Утро наполовину прошло, когда Черный Котел приблизился к Тане. Она перебирала одежду, стараясь решить, что можно отдать семьям, чьи хижины сгорели.

— Кукурузная Ворона ждет тебя, Маленькая Дикая Кошка, — сообщил он.

Она смущенно посмотрела на него:

— Мой вождь, я не понимаю.

— Сегодня ты должна выследить его. Я уверен, что ты не забыла, — ответил вождь.

— Я не забыла. Я думала, что испытание отложили на другой день из-за того, что произошло, — объяснила Таня и встала, готовая идти за вождем.

— Нет, мы продолжим, пока мы ждем возвращения наших воинов. Кукурузная Ворона — это не тот воин, которого я поначалу выбрал, но сейчас он свободен и сгодится. Когда ты обнаружишь его, продолжай идти в предгорье, а я пошлю других, чтобы тебя нашли. Если они не обнаружат тебя до захода солнца, возвращайся в лагерь.

Черный Котел обвел взглядом деревню, оценивая нанесенный ущерб.

— Сегодня состоится церемония по нашим убитым и раненым, а потом будет Танец Войны. Мы будем готовиться к мести ютам. Завтра наши воины сформируют отряд нападения на лагерь ютов. А пока отряд воздает месть, остальная часть племени продолжит свой путь к зимней стоянке.

Пока все будут заняты этой работой, ты, Маленькая Дикая Кошка, закончишь свои испытания. Время летит быстро, и нужно сделать многое, чтобы как следует встретить зиму. Пока ты еще можешь, ты должна завершить начатое. Пантера рассказал мне, что ты ждешь ребенка. Невзирая на то, что ты лично думаешь, я тоже хотел бы, чтобы мой первый внук родился у родителей-супругов. Следует как можно быстрее оставить позади любой риск для ребенка, чтобы мы вес могли успокоиться и ждать рождения здорового малыша, желательно мальчика.

Вопреки себе Таня засмеялась:

— Естественно, я сделаю все, что в моих силах, но часто природа преподносит нам сюрпризы. Моему отцу тоже хотелось иметь сыновей, но вместо них у него родились две дочери.

Черный Котел улыбнулся ей:

— Сын — это бессмертие мужчины, но не будет никакого стыда, если у тебя будет такая же отважная дочка, как ты, Маленькая Дикая Кошка.

Он бросил взгляд на ее ремень:

— А где скальпы, которые ты сняла сегодня утром?

— Они в хижине, — неохотно ответила она. Черный Котел резко посмотрел на нее:

— Ты должна правильно их обработать, чтобы они не испортились. Сегодня на твоем счету два наших врага, ты спасла жизнь Застенчивой Лани, и теперь она тебя боготворит. Ты завоевала нашу благодарность, иди же и завоюй свое место в нашем племени.

Пусть даже у Кукурузной Вороны было хорошее начало, все равно у него не было шансов обвести Таню при ее отличной подготовке. Она загнала его в угол чуть больше чем через час. Когда он вернулся на заранее условленное место, где его ждали три преследователя, Таня направилась к скалистым предгорьям, как указал ей Черный Котел.

Некоторое время она шла по знакомым тропам, путая следы своей лошади со следами оленя. Дойдя до реки, она заставила Пшеницу войти в холодную воду и подняться по течению вверх на несколько миль. Когда она вышла из воды на противоположном берегу, то слезла с лошади и тщательно замела следы.

Через некоторое время она преодолела скалистый шельф. Здесь она спрыгнула с лошади, привязала ее и исследовала расщелину. Спрятавшись за огромным валуном и густым, колючим кустарником, Таня случайно наткнулась на маленькую, на-глубокую пещеру. Даже для нее пещера была слишком тесной, но Тане все же удалось протиснуться в нее и внимательно осмотреть, нет ли там обитателей. К счастью, никаких признаков жизни в ней не было обнаружено.

Таня выкарабкалась из пещеры и направилась верхом в глубь кустарника. Она решила не ехать по скалам, потому что на них могли бы остаться отпечатки копыт Пшеницы. Вскоре она нашла густые заросли, ввела в них свою лошадь и привязала ее. Из полоски кожи она соорудила намордник. Она надеялась, что в наморднике лошадь не сможет заржать, если появятся преследователи.

