Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Мюрреи и их окружение - Прелестная узница

ModernLib.Net / Исторические любовные романы / Хауэлл Ханна / Прелестная узница - Чтение (стр. 17)
Автор: Хауэлл Ханна
Жанр: Исторические любовные романы
Серия: Мюрреи и их окружение

 

 


— Значит, ты собираешься возвращаться в Вайоминг?

— Да, — ответила Элла, зная, что по крайней мере сейчас ей следует твердо держаться этого решения. — Я не могу здесь оставаться. В Филадельфии у меня не осталось ничего, кроме горьких воспоминаний. Мне здесь никогда не были рады. У меня есть Луиза, и это теперь вся моя семья. Мне нужно быть рядом с ней.

— Понимаю. А мне нужно быть здесь. И не только из-за дел. Тут живет моя семья. Потом я намерен заняться Темплтонами и вывести их на чистую воду.

— И может быть, если удача тебе улыбнется, восстановить семейное дело? — Элле совсем не понравилось, что Харриган будет видеться с Элеонорой, но она прекрасно понимала, что он воспользуется любым шансом, только бы вернуть благополучие семьи.

— Совершенно верно. Я должен попытаться. Собственно говоря, даже и не знаю, зачем я пришел. — Хмыкнув, он криво улыбнулся. — Хотя вру. Конечно, знаю. Я хотел повидать тебя до твоего отъезда. Черт, я хотел гораздо больше, чем просто посмотреть на тебя. Да и надеялся, что, может быть, этого хочешь и ты.

Элла смотрела на него и удивлялась, отчего она не возмущается, не чувствует себя оскорбленной. Наверное, это оттого, что Харриган был честен с ней, несмотря на неловкость, которую при этом испытывал. Ей было что сказать, и многое она хотела услышать от него, но это ни к чему бы не привело. Ему нужно остаться в Филадельфии, а ей надо ехать в Вайоминг. Несмотря на боль, которую она увезет с собой, Элла знала, что там — единственное место, где ей будет спокойно и хорошо. Что значат еще несколько печальных воспоминаний?

— С твоей стороны это очень самонадеянно, — прошептала Элла.

— И, может быть, чертовски оскорбительно.

— Ладно, если ты намерен вести себя как дикарь, то лучше выйди и закрой за собой дверь.

Элла едва удержалась от смеха, увидев, каким взглядом он на нее посмотрел. Харриган нерешительно двинулся к двери, сопровождая каждый свой шаг взглядом в ее сторону, когда она слегка улыбнулась, он ускорил шаги. В конце концов Элла расхохоталась, когда Харриган запер дверь, чуть ли не бегом вернулся назад и заключил ее в объятия.

— Какая твоя кровать? — хрипло спросил он дрожащим голосом, посмотрев в сторону стоящих у стены двух кроватей.

— Та, которая справа.

Он решительно перенес ее на постель и начал стаскивать сапоги. Элле захотелось полюбоваться его крепким, прекрасно сложенным телом, но он уже не сдерживал себя. Его горячность передалась ей. Элла быстро сбросила туфли, спустила чулки и начала расстегивать платье. Ее возбуждало такое откровенное проявление обоюдной страсти, и когда наконец он упал в ее объятия, она радостно приникла к нему. Дрожь охватила их изголодавшиеся друг по другу тела.

— А ты не ошиблась, это действительно твоя кровать? — спросил он.

— Послушай, Махони, иногда ты чертовски много болтаешь, — ответила Элла, взяв в ладони его лицо, и приникла к его губам долгим поцелуем.

Элла посмотрела на лежащего в ее объятиях мужчину и ласково провела рукой по его густой шевелюре. Они дважды побывали наверху блаженства, и оба раза это было прекрасно. Элла поразилась тому, что готова еще раз слиться с Харриганом в сладостном объятии. Быстро взглянув на часы, что стояли на каминной полке, она поняла, что третьего раза сегодня не будет. Луиза и Джордж вот-вот должны вернуться из театра. Они знали об этой любовной cвязи, но вряд ли им следует ее еще и увидеть. Харриган высвободился из кольца рук Эллы, встал и начал собирать разбросанную по полу одежду, тут же натягивая ее на себя. Она понимала, что еще несколько минут, и он навсегда уйдет из ее жизни.

