Волнение, радостное предвкушение и нетерпеливое ожидание, охватившие Эмили, как только поезд отошел от платформы Сент-Брайдз, начисто вытеснили из ее памяти и Сэма, и чудесный розовый сад. Разговор с братом заставил Эмили по-новому взглянуть на ситуацию: вечное желание во всем досконально разобраться и заглянуть в будущее мешает свободно жить и действовать в настоящем. Бессмысленно пытаться заранее предугадать реакцию Оливера — это был главный вывод, к которому пришла Эмили. Отныне она будет прислушиваться не только к разуму, но и к сердцу.

Оливер свободен, Несси больше нет. Поезд катил по рельсам, вагон мерно покачивался из стороны в сторону.

«Несси больше нет, нет-нет-нет». Только старые британские поезда умеют выстукивать такой причудливый ритм: «Там-там-там, Оливер там, в Лондоне, и я скоро увижу его». Колеса вновь подхватывают мелодию в такт ее мыслям: «Он-он-он… он свободен. Все эти годы я ждала, и вот — Оливер свободен».

Дорога шла вдоль берега моря, затем сделала плавный поворот, и поезд направился в глубь материка. За окном поплыли холмы и поля, уже покрытые первой весенней зеленью. Эмили смотрела на пасущихся коров и молодых ягнят, которые кидались врассыпную, напуганные гудком паровоза. «Я не боюсь, я не боюсь, я ничего не боюсь», — пели колеса, и Эмили кивала в такт головой. Но когда до Лондона оставалось всего полчаса езды, она достала книгу. Между страницами лежала подаренная Сэмом роза. Эмили провела пальцем по нежным лепесткам. Цветок был совсем свежим и еще не успел приобрести вид засушенного воспоминания, навевающего лирическое настроение. Дочь Габриэля имела довольно печальный вид — несчастное существо, которое грубо швырнули на землю и безжалостно растоптали каблуком. Эмили снова подумала о Сэме, и в душе появилось неприятное чувство, похожее на досаду и раздражение. Она сердито нахмурилась: «Тот разговор на террасе ресторана, Сэм не напрасно его завел. Он пытается внушить, что от Оливера надо держаться подальше». Бедный Сэм, как же он ошибается. Последние годы Эмили гораздо больше общалась с Оливером и знает его лучше, чем Сэм, который когда-то считался его другом. И собственный характер она знает не хуже: ее не так-то просто запутать, и обидеть себя она тоже никому не позволит. Эмили умеет быть осмотрительной, у нее есть свои железные правила, и она не привыкла поддаваться внезапным порывам. Однако на этот раз Эмили прислушается к советам Артура. Она отправится на вечеринку к Кэтлин, помня слова брата, а не дурацкие наставления Сэма. Легкий настрой, радостное настроение, и никаких предубеждений, сомнений и опасений. Эмили желает развлечься, она готова жить сегодняшним днем, а там видно будет — посмотрим, что случится завтра. Эмили приподняла розу, потерла пальцем страницу, на которой остался едва заметный влажный след, захлопнула книгу и положила цветок на соседнее кресло.

Поезд подкатил к вокзалу Паддингтон. Эмили вышла на платформу и, сразу окунувшись в суматоху города, зашагала вместе с толпой пассажиров к станции метро. Перед входом она на секунду остановилась, чтобы половчее взять большую спортивную сумку и поправить висящую на плече дамскую сумочку. Розу Эмили держала в той же руке, что и багаж. Перекладывая цветок в свободную руку, она больно уколола ладонь об острый шип. Эмили взвизгнула и уронила розу на асфальт прямо под ноги толстому джентльмену, который, изобразив хитрое танцевальное па, ловко увернулся в сторону. Эмили с опаской, словно это была ядовитая змея, подняла розу. Возле билетной кассы она заметила мужчину в рабочей спецовке. Уборщик подметал пол и ссыпал мусор в черный пластиковый мешок.

«Какая же я бездушная и черствая», — подумала Эмили, без малейшего сожаления опуская розу в раскрытый мешок на кучу грязных газет и пустых жестянок из-под пива.

