Дженкс обрадовался игре, метался по кухне, бросая красные шарики в потолок. И я вытаращила глаза, когда один он выпустил в меня.
– Эй! – крикнула я, посылая шарик в дыру для пикси в сетке. – Не в меня!
– Идея! – воскликнул он, коварно улыбнулся и длинно присвистнул.
На этот свист из сада тут же явились трое его детей, наперебой что-то рассказывая. С ними в кухню ворвался запах одуванчиков и астр.
– Бросай в миз Морган, – велел он, отдавая шарик девочке в розовом.
– Отставить! – крикнула я, уклоняясь от шарика, который девочка-пикси бросила не хуже отца. На желтой стене остался темный подтек. Я обернулась к детям – и челюсть у меня отвисла. Пока я смотрела, они успели вооружиться шариками.
– Бей ей! – крикнул Дженкс. – Дженкс! – завопила я, смеясь, когда мне удалось отклонить один из четырех шариков – те, по которым я промахнулась, попадали на пол без вреда. Самый маленький пикси ползал по линолеуму, собирая их и подбрасывая в воздух, где сестры их ловили. – Четверо против одного, так нечестно!
Они снова прицелились. Тут зазвонил телефон.
– Стоп! – завопила я. – Тайм-аут!
Все еще улыбаясь, я взяла трубку. Дженкс парил в проеме двери, ожидая, пока я кончу разговор.
– Здравствуйте, «Вампирские чары», у телефона Рэйчел. Я уклонилась от пущенного шарика. Пиксенята хихикали в кухне. Что они там затевают? – подумала я.
– Рэйчел? – спросил голос Ника. – Какого ты там ангела творишь?
– Привет, Ник! – Я прервалась, чтобы беззвучно произнести заклинание. И придержала энергию, пока Дженкс не запустил в меня шариком. Я уже наловчилась, почти попала в него отклоненным шариком. – Дженкс, прекрати! Я по телефону говорю.
Он усмехнулся и отлетел прочь. Я хлопнулась в одно из уютных одинаковых кресел Айви, зная, что он не станет рисковать облить кресло и навлечь на себя ее гнев.
– Слушай, ты уже встал? – спросила я. – Планы есть?
Я забросила ноги на подлокотник и свесила шею с другого. Красный шарик, который был у меня фокусирующим объектом, я катала двумя пальцами, придавливая, но так, чтобы он все же не лопнул.
– Может быть, – ответил он. – Слушай, ты там часом не тянешь энергию из лей-линий?
Я махнула Дженксу рукой, чтобы не приставал.
– Да! – ответила я, садясь прямо и спуская ноги на пол. – Извини, я не знала, что это почувствуешь. Но я же не через тебя ее черпаю, нет?
Дженкс сел на раму картины. Я знала, что он слышит Ника, хоть и находится в другой половине комнаты.
– Нет, – ответил Ник, чуть-чуть со смешком. – Я наверняка тогда смог бы сказать. Но такое странное чувство – я тут себе сижу читаю, и вдруг будто ты рядом со мной. Вот лучше всего это описать так: когда ты у меня, а я ужин готовлю и смотрю, как ты смотришь телевизор. Ты занята своим делом, не требуя моего внимания, но какой-то шум производишь. Отвлекает.
– Ты смотришь, как я смотрю телевизор? – спросила я, смутившись, и он засмеялся тихо:
– Ага. Это очень забавно. Ты все время подпрыгиваешь. Дженкс хихикнул, а я нахмурилась.
– Извини, – буркнула я, но легкое ощущение предупреждения заставило меня выпрямиться. Ник читал? Обычно он по субботам валялся в кровати, отсыпаясь.
– Ник, а какую книгу ты читаешь?
– Твою, – признался он.
У меня только одна была книга, которая могла его заинтересовать.
– Ник! – воскликнула я, сползая к краю кресла и крепче сжимая трубку. – Ты же обещал отвезти ее к доктору Андерс!
После скандала в ФВБ Ник отвез меня домой, поскольку чувства у меня были растрепаны еще хуже моих волос. Я думала, он предложил отвезти книгу только из-за моей внезапно возникшей здоровой фобии к этому чертову тому. Очевидно теперь, что у него были другие планы, и я их не просекла.
