– Я это сделаю, – сказала она. – Дайте мне руку. Я вздрогнула, когда она схватила меня за запястье – костная хватка оказалась неожиданно крепкой. Доктор Андерс пробормотала заклинание, и я почувствовала металлический вкус на языке. Будто фольгу жевала. Как только ее пальцы ослабли, я сразу отодвинулась, растирая руку и глядя на Боба, мысленно приказывая ему подняться к поверхности, ко мне, вообще как-то отреагировать. А он себе лежал на дне и хвостом шевелил.
      – Не понимаю, – прошептала я, чувствуя, что мои книги и мои способности колдуньи, которым я так доверяла, подло меня предали. – Я инструкциям следовала слово в слово.
      А доктор Андерс была положительно собой довольна.
      – Вам еще предстоит узнать, миз Морган, что магия лей-линий, в отличие от магии земли, требует большего, чем тупое следование правилам и рецептам. Она требует таланта и определенного умения свободно мыслить и адаптироваться. Возвращайтесь домой и подберите зверушку, что найдете у себя на пороге. И на мои занятия больше не приходите.
      – Но я все сделала правильно! – возмутилась я и встала, не обращая внимания на выгоняющий жест и на то, что она стала демонстративно собирать бумаги. – Я встала на магическое зеркало и столкнула с себя ауру. Зеркало я поместила в среду переноса, не касаясь ее. Потом вложила туда Боба…
      Доктор Андерс резко повернулась ко мне:
      – Магическое зеркало?
      – Я произнесла заклинание, – твердо продолжала я. Ник сказал, что можно и не на латыни.
      Я стояла рядом с ее столом, кипя от возмущения. Уйди я сейчас, все было бы кончено. И дело уже не в деньгах, а в том, что эта женщина считает меня дурочкой.
      – На латыни? – переспросила Андерс с вдруг вытянувшимся лицом.
      – Я его произнесла, – настаивала я, восстанавливая со бытия той ночи. – А потом… – у меня перехватило дыхание, лицо похолодело. – А потом появился демон, – прошептала я. опускаясь на стул, пока колени не успели подломиться сами.– …Бог мой! Это он забрал мою ауру? Демон ее забрал?
      – Демон? – повторила она с ужасом. – Вы вызвали демона?
      Я запаниковала, сидя у стола этой противной бабы. Да, мне было страшно до чертиков, и плевать было на то, что она это знает. Моя аура у Алгалиарепта.
      – Он проник сквозь круг! – залепетала я, еле сдерживаясь, чтобы не вцепиться ей в руку. – Каким-то образом он сумел украсть ауру через защитный круг!
      – Миз Морган! – рявкнула на меня доктор Андерс. – Если бы демон проник в ваш круг, вы бы здесь не сидели! Вы бы сейчас были с ним в безвременье, умоляя о смерти!
      Я в страхе только могла обнять себя за плечи, крепко вцепившись пальцами. Я агент, а не охотник на демонов. Она посмотрела сердито, постукивая ручкой по столу:
      – Что вы себе думали, вызывая демона? Такие вещи очень опасны.
      – Я не вызывала! – взорвалась я. – Ну поверьте вы мне! Он сам появился. Понимаете, я у него в долгу за то, что он провел меня через лей-линии, когда его послали меня убить. Это единственный был способ вернуться к Айви, пока я не истекла кровью. И он решил, что я пытаюсь его вызвать, чтобы заплатить долг, с кругом этим и пентаграммами, которые Ник для меня… гм… скопировал…
      Она метнула взгляд на заляпанные водой чертежи:
      – Так это работа вашего бойфренда?
      И снова я кивнула, не в силах соврать ей прямо в глаза:
      – Я бы потом их переделала сама, – сказала я. – У меня нет времени и домашнее задание за две недели делать, и убийцу ловить.
      Доктор Андерс напряженно выпрямилась:
      – Я не убивала моих бывших студентов!
      Я опустила глаза и неожиданно для себя почувствовала, что успокаиваюсь.
      – Я знаю.
      Она резко вздохнула, задержала дыхание на секунду, потом выдохнула. Между нами прошла какая-то лей-линейная сила, и я застыла, широко раскрыв глаза, гадая, что она делает.