Душевная боль, с которой ей придется прожить долгие годы, уже прикидывала, куда бы впиться своими острыми зубками. Обволакивающее тепло любви потихоньку отступало под натиском холода разлуки. Элла подавила острое желание открыть Харригану свое сердце. Даже в слепом жаре страсти они так ни разу и не заговорили о будущем, о том, что будет завтра. Разговоры о любви не изменят абсолютно ничего, даже если Харриган ответит на ее любовь. Зачем знать об этом, если придется все отдать, отказаться от своего счастья?

Элла подумала, не остаться ли ей с ним в Филадельфии, если он, конечно, ее об этом попросит. Однако все внутри у нее тут же содрогнулось от ужаса. Если Харриган действительно любит ее, нее не так страшно, но даже ему будет не под силу излечить ее от страха перед этим городом. Филадельфия не принесла ей ничего, кроме горя и утрат. Элла знала, что сам город ни в чем не виноват, что все это дело одного негодяя, но от этого легче не становилось. Ее преследовали напоминания о потерях и о том, как близко подошла к ней смерть. Необходимо отсюда уехать, и одному Богу известно, когда она опять сюда вернется.

— Элла, — прошептал Харриган, целуя ее в щеку. — Ты что-то притихла.

— Я просто сообразила, что уже поздно. Скоро вернутся Луиза и Джордж. Наверное, наше маленькое представление о взаимном отпущении грехов подошло к концу.

Харриган чувствовал себя так, словно она ударила его. Слова ее были холодны и вежливо указывали на дверь. Правда, в глазах по-прежнему плескалось страстное чувство. Ему вдруг неудержимо захотелось все ей рассказать, но вместо этого он сжал губы и начал торопливо собираться, боясь поддаться искушению раскрыть перед Эллой свою душу. Элла сидела на кровати. На ней была белая ночная рубашка с кружевным воротником, в которой она выглядела удивительно юной, хрупкой и беззащитной.

— Мне не нужно было сюда приходить, — проговорил Харриган.

— Стоит ли снова заводить разговор о сожалениях и ошибках? — грустно улыбнулась Элла. — Наверное, лучше оставить все как есть. Мы утолили нашу страсть, и не стоит называть ее еще как-то. Не надо вводить в заблуждение сердце, это не приведет ни к чему хорошему.

— Вероятно, ты права. — Харриган взял шляпу и направился к двери. — Элла, — обернулся он в дверном проеме, — если ты когда-нибудь будешь в Филадельфии…

— Я знаю. А если ты когда-нибудь окажешься в Вайоминге…

— Надеюсь, там ты обретешь долгожданный покой.

— Я буду молиться, чтобы ты добился справедливости и всего, чего хочешь добиться.

Харриган шагнул за порог и медленно закрыл за собой дверь. Постоял в коридоре, вертя в руках дурацкую шляпу и чувствуя себя совершенно опустошенным. Его и Эллу сейчас разделяла только эта дверь, но чувство было такое, будто между ними пролегли тысячи миль.

Махони посмотрел на закрытую дверь и подумал, не вернуться ли обратно и закончить так и не начатый разговор. Ему так хотелось узнать, чувствует ли она к нему нечто большее, чем просто страсть, и действительно ли простила его. Он глубоко вздохнул и поборол свое желание. Это было бы слишком жестоко. Он ничего не мог ей ни предложить, ни обещать. Ей нужно как можно скорее бежать из этого города, где ей причинили столько горя. Ему необходимо остаться. Харриган нахлобучил шляпу и покинул гостиницу.

