Ничего не происходило.
      – Что-нибудь должно случиться? – спросила я, начиная чувствовать себя глупо в этом шкафу.
      – Может пройти время. Я же уже говорил, это пробный контракт, не настоящий.
      Я медленно три раза вдохнула, прислушиваясь.
      – И долго?
      – Поскольку я поместил себя внутри круга, а не снаружи, минут пять-десять.
      Ник говорил непринужденно. Наши плечи почти соприкасались, я ощущала его тепло. Где-то снаружи провыла, удаляясь, сирена «Скорой». Я смерила взглядом горящую свечу.
      – А если он не появится? Сколько тогда ждать, чтобы можно было выйти из шкафа?
      Он неопределенно улыбнулся, как улыбаются незнакомцу, с которым случайно оказались в лифте.
      – Ну, я бы не стал выходить из круга до восхода. Пока он не появится и мы не изгоним его в безвременье должным образом, он может явиться в любой момент до того.
      – То есть если он не явится, мы застрянем в этом шкафу до утра?
      Он кивнул, отвел глаза в сторону, а до меня донесся запах жженого янтаря.
      – Отлично, он здесь, – шепнул Ник, выпрямляясь. Отлично, он здесь,повторила я про себя саркастически. Господи, как перекручена моя жизнь!
      Холмик золы в конце коридора затуманился дымкой безвременья. Она росла со скоростью текущей воды, принимая примитивную, приблизительную животную форму. Я заставила себя не перестать дышать, когда появились глаза, красно-оранжевые, с горизонтальными щелками зрачков, как у козла. Живот у меня сжало судорогой, когда образовалась злобная морда, закапавшая слюной на дорожку еще до того, как дымка окончательно сложилась в пса размером с пони, которого я помнила по подвалу университетской библиотеки: оживший ужас Ника перед собаками.
      Хриплое резкое дыхание вызвало инстинктивный страх из таких глубин моей души, о которых я даже не подозревала. Появились лапы с когтями и мощные ляжки, зверь встряхнулся, и остатки тумана сложились густой желтой гривой. Ник рядом со мной задрожал.
      – Ты как? – спросила я его, и он кивнул – дескать, «в порядке», но сильно побледнел.
      – Николас Грегори Спарагмос, – протянул пес, садясь на задние лапы и улыбаясь свирепой собачьей улыбкой. – Так быстро, маленький мой чародей? Я же только что здесь был.
       Грегори… –Ник глянул на меня с нераскаянным выражением лица. Его второе имя – Грегори? А что Ник получил за то, что сообщил это демону?
      – Или ты меня вызвал, чтобы произвести впечатление на Рэйчел Мариану Морган? – договорил демон, свесив из собачьей пасти болтающийся красный язык.
      – У меня несколько вопросов, – сказал Ник храбрым голосом, но поза его совсем не была храброй.
      Ник задержал дыхание, когда пес встал и вышел в коридор, почти задевая стены плечами. Я в ужасе смотрела, как он лижет пол возле круга, проверяет. Он лизнул незримый барьер, и пленка реальности безвременья отозвалась шипением. Запах жженого янтаря усилился, и я как сквозь стеклянную панель видела, что язык Алгалиарепта обугливается и дымится. Ник напрягся, я услышала его шепот – обет или молитва. С досадливым рычанием демон стал расплываться в воздухе. Со стучащим сердцем я смотрела, как пес вытянулся, встал и принял свой обычный облик английского джентльмена.
      – Рэйчел Мариана Морган, – произнес джентльмен, тщательно акцентируя все ударения. – Должен вас поздравить, милая моя, с нахождением этого трупа. Такое искусство магии лей-линий я последний раз видел двадцать лет тому назад. – Он наклонился ближе, запахло лавандой. – Вы произвели фурор, можно сказать. Меня приглашали на все вечеринки. От чар моей колдуньи затрезвонили колокола на городской площади. Всем удалось отведать, хотя не столько, сколько досталось мне.
      Закрыв глаза, демон задрожал, и его контуры заколебались, когда ослабела сосредоточенность. Я с трудом сглотнула слюну:
      – Я не твоя колдунья.
      Пальцы Ника сжались у меня на локте.
      – Оставайся в этом виде, – твердо сказал он. – И перестань доставать Рэйчел. У меня есть вопросы, и перед тем, как их задать, я хотел бы узнать их цену.
