Под маской невинности

      Трои был прав, когда не советовал ей брать письмо с собой на Лишсс-Бэй. "Лучше оставь его у меня, - предложил он, - если Чэннинг или его люди наткнутся на него, тебе несдобровать".
      Пускай Мэгги верила предрассудкам, но ей казалось, что последние слова, написанные рукой отца, станут для лее чем-то вроде талисмана, способного защитить ее, когда она окажется в окружении врагов. Конечно, Трои знал их куда лучше, убеждая ее не прятать письма в доме. Теперь ей важно было узнать, сколько времени не сообщал ей Чэннинг о своем открытии.
      - Выходит, я переоценил ваши умственные способности, - не унимался он, большинство людей выбрало бы именно это место. - Мэгги покосилась на Лин-Мэ, хотя и не ждала, что эта женщина придет ей на помощь. Скорее всего, приятельнице Чэннинга все давно известно. - Кроме того, вы, - продолжал Чэннинг, - вероятно, никогда не имели дела с такой великолепной домашней хозяйкой, как Скайсет. То, что шкаф очень высокий, не означает, что никому не придет в голову вытереть на нем пыль.
      Мэгги наконец нашла в себе силы хоть что-то сказать. И она изрекла:
      - Хорошую помощницу по хозяйству не просто найти.
      Чэннинг, не улыбнувшись, ответил:
      - Так же как и преданного человека. Мэгги приготовилась к скандалу, который, как она полагала, сейчас произойдет. На этот раз у нее не было наготове ни отговорки, ни вранья. Сколько ни проигрывала она вариантов возможного развития событий, - такой ни разу не пришел ей в голову. Впрочем, как и то, что неожиданно решил сделать Чэннинг.
      - Я схожу к Скайсет, - сказал он и, бросив конверт на стол, направился к двери, - ваши фокусы наверняка страшно ее огорчили. - Он на секунду задержался возле Мэгги. - Вы умная женщина, - с укором сказал он, - но иногда совершенно не способны видеть дальше собственного носа.
      Мэгги не успела спросить Чэннинга, что он имеет в виду, как он, закрыв за собой дверь, оставил ее наедине с Лин-Мэ.
      Сраженная наповал своими злоключениями, Мэгги хотела сейчас бесследно отсюда исчезнуть.
      Мягкий, приятный голос Лин-Мэ нарушил неловкую тишину.
      - Нехорошо получилось, - сказала она.
      Невысказанное, но послышавшееся в ее тоне осуждение напомнило Мэгги о той роли, которую играла эта женщина в треугольнике.
      - С моей стороны или с его? - спросила Мэгги. Лин-Мэ с минуту подумала.
      - Дирека я знаю значительно дольше, чем вас, - ответила она, - но мне не всегда нравится, как он обращается с людьми. Он мог найти способ все с вами спокойно обсудить. Мне жаль, что он так поступил.
      - Ну да, а я оказалась в незавидной роли того, кто узнает обо всем последним, - буркнула Мэгги, чувствуя, что она не способна воспринимать эту женщину иначе как любовницу Чэннинга.
      Лин-Мэ оставалась спокойной и невозмутимой. - Если бы я знала, что именно вас интересует, Мэгги, - сказала она, - возможно, я бы могла вам помочь.
      Мэгги медленно подошла к столу и посмотрела на письмо, прежде чем забрать его, не понимая, почему Чэннинг оставил его.
      - Он показывал вам письмо? - спросила она. Лин-Мэ кивнула.
      - Три недели назад.
      - Три недели? - Почему же он так долго молчал?
      Мэгги уже достаточно хорошо знала Чэннинга, чтобы понять, что выбранная им тактика вполне соответствует его манере держать противника в напряжении.
      Азиатская женщина загадочно улыбнулась.
      - Но точно так же можно спросить вас, почему вы приехали в Сиэтл лишь через пять лет?
      Если бы письмо попало к ней в руки пять лет назад, Мэгги прилетела бы на Западное побережье первым же самолетом, а не дожидалась бы окончания следствия, так и не установившего причины несчастного случая. Но ведь даже полиция не знала о существовании письма, пока примерно месяц назад какой-то неизвестный не переслал его по почте в управление.