      – Вы действительно не считаете, что я их убила, – сказала она наконец, и ощущение, будто я жую фольгу, прекратилось. – Так зачем вы ходите на мои занятия?
      – Капитан Эдден из ФВБ послал меня сюда искать доказательства, что вы и есть охотник на ведьм, – ответила я. – Он мне не заплатит, если я не буду отрабатывать его версию. Я такой занудливой, самодурственной и злобной особы не видала после моей учительницы в четвертом классе, но вы не убийца. Она опустила плечи – напряжение ее оставило.
      – Спасибо, – шепнула она. – Вы себе представить не можете, как приятно такое слышать. – Она подняла голову, и я оторопела, увидев, что она улыбается. – Я имею в виду – насчет того, что я не убийца. Эпитеты я оставляю без внимания.
      Увидев в ней этот проблеск человечности, я выпалила:
      – Не люблю я лей-линий, доктор Андерс. Где моя остальная аура?
      Она набрала воздуху, собираясь ответить, но остановилась, глядя мне за плечо, на дверь. Я обернулась на осторожный стук. Из-за приоткрытой двери выглядывал Ник, и я почувствовала, как осветилось у меня лицо.
      – Приношу свои извинения, доктор Андерс, – сказал он, становясь так, чтобы был виден бейджик сотрудника университета у него на рубашке. – Могу я на секунду вас прервать?
      – Я работаю со студентом, – ответила она с вернувшимися профессиональными интонациями. – Через минуту я к вашим услугам, если вы будете так любезны подождать в коридоре. Закройте дверь, будьте добры. Ник поежился в дверях – в джинсах и простой рубашке у него был неловкий вид.
      – Э-э, на самом деле мне нужно было видеть Рэйчел. Извините, ради Бога, что помешал. Я работаю в соседнем здании. – Он оглянулся на коридор и снова повернулся к нам. – Я хотел проверить, что с ней все в порядке. Ну, и узнать, сколь ко еще она задержится.
      – Кто вы такой? – спросила доктор Андерс с ничего не выражающим лицом.
      – Это Ник, – застенчиво ответила я. – Мой бойфренд. Ник снова поежился, явно смущаясь.
      – Я даже не знаю, зачем я вам помешал. Я пойду подожду в коридоре.
      На лице доктора Андерс мелькнуло выражение, похожее на ужас. Она посмотрела на меня, на Ника, и вдруг вскочила на ноги. Цокая каблуками, она втянула его в аудиторию и закрыла дверь.
      – Стойте здесь, – сказала она, поставив его, изумленного, перед своим столом.
      Пентаграммы Ника лежали перед нами как вина, обретшая плоть. Встав у окна к нам спиной, доктор Андерс поглядела на темную парковку.
      – Откуда вы взяли заклинание привязки фамилиара, написанное на латыни? – спросила она.
      Ник сочувственно тронул меня за плечо, и мне стало жаль, что я его вообще в это втянула.
      – Ну, из одной моей старой книги заклинаний, – призналась я, думая, что Ника она оставила здесь для проверки моих слов. – Это было единственное заклинание, которое мне удалось найти за такой короткий срок. Но я знаю пентаграммы, у меня просто не было времени их сделать самой.
      – Заклинание есть в приложении к вашему учебнику, – сказала она усталым голосом. – Именно его вы и должны были применить. – Значит, не пентаграммы ее интересовали, и когда она снова взглянула на нас, ко мне стало закрадываться какое-то холодное чувство. Морщины на ее лице залегли резкими тенями в свете флуоресцентных ламп. – Расскажите точно, что вы делали.
      На ободряющий кивок Ника я сказала:
      – Ну, сперва я сделала среду переноса. Потом замкнула круг.
      – Модифицированный для вызова и защиты, – перебил Ник. – И я был в круге вместе с нею.
      – Так, секунду, – сказала доктор Андерс. – Насколько велик был ваш круг?
      Я заправила выбившуюся прядь, радуясь, что она хотя бы больше на меня не гавкает.
      – Футов шесть?
      – По окружности?
      – В диаметре.