      – Твоя недоверчивость тебя погубит, если этого не сделает наглость. – Алгалиарепт резко повернулся, взметнув фалды, и вернулся в гостиную. Мне было видно, как он открыл стеклянные дверцы книжного шкафа. Пальцы в белых перчатках вытащили книгу с полки. – А я как раз интересовался, куда она девалась, – сказал он, стоя к нам спиной. – Как это прекрасно, что она у тебя есть! В следующий раз мы ее почитаем.
      Ник глянул на меня:
      – Обычно мы это и делаем, – шепнул он. – Он для меня расшифровывает латинские тексты, все мне объясняет, что непонятно.
      – И ты ему веришь? – Я нахмурилась. – Спроси его.
      Алгалиарепт поставил том на место и взял другой. Настроение у него явно улучшилось, он мурлыкал и ворковал, будто встретил старого друга.
      – Алгалиарепт! – начал Ник, тщательно выговаривая это слово, и демон обернулся с новой книгой в руке. – Я хотел бы знать, ты ли был тем демоном, что напал весной на Трента Каламака.
      Он не поднял глаз от книги в ладонях. У меня чуть закружилась голова, когда я заметила, что он удлинил пальцы, чтобы удобнее было ее держать.
      – Это покрывается нашим соглашением, – сказал он рассеянно, – учитывая, что Рэйчел Мариана Морган уже додумалась до ответа. – Он поднял голову – красно-оранжевые глаза смотрели поверх очков. – О да, мне довелось отведать Трента Алоизия Каламака. в ту же ночь, что и вас. Я должен был убить его на месте, но его новизна так мне понравилась, что я промешкал, и он успел заключить меня в круг.
      – И я поэтому выжила? – спросила я. – Из-за твоей ошибки?
      – Это вопрос, который задаешь ты? Я облизала губы:
      – Нет.
      Алгалиарепт закрыл книгу.
      – У тебя обычная кровь, Рэйчел Мариана Морган. С добавкой тонких вкусов, которые мне непонятны, но обычная. С тобой я не играл, я пытался тебя убить. Знай я, что ты умеешь заставить звонить колокола на башне, я бы поступал по-иному. – Он улыбнулся, и я почувствовала, как его взгляд обволакивает меня масляной пленкой. – А может быть, и нет. Я должен был знать, что ты будешь похожа на отца. Он тоже прозвонил в колокола. Однажды. Перед тем, как он погиб. Искренне надеюсь, что это не послужит тебе предостережением.
      У меня свело живот, и Ник успел поймать меня за руку, не дав коснуться круга.
      – Ты говорил, что ты его не знаешь, – сказала я хриплым от злости голосом.
      Он выдал мне фальшивую улыбку:
      – Это вопрос?
      С бьющимся сердцем я покачала головой, надеясь, что он расскажет больше. Он приложил к носу палец.
      – Тогда пусть Николас Грегори Спарагмос задаст мне другой вопрос до того, как меня вызовет кто-нибудь, готовый платить за мою службу.
      – Ты продажный доносчик, а больше ты никто, – сказала я, трясясь.
      Алгалиарепт посмотрел мне на шею. Мне вспомнилось, как я лежу на полу в подвале, и жизнь вытекает из меня.
      – Только в неудачные дни. Ник выпрямился:
      – Я хочу знать, кто тебя вызвал убить Рэйчел, и он ли – или она – сейчас вызывает тебя убивать колдунов лей-линий.
      Отодвинувшись так, что я его почти не видела, Алгалиарепт забормотал:
      – Очень дорогой пакет вопросов. Два сразу – это куда больше нашего соглашения.
      Он снова посмотрел на книгу у себя в руках и перевернул страницу.
      Ник раскрыл рот что-то сказать – и на меня обрушилась тревога.
      – Нет, – сказала я. – Не стоит оно того.
      – Что ты хочешь за ответы? – спросил Ник, не обращая на меня внимания.
      – Твою душу? – небрежно предложил демон. Ник покачал головой.
      – Придумай что-нибудь более разумное, или я тебя прямо сейчас отправлю обратно, и ты не поговоришь с Рэйчел.
      Демон просиял:
      – Да ты становишься самоуверенным, чародейчик! Ты уже наполовину мой. – Он с резким хлопком закрыл книгу. – Дай мне разрешение забрать мою книгу на ту сторону линии, и я скажу тебе, кто послал меня убивать Рэйчел Мариану Морган. То ли это лицо, что вызывает меня убивать колдунов лей-линий Трента Алоизия Каламака? Это я придержу про себя. Твоей души не хватит на оплату этого вопроса. Может быть, хватило бы души Рэйчел Марианы Морган. Обидно, когда потребности молодого человека выходят за пределы его возможностей, не правда ли?
