольце» остались какие-то незаконченные дела.
      — Да, я не заплатила матушке Даучек, портнихе. Ее мастерская в двух улицах к западу от трактира. Она будет ждать платы. Еще я так и не приступила к письму твоей сестре касательно планов на зимние праздники. Не сможешь ли ты этим заняться?
      Эмель учтиво кивнул.
      Как мучительно было вести пустячный светский разговор с Эмелем, когда он стоял так близко! Хеди изнывала от желания коснуться его, спросить, как он себя чувствует, или же заверить его в своем отменном самочувствии. Дармут, маячивший в глубине зала, не сводил с них бдительного взгляда. Когда у Хеди иссякли темы для светской болтовни и список выдуманных поручений для Эмеля, Дармут насторожился и подошел ближе.
      — Это все? — спросил он.
      Хеди больше ничего не могла придумать. Записку, которую прячет в ладони Эмель, следует доставить срочно, и остается лишь надеяться, что Эмель поймет ее и в точности будет следовать ее инструкциям. Она жадно всматривалась в его лицо, обрамленное рыжеватыми волосами, в его добрые глаза... и всем сердцем жалела, что не может сейчас уйти вместе с ним.
      — Тогда мне пора по другим делам, — сказал Дармут. — Эмель, ты можешь идти.
      С этими словами он скрестил руки на груди, прикрытой блестящим нагрудником. Эмель прощально кивнул Хеди и, вновь едва заметно погрустнев, покинул трапезную.
      Изнывая от бессильной ярости, Хеди услышала, как вдали глухо хлопнула дверь главного входа. До чего же мучительно ей сейчас изображать светскую учтивость и покорность под упорным взглядом Дармута!
      — Ты, наверно, считаешь, что я поступил жестоко, когда велел взять под стражу эту девчонку? — спросил он.
      Нельзя было ответить ни «да», ни «нет», а потому Хеди промолчала.
      — Девчонка, — продолжал Дармут, — всего лишь приманка для опасного преступника. Еще одного предателя, с которым следует поступить так, как он заслуживает. Ты, кстати, даже отчасти знакома с ним — ведь ты, подозреваю, всегда стремилась узнать, как умер твой отец.
      Хеди похолодела. Стараясь сохранить смиренный вид, она совершенно искренне ответила:
      — Мой лорд, я не понимаю...
      — Его имя Лисил, — медленно проговорил Дармут. — Сын моих бывших слуг, Гавриела и его жены-эльфийки Нейны, которые предали меня.
      Он окинул Хеди взглядом с головы до ног, явно ожидая чего-то... может быть, выражения каких-то чувств? Хеди отчаянно захотелось плюнуть ему в лицо желчью.
      — Не понимаю, — повторила она, невинно округляя глаза.
      — Именно этот полукровка воткнул стилет в затылок твоему отцу.

ГЛАВА 13

      Вскоре после наступления темноты Чейн и Вельстил вошли в трактир «Хмельная лоза». Завершив дело, они спешили вернуткя в свое уединенное жилище.
      Чейн разбудил Вельстила, едва только солнце скрылось за линией городских крыш. Вдвоем они отправились на поиск трактира, называвшегося «У Брета», — того самого Брета-заговорщика, в чьем доме скрывалась Магьер. Чейну нужно было только взглянуть на дом, чтоб запомнить его внешний вид и местоположение, да и Вельстил прикрывал его, чтоб не почуяли Магьер или Малец, — и тем не менее Чейн, вернувшись в номер, испытал неподдельное облегчение.
      Сняв плащ, он опустился на колени рядом с клеткой малиновки и бережно вынул оттуда птицу. Вельстил молча стоял рядом. Чейн разжал руки и проводил взглядом малиновку, выпорхнувшую в ночь.
      Затем он закрыл глаза и мысленно последовал за своим фамильяром.
 