      Она испустила глубокий вздох, села и жестом попросила меня продолжать.
      – Ну, потом я встала на зеркало и стянула с себя ауру.
      – И каково было ощущение? – спросила она шепотом, поставив локти на стол и глядя в окно.
      – Чертов… очень неуютное. Потом я положила зеркало в среду переноса, не касаясь ее поверхности. Моя аура ушла в среду, а потом я пустила туда Боба.
      – Прямо в среду переноса?
      Я кивнула, хотя она на меня не смотрела.
      – Я решила, что иначе рыбу не помазать. А потом я произнесла заклинание.
      – На самом деле, – снова перебил Ник, – сперва я произнес его на латыни, потом ей перевел, и для последней строки дал еще один перевод.
      – Так и было, – подтвердила я. – И когда я его произнесла, появился демон. – Я глянула на Ника, но его это совсем не так беспокоило, как меня. – Потом я случайно опрокинула миску с Бобом, а он весь был в моей ауре. Я боялась, что он сможет прорвать круг, если его коснется.
      – Мог бы.
      Доктор Андерс снова смотрела на парковку.
      – И потому часть моей ауры пропала? – спросила я. – Я ее выбросила вместе с бумажными полотенцами?
      Доктор Андерс повернулась ко мне:
      – Нет. Я думаю, вы сделали Ника своим фамилиаром.
      У меня челюсть отвалилась. Я резко повернулась на стуле к Нику. Он уронил руку, лежавшую у меня на плече, вытаращил глаза и шагнул назад.
      – Как? – воскликнула я.
      – Разве такое можно сделать? – удивился Ник.
      – Нет, нельзя, – сказала она. – Разумное существо со свободной волей нельзя привязать к другому заклинанием. Но вы смешали магию земли с магией лей-линии. Никогда не слышала о такой привязке фамилиара. Откуда у вас эта книга?
      – С чердака, – шепнула я. И посмотрела на Ника. – Ник, – начала я, не зная, что говорить. – Мне в самом деле очень жаль. Наверное, ты вобрал мою ауру, когда ловил Боба.
      У него был совершенно недоумевающий вид:
      – Я – твой фамилиар? – шепнул Ник, боясь поверить. Доктор Андерс коротко, горько рассмеялась – как взлаяла.
      – Тут нечем гордиться, миз Морган. Взять в фамилиары человека – это гнусно. Это порабощение. Демонский трюк.
      – Ну зачем вы так! – пролепетала я, чувствуя, как холодею. – Это же вышло случайно.
      Ее взгляд стал жестким:
      – Вы помните, что я вам говорила о том, что способности чародея зависят от его фамилиара? Демоны используют как фамилиаров нас. Чем сильнее фамилиар, тем больше силы может подчинить себе демон через его посредство. Вот почему они вечно пытаются учить дураков темным искусствам. Учат, получают власть над их душой и превращают в своих фамилиаров. Вы воспользовались демонской магией, смешав земное колдовство с лей-линейным.
      Я прижала руку к животу.
      – Ник, прости, – прошептала я.
      Он побледнел и стоял неподвижно рядом со мной.
      – Это получилось случайно.
      Доктор Андерс издала презрительный звук.
      – Случайно или нет, но я о такой мерзости даже не слышала. Вы подвергли Ника огромной опасности.
      – Почему?
      Я нашарила его руку. Она была холодна, но он пожал мне пальцы.
      – Потому что он теперь несет часть вашей ауры. Колдуны лей-линий отдают своим фамилиарам часть своей ауры, и та действует как якорь, когда они берут силу из лей-линии. Если происходит что-то непредвиденное, то в безвременье затягивает фамилиара, а не колдуна. Что еще важнее, фамилиар создает барьер, не позволяющий сойти с ума, если колдун зачерпнет из лей-линии слишком много силы. Колдуны лей-линий не хранят извлеченную силу в себе, они хранят ее в своем фамилиаре. Саймон, мой попугай, хранит ее для меня, и я черпаю из него при необходимости. Когда мы вместе, я становлюсь сильнее. Когда он болеет, мои способности уменьшаются. Если он ближе находится к лей-линии, чем я, я могу коснуться линии через его посредство. При неудаче погибнет он, а не я.
      Я сглотнула слюну, похолодев под взглядом Андерс. Она смотрела на меня так, будто я сделала это нарочно.
      – Вот почему в качестве фамилиаров используют животных, – сказала она холодно. – А не людей.
      – Ник, прости, – лепетала я. Уже в третий, что ли, раз? Лицо доктора Андерс пошло морщинами:
      – Прости? Пока мы его не освободим, вы не будете хранить ни капли лей-линейной энергии. Это слишком опасно.
      – А я не знаю, как связывать силу лей-линии, – призналась я.
       Я сделала Ника фамилиаром?
      – Погодите! – Она поднесла тонкую руку ко лбу. – Вы не знаете, как хранить силу лей-линии? Совсем не знаете? Вы сделали круг шести футов в диаметре, способный остановить демона, взяв силу прямо из линии? Совсем не использовали никакую заранее запасенную энергию?
      Я покачала головой.
      – Вы не знаете, как удержать хотя бы унцию безвременья? Снова я покачала головой.
      Она вздохнула:
      – Прав был ваш отец.
      – Вы знали моего отца? – удивилась я. А что такого? Кажется, все его знали.
      – Я преподавала у него, когда он был студентом, – сказала она. – Хотя тогда я этого не знала. И не видела его потом, пока тринадцать лет тому назад он ко мне не пришел поговорить о вас. – Она села прямо и приподняла брови. – А просил он меня тут же вас выставить, если вы покажетесь у меня на занятиях.
      – А п-почему? – спросила я, поперхнувшись.
      – Очевидно, он знал, сколько силы вы можете зачерпнуть из лей-линии, и хотел, чтобы я вас убедила заняться земной магией, а не лей-линейной. Он сказал, что так будет безопаснее. У меня тогда все группы были полными, и уважить просьбу отца защитить дочь мне гроша медного не стоило. Я предположила, что он печется о вашей безопасности. Теперь, глядя назад, понимаю, что о безопасности окружающих.
      – Безопасности?
      – Сделать своим фамилиаром человека – это не норма, миз Морган.
      – А вы могли бы это сделать? – спросил Ник, и я покосилась на него, благодарная, что он это спросил, а не я.
      Она была шокирована:
      – Может быть, если бы у меня было заклинание привязки. Но я бы не стала – это демонские штуки. Единственная причина, по которой я не вызываю немедленно ОВ, – это что вышла такая вещь случайно, и скоро мы ее исправим.
      – Спасибо, – сумела пробормотать я сквозь оцепенение. Я сделал Ника своим фамилиаром? И использовала для этого демонскую магию?
      Голова закружилась, я ткнулась лбом себе в колени – мне показалось, что в этом хоть на каплю больше достоинства, чем упасть в обморок и рухнуть на пол. Почувствовав у себя на спине руку Ника, я сумела подавить истерический смех.
       Что же я натворила?
      Голос Ника донесся из черноты, пока я с закрытыми глазами боролась с тошнотой:
      – Вы можете разорвать чары? Я думал, фамилиары привязываются пожизненно.
      – Обычно да – на срок жизни фамилиара. Но фамилиара можно отвязать, если ваше искусство поднялось до такого уровня, что фамилиар вас тормозит. И тогда нужно заменить прежнего фамилиара на нового, лучшего. Но что может быть лучше человека, Ник?
      Я подняла голову от колен, увидела, как сморщила лицо доктор Андерс.
      Мне нужно видеть эту книгу, – сказала она. – Наверняка там есть, как отвязать человека. Демоны известны своей привычкой менять свое имущество на лучшее, когда предоставляется шанс. Но прежде всего мне бы хотелось знать: как у мне на чердаке оказалась книга по демонской магии?
      – Я живу в церкви, – прошептала я. – Книга там была, когда я туда переехала.
      Я выглянула в окно – тошнота начинала спадать. Моя аура у Ника – это лучше, чем если бы она досталась демону. И мы можем это исправить – как-нибудь. Я договорилась с Гленном сегодня встретиться в ФВБ, но Ник важнее.