      Я нахмурилась, хотя и заметила: он признал, что он убивает колдунов. Очевидно, чистое везение сохранило жизнь Тренту и мне, а все остальные погибли. Нет, не везение – Квен и Ник.
      – А зачем тебе вообще эта книга? – спросила я.
      – Я ее написал, – ответил он, и его суровый голос будто клинья вгонял мне в мозг:
       Плохо. Плохо, плохо, плохо!
      – Ник, не давай ему эту книгу.
      Он обернулся в тесноте, наткнувшись на меня:
      – Это всего лишь книга.
      – Твоя книга, – согласилась я, – а вопрос мой. Я как-нибудь другим способом выясню.
      Алгалиарепт рассмеялся, рукой в перчатке отвел штору, выглядывая на улицу.
      – До того, как меня пошлют тебя убивать? Ты сейчас модная тема разговоров. По обе стороны лей-линий. Так что лучше спрашивай быстро, а то если меня вдруг отзовут, тебе лучше будет привести свои дела в порядок.
      У Ника сделались круглые глаза:
      – Рэйчел, ты следующая?
      – Нет! – возразила я. Мне хотелось как следует врезать Алгалиарепту. – Он так говорит, чтобы ты дал ему книгу.
      – Ты с помощью лей-линий нашла тело Дэна, – кратко ответил Ник. – А сейчас ты работаешь на Трента? Ты в списке, Рэйчел. Ал, бери книгу. Кто тебя послал убивать Рэйчел?
      – Ал? – Демон просиял. – А мне это нравится. Да, ты можешь называть меня Ал.
      – Кто послал тебя убивать Рэйчел? Алгалиарепт просто искрился:
      – Птах Амон Финеас Хортон Мэдисон Паркер Пискари. У меня колени подкосились, я схватилась за руку Ника.
      – Пискари? – шепнула я.
       Дядя Айви и есть охотник на ведьм? И у него семь имен? Сколько же ему лет на самом деле?
      – Алгалиарепт, покинь нас и не беспокой более этой ночью, – вдруг сказал Ник.
      От улыбки демона меня мороз пробрал. – Не обещаю, – осклабился он и исчез. Книга из его руки стукнула о ковер, потом что-то невидимое соскользнуло с книжных полок. Я, потрясенная, слышала, как колотится у меня сердце. Что я Айви скажу? Как мне защититься от Пискари? В церкви я уже пряталась, и мне не понравилось.
      – Погоди, – сказал Ник, дернув меня назад и не давая коснуться круга. Я посмотрела вслед за ним на холмик золы. – Он еще не ушел.
      Невидимый Алгалиарепт выругался, и зола исчезла.
      – Теперь можешь выходить, – вздохнул Ник. Может, он в этом деле искуснее, чем я думала.
      С озабоченным и обеспокоенным видом Ник пошел задуть свечу и сел на край дивана, положив локти на колени и голову на руки.
      – Пискари, – сказал он, обращаясь к ковру. – Почему не может быть у меня нормальной девушки, которой прятаться надо только от своего бывшего кавалера?
      – Это ты у нас вызываешь демонов, – сказала я, все так же чувствуя подкашивающиеся колени. Ночь вдруг наполнилась угрозами. Шкаф без Ника стал просторнее, и меня не тянуло выходить.
      – Мне надо вернуться в церковь, – сказала я, думая, что лучше бы мне свою старую койку вытащить в алтарь и лечь спать сегодня на заброшенном алтаре – сразу, как только позвоню Тренту. Он сказал, что этим займется. Займется.Я надеялась, это значит – прикончит Пискари. Пискари с законом не считается, так почему я должна? Я спросила свою совесть – она даже не пискнула.
      Взяв куртку, я пошла к двери – мне хотелось побыстрее попасть к себе, в церковь. Завернуться в противоколдовское одеяло, украденное из снаряжения у Эддена, и устроиться в самой серединке моей Богом благословенной церкви.
      – Мне нужно позвонить, – сказала я тупо, остановившись посреди гостиной.
      – Тренту? – без необходимости спросил Ник, протягивая мне трубку радиотелефона.