Шелк легко скользнул по телу, и голова Эмили вынырнула из ворота новой блузки, купленной у мрачной корнуоллской продавщицы. И в ту же секунду, словно приветствуя ее появление, с потолка обрушились звуки безумной музыки, от которой зазвенела посуда и закачалась люстра. В квартире наверху Рейчел приступила к исполнению своего обычного субботнего концерта. Девушка начинала веселиться в пятницу, но, к счастью, не дома, а в ночных клубах. Вернувшись под утро, она мирно спала весь день, приходила в себя часам к семи вечера и, как алкоголик, который, едва очнувшись, тянется к бутылке, врубала магнитофон на полную громкость. Эмили тоже действовала по обычному сценарию: размашистым шагом протопала к входной двери — не забыть бы прихватить ключи, лежащие на подзеркальнике в прихожей, — со злобным сопением преодолела два пролета по замызганной лестнице и до упора вдавила кнопку звонка на дверях жизнерадостной квартиры. Однако сегодня Эмили примчалась к соседке, перепрыгивая сразу через две ступеньки и совершенно позабыв, что, кроме алой блузки и розовых кружевных трусов, на ней ничего нет.

И только подбегая к дверям Рейчел, Эмили вдруг сообразила, почему она так спешит. Ей не терпелось все рассказать подруге — о поездке в Сент-Брайдз, о разговоре с братом и о том, что она сейчас чувствует и с каким настроением собирается на вечеринку, и о предстоящей встрече с Оливером. Раньше Эмили просто не пришло бы в голову болтать с Рейчел о столь личных вещах, но сегодня волнение заставило ее забыть о привычной сдержанности, а требующее выхода возбуждение развязало язык. Она прекрасно понимала, что поступает опрометчиво, что Рейчел разразится потоками нравоучений, предостережений и бесконечными советами, в которых Эмили совершенно не нуждается. Однако новая Эмили, решившая следовать совету Артура перестать просчитывать последствия каждого своего шага и позволить иногда желаниям брать верх над холодным рассудком, сейчас поступает именно в соответствии со своими желаниями. И если ей хочется поболтать с Рейчел, то почему она должна сдерживаться…

Для Эмили дружба с Рейчел была скорее случайным стечением обстоятельств, чем осознанным желанием. Окончив школу, Эмили не собиралась поддерживать отношения с одноклассниками, однако трудно прикидываться, что не знаешь человека, если он живет с тобой в одном доме, и более того — регулярно донимает тебя дикими субботними концертами. И все же Эмили была благодарна судьбе за встречу с Рейчел. За несколько лет соседства девушки из бывших школьных приятельниц превратились в настоящих подруг.

В квартире громыхала музыка, но Рейчел на звонок не откликалась. Эмили переминалась с ноги на ногу, с удивлением отмечая, что в последнее время слишком часто стала появляться в общественных местах в полуобнаженном виде. Может быть, стоит вернуться к себе и одеться? Эмили уже повернулась, собираясь уходить, когда из-за двери послышался хриплый, похожий на карканье простуженной вороны голос: «Кто там?»

— Это я, — сиплым шепотом ответила Эмили.

Ручка медленно повернулась, сначала из приоткрывшейся двери хлынули жизнерадостные вопли: «Let Me Entertain You», а затем на пороге появилось взлохмаченное существо в мятой пижаме — с трагическим лицом человека, страдающего от невыносимого похмелья.

— А-а, Эмили, — протянула Рейчел, с трудом разлепив пересохшие губы. — Ты принесла мне «Нурофен»?

Эмили с сочувствием посмотрела на бледное лицо подруги и воспаленные слезящиеся глаза.

— Я заболела, — простонала Рейчел.

— А мне показалось, я слышала музыку, — сказала Эмили с сомнением в голосе.

— Я пыталась немного взбодриться, — прохрипела Рейчел и уставилась на голые ляжки Эмили. — Где ты потеряла брюки?

— Я их просто не успела надеть. Услышала музыку и решила зайти.

— Проходи, — Рейчел развернулась и шаркающей походкой поплелась в спальню.

