Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Заметки забияки - Дракон по имени Малыш

ModernLib.Net / Ханами Тая / Дракон по имени Малыш - Чтение (стр. 1)
Автор: Ханами Тая
Жанр:
Серия: Заметки забияки

 

 


Тая Владимировна Ханами
 
Дракон по имени Малыш

Часть первая. Технарь.

Глава 1.

      Она знала все. А я, наоборот, не ведала ни о чем - кроме снега, синющего неба, морозного воздуха, валунов и сосен. И о том, что юную провидицу надо уберечь от веток молодых хвойных, так и норовящих наподдать по пухлым розовых щечкам. Впрочем, о ветках дите тоже знало, и очень заранее от них уворачивалось.
      Наверное, это вообще скучно - быть сильной прорицательницей. Может быть, поэтому молодая ежка Жозефина, нет-нет, да просила меня покатать свое всезнающее чадо: я была единственной в Заповеднике, кто порой не слушал судьбу. Только одно и было мне доподлинно известно: плутай я, не плутай, а ноги сами понесут меня к пещере дракона.
      – Не-а, - безапелляционно раздалось за спиной.
      Я сходу взбежала на пригорок, в последний момент обогнула огромный валун. Сани заложили крутой вираж, и перевернулись. Раздался счастливый смех.
      Площадка перед логовом была пуста, ковер снега нетронут. И на этот раз - нет. Это ничего, я подожду.
      – Маня.
      Соседняя сосна нехотя превратилась в многоножку.
      – Что, Мань, опять не вышло? - Сочувственно подмигнула я ей.
      Двухметровый страж Заповедника покачала кошачьей головой. Насколько я могла понять, она не шибко огорчилась.
      – Прокатишь?
      – Угу, - сообщила, как данность, провидица.
      Маня изобразила гнев - закружилась вокруг нас, слилась в рыжее кольцо. Чадо сидело со спокойным лицом - ему ли не знать, что нам ничего не грозит? И оно, конечно же, было право. Маня, покрутившись для проформы, подставила спину - залезайте, прокачу с ветерком!
      Довезя нас до избушки Жозефины, многоножка остановилась.
      – Таня.
      На крылечке спустя мгновение показалась упомянутая ею девица.
      Скажу сразу, что Танька, подруга моя университетская, изменилась. Общение с ведьмой Жозефиной не прошло для нее даром, но явно пошло на пользу. Она, от рождения обладающая идеальными чертами лица, и не менее идеальными пропорциями фигуры, прекратила выставлять напоказ свою богами даденную красоту, но сжилась с нею, и расцвела еще больше. Я улыбнулась - наблюдать это чудо природы было крайне приятно.
      Между тем, подруга была чем-то крайне взволнована:
      – Ты представляешь?!
      Я оглянулась на прорицательницу. Та созерцала маленькое облачко в синем небе, и, казалось, целиком погрузилась в медитативный процесс.
      – Нет, - повернулась я к Таньке. - А что?
      – Шурик женится! - Плюхнулась та на многоножку рядом со мной.
      – Ненадойго, - обвела нас пигалица недетским взглядом.
      – Моська! - Ахнула за нашей спиной мать провидицы. Погрозила дочке кулаком. Потом спохватилась, сменила гнев на милость, и у нее в руках материализовалась большая красивая книжка. Дите немедленно отвлеклось от предсказывания незавидной судьбы Танькиного знакомого, сползла со стража, и направилось к матери.
      – Юбю касить кайтинки, - важно заявило оно, и вцепилось обеими руками в книжку-раскраску. - Долзно непьехо поючица, - возвестило оно секунду спустя, и, отодвинув мать в сторону, потопало в избу.
      Жозефина облегченно вздохнула, и последовала за дочуркой.
      Я подождала, пока за ними захлопнется дверь, и повернулась к подруге, сидящей в позе мыслителя Родена. Полуденное январское солнышко ласково грело, и Таньке, одетой в джинсы и клетчатую рубашку, было совсем не холодно.
      – Так о чем мы с тобой…
      – О Шурике, - печально ответствовала девушка.