– Она вчера не собиралась ее читать! – стал оправдываться он. – И у меня дома держать ее безопаснее, чем оставить в строжке у привратника, чтобы на нее чашки ставили. В ней есть кое-что, о чем я хотел бы спросить демона.
Он сделал паузу – явно в ожидании моих протестов. Я почувствовала, как щеки загорелись.
– Идиот, – дала я ему очень мягкую характеристику. – Ты идиот. Доктор Андерс тебе объяснила, что пытается сделать демон. Он чуть не убил нас обоих, и ты все еще хочешь выкачивать из него информацию?
Ник на том конце вздохнул.
– Я действую осторожно, – сказал он, и я саркастически хмыкнула. – Рэйчел, я обещаю, что завтра первым делом ее отвезу. Она все равно до завтра не собиралась ее смотреть. – Он замолчал – я почти слышала, как он собирается с духом. – Я его вызову. И пожалуйста, не заставляй меня делать это у тебя за спиной. Мне лучше, если кто-то будет знать.
– Зачем? Чтобы сообщить твоей матери, кто тебя убил? – сказала я резко и тут же взяла себя в руки.
Закрыв глаза, я катала между пальцами красный шарик. Ник молчал и ждал, и самое противное было, что я не могла приказать ему этого не делать. Даже как его подруга. В вызове демонов ничего незаконного нет. Это всего лишь глупо, идиотски глупо.
– Обещаешь мне после этого позвонить? – спросила я, чувствуя, как дрожит от напряжения диафрагма. – Я здесь до пяти.
– Конечно! – выдохнул он с облегчением. – Спасибо. И хочу услышать, как пройдет твой ужин с Трентом.
– Обязательно, – откликнулась я. – Ладно, потом поговорим.
Если жив останешься.
Я повесила трубку, встретилась глазами с Дженксом. Он парил на середине комнаты с зажатым под мышкой шариком для пейнтбола.
– Оба вы кончите в виде темных мазков на лей-линейских кругах, – сказал он, и я кинула в него шарик. Он поймал шарик одной рукой, еще отлетел на несколько футов по инерции. Потом метнул шарик обратно. Я уклонилась. Шарик попал в кресло Айви, но не разбился. Благодарная за такое счастье, я его подобрала и пошла в кухню.
– Давай! – крикнул Дженкс, когда я вышла на свет.
– Бей ее! – завопили с десяток пиксенят.
Сразу выдернутая из депрессии, я пригнулась под градом шариков, разбивающихся о прикрытую руками голову. Метнувшись к холодильнику, я открыла дверцу и спряталась за ней. Кровь пела адреналином. Еще шариков шесть-семь хлопнулись в дверцу, я улыбнулась.
– Ах вы чертенята! – крикнула я и высунулась. Они порхали в дальнем конце кухни как взбесившиеся светляки, и у меня глаза полезли на лоб: их было штук двадцать!
Пейнтбольные шарики усеяли пол, медленно откатываясь от меня. Охваченная азартом, я три раза быстро произнесла заклинание и отправила три следующих снаряда туда, откуда они вылетели.
Детишки Дженкса завизжали от восторга, шелковые платья и штаны слились в цветные пятна. Пыльца повисла в воздухе медленно опадающими солнечными лучами. Дженкс стоял на ковше, свисавшем со стойки над столом островка. Сабля, которой он разгонял фейри, была у него в руке, и он размахивал ею, криками вдохновляя свое войско на битву.
Под его шумным руководством они собрались вместе – хихиканье и шепот, прорезанные азартными выкриками, наполнили воздух. Усмехаясь, я укрылась за дверцей – лодыжки омывал прохладный воздух из холодильника. Я повторяла и повторяла заклинание, чувствуя, как набухает у меня за гласим и лей-линейная сила. Пиксенята собирались навалиться шей массой, зная, что мне их всех сразу не отклонить с пути. – Вперед! – крикнул Дженкс, взмахнув сабелькой, и спрыгнул с ковша.