Эмили закрыла дверь и пошла вслед за подругой.

— Садись на кровать, — велела Рейчел, забираясь под одеяло. — Я скоро встану.

Эмили послушно села.

— Седьмой час вечера, — сообщила она подруге.

— Ну и что. Нормальное время, почему бы не встать с постели в семь часов вечера.

Рейчел собралась еще что-то добавить, но вдруг зашлась в диком кашле и, согнувшись пополам, сжала виски ладонями. Эмили показалось, что несчастная сейчас задохнется и упадет на подушки бесчувственным телом.

— Куда ты ездила? — прохрипела Рейчел, справившись с приступом.

— В Корнуолл.

В комнате был полумрак. Эмили протянула руку и включила лампу на прикроватной тумбочке. В тусклом свете ночника она заметила надорванную упаковку леденцов от кашля и несколько пакетиков с жаропонижающим порошком.

— Ты, безусловно, ведешь себя очень тактично и не спрашиваешь, что со мной случилось, но я все же скажу, — простонала Рейчел, болезненно щурясь на свет. — Я свалилась на следующий день после вечеринки у Холли. Случай не смертельный, но все же я вправе рассчитывать на сочувствие друзей. Пожалуй, они даже могли бы принести букетик цветов и скромные соболезнования, если бы у меня были такие заботливые подруги. — Она сделала трагическое лицо и добавила с надрывом в голосе: — Мое тяжелое состояние не имеет ничего общего с похмельем.

— Хорошо, я обязательно куплю цветы, — пообещала Эмили. — Ты и правда выглядишь ужасно, — сказала она, желая утешить подругу и показать, что не сомневается в правдивости ее слов. — Чем еще я могу помочь?

— Спасибо, — Рейчел слабо взмахнула рукой, — больше ничего не надо. Просто поговори со мной. Расскажи о Корнуолле. Нет, лучше о сегодняшней вечеринке. — Она окинула Эмили оценивающим взглядом. — Ты пойдешь в этой блузке?

Эмили кивнула.

— Красивая, — прошептала Рейчел. — Супер! Ну а вообще как настроение? Сильно волнуешься?

— По поводу чего?

— Встречи с Оливером, — многозначительным тоном пояснила Рейчел.

Эмили насторожилась. «Что происходит? Когда Холли упомянула о возвращении Оливера, это известие ни у кого не вызвало ни малейшего интереса. А теперь Рейчел делает проницательное лицо и прикидывается, будто знает обо мне нечто важное».

— Почему я должна волноваться? — вслух спросила Эмили.

— Брось, конечно волнуешься. — Рейчел заметно оживилась и села на кровати.

— Подумаешь — Оливер, тоже мне принц. — Эмили пожала плечами. Однако, видя недоверие на лице подруги, добавила беззаботным тоном: — Я кое-кого встретила… в Корнуолле.

Сообщение потрясло Рейчел. Больная вытаращила глаза, издала короткое «ах!» и зашлась в новом приступе кашля. Потом схватилась за голову и начала раскачиваться из стороны в сторону.

— О-о, нет, — простонала Рейчел. — Ты… ты не могла так поступить!

— Его зовут Сэм Финч. — Эмили хихикнула, словно намекая на какую-то непристойную тайну, и потупилась, изображая смущение. — Сама не пойму, как это случилось, — пролепетала она.

На самом деле Эмили не понимала, что вдруг заставило ее разыграть такой глупый спектакль. Скорее всего, она просто устала и от Рейчел, и от всех остальных заботливых подружек, которые вечно разговаривали с ней тоном опытного психотерапевта, хорошо понимающего мотивы вашего необычного поведения, да еще с оттенком легкого снисхождения, словно сексуальный опыт давал им какую-то глубокую мудрость, недоступную Эмили.

— Ты не могла сделать это! — с нажимом повторила Рейчел.

— Не могла сделать что? — подала свою реплику Эмили.

— Между вами не произошло ничего такого… э-э… важного. Ведь не произошло? — откликнулась Рейчел.

Эмили тяжело вздохнула и выдержала театральную паузу.

— Почему, черт побери, ты считаешь, что это невозможно?