      Шурик, Шурик… Кто это? Неужели…
      – Этот твоя самая первая любовь, что ли? Еще платоническая, если я не ошибаюсь?
      Танька воззрилась на меня фирменным взглядом ведьмы Жозефины. Я, в очередной раз порадовавшись, что в подруге начисто отсутствует какая бы то ни было магическая жилка, уставилась на нее невинными глазами.
      – Вечно ты со своим анализом, - проворчала Танька. - И как тебя вообще угораздило влюбиться?
      – Сама не понимаю, - пожала я плечами. - Но давай сейчас не будем обо мне, расскажи мне лучше, что у вас там с Шуриком приключилось.
      – Он женится, - всхлипнула Танька. - Не на мне…
      Вот так-так… Слезы.
      Так убиваться по Шурику? Слов нет, парень был (и есть) на редкость талантлив. Он мог починить любой прибор, спаять любую схему, повесить самодельную полку на стену… По-моему, даже колонки на первом курсе сбацал… Но в остальном… На мой взгляд, руки, растущие из правильного места, еще не являлись достаточным (да и необходимым тоже) условием для того, чтобы плакать по их обладателю.
      – Кем он был для тебя?
      – Мне так хорошо было рядом с ним, когда он паял, - всхлипнула Танька.
      – Я тоже люблю запах канифоли, - не смогла не улыбнуться я.
      – Ты не понимаешь, - покачала головой Танька. - Ты никогда не была физиком по-настоящему. Тебе чужд азарт эксперимента, ты не секешь в приборах, ты… - Все больше и больше распалялась она.
      – Правду говорить легко и приятно? - Прервала я бурный поток уже обвинений. - Кстати, ты можешь продолжить список того, что мне не доступно: я начисто забыла всю университетскую физику и математику.
      Танька, вздрогнув, вскинула на меня слипшиеся ресницы.
      – Как это, забыла? Всего за какие-то два-три года? Ты же студиозусам преподавала!
      Сердиться на нее было совершенно невозможно:
      – Это побочный эффект моего пребывания в одном очень странном месте, - поморщилась я. - Прическа, кстати, оттуда же.
      – Да… На голове у тебя теперь нечто, - с непонятной интонацией протянула Танька, мельком взглянув на мою шевелюру. - Все время забываю, что ты стала не пойми кем…
      Я пропустила "лестную" характеристику мимо ушей. Думать на тему о том, что я не то дракон в человечьем обличье, не то человек милостью драконьей, мне совершенно не хотелось.
      – Так что у тебя с Шуриком-то?
      – Это была мечта невоплощенная, - вздохнула Танька.
      – А другие парни? Не сошелся же свет клином на этом Шурике?
      Танька еще больше помрачнела - да так, что я было подумала: "а что, если и впрямь, сошелся…?" Но, не успела мне прийти в голову эта бредовая мысль, как подруга соизволила заговорить снова:
      – Я хочу просто бытьрядом с настоящим гением, - тихо сказала она. - Чтобы из него бил фонтан творчества. Бил потому, что он не может иначе, а не потому, что он старается "завоевать мое сердце". Ага, расположенное где-то под грудью. Знаешь, как мне надоели эти алчные взгляды? Ух!
      Я, не удержавшись, скосила глаза в сторону вышеуказанного объекта. Слов нет, выглядел он аппетитно, выгодно подчеркивался покроем рубашки (и расстегнутым воротом).
      – Ага, - глубокомысленно изрекла я, вызвав тем самым еще один "ведьминский взгляд".
      Но, положа руку на сердце, я прекрасно понимала метания Танькиной души - наверное, потому, что сама в этом отношении была на нее похожа. И никогда не смешивала любовь идеальную и то, что с нею обычно путают - например, детопроизводство. Конечно же, последние иногда рождались в результате той самой любви. Но, если откровенно, я таких случаев знала немного. А в нынешние времена и дети, по большому счету, вышли из моды. Большинство моих ровесников сходились потому, что им "вместе было удобнее жить". И связывала такие пары отнюдь не любовь, чистая и невесомая, но прагматика, жесткая и циничная.