Элла бесконечно долго смотрела на закрытую дверь. Она знала, что Харриган не вернется, но крохотная надежда все же оставалась. Минуты, часы на камине невыносимо громко пробили очередной час, а мертвящая тишина, что он оставил после своего ухода, никуда не делась. И крохотная надежда наконец умерла. Эллу всю затрясло, и она упала на кровать. Тело еще помнило его объятия, но душа уже была охвачена холодом одиночества. Элла знала, что сейчас разрыдается, но все еще сопротивлялась этому. Зачем? Как ей сейчас хотелось быть спокойной, терпимой и мудрой! Она любила и потеряла все. Такое случается с тысячами женщин и мужчин. От любви еще никто не умирал. Вот и она жива и здорова. Слезы хлынули из глаз, и Элла, уткнувшись лицом в подушку, свернулась калачиком на постели. Сейчас можно впустить страдание. Она лишь молила небеса о том, чтобы справиться со своим горем и успокоиться прежде, чем вернется тетя.

— Боже мой! — воскликнула Луиза и замерла на месте. Джордж, шедший с ней под руку, даже споткнулся. Обретя равновесие, он предусмотрительно отпустил руку Луизы на тот случай, если она решит совершить еще одно неожиданное движение.

— Боже мой — что? — поинтересовался он.

— Не Харриган ли там летит на всех парусах в свою контору? В конце улицы, на той стороне, видишь?

Джордж сразу узнал своего друга и состроил гримасу при виде его понурой головы и сутулых плеч.

— О!

— Я уже говорила тебе, Джордж, что ты удивительно умеешь подбирать слова. «О» — точнее и не скажешь. Черт возьми, я надеялась, что он повидается с Эллой, но не рассчитывала на результат, который мы имеем перед глазами.

— Может быть, она решила, что не может простить его.

— Нет, Элла его простила. Правда, ей хотелось услышать от него извинения и кое-какие объяснения. — Луиза нахмурилась и, подбоченившись, мрачно наблюдала, как Махони исчез за дверью своей конторы. — Я действительно думала, что им нужно просто повидаться и обо всем спокойно и честно поговорить. Еще я думала, что когда вернусь домой, то узнаю о предстоящей свадьбе. Но сейчас получается, что мне придется ухаживать за вконец расстроенной девочкой.

— Мне кажется, ты не учла одну вещь. Харриган считает, что должен остаться в Филадельфии. Здесь у него дело, он может следить за Темплтонами в надежде восстановить справедливость, здесь живет и его семья.

— Ну да, семья, за которую он отвечает душой, телом и мозгами, потому что поедом себя ест за ее разорение, — проворчала Луиза и покачала головой. — Элла должна отсюда уехать. Слишком много горьких воспоминаний связано с этим городом. Не знаю, может быть, я зря все это затеяла и только причинила боль бедной девочке.

— Ты же не знаешь, насколько тверды они в своих решениях, верно? — Джордж ласково поднес к губам ее судорожно сжатый кулачок и с нежностью поцеловал. — Может быть, Элла не так сильно любит Харригана, как кажется тебе.

— Да нет же! Она любит больше, чем он того заслуживает. И ей крайне необходимо отсюда уехать. Я оказалась слишком наивна, решив, что одной любви будет более чем достаточно.

— А для тебя ее достаточно? — негромко спросил Джордж.

Луиза изумленно уставилась на него, напрочь позабыв о бедах своей племянницы:

— О чем ты?

— Если я приеду к тебе в Вайоминг, мне придется все начинать с начала. Я ничего не смогу тебе предложить, кроме любви и огромного желания трудиться.

— О, Джордж, этого более чем достаточно. — Луиза ласково погладила его по щеке и нежно поцеловала. — А ты уверен, что сможешь отказаться от всего ради такой женщины, как я?

— Более чем. — Он вынул из кармана маленькую коробочку и положил ей на ладонь. — Я надеялся обставить все более романтически, может быть, за бокалом вина. — Он слегка покраснел. — Это не обручальное кольцо, потому что я просто не знаю твоего размера. Но я бы хотел…

Луиза легонько приложила пальчик к его губам, и Джордж умолк.

— Постой, Джордж, дай мне посмотреть, что там такое. — Она осторожно открыла коробочку. Внутри лежала маленькая серебряная брошь. Луиза рассмеялась. — Поезд. Господи, Джордж, мне и в голову не приходило, что у тебя такое удивительное чувство юмора! Ну-ка приколи ее вот сюда, и тогда я отвечу тебе «да». — Луиза снова негромко рассмеялась, когда он горячо ее обнял, а потом завозился, неумело прикалывая брошку к ее платью. — Я буду хранить ее как зеницу ока.