Теперь захихикала Рейчел.

— Потому что ты всю жизнь твердила нам о своих железных принципах. Ну, конечно, ничего невозможного нет. И если все произошло в Корнуолле, с каким-то Сэмом Финчем, которого ты едва знаешь, и тебе это кажется нормальным… Что ж, значит, так тому и быть. Добро пожаловать! Мадам, вы становитесь полноправным членом нашей маленькой компании! — Эмили утвердительно кивала и поддакивала на каждой фразе, заставляя Рейчел окончательно поверить в то, что непоправимое свершилось. — Но если честно, я просто в шоке, — она опять схватилась за голову. — Всего несколько дней назад мы сидели у Холли в гостиной, обсуждали твое увольнение и ты ни словом не обмолвилась ни о каком Сэме Финче… Никогда бы не поверила, что ты способна на такой экспромт.

— Я понимаю, — вставила Эмили.

— Нет, нет, я рада за тебя, — Рейчел неуверенно кашлянула. — Ну да, рада. Ты выглядишь такой счастливой. — Она сморщила нос, словно собираясь чихнуть. — Проклятье, я разочарована! Мне всегда казалось, что ты ждешь чего-то особенного — настоящего и глубокого чувства. И мне всегда нравились твои принципы, ну и как ты вела себя… — Рейчел махнула рукой и бессильно откинулась на подушку.

Эмили была глубоко тронута словами подруги, но не могла отказать себе в удовольствии еще немного ее помучить.

— Что ж поделаешь. Но согласись, Сэм Финч — неплохо звучит. Правда, симпатичное имя?

— Правда, — вяло согласилась Рейчел.

— А еще он спас меня от бешеной осы.

— Так вот в чем заключалась твоя теория противоестественного отбора! — Рейчел снова подскочила на кровати. — Тебе потребовалось двадцать пять лет, чтобы дождаться Мистера Совершенство. И ты сразу же поняла — это он, потому что герой соответствует двум непременным условиям: первое — спасает девушку от смертельной опасности, и второе — оказывается носителем симпатичного имени.

— А по твоей теории, вполне достаточно, если парень учится с тобой в одном классе и называется Джоном, — ехидно заметила Эмили. — И на поиски такого красавца тебе потребовалось всего шестнадцать лет.

— Да! — выкрикнула Рейчел. — И я ни капельки об этом не жалею.

Обида и горечь, прозвучавшие в словах Рейчел, поразили Эмили. «Дурацкая шутка. С чего она началась? И к чему привела?»

— Извини, Рейчел, извини. Я просто пошутила. Джон был отличным парнем. — Эмили умоляюще сложила руки. — И, пожалуйста, не волнуйся ты так — я по-прежнему чиста и невинна, как ангел небесный.

Рейчел не нашлась что ответить. Она молча рухнула на подушку и закрыла глаза.

— Пошутила? И все, что ты наговорила, — неправда?

— Абсолютная ложь, — заверила ее Эмили. — Моя девственность осталась в целости и сохранности, как и до отъезда в Корнуолл.

— Слава тебе господи! — выдохнула Рейчел.

Она бы ужасно расстроилась, окажись история с Сэмом Финчем правдой. Эмили, которая ухитрилась двадцать пять лет прожить в чистоте и невинности, вдруг находит себе мужчину. Ну надо же, как некстати. Именно в тот момент, когда ее верные подруги взялись за дело, подобрали идеального кандидата и разработали отличный стратегический план — простой и эффективный. Холли позвонила Рейчел на следующий день после вечеринки и в общих чертах рассказала ей об операции под названием «Счастье Эмили». Холли начала разговор издалека — с намеков и наводящих вопросов, поскольку Рейчел, являясь самой горячей поклонницей Эмили, всегда искренне верила, что та поступает правильно и должна, как и прежде, терпеливо дожидаться настоящей любви. Однако Рейчел слушала внимательно, соглашалась и поддакивала. Холли обрадовалась и, отбросив всякую осторожность, выложила подробности сценария, особо подчеркнув значимость роли Рейчел, которая считается ближайшей подругой главной героини и непременно должна принять самое живейшее участие в устройстве судьбы Эмили (несмотря на возражения режиссера пьесы). Рейчел, как всегда, была рада угодить всем и сразу и произнести вслух те слова, которых от нее ждут. Поэтому Холли не составило большого труда заручиться ее поддержкой. Уже прощаясь, она спросила, не хочет ли Рейчел отправиться вместе со всеми в горы покататься на лыжах (что бы там ни говорила Кэтлин, но не пригласить одного из участников заговора было бы тактической ошибкой), и с облегчением вздохнула, когда Рейчел отказалась, сославшись на необходимость присутствовать на грандиозном семейном торжестве в честь столетия тетушки Августы.