      А Танька как будто подглядела мои мысли:
      – Не хочу пока замуж. И не знаю, захочу ли когда-нибудь. Надоели мне мужики, понимаешь? Устала я от них. Знаешь, сколько у меня было кавалеров?
      Я покачала головой.
      – И правильно, лучше тебе не знать. Да и не важно их количество, просто я хотела сказать, что мне опротивело то, что у нас принято называть "мужской природой". Может, раньше этои было чем-то благородным, не знаю. Но теперь эта самая "природа" - что-то расчетливое и циничное, практически осязаемое, пропитавшее все их мужское существо, руководящее их поступками. Они от тебя чего-то хотят, и никто, ты слышишь, никто не может тебе это что-то бескорыстно отдать. Если это цветы, то обязательно с намеком: "Я ей подарил ТАКОЙ букет! А она? Не дала! Ты понимаешь?! Не дала!"
      – Что это, Тань? - Поморщилась я.
      – А, разговор подслушала, - махнула рукой расстроенная девушка. - Своего так и не состоявшегося "бой-френда" с его приятелем.
      – Где это было?
      – Еще в общаге.
      Я представила, как парень, кувыркаясь, подпрыгивая на ступеньках, катится с девятого этажа. Почему-то захотелось, чтобы так оно и было.
      – Знаешь, я всегда просто дарила им тепло…
      Я не нашлась, что ответить. Сказать, что правильно, продолжай в том же духе, и, когда-нибудь… Я что, церковный пастырь? Напомнить, что человек, пусть даже женского полу - сам кузнец своего счастья? А надо ли?
      Ответа на этот вопрос мне было не дано знать. Поэтому я просто обняла подругу, и постаралась ни о чем не думать.
      – Я приду к тебе вечером в гости, - тоном не то полу-вопроса, не то полу-утверждения произнесла она.
      – Конечно, приходи, - удивилась я. - Не вопрос. Али ты стесняешься?
      Танька неуверенно поежилась:
      – Твой Илья странный какой-то. Замкнутый. Придет, усядется на кухне, уткнется в свой наладонник…
      – Да он всегда таким был, сколько я его помню! Брось, не обращай внимания. И вообще он в последнее время допоздна в своей лабе задерживается, ты с ним, поди, и не пересечешься… Так я тебя жду?
      Танька задумчиво кивнула, нехотя поднялась с теплой спины многоножки, и поплелась в избушку помогать молодой ежке по хозяйству.

* * *

      Почесать языком нам удалось ровно пять минут. Мы даже не успели обсудить двойню, родившуюся на днях у Пети и Олечки (и изменения в фигуре последней), как хлопнула входная дверь, и в избушку ворвался волхв Борилий, он же Борис Иванович Синицын, он же мое ненаглядное начальство:
      – На твоем родном факультете зафиксирован сильный пространственно-временной пробой. Идем скорее!
      – А можно с вами? - Немедленно встрепенулась Танька. - На физфак?
      – Я не знаю, что там стряслось, - покачал головой волхв. - И это может оказаться опасным, - зажглись багрянцем его глаза.
      – Если там случится что-то действительно интересное, я тебе расскажу, - подмигнула я подруге.
      – Ни пуха ни пера!
      Волхв, схватив меня за руку, очертил второй рукой арку пред собой.
      Перемещения волхва в пространстве отличались от моих - они походили на калейдоскоп ярких, порой режущих глаза красок, и были куда мощнее. Кроме того, он мог телепортироваться куда угодно в пределах известных ему миров. Я же, худо-бедно и не красочно, освоила только нашу Землю и ее изнанку.
      – Лиса! Не время мечтать!
      Ах да. Мы же, вроде как, при исполнении.
      – Где мы, отвечай!
      Я повела глазами в сторону, взгляд упал на портрет Рема Викторовича.
      – ЦФА. В смысле, центральная физическая аудитория, и Хохлов тому подтверждение. Может, слезем со стола-то? - спрыгнула я со святая святых лекторов.