* * *

 
      День клонился к вечеру, и Лисил тревожился все сильнее. Когда он набросил плащ, чтобы отправиться на поиски Магьер, Брет заступил ему дорогу.
      — Пойду я, — сказал он веско. — Вывешу снаружи табличку «закрыто», а ты запрешь за мной дверь.
      — Да мне уже осточертело здесь торчать! Они рискуют головой только потому, что меня, видите ли, может кто-то узнать. Хватит! Теперь я буду принимать решения!
      — Ну так прими верное решение! — не уступал Брет. — Я, в отличие от тебя, знаю, с кем поговорить и какие вопросы задавать. И потом, кто-то должен остаться в доме на случай, если они вернутся.
      Лисил готов был силой проложить себе дорогу к двери. Он прекрасно понимал, что старый «друг» отца прав, но это его только больше бесило.
      — Иди! — буркнул он наконец.
      Брет ушел, и Лисил неохотно запер за ним дверь на засов.
      Когда совсем стемнело, тревога Лисила переросла в панику, и он, не находя себе места, метался по трактиру. Дважды он обнаруживал, что стоит, облокотившись на барную стойку, и с вожделением смотрит на бочонки с вином и пивом. Он уже дошел до того, чтобы снова схватить плащ и отправиться на поиски, когда из кухни донесся едва слышный скрип. Лисил рывком отдернул кухонную занавеску — и увидел, что в дом через дверь черного хода вошел Брет. Один.
      — Где они? — резко спросил Лисил.
      — Успокойся, — ответил Брет, хотя тон, каким это было сказано, вряд ли мог кого-то успокоить. — Мои осведомители ничего толком не сказали, но в городе ходят слухи, что сегодня неподалеку от моста была заварушка. В таверну в восточной части города ворвались высокая женщина и волк, а за ними гнались солдаты. Чем это закончилось, никто не знает.
      — Что?! — Лисил, задохнувшись от ярости и страха, вцепился в плотную шерстяную куртку Брета. — Это ты все время подначивал Магьер пойти к Дармуту!
      Лицо Брета потемнело от гнева, и он попытался вырваться.
      Лисил оттолкнул его. Слишком многое срывалось у них с тех пор, как они прибыли в Веньец. Если Брет так хитер — умышляет против Дармута и все же служит ему, связался с анмаглахками, но до сих пор жив и вне подозрений, — отчего же всегда выходит так, что он практически ничего не знает о самом важном?
      Хлопнула дверь черного хода, и в кухню ворвались Малец и Магьер.
      Оба они тяжело дышали, запыхавшись от бега, черные волосы Магьер растрепались. Лисил оставил в покое Брега и схватил Магьер в объятия. Она на мгновение замерла в его руках, затем вырвалась и оттолкнула его. Лицо ее было перепачкано, одежда вся в грязи и клочьях сена.
      — Винн схватили, — проговорила она. — Ты был прав. Это была ловушка, и Винн угодила в нее вместо меня.
      Лисил в первую минуту испытал такое огромное облегчение при виде Магьер, что даже и не вспомнил о Винн.
      — Когда это случилось?
      Магьер помотала головой.
      — Вскоре после того, как мы ушли отсюда. Нам пришлось убегать, и я велела ей бежать в другую сторону, потому что думала, что солдаты погонятся за мной. Я слышала ее крик, но уже не могла вернуться.
      Малец вдруг зарычал. Лисил вздрогнул от неожиданности и глянул на пса — тот, оскалив зубы и сморщив нос, подбирался к Брету. Полуэльф поднял взгляд на Магьер и увидел, что глаза ее стали непроглядно-черными.
      — Двуличный ублюдок! — прорычала она и прыгнула за спину Лисила.
      Прежде чем он успел повернуть голову, раздался отчетливый треск от удара кулаком. Брет пошатнулся, едва не рухнув в очаг, но в тот же миг стремительно развернулся и, упреждая новую атаку, выставил перед собой могучие кулаки.
      — Ты нас продал! — выкрикнула Магьер.
      Лисил ухватил ее за талию, но сумел лишь удержать ее ровно настолько, чтобы Брет успел отскочить подальше. Малец проворно обогнул стол с другой стороны, преграждая Брету выход в общий зал.