— Я точно не знаю, когда смогу переехать в Вайоминг, — спокойно сказал Джордж и взял Луизу за руку. — Хочу помочь Харригану.

— Я понимаю. Буду ждать, — вздохнула она. — Мне очень хочется поделиться своей радостью с Эллой, но, думаю, сегодня это будет неуместно. Я твердо уверена, что эти двое просто созданы друг для друга.

— Любовь еще может победить.

— Это как?

— Может статься, Харригану надо поверить, что он потерял ее навсегда, чтобы наконец понять, что ему па самом деле нужно и как сильно он этого хочет. Возможно, разобравшись с Темплтонами, он решит, что с большим успехом может использовать свои таланты в Вайоминге.

— Это было бы замечательно. — Луиза чмокнула Джорджа в щеку. — Мне хотелось провести этот вечер с тобой, потому что Бог знает, через сколько месяцев я снова тебя увижу. — Она ласково провела кончиком пальца по брошке и невольно улыбнулась. — Но у каждого из нас есть те, кто нуждается в помощи и дружеской поддержке.

Джордж поцеловал ее таким долгим и нежным поцелуем, что Луиза даже покраснела.

— Мы скоро увидимся, и, может быть, я приеду в Вайоминг не один.

— Ладно, если этот дурачок решит поехать с тобой, дай мне знать.

— Предполагаю, ты хочешь вмешаться.

Луиза остановилась на пороге гостиницы и послала ему воздушный поцелуй.

— Джордж, неужели ты думаешь, что я смогу пустить осе на самотек?

Тихо посмеиваясь и качая головой, Джордж повернулся и зашагал в сторону своей конторы. Луиза со вздохом вошла в гостиницу. Она продолжала по-детски радоваться подарку Джорджа, который для них обоих будет доброй памятью на долгие годы. Однако пришло время забыть о своих радостях и попытаться помочь Элле.

Когда Луиза вошла в темную комнату и разглядела на кровати сжавшуюся в комочек Эллу, она вознесла горячую молитву о том, чтобы Джордж привез в Вайоминг Харригана. Рыдания Эллы были наполнены такой болью, что разрывалось сердце. Луиза быстро присела на кровать и привлекла Эллу к себе. «Сколько еще горя должна перенести эта бедняжка, пока оно окончательно не раздавит ее?» — подумала Луиза, тихонько баюкая девушку.

Глава 23

Луиза с хмурым видом смотрела в окно на Эллу, которая полола траву в палисаднике.

— Уже два месяца как мы дома, а девочка все еще пребывает в унынии.

Джошуа заморгал и, отпив глоток кофе, с глухим стуком поставил кружку на старательно выскобленный стол из грубых досок.

— Хоть сто лет на нее смотри, этим горю не поможешь.

Луиза вернулась к столу, наградила юношу легким подзатыльником и уселась напротив. Джошуа всегда завтракал последним. Окинув взглядом его рослую, ладно скроенную фигуру, Луиза с гордостью подумала, что и ест он за двоих. Она знала, как он настрадался от голода, и поэтому любила смотреть, с каким удовольствием он расправляется с едой. Его она привезла сюда первым, и между ними сложились очень близкие отношения. Луиза не могла упрекнуть Джошуа потом, что он находит чрезмерным ее постоянное беспокойство за Эллу. Она была с ним согласна. Луиза пыталась уговорить себя не переживать так за племянницу, прекрасно понимая, что, в сущности, эти переживания бесполезны. Но очень скоро все возвратилось на круги своя, потому что видеть Эллу такой печальной было невыносимо.

— Луиза, ты не можешь залечить эту рану, — сочувственно сказал Джошуа.

— Да знаю я, — вздохнула Луиза и налила себе кофе.

— В этого ирландца влюбилась Элла, и только Элла может его разлюбить,

— Это мне тоже известно. Я просто начинаю бояться, что этого никогда не случится.

— Элла слишком стойкая, чтобы цепляться за прошлое, и слишком сильная, чтобы дать себя сломать.