      Я набрала номер и сжала пальцы в кулак, чтобы унять дрожь. Трубку снял Джонатан, отозвался раздраженно и злобно. Я ругалась с ним, пока он не соединил меня с Трентом напрямую. Наконец раздался щелчок соединения, и струящийся голос Трента произнес с профессиональной интонацией:
      – Добрый вечер, миз Морган.
      – Это Пискари, – сказала я вместо приветствия.
      Трент молчал целых пять секунд – я даже подумала, что он повесил трубку.
      – Он вам сказал, что это Пискари убивает моих колдунов? – спросил Трент. Слышно было, как он щелкает пальцами, потом – отчетливый шорох пера по бумаге. Наверное, там с ним Квен.
      Интонации безразличия, которым Трент пытался прикрыть свою озабоченность, ему не помогли.
      – Я спросила, его ли послали убивать вас весной, и кто его призвал на эту работу, – ответила я, расхаживая по комнате. В животе у меня бурлило. – Я бы предложила вам после заката находиться на освященной земле. Вы же можете ходить по освященной земле? – спросила я, не зная, как с этим у эльфов.
      – Не грубите, – ответил он. – У меня есть душа, как и у вас. Да, и спасибо вам. Как только вы подтвердите эту информацию, я пошлю курьера с вашим гонораром.
      Я дернулась. Встретилась глазами с Ником.
      – Подтвердить? То есть как это – подтвердить? Руки тряслись, я не могла с ними совладать.
      – То, что вы мне сказали – это всего лишь совет. За советы я плачу только своему биржевому брокеру. Дайте мне доказательство, и Джонатан выпишет вам чек.
      – Я только что вам его дала! – Я вскочила, сердце колотилось в груди. – Я только что говорила с этим растреклятым демоном, и он сказал, что он убивает ваших колдунов! Каких вам еще доказательств надо?
      – Демона может вызвать еще кто-нибудь, миз Морган, не обязательно то же лицо. Если вы не спросили, не Пискари ли призвал его убивать колдунов, то все ваши слова – это общие соображения.
      У меня дыхание перехватило, я встала к Нику спиной.
      – Это было слишком дорого, – ответила я, понижая голос и поправляя рукой косу. – Но он напал на нас обоих по принуждению Пискари, и он признался в убийстве тех колдунов. – Этого мало. Чтобы идти с осиновым колом на мастера-вампира, мне нужны доказательства. И я бы предложил вам добыть их как можно быстрее.
      – Вы меня хотите обжулить! – заорала я, оборачиваясь резко к зашторенному окну. Страх ушел, оставив место обиде и досаде. – А что такого? – скривилась я саркастически. – «Хаулерам» можно, Эддену можно, так почему вам нельзя?
      – Я вас не обжуливаю, – ответил он, и от злости его голос из серого шелка стал серой сталью. – Но за кое-как сделанную работу платить не намерен. Как вы сами сказали, я плачу за результат, а не за этапы. Тем более не за общие рассуждения.
      – Похоже, вы вообще не платите! Я вам говорю, что это Пискари, а за ваши вшивые двадцать тысяч долларов я не стану переться в логово многосотлетнего вампира и спрашивать, не он ли насылает демона убивать жителей Цинциннати.
      – Если вы не хотите делать эту работу, то будьте любезны вернуть задаток.
      Я повесила трубку.
      Телефон у меня в руке нагрелся, и я осторожно положила его на каминную полку – чтобы не запустить его с размаха в стену.
      – Отвези меня домой, пожалуйста, – попросила я сдавленным голосом.
      Ник уставился на книжные полки, рукой пробегая по корешкам.
      – Ник! – сказала я громче, злая и раздраженная. – Я действительно хочу домой.
      – Сейчас, минутку, – пробормотал он рассеянно, не отрывая взгляда от книг.
      – Ник! – рявкнула я, вцепившись в собственные локти. – Потом выберешь себе на ночь почитать чего-нибудь, я домой хочу!
      Он повернулся с болезненным выражением на длинной физиономии:
      – Он ее взял.
      – Кого?
      – Я думал, он говорит о книге, которую держит в руках. А он взял ту, которой ты пользовалась, когда сделала меня своим фамилиаром.
      Я скривилась в гримасе:
      – Ал написал книгу, как превращать людей в фамилиаров? Ну и пусть ею пользуется.
      – Да нет, – ответил он с бледным вытянутым лицом. – Если он ее взял, как мы теперь снимем заклятие?
      – Ой!
      У меня тоже морда вытянулась. Об этом-то я и не подумала…

Глава двадцать пятая