Я вскрикнула при виде свирепой радости, с которой детишки на меня бросились. Расхохотавшись, я разметала красные шарики. Те, мимо которых я промахнулась, стукнулись и меня с шлепающим звуком. Ловя ртом воздух, я перекатилась под стол. Детишки бросились за мной, продолжая обстрел.
У меня кончились заклинания.
– Сдаюсь! – крикнула я и постаралась не задеть никого из детей Дженкса, поднимая руки снизу к крышке стола. Меня покрывали пятна воды, мокрая прядь прилипла к лицу, я ее отвела назад. – Сдаюсь! Ваша победа!
Они радостно завопили, и снова зазвонил телефон. Гордый и ликующий Дженкс заорал воодушевляющую песню о захватчиках, изгнанных с родной земли, и о возвращении домой к родным посевам. Высоко держа саблю, он сделал круг по кухне, собирая детей за собой в колонну. Распевая радостно и стройно, они вылетели из окна в сад.
Я сидела во внезапной тишине кухни, на полу под столом. Потянувшись всем телом, я радостно вздохнула и улыбнулась.
– Ух ты! – сказала я, отдуваясь, все еще посмеиваясь и вытирая глаз рукой. Не удивительно, что убийцы-фейри, которых послали против меня весной, не имели ни одного шанса. Дети у Дженкса сообразительные, быстрые – и боевые. Продолжая улыбаться, я встала на ноги и пошла в гостиную снять трубку, спеша опередить автоответчик. Бедняга Ник. Наверняка он этот сеанс ощутил.
– Ник! – заговорила я, не давая ему вставить ни слова. – Прости, ради Бога. Детишки Дженкса загнали меня под стол и швырялись пейнтбольными шариками. Прости меня Бог, но это было забавно. Сейчас они в саду, кружатся вокруг ясеня и воспевают холодную сталь.
– Рэйчел?
Это был Гленн, и смешливое настроение тут же меня покинуло от его озабоченного тона.
– Что такое? – спросила я, глядя на деревья через окна, расположенные на высоте плеч. Мокрые пятна на одежде вдруг стали холодными, я обхватила себя за плечи.
– Я буду у тебя через десять минут, – сказал он. – Будешь готова?
Я отвела назад мокрые волосы.
– А что такое? Что случилось?
Он прикрыл рукой микрофон и кому-то что-то крикнул.
– Ты получила ордер на обыск недвижимости Каламака, – сказал он снова в трубку.
– Как? – спросила я, не веря, что Эдден сдался. – Не то чтобы я была против!
Он явно колебался. Медленно вдохнул, и я услышала вокруг возбужденные голоса.
– Вчера ночью мне позвонила доктор Андерс, – сказал он. – Она знала, что ты собираешься за ней проследить, и потому перенесла презентацию на вчерашнюю ночь, попросив меня ее сопровождать.
– Вот же ведьма! – тихо вырвалось у меня, и очень захотелось узнать, как же был одет Гленн. Наверняка круто. Но он молчал, и холод под ложечкой у меня свернулся в мерзлый ком.
– Мне очень жаль, Рэйчел, – тихо сказал Гленн. – Сегодня утром ее машина сорвалась с моста Реблинг – ее выбросило за ограждение чем-то, очень похожим на здоровенный пузырь лей-линейной силы. Машину только что выловили из реки, тело мы пока ищем.
Глава девятнадцатая
Я нетерпеливо постукивала ногой, стоя возле штабеля руководств и пустых бумажных стаканчиков, выстроившихся на окне сторожки у Трента. Дженкс сидел у меня на серьге, мрачно что-то бормоча и глядя, как Квен жмет кнопку телефона. Квена я до сих пор видела только однажды – дважды, быть может. Первый раз он замаскировался садовником и сумел поймать Дженкса в стеклянный шар. У меня росло подозрение, что Квен был третьим всадником из тех, что пытались догнать меня в тот вечер, когда я украла у Трента диск для шантажа. И это подозрение окрепло, когда Дженкс мне сказал, что Квен пахнет точно так же, как Трент и Джонатан.
Квен потянулся мимо меня за ручкой, и я отдернулась, не желая, чтобы он меня коснулся. Не прерывая разговора, он осторожно улыбнулся, показав исключительно белые и ровные зубы.