— Я тоже так думала, но девочка слишком чувствительна. Мы много говорили, но я почти уверена, что она и половины мне не рассказала. — Луиза испытующе посмотрела на Джошуа, в задумчивости пожевала губами и, уверившись, что сказанное останется между ними, продолжила: — Есть еще кое-что, крайне меня беспокоящее.

— Слава Богу, смена темы.

— Не совсем. Это по-прежнему касается Эллы. Я думаю, что у нее будет ребенок от Харригана Махони.

Джошуа сначала замер с разинутым ртом, а потом, немного придя в себя от потрясения, нахмурился.

— Значит, так, Луиза. Если то, что ты сейчас сказала, правда, мы с ребятами отправляемся к восточному побережью, скручиваем подонка и притаскиваем сюда, чтобы он женился на Элле.

— Ни в коем случае, Джошуа. Лучше от этого Элле не будет.

— Что ты такое говоришь? Ее ребенку нужен отец. Подумай, что про нее будут говорить люди, как они будут с ней обращаться, если она родит ребенка без мужа.

— Не думаю, что будет хуже, чем сейчас. Про нас с ней что только не говорят. Две молодые незамужние женщины живут на отдаленном ранчо в окружении десятка молодых одиноких парней… Для тебя ведь не новость, что в городе нас считают почти шлюхами, — усмехнулась Луиза, когда Джошуа смущенно заерзал на стуле и даже покраснел.

— Я думал, что до тебя эти разговоры не доходят.

— Джошуа, всегда найдутся женщины, которые сочтут своим христианским долгом поделиться с тобой очередной сплетней. При этом они заявляют, что от всего сердца желают наставить тебя на праведный путь. Боюсь, что мы с Эллой не облегчаем себе жизнь, отвечая на такие глупости достойным пренебрежением. — Она коротко рассмеялась.

— Луиза, это не меняет дела. Элле лучше всего выйти замуж, чтобы у ребенка был отец, — вернулся к разговору Джошуа, наливая остатки кофе себе и Луизе.

— Элле прежде всего нужен человек, который ее любит. А это, как ты понимаешь, только Харриган. Без ирландца ей будет очень тяжело, но еще хуже жить с мужчиной, который возьмет ее в жены только ради того, чтобы дать свою фамилию чужому сыну. Черт возьми, дело может кончиться тем, что он возненавидит этого ребенка.

— Если мы не собираемся силой притащить Харригана к алтарю, зачем ты все это мне рассказала?

— Потому что Элла или не подозревает об этом, или старается сохранить в тайне. Мне нужен человек, который будет следить за тем, чтобы с ней и с ее будущим ребенком! ничего не случилось. К примеру, если она захочет покататься на лошади, пусть берет старую кобылу, которая как ползла, так и будет ползти, даже если перед ней будет гарцевать красавец жеребец.

— Все понятно, — кивнул Джошуа и начал помогать Луизе убирать со стола. — А ты уверена, что драть сорняки ей на пользу?

— Ну, это не тяжелый труд, особенно если большую часть времени она проводит, задумчиво уставясь в пространство. Я скоро позову ее в дом, пока солнце еще не высоко. Как только узнаю наверняка, что она носит ребенка, мы сможем открыто о ней заботиться.

— Согласен. Об этом никому ни слова?

— Если для безопасности Эллы тебе нужно будет поделиться с кем-то из ребят, расскажи. Но я предпочитаю пока об этом не распространяться. В конце концов я ведь могу и ошибаться. То, что мне кажется признаками беременности, может оказаться всего лишь симптомом глубокой подавленности, — Луиза неожиданно улыбнулась. — Элла ужасно рассердится, если обнаружит, что все давно известно, а она пока не решила, когда об этом рассказать.