Сделав это, она обезопасила себя и отправилась обратно той же дорогой, которой пришла, тщательно стирая за собой следы. Добравшись до шельфа, она втиснулась в крошечную пещеру и стала ждать. Пещера располагалась так, что если она будет поглядывать налево, ей будет видно подножие горы, а если она будет смотреть вниз направо, то сможет прекрасно обозревать широкое пространство в том направлении, откуда она добралась сюда.

Таня прикинула, что находится в тесной пещере около двух часов, а, может, и того больше, когда ей показалось, что она услышала голоса. С трудом осмеливаясь пошевелиться, она повернула голову направо и посмотрела вниз. Там, вдалеке, она заметила двух преследователей. Она узнала их. Это были Высокая Сосна и Улитка, воины из ее племени.

Они смотрели почти прямо на нее и размахивали руками. На мгновение ей показалось, что они заметили ее, но она тотчас сообразила, что они подавали знак кому-то, кто стоял над ней.

«Пропади ты пропадом! подумала она. — Еще час, и я выиграю! Но если они будут продолжать в таком духе, то они, разумеется, быстро меня найдут».

Недалеко от нее сверху послышался стук копыт, и она увидела третьего всадника. Он смотрел в ее сторону, и Таня не осмеливалась ни дышать, ни моргать. От напряжения ее глаза слезились, а легкие разрывались от недостатка кислорода. Наконец он повернулся и вскоре исчез из виду. Она осторожно сделала вдох и порадовалась тому, что предусмотрительно сняла с головы яркую повязку.

Улитка и Высокая Сосна теперь разделились и медленно ехали в противоположных направлениях. Вероятно, они искали какие-нибудь приметы. Таня поняла, что они потеряли ее след, и ей теперь оставалось надеяться на то, что они не найдут его снова.

Таня беспокойно отсчитывала оставшееся ей время, хотя ее зрение и слух постоянно были начеку. Еще раз ей показалось, что она слышит их где-то далеко внизу, но она их не видела. Прошло еще немало времени, прежде чем солнце коснулось вершины предгорья. Зажатая в крошечной пещере, Таня заставляла себя еще подождать и убедиться, что преследователи действительно ушли. Потом она спокойно вылезла из своего укрытия.

Она потерла свои затекшие мышцы и потянулась. Болезненные колики в спине и конечностях исчезли, и она могла теперь свободно двигаться.

Быстрыми, бесшумными шагами Таня возвратилась к своей лошади.

Когда она въехала в лагерь, на небе уже появились звезды, а само небо из пурпурного становилось черным. Она вернулась сразу же за своими преследователями. Таня верхом на лошади направилась прямо к Черному Котлу. Рядом с его домом трое преследователей беседовали с Пантерой и вождем.

Она подъехала как раз в тот момент, когда Улитка говорил:

— Через некоторое время вообще не стало видно ее признаков. Возможно, она не вернется, а попытается отыскать свою старую семью.

— Думаю, что нет, — объявил Пантера, заметив ее, и его лицо расплылось улыбке: — Маленькая Дикая Кошка вернулась!

Пять пар черных глаз уставились на нее, но она смотрела только в глаза Пантере.

— Хорошо, что ты так мастерски обучил меня, а то бы они меня нашли, — сказала она.

— Где? — поинтересовался Высокая Сосна.

Таня одарила его улыбкой:

— Среди скал возле длинного шельфа есть маленькая пещера. Когда я увидела под собой тебя и Улитку, я была уверена, что вы напали на мой след, особенно когда Умная Лисица проехал прямо над моей головой. Вы подошли так близко, что я не могла поверить, будто вы так и не обнаружили меня.

Таня устало слезла с лошади. Пантера сию же минуту оказался рядом.

— Ты устала. Иди в дом и отдыхай. Я найду кого-нибудь, кто позаботится о твоей лошади. Утиная Походка принесет тебе поесть. Поспи, пока я не пришлю за тобой.

Таня направилась к своему вигваму, но Черный Котел остановил ее:

— Маленькая Дикая Кошка, с тобой все в порядке?

Она обернулась и увидела его обеспокоенный взгляд.

— Да, мой вождь, я вполне нормально себя чувствую, — ответила она. — Просто я устала, сильно устала.