Этот,подумала я,
знал, на что я способна.Этот не стал бы меня недооценивать, как постоянно делал Джонатан. И хотя приятно было, что меня для разнообразия принимают всерьез, лучше бы все-таки, если бы Квен был таким же эгоцентристом и шовинистом, как Джонатан.
Трент как-то сказал, что Квен хочет взять меня в ученицы – после того, как он преодолел свое желание убить меня за проникновение в дом Трента. Интересно, сколько бы я прожила при таком учителе.
Выглядел Квен примерно на столько, сколько было бы сейчас моему отцу, если бы он был жив. Очень темные волосы завивались у него над ушами, зеленые глаза будто постоянно следили за мной, и была у него балетная грация, которая, как я знаю, приходит от постоянных занятий боевыми искусства-ми. Одетый в черную форму охранника без знаков различия, он выглядел как создание ночи. Чуть-чуть повыше, чем я на каблуках, но под слегка морщинистой кожей были такие мышцы, что я вздрагивала. Пальцы по клавиатуре двигались быстро, а взгляд по комнате – еще быстрее. Единственный я у него заметила недостаток – легкая хромота. И у него, в отличие от всех прочих в этом помещении, кроме меня, не было на виду оружия. Рядом со мной стоял капитан Эдден. В своих обычных штанах хаки и белой рубашке выглядел он приземистым, но ловким. Гленн был в другом костюме, тоже черном, и старался выглядеть собранно, хотя явно нервничал. Эдден тоже беспокоился, потому что, если мы ничего не найдем, то мордой об стол приложат его.
Я подтянула сумку повыше, переступила с ноги на ногу. У меня с собой была куча амулетов, предназначенных, чтобы найти доктора Андерс живую или мертвую. Гленну пришлось подождать меня, пока я их создавала, используя как фокуси ующий объект бумагу, на которой она записала свой адрес. Если здесь от нее есть хотя бы коробка от ботинок, амулеты начнут светиться красным. Вместе с ними был еще и амулет лжи, очки в металлической оправе, позволяющей видеть сквозь лей-линейную маскировку, и амулет для обнаружения чар. И я собиралась воспользоваться встречей с Трентом, чтобы посмотреть, не скрывает ли он свою внешность чарами. Никто не может выглядеть так хорошо без некоторой помощи.
Снаружи на парковке возле сторожки стояли три фургона ФВБ. Двери их были открыты, и офицерам, ожидающим в не по сезону теплый день, было жарко. Ветерок от крыльев Дженкса шевелил прядь у меня на шее.
– Ты его слышишь? – спросила я шепотом, когда Квен отвернулся и стал говорить в телефон.
– Еще как, – ответил пикси вполголоса. – Он говорит с Джонатаном. Квен сообщает, что находится в сторожке с тобой и Эдденом, что у вас есть ордер на обыск всего имения и что, черт побери, пусть пойдет и его разбудит.
– Его – в смысле Трента? – уточнила я, и серьга качнулась, когда Дженкс кивнул. Я посмотрела на часы над дверью – начало третьего. Самое время.
Квен повесил трубку, и Эдден прокашлялся. Охранник Трента совершенно не старался скрыть от нас свое неудовольствие. Легкие морщинки на лице у него стали глубже, он сжал зубы, зеленые глаза посуровели.
– Капитан Эдден! Мистер Каламак выражает весьма понятное недовольство и хотел бы поговорить с вами, пока ваши люди будут вести обыск.
– Разумеется, – ответил Эдден, и я издала тихий скептический звук.
– С чего это вы такой покладистый? – тихо спросила я, когда Квен пропустил нас через тяжелую дверь из стекла и металла обратно на палящее солнце.
– Рэйчел, – выдохнул Эдден напряженным шепотом, – ты будешь вести себя мило и любезно, или тебе придется ждать в машине.
Любезно,подумала я.
С каких это пор отставные «морские котики» стали любезными? Упрямые, агрессивные, политически корректные до педантичности… а, это он политкорректность и проявляет.
Эдден наклонился ко мне, придержав для меня дверь фургона.