Элла открыла глаза, провела ладонями по потному лицу и оглядела спальню. Потом посмотрела на Луизу, сидевшую на краю кровати, и густо покраснела, встретив понимающий взгляд своей тети. По настоянию Луизы, она прервала прополку, доплелась до кухни, но тут упала в обморок. Луиза позвала на помощь Джошуа, чтобы отнести девушку наверх, Элла то проваливалась в забытье, то снова приходила в себя. В один из таких моментов она услышала обрывок разговора между Луизой и Джошуа и поняла, что тетя недавно поделилась с ним своими подозрениями. Джошуа жаловался Луизе, что у него не было времени разобраться в том, о чем большинство мужчин не имеют ни малейшего представления, Все это было забавно, если бы не внушало беспокойство. На ранчо Элла не делала секрета из того, что была близка с Харриганом. Но в конце концов, сколько можно напоминать о допущенной ошибке!

— Кажется, события приняли неожиданный оборот, — пробормотала она, все еще лелея надежду, что Луиза ничего толком не знает, а лишь подозревает и сомневается.

— Ты так думаешь? — с сомнением сказала тетя и подала Элле прохладную мокрую салфетку, чтобы обтереть лицо. — Ты очень мало ешь.

— Наоборот, я ем слишком много.

— Ты слишком много возишься по дому.

— Да не так уж и много.

— Ты мало спишь.

— Ладно, с этим я еще могу согласиться, хотя ложусь рано и даже иногда дремлю днем, но все равно чувствую себя усталой и разбитой.

— Все от того, что ты ждешь ребенка от Харригана Махони. Для любой женщины это яснее ясного.

От резкой прямоты Луизы Элла лишилась дара речи. Она попыталась сообразить, что бы такое ответить, как опровергнуть совершенно очевидный факт. И поняла, что ничего этого делать не нужно. Отрицание лишь ненадолго скроет правду. Довольно глупо таиться от женщины, которая с любовью и желанием сможет помочь. Несмотря на все здравые рассуждения, какая-то часть ее не хотела принимать случившееся. Как только она признается Луизе, все пути к отступлению будут отрезаны.

— А может, это что-то другое, — с надеждой проговорила Элла. — За последнее время я столько испытала. Может быть, в крови еще бродят остатки опиума. Да со мной вообще мог случиться солнечный удар! — Она мысленно поморщилась от презрительного взгляда, которым ее одарила Луиза. — Мы с Харриганом были вместе очень короткое время.

— А за это короткое время часто у вас бывали минуты близости?

— Да откуда мне знать? Я не вела записи.

— Это не важно. Бывает, и одного раза достаточно. Черт, некоторые женщины такие плодовитые, что утверждают, будто стоит мужчине им подмигнуть, и готово — они понесли. Если ты хочешь и дальше играть в прятки, тогда продолжай все отрицать, я тебе слова не скажу. Правда, лично я не вижу в этом никакого смысла, но если тебе так хочется…

— Мне это не нравится. Вообще мне все не нравится. За что такая жестокая несправедливость? — Элла горько вздохнула и постаралась сдержать гнев, не имеющий никакого отношения к Луизе. — Ты, должно быть, думаешь, что я ужасно глупая и безмозглая.

— Вовсе нет, — рассмеялась Луиза и ободряюще потрепала ее по плечу. — Ты юная, страстная, влюбленная женщина, только и всего. Что может быть прекраснее?

— И, как ты правильно отгадала, с ребенком в животе. — Элла медленно села на постели и начала приводить в порядок свои волосы. — И еще я одинока, не замужем и несчастна.

— Если ты действительно хочешь, чтобы у тебя был муж, я могу отправить ребят за Харриганом.

— Бога ради, тетя, только не это! Пожалуйста! Да, мне очень хочется выйти за него замуж, но из этого вовсе не следует, что его надо тащить силком к алтарю. От одной мысли, что я рожу ребенка без мужа, я просто холодею от ужаса. Это же нарушает все правила приличия, которым меня учили. Но когда я думаю, что Харриган женится на мне по принуждению, то прихожу в еще больший ужас.

Луиза наклонилась и обняла девушку.

— Я тебя прекрасно понимаю. О твоем ребенке и о тебе позаботимся мы. По правде говоря, я подозреваю, что малыш получит море любви и внимания.

— А что изменится, когда приедет Джордж? — спокойно поинтересовалась Элла, бросив взгляд на маленькую серебряную брошку, которую ее тете никогда не снимала. — Он же лучший друг Харригана.