      - Так почему вы так долго собирались? - снова спросила Лин-Мэ.
      - Ну, у всех свои трудности, - ответила Мэгги, по-прежнему не решаясь сказать Лин-Мэ правду.
      - Мне казалось, что, получив письмо, вы должны были примчаться сюда сразу же.
      - Почему?
      Темные глаза Лин-Мэ стали печальными.
      - Одна голова хорошо, а две лучше, - ответила она.
      Глава 43
      Второй раз за день услышать любимую поговорку отца из уст чужого человека - это было уже слишком.
      - Вы сами до этого додумались? - резко спросила Мэгги.
      - Нет, так часто говорил мой старый друг.
      - Неужели?
      - Незаурядный человек, думающий по-своему, очень похожий на вас, как мне кажется. Он зачастую был готов пойти по необычному пути, презирая условности, но, в конце концов, обязательно возвращался к истинным ценностям.
      - Я готова считать все, что вы сказали обо мне, комплиментом, за исключением одного.
      - Чего же именно? - Лин-Мэ устроилась поудобнее, облокотись о стол, как будто передумала возвращаться сегодня в город, к своему супругу.
      - Мы с вами встречаемся всего третий раз, - сказала Мэгги, вспомнив о том, что всего несколько часов назад узнала от Кена Кливленда. Лин-Мэ не только хорошо знала ее отца, но и провела рядом с ним немало часов под землей.
      - Неужели всего лишь третий? - удивилась Лин-Мэ, - а мне кажется, что я знаю вас давно.
      - Недостаточно давно, чтобы знать хорошо.
      - В таком случае, скажу иначе - я давно знаю о вас.
      - От Чэннинга?
      - Нет, от вашего отца.
      Мэгги открыла рот от удивления, а Лин-Мэ снова улыбнулась, но, прежде чем продолжить, несколько минут помолчала.
      - Встретились мы впервые на заседании комиссии, куда он пришел вместе с Чэннингом, чтобы внести ясность в некоторые вопросы, связанные с инженерным обеспечением проекта, так как от собравшихся людей зависела судьба всей работы.
      - Отец никогда не любил публичных выступлений, - удивилась Мэгги, теряясь от неожиданной откровенности собеседницы.
      - Он действительно привлек тогда к себе всеобщее внимание, - согласилась Лин-Мэ, - но для Дирека он был готов на все.
      "На все, - подумала Мэгги, - но не на то, чтобы смотреть, как Чэннинг нарушает закон".
      - Мне кажется, я не встречала более целеустремленного человека, чем ваш отец, - продолжала Лин-Мэ, - и более преданного, - она опять помолчала. Многие стремились завоевать доверие Дирека, не скрывая своего восхищения. Ваш отец никогда этого не делал. Но стоило поговорить с ним один раз и становилось ясно, что он испытывает искреннее уважение к этому человеку, даже мой муж, добавила Лин-Мэ, - замечал это.
      Она продолжала свой рассказ, и у Мэгги в памяти начали всплывать строчки из отцовских писем, фразы из телефонных разговоров в первые месяцы его жизни в Сиэтле... Работа у Чэннинга приводила Клейтона Прайса в такой восторг, что можно было подумать, он попал на Олимп и общается с самими богами. "Дирек тут", "Дирек - там", - не успевал повторять он, намекая, что было бы неплохо, если бы Мэгги прилетела, чтобы познакомиться с Адонисом, жившем на собственном острове.
      К великому его разочарованию, Мэгги каждый раз отказывалась, ссылаясь на занятость, или придумывала другие предлоги. На самом деле, ей не нравились намеки отца, задумавшего их сосватать. К тому же, ей казалось, что ее знакомство с Чэннингом могло усложнить отношения этих мужчин.
      Скорее всего, отец так же усердно нахваливал ее своему боссу. Когда она посоветовалась с Троем, тот ответил, что Чэннинга не интересует личная жизнь его служащих. "Если он даже когда-то и знал, что у твоего отца есть дочь, заверил ее детектив, - то давным-давно забыл".