      Волхв, рассеянно кивнул, сместился со столешницы, и приземлился на пол с кошачьей грацией. Параллельно он пытался взять след. Судя по его недовольному виду, у него это не выходило.
      – Что, никак? - Сочувственно взглянула я на свое начальство.
      – Чертовщина какая-то! - В сердцах ругнулся могучий природный маг. - Я тут засек уже две увлеченные друг дружкой парочки, одну крайне недовольную жизнью бабку-сторожиху, пару чиновников непонятного мне предназначения, и…
      – Ясно, - поспешила я прервать распаляющегося волхва, пока он не перечислил всех, кого можно было застать на физфаке в будни, вечером, в девять часов.
      – А вот мне не ясно! - Не желал сдаваться Борис Иванович в попытках нащупать след. - О! третья парочка… Не учебное заведение, а не пойми что!
      – Хотите, в главное здание прогуляемся? - Сделала я невинные глаза. - Оно побольше физфака будет, там и пар найдется по…
      Волхв перевел на меня взгляд. В очах невозможного ультрамаринового цвета вдобавок ко всему отражалась еще и печаль. Я, не развив мысль о том, что в главном здании МГУ, располагается еще и студенческая общага, попридержала натуру, и осведомилась по делу:
      – Может, оно уже ушло?
      – О! - схватил меня за руку Борис Иванович. - Я его засек!
      Снова брызнули во все стороны радужные краски. Я чувствительно приложилась лбом о какой-то непонятный маятник. Судя по натягивающейся коже, на лбу стремительно набухала шишка. Волхв рассеянно провел рукой перед моим лицом - лоб заморозило. Я дотронулась до места встречи с маятником - под пальцами была ровная поверхность. Что же… Конечно, не деликатное врачевание старшего друида, но тоже ничего.
      А в лаборатории по физическому практикуму (мы угодили именно в нее) между тем никого, кроме различных устройств, не наблюдалось.
      – Где он?
      – Уже ушел, - нахмурило начальство лоб.
      – А это человек?
      – Да. Это технарь.
      – Технарь? Кто это? Маг?
      – Да. Специфический маг твоего мира. Раньше были необычайно редки, хотя, тебе, наверное, знакомо имя "Архимед".
      – Знакомо…
      – Отлично. Так вот… Вот он! Вперед!
      Прыгали мы еще довольно долго, и все безрезультатно. Если, конечно, не считать за результат целую коллекцию замороженных мест на моем теле - поначалу волхв, увлеченный погоней, не шибко заботился о моем здравии. Но потом он все же учел фактор моего наличия, и внес необходимые коррективы в хаотичный бег по физическому факультету. Когда мы побывали во всех возможных и невозможных местах, и по нескольку раз, Борис Иванович вынужден был признать свое поражение:
      – Все. Сдаюсь. Возвращаемся, буду рыться в базе. Ты со мной? Или по родным пенатам прогуляешься?
      Предложение пройтись по университету, да еще в начале января, вечером, когда кругом тишина, льющийся свет уцелевших фонарей, да заметенные снегом высоченные ели, было заманчивым. На редкость заманчивым… Но я все же отрицательно покачала головой - происшедшее интриговало меня куда больше.
      Очутившись в своей избушке, волхв метнулся к столу, и схватился за трубку.
      – Как хочется курить!
      Я сбросила гортексовые ботинки, не спеша прошла до своего любимого кресла, завозилась, устраиваясь поуютнее. Кресло обняло меня мягкими лапами, огонь замурлыкал песенку, за окном, добавляя уюта, завывал ветер. Лепота.
      – Нет, это не он… И это не он…
      Начальство сидело за столом, пускало кольца ароматного дыма, то погружаясь в созерцание какого-то непонятного свитка, то пялясь в пустоту. Я, заскучав, рискнула отвлечь волхва, едва его глаза сфокусировались на чем-то, отличном от внутреннего мира:
      – Вы мне обещали еще рассказать, что такое "технарь". Что раньше их было мало…
      – М-м-м… Да, раньше их было мало, все верно. Но, начиная со второй половины прошлого тысячелетия, стало не в пример больше. Например, Исаак Ньютон - очень яркий пример технаря. Ты знаешь, кто это?