– А потом мы его гвоздями прибьем к дереву, – подтвердил он мои подозрения. – Если Каламак ее убил, мы его возьмем, – сказал он, глядя на Квена, который садился в Фургон – принадлежащий имению. – Но если мы ворвемся как штурмовая группа – присяжные его отпустят, даже если он признает себя виновным. Процедура решает все. Я перерыл движение. Никто не выедет оттуда без обыска.
Я прищурилась, взялась рукой за шляпу, чтобы ее не сдуло. Мне бы больше понравилось ворваться с двадцатью машинами под вой сирен, но приходилось довольствоваться тем, что есть.
Поездка по трехмильной въездной дороге через лес была тихой, потому что Дженкс вместе с Тленном поехал в машине, принадлежащей имению, чтобы выяснить, какого вида внутриземелец этот Квен. За машиной охраны, которую вел Квен, мы проехали последний поворот и остановились на пустой стоянке для гостей.
Не могу не признать, что главное здание Трента произвело на меня впечатление. Трехэтажное сооружение расположилось среди окружающей растительности, словно стояло здесь не сорок лет, а несколько сотен. Белый мрамор сверкал на солнце, озаряя окружающие деревья, будто солнце всходило на западе. Массивные колонны и широкие низкие ступени образовывали гостеприимный вход. Окруженные деревьями и садами офисные здания создавали впечатление чего-то непреходящего, чего явно недостает таким же зданиям в городе. Несколько зданий поменьше расположились поодаль от главного, соединенные с ним крытыми галереями. По сторонам и позади них много места занимали обновленные огороженные сады Трента – акры ухоженных деревьев и кустарников, окруженные полями трав, а дальше – его жутковатый в своей тщательной планировке лес.
Я вышла из фургона первой, глядя через дорогу на далекие приземистые строения, где Трент выращивал своих чистокровных лошадей. Как раз отходил экскурсионный автобус, назойливо-шумный и расписанный рекламой, призывающей посетить сады Трента.
Дженкс вспорхнул мне на плечо, поскольку серьги на мне сейчас были слишком маленькие, чтобы на них сидеть, и стал бурчать насчет того, что не может определить, кто такой Квен. Я повернулась к главному зданию и пошла вверх по каменным ступеням, ритмично отщелкивая каблуками. Эдден быстро меня догнал.
У меня свело живот, когда я увидела знакомый силуэт, поджидающий нас у мраморных колонн.
– Джонатан, – шепнула я, и моя неприязнь к этому необычайно высокому человеку перешла в медленную ненависть. Хотелось бы для разнообразия хоть раз подняться по этим ступеням не под взглядом его высокомерных глаз.
Я крепко сжала губы и вдруг обрадовалась, что надела свое лучшее платье вопреки не по сезону жаркой погоде.
Костюм на Джонатане был идеальный. Наверняка сшит по мерке на заказ, потому что Джонатан при его росте ничего не мог бы купить готового. Темные волосы поседели на висках, и морщинки вокруг глаз были будто кислотой в бетоне выжжены. В годы Поворота он был ребенком, и пережитый страх навеки поселился в этой худощавой, почти дистрофичной фигуре.
Аккуратность и изысканность одежды, манеры – просто крупными буквами написано «Английский джентльмен из Британии», – но произношение у него было такое же среднезападное, как у меня. Был он чисто выбрит, щеки и губы никогда не изменяли мрачной гримасы на улыбку – разве что на ухмылку в чей-то адрес. Все те три дня, что я просидела норкой в клетке, он ухмылялся, и синие глаза оживлялись и загорались интересом, когда он меня мучил.
Квен быстро поднялся по ступеням, опередив меня. У меня веко задергалось, когда они сдвинули головы, перешептываясь. Потом они повернулись: в профессиональной улыбке Джонатана сквозило профессиональное раздражение. Тоже приятно.
– Капитан Эдден! – протянул он тонкую руку, когда мы с Эдденом подошли и остановились. – Я – Джонатан, советник мистера Каламака по связям с общественностью. Мистер Каламак вас ждет, – добавил он, но сердечность в его голосе никак не отразилась в глазах. – Он просил меня передать, что искренне желает помочь вам любым доступным ему способом. Дженкс у меня на плече хихикнул:
– Пусть тогда скажет, куда доктора Андерс девал. Сказал он это шепотом, но и Квен, и Джонатан вздрогнули.
Я сделала вид, что поправляю французскую косу, в которую уложила волосы – втихую пригрозив Дженксу шлепком, – а потом завела руки за спину, чтобы избежать рукопожатия с Джонатаном. Я до него не дотронусь – разве что кулаком в живот. Черт, как мне не хватает моих наручников!
– Спасибо, – ответил Эдден, приподняв брови при виде злобных взглядов, которыми обменялись мы с Джонатаном. – Мы попытаемся сделать это как можно быстрее и мешать как можно меньше.
Я так и осталась стоять с мрачным видом, а Эдден отвел Гленна в сторонку:
– Ищите тихо, но тщательно, – сказал он.
Джонатан глянул через мое плечо на сотрудников ФВБ, свободной группой стоящих на широких ступенях. Они привели с собой собак – все в синих попонах с желтыми эмблемами ФВБ. Собаки с энтузиазмом махали хвостами и рвались к работе.
Гленн кивнул, и я закинула сумку за плечо.
– Вот, – сказала я, вытаскивая пригоршню амулетов и вываливая ему в ладонь. – Я их зарядила по дороге. Они настроены на поиск доктора Андерс живой или мертвой. Раздай всем, кто возьмет. На расстоянии ста футов от нее они покраснеют.
– Я проверю, чтобы у каждой группы такой был, – сказал Гленн. Карие глаза его были испуганными, и он очень старался не бросить амулеты.
– Эй, Рейч! – сказал Дженкс, снова вспорхнув ко мне на плечо. – Гленн просит меня искать вместе с ним. Ты не против? Я же ничего не смогу сделать, тихо сидя у тебя на плече.
– Конечно, давай, – сказала я, подумав, что сад он может обыскать лучше любой своры собак.
Длинное лицо Джонатана исказилось тревогой, и я просияла на него саркастической улыбкой. Пикси и фейри сюда не допускали, и я бы согласилась трусы носить поверх платья целую неделю, если бы мне кто-нибудь сказал, что именно прячет Трент такого, что мог бы найти Дженкс.
Квен и Джонатан молча переглянулись. Квен поджал губы, зеленые глаза его прищурились. С таким видом, будто он предпочел бы лепить куличики из дерьма, чем оставить одного Джонатана сопровождать нас к Тренту, Квен поспешил за Дженксом. Я проводила его взглядом, когда он чуть не вприпрыжку сбежал по ступеням с завораживающей грацией.
Джонатан выпрямился и снова обратился к нам:
– Мистер Каламак ждет вас в своей приемной, – сказал он чопорно, открывая нам дверь.
Я ответила ему злобной улыбочкой:
– Только тронь меня, и я тебе врежу, – сказала я, рывком открывая дверь рядом с той, которую держал Джонатан.
Главный вестибюль был просторен и оглушительно пуст. Приглушенный говор деловых разговоров стих, поскольку все ушли на уикенд. Не ожидая Джонатана, я пошла прямо по широкому коридору к приемной Трента. Пошарив в сумочке, я вытащила безбожно дорогие и преступно уродливые зачарованные лей-линейные очки и надела их на переносицу. Джонатан, наплевав на декорум, покинул Эддена и стал догонять меня.
Я шагала по коридору, стиснув кулаки и стуча каблуками. Я хотела видеть Трента. Хотела сказать ему, что я о нем думаю, и плюнуть ему в морду за то, что пытался сломить мою волю, выставив меня на подпольные крысиные бои.
Двери матового стекла по обе стороны от меня были открыты, за ними стояли пустые столы. Дальше располагался стол секретаря, засунутый в нишу напротив двери Трента. Стол Сарыы-Джейн был также аккуратен и организован, как она сама. Ощущая стук сердца, я потянулась к ручке двери Трента и отвернулась, когда ее перехватил Джонатан. Глянув на меня взором, от которого попятился бы атакующий волкодав, длинный постучал в деревянную дверь, дождался ответа, и только потом открыл.
Эдден поравнялся со мной, ошеломленно глянув на мои очки. Я поправила шляпу и одернула жакет. Может, надо было шить у Айви взаймы и купить красивые. Я вошла в кабинет прямо по пятам Джонатана под журчание воды по камням, доносящееся из приемной.
Трент при виде меня поднялся из-за стола. Я набрала воздуху, чтобы выдать ему ехидное, но искреннее приветствие. Я хотела ему сказать, что знаю – это он убил доктора Андерс. Хотела ему сказать, что он подонок. Хотела бросить это ему в лицо и крикнуть, что я сильнее его, что он меня никогда не сломает, что он – хитрый мерзавец, манипулирующий людьми, и что я его
раздавлю.Но ничего этого не сказала, обезоруженная спокойной сердцевиной его внутренней силы. Человека с таким самообладанием я никогда не видела, и сейчас я стояла и молчала, глядя, как его мысли отвлекаются от других дел и сосредоточиваются на мне. И он не использовал лей-линейные чары для придания себе красоты. Он такой и был.
Каждая прядь тонких, почти прозрачных волос лежала на своем месте. Серый идеально отутюженный костюм на шелковой подкладке выгодно подчеркивал узкую талию и широкие плечи, на которые я три дня любовалась, сидя норкой в клетке. Высокий, выше меня, он смотрел на меня со своей фирменной улыбкой: завидное сочетание личного тепла и профессионального интереса. Небрежно-медленно он оправил на себе пиджак, и я не могла отвести глаза от длинных пальцев, застегивающих последнюю пуговицу. У него было единственное кольцо на правой руке, и, как я, часов он не носил. Трент был вроде бы всего на три года старше меня – один из самых богатых холостяков на всей дурацкой планете, – но костюм добавлял ему лет. И все равно – тонкие очертания лица, как и гладкие щеки и небольшой нос придавали ему вид, более подходящий для курортного пляжа, чем для зала заседаний.
Улыбаясь все той же уверенной и почти польщенной улыбкой, он наклонил голову, снял очки в металлической оправе и бросил их на стол. Смутившись, я тоже сняла зачарованные стекла и упрятала их в кожаный футляр. Глаза мои остановились на его правой руке, когда он вышел из-за стола. В прошлый раз на ней был гипс – наверное, потому он и промахнулся по мне из пистолета. Между кистью руки и манжетой имелось тоненькое колечко более светлой кожи, еще не успевшей потемнеть.
Я напряглась, когда он оглядел меня бегло, слегка задержав взгляд на розовом кольце, которое у меня украл и вернул – просто чтобы показать, что может украсть, и остановившись на почти невидимом шраме от нападения демона.
– Миз Морган, я и не знал, что в работаете в ФВБ, – сказал он вместо приветствия, не делая попыток пожать мне руку.
– Я консультант, – ответила я, стараясь не замечать, как от его бархатного голоса у меня дыхание перехватило.
Я забыла, какой у него голос: весь янтарь и мед – если можно описывать звук цветом и вкусом. Глубокий и звучный, каждый слог звучит отдельно и точно, но переливается в следующий, живой, как ртуть. Этот голос завораживал, как разве что очень древние вампиры умеют. И очень мне не нравилось, что мне это нравится.
Я посмотрела ему в глаза, пытаясь выглядеть столь же уверенной в себе. Но меня слегка трясло, когда я протянула руку, заставив его ответить тем же – и его рука пошла мне навстречу после едва заметного глазу мгновенного колебания. А у меня тут же разлилось внутри чувство довольства собой – я его заставила сделать то, чего он делать не хотел. Пусть даже такую мелочь.
С той же самоуверенностью я вложила руку в его ладонь. Хотя в зеленых глазах отражалось понимание, что я его заставила до меня дотронуться, рука была теплой и твердой. Интересно, сколько времени он это отрабатывал. Удовлетворившись, я разжала руку, но Трент не ответил тем же, а отнял руку с интимной медленностью, совершенно уже не профессиональной. Я бы сказала, что он делает мне авансы, если бы не едва заметное напряжение в глазах, говорившее о настороженности.