— Уверяю тебя, не изменится ничего, я тебе обещаю.

— Но ведь он может настоять на том, чтобы обо всем рассказать Харригану. Тогда мне придется иметь дело с человеком, который твердо соблюдает правила и законы.

— Джордж ничего не скажет. И не надо так скептически на меня смотреть. Он, может быть, и друг Харригана, но будет моим мужем. Так вот, меня сейчас больше интересует, что ты думаешь по поводу ребенка.

— Сейчас могу сказать только одно: я не хочу ничем навредить малышу, но лучше бы его не было. Разумеется, я его сохраню, буду любить и воспитаю, как смогу… Но это впереди. Сейчас я злюсь, страдаю и до смерти боюсь.

— Все, о чем ты рассказала, совершенно нормально. — Луиза встала, взяла Эллу за руку и помогла ей подняться. — А сейчас мы спустимся на кухню, там ты выпьешь чаю и поешь. Потом обдумаем, что можно сделать для малыша. Очень приятное, веселое и необременительное дело я тебе нашла, правда?

Элла, не выдержав, рассмеялась и следом за Луизой спустилась по лестнице вниз. Если кто и был способен помочь ей смотреть на рождение ее будущего ребенка спокойно, с надеждой и любовью, так только Луиза. Элла лишь одного не сказала тете, хотя подозревала, что ей известно и об этом. Вернувшись в Вайоминг, Элла собиралась выбросить из головы все мысли и воспоминания о Харригане Махони. Ее приводило в отчаяние то, что скорее всего ей никогда не удастся этого сделать. Всякий раз, глядя на своего малыша, она будет вспоминать его отца — высокого, темноволосого ирландца. Элла робко надеялась: а вдруг, вспоминая о ней, Харриган тоже иногда будет чувствовать боль в сердце.

Харриган старался удержать на лице улыбку. Семейный праздник был в самом разгаре. Со дня гибели Гарольда прошло больше двух месяцев. Десять недель беспрерывной изнурительной работы, и Харригану удалось загнать Темплтонов в угол и добиться справедливости. После смерти Карсона люди осмелели, и он без особых проблем нашел необходимых свидетелей и все нужные улики. Клан Темплтонов был раздавлен, закон восторжествовал. Правда, Харриган был немного уязвлен тем, что вынужден был выплатить пенни с каждого украденного семьей Элеоноры доллара. Тем не менее, воспользовавшись острой нуждой своих врагов в деньгах, Харриган сумел восстановить семейное дело. Экономя буквально на всем, его семья выкарабкалась из долгов, осталось выплатить лишь небольшой кредит в банке. Он гордился тем, что сделал, но радости, как другие, не испытывал. Харриган знал, что виноват а этом только один человек — Элла Карсон. Сколько бы он ни работал, изгнать девушку из мыслей и сердца не мог.

От невеселых размышлений его оторвал Лайам, отец, сунувший ему и руку очередной стакан виски. Оглядевшись, Харриган увидел, что все незаметно разошлись, оставив их с отцом одних в гостиной. Лайам, присевший рядом с сыном на диван, смотрел на него как-то странно, и Харриган занервничал. Только мужского разговора по душам ему сейчас и не хватает, раздраженно» подумал он. Откровенничать не было сейчас никакого желания, однако, взглянув в строгие серые отцовские глаза, он понял, что выбора нет.

— Вот что, сынок, я обратил внимание на то, что ты не разделил сегодня с нами общую радость, — начал Лайам взволнованным голосом. — А должен был бы радоваться больше всех. Мы все безмерно гордимся тобой. Я и не мечтал, что вновь обрету все, что когда-то потерял.

— Ты имеешь в виду, что я когда-то потерял, — возразил Харриган.

— Да брось, тебя никто никогда не винил. — Отец рассмеялся, увидев, как удивленно приподнялись брови сына, — Порой, когда совсем было туго и все шло наперекосяк, кто-то, может быть, и поминал тебя недобрым словом, ручаться не могу. Но в сердце никогда, мой мальчик, никогда. Мы любили тебя и любим. Поверь, когда отчаяние проходило, становилось так стыдно за эти злые мысли.