      Кто такой Ньютон, я себе худо-бедно представляла - ведь его светлое имя упоминалось еще в средней школе. А вот весь тот гранит науки, что был мною изгрызен за целых пять с половиной лет обучения на физфаке МГУ, благополучно канул в небытие во время прохождения драконьего Лабиринта. (По иронии судьбы я помнила весь университетский антураж - вплоть до имен преподавателей и расположения аудиторий на факультете). Но, положа руку на сердце, я не сильно убивалась по этому поводу - ведь взамен я получила возможность свободного перемещения в пределах своего мира, и способность понимать настроение огня. Ну и прическу свою нереальную, до кучи.
      Но теперь, при упоминании начальством Исаака Ньютона, меня кольнуло нехорошее предчувствие. Более того, раз появившись, оно начало постепенно перестать в уверенность.
      – Учиться на физфак не пойду. - Вспомнила я, как два года назад пыталась стать журналюгой.
      – Нет, конечно…
      Я воспрянула духом.
      – … ты пойдешь туда принимать зачеты и экзамены. Внедришься, так сказать, на вражескую…
      – Это с каких это пор…
      – Хорошо, ты внедришься на дружественную тебе территорию, и будешь принимать на ней экзамены, - выдал волхв окончательную формулировку задания. - Завтра я поговорю с секретарем твоей бывшей кафедры. Насколько я ее помню, она была классной теткой…
      – Как так, экзамены?! - Дошел до меня, наконец, смысл задуманного волхвом. - Я же ни бум-бум!
      – Поверь, - подмигнул мне волхв, - для того, чтобы принять у студента зачет или даже экзамен, знать предмет вовсе необязательно.
      – Да ну?!
      – Представляешь? Достаточно понимать, знает ли человек материал уверенно, "плавает" в нем, али вовсе предпочел все передрать со шпаргалки.
      – Но я даже не телепат…
      – Ты достаточно хороший эмпат, причем не окрашенный в какой-либо цвет. Справишься.
      Я скептически хмыкнула: мне бы такую уверенность.
      – Может, мне напарника взять?
      Заодно металлист вырвется из однообразных будней в своей лаборатории…
      – А, может, твоему другу нравится размеренная жизнь? - Немедленно отреагировал на мои мысли волхв, он же телепат. - Это у тебя шило в…
      – Проехали, - поспешила я перебить начальство, пока он не зачел мне мою характеристику целиком. - Тогда… Тогда я возьму с собой Таньку!
      Я представила себе ситуацию и широко улыбнулась. Преподаватель. Физического факультета. МГУ. Выбегает в коридор к подружке по-быстрому пролистнуть конспект. Зашибись.
      – А что, это мысль! - Весело сверкнул он посветлевшими глазами. - Может быть, в таком тандеме нам удастся его вычислить.
      – Это почему еще? - Не уследила я полетом мысли волхва. - И, потом, разве вы не нашли его в своей базе?
      – Нет, не нашел. Впрочем, я не добрался еще до семнадцатого века… Но тогда никто не горел идеей создания машины времени… Может… Этих данных у меня нет… Короче, слушай теорию. Технари - это такие маги, у которых практически весь потенциал ухнул в эксперименты и изобретения.
      – Надо же, какое совпадение! - Аж присвистнула я. - А Танька только сегодня убивалась из-за того, что Шурик женится! Ну, самый лучший спец по приборам и экспериментам на нашем курсе. Мне показалось, что она скучает по…
      – Да знаю я все про твою подругу, - отмахнулся от меня Борис Иванович. - Поэтому и…
      – А это не опасно?
      – Можно подумать, она раньше себе лучше кавалеров находила! - Бесцеремонно ответил долгожитель. - Тем более, ты будешь рядом с ней, заодно и прикроешь.
      – Но почему я? Пошлите туда огневика - они у нас, кажись, плазмой увлекаются. Все же это ближе к науке, чем то, на чем я специализируюсь.