– Добрый день, мистер Каламак, – сказала я, воздержавшись от желания вытереть руку о юбку. – Вы прекрасно выглядите.
– Как и вы. – Его улыбка приросла к лицу, а правая рука оказалась почти за спиной. – Насколько я знаю, дела у вашей маленькой детективной фирмы идут неплохо. Представляю себе, как трудно было вначале.
Маленькая детективная фирма?Моя неловкость мгновенно сменилась раздражением:
– Спасибо.
С затаившейся в уголке губ усмешкой Трент перенес внимание на Эддена. Пока оба профессионала обменивались вежливыми, политически корректными и лицемерными любезностями, я оглядела офис Трента. В ложном окне по-прежнему красовался снимок его пастбища для годовичков, и искусственный свет видеоэкрана бросал теплое пятно на светящийся ковер. В аквариуме, по размеру достойном зоосада, плавал новый косяк черных и белых рыбок, и сам аквариум переместили в нишу в стене за столом Трента. Там, где раньше стояла моя клетка, рос апельсин в кадке, и запах, напомнивший мне сухой корм, свел судорогой желудок. Камера в углу под потолком подмигивала мне красным глазом.
– Рад нашему знакомству, капитан Эдден, – говорил Трент, и я заслушалась плавными переливами его голоса. – Жаль только, что оно произошло не в лучших обстоятельствах.
– Мистер Каламак… – Резкое стаккато Эддена после голоса Трента звучало грубо. – Я приношу извинения за неудобства, причиненные нашим обыском.
Джонатан протянул Тренту ордер, Трент быстро проглядел его и вернул обратно. – Вещественные доказательства, ведущие к аресту по обвинению в убийствах, совершенных так называемым охотником на ведьм? – спросил он, метнув на меня взгляд. – Не слишком ли общо сказано?
– Написать «мертвое тело» казалось слишком грубым, – ответила я сдавленным голосом, и Эдден едва заметно кашлянул – опасение, что мы ничего не найдем, несколько портило его профессиональную манеру. Я заметила, что он стоит как на параде, и подумала, заметил ли это сам отставной «морской котик». – Вы были последним, кто видел доктора Андерс, – добавила я, желая увидеть его реакцию.
– Это перебор, миз Морган, – буркнул Эдден, но меня больше интересовали эмоции Трента. Гнев, досада – но не потрясение.
Он посмотрел на Джонатана, а тот пожал плечами – едва-едва заметно. Трент медленно сел на стол, сцепив перед собой длинные загорелые пальцы.
– Я не знал, что ее нет в живых, – сказал он.
– Я не говорила, что ее нет в живых, – ответила я. Сердце у меня стучало; Эдден стиснул мне руку, предупреждая.
– Она пропала? – спросил Трент, довольно успешно постаравшись выразить одно только облегчение. – Это хорошо. Хорошо, что она исчезла, а не… гм… погибла. Вчера вечером мы с ней ужинали. – Тень тревоги мелькнула на лице Трента, когда он показал на два кресла у нас за спиной. – Садитесь, прошу вас, – произнес он, направляясь на свое место. – Я понимаю, что у вас есть ко мне вопросы – раз вы ведете обыск на моей земле.
– Спасибо, сэр. Действительно, они есть.
Эдден сел в кресло, ближайшее к коридору. Я следила глазами за Джонатаном. Он закрыл дверь Трента и остался стоять возле нее, готовый дать отпор. Я опустилась в оставшееся кресло под искусственным солнцем, заставив себя откинуться на спинку. Попытавшись придать себе безразличный вид, я поставила сумку на колени и нащупала в кармане жакета иглу для пальца. Ощутила резкий укол. Кровоточащий палец я сунула в сумку, осторожно нащупывая талисман.
Убедимся, что Трент врет, и покончим с этим.
Амулет звякнул, и лицо Трента застыло.
– Уберите ваши чары правды, миз Морган, – заявил он юном обвинителя. – Я сказал, что с радостью отвечу на вопрося капитана Эддена, но допросу подвергаться не буду. Ваш ордер выписан на обыск и изъятие, но не на перекрестный допрос.