И, в подтверждение сказанному, она пошла, еле волоча ноги, ее плечи опустились. Впервые за все время она отказывалась держаться прямо.

Тане показалось, что она всего лишь несколько минут назад закрыла глаза, как кто-то разбудил ее. Она поняла отяжелевшие от сна веки и увидела перед собой Утиную Походку.

— Пантера сказал, что ты должна сейчас присоединиться к церемонии.

Таня села и зевнула:

— Я бы лучше еще поспала.

Она нехотя стала одеваться. Утиная Походка наблюдала, как Таня аккуратно переплела волосы и надела на голову повязку. Потом она протянула руку к поясу Тани. Она держала в руке два ужасных скальпа, о которых Таня успела забыть. Таня непроизвольно отвернулась.

Утиная Походка нетерпеливо протянула скальпы:

— Сегодня вечером они должны быть на твоем ремне. Маленькая Дикая Кошка. Пока тебя не было, я почистила их и высушила.

Молча скривив лицо, Таня быстро взяла скальпы и прицепила их к своему ремню, бормоча слова благодарности Утиной Походке.

«Господи, что я только не делаю ради этого мужчины!» — подумала она про себя.

Она последовала на улицу за Утиной Походкой, готовя себя к серьезным испытаниям. Ночное небо было обманчиво тихим, ярким и чистым, как будто оно приготовилось к тому, что под ним будут происходить страшные события. Луна стояла высоко, и Таня предположила, что было около полуночи. Она спала больше трех часов.

Все племя собралось вокруг центрального костpa. Эта картина напомнила Тане ее первую ночь пребывания в деревне чейинцев, С минуту она стояла в нерешительности, присматриваясь и прислушиваясь. И снова все мужчины ярко разукрасили себя. Казалось, что сегодня ночью и женщины примут активное участие в церемонии. Они скорбели по убитым, и их вопли и завывания разрывали сердце. У Тани па глаза навернулись слезы, когда она увидела, как они, посыпанные золой, плача и причитая, рвали на себе одежду, царапали ногтями кожу и вырывали волосы. Родственники погибших отрезали пряди своих волос и глубоко ранили себе тело, показывая тем свое горе.

С одной стороны центрального костра двух воинов ютов привязали к шестам. Их голые, покрытые испариной тела блестели при свете пламени. Чейинские воины захватили второго юта в плен, когда его лошадь споткнулась и упала. Сегодня ночью чейинские мужчины сядут и будут наблюдать, как их женщины отомстят несчастным жертвам.

Таня переводила взгляд с ютов на убитых горем женщин и чувствовала глубокое отвращение к тому, что должно произойти, и понимала, что все будет оправданным. Ощущая на своем ремне тяжесть скальпов, она только надеялась, что ей не придется участвовать в ритуале.

Ее глаза скользили по кругу. Она увидела, что Пантера устроился рядом с Черным Котлом, а справа от вождя сидит Зимний Медведь. Пантера подал знак рукой, чтобы она присоединилась к нему. Когда она подошла, он усадил ее рядом с собой. Вождь потребовал, чтобы ты присутствовала при церемонии.

Таня устало кивнула:

— Я понимаю.

— Участвовать ты будешь позже, когда ютов отдадут на милость наших женщин, — продолжал он.

Его лицо было похоже на маску, когда он протянул руку к висевшим на ремне скальпам.

— Я знаю, — тихо ответила она.

— Застенчивая Лань рассказала, как ты спасла ей жизнь сегодня утром. Ты проявила большую отвагу.

По-прежнему его лицо ничего не выражало.

— Мне пригодилось то, чему ты меня научил, — сказала Таня, спокойно глядя ему в глаза.

Он продолжал держать в руках скальпы.

— Ты ведь это ненавидишь, да?

— Да, — просто ответила она.

— После сегодняшней церемонии ты повесишь их на шесте в вигваме.

Таня натянуто кивнула, переключая внимание на происходящее вокруг.

Ритм барабанной дроби сменился, возвестив, что скорбь сменилась местью. Мужчины исполнили длинный военный ганец, и, к тому времени как наступила очередь женщин. Тане показалось, что непрекращающийся бой барабанов глубоко проникает в ее кости, наполняет ее и она сливается воедино со своей душой. Не осознавая, что делает, она встала и присоединилась к визжащим женщинам. В ее руке блестел нож. Ее голос слился с потоком других насмешек и дикого бешенства.