      Поймите меня, друзья, правильно. Одно дело - забыть всю науку в сотне километров от родных пенатов. И совсем другое дело - чувствовать себя полной дурой среди самых закоренелых троечников на своем родном факультете.
      – Поверь мне, никто так быстро на него не наткнется, - подмигнул мне волхв лазоревым глазом. - Только ты обладаешь этим сверхталантом.
      – Каким?
      – Привлечением приключений на свою задницу, - с удовольствием ответило начальство. - Все. Разговор окончен. Как только начнутся экзамены, отправишься на факультет.
      – А университетские преподаватели не удивятся моему внезапному появлению в своих рядах? - Схватилась я за последнюю соломинку.
      Волхв не удостоил меня даже взглядом. Я поднялась с кресла. Если для начальства вопрос был исчерпан, то для меня - отнюдь нет. Даже больше. По мере того, как я обмозговывала ситуацию, вопросы плодились и множились.
      Почему технарь должен идти сдавать экзамены? Ему что, больше делать нечего? Почему он должен клюнуть на Таньку? Сколько ему лет? И, главное: как мне за пару дней выучить прорву университетской науки?!!!
      В ту же ночь я честно приступила к зубрежке. Взяла с полки конспект, оставшийся в избушке по прихоти судьбы (слава богу, вот и пригодился!). Открыла:
      "… представляет собой линейную оболочку, натянутую на ортонормированный базис…"
      Ой!
      Я мотнула головой, отгоняя наваждение. От резкого движения чуть было не свело шею, а фраза, как была, так и осталась: "…линейную оболочку, натянутую на ортонормированный базис…"
      "Во дают математики…" - озадаченно почесала я в маковке. - "Ладно, поглядим, что еще есть в этой замечательной тетрадке…"
      Пролистала еще пару десятков страниц, тупо пялясь в цифири, не всегда русские буквы, и диковинные значки, непонятно по какому закону скомпонованные в двухэтажные, а то и трехэтажные формулы. Потом закрыла конспект, и тихо поставила его обратно на полку. Иногда искусство воина заключается в умении вовремя отступить.

Глава 2.

      Человек, которому порой подчинялись даже драконы, сидел за столом, уткнувшись в наладонник, и пил чай. Такой уютный человек, такой домашний. Такой не героический. Ни капли не героический.
      – Я на факультет, - чмокнула я его в щеку. - Когда буду, неизвестно.
      Илья оторвался от кружки с чаем.
      – На какой еще факультет? - Подозрительно уставился он на меня.
      Подобрался.
      – Физический, - поморщилась я. - Экзамены принимать.
      – Что, вспомнила? - Понимающе усмехнулся металлист.
      В меня полетели флюиды скупой мужской радости.
      – Никак нет, - гордо ответствовала я, и, проигнорировав округляющиеся глаза боевого друга и товарища, направилась в комнату за конспектом. Задумчиво провела пальцем по корешку тетради, содержащей недоступную мне премудрость, написанную моей же рукой… Что-то Танька задерживается… Уже давно пора отправляться, а то дойти из парка до здания факультета не успеем…
      Скрипнули половицы. В дверях возник Илья:
      – Ты это всерьез?
      Вид у него был уже почти героический. Не как у Шварценегера, конечно. Но именно с таким он обычно ходил на задания.
      – Спроси у начальства, - буркнула я, подсчитывая в уме минуты.
      Экзамены уже начались. Студенты уже вовсю работали мозгами. Перед глазами плыли образы прошлых лет: парень, повернув под удобным углом листок желтоватой экзаменационной бумаги, честно излагал сведения, усвоенные за полгода. А рядом с ним почти такой же юноша переносил заемные знания со шпаргалки… Помнится, одна из экзаменаторов коллекционировала шпоры разных форм и размеров. Особенно она дорожила курсом линейной алгебры, изложенном на тончайшей папиросной бумаге, и намотанном на две палочки. Но все же… Где Танька? До того момента, когда в аудиторию начнут подтягиваться преподаватели, времени осталось совсем чуть. Придется забить на идею незаметного появления под любимой елкой, что растет со стороны входа в главное здание, и телепортироваться куда-нибудь в дамский сортир, молясь богам, чтобы тот оказался не занятым особо нервной экзаменующейся.