Вознеся благодарственную молитву небесам, Рейчел так и осталась лежать с закрытыми глазами. Она изо всех сил напрягала свои неповоротливые мозги, пытаясь сообразить, может ли знакомство с каким-то там Сэмом повлиять на отношение Эмили к Оливеру и, следовательно, нарушить своднические планы подруг. Не кроется ли за ее странной шуткой нечто более серьезное, или Рейчел только показалось? Если существует хотя бы малейшая опасность, что внимание Эмили может переключиться на другого мужчину, надо немедленно предупредить Холли. Для чего вообще понадобилось приглашать Сэма? Эту часть сценария Рейчел плохо помнила.

— Не понимаю, — задумчиво произнесла Эмили.

Рейчел открыла глаза и уставилась на нее сонным взглядом.

— Чего ты не понимаешь?

— Вот этого твоего восклицания, обращенного к Создателю. Почему ты так обрадовалась, когда узнала, что у меня никого нет?

— Потому что не хочу оставаться одинокой подружкой, единственной из нашей компании, у кого нет бойфренда. У меня сейчас никого нет, — доверительно сообщила она Эмили и нервно рассмеялась. — Не обращай внимания, я просто пошутила. Честное слово, это всего лишь шутка. Ты же знаешь, больше всего на свете мне хочется, чтобы ты встретила хорошего парня и влюбилась в него без памяти. Мы все были бы страшно рады за тебя.

— Звучит, как выдержка из протокола общего собрания класса, — заметила Эмили.

— Нет, нет, с чего ты взяла, — Рейчел заерзала на кровати и наполовину откинула одеяло, смахнув на пол кучу газет и журналов. — Как тебе такое могло прийти в голову, мы никогда не обсуждаем твои дела. — Она нагнулась и собрала рассыпавшиеся журналы. — Ну, расскажи мне поподробнее. Он тебе нравится, этот Сэм Финч?

— Тебя только этот вопрос интересует? Ты не спрашиваешь, кто он, чем занимается и как мы познакомились. Все, что тебя волнует, — переспала ли я с ним?

— Точно!

— Нет! — отрезала Эмили и, поднявшись с кровати, отошла к окну.

Она смотрела на улицу и с раздражением думала, что не должна была не то что углубляться в подробности, но даже заводить с Рейчел разговор на подобную тему. Холли — другое дело. Она, в отличие от Рейчел, не просто слепо поддерживает Эмили и восхищается ее принципами, но и понимает причины такого ее поведения. С ней Эмили чувствовала себя свободно и могла откровенно поговорить и об Оливере, и о Сэме, и о собственных переживаниях.

— Итак, кто же из них тебе нравится? — спросила Рейчел, словно прочитав ее мысли, и вновь сделала многозначительное лицо, словно хотела сказать: «Я тебя насквозь вижу».

— Отстань, никто мне не нравится! Слушай, тебе не пора лечиться? По-моему, у тебя развился какой-то маниакально-сексуальный психоз.

Рейчел, как настоящий участник крупного заговора, подумала, что надо будет обязательно поделиться с соратниками своими наблюдениями и выводами: неосторожные вопросы вызывают у Эмили сильнейшее раздражение и ненужные подозрения, поэтому надо вести себя крайне осмотрительно — если Эмили узнает о том, к чему ее пытаются подтолкнуть верные подруги, она развернется и с визгом бросится бежать в противоположную сторону.