      Взглянув почему-то на висевшие в кабинете портреты суровых мужчин из рода Чэннингов, Мэгги снова вернулась в настоящее.
      - Ваш отец умел объяснить любые технические детали проекта так, что их становилось легко понять, - говорила Лин-Мэ.
      Из ее рассказа следовало, что ее знания в области истории и культуры Китая стали куда шире, после того как Клейтон пригласил ее спуститься вместе с ним под площадь Пионеров, чтобы воочию увидеть раскопки.
      - Пит, разумеется, был в ужасе, когда я рассказала ему о своем новом увлечении.
      Мэгги не сразу поняла, что имеет в виду Лин-Мэ - свои путешествия под землю или пылкую дружбу с главным инженером. "Если последнее, - подумала она, - значит, Пит ее ревновал"'...
      Восторженный монолог Лин-Мэ о туннелях прервал ее размышления.
      - Мне странно это слышать от вас, - заметила Мэгги, снова подумав о том, что говорил ей Кливленд. - Мне казалось, вы совсем другая. Лин-Мэ покачала головой. - Вы ведь сами сказали, что мы встречаемся всего третий раз. Вы многого не знаете обо мне, Мэгги, и многого не знаете о Диреке...
      Они возвращались на территорию, где Мэгги чувствовала себя неуютно, к тому же последняя фраза Лин-Мэ снова вызвала у нее множество неприятных ощущений: о серебристом смехе этой женщины и о многозначительных взглядах, которыми обменивались они с Чэннингом. Впрочем, если, как он уверял, его отношения с загадочной миссис Барстоу были действительно платоническими, ложь, связанная с той, что носила когда-то его имя, а теперь лежала в земле, оставалась.
      - Возможно, сейчас и не время говорить об этом, - спокойно говорила Лин-Мэ, - но я знаю Дирека давно. Мы пережили вместе много трудностей и...
      - Прошу вас, - прервала ее Мэгги, - не продолжайте!
      - Я все равно скажу, - произнесла Лин-Мэ твердо, но не повышая голоса, потому что считаю, что вы должны услышать это от человека, который знает его так же хорошо, как и я.
      - Что услышать?
      - Дирек отнюдь не хладнокровное чудовище, как вы себе воображаете.
      - А как насчет вот этого? - Мэгги указала на письмо. - Если, как вы уверяете, Дирек Чэннинг - святой, то почему мой отец написал обратное.
      Лин-Мэ ответила ей, ни на минуту не задумавшись:
      - У меня нет никаких оснований верить, что это письмо писал именно он, Мэгги. И вам стоит подумать, так ли это?
      Глава 44
      - Уж не хотите ли вы уверить меня, что я не знаю почерка собственного отца? - язвительно поинтересовалась Мэгги.
      - Человек, которого знала я, - ответила Лин-Мэ, - ни за что бы не стал писать такого о Диреке.
      - И хорошо вы его знали? - спросила Мэгги, боясь, что намеки Кливленда окажутся правдой, - эта богатая женщина использовала человека, которого здесь никто не знал, чтобы развеять скуку и отдохнуть от интересующегося только политикой и едой мужа. Пожалуй, Мэгги готова была простить отцу его интерес к столь привлекательной и необычной женщине, как Лин-Мэ. Но то, что она использовала его просто для того, чтобы внести в жизнь разнообразие или заставить ревновать мужа, приводило ее в ярость.
      Лин-Мэ, задумавшись, крутила обручальное кольцо на тонком пальце.
      - Так вы хорошо знали отца? - повторила свой вопрос Мэгги.
      - Достаточно, чтобы не сомневаться, что Клейтон не мог предъявить Диреку столь неслыханное обвинение.
      На том их беседа неожиданно и оборвалась, поскольку Лин-Мэ заторопилась в город, но ее последняя фраза надолго запомнилась Мэгги.
      Сказать, что она окончательно запуталась, означало не сказать ничего. Предположения, которые она строила вначале, разлетелись вдребезги, превратив реальность в кривое зеркало, искажавшее все вокруг. Только одно осталось неизменным - ее отец погиб и лежал в могиле.
