Мюрреи и их окружение - Прелестная узница

Стараясь держать себя в руках, Харриган навел ружье на насильника, протягивающего свои грязные лапы к Элле. Этого надо было убить первым, в противном случае он легко прикроется Эллой как щитом от пули, которую более чем заслужил. Харриган не боялся попасть в Эллу, потому что мерзавец, подмявший ее под себя, являл, собой прекрасную мишень и промахнуться было очень трудно. Уничтожить эту мразь нужно было с первого выстрела.

Харриган слизнул с верхней губы выступивший пот, тщательно прицелился и выстрелил. В первый момент у него оборвалось сердце, потому что ему показалось, что он промазал. Насильник дернулся, но продолжал сидеть на Элле, потел; медленно осел и повалился лицом вниз. Второй подонок затравленно оглянулся и начал палить из ружья в темноту. Харриган хладнокровно застрелил и его.

Гибким кошачьим движением ирландец вскочил на ноги и в мгновение ока оказался возле костра. Бросив взгляд на неподвижное тело бандита, Харриган подбежал к Элле, которая отчаянно пыталась столкнуть с себя убитого насильника. Харриган одним рывком сбросил труп и протянул Элле руку. Та глухо вскрикнула и на четвереньках поползла в сторону леса.

— Элла, это я, Харриган, — ласково и спокойно окликнул он ее. — Теперь тебе нечего бояться.

Элла в растерянности заморгала, запахнула на груди разорванное платье, огляделась вокруг и замерла при виде валявшихся на земле тел. Потом оглядела себя и увидела, что ее платье испачкано кровью Джонни. Застонав, она едва успела отвернуться от Харриган, как ее начало рвать.

Элла корчилась в приступах жестокой рвоты, почти не осознавая, что Харриган осторожно поддерживает ее. Наконец, совершенно обессиленная, она прильнула к его широкой груди. В голове шумело. Харриган заботливо отер ей лицо и помог переодеться в ночную рубашку. Потом завернул девушку в одеяло и усадил поближе к огню. Элла зябко повела плечами и, вцепившись в края одеяла, уставилась на пляшущие языки пламени. Было слышно, как Харриган оттаскивает тела убитых в лес.

Лишь когда он вернулся, сел рядом и спокойно принялся жарить над костром насаженного на вертел кролика, Элла с трудом начала приходить в себя от пережитого потрясения. Минуту назад она тихо дремала у костра, потом вдруг ее начал терзать какой-то негодяй, а еще через минуту все было кончено — насильник мертв, а на костре жарится ужин.

— Откуда они взялись? — непослушными губами спросила она, не ожидая ответа.

Харриган обнял девушку за плечи и осторожно привлек к себе.

— Скорее всего просто охотились. Я не нашел лошадей, только какие-то чудные салазки с кучей звериных шкурок. Похоже, они проходили мимо и увидели костер.

— Меня до сих пор трясет. Как в страшном сне, — покачала головой Элла.

— Насколько я могу судить, он не получил того, чего хотел, — ровным голосом полувопросительно заметил Харриган.

— Нет, — содрогнулась Элла. — Он успел только потискать меня… Господи, как это все омерзительно! Такое чувство, будто меня вываляли в грязи!

— Мы подкрепимся, и я попробую согреть немного воды, чтобы ты смогла ополоснуться. — И он с любовью поцеловал ее в лоб.

— Буду очень благодарна. — Бросив взгляд на кролика, Элла слегка дрожащим голосом спросила: — Ты удачно поохотился?

— Этот кролик не стоит цены, которую ты заплатила за жаркое.

— Откуда же тебе было знать, что может произойти такое! За все время, что мы шли по тропе, нам не встретился ни один человек. Между прочим, в этих горах ты ни разу не оставлял меня одну. Сегодня это было в первый раз. Мне было так хорошо и покойно, что я задремала. Вот им и удалось подойти совсем незаметно.

— Ты просто стараешься облегчить мою совесть.

— Ты прав. Но ведь в данном случае ты ни в чем не виноват. Такое происходит сплошь и рядом, и всякий раз неожиданно.