Находясь в состоянии транса, она приблизилась к ютам. Глаза ее сверкали. Казалось, что она стояла в стороне и наблюдала, как, подбадриваемая всеобщим настроением, ее рука взметнулась и острый нож оставил на бедре одного из пленников маленький, ровный порез. Ее губы изогнулись, пытаясь изобразить улыбку.

В дальнем углу ее сознания слабый голос задавал ей вопрос: «Почему ты совершаешь эти дикие поступки? Ты что, спятила? Стала одержимой?» Ее пульс бился в такт барабанной дроби, а кровь бежала по жилам, смывая усталость. Она чувствовала себя дикой, свободной и рискованной.

Солнце взошло над горизонтом, и Таня стерла с лезвия ножа кровь пленника. Барабаны смолкли, когда из ютов вырвался последний, судорожный вздох. Их обезображенные, бесформенные тела, свисавшие с шестов, были покрыты тысячами маленьких ран, а у основания шестов застыли лужи крови. Уши, носы, губы, пальцы на руках и на ногах, половые органы были отделены от их тел. На месте глаз зияли пустоты.

Таня в последний раз окинула взглядом неприятное зрелище, резко передернула плечами и устало поковыляла домой.

Она крепко спала до наступления вечера и вообще не слышала, как Пантера стащил с нее одежду и укрыл одеялом. Проснувшись, она ощутила вялость, будто ее напичкали наркотиками. Она потерла свой загорелый лоб, вспоминая, что она делала ночью. Она действовала как дикарка! Но когда она попыталась осмыслить все происшедшее, чувство вины тут же растворилось. Ей хотелось вызвать в себе угрызения совести, но у нее это не получилось.

Передернув плечами, она пробормотала:

— Что сделано, то сделано, и все делается к лучшему. Они были нашими врагами и поступили бы с нами так же, а может быть, еще хуже.

Однако она скривилась, увидев на руках следы крови. Она расплела волосы и пошла к ручью.

Казалось, что все женщины деревни думали так же. Обессилев от деятельности прошлой ночью, они все необычно долго спали и только сейчас начинали день.

Ни капли не стесняясь, Таня сбросила одежду и мокасины и вошла в чистую, прохладную воду. Все ее мысли были заняты купанием, и она даже не подозревала, что за спиной находится Сьюллен, пока не услышала ее резкий, громкий голос.

— Как ты думаешь, что сказали бы твои родители и твой жених, если бы увидели тебя прошлой ночью?

Таня повернулась и посмотрела на нее. За Сьюллен, нахмурившись, стояла Нэнси. Переполняемая злостью, Сьюллен упрямо продолжала:

— Ты прирожденная шлюха, Таня! Ты такая же, как тот высокий, бронзовый жеребец между твоих ног. В отличие от всех нас ты преуспеваешь в этой ужасной жизни.

Таня быстро подошла к ней, ее глаза сверкали золотым пламенем.

— Ты — завистливая сука!

Сказав это, Таня размахнулась и залепила Сьюллен хорошую пощечину. Девушка потеряла равновесие и упала плашмя в воду.

Нэнси испуганно ахнула:

— Ах, Таня, я уверена, она не хотела этого! Это просто оттого, что к тебе относятся намного лучше, чем ко всем нам.

Сьюллен удалось подняться на ноги, теперь она убирала мокрые волосы с лица.

— О, именно это я хотела сказать! Слово в слово! Мисс Величество, стоящая здесь, хочет присоединиться к племени. Конечно, она отлично смотрится рядом с кучей дикарей! Мне кажется, воспитание говорит само за себя!

Таня старалась держаться с достоинством. Она сказала убийственно спокойным голосом:

— Ты перешагнула грань, Сьюллен. Мне придется позаботиться, чтобы тебя наказали должным образом.

Тут вмешалась Мелисса, которая подошла вскоре после того, как началась ссора.

— О нет, Таня, пожалуйста! — попросила она, легонько коснувшись Таниной руки.