— Однако ты хочешь познакомиться… ну, просто с кем-нибудь, кто тебе нравится… э-э… может понравиться?

— Да, теоретически — да. Поверь, у меня нет никакого желания оставаться старой девой. — Эмили смягчилась и слабо улыбнулась. — Кто же мог знать, что мое ожидание так затянется.

— И главным условием для тебя является брак? — осторожно спросила Рейчел.

— Нет. — Эмили снова рассердилась. — Ты прекрасно знаешь мои требования. Мне не нужны кольца, белое платье и многоэтажный свадебный торт. Мое условие — долгие прочные отношения.

— Знаю, конечно знаю. — Рейчел поспешно отступила. — Я так спросила, на всякий случай, вдруг за последнее время что-нибудь изменилось.

— Ничего не изменилось. Я по-прежнему не вижу смысла падать в постель с приглянувшимся парнем, если не уверена, что он окажется тем человеком, который мне нужен. — Эмили запнулась. — Ну, не то чтобы это можно было определить с первого взгляда…

— А со второго? — ехидным голосом вставила Рейчел. — Каков критерий оценки?

— Дело не в оценках, а в том, подходит ли мне этот человек и смогу ли я быть рядом с ним. Ты же не захочешь встречаться с мужчиной, заранее зная, что расстанешься с ним.

— Почему? Иногда именно так и происходит, — созналась Рейчел. — Хотя обычно я вообще не пытаюсь настолько далеко заглядывать в будущее.

— Понятно. Не сомневаюсь, секс — забавная штука и хорошее упражнение, которое способствует улучшению цвета лица. Я понимаю, он сближает партнеров, придает их отношениям остроту и свежесть… Но мне этого не достаточно. Если тебе хочется размяться, играй в теннис.

— Ты не поверишь, но люди говорят, что секс несколько интереснее тенниса.

— Кто бы мог подумать! — Эмили округлила глаза, изображая недоверие и удивление.

— Угу, — авторитетно подтвердила Рейчел. — И как упражнение занятия любовью приносят гораздо больше пользы.

— Конечно, должен же секс хоть чем-то отличаться от тенниса. К примеру, когда ты бегаешь по корту, никто не станет заталкивать тебе между ног ручку от ракетки.

— Ради бога, Эмили, что за пошлость. И почему надо все сводить к такому примитиву?

— Потому что так оно и есть.

— О, слова настоящей девственницы!

Эмили усмехнулась и перешла к более серьезным аргументам.

— Если уж я намереваюсь вступить с мужчиной в физическую связь, то сначала мне важно почувствовать связь эмоциональную.

— Кто бы спорил. — Рейчел поскребла взлохмаченную голову. — Ни я, ни остальные твои подруги не принадлежим к тем девицам, которые кидаются на все, что шевелится. Так что ты напрасно стараешься — нас не надо убеждать в том, насколько прекрасны истинные чувства и высокие духовные отношения. Но эмоции и занудные поиски Вечной Любви — не одно и то же.

Теперь уже Рейчел начала сердиться. Однако главной причиной ее раздражения были отнюдь не слова Эмили, в которых слышался намек на легкомысленное поведение самой Рейчел и остальных подруг. Ее задел тон Эмили — похоже, девушка считает, что нет ничего проще, чем определить с первого или со второго взгляда, кем окажется стоящий перед тобой мужчина — временным увлечением или тем самым принцем, которого ты ждала всю жизнь. Можно подумать, Эмили единственная, кого волнуют проблемы выбора и поиска Вечной Любви. Рейчел — верная и преданная поклонница, которая всегда с восторгом отзывалась о теории сознательной девственности, — вдруг обозлилась на Эмили: да что она понимает, кто дал ей право судить о таких сложных вещах по принципу «черное — белое»?

— А тебе не кажется, — вслух сказала Рейчел, — что мы все ищем свою любовь и ждем, когда появится Он — предназначенный нам самой судьбой.