— А почему ты не позвала меня сразу, как только увидела их?

— Я оказалась в западне! Боялась, что ты примчишься на крик и тебя убьют. Они же видели двух лошадей и поняли, что я не одна. Я не могла ни предупредить тебя, ни помочь.

Харриган налил ей чашку крепкого кофе.

— Ты надеялась, что я подойду к костру и вовремя их увижу?

— Наверное… — задумчиво ответила Элла, наслаждаясь разливающимся по телу теплом от выпитого кофе. — Ведь они шли мимо по своим делам, верно? Черт возьми, если честно, тогда я вообще ни о чем не думала. Я поняла только, что удрать мне не удастся, что оружия под рукой нет, что ты понесешься как сумасшедший на мой крик и получишь пулю. Но когда эта тварь схватила меня, я уже не раздумывала и позвала тебя.

— Скорее всего ты поступила правильно. Услышав твой крик, я действительно как угорелый понесся к стоянке. Но тут же осадил себя. Признаюсь, услышав такой крик, очень трудно остаться спокойным. А когда я увидел тебя под этой свиньей… — У Харригана прервался голос, и он замолчал.

Элла посмотрела на него, и ей вдруг захотелось получше разглядеть его лицо в неверном свете костра, услышать в его словах невысказанные чувства и увидеть, о чем говорят его глаза.

— Я уже почти пришла в себя, — негромко сказала Элла и ободряюще улыбнулась.

— Ты уверена?

— Да, я вроде бы ожила. Не думаю, что они хотели моей смерти.

— Знаешь, мне так хотелось бы оградить тебя от унижений, подобных тому, которое тебе сейчас пришлось пережить. Но меня утешает одно — я тоже спас тебе жизнь.

Элла даже отодвинулась, чтобы лучше видеть его лицо, расплывшееся в улыбке.

— Боже, какие мы довольные… — колко заметила она.

— Я не люблю долго ходить в должниках, — ответил Харриган, радуясь в душе, что к Элле начала возвращаться прежняя язвительность.

— Особенно если дело касается меня.

— Мне стыдно признаваться, но это так — особенно если дело касается тебя.

Элла хмуро посмотрела на него и пренебрежительно фыркнула:

— Мужчина иногда может быть упрямым как баран. — И прежде чем он нашелся с ответом, спокойно добавила: — Кролик, кажется, уже готов?

Элла даже удивилась, с каким аппетитом она принялась за еду, и решила, что дело во вкусной добавке к осточертевшим бобам и галетам. Покончив с ужином, Харриган подогрел в котелке немного воды и деликатно отвернулся, когда Элла начала приводить себя в порядок. Лишь когда она залезла под одеяло на их походном ложе, Харриган повернулся и изучающе посмотрел на нее. Элле даже стало не по себе под этим пристальным взглядом.

— Со мной все будет в порядке, Харриган, честное слово, — заверила она.

Она сама только сейчас поняла, что это чистая правда, а не пустые слова, сказанные ради успокоения Харригана. Девушка была уверена, что от пережитого ужаса очень скоро не останется и следа. Чтобы прогнать гадкие воспоминания, она повторяла себе, что изнасилование не состоялось, что она жива и здорова. И не стоит думать о том, что было бы, если…

Когда Харриган лег рядом с ней, Элла сразу напряглась и тут же мысленно отругала себя. Она не позволит, чтобы пережитый кошмар отвратил ее от прикосновения мужских рук. Когда Харриган осторожно обнял се за талию и привлек к себе, девушка всем телом прижалась к нему. Многие сочли бы Харригана не меньшим подлецом, чем те парни. Ведь он соблазнил женщину, для розыска которой его, собственно, и наняли. Но Элла знала, что он никогда не позволил бы себе обращаться с женщиной так, как те два подонка, В любой момент она могла отказать Харригану в близости.

— Что ты сделал с телами? — тихо спросила она.

— Затащил в лощину и забросал ветками, — безразличным голосом ответил он. — Это довольно далеко. И не бойся, непрошеные гости их не найдут.

Эллу пробрала дрожь, и она еще крепче прижалась к Харригану. Девушка поняла, что он имел в виду диких зверей, которых мог привлечь запах крови.

— Они на самом деле мертвы?

— Этих двоих женщины уже могут не бояться.

— Знаешь, мне стало легче, — пробормотала Элла. Глаза у нее уже слипались. Она не стала противиться, закрыла их и помолилась о том, чтобы ей достало сил выбросить из памяти двух негодяев и спокойно заснуть.

Глава 16

Завтра они будут в Филадельфии. Было странно, что Харриган сообщил ей об этом самым будничным тоном. Элла распрямилась и, морщась, начала растирать затекшую поясницу. «А впрочем, это даже хорошо, что кончится до предела опостылевшая жизнь в седле, — кисло подумала она. — Какое это счастье — слезть с лошади и забыть, что такое ездить верхом!» Она надеялась, что сумеет залечить рану, которую только что с такой легкостью нанес ей Харриган.

Когда он спас ее вчера от насильников, девушке показалось, что она ощутила в нем глубокое и искреннее чувство. Теперь она уже не была в этом уверена. Если бы он действительно сильно волновался за нее или желал ей добра, то сейчас дал бы ей хоть какой-то шанс для побега. А вместо этого он крепко сжимал в руке повод ее лошади и вез ее прямо в лапы Гарольда. Его вчерашняя радость вполне могла означать и то, что он все-таки выполнит данное ему поручение. Кроме того, теперь Харриган не делал секрета из того, что теперь ничего ей не должен. Жизнь за жизнь — они квиты.

— Элла, с самого утра ты не сказала ни слова, — произнес Харриган, когда они въехали в густой ельник и направились по тропинке к укатанному тракту, ведущему прямо в Филадельфию.

— Я сомневаюсь, что ты хочешь услышать слова, которые сейчас вертятся у меня на языке, — резко ответила она.

Харриган вздохнул и огляделся вокруг в поисках надежного места для ночевки.

— Ты снова хочешь убедить меня в своей правоте? — с нотками покорности в голосе спросил он.

— Если честно, то я больше думала о твоем характере, чем о той гадюке, которая ждет меня в Филадельфии, — ответила Элла и слабо улыбнулась, услышав его смех.

— О, представляю, какие слова ты нашла для определения моего характера.

— Благодарю за комплимент. Стараюсь не ударить в грязь лицом.

— Тебе не кажется, что переночевать нам следует вон там? — спросил он и указал на заросший травой пригорок, уютно расположившийся посреди небольшой рощицы.

— Нет, я предпочла бы другое место.

— Какое?

— Вайоминг.

— Не смешно, — буркнул он и, подъехав к выбранному месту, спешился.

Элла с облегчением слезла с лошади и принялась разминать затекшее за время долгого пути тело, рассеянно оглядываясь вокруг.

— Вот уж не знала, что в мои обязанности входит еще и развлекать тебя.

«Лучше бы ты и вправду молчала», — подумал Харриган.

— Полагаю, бессмысленно брать с тебя слово не глупить и не пытаться сбежать.

— Сбежать от Гарольда — это не глупость, а вопрос жизни и смерти.

Элла сделала вид, что не слышала, как он чертыхнулся, и начала прикидывать свои возможности. Конечно, не попробовать сбежать сейчас, когда она так опасно близко от своего заклятого врага, — полнейший идиотизм. Надо без оглядки мчаться в противоположную сторону, и чем раньше, тем лучше. Но Элла знала, что не сделает этого. Слишком свежи были воспоминания о вчерашнем нападении, и липкий страх все еще сжимал ей душу.

— Я остаюсь, — наконец решила она.

— Это обещание? — настороженно спросил Харриган.

— Да. Один раз ты уже оставлял меня одну. Вполне достаточно. Я не мечтаю попасть к Гарольду, но еще меньше я хотела бы оказаться в руках таких типов, как вчерашние. Чего ждать от Гарольда, я хотя бы знаю.