— Если бы мы находились в президентском кабинете, я бы не позволила, чтобы наглость осталась безнаказанной, и я не могу позволить этого здесь.

Вокруг собралась толпа индейских женщин. Таня быстро вычислила среди них хозяйку Сьюллен, Лесной Папоротник, и рассказала ей об оскорблениях Сьюллен.

— Я понимаю, что пока еще не являюсь членом племени, но скоро стану. Будь у меня право, я бы сняла с нее шкуру, но она мне не принадлежит. Я оставляю ее вам. Вам судить, наказывать ее или нет, и в какой степени.

С этими словами Таня продолжила купание. Мелисса робко подошла к ней:

— Сьюллен говорила, что ты хочешь присоединиться к племени. Это правда?

— Правда, — коротко ответила Таня.

— Не сердись, Таня, — умоляла Мелисса. — Я просто не понимаю почему?

— Я хочу выйти замуж за Пантеру.

Мелисса печально кивнула:

— Конечно, он очень красив и так хорошо к тебе относится. Ты его любишь?

Гнев Тани растаял.

— Да, очень сильно. Весной у нас должен родиться ребенок.

— А как же Джеффри? — слабо запротестовала Мелисса.

— Это совсем другое, чем то, что я чувствовала к Джеффри. Если бы он завтра пришел за мной, я бы предпочла остаться с Пантерой.

Мелисса вздохнула:

— Ну, я рада, что из всего этого хоть что-нибудь выйдет приятное. Я еще не уверена, но подозреваю, что у меня тоже будет ребенок, хотя я вовсе не счастлива от этого.

Таня сочувственно посмотрела на свою маленькую подругу:

— Мне жаль, Мисси. Если мне представится случай облегчить твою участь, я это сделаю. Но Уродливая Выдра меня ненавидит. Будет лучше, если его жена не заметит, что мы с тобой разговариваем.

Огромные голубе глаза Мелиссы заблестели от слез.

— Я знаю. Ты даже не можешь представить, какое зло может доставить эта женщина!

Позже, в тот же день, когда Таня, Застенчивая Лань и несколько других женщин сшивали шкуры буйволов, чтобы накрыть ими вигвам, к Тане подошла Лесной Папоротник.

— Мне хотелось бы, чтобы ты засвидетельствовала наказание нашей рабыни за оскорбления, которые она тебе нанесла, — сказала ей женщина.

Подойдя к жилищу Лесного Папоротника, Таня увидела Сьюллен. Ее раздели до пояса и привязали к столбу перед домом.

Лесной Папоротник обратилась к Тане:

— Пожалуйста, скажи ей на своем языке, почему ее бьют хлыстом. Мне хотелось бы, чтобы она знала и больше не повторяла своих оскорблений.

Таня обошла вокруг и посмотрела в лицо девушке.

— Твоя хозяйка пожелала, чтобы я сообщила тебе, что тебя должны высечь за оскорбления, которые ты нанесла этим утром. Сьюллен, тебе следует быть умнее в будущем и держать язык за зубами.

Сьюллен пристально смотрела на нее, но ничего не сказала.

Лесной Папоротник не стала сама брать хлыст в руки и не оказала такой чести Тане. Для этого выбрали мальчика лет четырнадцати, который не стал мешкать. Он наносил хлыстом сильные, быстрые, ровные удары. Мальчику было все равно, лопнет у нее кожа или нет. Среди других рубцов на теле Сьюллен появилось несколько кровавых следов от хлыста.

После нескольких ударов Сьюллен потеряла сознание и перестала кричать. Таня не тратила времени на сожаление. Выразив свое одобрение Лесному Папоротнику. Таня вернулась к своей работе. Но вскоре ее снова оторвали от дела. На этот раз за ней послал Черный Котел.

Он сказал ей, чтобы она была готова утром покинуть деревню.

— Наш военный отряд выезжает на рассвете. Пантера будет среди других воинов. Ты поедешь вместе с ними в предгорье, а потом вы разойдетесь, и ты продолжишь свой путь сама. Через семь солнц от завтрашнего утра ты встретишь одного из наших воинов на месте, где вы завтра расстанетесь.

Последняя ночь в объятиях Пантеры, а потом неделя, а может быть и больше, вдали от него. Еще одно последнее испытание, а потом всю жизнь она будет окружена любовью. Эти мысли не давали Тане покоя, когда она лежала, прижавшись к нему, в тот вечер.