— Мне хотелось вернуть украденное семейное дело без таких больших выплат.

— Не такие уж они и большие, А потом, тот человек, который занимался моей компанией по морским перевозкам, вложил приличную сумму в се развитие. У меня на это просто не было средств. Так что грех жаловаться — Лайам провел рукой по темным с проседью волосам, расправил все еще широкие плечи и посмотрел своему старшему сыну прямо в глаза: — Ты мне лучше скажи вот что. Откуда такая грусть? Не пытайся меня обмануть, я прекрасно вижу, что ты в мрачном, подавленном настроении. Это видно точно так же, как заметна черная кошка на белом снегу. Смею надеяться, это не из-за Элеоноры Темплтон? Она вполне заслужила то, что сейчас имеет. Ее вина так же тяжела, как и вина се отца.

— Господь с тобой, папа, уж по Элеоноре я тосковать не стал бы. Я не мучаюсь угрызениями совести из-за того, что стал причиной их неприятностей. Ты прав, она виновата так же, как и ее отец, С каким удовольствием она помогала ему совершать все эти мерзости! Пора расплатиться за все. Если быть честным до конца, то я никогда не любил эту женщину, хотя и пытался. Да, я желал ее, она была ослепительно красива, и я верил, что она истинная леди. Черт, я хотел достичь определенного положения в обществе, а Элеонора Темплтон представлялась мне идеальной женой для джентльмена.

— В таком случае я не слишком задену твои чувства, если скажу. — Лайам немного помолчал. — Я рад, что она оставила тебя и дело не дошло до свадьбы. Она мне никогда не нравилась, я ей не доверял и, признаюсь, питал неприязнь.

— Было бы просто замечательно, если бы ты сказал мне все это до того, как она нас обобрала до нитки, — хмыкнул Харриган и скупо улыбнулся в ответ на короткий смешок отца. — Ну что же, я рад, что смог принести в твою душу покой, — договорил Харриган и начал подниматься с дивана.

— Погоди, не торопись. С Элеонорой мы разобрались, и теперь мне еще любопытнее узнать, в чем же причина твоего мрачного настроения.

— Я просто устал.

— Очень убедительно. В таком случае я — безгрешная мать святого Патрика. Сядь.

Харриган опустился обратно на диван.

— Папа, здесь ты никак не сможешь мне помочь.

— Ты думаешь? Так выкладывай все как па духу, а я уж сам решу, смогу или нет. Знаешь, старик, который сидит перед тобой, еще способен кое-кого удивить.

Собравшись с духом, Харриган начал рассказывать отцу про Эллу. Он собирался быть предельно кратким, но очень скоро понял, что говорит обо всем подряд — о том, как он с ней обращался, как окончательно запутался и мучился от стыда, как отдал ее в руки Гарольда, как спасал. Закончив, Харриган испытал странное облегчение. Он сомневался, что отцу под силу решить все эти проблемы, но хорошо было уже то, что разговор по душам состоялся.

Лайам все молчал, и Харриган начал беспокоиться. Нельзя сказать, что с Эллой он вел себя достойно, однако не собирался даже от отца выслушивать назидательное нравоучение. Пока отец молчал, Харриган вдруг поймал себя на мысли, что в глубине его души продолжает жить маленький мальчик, который верит, что папа может все. И чем дольше молчал Лайам, тем слабее становилась эта наивная детская вера. В ожидании признания отцом своего бессилия Харриган рассеянно вертел в руках одну из маминых фарфоровых куколок, которые занимали весь небольшой мраморный столик, стоявший около дивана.

— Ну что ж, сынок… — наконец, заговорил Лайам. — Не знаю, что и сказать.

— Не переживай, папа, — грустно улыбнулся Харриган. — Я никогда не считал, что весь этот ворох проблем можно легко разгрести.

— Да какая это проблема! Все гораздо проще, чем ты думаешь. Впрочем, об этом позже. Онемел я совсем по другой причине. Это тот редкий случай, когда твоей матери было бы полезно послушать твой рассказ. Дело в том, что мы зачинали нашего первенца не для того, чтобы из него вырос негодяй.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18