Пока Харриган разжигал костер, Элла занялась лошадьми. Потом обошла их новое пристанище. Журчание воды привело ее к густо разросшемуся, низкому кустарнику в дальнем конце поляны. Едва увидев весело бегущий полноводный ручей, она уже знала, что не устоит перед искушением.

— Элла, ты где? — дрогнувшим голосом окликнул ее Харриган из зарослей.

— Тут чудный ручей, и я, наверное, вымоюсь, — крикнула она в ответ.

— Я понимаю твое желание искупаться, но и ты пойми мое нежелание терять тебя из виду.

— Я же сказала, что не собираюсь убегать.

— Да не в том дело. Сейчас эти холмы мне кажутся намного опаснее, чем тогда, когда мы сюда подъезжали.

Страх на мгновение снова сжал ей сердце, но чувство здравого смысла взяло верх.

— Я буду вот за этими кустами. В нескольких шагах от тебя, но и в уединении.

— Ну хорошо. Только не купайся слишком долго, чтобы у меня не возникло желания нарушить это твое уединение.

— Поняла.

Элла прихватила чистую одежду, небольшой обмылок и направилась к ручью. Вода была почти ледяной, и она не рискнула долго лежать в ней. Прошлой ночью она лишь слегка ополоснулась, но сейчас грех было не воспользоваться замечательной проточной водой, чтобы уже окончательно избавиться от мерзкого запаха насильника.

Вымыв и хорошенько отжав волосы, Элла вылезла из ручья на берег. Она обтерлась своей нижней юбкой, надела чистые панталоны и рубашку и присела на землю, чтобы досуха вытереть волосы. Ей необходимо решить, как быть с Харриганом. Это их последняя ночь, даже если ей удастся улизнуть от Гарольда. Харриган никогда не говорил ей ни о своих чувствах, ни об их будущих отношениях. Единственное, что он обещал, — проверить, правду ли она говорила ему про Гарольда.

Давно пора оставить попытки угадать, что он думает и чувствует, и посмотреть в лицо нелицеприятным и жестоким фактам. Элла твердо знала лишь одно: Харриган страстно желает ее. За все то время, что они провели вместе, ей так и не удалось заставить его поверить, какой опасности она подвергается. Он считал, что она искренне верит в свои рассказы, но чтобы рассеять сомнения, решил разобраться во всем сам. Легче от этого ей не будет. Завтра он собирается передать ее Гарольду.

Элла тяжело вздохнула. Все говорило об одном. Она должна сказать и Харригану, и себе решительное «нет». Она больше не будет отдаваться ему и не станет играть в игру под названием «сделаем вид, что Гарольда не существует». Нет, она больше не будет его любить и не будет пытаться завоевать его любовь.

Элла встала, собрала свою одежду и пошла обратно к стоянке. Харриган стоял в отдалении и охранял ее уединение. Гордость призывала ее оттолкнуть ирландца, но был еще и другой голос, который звучал все громче и громче. Он советовал ей попытаться еще раз — а вдруг получится?

«Словно на этот раз все переменится как по мановению волшебной палочки! — усмехнулась она. — Где же эта волшебная палочка? Или, может быть, когда Харриган будет сжимать меня в объятиях в эту последнюю ночь нашей близости, с небес на него сойдет чудесное прозрение? Он вдруг все поймет, все узнает и наконец признается, что любит меня. Вдруг он поверит, что Гарольд — самый распоследний подлец и негодяй, а потом, так же внезапно, я превращусь в высокую, полногрудую блондинку, по которой мужчины будут сходить с ума».

— Купание, похоже, не очень-то тебя освежило, — заметил Харриган, когда они сели у костра и принялись за очередные галеты с бобами.

Элла криво улыбнулась. Ее так и подмывало выложить ему все начистоту. К. несчастью, ей тогда придется рассказать и о своих чувствах. Интересно, что подумает Харриган о ее рассудке.

— Я просто слегка разочарована. Чуда не произошло, и насаженный на вертел кусок жареного мяса не украшает наш скромный ужин, — ответила Элла.

Харриган улыбнулся и принялся за еду. Он ей не поверил, но принуждать девушку к откровенности не имел права. Причина ее мрачного настроения скорее всего заключается в том, что он не горел желанием обсуждать все тот же вопрос. Завтра он закончит порученную Гарольдом работу, но как же ему не хотелось этого делать! Он презирал себя и не сомневался, что Элла относится к нему так же.

Сегодня их последняя ночь. Но на этот раз, словно неодолимая стена, между ними стоял Гарольд. Им не нужно было говорить о нем, потому что он незримо присутствовал рядом с ними. Харригану очень хотелось, чтобы Гарольд оставил их в покое, хотя бы на эту ночь. Ему было стыдно, но он хотел любовной близости с Эллой — сейчас, немедленно. Послезавтра такой возможности уже не будет.

Мысль о том, что он больше никогда не сожмет Эллу в своих объятиях, глубоко ранила Харригана, но он всеми силами избегал ответа на вопрос «почему». Он убеждал себя в том, что это лишь одна из многих потерь, которые были в его жизни. Он должен заплатить эту цену за спасение своей семьи, и со временем душевное спокойствие вернется к нему. Если уходит женщина, которая смогла подарить ему столько счастья, ничего страшного, со временем обязательно появится другая. Когда он вернет все, что было у него отнято, он отыщет такую женщину. Харриган безжалостно заставил умолкнуть внутренний голос, который говорил ему, как жестоко он ошибается.

Сейчас его мучило одно: сможет ли он приблизиться к Элле. Ведь может случиться и так, что он будет отвергнут. Харриган не хотел ссоры с Эллой, но еще уже было бы дать ей ложную надежду на то, что он изменит свое окончательное решение.

В душе у пего все еще царила полная сумятица, когда они помыли посуду и утоптали землю вокруг костра. Он смотрел, как Элла завязывает лентой волосы, как ложится и укрывается одеялом. Он разделся и вытянулся рядом с ней. Когда Харриган сообразил, что Элла пристально смотрит на него, он слегка поморщился. Пожелать ей спокойной ночи и повернуться спиной, сделав вид, что он очень хочет спать? Но он так жаждал целовать ее и в последний раз разделить с ней свою страсть!

— Элла… — робко начал Харриган и замолчал, не зная, что еще сказать.

— Я знаю, — тихо донеслось в ответ, и ее рука нежно погладила его щеку.

Харригана охватила внезапная слабость. У него возникло чувство, что девушке известно намного больше, чем ему хотелось бы.

— Мне нужно оставить тебя в покое?

— Да.

— Ты не сможешь меня переубедить. — Он осторожно начал перебирать пряди ее длинных шелковистых волос.

— Я это давно знаю.

— Ты хочешь сказать, что не пыталась этого сделать?

— Твое счастье, что я не в настроении отвечать на т вопрос.

Он жалко улыбнулся и закрыл глаза, когда Элла стала гладить его грудь своими маленькими сильными руками.

— Я чувствую себя последним подлецом.

— А как еще ты можешь себя чувствовать? — Теперь она неторопливо и нежно целовала его. — Я не наивная простушка. У меня тоже есть право голоса, и я могла бы сказать «нет». Ведь я знаю так же хорошо, как и ты, что сегодня ночью, сейчас именно это мне и нужно сказать. И сказать достаточно громко.

— Но ты не скажешь.

— Не скажу. Боюсь, моя алчность заставила замолчат» мою гордость, — Она распустила тесемки на его кальсонах, и ее рука скользнула вниз по его животу. От ее прикосновения Харриган весь напрягся. — Завтра ты совершишь то, чего я, может быть, никогда не смогу тебе простить. Возможно, даже возненавижу тебя, если мне удастся еще пожить на этом свете. Но сегодня ночью я хочу выбросить из головы все эти мысли. Л моя поруганная гордость даст о себе знать в другой раз.