— Кажется, иногда. — Эмили прикусила губу, не зная, стоит ли продолжать дальше. — А иногда… смотришь на парня, которого вы называете бойфрендом и повсюду таскаете за собой, и думаешь: неужели она ослепла, как можно не видеть, кто рядом с тобой и чем все это закончится? Извини, я, наверное, скажу грубость, но, когда я смотрю на Кэтлин, у меня возникает мерзкое ощущение, как будто стоишь перед грязным помойным баком. До какой же степени надо опуститься, чтобы, едва познакомившись с мужчиной, в первый же вечер прыгать к нему в постель.

Рейчел была поражена. Никогда прежде ей не приходилось слышать от Эмили таких резких слов. Теперь к раздражению примешалось чувство, похожее на испуг и недоверие, словно перед ней предстала новая Эмили — незнакомая и враждебная. Эмили, минуту назад рассуждавшая как вполне нормальный, здравомыслящий человек, вдруг отступила в сторону и скрылась в каком-то таинственном мире, окутанном розовым туманом, приторно-сладким на вкус и липким на ощупь, в мире, который Рейчел не знала и не понимала и куда ей совершенно не хотелось идти вслед за романтически настроенной подругой. Неужели, подумала она, Эмили видит нас такими: жалкие надломленные существа с разбитыми сердцами, израненными душами и покрытыми засохшей грязью телами. А сама Эмили, чистая и непорочная дева с высокими помыслами и несгибаемой волей, гордо вскинув голову, шагает мимо нас.

И Рейчел кинулась в атаку. Она понимала, что поддается на провокацию, но не могла сдержаться. Более того — Рейчел была несказанно удивлена, обнаружив в себе желание возражать Эмили и защищать идеи, которые всегда казались ей чуждыми.

— Ты говоришь о крайностях, — прошипела она. — Возьми хотя бы меня: я не лежу в руинах с разбитым сердцем, потому что мои прошлые романы закончились, не превратившись в счастье вечной любви. То же самое тебе могли бы сказать и Джо-Джо, и Холли, и Кэтлин. Ну ладно, Кэтлин — особый случай. Я, пожалуй, соглашусь, она развлекается несколько чаще остальных и чуть менее разборчива в выборе партнеров. Да, да, да, — Рейчел вскинула руку, предупреждая возражения со стороны Эмили, — и мне порой кажется, что Кэтлин хотела бы забыть о некоторых своих особенно смелых экспериментах. И я не буду спорить — иногда рядом с ней появляются отвратительные типы. Но это не дает тебе права называть Кэтлин мусорным баком. И у меня были неудачные знакомства с парнями, однако я не чувствую себя растоптанной и униженной.

— Что касается Кэтлин, — Эмили поморщилась, — по-моему, человек, у которого не осталось ни капли самоуважения и чувства собственного достоинства, выглядит довольно жалко. И причина ее нелюбви ко мне вполне понятна: Кэтлин невольно вспоминает, что последние лет десять барахтается в грязи, в которую я почему-то до сих пор не влезла. Ты вот говоришь, будто можно переспать с одним, с другим, потом отряхнуться и как ни в чем не бывало идти дальше. Вероятно, для кого-то это действительно так. Но отнюдь не для всех. — Эмили посмотрела на Рейчел и повторила убежденным тоном: — Не для тебя, Рейчел, я уверена, к тебе это не относится. Ты просто обманываешь себя и стараешься закрыть глаза на очевидный факт. Сознайся, были моменты, когда ты чувствовала себя и растоптанной, и униженной. Ты знакомишься с парнем — ах, он такой замечательный! Чего ждать? Уже после первого свидания ты примеряешь его фамилию: миссис такая-то, звучит неплохо. А он раз — и не позвонил. Ты вся в слезах и соплях валишься на диван и проводишь целую неделю в глубочайшей депрессии. И только из-за того, что переспала с ним. Ну а если бы между вами ничего не произошло, тебе не было бы так больно и обидно. Разве я не права?

— Права, до тех пор, пока тебя не захватит безумная, сметающая всяческие разумные доводы страсть — естественное желание, в котором нет ничего плохого. И пока ты не узнаешь настоящую страсть, ты никогда не поймешь, пришла ли она, твоя Большая и Светлая Любовь. Потому что любовь нельзя вычислить.