      Даже у Троя Маккормика, положительного героя, как выяснилось, были свои секреты. Самым странным казалось ей сейчас то, что в ходе расследования он прошел мимо фактов, буквально упавших ей в руки, хотя она была всего лишь детективом-любителем.
      Однако сомнения Мэгги по поводу Троя не могли сравниться с тайной, по-прежнему окружавшей Чэннинга. Ей теперь хорошо известна его манера сообщать о том, что стало ему известно, когда он сочтет это необходимым. Вполне возможно, что он с самого начала знает о том, что она работает на полицию, потому что считает его причастным к убийству Клейтона Прайса.
      Но тогда почему он до сих пор позволяет ей не только работать под землей, но и наблюдать достаточно пристально за его жизнью. Даже их последняя стычка у него в кабинете, свидетельницей которой оказалась Лин-Мэ, закончилась отнюдь не так, как предполагала Мэгги. Чэннинг не приказал ей немедленно собрать вещи и покинуть Линкс-Бэй, и пока она оставалась его ассистенткой.
      То ли Чэннинг лжет так искусно, что не боится вызвать подозрение ни у нее, ни у кого-то еще, то ли ему и в самом деле нечего скрывать, ибо он не совершал ничего предосудительного, Мэгги содрогнулась, подумав о том, что целых пять горьких лет она пребывала в заблуждении, доказывая себе, что ее отец ошибся в Диреке Чэннинге.
      ***
      Все сейчас раздражало Мэгги в этом доме, и даже поднимающийся из кухни вкусный запах еды не возбуждал аппетита. Надев свитер и прихватив с собой фонарь, она решила пройтись. Возможно, прогулка поможет снять стресс, вызванный слишком большим числом утомительных загадок. Она и сама не знала, почему из множества избороздивших остров дорожек выбрала именно ту, по которой они шли вместе с Диреком в ее первый день пребывания на нем.
      Испытывая досаду от того, что даже в его отсутствие она безотчетно подчиняется его воле, Мэгги сошла с тропинки и зашагала по плоским серым камням.
      Как и предсказывали, погода снова испортилась, по небу ползли предвещавшие скорый дождь тучи. Мэгги вздохнула. Еще одна гроза. Еще один вечер, когда ей остается только недоумевать, гадать и ждать, что же будет? Если бы ближайший остров был бы недалеко! Лучше бы она не приезжала вообще!
      Конечно, доводы Троя показались ей очень убедительными. "Мы так или иначе доберемся до Чэннинга, - говорил он, - но с твоей помощью седлаем это куда быстрее".
      К тому же, она не сомневалась, что отец одобрил бы расследование. Разве не намекал он на это в письме - последнем, что написал перед гибелью.
      "Откуда оно у тебя?" - спросила она у Троя тогда, в Бостоне, потрясенная тем, что понадобились годы, для того чтобы оно нашло адресата.
      "Письмо пришло в полицейское управление Сиэтла, вложенное еще в один конверт несколько месяцев назад, - объяснил Трои. - Без обратного адресата. Только почтовый штемпель, который говорит о том, что оно было отправлено кем-то из местных. Однако полицию это насторожило". "Где же оно могло находиться столько лет?" Трои колебался, прежде чем ответить. Он опасался, как она теперь понимала, причинить ей лишнюю боль.
      'Твой отец, - наконец ответил детектив, - скорее всего, отдал письмо человеку, которому доверял, возможно, другу или сотруднику для того, чтобы тот отправил его тебе, если с ним что-нибудь случится".
      Это предположение взволновало Мэгги, когда она впервые его услышала, и волновало еще больше сейчас, после того как она узнала людей, окружавших в то время отца. Ведь тот, кому Клейтон Прайс доверил секрет, содержащий обвинения против Дирека Чэннинга, нарушил обещание.
      "Чэннинг влиятелен и может подкупить кого угодно, - сказал Трои, Понятно, что он купил чье-то молчание".