У Харригана не оказалось времени для ответа. Элла покрыла поцелуями сначала правую, потом левую ногу, и наконец ее губы вобрали в себя то, что настойчиво ласкала рука. Харриган лишь громко стонал, умирая от наслаждения. В любовной игре он всегда стремился верховодить, но с Эллой все было по-другому. Она была настолько дерзка и свободна, что справлялась со всем сама.

Наконец Харриган понял, что если он ее не остановит, то и экстаза ему не удержать. Он мягко начал отстранять девушку от себя, пока она не оказалась перед ним на коленях. На лице ее легко читалось желание близости. Харригану потребовалась вся сила воли, чтобы не опрокинуть Эллу на спину и тут же не овладеть ею.

Он медленно расстегнул и снял с нее рубашку, поцеловал соски. Потом развязал тесемки на панталонах, спустил их и отбросил в сторону. Элла начала было садиться, но он удержал ее, крепко взял за стройные бедра и притянул ближе к себе. Он был полон решимости одарить ее не меньшим наслаждением. То, как она раскрылась навстречу его откровенному поцелую, отдавая ему свое тело, вызвало у него пьянящую радость.

Почувствовав, что взрыв уже близко, Харриган потянул ее вниз. Тела их слились. Элла страстно обняла Харригана за шею и подставила губы для поцелуя. Потом Харриган немного приподнялся и начал покрывать поцелуями ее упругие груди, даря ласку, по которой они так столковались. Элла со страстными стонами начала выгибаться, двигаясь в одном ритме с ним. Харриган обнял ее. Губы их слились в жарком поцелуе, а общий крик возвестил о приходе неземного наслаждения, которого жаждали их сплетенные тела.

Элла вздохнула и, свернувшись калачиком, поудобнее устроилась под боком у Харригана. Они уже успели искупаться в ручье, вернулись на постель, а Элла только сейчас начала приходить в себя. Харриган ласково погладил ее по спине, и девушка, тихонько застонав от удовольствия, еще крепче прижалась к нему.

— Моя дикая горная роза, боюсь, нам сегодня не уснуть, — проговорил Харриган, поразившись тому, как быстро к нему возвращается желание.

— А тебе очень хочется спать, мой темноволосый ирландец?

— Нет, если только ты, моя радость, подскажешь, чем нам заняться, — улыбнулся Харриган.

Она рассмеялась. Харриган давно понял, что эта девушка от природы одарена таким чувством свободы, которым редко обладают женщины. Она была предельно открыта как в дружбе, так и в любви. Видимо, в детстве ее забыли научить тому, что обязательно для женщины из высшего света. Он нисколько не сомневался в порядочности и честности Эллы. Но она не сдерживала себя в любви, не обременяла свою головку ни одной из диковинных мыслей, которыми набиты головы многих дам. Как же повезет тому, кто станет ее избранником!

Харриган знал, что, во всяком случае, ему это не грозит. Душа как-то странно заныла. Он едва не засмеялся. Господи, если не будешь ее мужем, то с какой стати ревновать к тому, кто им станет? Харриган решил, что не следует тратить время на мысли о будущем, когда можно забыться в любовном пожаре, который они с Эллой способны разжечь. Он будет любить ее всю ночь, до тех пор, пока не встанет солнце или они оба не лишатся сил.

— О, твоя сила уже вернулась? Так быстро? — засмеялась Элла, когда Харриган начал поглаживать ее бедра.

— Спорим, я продержусь дольше тебя? — предложил Харриган и провел языком по ее шее.

— Так ты хочешь пари? Я обожаю пари!

— Собираешься меня переиграть?

— Самым решительным образом! — шепнула она, страстно приникая губами к его рту.

* * *

Когда Элла проснулась, заря уже успела окрасить предрассветное небо в нежно-розовый цвет. Первой ее мыслью было, что никто из них пари не выиграл. Она была более чем уверена, что заснули они одновременно.

Стараясь не разбудить Харригана, Элла выскользнула из-под одеяла и, надев рубашку, заторопилась к ручью. Когда она вернулась, Харриган все еще спал. Элла улыбнулась. Значит, она сумела-таки лишить сил такого крепкого мужчину, как он.