За эту неделю ты могла бы отыскать своих родителей и найти нити своей прежней жизни, — отдаленно звучал голос Пантеры, хотя его губы находились у ее уха.

— Ты считаешь меня дурой, Пантера? Я знаю, что Черный Котел пошлет кого-нибудь следить за мной.

— Мы можем легко обмануть его, используя приемы, которым я тебя обучил, — нажимал он.

Таня повернулась так, чтобы было видно его лицо.

— Ты не веришь мне, Пантера? Ты сомневаешься в моей любви к тебе и нашему ребенку?

— Существуют способы, позволяющие отделаться от моего ребенка и освободиться от всяких уз со мной.

У Тани застрял комок в горле.

— Я никогда этого не сделаю, Пантера! Даже если я потеряю твоего ребенка, ты навсегда останешься в моем сердце, потому что мое сердце теперь с тобой.

Он держал ее лицо в своих ладонях, а его пальцы гладили ее закрытые глаза.

— Будь уверена, острые глазки, — прошептал он, — с того первого дня, как мы соединились как мужа и жена, только смерть разлучит нас.

— Я уверена, Пантера, уверена. Я ужасно буду по тебе скучать даже в то короткое время, на которое мы должны разлучиться.

— Это не продлится долго, Маленькая Дикая Кошка.

Все разговоры прекратились сразу же, как только их губы слились в поцелуе. Он крепко прижал ее к себе. Под натиском его губ Таня раскрыла свои, и его язык глубоко проник в ее рот, исследуя его сладость, сплетаясь с ее языком.

Его руки скользили по изгибам ее тела, ласкали груди, пока ее соски не затвердели и встали прямо над налившимися грудями. Его губы нашли ее ухо, ласкали шею, на которой бешено бился пульс. Он провел языком вниз по линии шеи к плечу, а она отвечала ему своими ласками. Ее маленькие белые зубы нежно покусывали его плечо и грудь. Они были похожи на танцоров, движущихся абсолютно синхронно.

Его губы нашли ее грудь, а рука нашла ее холмик, лаская и доставляя ей удовольствие. Ее руки тоже были заняты, они двигались по линиям его тела, потом она нашла его и ласкала до тех пор, пока он не стал твердым и готовым взорваться.

Она понимала, что Пантера должен овладеть ею, и охотно поддалась. Она совсем не сопротивлялась, когда он заложил ее руки за голову и держал так, а потом широко раздвинул ее ноги и приковал их тяжестью своих ног. Она чувствовала кончик его мужской силы у своего входа. Но он не спешил. Он касался губами и зубами ее плеча, груди до тех пор, пока она не раскалилась от желания, ее тело извивалось и прижималось к нему. Потом она поняла, почему он ждет и молчит.

— Пожалуйста, Пантера, — умоляла она. — Пожалуйста, ты мне так нужен. Ты мне нужен сейчас. Пожалуйста, люби меня!

Наконец он слился с ней. Его тело проникало в нее с таким сильным желанием, что она почувствовала, что при первом его толчке она взорвется. В ее голове расцвела радуга цветов. Затем ее страсть снова поднялась к высочайшим вершинам и опять взорвалась, а потом снова и снова до тех пор, пока она не оказалась в полусознательном состоянии.

Зная, что они скоро расстанутся, он время от времени будил ее в ту ночь, каждый раз унося ее в страну света, огня и любви, туда, где страсть не знает границ. Они в Последний раз занялись любовью, а потом она тихо лежала, полностью насытившаяся любовью. Приближался рассвет.

— Я буду думать о тебе каждую минуту и мечтать о тебе каждую ночь, — поклялась она.

— Я буду надеяться, что время пролетит быстро и я смогу объявить тебя своей невестой.

— Возвращайся невредимым из похода, Пантера. Нашему ребенку нужен отец.

— Я вернусь, Дикая Кошка. Не волнуйся. Хорошо заботься о себе и о нашем ребенке. — Его темные блестящие глаза смотрели на нее. — Я люблю тебя, Маленькая Дикая Кошка, женщина моего сердца.

— И я тебя, мой возлюбленный Пантера.