      – Хотел бы я посмотреть на это, - продолжил напоминать о своем присутствии в комнате спутник моей жизни.
      – Обойдешься, - немного нервно отозвалась я. - О! Вот и суфлер. Конспектом запаслась, а то у меня какой-то…? Ничего себе!
      – Ну ты и вырядилась! - Поддержал меня Илюха.
      На Таньке было бархатное темно-темно пурпурное платье. На голове вместо привычного каре - какие-то невозможные (и явно накладные) локоны. Глазищи - подведены фирменной тушью Жозефины так, что, казалось, девушка недавно болела. Чем-то крайне тяжелым, долго и нудно. Кроме того, она казалась выше сантиметров на пятнадцать, чем обычно. Как Танька, не умеющая левитировать, держит равновесие на таких шпильках, для меня было загадкой.
      – Что это на тебя нашло? - Наконец, нашла я подходящие случаю слова.
      – Пошли уже, времени нет, - уверенно взялась за мою руку бывшая однокурсница.
      Металлист театрально хмыкнул.
      Я пожала плечами, и телепортировалась в лабиринт стендов посреди второго этажа - все равно они никому на фиг не сдались, не в сортир же перемещаться, в самом-то деле!
      В фойе второго этажа, и впрямь, никого не оказалось. В ноздри шибанул знакомый запах физфака, в мозги застучалась чужая премудрость. Это она зря: я не телепат.
      А еще мне надо было мчаться принимать экзамены, и у меня оставалась еще пара минут:
      – Ты чего это вырядилась в это…? - Замялась я, не в силах дать определение Танькиному наряду.
      – Не хочу, чтобы на меня обращали внимания всякие старые…дуны, - мрачно отозвалась подруга. - Ты не представляешь, как их тянет на юных свежих особ небольшого росточка!
      Я не нашлась, что ответить. Танька и впрямь выглядела моложе своих двадцати шести, это был бесспорный факт. Обычно, но не теперь. И… Так уродоваться из-за каких-то пожилых преподов?! Видать, они ее сильно когда-то достали, и наверняка той самой "мужской природой", которую мы недавно обсуждали.
      – Я ведь буду рядом с тобой, - неуверенно начала я извещать девушку о том, что нее есть "защитник". - И…
      –  Тыбудешь пытаться разобраться в степени уверенности тех, кто будет вешать тебе лапшу на уши, - отрезала бывшая аспирантка. - А вот мнепридется торчать в коридоре несколько часов и привлекать к себе всеобщее внимание.
      Ответить я не успела - прозвенел будильник на мобильном телефоне. Это означало, что прошло положенное для подготовки студентов время, и мне пора проверять знания юных дарований.
      – Я в пятьсот тридцать восьмую, - бросила я уже из-под полога невидимости. - А ты особо не торопись, но и сильно не задерживайся, если сможешь.
      – Ага! И в туалет не отлучайся, - ехидно сощурилась подруга. - Иди уж, прикрою.
      В аудиторию я вошла последней из преподавателей. Поежилась: одним из экзекуторов оказался Шишкин - легенда преподавательского состава физического факультета, печально знаменитый своими неудами за арифметические ошибки на экзаменах. Мотивировал он свое поведение тем, что "физик, не умеющий считать - социально опасный человек". Мол, выучишь такого на свою голову, а он в расчетах ошибку допустит, и где-нибудь атомная станция рванет в небеса. Вот совсем, как в Чернобыле.
      "Брр!" - представила я себя нынешнюю, отвечающей такому вот преподавателю. Но в этот день мне повезло - я сама была экзаменатором, а потому ни стыд, ни позор мне не грозили. А потому я, чувствуя себя в душе последней двоечницей, давшей взятку, достойную Рокфеллера, аж самому ректору(!), смело прошла к доставшемуся мне ряду у окна. Студенты, все, как один, заворожено уставились на мою пламенеющую голову.
      – Есть кто готовый? - Постаралась я сдвинуть брови как можно строже.
      Получилось, по-моему, не ахти: кое-кто даже хихикнул. Я махнула рукой на имидж:
      – Короче, кто первый?
      Ряд единодушно поднял руки. Я села за переднюю парту.
      – Покажите билет.
      "Необходимое и достаточное условия компланарности векторов".
      Та-а-к… По крайней мере, только одно слово не понятно. Могло быть хуже.
      – Два балла! - Раздалось от ряда у стены в это самое время.
      Головы всех присутствующих в аудитории немедленно повернулись в том направлении.
      – За что?! - Побледнел злополучный студент.
      – Некоторые, - послышался вкрадчивый голос легенды преподавательского состава физического факультета МГУ, - думают, что для получения оценки "удовлетворительно" надо понемножку знать все. Это заблуждение. Для "тройки" надо все знать очень хорошо, но что-то чуть-чуть не знать.
      Злосчастный парень забрал зачетку, и поплелся к выходу из аудитории.
      Фу-ух! Так о чем мы говорили? Я с надеждой воззрилась на худощавую девицу в очках.
      "Какие сильные линзы… С такими не спишешь!" - Мне почему-то хотелось, чтобы студентка знала материал.
      Девица, казалось, знала все, и даже больше. Я, лишь на мгновение поколебавшись (а вдруг я не права в своей оценке!), поставила ей пять балов за три минуты, за одну осознала, как обращаться с зачеткой и ведомостью, и села за вторую парту. У студента, притулившегося у окна, из-под свитера выпирала тетрадка. Лежавший перед ним листок чуть желтоватой экзаменационной бумаги был аккуратно исписан мелким почерком. Ага… Впрочем, это был еще не показатель. Возможно, парень просто подстраховался конспектом, а весь материал знал на "отлично". Посмотрим…
      "Различные типы уравнений прямой на плоскости; формула…".
      Дочитать билет я не успела. Парень, не глядя в исписанный листок, изложил мне материал, как по писанному.
      – Ага, - задумчиво произнесла я. - Перейдем ко второму…
      Студент, не дав мне закончить фразу, оттарабанил и второй вопрос. В мою голову начали закрадываться подозрения. Я глянула на третий вопрос:
      "Посчитать определитель матрицы четвертого порядка методом разложения по третьей…"
      Причем тут знаменитый блокбастер? Ага! Судя по всему, матрица - это странные цифири, расположившиеся квадратом между прямых палочек. Будем знать…
      Листок, начиная от цифры "три", был девственно пуст.
      – Ну? - Вкрадчивым голосом вопросила я.
      – Не знаю.
      Понятно. Фотографическая память. И что делать прикажете? Я слышала байку про одного препода, который в подобном случае поставил "неуд", предварительно погоняв подопытного по всему курсу. У меня было маловато как знаний, так и времени для подобных экспериментов:
      – Три балла.
      – За что?!!
      – За гены, доставшиеся от родителей.
      В этот раз с зачеткой я справилась куда быстрее, и пересела за третью парту. Высокий тощий парень - а он даже сидя был выше меня как минимум на голову - брезгливо поежившись, шарахнулся к окну. Я подавила в себе внезапно нахлынувшее желание придвинуться вплотную. Удивилась: подумаешь, на молодого женоненавистника напоролась! Подумаешь, одет чуть ли не от Версаче! Что мне, в самом деле, до него? Пусть сначала ответит!
      Итак… Что там за вопрос? На парте не лежало исписанного листка - только билет. Может, он потому так заносчив, что ответа не знает? Проверим!
      "Плоскость в пространстве", - прочла я. - "Нормальное уравнение плоскости".
      Все слова были мне знакомы, что, признаться, меня обрадовало.
      – Так опишите мне ее, эту плоскость, - невольно провела я рукой.
      – Эту… - прищурился студент. В глазах сверкнула мысль. - А вам в каких координатах?
      Он говорил с легким акцентом.
      – Декартовых, - мрачно ответила я.
      Это словцо в моей памяти еще было.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24