— Ее просто надо дождаться. И я верю, что встречу мужчину, который полюбит меня такой, какая я есть, и согласится ждать. Я же не говорю о полном воздержании, речь идет всего лишь о терпении, в котором тоже нет ничего плохого. Быстрорастворимый кофе, быстрый загар под искусственным солнцем, ресторан быстрого питания, стремительные отношения и моментальный секс — скорей, скорей, подайте нам все и сразу. Почему все вокруг спешат, словно ценность имеют только те вещи, которые можно получить сейчас, сию минуту.

Эмили разошлась не на шутку, но, увидев, как вытянулось лицо подруги и как вместо возмущения на нем появилось оскорбленное выражение, осеклась.

— Пойми, я не осуждаю тебя и вовсе не хочу сказать, что твои взгляды на любовь и секс ошибочны. По-своему ты права.

— А ты нет, — упрямо сказала Рейчел.

Эмили удивленно захлопала глазами.

— Посмотри на себя, ты же всего боишься — боишься принимать решения, боишься совершить ошибку, боишься страдать — боишься жить! Ты считаешь свою невероятную осторожность огромным достоинством? Но страдания дают опыт, ты учишься преодолевать страдания и двигаешься дальше. И как бы ты ни старалась, тебе не удастся избежать неприятностей, обид и разочарований: тебя может оскорбить начальник, твою любимую собачку может переехать грузовик, твои родители могут бросить тебя и свалить в Новую Зеландию… Но ты выжила, не так ли? Никакой катастрофы не случилась. Твои страдания дали тебе возможность понять, что для тебя самое главное, чем ты дорожишь и к чему стремишься, что ранит тебя больше всего на свете, но вместе с тем ты знаешь, что делает тебя счастливой.

Рейчел вылезла из постели, скинула пижамную кофту и стала натягивать свитер на голое тело.

— Я бы задернула занавески, — сказала Эмили и робко улыбнулась. — Или это тоже является признаком моей боязливости?

Рейчел подошла к окну, рывком задернула шторы, изобразила на лице стыдливую гримасу и повернулась спиной к Эмили.

— Причина твоей боязливости кроется в странном предубеждении, что, если ты полностью отдашься мужчине, он непременно поступит с тобой как последний подлец. Но даже если и так — твое нежное сердце пострадает ничуть не больше, чем наши очерствевшие души. Переживешь пару трагедий и научишься справляться со своими чувствами. Неприятности закаляют.

Эмили, опустив голову, разглядывала складки на скомканном одеяле.

— Я не боюсь совершить ошибку, — сказала она. — Просто до сих пор у меня не было такой возможности, или соблазна… Я не встречала мужчину, который вызвал бы во мне ту безумную страсть, о которой ты говоришь.

— А когда встретишь?

— Когда встречу, тем более буду следовать своим принципам. На то они и принципы, чтобы не изменять им, особенно после того, как я прожила с ними двадцать пять лет. Я докажу, что мое терпение и ожидание были не напрасны, докажу, что секс с мужчиной, которого ты любишь, приносит счастье, настоящее счастье, гораздо более полное, чем сиюминутное удовольствие. Я никогда не буду общаться с мужчинами просто ради развлечения, не хочу, чтобы по улицам ходили толпы самцов, которые видели меня в самые интимные моменты жизни, а потом, спокойно встав с постели, уже через десять минут не помнили, как меня зовут.

— Угу, — Рейчел застегнула молнию на джинсах, — ищи своего принца. Желаю удачи!

— И найду, — Эмили тяжело вздохнула. — Обязательно найду.

— Тебя ждет долгий и трудный путь, как восхождение на Эверест.

Эмили махнула на нее рукой и вернулась к теме, ради которой, собственно, и примчалась к Рейчел в полураздетом виде.

— Почему Кэтлин пригласила на вечеринку Оливера? Как думаешь, он ей нравится?

Тот же вопрос Эмили задавала Холли, когда прибежала к ней из Ричмонд-парка, заляпанная грязью с головы до ног. И Рейчел ответила точно так же, как Холли: