Для того чтобы телепортировать нас всех к месту пристанища, суккубу не требовался телесный контакт. Она просто провела рукой немыслимых очертаний (в руке у технаря посвилась очередная шаровая молния), и вместо двери в ванную появился проход на изнанку. Мы уже выстроились цепочкой и приготовились покинуть эту сторону Земли, как железная дверь снова сотряслась от ударов:
      – Откройте, милиция!
      Суккуб удивленно воззрилась на дверь:
      – Это уже другие люди. Нехорошие.
      Я на секунду прильнула к глазку. На площадке, щеголяя выпяченными губами, носом и глазами, стоял неприметный ранее тип - тот самый, которого мы с металлистом заметили во время "представления" Теслы в МГУ. За ним теснились люди в серой форме.
      – А ведь верно, - отпрянула я от двери. - Эти люди - нехорошие. Уходим!
      Ночную тишину пропороли автоматные очереди. Танька, схватив за руку своего мага, бесстрашно ринулась в телепорт…
      Последними из портала вышли суккуб и некромант - под ручку, как ни в чем ни бывало.
      – Все в порядке? - обвела нас глазищами Веля. - Замок разглядели?
      – Нет, - принялась я вертеть головой по сторонам. Передо мной расстилалось ровное, сокрытое темнотой снежное поле, безо всякого намека на какое-либо строение.
      – Но тут нет даже сарая! - Повернулась я к своим провожатым.
      Зевул ослепительно улыбнулся:
      – Они не знают. Покажем?
      Веля кивнула. Повела рукой…
      – Смотрите! - Что есть мочи завопила Танька.
      Зрелище стоило ее восторгов. Прямо перед нами, из ночной темноты выступал замок. Окруженные внушительной крепостной стеной, высились три башни дареной Берендеем "недвижимости". На шпилях реяло аж три флага - белое полотнище с какой-то хищной птичкой, голубое полотнище с уссурийским тигром и родной российский триколор. Последний, надо полагать, намекал на наше происхождение. Башни вместе со знаменами подсвечивались откуда-то снизу, и в этом свете флаги выглядели необыкновенно эффектно.
      – Лиса, - оторвал меня от зрелища металлист. - Ты заметила, что Замок стоит на равнине, и вокруг него нет даже рва?
      – А что, это странно? - наморщила я лоб.
      Металлист, не ответив, посмотрел на меня с выражением крайнего огорчения во взгляде.
      – Замок защищен магически, - подошел к нам Зевул. - Ну что, друзья, пойдемте, осмотрим ваши владения?
      Не успели мы подойти к воротам, как раздался немыслимый рев музыкально-трубного происхождения.
      – Что это? - Аж присела я.
      – Замок приветствует своих владельцев, - восхищенно ответил Зевул. - Как познавательно!
      Я скосила глаза на Никола - в руке у того появилась очередная шаровая молния. Я, несмотря на все свои экстазы по поводу Замка, невольно задумалась: интересно, как часто технарю придется конденсировать (иначе не скажешь!) в своих конечностях электричество во время пребывания на изнанке Земли? Она была пронизана магией, а Тесла, судя по всему, остро реагировал на любое изменение магического поля.
      Так, размышляя, миновала я гостеприимно распахнувшиеся ворота. Не успели мы войти во двор, как створки потянулись друг к дружке. Темный до того двор залился светом, Тесла выпустил в воздух пару молний, от входа в центральную башню выкатилась алая ковровая дорожка, по бокам которой вырос караул.
      – Добро пожаловать домой!
      – Ничего себе! - присвистнул металлист.
      – Красиво, - просто сказала Веля. - Правда, Таня?
      Девушка, забыв о своем враждебном отношении к "сопернице", энергично кивала головой:
      – Тут великолепно!
      – Согласна, - подмигнула ей суккуб. - Правда, милый? Что с тобой?
      – Лазу-утчик, - нехорошим голосом протянул Зевул.
      Негромко так сказал, но замок отреагировал на информацию громко завывающей сиреной.
      Поднялась суматоха. Солдатня из караула мигом растеряла всю торжественность, и заметалась по двору, наталкиваясь друг на дружку. Из домиков, притулившихся в тени крепостных стен повыскакивала обслуга, и, как была в ночных одежах, примкнула к тем, что в ливреях. Из окна центральной башни вылетел, воздевая руки, дворцовый маг. Тесла шарахнул молнией особенно громко - так, что солдатня и прислуга замерли на месте. Один Зевул, увлеченный сканированием пространства, не обращал ни на кого внимания. Да Веля смотрела на своего героя с обожанием, да мы с металлистом благоразумно предпочли не вмешиваться (а может, просто не успели сообразить, куда бежать).
      – Вот он! - Наконец, воскликнул некромант.
      Паника утихла как по мановению волшебной палочки.
      – Иди ко мне, иди к папочке… - На пальце мага жизни и смерти, воздетом к темному небу, было накручено нечто. Полупрозрачное, не от мира сего.
      – Что это? - брезгливо поморщилась Танька.
      – Соглядатай, - охотно просветил ее Зевул. - Привидение.
      Техногенная девушка вздрогнула, придвинулась к технарю чуть ли не вплотную. Тот стоял спокойно, но его глаза так и пожирали Зевула и его добычу.
      Некромант несколькими движениями пальца размотал призрака, встряхнул его хорошенько…
      – Да это же… - я поспешно зажала себе рот рукой.
      В воздухе реял Вадик.
      – А уж не тот ли это молодой человек, которого мы лицезрели у Силии на экране? - Тронул меня за рукав металлист.
      – Веля, - поспешно отозвала я суккуба в сторонку. - А нельзя этого призрака как-нибудь видоизменить?
      – Что, в таком виде он пугать будет твоих гостей? - Вопросительно посмотрела та на меня.
      – Нет. Это ее, - скосила я глаза в сторону Таньки, - бывший. Еще узнает…
      Суккуб прыснула в кулачок, но потом опомнилась, подошла к некроманту, привстала на цыпочки, зашептала тому на ушко. Выглядело это необыкновенно сексапильно - караул во дворе держал равнение на Велю. Зевул кивнул, лицо его озарила озорная улыбка.
      – Быть тебе феей! - повелительно поднял он палец с прицепленным к нему привидением.
      Унылый призрак уменьшился в размерах, окрасился в золотые тона, затрепетал крылышками. Суккуб вторично коснулась уха супруга губами.
      – Наделяю тебя возможностью переноситься сквозь пространство, к Лисе, в случае грозящей Тане и…
      – Никола.
      – … грозящей Тане и Никола опасности.
      – Прикажете приступить к несению службы? - Спросил фей ангельским голосочком.
      Зевул грозно посмотрел на новоявленного фея, и того как ветром сдуло с пальца некроманта. На этом шоу кончилось, челядь разошлась досматривать сны, а мы, любезно транспортированные придворным магом, оказались в каминной зале. Там нас ожидал дворецкий Лука - приятный на вид седовласый, кудряшками во все стороны, в зеленой ливрее человек. Держался он с достоинством, без претензий на излишнее лизоблюдство или панибратство.
      – И из-за чего была паника? - Поздоровавшись со всеми, осведомился он. И пояснил с еле заметно ноткой вины в голосе: - Я, как вы понимаете, не мог принять в ней участие. Мое место тут.
      Металлист пояснил. Дворецкий слушал, прищурившись. Он понял обо всем с полуслова - и про фея, и про своих подопечных. И потом, во время нашего дальнейшего пребывания в замке, он нет-нет, да кидал быстрые взгляды на Таньку и технаря - тех, за кем ему предстояло приглядывать какое-то время.
      Между тем подали поздний ужин, мы, повинуясь приглашению со стороны Луки, расселись вокруг обширного овального стола. Жарко горел камин, трещали обычные, не магические, факелы, текла непринужденная светская беседа. А вот в мою честную душу начали закрадываться подозрения: кто же спонсирует все это великолепие? Замок, конечно, нам был дарован. А вот насчет еды, обслуги и еды на оную я сомневалась. И, как гласила народная мудрость, за все приходится платить.
      Но, как выяснилось в дальнейшем, беспокоилась я зря. Спонсировало мероприятие государство Сибирское в течение пятидесяти лет, и Русь в течение еще пятидесяти лет, о чем и вещала предъявленная грамота с красными печатями. Это было мило. Но…
      – И чем обязаны? - спросила я у дворецкого, улучив момент.
      Все уже были накормлены, в меру пьяны и разомлевши. Я устроилась в кресле у камина. Огонь тихонько пел местный вариант "славного моря". Видать, именно под эту песню складывали камин, его пристанище.
      – Как тебе, дитя мое, сказать, - задумчиво покрутил седую кудряшку дворецкий. - Никто не может знать, что у монарха на уме… Но я думаю, это замок представляет собой плату за бескорыстную помощь. Ведь надо же куда-то возвращаться Иванушке-дурачку, пусть и в женском обличье, чтобы отсидеться пару дней, когда у него в очередной раз вся жизнь пойдет наперекосяк…
      – Спасибо.
      И боссу тоже - за меткую характеристику и донесение оной до незнакомых со мной людей.
      Но, как ни крути, а теперь за Таньку я могла быть спокойна. Особенно когда мы сообща рассказали дворецкому о Тесла, и о том, что он, почуяв магию, генерирует идеи вперемежку с полезными, но зачастую и опасными изобретениями. Ну и шаровыми молниями до кучи. Лука покачал головой, но справился с собой и известием на редкость оперативно:
      – Отведу-ка я ему башню северную, там защита выборочная установлена…
      – Выборочная?
      – Особый вид магии. Просчитывает возможность неприятного исхода человеческих деяний. Оповещает обитателя гнусавым голосом о возможной опасности.
      – Это кому же такая радость изначально предназначалась?
      – А ты подумай, - поднял голову, ответил, казалось, задремавший металлист. - Кто у нас мастер влипать в неприятности?
      – А башни, фильтрующей преподавательские наклонности, у вас, часом не предусмотрена? - С надеждой спросила я у дворецкого.
      Тот в ответ только усмехнулся и потрепал меня по голове.
      …Часы на стене показывали пять без трех минут. Тесла и Танька уже давным-давно уединились в своей башне (с укрепленной физически и магически лабораторией). Я, по своей привычке, сидела в кресле у камина, и думала: а не пора ли нам возвращаться? Или, может быть, улечься спать в своем новом жилище? Вдруг "народная мудрость", выраженная в пословицах и поговорках, в кои-то веки раз окажется правой, и мне приснится мой жених?
      Я уже было собиралась попросить дворецкого о комнате, когда ко мне подошла Веля:
      – Я никак не могу обнаружить Глеба Макаровича, - наморщив лобик, произнесла она. - Вот уже шесть часов.
      – А мое начальство знает об этом? - В моем понимании босс, живущий в миле от старого волхва, должен был знать об изменениях в жизни своего друга (и того, кто стережет заповедник с другой стороны Земли).
      Однако, суккуб меня разочаровала:
      – До него, увы, тоже не удалось достучаться.
      – Та-а-к… А Заповедник-то хоть стоит на месте?
      В ответ Веля неуверенно пожала плечами.

* * *

      Заповедник стоял. Но, как мы ни пытались преодолеть его ограду (сверху, снизу и сквозь), у нас ничего не вышло.
      – Что скажете, друзья? - Мрачно осведомился металлист.
      Было холодно. Изо рта шел пар.
      – Они там, - кивнула в сторону бетонного забора Веля. - Я знаю.
      – Может, это новый эксперимент какой? - Наморщила я лоб. - Например, Заповедник разрабатывает новые способы защиты от врага.
      – Не нравится мне это, - не ответил на мое предположение друг сердца.
      Но я не сдавалась в своей теории:
      – А, помните, как тогда, два года назад, при нападении "розы"…
      Мы переглянулись, и, не сговариваясь, рванули подальше от забора - два года тому назад возле бетонного забора сгинули две танковые дивизии. Отбежав чуть ли не к шоссе, мы остановились.
      – Дорогая? - Обратился к суккубу Зевул. - Не покажешь ли тыЗаповедник нам всем? Это будет так познавательно!
      Веля, обласкав супруга взглядом, подключила нас всех к магическому полю Земли. Это было забавно - стоять, и с открытыми глазами видеть то, о чем раньше интуитивно догадывался. Заповедник представлялся глыбой. Абсолютно плотной частью пространства. Нет, туда нам не пробиться…
      "А, наверное, здорово быть суккубом", - внезапно подумала я. - "Столько всего поистине интересного и захватывающего можно было узнать… нет, увидеть собственными глазами!"
      – Не скажи, - грустно сказала Веля.
      Все обернулись на нас. Зевул смотрел на даму своего сердца с физически ощутимой тревогой.
      – Поверь мне, иметь большие возможности, и быть по природе своей чем-то типа любвеобильного клеща, не очень приятно, - отвернувшись от супруга, сказала суккуб.
      Некромант положил руку супруге на плечо.
      – Но ведь ты…
      – Мне повезло, - пожала плечами Веля. - Рассказать?
      Она уже не выглядела грустной - наверное, справилась со своим настроением.
      – Давайте лучше выберемся из сугроба, а то у меня уже ноги промокли. Хорош я буду повелитель жизни и смерти с противным гнусавым голосом.
      – Конечно, дорогой! - Веля смотрела на супруга с обожанием.
      – И переберемся в другое место, - добавил некромант, привлекая к себе супругу.
      – Романтичное или теплое?
      – Романтичное, - решительно ответила суккуб. - Тепло я вам обеспечу.
      Металлист двусмысленно хмыкнул. Зевул посмотрел на него с явным неодобрением, и даже приготовился что-то ответить.
      – Веля, по моей наводке, открывай портал, - не дала я ему шанса.
      – Слушаюсь, лоцман! - Лихо ответила бывшая пиратка.
      Ей даже не понадобился телепорт - нас просто куда-то перенесло из сугроба в другое место.
      – Ну и ветрище! - Оценил это самое место металлист. - В лесу было куда теплее!
      – Так лучше?
      Нас окутало сухим и ветронепроницаемым теплом. Видимость не ухудшилась, и я вздохнула с облегчением - теперь жители изнанки, Веля и Зевул смогут как следует насладиться отличным видом нашей стороны Земли.
      А мы стояли на крыше общежития МГУ. Спереди и внизу расстилалась ночная Москва - россыпь огоньков и залитые электричеством реки дорог. Падал снег. По комсомольскому проспекту неспешно ехал снегоочиститель.
      – У него что, приступ альтруизма и любви ко всему миру? - Показал на него металлист.
      – А что, у вас не принято убирать дороги? - Откровенно удивился некромант.
      – Принято. Но ради зарплаты, а не людей.
      Зевул укоризненно покачал головой:
      – Такой красивый город. И такой бездушный. Я бы не смог тут жить.
      – Я тут жила. Еще до того, как узнала, что, оказывается, маг.
      – Да… Жалко людей.
      Суккуб вздрогнула. Металлист, поманив меня пальцем, изобразил, что садится. Совместными с ним усилиями извлекли мы большую деревянную скамью со спинкой, покрытую старым, местами слезшим, тускло-коричневым лаком.
      Суккуб улыбнулась сквозь грусть:
      – Откуда такая роскошь?
      – С моего родного факультета, - потупила я очи крыше. - Посидим и вернем, никто и не заметит.
      Так мы оказались висящими в воздухе в полутора метрах над уровнем крыши, благо Велины способности позволяли.
      А история суккуба оказалась банальной. Веля, еще в детстве, сдружилась с Глебом Макаровичем - благородным, и донельзя правильным по жизни человеком. В детстве она чуть ли не каждый день прибегала избушку волхва, жившего неподалеку - погреться у огня его светлой души, послушать его шаляпинский бас. Узнать о ссорах с лешим, о вылеченном жаворонке, о том, что нужно выходить младенца-домового Тошу. Чем дальше, тем чаще юная суккуб удирала из дому - в ее родном замке было не в пример менее душевно. Но в четырнадцать лет она должна была превратиться в "клеща", безжалостного по отношению к мужскому населению Земли…
      – Поверь мне, ни один суккуб не может идти против своей природы, - закончила Веля свою печальную повесть.
      – Верю. Охотно. - Воспоминания о встрече (в охотничьей избушке Берендея) с суккубом, чуть было не окончившейся для молодого друида весьма и весьма плачевно, до сих пор вызывала во мне зябкую дрожь.
      – Ты не рассказывала, - тревожно посмотрела на меня Веля.
      – Там не было ничего интересного, - поежилась я, невольно вспоминая подробности.
      – Ну-ка, ну-ка, - вгляделась в меня суккуб. - Ого! - Повернулась она к металлисту. - В первый раз наблюдаю такуюсопротивляемость у особей мужского пола.
      Илья хмыкнул. Он не был согласен с ведьмой.
      – Не спорь. Я знаю, о чем говорю. Вашему впечатлительному другу невероятно повезло, что печально знаменитая Гарпия напала на вас вдвоем. Ну и что Лиска его кактусом оплела, - прокомментировала она остатки картины, извлеченной из моей многострадальной памяти. - Какое у тебя странное сознание, - посмотрела она на меня. - В первый раз такое вижу.
      – Не будем о грустном, - поморщилась я. - Ты нам, кажется, хотела про себя рассказать. Как же тебе удалось избежать превращения?
      Суккуб покачала головой.
      – Мне не удалось.
      Металлист невольно отодвинулся дальше по лавке. Веля грустно усмехнулась.
      – Это все волшба Глеба Макаровича. Странное колдовство странного волхва, от которого он очень сильно сдал.
      – Ему же не меньше трехсот лет! - Вспомнила я слова начальства.
      – У них, волхвов, все не как у людей, - покачала головой суккуб. - Раньше он выглядел лет на пятьдесят, а иногда, по большой радости, и на двадцать. А потом у него за какие-то два года появилась седая борода. И, пока он жив…
      Некромант порывисто прижал к себе супругу.
      – А что будет потом?
      – Не знаю. Но мне и сейчас нелегко. Я все время хожу по острейшему лезвию. Я знаю о том, от чего я отреклась. Я видела свою мать всего один раз… - Веля замялась, но потом собралась с духом, продолжила: - Она пила крестьянина. Меня задело ее наслаждением - ничтожной долей, но это было непередаваемое ощущение… И я могу встать на этот путь в любой момент. Но я не делаю этого, потому что знаю, что возврата с него уже не будет. Это будет одиночество. Никакой любви, никакой радости… Даже на закат не полюбуешься.
      Вот так. Снег повалил громадными хлопьями. Снегоочиститель развернулся, и поехал в обратную сторону. За ним не ехало самосвала. Снег ложился рыхлой дорожкой обратно на мостовую.
      – Наверное, ему просто грустно, - тихо сказал Зевул. - Как и мне сейчас.
      Веля не ответила, только зябко вздрогнула.
      – А Пеппи? - Вспомнила я о длинноногой дочери суккуба, точной копии матери.
      – Какая Пеппи?
      – То есть, Валя? - Поправилась я.
      Веля поникла. Зевул растерянно посмотрел на нее. Снегоочиститель свернул с проспекта в жилые дома - вероятно, водитель поехал спать.
      Взгрустнулось и мне. После драконьего Лабиринта я не чувствовала себя человеком. Машиной всепонимающей - да. А человеком - все же нет. Да, у меня было человеческое тело, и я могла жить среди тех, кто мне дорог, есть, как все люди, вилкой и ложкой, а не глотать сырое мясо. Но я боялась выпустить на волю свои чувства - кто их, драконов, с их Лабиринтом, знает? Вдруг я позволю себе поддаться сиюминутному настроению, и превращусь в дракона-лилипута? Курям на смех?
      – Не знаю, Лиса, - с сомнением покачала головой суккуб. - Ничего не могу тебе сказать.
      – Вот и никто не знает, - вздохнула я.
      Ни волхв Борилий, ни волхв Терентий, ни даже Илана.
      – Ошшшибаешшшьссся, Малышшш.
      Зашумели крылья. Скамейка, потеряв способность к левитации, жестко приземлилась на крышу, и поломалась. Эх, и достанется завтра кому-то на факультете…
      Мы, чертыхаясь, подымались на ноги. А над каменным парапетом вырастала драконья голова.
      – Рассвет!
      – Жжжждала? - Приземлился на крышу ящер.
      Я бросилась к исполину.
      Морда дракона была удивительно теплой. И… родной?
      – Дракон сссам выбирает ссссебе обличчччье.
      – Но я же перестала понимать драконий язык!
      – Очччень ужжж хххотела не понимать. Ззздравссствуй, чччеловек-металл. Илья.
      Металлист едва заметно поклонился на японский манер.
      – Веля.
      – Зевул.
      Величавый, исполненный достоинства, наклон головы. Переливчатая смесь свистяще шипящих, чистые музыкальные тона: Огненный Рассвет.
      Я тихо села в снег.
      А в голове, несмотря на потрясение, множились вопросы: почему я не могла сама пройти обратно сквозь Источник? Почему меня провожал Рассвет? Пожертвовал несколькими тысячелетиями "спокойной и мудрой жизни"?
      – Твои воззззможжжжности ограниччччены твоим телом, Малышшш.
      "Потому что мощь самого сильного волхва несущественна по сравнению с мощью самого захудалого дракона", - сказал два года тому назад Борис Иванович.
      – Как это познавательно… Нет! Невероятно!
      Действительно. Я поднялась, и отряхнула джинсы. Ну дракончик. Ну и что? Не замерзать же по этому поводу.
      – Жжжалеешшшь?
      Как там звали гусенка, подарившего Нильсу шанс стать человеком? Юкси? Какси? Кольме? Пожалуй, все же, Юкси. Похоже, что я - и человек, и "Юкси", два в одном…
      – Нет.
      – Рад ззза тебя, Малышшш.
      Мое имя?
      Утвердительный наклон ящероподобной головы в ответ:
      – Рада?
      – Даже не знаю, что и ответить.
      Я, оказывается, ящерица крылатая. Без крыльев и чешуи, и в теле человека. Или змеюка?
      – Я твой отецццц. В некотором роде.
      Значит, ящерица. Сюр. Здравствуй… папа! И как теперь прикажете с этим жить?
      – А как все остальные люди живут? - Еле различимо спросила следившая за мной Веля.
      Как живут все остальные люди, я не знала. Но то, как жила задавшая вопрос, уже себе представляла. И то, как она ходила по лезвию ножа. Что же… Мы сами выбираем свою судьбу.
      – Твоя правда, ученица. Здравия желаю всей честной компании.
      – Борис Иванович!
      "Все же дракон… Маломощный. Дела…"
      "Спасибо босс. Давно подслушиваете?" - Подумала я, и поняла, что снова стала телепатом.
      И не только. Мне вдруг захотелось посмотреть на боевого друга. Он был не просто растерян - он еще и не пытался это скрывать. Я вопросительно уставилась на него. Металлист отрицательно покачал головой. Не сейчас. Я отвернулась.
      И увидела, что весь магический паноптикум, стоящий на крыше, с любопытством наблюдает за мной - как за мышью какой подопытной. Я не удержалась, и показала зрителям язык. На душе было невероятно тяжело.
      – Гм. Да, - опомнился волхв. - Вы же не знаете еще, что произошло.
      – Да, Борис Иванович, - ожил металлист. - Почему Заповедник оказался закрыт?
      "Штирлиц", - возник образ в голове волхва.
      – Что Штирлиц? - Не замедлила я с вопросом.
      Волхв покосился на меня, закрыл мысли, и только после этой меры предосторожности соизволил объяснить: появление денебца в Заповеднике и послужило причиной того, что мы не смогли попасть домой. Но житель Огненной уже отбыл восвояси, и Заповедник "отпустило".
      – Как это познавательно…
      – Но Илана… - вспомнилось мне. - Она совершенно спокойно и без последствий посещала Заповедник!
      "Ты забываешшшь, Малышшш, чччто на планете Исссточччника самки и самцццы очччень сильно разззнятся по сссвоей природе", - услышала я подсказку Рассвета.
      – Значит, с дедушкой Глебом все в порядке? - Откровенно радовалась в это самое время Веля.
      – Конечно, - удивленно посмотрел на суккуба волхв. - Дома он уже у себя.
      Веля и Зевул поспешили откланяться.
      – Пойдемте, друзья, в тепло, что ли? - Зябко повел плечами волхв. - Рассвет? Ты с нами?
      – Да, - наклонил голову ящер.
      – И почему, если не секрет?
      – Ты мне не рад? - Дыхнул дымом ящер.
      – Мой дом - твой дом, - церемонно ответил волхв. - Мне просто интересно, почему ты решил нас навестить после двухлетнего отсутствия.
      – Я прилетел к вам потому шшшто мне кажетсссся, шшшто я вам нужжжен. Да и Малышшке лишшшние знания не помешшшают.
      Я, признаться, обрадовалась - например, всегда хотела спросить: где дракон выучил русский язык?
      "Мы получаем доступ к чужим языкам при появлении в чужом мире. Очень удобно".
      Действительно. Я вспомнила, как, по возвращении из Загробного Мира Драконов, Рассвет заговорил на русском, едва мы только появились в моем мире.
      Постойте… А денебцы? Они тоже, кажется, изъяснялись понятным нам образом.
      "Тот же принцип".
      Вот это да! Сколько в мире всего интересного!
      Радостная, обернулась я к Илюхе:
      – Знаешь?
      Он смотрел на меня. В его темных глазах была боль. Ничего, кроме боли.
      – Нет еще. Потом расскажешь.
      …И были недолгие, чуть парадоксальные посиделки в тепле на предутреннем морозце. Мы распили за возвращение лоханку глинтвейна, и я потом еще долго смотрела, как Рассвет, выписывая немыслимые кренделя, постепенно исчезает в темноте.
      Волхв тоже стоял и тоже смотрел.
      – Что же, - наконец молвил он. - Все возвращается на круги своя. В новом качестве. Пошел я спать, ребята.
      Мы еще немного постояли, подышали разом ставшим морозным воздухом, и тоже направились к себе. Открыли дверь, зажгли каминный огонь. Металлист настроил зеркало на музыкальный центр о пяти колонках. Тихо полилась музыка. Все как всегда.
      Но в то же время, нет. Друг моего драконьего сердца был каким-то не таким. Не замкнутым, не тихим. И даже не печальным.
      Молча разделся, и молча полез под одеяло. Укутался. Закрыл глаза.
      – Илюха, - позвала я.
      Друг сердца открыл глаза.
      – Спи, малыш, - сказал он. - Просто спи.
      И отвернувшись к стене, забылся сном.
      Вот так. Не "Лисенок". "Малыш".
      В эту ночь мне еще долго не удавалось уснуть…

* * *

      Сутки прошли без новостей. Поутру Маня пролила бальзам на мою полудраконью сомневающуюся душу - она и не подумала от меня шарахнуться. Значит, я была куда больше человек, чем огнедышащий ящер.
      Из Танькиного нового места жительства фея, а, точнее, фей, не прилетал. Значит, подруга была жива и, вероятнее всего, вполне себе счастлива в обществе своего гения. Рассвета, я, конечно же, навестила, как только отошла от утреннего бега. Насмотрелась на ящера вдоволь, надышалась его спокойствием и габаритами, узнала, что он навестил старых друзей, пока еще не нашел планету, пригодную для житья, но, как уже говорил, прервал поиски потому, что почувствовал необходимость своего присутствия в Заповеднике. Из вежливости я осталась при его трапезе - он умял целых две овцы, и не поморщился! - и, смущенная, но вполне счастливая, отправилась восвояси.
      На поляне пяти первоэлементов было без изменений. Корпуса стояли. Начальство пропадало где-то на изнанке, друг сердца торчал в лаборатории. Я не стала его тревожить, отправилась в Китай.
      В Поднебесной тоже все было по-прежнему. Только вот, теперь я понимала, почему в устах наставника Лина "нихао" два года тому назад сменилось на "нинхао". Уважают китайцы драконов, ничего тут не попишешь.
      А вечером меня зазвал в гости старший друид, и я, признаться, немного испугалась: а вдруг меня Дерево не захочет пустить внутрь? Но оно меня пропустило, и без лишнего скрипа. И я, наблюдая снуеж белок внутри гигантского ствола, и слушая болтовню деда Макса обо всем, происшедшем за день, и вовсе расслабилась. И даже развеселилась: уж больно потешно изображал дед перепалку Жозефины с новой помощницей, юной друидкой Леной. Последняя в данный момент отлеживалась в Лазарете: ежка, разозлившись на непроходимую тупость новой няньки, смешала слабительное со снотворным. На вопрос, сама ли ежка додумалась до подобного способа отмщения, или ее, как и меня, не обошел стороной соответствующий анекдот, старый друид ответа не знал… Все было, как всегда.
      И только вечером, укладываясь спать в гордом одиночестве, я начала подозревать, что моего металлического друга накрыло сильнее, чем я думала. Только вот, чем именно?
      …"Со следующего дня вы курируете физфак", - всплыло в памяти. - "Вдвоем…"
      До утра друг сердца так и не появлялся.
      Пора было отправляться на факультет.
      В этот раз со мной не было Таньки, но мне, признаться, была не нужна ее помощь: я видела студенческие мысли насквозь.
      – Для любого эпсилон больше нуля, - начал вещать очкастый физик нудным голосом.
      – Хорошо, знаете, переходите ко второму вопросу.
      – Интегральным признаком сходимости…
      – Хорошо. Знаете. Задача.
      Господи, это что за закорючка и снизу бантик с плюсом?
      – Первообразной для этой функции является… - начал разъяснять мне прописные для него истины студент.
      "Являются приведения", - мрачно думала я, глядя на него, умного. - Решена. Давайте зачетку!
      – А можно вопрос?
      Я с раздражением взглянула на студента: что ему еще от меня надо, кроме пятерки? Сквозь линзы очков на меня подозрительно смотрели расплывающиеся глаза.
      – Быстро потому, что вы знаете материал, - ввергла я его в шок, ответив на невысказанный вопрос.
      А еще мне было очевидно, что парень хотел задержаться в аудитории. И, что сзади сидела студентка, а уже отстрелявшийся молодой человек взвалил на себя обязанность подсказывать девушке по ходу экзамена.
      – Вам два, или пять? - осведомилась я вкрадчивым голосом.
      – А?
      – Казалось, вы были умнее, - буркнула я, и ужаснулась самой себе.
      Все-таки, кое-кто меня очень сильно разозлил… Бедные студенты!
      – Пять.
      – Правильно.
      – Разрешите поинтересоваться, почему "правильно"?
      – Разрешаю. Если бы вы сказали "два", вы бы с таким же успехом пошли вон из аудитории, и не смогли бы помочь бедной-несчастной девушке, сидящей сзади вас.
      Студент протянул зачетку трясущимися руками.
      "Отл". Я расписалась с нажимом - чуть было не прорвала страницу.
      – Ступайте.
      Студент, периодически озираясь, побрел к выходу. Я пересела к девице. Та материал знала, но сильно-сильно нервничала.
      Та-ак. Беременность. Три недели. Мальчик.
      – Пять баллов!
      – Что?!
      – Ничего, мысли вслух. Лемма о двух милиционерах? Что это? Нет, не надо мне про икс и про энное. Скажите своими словами.
      "Пьяница, ведомый двумя ментами, обязательно окажется в вытрезвителе", - мелькнула формулировка в голове у студентки перед тем, как она соизволила открыть рот.
      – Если два милиционера… - начала она ее озвучивать.
      – Достаточно. Задача?
      Пустой лист.