Элла присела рядом и смотрела на спящего Харригана. Внезапно ей захотелось плакать. Она глубоко любила этого человека и боялась, что никогда не сможет разлюбить. «Что за несправедливость судьбы», — с горечью подумала она. Именно Гарольд, жаждавший ее смерти, отправил к ней любовь всей ее жизни. И уже не казалось странным, что тот же Гарольд навсегда вырвет возлюбленного из ее объятий.

Самым печальным было то, что она не могла рассказать о своих чувствах Харригану. Каждая женщина живет в ожидании любви, которую она сможет разделить, отдать и принять. А ей приходится молчать, прятать слова любви как можно глубже. Элла даже представить себе не могла, что в один прекрасный день сможет высказать все, что лежит у нее на сердце.

Боясь разрыдаться, Элла поднялась и начала разжигать костер, чтобы сварить кофе. Еще какое-то время она будет делать вид, что все замечательно. В тот момент, когда они вновь сядут на лошадей и двинутся по дороге, ведущей в город, этот чудный сои развеется как дым. И будет неимоверно больно только ей одной, больше никому. Она вернулась к их постели и легонько потрясла Харригана за плечо. Он что-то пробормотал во сне, потом медленно открыл сонные глаза и потер ладонями заспанное лицо.

— Я сварила тебе кофе, — улыбнулась ему Элла и протянула ему дымящуюся кружку.

— Спасибо, — поблагодарил он и, бросив на нее пытливый взгляд, осторожно сел.

Признав про себя, что в приготовлении кофе он ей не конкурент, Харриган потягивал ароматную жидкость и поглядывал на Эллу. Она сидела рядом и была как-то особенно очаровательна. На ней была лишь нижняя рубашка, которую она даже не успела застегнуть. Полураспахнутый ворот едва прикрывал тугие холмики грудей, а сквозь тонкую ткань были отчетливо видны соски, напрягшиеся от прохладного утреннего воздуха. Он вдруг подумал, что, если Элла сейчас глубоко вздохнет, ворот распахнется и полностью откроет все ее прелести.

Харриган перевел взгляд на ее лицо и увидел такую нежную улыбку, что ему стало неловко, Сегодня он отвезет ее Гарольду, Она просто не должна быть такой милой. У Харригана мелькнула мысль, не мстит ли она ему, дразня тем, чем он уже не может наслаждаться.

— Вот и утро, — сообщил он.

— Еще не совсем, — мягко возразила Элла, допила кофе и отставила в сторону пустую кружку.

— Да нет, солнце очень скоро взойдет. Посмотри, вон и горизонт уже начал светлеть.

— Я посмотрю, только если ты будешь настаивать, чтобы я это сделала.

— Знаешь, временами ты просто приводишь меня в замешательство, — проворчал он и одним глотком допил кофе.

— Вот как? И чем я смутила тебя на этот раз?

— Тем, что ласкова ко мне. Ведь сегодня… — Он в изумлении замолчал, когда Элла неожиданно прижала пальчик к его губам.

— Не будем об этом. Я решила, что день еще не начался. И с твоей стороны опрометчиво сейчас спорить со мной.

— Понял. Значит, говоришь, сейчас все еще вчера?

— Да. Что взять с такого наивного существа, как я…

— А когда начнется завтрашний день?

— Через пару часов, когда солнце встанет над горизонтом.

Харриган отставил кружку и неуверенно потянулся к девушке. Он ожидал, что Элла отпрянет, но она спокойно позволила ему распахнуть ворот своей рубашки. Последние сомнения развеялись, когда он склонился к ее грудям и провел языком по твердому соску. Элла прерывисто вздохнула, запустила пальцы в его волосы и привлекла его к себе.

Их любовные ласки были головокружительно пылкими, почти неистовыми. Элла упивалась каждым его поцелуем, каждым прикосновением и тут же дарила ему еще более сильное наслаждение. Они разделили радость экстаза, отдохнули друг у друга в объятиях и снова слились в любовной страсти.

На этот раз они старались не торопиться, продлить сладкую муку каждого поцелуя, каждой ласки. Но рассвет уже занялся, и сквозь ветви деревьев пробились первые лучи солнца, напомнив о наступающем дне. Элла приподнялась и начала медленно опускаться на Харригана, восторженно чувствуя, как он все глубже и глубже проникает в нее. Когда он потянулся к ней, она положила ладони ему на плечи и легонько прижала к земле. Впереди их ждет суровое испытание, и прежде чем оно безжалостно расправится с этой короткой сладкой грезой, Элле нужно кое-что узнать.

— Харриган, я хочу задать тебе один вопрос. Харриган внутренне напрягся, страсть уходила, и змея подозрения кольцом обвилась вокруг его сердца.

— О чем ты хочешь меня спросить? — холодно поинтересовался он.

— В твоих глазах столько недоверия…

— Это из-за того, что ты поставила меня в невыгодное положение.

— Вот как… Это, значит, сделала я? — Она едва заметно улыбнулась. — Не бойся, это совсем маленький вопрос.

— А ты не можешь задать его чуть позже?

— Нет, потому что будет лучше, если позже мы оба будем немногословны.

— Возможно, ты и права.

— Харриган, — прошептала Элла и склонилась к его лицу, чтобы тронуть поцелуем его губы. — Клянусь, я не собираюсь брать с тебя никаких обещаний.

— Элла, послушай… — начал Харриган, не зная толком, что и сказать, но испытывая неожиданно сильную боль.

— Мне просто хочется узнать одну вещь. Харриган, скажи, тебе будет этого не хватать?

— Что? — Харриган был настолько ошарашен вопросом, что даже не понял, о чем, собственно, она говорит.

— Я спросила, тебе будет не хватать вот этого? — повторила Элла и медленно приподнялась и опустилась, стараясь объяснить, что она имеет в виду.

— Ты говоришь о нашей страсти? — Он крепко обхватил ее бедра.

— Да, об этом я и спрашивала. — Она закрыла глаза и довольно вздохнула, когда он крепко прижал ее к себе.

— Господи, конечно. Никому еще не удавалось разжигать во мне такую страсть. Никто до тебя так сладко не обнимал меня. Никогда прежде я не испытывал такой радости, не вдыхал таких ароматов и не упивался такой красотой, как твоя. Черт возьми, я просто с ума от тебя схожу! Да, этого мне точно будет не хватать.

— Я рада… — не успела она выговорить непослушными губами, как Харриган вознес ее на пик наслаждения.

Когда все закончилось, Элла молча отстранилась от него. Харригана пробрал озноб от вдруг охватившего душу ледяного, чуть ли не могильного холода. На этот раз не было никаких сомнений, что ему никогда больше не оказаться в ее объятиях.

Сворачивая одеяла, он вдруг подумал, что через пару дней может повидаться с ней в доме Гарольда Карсона.

Нет, тут же решил Харриган, это было бы чистым безумием. Даже если Гарольд и не был кровавым убийцей, как утверждает Элла, все равно девушка ясно дала понять, что их отношения закончатся, как только он передаст ее в руки дяди. И если он появится на пороге ее дома, она, пожалуй, может встретить его с ружьем в руках.

Если только раньше этого не сделает Луиза, мрачно подумал он, седлая лошадь. Луиза, конечно же, уже поджидает его в Филадельфии, и это обстоятельство еще больше омрачало ему настроение. Завтра будет самый тягостный день в его жизни. Махони подозревал, что все его страдания еще впереди.

Харриган протянул руку, чтобы помочь Элле сесть в седло, и скривился, как от боли, когда девушка откровенно не обратила на него внимания и без помощи села на лошадь. Он как бы вдруг перестал для нее существовать. Наверное, это и к лучшему. Харриган не хотел, чтобы между ними легла эта пропасть отчуждения, но был бессилен что-либо изменить. Взглянув на Эллу в последний раз, Харриган вскочил в седло и хлестнул вожжами своего коня. До Филадельфии оставалось всего несколько миль, но путь им предстоял неимоверно долгий.