      – Я поеду привезу книгу, – сказала я, глядя на закрытую дверь. – Это можно будет сделать здесь, или нужно менее публичное место? Можно у меня на кухне. Лей-линия у меня есть на заднем дворе.
      Неприятные черты лица доктора Андерс смягчились – теперь женщина выглядела просто усталой.
      – Сегодня я ничего не смогу сделать, – сказала она, извиняющимся взглядом посмотрев на Ника. – Но давайте я вам дам мой адрес.
      Она взяла перо и написала несколько слов на бланке, где должна была проставить оценку мне и моему фамилиару.
      – Оставьте книгу у привратника, и я этим займусь в уикенд.
      – А почему не сегодня? – спросила я, принимая адрес.
      – Сегодня я занята. Завтра я даю презентацию, и должна подготовить оценку успехов-провалов.
      Она покраснела, став от этого на много лет моложе.
      – А для кого? – спросила я, снова чувствуя холод под ложечкой.
      – Для мистера Каламака.
      Я зажмурила глаза, собираясь с силами.
      – Доктор Андерс, – сказала я, а Ник у меня за спиной переступил с ноги на ногу. – Трент Каламак – это он убивает колдунов лей-линий.
      Тут же на ее лицо вернулась обычная презрительная мина. – Не говорите глупостей, миз Морган. Мистер Каламак такой же убийца, как и я.
      – Называйте меня Рэйчел, – сказала я, решив, что самое время перейти на более дружеский тон. – Но Каламак и eсть охотник на ведьм. С каждой из жертв он говорил не больше чем за месяц до гибели.
      Открыв нижний ящик своего стола, доктор Андерс вынула со вкусом сделанную сумочку.
      – Я с ним говорила весной на церемонии вручения дипломов, и я до сих пор жива. Он хочет поговорить о моих работах. Если мне удастся его заинтересовать, он меня финансирует, и я смогу заняться тем, чем хочу на самом деле. Это результаты шестилетних трудов, и я не стану упускать шанса найти грантодателя из-за каких-то дурацких совпадений.
      Я сдвинулась на край стула, удивляясь, как быстро я перешла от ненависти к беспокойству за нее.
      – Доктор Андерс, я вас прошу, – сказала я, глядя на Ника. – Я знаю, вы меня считаете безмозглой недотепой, но не ходите к нему. Я смотрела материалы по тем жертвам, которых он убил – все умирали в мучениях. И Трент говорил с ними со всеми.
      – Ну, Рэйчел, – возразил Ник, – ты же этого не знаешь на сто процентов.
      Я резко обернулась к нему:
      – Спасибо за помощь!
      Доктор Андерс взяла сумочку и встала.
      – Принесите мне книгу. Я на нее посмотрю в выходные.
      – Нет! – воскликнула я, видя, что она пытается закончить разговор. – Ему вас убить – что муху прихлопнуть. – Она жестом попросила пропустить ее к двери, и я стиснула зубы и встала: – Тогда позвольте мне поехать с вами. Мне случалось сопровождать в Низины людей, и я смогу быть незаметной и прикрыть вам спину.
      У нее сузились глаза:
      – Я – доктор лей-линейной магии. Вы думаете, что можете защитить меня лучше, чем я сама могу?
      Я хотела было возразить – но не стала.
      – Вы правы, – согласилась я, решив, что куда проще будет следовать за ней без ее ведома. – Но вы хотя бы можете мне сказать, когда у вас встреча? Мне будет спокойнее, если я. могу вам позвонить, когда вы уже будете дома. Она приподняла бровь:
      – Завтра в семь. Мы ужинаем в ресторане наверху башни Кэрью-Тауэр. Это достаточно людное место, чтобы вы были спокойны?
      Придется одалживать деньги у Айви, чтобы сопровождать г туда. Там стакан воды три бакса стоит, а паршивый фирменный салат – двенадцать. То есть мне так говорили. И еще меня нет достаточно приличного платья. Но я не дам ей встречаться с Трентом без наблюдения.
      Кивнув, я закинула ремень от сумки на плечо и встала рядом с Ником.
      – Да, спасибо.

Глава восемнадцатая