      "Но это бессмысленно, - возразила ему Мэгги. - Если Чэннинг знал о существовании письма, как могло оно попасть в полицию спустя пять лет?" Трои не мог дать ей убедительного ответа. "Единственное, что нам остается предполагать, - сказал он, - человека, которому доверился твой отец, замучила совесть. Или теперь он и сам захотел добраться до Чэннинга".
      ***
      Углубляясь сейчас дальше в лес, Мэгги снова и снова вспоминала тот разговор с Троем.
      Брехта и Скайсет можно было сразу же исключить из списка лиц, причастных к истории с письмом. Лин-Мэ, разумеется, тоже. Ее отношения с Клейтоном Прайсом оставались под вопросом, но преданность Диреку Чэннингу сомнений не вызывала.
      С другой стороны, Пит Барстоу вполне мог оказаться среди недругов миллионера. Разве не возражал он против участия Лин-Мэ в проекте, называя это глупым риском? Если он по-прежнему недоволен тем, что она вкладывает деньги в предприятие Чэннинга, то должен считать, что полицейское расследование не только приостановит работы, но и испортит жизнь человеку, которым так открыто восхищается его жена...
      Кен Кливленд? Он был подчиненным отца, и, вполне возможно, старший товарищ доверял ему. Если продвижение по службе после смерти Клейтона Прайса стало достаточно, чтобы заручиться его молчанием, что могло заставить его через пять лет нарушить уговор и донести в полицию? Его попытка поймать индейского мальчишку якобы по просьбе Чэннинга - еще одна загадка. Может, Кливленду понадобилось лишний раз доказать преданность своему боссу?
      Твилар Зарзи тоже под вопросом. Его словоохотливость и дружеское расположение к Чэннингу едва ли прикрытие застарелой вражды. Возможно, если бы Клейтон Прайс отдал письмо ему, он бы не подвел. Только, скорей всего, отец и этот человек даже не были знакомы. А если они и встречались, то отец, вероятно, не придал этому значения, так как ни разу о нем не упоминал...
      Мэгги огляделась вокруг и невольно нахмурилась. Она не заметила, как, погруженная в раздумья, сама того не желая, пришла к лесной опушке и стояла всего в нескольких шагах от могилы Фионы Чэннинг.
      Она замерла, увидев, что там уже кто-то есть.
      Глава 45
      - Я знал, что вы придете сюда, - произнес Чэннинг.
      "Точно так, как знаете все и всегда", - чуть не ответила ему Мэгги, но попридержала язык.
      Он стоял, засунув руки в карманы светлой голубоватой куртки, которая удивительно шла ему, и, наклонив голову набок, внимательно разглядывал ее.
      - А еще я не исключал, что вы уедете в город вместе с Лин-Мэ, но ошибся.
      - Как пленник, совершивший побег из Алькатраца?
      - Из книг, которые я читал, следует, что попытка этих беглецов обрести свободу не увенчалась успехом. - Чэннинг нахмурился:
      - Вы и в самом деле считаете себя пленницей, Мэгги?
      Она опустила голову, посмотрела на могилу, а потом взглянула на Чэннинга.
      - А она?
      - А как вы думаете? Мне было бы чрезвычайно интересно послушать, как далеко зашли ваши фантазии.
      - Вы будете разочарованы. Мои фантазии - ничто в сравнении с вашими.
      Заметив, что он помрачнел, Мэгги вдруг поняла, что находиться сейчас с ним в уединенном месте опасно. Она зашла слишком далеко, подсказывало ей чутье, проявив излишний интерес к той, что лежала в могиле, ибо эту женщину он любил. Такой человек, как Чэннинг, не стерпит, чтобы его называли в глаза лжецом. Но отступать было поздно, оставалось лишь ждать, что он скажет.
      - Фантазии? - переспросил Чэннинг так, словно это было иностранное слово, которого он прежде не слышал. - Нельзя ли уточнить?
      Они смотрели друг на друга, стоя по разные стороны могилы.
      - Передо мной свидетельство того, что вы обманывали меня.
      - Не понимаю.
      - Вы говорили, что никогда не были женаты.
      - У вас какой-то противоестественный интерес к вопросам брака, - заметил Чэннинг. - Почему вам так важно это знать? - Мэгги предпочла не понять намека. - И все же, - настаивал Чэннинг, - почему?
      - Потому что, если вы способны на такую ложь, значит, вам вообще ничего не стоит солгать.
      Мэгги вдруг снова вспомнила, как отец мечтал познакомить их. "Он ни разу не упоминал о том, что Чэннинг - вдовец, - подумала она. - Возможно, не знал? Или Чэннинг убедил и его, что не был женат?" Несложный расчет подтверждал, что Фионы не было в живых всего шесть месяцев, когда Клейтон Прайс приехал сюда. Даже если Чэннинг сам ни разу не упоминал о ее смерти, то полгода - слишком малый срок, для того чтобы никто из его подчиненных не заговорил о несчастье. А если это так, то отец наверняка рассказал бы и ей.
      - Что заставляет вас думать, что я сказал вам не правду, Мэгги? - спросил Чэннинг.
      - Но разве фамилия Чэннинг - не доказательство?
      - А вы не думаете, что покойная могла носить ту же фамилию, вовсе не будучи моей женой? Насколько я понимаю, такое не приходило вам в голову?!
      - Кто же она? Младшая сестра, о которой вы ни разу не вспомнили?
      - Нет, - ответил Дирек, - жена человека, которого я стыжусь называть своим братом. - Мэгги не успела ничего ответить, как он открыл ей то, что так долго держал втайне - Фиона была дочерью Скайсет.
      ***
      Подождав, пока Мэгги немного придет в себя от удивления, Чэннинг начал рассказывать ей историю Скайсет.
      Забеременев, после того как ее изнасиловал какой-то бандит, Скайсет пострадала не меньше от несовершенства судебной системы. Недоступность медицинской постели, позор, которому подвергались из-за него соплеменники, ее семья, повергли несчастную женщину в отчаяние, - она попыталась покончить с собой. Однако зародившаяся в ней жизнь изменила ее решение. Уверенная, что боги никогда не простят столь эгоистичного поступка, каким является уничтожение невинной души, она родила ребенка.
      - Многие женщины на ее месте прервали бы беременность в первые месяцы, сказал Чэннинг. - Мэгги вспомнила, как когда-то он восторженно отозвался о Скайсет. - Вера помогает людям пройти через испытания, - продолжал он, - как и люди, на которых можно положиться.
      - На вас?
      - Нет, наша дружба началась много позже, - ответил он - Настоящим другом стал ей человек, добровольно работавший в Департаменте по содействию индейцам. Существует немало программ, рассчитанных на то, чтобы помочь индейцам найти крышу над головой, получить юридический совет, обратиться к врачу, и так далее. Несколько представительниц известных семей Сиэтла, и среди них одна благородная женщина, ставшая Скайсет другом, принимали в программах активное участие. Муж этой дамы, правда, не был особенно доволен тем, что она отдает столько сил благотворительности, - продолжал Чэннинг, - но не стал и препятствовать, так как очень ее любил. К этому времени у Скайсет уже была дочка и он даже согласился, чтобы жена вписала в метрику ребенка свою девичью фамилию.
      - А Фиона? - спросила Мэгги, чувствуя, что начинается небольшой дождь. Вы думаете, что ее имя...
      - Индейское? - не дал ей договорить Чэннинг. - Видите ли, Скайсет пережила слишком много неприятностей из-за своего происхождения и потому хотела, чтобы дочке было легче приспособиться к миру белых людей. Фиона - насколько я помню - имя героини из книжки, которую в то время читала ее благодетельница. Чэннинг задрал голову и посмотрел на потемневшее небо. - Нам надо возвращаться домой.
      Мэгги кивнула, гадая, почему он решил отсюда уйти - не хочет рассказывать возле могилы или боится, что они промокнут.
      - И что же было дальше? - спросила она.
      - До одного события, которое произошло десять лет назад, Скайсет служила в доме у этих людей, а Фиону, для ее же пользы, отдали в интернат.
      - Для ее пользы?
      - А вам это кажется удивительным?
      - Но я думаю, ей хотелось быть рядом с матерью, а не жить среди чужих ей людей.
      - Скайсет поступала, так, как считала нужным, хотя и я не убежден, что это было правильное решение. Дело в том, что Фиона была очень непростым ребенком. - Отдаленный раскат грома заставил его замолчать. - Как всегда, - заметил он, намекая на то, что у Мэгги нет зонтика, - дождь застал вас врасплох.
      - От воды еще никто не умер, - ответила Мэгги, спускаясь за ним к берегу. - Так что же случилось десять лет назад? - Она смутно припоминала, что именно столько, по словам Чэннинга, экономка работала у него в доме.
      - Десять лет назад, - ответил он, - женщина, давшая Скайсет иуда больше того, на что она могла рассчитывать, погибла в автомобильной катастрофе во Франции.
      Мэгги даже остановилась от изумления, услышав то, что сказал Чэннинг.
      - Жена Твилара? - проговорила она.
      - Да, - подтвердил он.
      Глава 46
      Она вспомнила, что во время ленча Твилар упоминал о девушке, которую он и его жена воспитали и которой помогли получить образование. Что же он еще говорил? А, ну да, что Фионы не было с Чэннингом, когда он прилетел к нему во Францию. Мэгги не запомнила его слов в точности, но многое становилось яснее теперь, когда она узнала об опекунстве, взятом им на себя против желания. После того, как жены не стало, Твилар, вероятно, хотел избавить себя от болезненных воспоминаний, а Скайсет и ее дочь напоминали ему о прошлом.
      - Похоже, сегодня нас ожидает еще одна беспокойная ночь, - заметил Чэннинг, вероятно, имея в виду стремительно приближающуюся грозу. - Слава Богу, хоть у одного из нас хватило ума не оставаться под дождем.
      Мэгги не обратила внимания на его шпильку.
      - А как попали к вам Скайсет и Фиона? - спросила она.
      - Начать с того, что каждая из них оказалась у меня сама по себе. Твилар уехал, закрыв на время свой дом, и ему больше не нужна была экономка. Я взял к себе Скайсет с условием, что он сам подыщет ей другое место, если она мне не подойдет.
      - Как я понимаю, она подошла.
      - Какой же дурак откажется от ее услуг?! - удивился Чэннинг.
      - А Фиона?
      - Скайсет не привозила ее сюда еще год, до тех пор.., в общем, до тех пор, пока не решила, что девочке лучше переменить обстановку.
      - А что случилось?
      Даже в темноте Мэгги почувствовала, что Чэннинг удивлен.
      - Не понимаю, мисс Прайс, ваши вопросы - некая уловка, за которой скрывается желание выяснить что-то, касающееся вас и меня?
      - Но вы же сами на них начали отвечать, - возразила Мэгги.
      - Да, вы правы, - согласился Чэннинг. - Так о чем вы спросили?
      - О Фионе. Почему Скайсет захотела, чтобы она переехала?
      - Испугалась дурного влияния подруг. В последний год в школе девушка стала легкомысленной, завела ухажеров. Преподаватели начали говорить, что она может не сдать экзаменов. Скайсет, естественно, была огорчена.
      - И значит, вы взяли ее сюда?
      - Фионе это не нравилось, но и ее мать и я знали, какого рода трудности ее ожидают, если она останется в городе.
      Они уже почти подошли к дому, но Мэгги еще не успела задать очередного вопроса, как Чэннинг начал на него отвечать.
      - Ну разве мог я представить себе, что куда большие неприятности ожидают ее здесь, на острове.
      Не сразу решившись, Мэгги все же, чуть выждав, спросила:
      - Ваш брат?
      Голос Чэннинга стал ледяным.
      - Простите, но говорить о Дэвиде - не самое любимое из моих занятий. Почему бы нам не побеседовать о чем-нибудь другом?
      "Нет!" - хотелось закричать Мэгги. Ей смертельно надоело чувствовать себя в дураках каждый раз, как только она оказывалась в двух шагах от того, что ей так важно было знать.
      - Я и не предполагала, что у вас есть брат, - сказала она.
      - Понятно, - язвительно заметил Чэннинг, - вы были слишком увлечены разоблачением моего обмана, заключавшегося в сокрытии жены.
      Покраснев до ушей, Мэгги обрадовалась, что он не видит ее в темноте.
      - Значит, вашего брата зовут Дэвид?
      - Я же сказал, что не люблю говорить о нем. - Чэннинг неожиданно остановился, заметив впереди яркий луч фонаря.
      - Что такое?.. - начала было Мэгги, но он ускорил шаг, заторопившись к тому, кто шел им навстречу.
      - Извините, сэр, - сказал Брехт, - но в туннеле случилось происшествие...
      Если бы Мэгги и успела их догнать, она бы ничего не узнала, - плотно закрытые двери кабинета говорили о том, что ни Чэннинг, ни Брехт не намерены ничего при ней обсуждать.
      Происшествие? Вероятно, они придают этому слову вполне определенный смысл. Чэннинг сразу понял, что имеет в виду Брехт, а она - нет.
      ***
      Поднимаясь по лестнице к себе в комнату, чтобы переодеться, она терялась в догадках. Кража? Обвал? Драка? Последнего вполне можно было ожидать от Кена Кливленда, напившись, мастер вполне мог затеять ссору с приятелями.
      Однако это предположение Мэгги сразу отвергла. Она уходила сегодня вместе со всеми. Если Кливленд и остался один, то наверняка отправился снова в "Дока Мэйнарда", чтобы выпить еще и разрядиться.
      Стягивая с себя свитер, она поглядела на высоченный шкаф и вспомнила о том, какой хитрой казалась себе, когда прятала письмо. "Таких хороших хозяек не бывает, - сказала она себе, - кто-то искал письмо, а не наткнулся на него случайно, вытирая пыль".
      Сейчас, когда Чэннингу все известно, она все равно не знает, как он станет действовать. О Фионе, а не о Клейтоне говорили они в лесу, а это означает, что он предпочел забыть об их ссоре. "Нет, - твердил ее внутренний голос, - люди, подобные Диреку Чэннингу, никогда ни о чем не забывают". Правда, то, что он не забывает и о своих друзьях, как она узнала несколько часов назад, как ни странно, тронуло Мэгги почти до слез. Скайсет и Брехт предстали перед ней в совсем ином свете, каждый из них пережил в жизни большую трагедию, и оба они были безгранично преданы Чэннингу.
      Твилар Зарзи тоже говорил, что не смог бы пережить смерти жены, если бы не Дирек. Даже загадочная Лин-Мэ, как стало казаться теперь Мэгги, тоже за что-то признательна Чэннингу, и не скрывает этого.
      Мэгги напомнила себе, что в основе бескорыстных с виду поступков вполне может быть сомнительная причина. Если, скажем, ты перед человеком в долгу, то спустя какое-то время он напомнит тебе об этом и ты вынужден будешь платить. Для людей, благодарных Чэннингу и считавших его почти что святым, сокрытие лжи под благовидным предлогом - не слишком большая жертва. Мэгги едва успела вылезти из мокрых джинсов, как резкий стук в дверь заставил ее торопливо схватить их с кровати.
      - Да? - крикнула она, не ожидая, что дверь сразу же распахнется.
      Скользнув взглядом по ее почти обнаженному телу, Дирек посмотрел на нее в упор.
      - Мне необходимо, чтобы вы поскорее оделись та, спустились вниз, - сообщил он, усилием воли заставив себя не опускать глаз ниже ее лица.
      - Что-нибудь случилось? - спросила Мэгги, подумав, что который раз задает сегодня один и тот же вопрос.
      - В туннеле не все в порядке. "Происшествие", - сказала про себя Мэгги.
      - А что именно?
      - Мы поговорим, когда вы спуститесь. - Чэннинг уже шагнул к двери.
      - Животное, овощ, камень? - как в детской игре выпалила Мэгги, злясь на то, что он снова темнит.
      Чэннинг остановился.
      - Человек, - ответил он.
      - И больше вы мне ничего не скажете? Он снова посмотрел на нее.
      - Скажу, - согласился он, - кто-то из офицеров полиции Сиэтла уже едет сюда.